Сотворение (Звенящие кедры России - 4)

      - Нам нужно возвращаться. Они сейчас таблетки приняли, что ускоряют мысль. Пусть попытаются осмыслить здесь произошедшее.
      И всё закончилось. Я на траве по-прежнему лежал в лесу, как будто от глубокого проснувшись сна. Словно времени прошло совсем немного, а тело отдохнувшим мне казалось, как после здорового глубокого сна. Но голова... Внутри как будто бушевало всё. Как будто мысли сразу по разным направлениям текли. Картины, виденные на другой планете, все оставались полностью во мне. Что это было - сон? Гипноз? Или всё сразу - непонятно. В реальность видеть явь другой планеты, не земли, поверить было невозможно, и я спросил рядом сидящую Анастасию:
      - Что это было - сон? Гипноз? Я всё запомнил и сейчас какой-то хаос в голове. Она в ответ:
      - Владимир, сам как хочешь, расцени, какою силою видение перед тобой другой планеты представало. Коль беспокойным ощущаешь для себя вопрос, согласным будь с тем, что будто видел сон. Значения всё это не имеет. Значенье в сути, выводах и ощущеньях от виденья. Над ними поразмысли, я ненадолго отойду.
      - Да, ты иди, я поразмыслю сам.
      Стал размышлять я об увиденном, один оставшись, конечно же, решил, что видел сон гипнотический какой-то.
      Анастасия, сделав несколько шагов, вдруг повернулась, снова подошла ко мне, достала что-то из кармана кофточки своей, раскрытую ладонь мне протянула. Увидел я, лежала на ладони... Лежала на ладони таблетка странная, что видел на другой планете.
      - Возьми её, Владимир, и без боязни можешь проглотить. Её из трав земных на той планете делают, где были мы. Она минут пятнадцать будет помогать мысль ускорять, и ты быстрее сможешь всё осмыслить.
      Я взял с протянутой ладони таблетку маленькую, когда ушла Анастасия, съел таблетку.
      верните, люди, родину свою
      В начале самом диалог о родине с Анастасией мне непонятен был. Её суждения вначале даже ненормальными казались. Но потом... Я и сейчас о них невольно вспоминаю. Вспоминаю, как на вопрос, что делать надо, чтобы ни межпланетных, ни земных войн не было у нас? Бандитов не было, и дети чтоб здоровыми, счастливыми рождались? Она ответила:
      - Всем людям надо посоветовать, Владимир: "Верните, люди, родину свою".
      - "Верните Родину" - ты, может быть, ошиблась, так сказав, Анастасия, есть родина у всех, просто не все на родине живут. Не родину вернуть - самим на родину приехать нужно - ты так сказать хотела?
      - Владимир, не ошиблась я. Нет родины совсем у большинства людей сейчас живущих на планете.
      - Ну, как же - нет. У россиян - Россия родина, у англичан - Англия. Все ж где-то родились, и, значит, родиною называться будет та страна, где человек рождён.
      - Считаешь ты, что родину свою границей, кем-то обусловленною, нужно мерять?
      - А чем ещё? Так принято. У всех государств границы имеются.
      - Но если б не было границ, тогда чем свою родину ты обусловить мог?
      - Тем местом, где родился, городом или селом, а может, вся земля была б тогда Родиной для всех.
      - Могла б и вся Земля быть Родиной для каждого, живущего на ней, и всё вселенское ласкать могло бы человека, но для того соединить все планы бытия в единую необходимо точку. Ту точку родиной назвать своей, в ней сотворить собой любви пространство, всё лучшее вселенское соприкасаться будет с ним. С пространством Родины твоим. Собою через эту точку Вселенную ты будешь ощущать. Непревзойдённой силой обладать. В мирах других об этом будут знать. Тебе служить всё будет как Бог, создатель наш, того хотел.
      - Ты лучше по-простому говори, Анастасия, я ничего не понял про планы бытия, как их соединить. Про точку, что я родиной своей могу назвать.
      - Тогда с рожденья разговор нам нужно начинать.
      - Ну, пусть с рожденья. Только ты не просто говори, а с толком для сегодняшнего дня. Ну, например, как видишь ты, как себе представляешь зарождение семьи, рождение и воспитание детей в условиях сегодняшнего дня. И чтобы дети все счастливыми рождались. Такую можешь ты построить схему иль нарисовать картину?
      - Смогу.
      - Так говори. Но только не про жизнь в лесу да про науку образности непонятную. Никто о ней не знает, только ты...
      Я не смог договорить фразу. В голове как будто не один, а множество бурным потоком вопросов понеслись. И главные: "Почему мне стало интересно знать, что скажет мне про нашу жизнь таёжная отшельница? Откуда она знает не только внешние детали нашей жизни, но и внутренние переживания многих людей? Какие возможности у этой непонятной наук" образности?" Не мог сидеть. Встал, начал взад-вперёд ходить. Чтоб успокоиться и чтоб невероятность осознать, понять, стал рассуждать:
      "Вот сидит под кедром спокойная молодая женщина. То не спеша по траве рукой проведёт, то внимательно на букашку какую-то смотрит, по её руке ползущую, то заду мается ненадолго. Сидит в тайге, вдалеке от бурной жизни городов и стран. От войн и перипетий всяческих цивилизованных миров. Но что, если она в совершенстве знает эту науку образности? Что, если она с её помощью может влиять на людей? Оказывать более сильное влияние на общество, чем правительства, парламенты и множество духовных конфессий? Невероятно! Фантастично, но... Есть реальные, конкретные факты, свидетельствующие об этом. Невероятные факты! Но они существуют в реальности.
      Она научила меня за короткий срок писать книги. На это ей потребовалось всего три дня. Это она сыпет и сыпет непрерывным потоком информацию. Невероятно, но факт. Книги без рекламы с лёгкостью пересекают границы городов и стран. В книгах её образ. Этот образ неведомо как влияет на людей, вызывает в них творческий порыв. Тысячи поэтических строк, сотни песен бардов посвящены её образу. И она об этом прекрасно знала! Ещё в первой книге я приводил её высказывания на этот счёт. Тогда ещё ничего не было. Тогда её слова казались невероятным бредом, фантастикой. Но всё произошло точно так, как она сказала. И сейчас, когда я пишу эти строки, произошли ещё невероятные события.
      Издательством "Проф-Пресс" в июле 1999 года выпущен сборник в пятьсот страниц с письмами и стихами читателей. Сборник выпущен в июле месяце, считающемся для книготорговцев "мёртвым сезоном". Происходит невероятное: пятнадцатитысячный тираж раскупается за один месяц.
      Выпускается ещё пятнадцать тысяч, но и они тут же раскупаются. Это событие не так зрелищно для сенсаций, преподносимых прессой, оно вообще выходит за рамки представлений о сенсациях необычностью стоящих за ним выводов. В эти выводы трудно поверить. Трудно поверить, что образ Анастасии меняет сознание общества.
      Читающие испытывают потребность к действию. Люди в России и за её пределами самостоятельно организовывают читательские клубы и центры, называя их её именем.
      Новосибирский завод медицинских препаратов выпускает кедровое масло, о котором она говорила. В небольшой деревеньке Новосибирской области местные жители восстанавливают оборудование, стремятся получать целебное масло по её технологии, им помогают из города.
      Но это она говорила, что возродятся сибирские сёла, что к родителям начнут возвращаться дети.
      Она перенаправляет поток паломников от заморских святынь к родным. Только за два последних года дольмены в окрестностях Геленджика, о которых она рассказала, посетило более пятидесяти тысяч её читателей. Вокруг забытых ранее святынь сейчас высаживают люди цветы и сады. В разных городах высаживают кедры и другие растения по её методу.
      Постановлением главы администрации Томской области учреждено предприятие "Сибирские дикоросы". Ими отправлено в Москву четыре тысячи саженцев кедра.
      О ней говорят учёные. Это её образ живой самодовлеющей субстанцией уже парит над Россией. Но только ли над Россией?
      Женщины в Казахстане собирают деньги на съёмку фильма об Анастасии; Надо же, казахские женщины хотят, чтоб был фильм о сибирской отшельнице!
      Это её образ начинает куда-то вести людей. Куда? Какой силой? Кто ей помогает? Возможно, она сама обладает какой-то невероятной, неведомой ранее силой. Но почему она по-прежнему остаётся на своей полянке, по-прежнему возится с какими-то букашками?
      Пока умники рассуждают, существует она вообще или не существует, она просто действует. Проявления её действий можно видеть, трогать, пробовать на вкус. Что означает эта наука образности?
      Эти мысли тогда, в тайге, немного пугали. Хотелось быстрее опровергнуть или утвердиться в них, но рядом только она, спросить можно только у неё.
      Сейчас спрошу... Она не способна солгать... Сейчас спрошу.
      -Анастасия, скажи... Скажи, ты науку образности знаешь в совершенстве? Ты обладаешь знаниями древних тех жрецов?
      С волнением я ждал её ответа, но без волнения спокойный голос отвечал:
      - Я знаю то, что праотец мой тем жрецам преподавал. И то, чего сказать отцу жрецы не дали. И новое ещё сама познать, почувствовать стремилась.
      - Теперь я понял! Я предполагал! Науку образности лучше всех познала ты. И ты перед людьми предстала, сама свой образ сотворив. Для многих ты богиня, добрая лесная фея, мессия. Так в письмах пишут о тебе читатели. Мне говорила, будто бы гордыня, самость - грех большой, что искренне я должен всё писать. И я предстал пред всеми недоделком, но ты сама при этом выше всех превознеслась, и то, что будет так, заранее сама об этом знала.
      - Владимир, ничего перед тобой я не скрывала. Анастасия поднялась с травы, напротив меня встала, руки опущены, в глаза глядит и продолжает: Мой образ лишь сейчас не каждому понятен. Но образ тот, другой, когда перед людьми предстанет, останется и мой. Похож мой образ будет на уборщицу, которая лишь паутину с главного снимает.
      - Какую паутину? Скажи ясней, Анастасия, ещё что хочешь сотворить?
      - Перед людьми хочу я образ Бога оживить. Его великую мечту для каждого понятной сделать. Его стремления в любви каждый живущий сможет чувствовать. Сегодня в этой жизни сможет стать счастливым человек. Дети сегодняшних людей все будут жить в Его Раю. Я не одна. Ты не один. И рай предстанет общим сотвореньем.
      - Постой, постой. Теперь я понимаю, твои слова переломают многие ученья. Их авторы, последователи, набросятся не только на тебя, но и меня обхают. А мне зачем эти проблемы? Не буду я писать всё, что о Боге скажешь.
      - Владимир, испугался ты лишь предстоящей непонятно с кем борьбы.
      - Да, всё понятно мне. Обрушатся все те, кто разные конфессии возглавляют. Своих фанатов-последователей на меня будут натравливать.
      - Не их - себя боишься ты, Владимир. Стыдишься сам предстать пред Богом. Не веришь в новый образ жизни свой. Считаешь, что не сможешь измениться.
      - Причём здесь я? Тебе твержу о священнослужителях. И так уже многие из них на твои высказывания реагируют.
      - И что же говорят они тебе?
      - По-разному говорят. Некоторые нехорошо отзываются, некоторые наоборот, один священник православный с Украины со своими прихожанами ко мне приезжал, чтобы твои высказывания поддержать. Но он сельский священник.
      - И что же из того, что сельским был приехавший к тебе священник?
      - А то, что есть ещё другие, высокопоставленные. Им все подчиняются. Всё от них зависит.
      - Но ведь и те, высокопоставленные, как о них ты говоришь, когда-то тоже в маленьких церквях служили.
      - Неважно это. Всё равно писать не буду, пока хоть кто-нибудь из руководства серьёзного храма... Да что я говорю, ты ведь сама всё можешь наперёд сказать. Вот и скажи, кто будет противостоять, а кто тебе поможет. Да и найдётся ли хоть кто-нибудь, кто станет помогать?
      - Какого же священник ранга тебя может убедить смелее быть, Владимир?
      - Не ниже настоятеля или епископа ты можешь мне назвать кого-нибудь?
      Лишь на мгновение задумалась она, как будто вглядываясь и во время, и в пространство сразу.
      И прозвучал ответ невероятный:
      -Уже помог, по-новому сказав слова о Боге, римский папа Павел Иоанн, ответила Анастасия, - образ Христа и Мухамеда соединят в пространстве энергии свои, в единое сольются с ними образы другие. Ещё земной найдётся православный патриарх, и почитаемым в веках им сказанное будет. Но будет главным среди всех, внешне простых людей порывы вдохновенные. Тебе земной их статус важен, но ведь всего на свете истина важней.
      И замолчала, опустив глаза, Анастасия, как будто что-то вдруг обидело её. Как будто ком к горлу подкатил, его она сглотнула и вздохнула. Потом добавила:
      - Прости, коль непонятно для твоей души я изъясняюсь. Пока не получается, но постараюсь я понятней быть, только ты людям расскажи...
      - О чём?
      - О том, что закрывать от них тысячелетьями стремятся. О том, что каждый в одно мгновенье может в первозданный сад Создателя войти и с ним вершить совместные прекрасные творенья.
      Я чувствовал, как нарастает в ней волненье. И сам стал почему-то волноваться и сказал:
      - Ты не волнуйся, говори, Анастасия, я, может быть, смогу понять и написать.
      А в том, что дальше поведала она, была предельная конкретность, простота. Уже потом, анализируя и вспоминая её слова, стал понимать, какой-то есть, быть может, и немалый смысл в её словах: "Верните, люди, Родину свою". А тогда, в лесу, переспросил Анастасию:
      - Я понял, как всё это будет происходить. Я понял, если ты с лёгкостью способна производить картины из жизни тысячелетней давности, то, значит, тебе известны все учения, трактаты и ты откроешь людям их?
      - Известны мне ученья, что в людях поклоненья вызывали.
      - Все?
      - Да, все.
      - И веды сможешь полностью перевести?
      - Могу. Только к чему на это тратить время?
      - Но разве ты не хочешь, чтобы человечество узнало древнейшие учения? Ты мне о них расскажешь, я в книжке напишу.
      - И что потом? Что с человечеством в итоге будет, как считаешь?
      - Как что? Мудрее оно станет.
      - Владимир, вся как раз уловка тёмных в том, что множеством учений они стремятся главное от человека скрыть. Часть истины, лишь для ума преподнося в трактатах, от главного старательно уводят.
      - А почему ж тогда тех, кто ученья преподносит, люди называют мудрецами?
      - Владимир, если позволишь мне, я притчу расскажу тебе. Ту притчу, что ещё тысячелетие назад в укромном месте шепотом друг другу передавали мудрецы. Много веков никто её не слышал.
      - Расскажи, если считаешь, что притча может что-то пояснить.
      ДВА БРАТА
      /притча/
      В какие времена совсем неважно, супруги жили. Долго не было у них детей. В преклонном возрасте жена рожала двух сыновей, двух близнецов, двух братьев. Тяжёлыми те роды были, и женщина, родив двух сыновей, в иной мир вскоре отошла.
      Отец кормилиц нанимал, старался выходить детей и выходил, и до четырнадцати лет растил. Но умер сам, когда пятнадцатый годок пошёл сынам. Похоронив отца, два брата в скорби в горнице сидели. Два брата-близнеца. Их три минуты разделяли в появлении на свет, и потому среди двоих один считался старшим, другой - младшим. После молчанья скорбного брат старший произнёс:
      - Отец наш, умирая, свою печаль поведал нам о том, что мудрость жизни не успел нам передать. Как будем жить без мудрости с тобой, мой младший брат? Несчастным род без мудрости наш будет продлеваться. Над нами могут посмеяться те, кто успел мудрость от отцов принять.
      - Ты не печалься, - младший старшему сказал, - в задумчивости часто ты бываешь, быть может, время так распорядится, что ты в задумчивости мудрость и познаешь. Я буду делать всё, что скажешь ты. Я без задумчивости жить могу, и всё равно мне жить приятно. Мне радостно, когда день наступает, и когда закат. Я буду просто жить, трудиться по хозяйству, ты - мудрость познавать.
      - Согласен, - старший младшему ответил, - только нельзя, оставшись в доме, мудрость отыскать. Здесь нет её, никем здесь не оставлена она, никто к нам сам не принесёт её. Но я решил, я старший брат и должен сам для нас обоих, для рода, что в веках продлится, всё мудрое, что в мире есть, найти. Найти и принести в наш дом, и подарить потомкам рода нашего и нам. Все, что есть ценного от нашего родителя, с собой возьму и обойду весь мир, всех мудрецов из разных стран, познаю все науки их и в дом родной вернусь.
      - Твой долог будет путь, - брат младший сочувственно сказал, - есть конь у нас, возьми коня, повозку, побольше нагрузи добра, чтоб меньше бедствовать в дороге. Я дома остаюсь и буду ждать мудрейшего тебя.
      Надолго братья расставались. Прошли года. От мудреца шёл к мудрецу, от храма в храм, ученья познавал востока, запада, на севере бывал и юге старший брат. Великолепной память у него была, ум острый схватывал всё быстро и легко запоминал.
      Лет шестьдесят по миру шёл брат старший. Стали волосы и борода его седыми. Пытливый ум всё странствовал и мудрость познавал. И стал считаться из людей мудрейшим седой странник. Гурьбою следовали за ним ученики. Он проповедовал умам пытливым мудрость щедро. Ему внимали с восхищением и те, кто молод был, и старики. И впереди его о нём великая шла слава, селения оповещая на пути о мудреца пришествии великом.
      И в ореоле славы, окружен толпой учеников подобострастных, к селению, где в доме был рождён, из которого ушёл он юношей в пятнадцать, где не был шестьдесят он лет, всё ближе подходил седой мудрец. Все люди из селения встречать его пришли, и младший брат с похожей сединой навстречу выбежал ликуя, и голову склонил пред братом-мудрецом. И в умиленьи радостном шептал:
      - Благослови меня, мой брат-мудрец. Войди в наш дом, омою ноги я твои после дороги долгой. Войди в наш дом, мой мудрый брат, и отдохни.
      Величественным жестом всем ученикам своим велел мудрец остаться на пригорке, принять дары встречающих, беседы мудрые вести и в дом вошёл за братом младшим. Сел у стола устало в горнице просторной величественный и седой мудрец. И младший брат стал тёплою водою его ноги омывать и слушать речи брата-мудреца. И говорил ему мудрец:
      - Я выполнил свой долг. Познал учения великих мудрецов, своё учение создал. Я в доме ненадолго задержусь, теперь других учить, - в том мой удел. Но раз тебе я обещала дом мудрость принести, обещанное выполняя, я у тебя день погощу. За это время истины мудрейшие тебе, мой младший брат, я сообщу. Вот первая: все люди должны жить в саду прекрасном.
      Чистым, с красивой вышивкою полотенцем ноги вытирая, хлопотал, всё угодить пытался младший старшему и говорил ему:
      - Отведай, на столе перед тобой стоят плоды из сада нашего, сам для тебя их лучшие собрал.
      Плоды разнообразные прекрасные вкушал мудрец задумчиво и продолжал:
      - Необходимо, чтоб каждый на земле живущий человек сам родовое дерево взрастил. Когда умрёт, то дерево его потомкам доброй памятью останется. Оно и воздух для дыхания потомков будет очищать. Все мы хорошим воздухом должны дышать.
      Заторопился младший брат, захлопотал, сказал:
      - Прости, мой мудрый брат, я позабыл открыть окно, чтоб воздухом ты свежим подышал. - Он занавесочки отдёрнул, распахнул окно и продолжал: - Вот воздухом двух кедров подыши. Их я посадил в тот год; когда ты уходил. Одну своей лопаткой лунку выкопал для саженца, а для второго ямочку твоей лопаткою копал, что ты играл когда-то, в детстве нашем.
      Мудрец задумчиво на дерева взирал, потом проговорил:
      - Любовь - великое есть чувство; Не каждому с любовью жизнь прожить дано. И мудрость есть великая - к любви днём каждым каждый должен устремиться.
      - О, как ты мудр, мой старший брат! - воскликнул младший. - Великие познал ты мудрости, и я теряюсь пред тобой, прости, не познакомил даже со своей женой, - и крикнул к двери обращаясь: - Старушка, где же ты, моя стряпушка?
      - Так вот же я, - в дверях весёлая старушка показалась, неся на блюде пироги парящие. - Я с пирогами задержалась.
      Поставила на стол пирог, весёлая старушка игриво реверанс смешной пред братьями изобразила. И близко к брату младшему, своему супругу, подошла, сказала полушепотом, но шёпот тот услышал старший брат:
      - К тому ж ты, муженёк, прости меня, уйду сейчас, прилечь должна.
      - Да что ж ты, непутёвая, вдруг отдыхать решила. У нас гость дорогой, мой брат родной, а ты...
      - Не я, кружится голова, да и тошнит слегка.
      - И от чего же так могло у хлопотушки у тебя случиться?
      - Быть может, сам ты виноват, опять, наверное, дитя у нас родится, - со смехом молвила старушка, убегая.
      - Прости, мой брат, - винился младший брат смущённо перед старшим, - не знает цену мудрости, всегда весёлою она была и в старости вот веселушкою осталась.
      Задумчивым мудрец всё дольше оставался. Задумчивость его шум детских голосов прервал. Услышал их мудрец, сказал:
      - Великую познать стремиться мудрость должен каждый человек. Как воспитать детей счастливыми и справедливыми ко всему.
      - Поведай, мудрый брат, я жажду счастливыми своих детей и внуков сделать, ты видишь, вот вошли они, шумливые мои внучата.
      Два мальчика не старше шести лет и девочка лет четырёх в дверях стояли и спорили между собой. Угомонить пытаясь ребятню, брат младший торопливо им сказал:
      - Быстрей мне говорите, что у вас стряслось, шумливые, и не мешайте нам беседой заниматься.
      - Ой, - меньший мальчик восклицал, - два дедушки из одного случились. Где наш, а где не наш, как разобрать?
      - Так вот же наш дедулечка сидит, разве не ясно? И к младшему из братьев малышка внучка подбежала, к ноге щекой прижалась, за бороду трепала и щебетала:
      - Дедулечка, дедулечка, к тебе спешила я одна, чтоб показать, как танцевать я научилась, а братья сами за мною увязались. Один с тобою хочет рисовать, он, видишь, досточку и мел принёс. Второй свирель несёт и дудочку, он хочет, чтобы ты ему на дудочке и на свирели поиграл. Дедулечка, дедулечка, но я ведь первая к тебе идти решила. Ты всем им так скажи. Отправь, дедулечка, их восвояси.
      - Нет, первым я шёл рисовать, со мною брат уже потом решил идти, чтоб на свирели поиграть. - Заметил внук с куском досточки тонкой.
      - Вас два дедулечки, вы рассудите, - внучка щебетала, - кто первым шёл из нас? Так рассудите, чтоб я первою была, а то заплачу горько от обиды.
      С улыбкою и грустью на внучат смотрел мудрец. Ответ готовя мудрый, напрягал на лбу морщинки, но ничего не говорил. Засуетился младший брат, не дал продлиться паузе возникшей и быстро взял из детских рук свирель и, не задумавшись, сказал:
      - Предмета нет для спора вообще у вас. Танцуй, красавица моя и попрыгушка, я подыграю танцу на свирели. На дудочке поможет мне играть мой милый музыкант. А ты, художник, нарисуй, что звуки музыки рисуют, и как танцует танец балерина, нарисуй. А ну-ка, быстро разом все за дело.
      Брат младший на свирели мелодию весёлой и прекрасной выводил, и внуки увлечённо все одновременно вторили ему, своё любимое изображая. На дудочке старался не отстать в мелодии великий, в будущем известный музыкант. Как балерина, прыгала малышка, вся раскраснелась, радостно изображала танец свой. Художник будущий картину радостную рисовал.
      Мудрец молчал. Мудрец познал... Когда окончилось веселье, встал:
      -Ты помнишь, брат мой младший, зубило старое отца и молоток, мне дай их, я главный свой урок на камне вырубить хочу. Сейчас уйду. Наверно, не вернусь. Меня не останавливай, не жди.
      Ушёл брат старший. Седой мудрец с учениками к камню подошёл, тропа тот камень огибала. Тропа, что странников за мудростью звала в края далёкие от дома своего. День проходил, ночь наступала, седой мудрец стучал, рубил на камне надпись. Когда закончил обессиленный седой старик, его ученики на камне прочитали надпись:
      "Что ищешь, странник, - всё с собой несёшь, и не находишь нового теряешь с каждым шагом".
      Анастасия замолчала, притчу рассказав, и смотрит вопросительной глазам что понял я из притчи? - думает, наверное.
      - Я, Анастасия, понял из притчи, что все мудрости, о которых старший брат рассказывал, младший брат в жизни конкретной претворил. Но только непонятно мне, кто брата младшего всем этим мудростям учил?
      - Никто. Все мудрости вселенские в каждой душе людской заключены навечно с момента сотворения души. Лишь мудрствуя лукаво, себе в угоду от главного уводят часто души мудрецы.
      -От главного? Но главное - в чём?
      КАЖДЫЙ МОЖЕТ СТРОИСТЬ ДОМ
      - А главное, Владимир, в том, что и сегодня каждый может строить дом. Собою Бога чувствовать и жить в раю. Одно мгновенье лишь живущих на земле людей сегодня от рая отделяет. Осознанность у каждого внутри. Когда осознанности постулаты не мешают... Тогда, Владимир, посмотри...
      Анастасия вдруг весёлой стала. Она схватила за руку меня и, увлекая к берегу озера, где голая земля была, заговорила быстро на ходу:
      -Сейчас. Ты всё сейчас поймёшь. И люди всё поймут, читатели мои, твои.
      Они собою суть земли определят, своё предназначенье осознают. Сейчас, Владимир, вот, сейчас, мы в мыслях будем строить дом! И ты, и я, и все они. И, уверяю, мне поверь, мысль каждого соприкоснётся с мыслью Бога. В рай отворится дверь. Пойдём, пойдём быстрей. Я нарисую палочкой на берегу... Мы вместе дом построим с тем, кто в будущем с тобой строкой записанной соприкоснётся. В единое людская мысль сольётся. Способность Бога в людях есть, в реальности помысленное претворять. И не один дом будет на земле стоять. Всё каждый в тех домах сумеет осознать. Сам сможет чувствовать и понимать стремления божественной мечты. Мы будем строить дом! Они, и я, и ты!
      - Анастасия, подожди. Есть очень много разных проектов домов, в которых люди современные живут. Какой же может толк быть оттого, что ты ещё один очередной проект предложишь?
      - Владимир, ты не просто выслушай меня. Почувствуй всё, что нарисую я, и мысленно проект сам дорисуй, и каждый пусть его со мной рисует. О Боже! Люди, хоть попробуйте, прошу!
      В каком-то радостном волнении Анастасия словно трепетала. Взывала к людям, и во мне всё больший интерес стал возникать к её проекту. И поначалу он простым казался мне, и в то же время ощущенье возникало, как будто тайну необычную пред всеми отшельница Анастасия открывала. Вся тайна в необычной простоте была, а если по порядку, вот как всё звучало.
      Анастасия продолжала:
      - Сначала выбери себе из всех возможных мест благоприятных на земле своё, тебе понравившееся место. Место, в котором ты хотел бы жить. В котором пожелать и детям мог своим их жизнь прожить. И правнукам своим ты станешь доброй памятью. В том месте климат для тебя благоприятным должен быть. В том месте на века один гектар земли себе возьми.
      - Но землю взять никто сейчас не может просто по желанию своему. Земля сейчас продаётся только в тех местах, где продавать хотят.
      - Да, к сожаленью, так всё и происходит. Обширна родина, но нет на ней даже гектара земли твоей, где мог бы для своих детей, потомков, создать ты райский уголок. И все ж настало время начинать. Из всех законов существующих воспользоваться можно наиболее благоприятным.
      - Законов всех, конечно, я не знаю, но уверен в том, что нет закона у нас, позволяющего каждому на века иметь какое-то количество земли. В аренду фермерам дают и помногу гектар, но не больше; чем на девяносто девять лет.
      - Что ж, для начала можно брать на меньший срок, но срочно нужно создавать закон, что б родина у каждого была, земля. От этого расцвет зависит государства. И если нет серьёзного закона, так, значит, его нужно создавать.
      - Это легко сказать, а сделать трудно. Законы Дума Государственная пишет. Она должна в Конституцию какую-то поправку или главу внести. А в Думе партии между собою спорят, никак не могут о земле вопрос решить.
      - Коль нет по силе партии такой, чтоб родину для каждого могла законом узаконить, тогда создать такую партию необходимо.
      - А кто её создаст?
      - Тот, кто о доме сотворённом прочитает и осознает, что означает родина для каждого, для каждого живущего сегодня человека, и будущего всей земли.
      - Ну, ладно с партиями. Ты лучше о своём доме необычном расскажи. Мне интересно стало, что ты нового в проектировку сможешь привнести. Давай представим, что кто-то заимел гектар земли. Не райский, а какой-нибудь бурьянами поросший, лучшего, наверно, не дадут. И вот стоит он на своём гектаре - дальше что?
      - Владимир, сам подумай, тоже помечтай. Какие действия твои могли бы быть, когда ты на своей земле будешь стоять?
      ЗАБОР
      - С начала... ну, сначала надо всё, конечно же, огородить забором. А то когда материалы начнёшь для строительства коттеджа завозить, растаскивать их могут. Да и когда посеешь, могут урожай потом воровать. Или ты против забора?
      - Не против. Даже животные все метят территорию свою. Но только из чего ты свой забор построишь?
      - Как - из чего? - из досок. Нет, постой. Из досок дороговато может получиться. Для начала столбы надо вкопать и проволокой колючей обнести участок. А потом всё же из досок, чтоб не видно было, что за забором делается.
      - И сколько лет забор может стоять из досок без ремонта?
      - Если хороший будет пиломатериал, если его покрасить или проолифить и столбы в той части, что в земле, смолой промазать, лет пять без ремонта простоит, и даже больше может.
      - А потом?
      - Потом подремонтировать, подкрасить забор нужно, чтоб не сгнил.
      - Так, значит, постоянно нужно будет над забором хлопотать тебе. А твоим детям или внукам ещё больше он забот доставит. Не лучше ли всё: обустроить так, чтоб детям хлопоты не доставлять, не омрачать их взор гниющими строеньями? Давай подумаем, как сделать попрочней и долговечнее забор, чтоб добрым словом тебя твои потомки могли вспоминать.
      - Конечно, можно долговечнее. Кто же такого не захочет! Например, можно сделать столбы кирпичные и фундамент кирпичный, а между столбами решетки чугунные литые, они не ржавеют. Такой забор может даже лет сто простоять. Но его строительство только очень богатые люди осилят. Ты представь, гектар это же четыреста метров по периметру. Такой забор не в одну сотню тысяч рублей обойдётся, а может и в миллионы рублей вылиться. Но зато он лет сто-двести простоит или больше. Его можно с вензелями какими-нибудь фамильными сделать. Потомки будут смотреть и вспоминать прадеда, а все кругом завидовать им.
      - Зависть нехорошее чувство. Навредит оно.
      - Ну, тут ничего не поделаешь. Говорю же тебе, хорошим забором огородить гектар немногие смогут.