Любовный роман – Harlequin - Вишня в шоколаде

Ее изначальный шок от его замечания быстро улетучился, а на первый план вышло волнение. После недель, проведенных у больничной койки мужа, Марианне была слишком хорошо знакома такая бледность. Ее охватил страх.

Не болен ли он? Вдруг это что-то серьезное? Если так, почему ни он, ни Рикардо не сказали ей правды?

– Мистер де Сауза! – Марианна торопливо устремилась за ним, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.

– В чем дело?

Остановившись, он медленно повернулся и взглянул на нее.

Боль в его взгляде не уменьшилась. Даже костяшки его пальцев, сжимающих трость, побелели.

– Не хочу показаться навязчивой… но что-то случилось? Я бы хотела помочь, если это в моих силах.

– Помочь? – Он презрительно скривил губы. – Разве вы способны творить чудеса? Может, мне называть вас тогда святой Марианной? – Он буквально рассекал ее на части своим острым как сталь ледяным взглядом. – Почему вы задаете мне такой вопрос? Может быть, вообразили себя в какой-то еще роли? Вы всего лишь помощница по хозяйству в этом доме!

Марианна застыла, потом начала бормотать:

– Нет, конечно…. Я просто…

– Тогда мой совет вам, мисс Локвуд: занимайтесь-ка своим делом и позвольте мне заниматься своим!

Закусив губу, Марианна отвернулась.

Через секунду она вновь услышала его голос. На этот раз он звучал с искренним раскаянием:

– Сожалею, что разговаривал с вами так. Но на самом деле… будет лучше, если вы не станете обращаться ко мне с разговорами, когда я только что встал… По крайней мере до того, как я выпью кофе. Я плохо сплю, и мне требуется некоторое время на то, чтобы несколько прийти в себя. Разве Рикардо не предупредил вас об этом? Боюсь, он все еще надеется на то, что я чудесным образом изменюсь. Вы позавтракали, полагаю?

– Да. Рикардо был очень любезен и приготовил мне завтрак. Я не особенно хорошо ела вчера – были разные причины. Поэтому сегодня позавтракала с большим удовольствием!

Сильно бьющееся сердце Марианны никак не хотело успокаиваться. Честно говоря, она с ужасом думала о следующем взрыве раздражения своего нового хозяина. Ясно, что все это вызвано физической болью, а не недостатком сна, как объяснил Эдуардо. Про себя она решила, что в будущем будет пылесосить гораздо позже.

– Хорошо, тогда можете продолжать заниматься своей работой.

– Я… Мне очень жаль, что вы плохо спите. Я не буду убираться здесь, пока вы не встанете.

– Весьма благодарен. – Голубые глаза скользнули по ее лицу, после чего хозяин дома продолжил свой путь по коридору.

В это утро его хромота казалась гораздо заметнее, и Марианна снова забеспокоилась. Однако теперь она повела себя умнее – вместо того, чтобы смотреть ему вслед, поспешно вернулась к своей домашней работе.

На случай, если он заподозрит, что она наблюдает за ним…

– Вот! – На столе перед Эдуардо рядом с кофейной чашкой появились две белые капсулы. Рикардо озабоченно наклонился над ним: – Вы не очень хорошо выглядите сегодня. Насколько я вижу, плохо провели ночь. Знаю, вы не слишком жалуете обезболивающее, но, может быть, сегодня утром все-таки примете? Лекарство может принести вам облегчение.

– Я не немощный, слава богу. И убери это – сам знаешь куда!

Сунув капсулы в руку молодого человека, Эдуардо опять пожалел, что не смог справиться со своим раздражением. Ночью он спал не больше часа и чувствовал, как воспалились глаза. Но разве мог он, страдая от беспощадной острой боли в ноге, ждать чего-то другого? Он знал, что днем боль немного утихнет – если он сможет достаточно отдохнуть. И тогда он обойдется без обезболивающих средств… Но пока это казалось несбыточной надеждой.

По какой-то необъяснимой причине Эдуардо вдруг вспомнил, как новая обитательница его дома ласково спросила, все ли у него хорошо и не может ли она чем-то ему помочь. И тут Эдуардо охватило страстное желание, да такое непреодолимое и сильное, что почти лишило его самообладания…

Он поспешно взял себя в руки. О чем он, черт возьми, думает? Может, эта девушка и свежа как весенний сад после теплого дождя, но чем она ему поможет?

Эдуардо мог бы найти сейчас одно-единственное применение привлекательной женщине. С его стороны было бы полнейшим безумием думать о маленькой уличной певичке в этом смысле! Его честь просто не позволит этого – после того как он предложил ей работу и кров и, возможно, первое безопасное место обитания за долгое время.

Он поднялся и потянулся за своей тростью, бросив взгляд на Рикардо:

– Я не хотел кричать на тебя. Бывает, ты же знаешь!

– Уверен, когда-нибудь все изменится к лучшему.

Услышав глубокое сочувствие в голосе Рикардо и увидев понимание в его глазах, он едва не споткнулся. Рикардо оставил свой дом и семью в Рио-де-Жанейро и, не задумываясь, решил разделить со своим работодателем новую незнакомую жизнь в Англии. Этот парень не имел никакого представления о том, когда сможет вновь вернуться домой. Просто он был абсолютно убежден, что после той трагедии, которая унесла жену и так и не родившегося ребенка Эдуардо, тому просто необходимо видеть рядом человека, к которому он всегда может обратиться в трудную минуту. Рикардо и был тем самым человеком. Он работал у семьи де Сауза с того момента, как в семнадцатилетнем возрасте попал к ним из городских трущоб. Семья де Сауза предоставила ему работу и крышу над головой, и Рикардо считал своим долгом продолжать служить хозяину до тех пор, пока тот сам не решит расстаться с ним.

Сейчас, вспомнив это, Эдуардо молча выругал себя.

– Мне не кажется, что все может измениться к лучшему, друг мой. Как это может случиться? Я обречен, обречен навсегда… Пройдет ли моя физическая боль или нет, ничто не изменит этого.

Не торопясь с ответом, Рикардо повернулся к кухонной столешнице, схватил какую-то тряпку и начал тереть и без того сверкающую мраморную поверхность, которую уже вытерла Марианна.

– Вряд ли ваша жена хотела бы, чтобы вы так жили… чтобы винили себя так долго, – пробормотал он. – Вряд ли она вообще хотела, чтобы вы себя винили.

– Давай оставим эту тему, хорошо? Я пойду сейчас в свой кабинет. У меня полно работы. Это поможет мне отвлечься и не думать о малоприятных вещах.

– Тогда я принесу вам туда газеты и еще одну чашку кофе.

– Спасибо, – угрюмо произнес Эдуардо и направился к двери, но, не дойдя до нее, остановился. – Кстати, как там моя новая помощница?

Лицо Рикардо немедленно посветлело.

– Я уже могу сказать, что она очень прилежная. Такая тощенькая, но при этом упорная!

– Ладно… дай мне знать, если возникнут какие-то проблемы, – бросил Эдуардо через плечо и вышел.

Несмотря на раздражение и боль, он не мог не улыбнуться, думая о характеристике, грубоватой, но очень точной, которую дал Марианне его слуга: «Такая тощенькая, но упорная».

В дверь кабинета осторожно постучали. Эдуардо оторвал взгляд от экрана компьютера. Он как раз читал присланную ему благодарность международного детского благотворительного фонда за неизменную щедрую поддержку.

– Войдите! – сказал Эдуардо.

– Извините за беспокойство…

Это была Марианна, раскрасневшаяся, с волосами, собранными на макушке в ненадежный пучок, который, судя по выбившимся прядям, грозил вот-вот рассыпаться. В полосатом фартуке, надетом поверх алых хлопчатобумажных брюк и мужского мешковатого кремового свитера, в котором она, обладательница изящной фигурки, почти утонула, девушка выглядела очень худенькой и в то же время чертовски привлекательной.

«Не в этом ли наряде она была сегодня утром, когда я встретил ее в коридоре?» – Эдуардо точно не помнил. Он слишком оторопел в тот момент от ее предложения помочь и от нежности и искренней тревоги во взгляде миндалевидных ореховых глаз, чтобы обратить внимание на одежду девушки.

– Что такое? – заинтересованно спросил он, забыв о том, что боролся с напряжением и усталостью.

– Прошу прощения, что немного запоздала, но обед готов. Я пекла хлеб и варила суп, и это заняло больше времени, чем я предполагала.

– Вы испекли хлеб и сварили суп? А что за суп?

– Картофельный… Вам будет полезно, особенно в такую погоду. Уверена, вам понравится. Но… – Неожиданно она смутилась, словно решила, что слишком много на себя взяла. – Где вы хотели бы пообедать? Прямо здесь, в своем кабинете? Или мне накрыть в столовой?

– А вы сами где собираетесь есть? На кухне?

– Да. Рикардо уехал в город за продуктами и сказал, что поест позже.

Неожиданно почувствовав, что слишком устал от своей замкнутости, и вдохновившись заманчивой идеей отведать хлеба домашней выпечки и супа, Эдуардо потянулся за тростью и встал.

– Я поем вместе с вами на кухне! – твердо заявил он.

– Хорошо. – Довольно мрачную комнату с темно-вишневыми кожаными диванами и книжными полками неожиданно осветила лучезарная улыбка Марианны.

Продолжая улыбаться, она посторонилась и пропустила Эдуардо, который пошел впереди нее.

Глава 5

Марианна верила – чудеса существуют. В то время, когда она усердно молилась о том, чтобы ей встретился какой-нибудь добрый человек, в ее жизни появился Доналд.

Сейчас, видя перед собой худощавое красивое лицо с непроницаемым выражением, она молча размышляла о том, что и в жизни такого мужчины непременно должно произойти чудо.

И снова она подумала, что ему угрожает какая-то смертельная болезнь… Поднеся ложку ко рту, Марианна почувствовала, как у нее сжалось горло, а аппетит пропал.

– Очень вкусно, – произнес Эдуардо, попробовав суп. Он пристально взглянул ей в глаза, и Марианна затрепетала:

– Спасибо.

Отломив ломоть от еще теплой буханки хлеба, он попробовал кусочек.

– А вы действительно умеете готовить. Это тоже очень вкусно.

– Говорят, необходимость всему научит. Я росла в не слишком большом достатке, но у моих родителей был какое-то время огород. Однажды мы собрали огромный урожай лука-порея, моркови и турнепса. Надо было что-то делать с этим. Самым легким решением стал овощной суп. С тех пор я начала интересоваться готовкой и экспериментировать. Оказалось, что выпечка хлеба – к тому же своего рода терапия.

Взгляд ее собеседника стал более заинтересованным.

– А я думал, что у вас нет родителей.

– Все это было давно…

Почувствовав, как у нее защемило сердце, Марианна с трудом проглотила ложку супа и замолчала.

– Что случилось с ними? – Эдуардо замер в ожидании ответа.

– Когда мне было четырнадцать лет, моя мама уехала в Америку с… одним человеком. Отец…

– Да?

– В данный момент мой отец, вероятно, лежит пьяный под каким-нибудь лондонским мостом. Тауэр-бридж был его излюбленным местом. По крайней мере, когда я видела его в последний раз…

– Как давно это было?

Марианна опустила глаза.

– Около трех лет назад. Он безнадежный алкоголик. Поэтому моя мама не смогла оставаться с ним. Ешьте свой суп, а то остынет.

Она поднялась и пошла по просторной кухне к раковине, чтобы налить себе стакан холодной воды.

Мучительные детские воспоминания… Разговор на эту тему только увеличивал ее страдания.

Сознавая последствия расставания с единственной дочерью, мать уговаривала Марианну уехать с ней в Америку. Но даже в столь юном возрасте – а Марианне было четырнадцать лет – девочка понимала, что не сможет бросить жалкую развалину, в которую превратился отец. Ведь в глубине ее сознания еще жили теплые воспоминания о том, как он возился с ней и играл, когда она была совсем маленькой, называя своим ангелом. Правда, воспоминания о последующей жизни становились все более печальными…

Они остались вдвоем в доме, который перестал быть их семейным очагом. Отец безутешно плакал и умолял Марианну простить его за то, что он потерял работу и все время пил…

– Марианна?

– Простите. Мне надо было попить.

Она вернулась к столу, села и, поймав на себе взгляд Эдуардо, попыталась улыбнуться.

– Вам надо что-нибудь съесть, – произнес он резко, но его взгляд был полон такого сочувствия!.. Марианна опустила голову, отводя от Эдуардо глаза. – Детям нужен отец… Сожалею, что ваш отец не смог заботиться о вас, как должен бы был.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.