Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ласты на каблуках

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Мазаева Ирина / Ласты на каблуках - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Мазаева Ирина
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Ирина Мазаева

Ласты на каблуках

Глава 1,

Красивая и оптимистичная

Лизочка захлопнула дверь и, напевая себе под нос веселенькую мелодию, протанцевала из зоны прихожей в зону кухни. Настроение у нее было лучше некуда. Во-первых, за окном темнела дивная ночь, предвещающая утро выходного дня, а во-вторых, дверь она захлопнула, простившись не абы с кем, а с Борюсиком. Борюсик был ее МММ.

А МММ – мужчина моей мечты – это было Лизочкино все.

Прочее в Лизочкиной жизни более или менее устаканилось, утряслось давно и прочно, приведено в порядок и разложено по полочкам. У Лизочки была своя однокомнатная квартирка в 42 квадратных метра с тщательно продуманной планировкой и идеально выверенным дизайном. Буквально по мановению волшебной палочки ее комната, кухня, прихожая, исключая совмещенный санузел превращались в шикарные апартаменты. Именно в огромную гостиную, разделенную с помощью цвета и мебели на функциональные зоны, и маленькую очаровательную спаленку. Гостиная была гордостью Лизочки.

Она включала в себя все, что необходимо для счастья. Уютный кухонный уголок со всевозможными шкафчиками, полочками и нишами для разных баночек, бутылок, чашечек и тарелочек, с современной посудомоечной машиной, микроволновкой и обычной, но тоже с наворотами, плиты. В рабочей зоне имелся аккуратный компьютерный столик, суперсовременный компьютер, ряды полочек с цветными папками. А в зоне отдыха – огромный диван и плазменный телевизор напротив.

В общем, не квартирка, а чудо. Другое дело, что это самое чудо с перепланировкой обошлось ей в достаточно круглую сумму... Но это уже другой вопрос. Нынешнее положение дел позволяло ей не думать о завтрашнем дне, легко ставить подписи под кредитными договорами и не проверять ежедневно с замирающим сердцем баланс на карточке.

Лизочка работала на Фирме. Именно так: на Фирме с большой буквы. Потому что это была именно Фирма с почти тысячным персоналом, с длинными коридорами, светлыми офисами и строгим распорядком. В ней постоянно что-то происходило: продумывались стратегии, составлялись планы, проводились исследования и, как следствие, заключались сделки. Все сотрудники Фирмы были безупречными – безупречными работниками, коллегами, людьми. Быть неопрятным, нетрудоспособным, необщительным, недовольным было просто нельзя. Каждый был профессионалом, душой общества и выглядел, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала. Только в этом случае можно было надеяться на достойную зарплату и карьерный рост.

И Лизочка была именно такой – красивой, ухоженной, стильной и яркой. Естественно – образованной, знающей свое дело и дипломатичной. В общении она была всегда ровной, отзывчивой, но и знающей себе цену. Когда она шла по коридору своей безупречной походкой, поцокивая каблучками безупречных туфелек, с безупречным отчетом в руках, то всем становилось ясно: эта девушка своя, на этой прекрасной Фирме она на месте. И, получая свою немалую зарплату, Лизочка была уверена: все полученное, до последней копеечки, – ее собственное, честно заработанное. «Еще бы, – думала Лизочка редкими домашними вечерами, – сколько сил, нервов и времени потрачено на то, чтобы получить это право!»

Если дословно, то Лизочка думала так: «Рынок – система экономических отношений, включающая в себя куплю– продажу товаров и услуг по определенной цене, которая устанавливается на основе взаимодействия спроса и предложения в соответствующей конкурентной среде». А если короче: «Я всего достигла сама». Лизочка, и правда, сама поступила в престижный вуз, сама его окончила с красным дипломом. Съездила на стажировку в Америку. Сама нашла работу, сумела проявить свои способности, которые заметило руководство, набралась опыта. А потому – в определенный момент стала представлять собой прекрасный товар на рынке управленческих кадров. Добившись на своей первой работе всего, чего только можно было там добиться, смело подала резюме в Фирму – прошла по конкурсу.

Глядя на себя в зеркало, Лизочка видела, что и здесь, во внешности, она также всего добилась сама. Не сказать, что природа как-то уж совсем небрежно обошлась с ней, но нынешняя ее внешность – это буквально дело рук самой Лизочки. В свои почти тридцать лет она выглядела едва на двадцать. Фитнес-клуб, солярий, бассейн, антицеллюлитный массаж, маски, кремы, лосьоны, зеленый чай и утренняя зарядка – и в результате вот она, Лизочка. Красивая, уверенная в себе молодая женщина с ярким румянцем, блестящими волосами, упругими мышцами.

Лизочка любила себя. И верила в себя. Она давно уже договорилась с жизнью обо всем, о чем только можно было договориться. Когда-то давным-давно, перелистывая любимые глянцевые журналы, Лизочка мечтала стать такой же, как все эти улыбающиеся ей с фотографий женщины. Она мечтала об этом со всей страстью молодости, жадно и упоенно. И не только мечтала, но и делала все возможное и невозможное для осуществления своей мечты.

Лизочка училась жить правильно – чем-то жертвовать, даже своими любимыми пирожными, что-то старалась вовремя и крепко ухватить, чтобы не утратить навсегда. Лизочка упорно двигалась к цели, и сама судьба – высшие силы, какой-то скрытый небесный диспетчер, ведающий распределением земных благ, – щедро расплатилась с ней за ее упорство.

И вот теперь все в ее в жизни упорядочено. У нее есть полный набор необходимых каждой современной молодой женщине благ: работа, достаток, квартира, круг проверенных подруг, красивая внешность и собственный МММ.

Собственный МММ – Борюсик – был тоже безупречен.

Он получал в полтора раза больше Лизочки и виртуозно водил, в отличие от нее, совершенно лишенной водительских амбиций, шикарный автомобиль. Борюсик был высок, все еще по-мальчишески строен для своих тридцати четырех и вместе с этим достаточно солиден и презентабелен. Он играл в гольф, читал журнал «Эксперт» и не был обременен ни опытом неудачных семейных отношений, ни детьми. Если бы сама Лизочка не была безупречна, если бы она не была уверена в себе, если бы к моменту встречи с ним она не имела договора с жизнью о прекрасном будущем, она бы, наверное, испугалась, за что ей досталось такое сокровище. Но Лизочка знала себе цену и приняла Борюсика так же, как принимала в своей жизни все успехи: она была достойна такого Борюсика.

Их роман развивался так, как и должны были, по мнению Лизочки, развиваться все серьезные романы: Борюсик ее завоевывал. Назначал свидания, водил ее в рестораны, в кино и театры и всегда приходил с цветами. Неизменно был галантен и умел рассмешить, всегда сам платил по счетам и при этом – при этом! – не спешил напрашиваться к ней поздним вечером «на чашку кофе».

Все предыдущие Лизочкины кавалеры померкли – да что там! – увяли в Лизочкином сердце на фоне несомненных достоинств Борюсика. Все их робкие попытки ухаживать, неловкие страсти, романтические бредни – все это теперь, с высоты отношений с Борюсиком, выглядело бледно и мелко. Даже если их всех: остряка и душу университетской компании Ванечку, безумного и романтичного соседа-художника в Бибиреве, где Лизочка жила с родителями, эрудированного и серьезного игрока на бирже Эдуарда и прочих, и прочих, и прочих, – поместить на одну чашу весов, а на другую – одного-единственного Борюсика, Борюсик перевешивал. Именно таким и представляла себе Лизочка МММ. Именно такого и вручила ей жизнь: получите – распишитесь.

Понятно, что, едва увидев Борюсика, едва перекинувшись с ним парой фраз в кафе в обеденный перерыв, Лизочка уже все сообразила. Разглядела его пиджак и часы, приметила уверенность манер и благополучие, исходившие от него, и приняла решение – это Мужчина Моей Мечты. Вы думаете, она тут же упала в его объятья? О, вы не знаете Лизочки.

Лизочка была девочкой умной. Как она годами лепила из себя успешного человека, так же и взращивала в себе Женщину. Копила-накапливала в себе ту особенную женскую мудрость, которая, единственная, и позволяет женщине управляться с мужчинами.

Про мужчин Лизочка знала все. Мужчина – охотник. Женщина – добыча. Негоже добыче самой падать жертве в лапы. Пусть поохотится, побегает, помучается. Чем труднее что-либо достается мужчине, тем больше он это ценит. Поэтому и с Борюсиком Лизочка не спешила. Каждый раз до последнего тянула – не говорила, удастся ли ей выкроить время для свидания. Бежала уже сама в магазин за новыми чулками, красилась в лифте, а все не говорила «да», томила.

Каждый раз с любого свидания ускользала, выпархивала из его рук, обходила ловушки. Оставляла все с тем же немного глуповатым видом: вот же, еще минуту назад была в руках, рядом, а руки сомкнул – захлопнул ловушку – уже нет никого. И только запах дорогого дразнящего парфюма держался пару минут, а потом и он развеивался пыльным московским ветром.

И Борюсик все время должен был бежать следом, догонять, догонять и догонять Лизочку. Такая вот игра.


Лизочка взяла из шкафчика высокий стакан, достала из холодильника пакет сока и налила его в стакан.

– Трам-пам-парам... – напевала себе под нос Лизочка, проделывая все это, – трам-пам-пам-парам-парам.

Потом она с соком уселась в кресло у окна и блаженно закатила глаза. Ах, что это был за вечер!


Борюсик должен был прийти в восемь. В шесть – после шопинга, фитнеса и маникюрного кабинета – Лизочка залезла в ванну, где сделала со своим телом все возможное, чтобы выглядеть сногсшибательно. Затем, стремительно выскочив из ванны, – а она уже поняла, что не успевает! – моментально намазала на лицо, шею, руки все то, что должно было усилить ее красоту на сегодняшний вечер и упрочить – на всю оставшуюся жизнь. Высушила волосы и уложила их в хитрую прическу. Смыла маску с лица и подправила педикюр. И засела перед зеркалом за самое главное – макияж. За этим делом и застал ее настойчивый звонок домофона.

Лизочка взвизгнула, как молодой поросеночек, и подскочила к домофону.

– Борюсик, это ты? Ах, ах, ах! О! Ты себе не представляешь! Ах, ох!

– Милая, выражайся, пожалуйста, яснее.

– Ах, ах, милый, ты не мог бы... не мог бы ты погулять еще немножечко, я буду готова через пять минут.

Борюсик, уже проживший на белом свете тридцать четыре года и усвоивший, что женские пять минут – это общечеловеческие минут сорок, все же погулять согласился.

Лизочка же накрасилась, облачилась в дивный небесно-голубой комплект белья и вечернее декольтированное платье цвета морской волны, обула синие замшевые туфельки на умопомрачительной шпильке. Подушилась за ушками, капнула по капельке на локти и запястья. Полюбовалась на себя в зеркало, накинула плащик и сочла, что готова.

Но медлила, все еще медлила выходить...


Сейчас, сидя на кресле и потягивая сок – голова кружилась от вина, от впечатлений, от нахлынувшего сумбура чувств, – она попыталась вспомнить, о чем она думала перед выходом? Как она выглядит? О чем они будут говорить, куда пойдут? Или – чем закончится этот вечер?


Лизочка помнила, как она выпорхнула из подъезда (пулей проскакав на шпильках свои три этажа – лифт был занят). А потом не спеша, вся такая задумчивая, нездешняя, подошла к Борюсику. Взрастив в себе Женщину, Лизочка была убеждена: чтобы мужчина тянулся только к тебе, нужно все время быть внутренне отстраненной. И смотреть на него, как на футбольный матч: ну бегают футболисты по полю за мячиком – и что? Сдерживать свои эмоции: вот позвонят ему сейчас, срочно вызовут куда-нибудь, и он уйдет. А ты спокойно так пожмешь плечами: хорошо, дорогой, увидимся завтра.

Впрочем, нельзя сказать, что эта отстраненность так уж легко давалась нашей Лизочке. Иногда, чего уж тут греха таить, она пыталась вытеснить Борюсика из головы думами о ком-нибудь другом. Например, о коллеге Андрее из соседнего подразделения, о его веснушках. Лизочку с детства привлекали мальчики с веснушками. Думала, прошло – нет, заглядывается на Андрея, флиртует. А можно было подумать и о тренере в фитнес-клубе, о его прекрасном натренированном теле...

Лизочка выпорхнула из подъезда и не спеша подошла к Борюсику вся такая отстраненная, загадочная, нездешняя. Борюсик был красивый и уверенный в себе, как обычно, и вручил ей традиционный букет, в котором причудливо сочетались гвоздики, хризантемы и рододендроны. Лизочка традиционно ахнула и подумала: «Надо бы спросить у него телефончик флориста...»

И они поехали в кинотеатр и сидели на «местах для поцелуев», и Борюсик, как водится, целовал ее. А потом поехали в китайский ресторанчик к Лизочкиной любимой утке по-пекински и тофу. А Борюсик очень элегантно откушал свиные уши... Выпили вина. Он проводил ее до дома, до подъезда, до квартиры... А Лизочка лишь подарила ему долгий прощальный поцелуй и исчезла, растворилась за дверью.

Сидела вот теперь, пила сок и думала: а может, стоило его все-таки пригласить?..

Глава 2,

К сожалению, более реалистичная

В воскресенье утром, выключив и городской, и мобильный телефоны, Лизочка сидела и пила кофе, забравшись с ногами в любимое кресло. И пыталась понять, что произошло.

Она вспоминала вчерашний день: как вернулась со свидания с Борюсиком, как в очередной раз выскользнула из его объятий (читай, ловушки), захлопнула за ним дверь. Как налила себе бокал сока, уселась уютненько в кресле у окна и вспоминала их рандеву. Как неожиданно зазвонил телефон – Борюсик! – как они разговаривали о чем-то, хотя расстались каких-то десять минут назад. А потом выяснилось, что он все еще у подъезда, а потом – что он забыл отдать ей подарок, а потом – конечно, она его позвала с подарком к себе...


За минуту ловким движением она расстелила голубую льняную скатерть на столе. Поставила два высоких подсвечника с розовыми свечами и, быстро подбежав к запиликавшему домофону, нажала на кнопочку с ключиком.

За минуту жестом фокусника по очереди вынула из холодильника салатики, купленные после работы в ближайшем супермаркете на выходные. И уверенно направилась к входной двери, на сей раз – открывать.

Борюсик был все такой же красивый и уверенный в себе. Поцеловал Лизочку в подставленную щечку, а потом неожиданно сильно притянул ее к себе и урвал настоящий жаркий поцелуй. Лизочка зарделась, оттолкнула его и пригрозила пальчиком. Борюсик сделал виноватый вид и вытащил откуда-то бутылку розового шампанского (не Krug Rose, конечно, но все-таки...).

Они выпили шампанского... Борюсик зажег свечи. Лизочка включила музыку... Просто так, для фона... Разговор не клеился, до салатиков никто не дотронулся...

В общем, чего уж тут рассказывать – все было так, как Лизочка себе это и представляла. И свечи, и шампанское, и медленная музыка. И взгляд Борюсика, все чаще скользящий по ее губам и ниже, ниже...

– Я опять чуть не забыл про подарок!.. – неожиданно остановившись прямо в середине волнующе медленного танца, сказал Борюсик.

Он оставил Лизочку стоять в центре гостиной, а сам сходил к входной двери и вернулся с огромным баулом.

– А я и не заметила, как ты внес его в квартиру, – удивилась она, – что это?

Но Борюсик молча медленно развязал тюк, вытащил из него огромную пушистую белую шкуру и расстелил ее у ног Лизочки. А потом спокойно и уверенно увлек ее вниз.


«Как это все могло произойти?» – думала Лизочка, сидя в воскресенье утром на любимом кресле, попивая кофе – одна-одинешенька!

Рано утром Борюсику позвонили, срочно вызвали куда-то, и он ушел. Лизочка, конечно, спокойно пожала плечами: хорошо, дорогой, увидимся завтра, но на душе у нее было как-то неспокойно. Никакой отстраненности. Загадочности и нездешности, или как это сказать?

Что поделать, каждая женщина очень серьезно относится к первой близости с мужчиной. Для женщины близость с мужчиной – это не просто секс. Это нечто большее. Это то самое мистическое слияние душ, о котором тайно или явно мечтает всякая женщина, сколько бы лет ей ни было. Не зря же говорят: «женщина отдается мужчине». «Отдается» – то есть «отдает себя». Не просто позволяет ему воспользоваться своим телом, получить и доставить удовольствие, но именно становится с этого самого момента как бы немножко – его собственностью. Становится «его женщиной».

Лизочка – на шкуре неизвестного животного – стала немножко женщиной Борюсика. Будучи дамой, как сейчас говорят, продвинутой, Лизочка все-таки не была лишена некоторых атавистических предрассудков. Ей иногда хотелось принадлежать кому-то. Но, конечно, принадлежать не совсем и не как вещь, а, как бы это сказать, принадлежать своей трепетной женской душой. Иными словами, хотелось любить.

Лизочка, выпив уже почти литр кофе со сливками, все еще пребывала в легком волнении от произошедшего.

Она

отдалась

Борюсику.

Это случилось.

Борюсик, как она и ожидала, был нежен, хотя и несколько порывист. Впрочем, для первого раза все вышло достаточно естественно, и Лизочка даже получила некое удовольствие, что было необычно с непривычным партнером. И, как ей показалось, Борюсик тоже остался доволен.

Тогда, черт побери, почему он убежал утром?!

Впрочем, Лизочка, будучи натурой неистеричной и уверенной в себе, тут же отмела малейшие позывы к самокопанию. Ушел – значит, действительно дела. Портить себе прекрасное настроение не хотелось. Портить себе настроение – это, знаете ли, последнее дело.


Лизочка сидела у окошка на любимом кресле, пила кофе и думала о мужчинах. О мужчинах вообще, а не только о Борюсике.

Лизочке всегда хотелось общаться с мужчинами. Ей хотелось их всех любить, сколько она себя помнила. А помнила она себя со второго класса школы все в том же Бибиреве, где она с детства жила с родителями. Она сидела – по причине хорошего зрения и смирного характера – на задней парте, разглядывала затылки мальчиков и страшно хотела влюбиться. Лизочка тогда еще не знала, как именно это происходит, поэтому просто смотрела на мальчиков и ждала.

Мальчики, если смотреть с задней парты на их затылки, были все совершенно одинаковые. Единственная разница была – в ушах. Уши у всех торчали под разными углами. Точнее, у одних они торчали, у других – нет. Самым лопоухим в классе был маленький, чуть ли не ниже самой Лизочки, рыженький мальчик. То есть ему втройне не повезло: он был рыжим, он был невысоким и он был лопоухим. Звали его вполне обычно: Саша. Многие имена Лизочка уже давно забыла, но его имя почему-то помнила. Звали лопоухого мальчика Саша, сидел он на соседнем с Лизочкиным ряду на второй парте, и наблюдать за ним было удобно.

Саша Лизочке страшно не нравился. У Лизочки тогда уже была прекрасно отстроенная система координат, в которой мальчику стыдно быть низеньким, стыдно быть лопоухим и стыдно быть рыжим. Надлежало быть высоким – чтобы стоять в самом начале шеренги на физкультуре! – иметь нормальные уши и цвет волос – быть, как все. Лизочка не была жестокой, она была реалисткой.

Лизочке нравился совсем другой мальчик. Он был выше Лизочки, и школьная форма была ему по размеру. У него не торчали уши, не росли рыжие вихры, а были настоящие электронные часы, которые ему привезли родители из Америки. Он, как и Лизочка, сидел на задней парте, но исключительно по причине своего высокого роста, а никак не смирного характера. Сидел через ряд от Лизочки, и наблюдать за ним на уроках было совсем невозможно.

Лизочка наблюдала за высоким мальчиком с часами на переменах. И чего-то ждала.

Ждала весь второй класс, весь третий и весь четвертый. Высокий мальчик не проявлял к ней никакого интереса. Дергал за косички, конечно, но как и всех остальных девчат. А лопоухий – подошел к ней однажды после уроков и предложил жвачку. Лизочка жвачку взяла, но когда он пошел с ней рядом по направлению к ее дому и попытался что-то рассказать, Лизочка его отшила. Ниже ее ростом, без всяких часов – идти с ним рядом казалось стыдно.

Лизочка уже тогда была серьезной и обстоятельной. Влюбиться хотелось, но не абы в кого. В самого лучшего, конечно. Бывают такие девочки, которые точно знают, чего они хотят. Во втором классе Лизочка уже не ковырялась в носу, как девочка, с которой ее посадили за одну парту, не сосала на переменках манжеты, как девочка, которая сидела перед ней, и не плакала у доски, когда не выучила урок, как многие. Она была хорошей девочкой и знала это.

Лизочка влюбилась в двенадцать лет в пионерском лагере.

Мальчика звали Женя, и он умел играть на гитаре. Вечерами, когда все сидели у костра, он приходил с гитарой, долго и важно настраивал ее, а потом пел. Когда он пел, он иногда закрывал глаза, и как-то по-особенному наклонял голову. Два вечера Лизочка слушала его, как и все, сидя где-то в общей компании их отряда. А на третий день шла она в корпус по тропинке после полдника и думала о том, как ужасно, что снова пришлось выпить это отвратительное молоко. Лизочка, как уже можно было догадаться, очень не любила делать что-то, чего она не любила...

Шла себе Лизочка спокойно, пинала ногой камешек. И вдруг поняла, что влюбилась.

Лизочка, ошарашенная, встала как вкопанная. И про камешек забыла, и про ненавистное молоко.

На третий вечер она стеснялась идти к костру. Она уже была не та Лизочка, как вчера, как позавчера, она уже была другой. Можно ли идти к костру, если там будет ОН? Как она посмотрит на него? А вдруг он заметит ее взгляд и все поймет? А вдруг он вообще не будет смотреть на нее? Ах, как страшно было Лизочке! Но не пойти она не смогла: хотелось.


Лизочка пила кофе и думала о любви. Думала обстоятельно, как над годовым отчетом. Все-таки голова женщине нужна не только для красивой прически.

Тот Женя из пионерского лагеря в нее не влюбился. Не влюбился – значит, сам дурак. Хотя тогда вроде бы Лизочке было и горько, и больно. Но это научило серьезную и обстоятельную девочку одной простой вещи: влюбляться нужно только в того, кто влюбился в тебя первым, а никак не наоборот. Потому что страдать больно и неприятно. С таким простым и понятным убеждением Лизочка и влюбилась в одиннадцатом классе, но уже не в одноклассника, а в мальчика, с которым она познакомилась на дискотеке в соседней школе.

Он влюбился в нее первым и пригласил в кафе. Вечерами они гуляли, целовались в подъезде – в общем, все было, как у всех, кто влюбляется в семнадцать лет. И Лизочку это вполне устраивало: ей хотелось, чтобы все было, как у всех. Он звонил – она поднимала трубку, он звал куда-нибудь – она шла, он дарил что-нибудь – она принимала. Все это устраивало Лизочку совершенно. Лизочке было хорошо и спокойно.

Ровно до того момента, как он перестал звонить. Перестал звать и перестал дарить. И Лизочке, все так хорошо придумавшей и организовавшей в своей жизни, снова пришлось страдать. А страдать снова было больно и неприятно. Тогда Лизочка пришла ко второму выводу: влюбиться – это прекрасно, но нужно все-таки что-то делать, чтобы удержать мальчика возле себя.

Лизочка уже изучала основы маркетинга и видела извечные отношения М – Ж под своим углом. Ей уже не просто хотелось захватывающих чувств, но именно благополучных и прочных отношений с красивым апофеозом под марш Мендельсона. И она задалась целью досконально изучить психологию потребителя, ибо кто такой мужчина, как не потенциальный потребитель на рынке невест?

Что самое главное? Знать, чего хочет потребитель, каковы его мотивы и стимулы принятия решения о покупке, то бишь о женитьбе. Ведь если вдуматься – а Лизочка вдумывалась в разные вопросы гораздо чаще многих других, – если вдуматься, то не так уж и много стимулов для брака осталось в наше время. Бытовые проблемы – стирка, готовка, уборка – решают бытовая техника, полуфабрикаты и домработница по четвергам. Секс при нынешней доступности женщин – и платно, и бесплатно – тоже давно уже не проблема. Дети, живущие с ним под одной крышей, для современного мужчины и вовсе лишь досадная помеха.

Несколько лет – был Ванечка, потом сумасшедший художник Эдуард в Бибиреве – Лизочка пыталась понять, что же способно удержать мужчину рядом с женщиной, а женщину рядом с мужчиной надолго.

Что поделать, Лизочка была рациональной женщиной: она умела делать выводы. И больше того, она умела не просто выработать стратегию и тактику, но и грамотно пускать их в ход.

Нельзя, впрочем, сказать, что это мешало Лизочке влюбляться, нет. Просто Лизочка научилась заключать двусторонние договоры между глупым сердцем и своей умной красивой головкой.

Влюбленности – это как профессия. Уж если заводить отношения с мужчинами, нужно делать это профессионально. Совершенствоваться от одного кавалера к другому и обязательно следить, чтобы каждый последующий был лучше предыдущего. Делать выводы, менять тактику, ориентироваться на рынке, проводить мониторинг и знать приемы своих конкуренток. Тогда стопроцентно придешь к желаемому результату: прекрасному принцу рядом и – если нужно – обручальному кольцу на пальце при этом.

Поэтому Лизочка и не дергалась. Допила вкусный кофе, лениво потянулась и направилась в ванную. Включила воду, напустила в ванну пены, капнула ароматических масел. Разделась перед зеркалом во весь рост на двери, распустила волосы. И стояла Афродитой, не придирчиво, как обычно, а скорее благосклонно разглядывая себя, как хороший коммерсант свой товар.

Куда, ну, куда от нее денется Борюсик? Он же – при всем его внешнем лоске, при всей его уверенности, при всех своих счетах на кредитных карточках – он же такой в сущности ранимый, слабенький, уязвимый. Ему нужна сильная и понимающая женщина рядом. Все ведь они, в сущности, одинаковы: всем время от времени хочется уткнуться в сиську и поплакать...

Глава 3,

Знакомящая нас с Динкой

– Ну, рассказывай, – Динка, не дав Лизочке опомниться, уселась в хозяйское кресло, – чего это ты такая вся сияющая?

Лизочку это предложение застигло как раз на границе зоны прихожей и кухни. Она даже остановилась, уперла правую руку в бок, а левой облокотилась о шкаф. Стояла и думала, какое бы выражение лица принять в данный конкретный момент. Она всегда внимательно относилась к своей мимике.

Дело в том, что нагрянувшая по своему обыкновению без предупреждения Динка ни подругой, ни хорошей приятельницей Лизочке не была. Всего лишь ее двоюродной сестрой, что, видимо, по ее мнению, давало Динке право на подобную фамильярность: занять кресло хозяйки и потребовать подробностей личной жизни. Но, несмотря на то что подругой Динку Лизочка не считала, та все-таки была душой родственной. И потом, очень уж хотелось Лизочке похвастаться своим счастьем.

Правда, только Лизочка состроила на лице радостное выражение и уже окончательно двинулась в зону кухни, дабы устроиться поудобнее и начать рассказ, как Динка тут же бесцеремонно спросила:

– Слушай, а у тебя поесть ничего нет? Что-то я оголодала.

– Ну, салатики какие-то... Еще мясо было.

– Тащи, – постановила Динка.

Лизочка повиновалась: расставила салатики, поставила подогреваться мясо.

– А что это у тебя такое было вчера – праздник? Свечи зажигали?

– Да так... – Лизочка опустила очи долу, – заходил один человек...

И так за салатиками и мясом потихонечку все, собственно, и выложила:

– Борюсик... Он такой прекрасный... Такой умный, такой красивый, такой галантный... Ты знаешь, что по этикету, если мужчина идет с дамой по улице, а у нее шнурочек развязался, он обязан завязать ей. Понятно ведь, что даме стоять кверху задом так некрасиво...

– А ты что – в ботинках ходишь? – изумилась Динка: сама она была по определению Лизочки «этой ужасной хиппи», но сестру привыкла видеть только на шпильках.

– Да не в ботинках, конечно, – поморщилась Лизочка, – у меня на одних сапожках шнуровка есть, такая стильная. Так вот она вдруг развязалась. А Борюсик тут же упал на одно колено и завязал. Это было так галантно. Знаешь, мне так не хватало всю жизнь мужчины с хорошими манерами. А Борюсик и пальто подаст, и дверцу в машине откроет, и вперед всегда пропустит – сущий джентльмен.

– Ну да, повезло, – откликнулась Динка сквозь зубы, разгрызая мясо. – Все в тебе, Лизка, хорошо, но какая гадость эта твоя заливная рыба.

– Какая рыба?!

– Фильмы надо смотреть! Мясо, говорю, не разжевать.

– Это не я готовила, – оскорбилась Лизочка. – Зачем я сама готовить буду, когда у меня рядом супермаркет, где и салатики всегда есть, и все полуфабрикаты? И Борюсик, между прочим, ничего не сказал плохого.

– Значит, говоришь, и умный, и красивый, и с хорошими манерами... – Динка с интересом разглядывала Лизочкину квартиру. – А шкура откуда?

– Борюсик подарил. Это так романтично... – Лизочка даже глазки закатила и покраснела, вспомнив, как они ее тут же облюбовали. – Только вот не знаю, чья это... Не медвежья точно.

Динка внимательно посмотрела на бело-серую пушистую шкуру.

– Скажи еще: не хомячок. Олень это. Только зря вы ее на пол кинули. Я думаю, что все кругом в шерсти будет. Ты теперь от этого ворса никогда не отделаешься. От этих шкур всегда ощущение, что дома стадо оленей живет.

Лизочка в ужасе присмотрелась к себе и действительно вытащила из выбившегося локона длинный белый волос.

– О, боже! А что же делать? Ведь это Борюсика подарок...

– Борюсик, Борюсик... Ладно, простим Борюсика с его оленями, но я все что-то не въеду, что он за человек. Извини, но сразу анекдот в голову пришел. Знакомится как-то богатый мужик с девушкой. Везет ее в дорогой ресторан, кормит-поит. Потом везет ее в магазин, покупает ей милую безделушку с брюликом. Потом везет за город, к себе на виллу. Там камин, вино в бокалах, шкура, кстати, на полу. И только у них все до того самого дошло, как вдруг он ей говорит: «Милая, а поедем тут недалеко в лес, там так сейчас красиво...» Девушка, конечно, удивилась немного, но поехала, подумала, а вдруг он такой пропертый романтик... А на дворе, надо сказать, была зима. Выехали они в лес, вышли из машины... И тут он достает из багажника охотничье ружье. «Раздевайся! – говорит. – Быстро лепи снеговика!» И ружье на нее наводит. Ну, девица перепугалась, шубку скинула и в истерике ему за пятнадцать минут снеговика и слепила. Он тут же ей шубу подал, ружье убрал. Приехали на виллу. Снова камин, вино. Минут через двадцать она в себя пришла: «Что это было?!» А он: «Понимаешь... я в постели не самый лучший... А снеговика ты навсегда запомнишь!!!»

– Ты это к чему?

– Да ни к чему. Просто по ассоциации со шкурой.

– Борюсик, между прочим, хороший любовник! – не сдержалась Лизочка. – А на улице – не зима.

– Эх, – Динка грустно дожевала остатки последнего салатика, – дело ведь не в зиме. Ты что, никогда не сталкивалась с тем, что мужик, когда он не уверен в себе как в мужике, такие проблемы женщине может устроить... Ну, истерики там всякие, выяснения отношений... Таких виртуальных снеговиков заставит настроить, что действительно навсегда его запомнишь. Что, уже забыла своего Толика?


  • Страницы:
    1, 2