Дневники мотоциклистки - Зона свободы

– Ты забыла отомкнуть руль, – пробормотал Алексей.

– Да я же его не замыкала, поэтому и не отомкнула! – заорала я что есть мочи, – Как я могу помнить что—то, если я этого не делала! Мне же и в голову придти не могло, что ты его замкнул…

– Ну все, теперь ты никогда на него не сядешь… – сказал он совсем упавшим голосом.

Эти слова разозлили меня еще больше.

– Ага, сейчас, не сяду! – я завела мотоцикл одним пинком, лихо оседлала его и крикнула, – Садись!

Я доехала до Иркутска за пятнадцать минут. Перед самым городом остановилась, слезла, походила возле мотоцикла. Алексей виновато молчал, я тоже ничего не говорила. Мы поменялись местами. Пока ехали через Иркутск, я немного остыла, да и боль поутихла, а за Иркутском стало просто интересно – ровная, хотя и узкая скоростная трасса летела то вверх, то вниз, выписывала незамысловатые повороты, и я не заметила, как хорошее настроение вернулось.

– Хочешь за руль? – спросил Алексей, когда мы остановились, чтобы согреться.

– Ага… – я была не уверена, а не уверен, говорят, не обгоняй. Но мне пришлось.

Как только я села за руль, на моем горизонте возник грейдер. Он мирно плелся свои тридцать километров в час, и его нужно было обойти. Дорога была пустой, и я уверенно пошла на обгон, но как та ворона, не вовремя призадумалась, заметив сплошную полосу. Я ведь правила зачем—то зубрила? Зубрила! Значит, их нужно применять на практике. Идти на обгон нельзя!

– Ты что творишь? – спросил меня Алексей, который приказал мне остановиться. – Ты почему его не обошла? Там же никого не было!

– А там была сплошная полоса, да и мост какой—то притом, – гордо заявила я.

Алексей постучал по лбу.

– Садись и обгони его!

Я села и поехала обгонять грейдер. Догнала я его быстро, – желтое чудовище, торча в стороны всеми своими приспособлениями, неторопливо тарахтя движком, карабкалось в горку. Ехало оно со скоростью не больше двадцати километров в час, я пристроилась сзади, посмотрела на встречку, убедилась, что сзади никого нет, и рванула на обгон. Я вылетела на встречную полосу, поравнялся с грейдером, переключилась на третью и открутила ручку газа, ожидая невиданной мощи от мотоцикла. Но он внезапно чихнул, заглох, завилял, и мы свалились на бок, благо, скорость наша к тому времени не превышала и пяти километров в час. Поднявшись, я глянула вперед, – из—за поворота в любой момент могла на скорости выскочить машина.

– Тащим! – скомандовала я, и мы оттащили оппозит на обочину.

Алексей снял шлем и захохотал. От ветра его разрумянило, глаза блестели.

– Он, наверно решил, что мы пьяные вдупель, – закричал он мне. – Это надо же, грейдер обогнать не можем! Блин, ну точно! Два пьяных колхозника на «Урале»!

Я хотела обидеться, но не выдержала и тоже засмеялась.

Грейдер мне удалось обогнать в третий раз. Все было, как положено: прерывистая линия не давала повода для сомнений, а встречная полоса была пустой.

Чем ближе мы подъезжали к Байкалу, тем холоднее становилось, потом деревья вдруг остались позади, а мотоцикл оказался на узкой дороге между горой и отбойником. Мне все время казалось, что туристические автобусы, которые шли навстречу, вот-вот наедут на меня, и я постоянно маневрировала, стараясь не попасться им под колеса. Байкал я не видела, потому что все время смотрела только на дорогу. Сбоку виднелось что-то голубое, волнующее, искрящееся, свежее, молодое и давно уже состарившееся, славное, священное, в общем, самое разное при разной погоде и для разных людей. Местные тетки продавали на причале омуль: соленый, копченый, горячий, сушеный… От нагретых сопок шло тепло, которое тут же смывало с тела прохладным ветром, дувшим с моря. Я завершила наше путешествие изящным пируэтом возле черного новенького «Лэнд-Крузера» на набережной и остановилась. Алексей вытер пот.

– Я думал, ты сейчас в него въедешь, – сказал он мне, на что я беспечно ответила:

– Не боись!

А потом мы ели омуль, смотрели на мощный прибой, который размеренно бился о камни набережной, наблюдали за вспотевшими автотуристами, которые в светлых маечках и шортиках вырывались из горячих салонов машин, чтобы хоть чуть-чуть подышать свежим байкальским воздухом. Дамочки смотрели из-под руки вдаль и фотографировались на фоне старенького парохода, притулившегося у причала, мужчины, завидев нас, разворачивали плечи и сразу становились более мужественными. Нам не хотелось думать, что они принимают нас за местных, и мы вызываем одно лишь желание – защитить от нашего присутствия своих жен и дочерей, мы решили, что они нам завидуют. Да так оно и было, в самом деле! А никак иначе и быть не могло!

Дорога обратно была мучительной: я устала, ехала медленно, Алексей то и дело шипел, чтобы я ехала быстрее, но этого я сделать не могла, потому что, смотрите выше, я устала. Когда мы приехали домой, и я стянула с себя кожаные штаны, чтобы развесить их на балконе для проветривания, потому что они на всю квартиру воняли бензином, я увидела уже черную, налившуюся гематомой ногу.

– Может, «скорую» вызвать? – спросил дрогнувшим голосом Алексей.

– Ага! Они мне приедут зеленкой намазать! – фыркнула я.

Ночью я узнала, что такое «асфальтовая болезнь» – меня «ломало», тошнило, болело все тело, нога горела огнем. Я никак не могла устроиться так, чтобы было полегче. На узкой тахте мне и одной бывало тесновато, а тут еще Алексей решил остаться ночевать. При этом спал он, как убитый, и разбудить его мог только звонок будильника в шесть тридцать утра. Когда я все же растрясла его, он бессмысленно глянул на меня своими синими зенками и, сказав:

– Ну а я-то чем помочь могу… – снова уснул.

Я скрипела зубами, пила цитрамон и мазала ногу всем, что было в аптечке. Уснула я только тогда, когда Алексей утром ушел домой.

Странно, но до сих пор я не воспринимала наши отношения всерьез, да, в общем—то, ничего серьезного и не было. Так, баловство одно. Всю зиму мы встречались два раза в неделю на квартире у его бабушки – Евдокия Давыдовна работала сторожем, и свою однокомнатную квартиру на первом этаже оставлять без присмотра боялась. В принципе, эти встречи нас ни к чему не обязывали, хотя уже как-то само собой подразумевалось, что мы друг друга любим. Да, мы были разные, но нас объединяли не только мотоциклы, мы одинаково смотрели на многие вещи. Например, и для меня, и для него деньги не были главными в жизни, он, конечно, как мужчина, относился к ним бережней, но и только. Как и во мне, в нем не было ни капли коммерческой жилки или дешевого торгашества. Ему было легче сделать красивый жест и сказать: «Бери! Дарю!», чем продавать, торговаться и «кромчить». Мы оба почти не пили и не переносили пьяных. Один раз, зимой я специально позвала Алексея на «корпоративную вечеринку», чтобы посмотреть, как он себя будет вести, если напьется. Он сел рядом с нашим боссом, владельцем газеты, бывшим комсомольским вожаком, и решил в порыве озорства перепить «владельца заводов, газет, пароходов», я не мешала. Он оказался спокойным. Захмелев, он начал мне рассказывать о мотоциклах и мотоциклистах, а потом, когда я привела его домой, мирно уснул.

Примечания

1

Чоппер – ярким примером чоппера является «Харли-Дэвидсон». Чоппер отличают: толстенное заднее колесо, длинная вилка, «рогатый» руль, бак – «каплей» и ажурная спинка. Хотите знать, что такое чоппер, смотрите фильм «Easy rider», кстати, никакой особой философии в фильме нет, но он снят человеком, который очень, очень любит мотоциклы и путешествия. Правда, в последнее время стали появляться и новые названия этого мотоцикла. Ну что сказать? Прогресс не стоит на месте, разновидностей много, но чоппер всегда чоппер.

2

Московский тракт – так в Иркутской области называется трасса «М53». Это название дороги, по которой можно, собственно говоря, через всю Россию приехать в Москву. Второе название этой дороги – Кандальный тракт. В Ангарске и во многих других местах области трасса «М53» практически совпадает со старым трактом, по которому на рудники Нерчинска и в Якутию шли каторжники, в том числе и декабристы.

3

Сиденье ступенькой – стильное сиденье на двух уровнях, пассажир, как правило, сидит чуть выше водителя.

4

Шлем—интеграл – закрытый шлем с подбородочной дугой и опускающимся стеклом.

5

Крутить восьмерку – выполнять фигуру вождения, которая нарисована на асфальте в виде восьмерки – двух кругов. Обычно ее выполняют на маленьких, легких мотоциклах. Никто и никогда не требовал, чтобы водитель выполнял ее на тяжелом «Урале». Гаишники такого и представить себе не могут, ведь по заводским нормам обычный «Урал» не рассчитан на использование без коляски.

6

Глушак – глушитель.

7

Двухтактник – мотоцикл с двухтактным двигателем. Например, «Восход» или «ИЖ».

8

Курумы – гигантские каменные осыпи.

9

Вязка – буксирный трос.

10

Литол – термостойкая смазка.

11

Оппозит – мотоцикл с противоположным расположением цилиндров. Яркий пример – БМВ и «Урал». А еще к оппозитам относится «Днепр».

12

Шпиль – набережная Ангары в Иркутске, где собирается молодежь, сейчас на этом месте стоит памятник Александру III.

13

Кроссовый шлем – шлем с подбородочной дугой и козырьком, такие можно увидеть на мотокроссменах.

14

Эндуро – мотоцикл с длинноходными подвесками, предназначенный для бездорожья.

15

Дайка – геологическое образование. Порода выходит на поверхность «столбиком».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.