Смерть в театре 'Дельфин'

      - Совершенно верно, - произнесла Эмилия. - У меня вообще нет машины.
      - Моя осталась дома, - сказал Перигрин.
      - Мистер Джонс ею не пользовался?
      - Нет. Я весь вечер провел дома. Работал.
      - В одиночестве?
      - В полном одиночестве.
      - Итак, что касается машин, остался только автомобиль мистера Грава. Мисс Брейс, вы случайно не заметили его в гараже?
      - Заметила! - громко сказала она, метнув недоброжелательный взгляд на Грава. - Эту машину я совершенно точно заметила.
      - Что это за машина?
      - "Пантера-55", - мгновенно ответила мисс Брейс. - Открытый спортивный автомобиль.
      - Он вам, кажется, хорошо знаком, - мимоходом отметил Аллен.
      - Знаком? - жестко хихикнула Гертруда. - О да. Я его знаю. Или, точнее, знала.
      - Похоже, вы не очень высокого мнения о "пантере" мистера Грава?
      - Автомобиль тут совершенно ни при чем.
      - Дорогая, - протянул Гарри Грав, - вы потрясающе улавливаете интонации. Вы, должно быть, закончили Королевскую академию драматического искусства?
      Дестини Мейд разразилась каскадом своего знаменитого смеха, пытаясь заразить им окружающих. Моррис подавленно фыркнул.
      - По-моему, сейчас не время разыгрывать неуместную комедию, - произнес Маркус Найт.
      - Разумеется, - тепло ответствовал Грав. - Согласен целиком и полностью. Вот только интересно, бывает ли вообще время для неуместной комедии?
      - Если меня подвергают публичным оскорблениям... - начала было мисс Брейс на повышенных тонах, но Перигрин оборвал ее:
      - Вы не забыли, что идет полицейское расследование происшествия, которое вполне может оказаться убийством?
      На него посмотрели так, словно он совершил нечто непристойное в общественном месте.
      - Мистер Аллен, - продолжил Перигрин, - пытается выяснить, кто вчера покинул театр незадолго до печального события. Не так ли?
      - Совершенно верно, - подтвердил Аллен, с досадой отметив про себя, что Перигрин - вероятно, с наилучшими намерениями - лишил его возможности выяснить что-либо стоящее. Придется сделать хорошую мину при плохой игре.
      - Если мне удастся решить это без помех, - сказал он, - мы обойдемся без утомительных проверок и перепроверок, сэкономив массу своего и вашего времени. Впрочем, можно выбрать и другой путь дознания: выслать всех в фойе и допросить каждого по отдельности.
      Воцарилось молчание.
      - Не нужно, - произнес наконец Моррис. Его поддержал согласный хор одобрения. - Давайте держать себя в руках, господа. Сейчас не время выяснять отношения.
      Аллену смертельно захотелось вышвырнуть его из кабинета пинком.
      - Вы абсолютно правы, - сказал он. - Итак, продолжим? Думаю, вы все прекрасно понимаете, почему я спрашиваю о машинах. Нам необходимо разобраться, когда, кто и в каком порядке покинул театр и у кого была возможность вернуться назад в критическое время. Да, мисс Мейд?
      - Я не хотела перебивать, - произнесла Дестини, беспомощно глядя на Аллена и покусывая нижнюю губку. - Я просто не совсем понимаю...
      - Продолжайте, пожалуйста.
      - Видите ли, буквально все говорят, что Тревор - признанное маленькое чудовище - украл сокровище, а затем убил несчастного Джоббинса. Я согласна, что никто не знает, зачем он так поступил, и сам он пострадал просто ужасно, но я совершенно не понимаю, при чем тут мы и наши машины.
      Аллен осторожно выразился в том смысле, что на данной стадии рано делать какие-либо определенные выводы. Он со своей стороны надеется, что все присутствующие только обрадуются возможности доказать полную свою непричастность, поскольку были далеко от театра в критический момент, а именно с 11 часов вечера, когда из "Дельфина" ушли Перигрин и Эмилия, и до пяти минут первого, когда Хокинс выбежал из переулка и сообщил им о происшедшем.
      - Пока, - заключил Аллен, - мы твердо установили только то, что мисс Брейс покинула театр первой, тогда как остальные находились еще в здании.
      - Кроме меня, - сказал Джереми. - Я, по-моему, говорил уже, что был дома.
      - Говорили, - согласился Аллен. - Было бы очень хорошо, если бы кто-нибудь смог подтвердить ваше заявление. Вам, случайно, не звонили?
      - Если и звонили, то не помню.
      - Ясно, - сказал Аллен и углубился в дальнейшие расспросы.
      Наконец было установлено совершенно точно, что вслед за Гертрудой и Маркусом ушел Чарльз Рэндом, уехавший на своей машине в паб на Южном берегу, где снимал номер. Поужинал он там же. Потом удалилась Дестини Мейд с друзьями. Они вышли через служебную дверь, провели часок в "Молодом Дельфине", а затем отправились домой к Дестини, где к компании присоединился Гарри Грав. Он покинул театр вместе со всеми, смотался к себе за гитарой и вернулся сразу в Челси. Выяснилось, что Грав славился своими музыкальными упражнениями и умел запускать трели, как выразилась Дестини Мейд, прямо в космос.
      - Какая потеря для ночных клубов! - произнес в пространство Маркус Найт. Удивительно - и чем это может привлечь обычный театр.
      - Уверяю тебя, драгоценный Марко, лишь Господь Бог и Чемберлен стоят между мной и неслыханным богатством, - незамедлительно откликнулся Грав.
      - А точнее, нечистая сила, - парировал Марко. На этот раз рассмеялась Гертруда Брейс - и очень музыкально.
      - Кто-нибудь из вас видел Тревора или разговаривал с ним после падения занавеса? - спросил Аллен, словно ничего не слышал.
      - Я, разумеется, - откликнулся Чарльз Рэндом. - Мы с ним делим гримерную. Честно говоря - если это не покажется слишком грубым, - только падение с двадцати футов и могло заставить его замолчать.
      - Он писал что-нибудь на зеркале?
      - Нет, - удивился Рэндом. - Чем писал? Карандашом?
      - Не совсем. Красным гримом. Слово "Рана".
      - Он то и дело взвизгивал: "Рана!" Это какая-то пакость из его комиксов.
      - Говорил ли он когда-либо о реликвиях?
      - Заговаривал, - неуверенно ответил Рэндом. - Болтал, что их может стащить любой дурак.., и.., впрочем, это не имеет значения.
      - Продолжайте.
      - Он, конечно, просто рисовался... Он говорил, что каждый, у кого есть голова на плечах, может догадаться, какая комбинация взята для шифра.
      - И добавлял, что уже догадался?
      - Ну.., да.
      - Называл?
      Краснощекий Рэндом слегка побледнел.
      - Нет! А если и называл, то я не обратил внимания. Я и на секунду не поверил, что он знает комбинацию.
      - Зато тебе она известна, дорогой, не правда ли? - промурлыкала Дестини со снисхождением звезды к эпизодической роли. - Ты же вечно занимаешься этими ужасными головоломками в умных газетах. Как раз по твоей части.
      В кабинете повисло неловкое молчание.
      - Помнится, я советовал вам заменить ключевое слово на менее предсказуемое, - обратился Аллен к Уинтеру Моррису. - Это было сделано?
      Уинтер Моррис поднял брови, развел руками и потряс головой.
      - Я как-то все собирался и собирался. Если бы знать, что случится... - и он прикрыл лицо руками. Неловкое молчание затянулось.
      - В то утро, - сказал Аллен, - кроме вас и мальчика, в театре были все присутствующие, за исключением мисс Брейс, мистера Рэндома и мистера Грава, не так ли? Мисс Брейс?
      - Безусловно, - ядовито, как и следовало ожидать, подтвердила Гертруда. Кажется, нужны были фотографии? Меня не приглашали.
      - Нужны были всего два-три снимка, дорогая, - попытался сгладить ситуацию Моррис. - Тогда сфотографировали только Дестини, Марко и перчатку.
      - Вот именно.
      - А мальчишка просто подвернулся под руку, поэтому сняли и его.
      - Помнится, - заметил Гарри Грав, - в газете была этакая душещипательная фраза Тревора: "Она настолько трогательна, - перчатка, разумеется, - что хочется плакать".
      - Мальчик, кажется, в критическом состоянии и может умереть? - раздался вдруг звучный голос Маркуса Найта. - Я не ошибаюсь, мистер.., э-э.., суперинтендант.., э-э... Аллен?
      - Его состояние остается крайне тяжелым, - подтвердил Аллен.
      - Спасибо. Быть может, не все еще потешились над ребенком? - осведомился Найт. - Или фонтан веселья наконец иссяк?
      - Если вы имеете в виду меня, - беззлобно отозвался Грав, - то мой фонтан сух, как камень. Больше никаких шуток.
      Маркус Найт скрестил на груди руки. Заговорил Аллен:
      - Итак, мисс Мейд, мисс Дюн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс, не говоря уже о мальчике, в тот момент, когда речь шла о типе шифра, находились поблизости. Причем шла, насколько я понял, не в первый раз. Сейф стоял в здании несколько дней, принцип действия его замка свободно обсуждался между вами. Вы слышали от мистера Морриса, что шифр основан на комбинации из пяти цифр, соответствующих кодовому слову, причем буквы переведены в цифры по обычной системе. Прежде чем я успел вмешаться, мистер Моррис добавил, что кодовое слово - самое очевидное и предложено мистером Кондукисом. Кто-нибудь из вас попытался догадаться, что это за слово? Или поделиться своими соображениями с другими?
      Тишина.
      - Естественно, мы делились друг с другом, - жалобно произнесла Дестини Мейд. - Ведь всегда интересно знать, что происходит: алфавит, цифры, варианты и все такое. Но это же не значит, что мы собирались что-нибудь сделать, правда? Разумеется, все думали...
      - Что именно все думали... - начал Маркус Найт, но Дестини холодно взглянула на него и сказала:
      - Пожалуйста, Марко, не перебивай. Ты вечно перебиваешь. Ужасная привычка!
      - О, Боже! - буркнул Марко со спокойствием невзорвавшейся мины.
      - Все думали, - продолжила Дестини, пристально глядя на Аллена, - что самым очевидным словом из пяти букв является "перчатка" <По-английски "glove".>, но, насколько известно лично мне, никто не пытался угадать пятизначный номер.
      Гарри Грав весело расхохотался.
      - Дорогая, я обожаю тебя больше жизни! - с этими словами он подхватил ее руку, поцеловал, ловко отогнул перчатку и прильнул к обнажившемуся запястью. Гертруда Брейс судорожно закинула ногу на ногу. Маркус Найт встал, отвернулся к стене и сделал вид, что не может оторваться от изображения "Дельфина" в эпоху Адольфуса Руби. На его побагровевшей шее судорожно билась жилка.
      - Прекрасно, - сказал Аллен. - Итак, вы пришли к выводу, что самое подходящее слово - "перчатка". Так оно и было. Кто-нибудь из вас попробовал применить код и разгадать цифровую комбинацию?
      - Пиф-паф, ой-ой-ой! - воскликнул Гарри.
      - Ничего подобного, - откликнулся Аллен. - Разумеется, если вы все не организовали преступный синдикат с целью ограбления. Поскольку в данном случае защита была смехотворной, весьма вероятно, что человек, разгадавший комбинацию, поделился своим достижением с остальными. Да, мистер Рэндом?
      Чарльз, издавший невнятное восклицание, искоса глянул на Аллена, помялся, а затем быстро произнес:
      - Честно говоря, я действительно разгадал ее. Коды - это мое хобби, а тут на каждом углу бормотали о сейфе и о том, что кодовым словом может являться "перчатка". Мне приходится подолгу ждать в гримерной, вот я и решил попробовать. Мне показалось, что нумерация букв должна идти в алфавитном порядке от 1 до 0. Получается три ряда и еще хвостик.
      - Именно так. И для слова "перчатка" вы получили...
      - 72525 или 49696, если алфавит был написан справа налево.
      - А если справа налево, затем слева направо и последний ряд снова справа налево?
      - 42595. Это сочетание мне нравится больше всего, потому что в нем нет повторяющихся цифр.
      - Подумать только, все запомнил! - воскликнула Дестини, обращаясь к присутствующим. - С ума сойти! Лично мне трудно запомнить даже телефонный номер, в том числе мой собственный Уинтер Моррис развел руками и поглядел на Аллена.
      - Конечно, - продолжил Рэндом, - при этом типе кода возможны и другие варианты. Весьма вероятно, что я так и не угадал.
      - Скажите, вы с мальчиком играете в одних и тех же сценах? Мне помнится, что так.
      - Да, - одновременно сказали Перигрин и Рэндом, а Рэндом добавил:
      - Я не оставлял никаких записей, которые Тревор смог бы прочитать. Он постоянно приставал ко мне, но было бы верхом глупости поставить его в известность.
      - Вы говорили кому-нибудь о своих прикидках?
      - Нет, - сказал Рэндом, глядя строго перед собой. - Я ни с кем не обсуждал код замка. Вы все можете подтвердить это, - закончил он, обращаясь к своим коллегам.
      - Ну, знаете! - со смехом воскликнула Гертруда Брейс.
      - Вот именно, - пробормотал Аллен. Рэндом неприязненно посмотрел на него и раздраженно осведомился:
      - То есть?
      - По-моему, вы еще не все сообщили мне, не так ли? В последовавшем молчании Дестини громко, словно сообщая об открытии, произнесла:
      - Нет, все-таки признайте: Чарльз жутко умный.
      - Наверное, нет смысла уточнять, - заговорил Рэндом, - что если бы я пытался похитить реликвии, я бы не стал рассказывать вам то, что уже сказал, и тем более то, что собираюсь сказать.
      Последовавшую затем паузу прервал инспектор Фоке, который до сих пор сидел у дверей всеми забытый:
      - Справедливо.
      - Спасибо, - пробормотал вздрогнувший от неожиданности Рэндом.
      - Итак, что вы собираетесь рассказать, мистер Рэндом? - поинтересовался Аллен.
      - Какая бы ни была комбинация, Тревор ее не знал. Он недостаточно сообразителен. Все его речи - чистый блеф. Когда он заводил про то, как все просто, я начинал злиться.., он вообще ужасно надоедлив, этот мальчишка... В конце концов я пообещал ему фунт, если он назовет комбинацию, а он завопил нечто вроде "йе-йе-йе". - Рэндом рассерженно повел плечами, его голос стал резким. - Тут еще выяснилось, что парень залез в мой грим. В общем, в итоге я потряс его как следует, и он выдал номер 55531. Ну а потом нас позвали на сцену.
      - Когда это было?
      - Позавчера. - Рэндом повернулся к мисс Брейс. - Герти занимает соседнюю гримерную и, наверное, все слышала.
      - Еще бы. Кстати, такое поведение не очень помогает при подготовке к спектаклю, во всяком случае, по моему методу.
      - Методу сумасшедших. Или безумие заключается в самом методе? - вопросил Гарри Грав.
      - Последнее вернее, Гарри.
      - Ну разумеется, Перри.
      - До этого, мистер Рэндом, вы утверждали, что мальчик не называл номера, сказал Аллен.
      - А он и не назвал. Во всяком случае, не назвал номера, который считал правильным, - мгновенно парировал Рэндом.
      - Откуда такая уверенность? - поинтересовалась Дестини.
      - Это телефон "Дельфина", дорогая, - пояснил Грав. - Помнишь?
      - Разве? Ах да. Конечно.
      - Думаю, это первый набор цифр, который пришел ему в голову, - добавил Рэндом.
      - Вы что, действительно подрались? - спросил Аллен.
      - Да, самую малость. Он сказал бы номер, если бы знал. Но он не знал и потому не мог открыть замок.
      - Он постоянно канючил, чтобы я хоть намекнул, - вставил Уинтер Моррис, но, разумеется, ничего не добился.
      - Вот-вот, - согласился Рэндом.
      - Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, Чарли, - сказал Перигрин. - Он ведь мог просто подглядеть.
      - Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, он ни при каких обстоятельствах не выдал бы ее, - заметил Найт, опускаясь обратно в кресло.
      В ответ послышалось согласное гудение, а Гарри Грав добавил:
      - И ты, Чарльз, не можешь быть абсолютно уверен, что нашел правильную комбинацию или хотя бы тип кода. Или все-таки можешь? - Тут он ухмыльнулся прямо в лицо Рэндому. - Ты пытался проверить, Чарльз? Просто так? Еще до того, как туда поместили реликвии?
      На миг всем показалось, что Рэндом сейчас ударит его, но Чарльз плотно стиснул губы, взял себя в руки и сказал, обращаясь исключительно к Аллену:
      - Я не верю, что Тревор мог открыть сейф, и абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса.
      Затем пожал плечами и принял вызывающий вид.
      - Думаю, вы понимаете, что говорите, Чарльз? - произнес Уинтер Моррис.
      - Надеюсь.
      - В таком случае должен вам заметить, что у вас странное представление о лояльности по отношению к вашим коллегам.
      - Всякие представления здесь неуместны.
      - Ах, так! - воскликнул Моррис и беспокойно глянул на Аллена.
      Аллен молча сидел за столом Перигрина, сложив перед собой руки. Тишину нарушило громогласное выступление Маркуса Найта, привлекшее всеобщее внимание:
      - Быть может, я чересчур туп, но я совершенно не понимаю, что такого страшного сказал Чарльз. Если, как уже вроде бы выяснено, мальчик не уходил из театра, само здание было заперто, а ключ от служебной двери имелся только у Хокинса, то интересно, каким образом могло попасть внутрь третье лицо?
      - А если кто-нибудь остался в зрительном зале? Взял и спрятался, осведомилась Дестини.
      - Исключено, - возразил Перигрин. - Театр тщательно осмотрели.
      - В таком случае убийца - Хокинс, - безапелляционно заявила она, словно речь шла о детективном романе, и спросила у Аллена:
      - Интересно, полиция учла такую возможность?
      Аллен счел за лучшее не отвечать.
      - Ну, тогда я не знаю... - протянула Дестини. - Кто, если не Тревор?.. Вот о чем нам надо подумать. Может быть.., хотя я понятия не имею зачем и какая тут причина... - Тут она сделала очаровательную гримаску Гарри Граву, попросив:
      - Только не смейтесь, пожалуйста. Это всего лишь предположение... Просто предположение: это был мистер Кондукис.
      - Дорогая моя...
      - Ну, Дестини...
      - Господи, помилуй, милочка...
      - Я понимаю, что это звучит глупо, - сказала Дестини, - но, похоже, других предположений ни у кого нет, а ведь он все-таки был в зале.
      ***
      Воцарившаяся тишина была столь глубокой, что Аллен слышал скрип карандаша Фокса по блокноту.
      - Вы хотите сказать, мисс Мейд, что мистер Кондукис был в зрительном зале? Не за сценой? - спросил он.
      - Да. В первом ряду, в директорской ложе. Я заметила его, когда сделала первый выход. Помнишь, Чарльз, когда ты поддержал меня, я шепнула: "В зале Бог. В директорской". Помнишь?
      - Мистер Моррис, вы знали, что мистер Кондукис в театре?
      - Нет. Это его ложа. Он пользуется ею, когда захочет, пускает туда друзей и, насколько мне известно, иногда тайком проскальзывает в нее сам. Он не любит, когда о его присутствии становится известно.
      - Никто не видел, как он пришел или ушел?
      - Нет, по-моему.
      - Мне кажется, - во всеуслышание произнесла Гертруда Брейс, - наш таинственный мистер В.Х. пользуется особой благосклонностью патрона. Ситуация, говорят, истинно шекспировская. Быть может, он прольет свет?
      - Моя дорогая Герти, - весело изрек Гарри Грав, - вам, право, следовало бы научиться держать в узде свою воспаленную фантазию. Думаю, - обратился он к Аллену, - мисс Брейс ссылается на тот неоспоримый факт, что мистер Кондукис любезно рекомендовал меня дирекции. Некогда мне посчастливилось оказать ему маленькую услугу, и он счел себя обязанным отблагодарить за нее. Я понятия не имел, что он присутствует в зале, до тех пор, пока не услышал, как ты, дорогая Герти, шипишь об этом в конце первого акта.
      - Мистер Найт, - спросил Аллен, - вы знали, что мистер Кондукис в зале?
      - Само собой, - произнес Найт хорошо поставленным голосом, глядя прямо перед собой.
      - Чем меньше говорить об этом, тем лучше, - заметила Дестини Мейд.
      - Без сомнения, - важно согласился Найт. Дестини рассмеялась.
      - Да, но... - начал было Уинтер Моррис и осекся.
      - Все равно это не имеет значения, - нетерпеливо вмешался Джереми Джонс. Он так долго молчал, что про него успели забыть.
      Аллен поднялся из-за стола со словами:
      - Мне кажется, мы выяснили все, что могли. Я попрошу инспектора Фокса зачитать его записи. Если кто-либо из вас пожелает внести поправки, скажите об этом.
      Фоке старательно зачитал все написанное. Никто не стал возражать. Когда он закончил, Аллен обратился к Перигрину:
      - Вы, наверное, хотите поговорить с труппой и сделать какие-то распоряжения?
      - Можно? Спасибо.
      Аллен и Фоке отошли в угол кабинета и стали о чем-то совещаться между собой. Актеры, немедленно забыв о присутствии полиции, переключились на Перигрина, который сообщил, что дублер Тревора Вере уже вызван и репетиция сцен с его участием будет завтра утром, в десять.
      - Всех занятых в спектакле попрошу не опаздывать, - сказал Перигрин. - И поосторожнее с прессой. Нам нужно вести себя очень осмотрительно, не так ли, Уинти?
      Уинти горячо поддержал его, призвав на помощь весь свой незаурядный такт в обхождении с актерами. Им, конечно, не понравится, если в прессу попадут всякие сплетни, начнется травля. Поэтому главное - сожаление и никаких комментариев.
      - Вас не было, - вещал Моррис. - Вы все разошлись. Вы, разумеется, слышали о несчастье, но у вас нет никаких предположений...
      Тут все невольно взглянули на Дестини. Моррис продолжал в том же духе довольно долго. Скоро стало ясно, что этот способный менеджер может, приложив некоторые усилия, заставить взглянуть на случившееся под определенным углом зрения, когда собственно несчастье перестает быть таковым. И вдруг он неожиданно проговорился, смутив себя и большую часть аудитории:
      - Нам это совершенно не нужно. Гарри Грав фыркнул:
      - Блестяще! Все абсолютно счастливы. Убийство нам ни к чему, поскольку и так аншлаг, а горемыка Тревор может приходить в себя хоть целую вечность, пока ему не надоест. Великолепно.
      С этими словами он обвил рукой Дестини, которая окинула его фальшиво-укоризненным взглядом, слегка хлопнула по руке и, освободившись, мурлыкнула:
      - Веди себя прилично, дорогой.
      Затем она отодвинулась, поймала исполненный ненависти взор Гертруды Брейс и с невероятной грацией вопросила:
      - Он просто ужасен, правда? Мисс Брейс онемела.
      - Вижу, я навлек на себя монаршью немилость, - пробормотал Грав так, чтобы его все слышали. - Король "Дельфина" сейчас взорвется.
      Найт пересек комнату и остановился прямо перед Гравом, который был на три дюйма ниже его. Аллену невольно пришла на память сцена из пьесы Перигрина, когда стратфордец стоит перед модником, а "смуглая леди" - гораздо более проницательная, чем прекрасно воплотившая ее актриса, - следит за ними в тени, как кошка.
      - Вы - самая отвратительная особа, - возвестил Маркус Найт с величественными модуляциями в голосе, - именно особа - поскольку я не стану льстить вам, называя актером, - с которой я имел величайшее несчастье появиться когда-либо в одном спектакле.
      - Прекрасное вступление для поносной грамоты, не правда ли? Коротко и сжато, - с хорошо разыгранным добродушием отозвался Грав. - Даже не совсем похоже на вас, мистер Найт. Кстати, какая прекрасная фамилия - Найт , и какое восхитительное сочетание! - добавил он, одаривая широкой улыбкой Дестини. - Оно так и напрашивается перейти в сэра М. Найта, что, надеюсь, произойдет раньше, чем минуют еще несколько новогодних праздников.       ***
      - Я уже устал просить вас, Гарри, извиняться за непрофессиональное, грубое поведение и начинаю думать, что вы действительно всего-навсего любитель, сказал Перигрин. - Пожалуйста, подождите в фойе до тех пор, пока не понадобитесь мистеру Аллену. Нет, ни слова больше. Вон.
      Гарри глянул на Дестини, скорчил жалобную мину и вышел из кабинета.
      - Извините, - пробормотал Перигрин, обращаясь к Аллену. - Мы закончили. Что нам теперь делать?
      - Думаю, что женщинам и Рэндому можно уходить, а мужчины пусть подождут на лестничной площадке.
      - Включая меня?
      - Если вас не затруднит.
      - Нет, конечно.
      - Для своего рода контроля.
      - В химическом смысле?
      - Ну...
      - Понятно. С чего начать?
      - С начала. - Аллен обратился к группе актеров:
      - Будьте любезны, пройдите в круглое фойе. Мистер Джей объяснит, что делать дальше.
      Перигрин быстренько выпроводил всех из кабинета.
      Актеры столпились у запертого бара, стараясь не смотреть в направлении лестничной площадки, туда, где не хватало фрагмента ковра. Стальные двери перед сейфом были закрыты. Сама площадка представляла собой небольшой участок, расположенный тремя ступеньками ниже круглого фойе. На нее выходили две лестницы из нижнего фойе, а сама она охватывала круглое фойе полумесяцем.
      - Я не смогу спуститься по этим ступенькам, - сказала Дестини Мейд.
      - Можно пройти по другой лестнице, - предложила Эмилия.
      - Да, но все равно придется спуститься на площадку. Я не могу. Гарри!
      Дестини оглянулась в полной уверенности, что нужный человек всегда окажется рядом, однако убедилась, что Гарри Грав ее не слышит. Он стоял, засунув руки в кармины, и созерцал закрытую дверь кабинета.
      Маркус Найт, вспыхнув, сердито проговорил:
      - Быть может, вы позволите мне спустить вас вниз? - и очень неприятно засмеялся.
      - Весьма любезно с вашей стороны, - сказала Дестини, окинув его холодным взглядом, отвернулась и оказалась лицом к лицу с Джереми Джонсом. Джереми моментально покраснел и смущенно предложил:
      - Можно выйти через зрительный зал. Я...
      - Джереми, дорогой! О да! Пожалуйста.., пожалуйста! Я понимаю, что веду себя крайне глупо, но ведь все люди разные, правда? Спасибо, мой ангел! затараторила Дестини, подхватывая его под руку.
      Они скрылись за дверью зрительного зала.
      - Ладно, я пошел, - сказал Чарльз Рэндом, мгновение поколебался, а затем быстро спустился по лестнице с неповрежденным ковром.
      Гертруда Брейс постояла рядом с сохранившимся дельфином, посмотрела на вмятину в ковре, оставшуюся от его товарища, поджала губы, вскинула голову и решительно двинулась вниз по ступенькам.
      Все это происходило на глазах Перигрина Джея.
      Эмилия двинулась было вслед за Гертрудой, но он остановил ее.
      - Как вы себя чувствуете, Эмили?
      - Спасибо, хорошо. А вы?
      - Гораздо лучше, с тех пор как увидел вас. Пообедаем вместе? Правда, я не знаю, как надолго мне придется задержаться. Вы подождете?
      - Не могу сказать, что я испытываю голод.
      - Но поесть все-таки надо.
      - Вы вряд ли можете сказать, когда освободитесь. Идти в паб или в "Молодой Дельфин", по-моему, не стоит: там масса любопытных и репортеров. Давайте сделаем так: я куплю несколько сэндвичей с ветчиной и спущусь к верфи мимо "Фиппса". Там есть удобная стенка, у которой можно посидеть.
      - Я постараюсь присоединиться к вам. Только не глотайте сразу все сэндвичи и не убегайте. День такой солнечный!
      - Смотрите! - перебила Эмилия. - Гарри опять что-то затевает!
      Грав постучал в дверь кабинета, затем, видимо, дождавшись отклика, открыл ее и вошел.
      Эмилия покинула здание тоже через зрительный зал. Перифин присоединился к курящему Маркусу Найту и переминающемуся с ноги на ногу Уинтеру Моррису. Скоро вернулся и Джереми, довольный и ублаготворенный.
      За дверью кабинета Аллен разговаривал с Гарри Гравом.
      Манеры актера разительно изменились. Он был спокоен, прям и выражался без аффектации.
      - Думаю, вы не ждете от меня дельных заявлений, однако пару минут назад, когда меня с позором выставили отсюда, я вспомнил одну вещь. Она, быть может, не имеет никакого отношения к делу, но я предоставляю решать это вам.
      - Именно такую мысль мы и пытались всем внушить, - сказал Аллен. Гарри улыбнулся.
      - Тогда слушайте. Говорят, что когда ночной сторож, как его...
      - Хокинс.
      - Когда Хокинс нашел Джоббинса и когда вы видели его, он был одет в пиджак.
      - Да.
      - Это был коричневый пиджак в белую клетку, отделанный черным?
      - Да.
      - Довольно модный?
      - Да.
      - В таком случае, это мой бывший пиджак. Я подарил его Джоббинсу в пятницу.
      - На подкладке осталось ваше имя. У Гарри отвисла челюсть.
      - Ну вот, опять не повезло. Извините, мистер Аллен. Упавший духом актер удаляется.
      - Нет, останьтесь, раз уж вы здесь. Мне интересно знать, почему вы решили, что эта деталь может иметь значение. Садитесь. Вы можете довериться нам.
      - Вот как? - удивленно сказал Грав. - Спасибо. С удовольствием.
      - Видите ли, - начал он, когда сел, - я каждый раз пытаюсь вести себя лучше, чем получается. Итак, о пиджаке. Честно говоря, я вообще не придавал ему никакого значения, но вы весьма дотошно расспрашивали об одежде Джоббинса. Зачем, я не понял, но решил на всякий случай сообщить, что до вечера пятницы этот пиджак был моим.
      - Почему же вы сразу об этом не сказали? Гарри покраснел и быстро выпалил, задрав подбородок:
      - Потому что абсолютно все восхитительно потешались над несчастной деталью одежды в милой школьной манере. До ужаса приятные люди. Презабавнейшее зрелище. Думаю, вам не надо объяснять, что я не являюсь воспитанником наших престижных школ, в отличие от великого короля "Дельфина".
      - Найта?
      - Вот именно. Рыцаря, точнее, слуги, о чем он постоянно забывает.
      - Вы его не любите.
      - Он испытывает ко мне то же сердечное чувство, но вдвое более сильное, коротко хохотнул Гарри. - Я не подлизываюсь. Я просто срываю парик.
      - Тем не менее, - мягко сказал Аллен, - ваше профессиональное искусство не находит признания у воспитанника Итона?
      - Нет, - ухмыльнулся Гарри. - Уверяю вас, существуют и другие, более крепкие, хотя и менее бросающиеся в глаза связи между уроженцами доброй старой Англии, которые способны придушить любого чужака. А я как раз патентованный чужак. Извините. Вы, наверное, тоже итонец?
      - Получается, вы из числа сердитых? Не так ли?
      - Временами. Я нашел выход. Они побаиваются моего языка. Во всяком случае, хочу на это надеяться. Грав помолчал немного и добавил:
      - Кстати, ничто из сказанного не относится к Перигрину Джею. На него я не жалуюсь. Он ни разу не задевал меня как представителя среднего класса, а я не пытался обидеть его. Перри - даровитый драматург, хороший постановщик и весьма достойный гражданин.
      - Хорошо. Тогда вернемся к остальным. Итак, им не нравился ваш пиджак?