Рейф стучал хлыстом по сапогу.
– Перескажите мне точно, о чем шел разговор, когда вы вернулись сегодня утром.
Прерывающимся голосом Генриетта рассказала все, стараясь не упустить ни единой подробности, затем заговорила с нарастающей горячностью, перечислив все поразительные обвинения, выдвинутые против нее.
– Не могу поверить в это. Я бы никогда, никогда бы не сделала такого, – пылко закончила она. – Не могла же я сидеть там сложа руки и ждать, когда меня поволокут в тюрьму. Невыносимо ждать, когда папе скажут, что его единственного ребенка держат в тюрьме.
– Итак, вы спрятались в моем экипаже.
Рейф прикрыл глаза. Генриетта не могла прочитать его мысли. Она никогда не встречала такого бесстрастного лица, которое могло в любой миг полностью измениться.
– Да, я так поступила, – робко призналась она. – У меня не оставалось выбора. Надо было бежать.
– Вы понимаете, что таким образом впутали меня против воли в свою маленькую мелодраму? Вы подумали об этом?
– Не подумала. Мне это не пришло в голову.
– Конечно, не пришло в голову, потому что вы поступаете так же, как и говорите. Разве я не прав? Вы ни о чем не думаете.
– Это нечестно, – с негодованием возразила Генриетта. Она знала, что Рейф говорил правду, но это обстоятельство само по себе вынуждало ее еще яростнее защищаться. – Это вы виноваты, вы заставляете меня нервничать. К тому же я не знала, что это ваш экипаж.
– Хорошо, что он мой. Вы понимаете, что могло бы случиться, если бы он принадлежал какому-нибудь проходимцу? – Рейф снова сжал губы. – Ах да, я забыл, ведь хуже бы не было, ибо сейчас вы оказались во власти повесы с дурной репутацией. Подумайте об этом, мисс Маркхэм.
– Я думаю, – выпалила она, разозлившись так, что была готова сказать правду. – Сегодня утром я куда больше находилась в вашей власти, лежа в вашей постели в нижнем белье, а вы делали вид, что можете делать со мной что угодно, но ведь вы не предприняли ничего, чтобы… чтобы…
– Чтобы что? – Рейф понимал, что он несправедлив к ней, но не мог ничего поделать с собой. Что-то в ней выводило его из себя. Глядя на нее, хотелось вытряхнуть ее невинность, но в то же время им завладевало противоположное чувство – защитить ее. Рейф ничего не понимал. Да и не пытался. – Что же в моем джентльменском поведении оскорбило вас, мисс Маркхэм? Вам хотелось, чтобы я поцеловал вас?
Лицо Генриетты густо покраснело.
– Я этого совсем не хотела. Мне было приятно, что вы не нашли во мне ничего привлекательного.
– Тут вы ошибаетесь. Совсем наоборот.
Рейф говорил насмешливо, на лице появилось почти хищное выражение. Как он оказался так близко к ней? Генриетта почувствовала его тепло даже сквозь складки пальто и платья. Хотя он и брился сегодня утром, она заметила небольшую щетину на его подбородке. Почувствовала, как стало трудно дышать. Или же дыхание участилось. У нее запершило в горле. Пульс забился с бешеной скоростью. Ей стало страшно. Точнее, опасения смешались с волнением. И по неведомой причине такое ощущение было приятным.
Генриетта не поняла, когда разговор успел принять такой оборот, лишь думала о том, что Рейф Сент-Олбен находит ее привлекательной. Хотя совершенно точно знала, что она не красавица. Мама была красивой и считала благом, что Генриетта не пошла в нее, ибо красота опасна. Она привлекает к себе непорядочных мужчин. Таких, как Рейф Сент-Олбен. Генриетта не была опасной красавицей, но Рейф Сент-Олбен все равно проявил интерес к ней.
– Потеряли дар речи, красноречивая мисс Маркхэм?
Граф оказался в такой близости, что она чувствовала его дыхание на своем лице. Надо бы отстраниться, но она не смогла этого сделать. Не хотела.
– Я не…
– Коль скоро вы считаете меня дурным повесой, – хрипло сказал Рейф, – будет справедливо, если я оправдаю свою репутацию. А вы, моя прелестная спутница, расплатитесь за то, что воспользовались мною. Уже второй раз вы не оставляете мне выбора, лишь спасать вас. Я заслуживаю хотя бы какого-то вознаграждения.
Рейф не хотел так поступать, но, похоже, уже не мог сдержаться. Он даже не осознал степень соблазна, пока не поддался ему и не поцеловал ее. А ведь собирался лишь упрекнуть ее, слегка пожурив, но она на вкус казалась такой приятной, от слез и солнца источала такой аромат, а он еще не видел уст, так напрашивавшихся на поцелуй, что сам был наказан вспышкой непрошеного желания. Непреодолимого желания. Ее губы были пухлыми, розовыми и мягкими, точно созданными для поцелуев. Рейф скользнул своими губами по ее устам и снова поцеловал ее, точно разжигая аппетит. Когда же Генриетта не отстранилась, он игриво раскрыл ее губы языком и опять поцеловал, на этот раз очень-очень долго. Он совсем забыл, где находится, при каких обстоятельствах они встретились, и отдался простому удовольствию.
Примечания
1
Стенхоп Джеймс (1673–1721) – британский солдат и государственный деятель. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Офелия – героиня трагедии Шекспира «Гамлет».
3
Крёз – царь Лидии (560–546 гг. до н. э.) – царства, занимавшего большую часть Малой Азии; по преданию, обладал несметными богатствами.
4
Бернини Джованни (1598–1680) – итальянский скульптор, архитектор и художник.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.