Зачет по натуральной истории (№4) - Очень таинственный остров

На лице Бартоломью появилось выражение неподдельного изумления.

— Вы были рядом?! — воскликнул он. — И мы не заметили вашего присутствия?! Быть этого не может! С нами был матрос-индеец, он чувствует человека за тысячу шагов, слышит хруст веток и шорох травы.

— Уж поверьте на слово! — сказала бабушка. — Мы были от вас не в тысяче, а в двух шагах. Просто вы не могли нас ни видеть, ни слышать. Когда вас похищали из лагеря, вы ведь не заметили нашего присутствия?

На лице штурмана появилось странное, но вместе с тем очень знакомое выражение. И Костя вдруг вспомнил: точно такое лицо бывает у Лаэрта Анатольевича, когда тот сталкивается с какой-либо технической диковиной, принцип действия которой ему неведом. Чувствовалось, что в душе штурмана идет напряженная внутренняя борьба. Но наконец Хит решился:

— Я ваш пленник, — заговорил он просто, хотя и вкрадчиво, — так что не мне задавать вам вопросы. Но по всему видно, что вы совсем необычные люди, а мною больше всего движет стремление постичь истину до конца. Так, может, нам будет легче понять друг друга, если точно знать, в чьи руки я попал? Вы не боги, и вы не со звезд, вы очень странно одеты и очень юны... И вы тоже еще молоды, миссис, — добавил галантно пират, глянув на доктора педагогических наук. — Если я должен все сохранить в тайне, возьмите с меня любую клятву. Разумеется, вы можете оставить мои слова без внимания, но поверьте, продиктованы они лишь неистребимой любознательностью.

В лагере робинзонов воцарилась долгая тишина. Потом бабушка одобрительно произнесла:

— Замечательно, молодой человек! Кое в чем, Петр, можешь брать с него пример. Ничего не имела бы против, если б тобой тоже движило стремление постигать истину до конца.

Бренк и Златко посмотрели друг на друга. Судя по всему, Златко колебался, но Бренк решился. Чувствовалось, что ученый-пират ему нравится. Наконец и Златко махнул рукой.

— Ладно, Бартоломью! Все должно обойтись! — молвил он. — Александра Михайловна, переводите!

С жадным любопытством глядел штурман на компанию робинзонов. Все больше он походил на Лаэрта Анатольевича, даже бородкой. Златко встал. И вдруг, словно бы в знак полного доверия, перешел на «ты».

— Тебе, Бартоломью, нелегко будет поверить, но придется. И, наверное, ты прав — если мы будем все знать друг о друге, то лучше друг друга поймем. Так вот, постигай истину. Мы в самом деле люди Земли, как и ты, но совсем из другого времени. Ты живешь в XVII веке, Костя, Петр и Александра Михайловна на три столетия позже, а мы, Златко и Бренк, живем в XXIII веке. И мы знаем способ, как переноситься из одного века в другой. Можем отправиться, если захотим, в Древний Египет. Или в Древний Рим. Понял?

Бартоломью Хит медленно покрутил головой, словно пытался уместить в нее все услышанное.

— Возможности наши покажутся тебе просто необыкновенными. Вот, например, умеем летать... ну, да ты знаешь! — С этими словами Златко взмыл на несколько метров над Землей и плавно опустился. — Можем становиться невидимыми. — Он покопался в сумке, и на несколько мгновений все пятеро робинзонов исчезли. — И еще очень многое, чего тебе даже не вообразить.

Бартоломью Хит дрожащей рукой перекрестился. — Верю, что вы были рядом с нами и сундуком, — хрипло произнес он, — и всему остальному верю... начинаю верить. Но дайте мне немного времени все осмыслить.

У оранжевой палатки, замаскированной зелеными ветками, еще тлели уголья костра. Пират долго смотрел на них, и в глазах его отражались, маленькие огоньки. Наконец Хит еще раз мотнул головой и поднял глаза.

— Я представляю себе так: всегда будут жить на Земле люди, только в разные времена. И однажды кто-то придумает устройство, помогающее перебираться из эпохи в эпоху.

— Бартоломью! — воскликнул в восхищении Петр. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты... ты и сам намного опередил свою эпоху! И нам очень повезло, что мы на тебя напали! Ну кто бы другой на твоем месте сразу все понял!

— Он книги читает, — ответила за пирата бабушка. — И у моряков всегда есть время подумать.

Штурман помолчал еще немного, глубоко вздохнул. И, видимо, окончательно принял разумом все, что ему сообщили.

— Ну, так чем же я могу помочь миссис и юным джентльменам из будущего? Хотя мне и самому не терпится задать множество вопросов.

— Бартоломью Хит, — оборвала его бабушка, — мы видели, как ни с того ни с сего сундук исчез.

— Верно, — ответил штурман «Крокодила», — отшельнику нужно много серебра. Он говорит, что для опытов, и я его хорошо понимаю...

Костя толкнул Петра локтем.

— Вот видишь! Я так и знал! На острове живет гениальный изобретатель. Он и радио изобрел раньше Попова. А сейчас, может, фотографию изобретет, раз серебро ему требуется...

— Постойте! — сказала доктор педагогических наук. — Петр, Костя! Да развяжите же мистеру Хиту руки и ноги. Чувствую, он будет долго рассказывать.

6. Отшельник дает уроки

Душистая трава, устилавшая пол палатки, была такой мягкой, а первый день на острове столь насыщен событиями, что сон четырех наших Робинзонов был сладок и долог. Александра Михайловна поднялась пораньше и занялась хозяйством. Отрезала кусочек от пиратского окорока, попробовала и одобрительно подняла к небу глаза. А были еще кокосовые орехи и хорошо прожаренная телячья нога.

Костя наконец тоже проснулся и выполз на солнечный свет. Он не сразу сообразил, где находится: открывшаяся глазам картина сильно отличалась от той, что изо дня в день приходилось видеть, просыпаясь в московской квартире.

Тихий океан был совершенно спокоен, его голубая поверхность казалась ровным отполированным зеркалом. На мириады искр рассыпались в нем лучи быстро поднимавшегося солнца. Пиратский корабль казался красивой, тонкой, искусно выполненной моделью. Тропический лес был насквозь пронизан птичьими трелями, а воздух, еще не прокаленный солнцем, наполняли неповторимые ароматы, бодрящую свежесть его хотелось пить, как воду.

Следующим из палатки вылез Бренк со всклокоченной ото сна головой. Увидев перед собой сказочную панораму, он даже зажмурился от удовольствия. Друзья молча сидели рядышком на траве, наслаждаясь красотами своего первого утра. Златко и Петр встали последними. Завтрак давно был готов.

Видимо, у всех это на уме, поскольку никто не удивился, когда Петр, набив рот, вдруг заключил:

— Молодец этот Бартоломью! Я его зауважал, хоть он и пират. Как он к знаниям тянется!

— И как летать быстро научился! — подхватил Бренк. — Почти как вы, Александра Михайловна! Только объяснили, надели «Шмель» на руку, он уже в воздухе!

— Не спорю, — молвила Александра Михайловна. — Случай свел нас с исключительно способным человеком. Даже в наше время он мог бы стать незаурядным ученым. Но на пиратском корабле, к великому сожалению, он вряд ли должным образом разовьется. Ученому нужны библиотеки, переписка и встречи с коллегами, симпозиумы, конференции. А с кем он общается, плавая на «Крокодиле»? С этим... Джеком Робертсоном, страдающим от тропической лихорадки? Или с тем суеверным пиратом, что стал креститься, когда у него окорок из-под носа увели?

Он с отшельником общается, не забывайте, — вставил Костя. — И отшельник его многому учит. Все, что Бартоломью нам рассказывал, подтверждает мою версию: отшельник — это крупный ученый и изобретатель, опередивший свое время и неизвестно как попавший на необитаемый остров.

— Костя, — заметила доктор педагогических наук, — поверь моему жизненному опыту и интуиции! Я убеждена в искренности Бартоломью Хита, потому что никогда не ошибаюсь в людях, но вместе с тем убеждена и в том, что отшельник личность гораздо более загадочная, чем тебе представляется. Сдается мне, что он не просто изобретатель. Может... может, он потомок атлантов. Или, как мы, из другого времени, с другой планеты. Бартоломью, в сущности, почти ничего о нем и не знает. Но мы-то, по счастью, здесь и обязательно раскроем тайну. Может, уже сегодня! Так что ешьте быстрее!

Впрочем, никого не нужно было подгонять. На свежем воздухе не приходилось жаловаться на аппетит, а во-вторых, и в самом деле вскоре предстояло отправляться к указанному Хитом месту. Вчера научив ученого-пирата летать, Петр, Бренк и Костя вернули штурмана к пиратскому лагерю, поскольку нельзя было оставлять лихих морских разбойников без присмотра! А сегодня Хит должен был показать Робинзонам того таинственного человека, которого он называл отшельником. События, понятно, все ожидали с большим нетерпением. Разве можно жить спокойно, если тайна все еще остается тайной?

Костя отхлебнул кокосового молока и призадумался. Александра Михайловна, конечно, была права: про отшельника Бартоломью знал не так уж много. Но и то немногое, им рассказанное, необходимо было должным образом выстроить в уме, прежде чем отправиться к месту свидания. Итак...

С год назад, захватив груз серебра на испанском корабле, «Крокодил» подошел к острову, открытому незадолго до этого Робертсоном, чтобы спрятать добычу, а заодно пополнить запас пресной воды. Когда несколько сундуков с серебром доставили к приметному месту под одинокой пальмой, произошло сверхъестественное: сундуки -исчезли в волне зеленого света. И еще более странным было то, что никто из пиратской команды это ничуть не удивило: казалось, все шло так, как и должно, быть...

А потом пиратам явился обросший бородой человек, одетый в звериные шкуры, и объявил, что живет на острове отшельником и за многие годы приобрел обширные познания. Опять-таки без тени удивления Джек Робертсон выслушал предложение: пираты привозят на остров серебро — именно серебро, а не золото или драгоценные камни, — а он, мудрый отшельник, взамен дарит им неизвестные другим секреты, что позволят команде «Крокодила» стать непобедимой на море. В доказательство отшельник тут же открыл Робертсону, как с помощью простейших дополнительных парусов увеличить скорость парусника на целую треть.

Пиратскому капитану, не боящемуся ни Бога, ни черта, предложение пришлось по душе. Он поставил на «Крокодиле» дополнительные паруса и провел испытания. Парусник действительно стал много быстроходнее. Начало было многообещающим. И с тех пор повелось: время от времени «Крокодил» доставлял на остров серебро для отшельника, а тот открывал неведомые другим морякам секреты. Он научил пиратских главарей с безошибочной точностью предсказывать погоду, подсказал, как увеличить скорострельность пушек, обучил необычными приемам абордажного боя, от которых нет защиты.

И вот теперь «Крокодил» привез очередной сундук с серебром, а отшельник должен был преподать пиратам — капитану Робертсону, штурману Хиту, начальнику артиллерийской команды и боцману — очередной урок пиратской науки...

...Александра Михайловна встала и взялась за подзорную трубу. Условный знак Бартоломью — крест из больших камней на отмели — был уже выложен.

— Пора! — сказала бабушка.

Робинзоны взлетели, набрали высоту.

Вскоре они разглядели внизу десятка полтора черных точек — морские разбойники уже выходили вереницей на памятную поляну с одинокой пальмой. Робинзоны подлетели ближе, снизились… Зрелище, открывшееся перед ними, снова поразило их своей живописностью.

Капитан Робертсон, очевидно, на берег так и не высадился — пиратов высокого ранга было только трое: Бартоломью Хит, одетый, как вчера, тот самый рыжий бородач, что спал на песке, обняв обнаженную саблю, — в одних широких штанах и косынке, и еще маленький человечек в зеленом камзоле, расшитом золотом и серебром, в изобилии украшенном жемчугами и бриллиантами. Правда, под камзолом у пирата, судя по всему, не было надето ничего.

Бородач был боцманом «Крокодила», а человек в камзоле — главным пиратским канониром. Вместе с Хитом налегке они шагали впереди. А пираты рангом пониже, немного отстав, волокли огромную скамью, грубо сколоченный стол и еще один массивный предмет, больше всего походивший на переносную классную доску. Замыкал шествие угрюмый пират, игравший на скрипке.

— Вот это да! — воскликнул Петр. — Доска почти как в школе! На каком корабле они ее добыли? Или плотник «Крокодила» соорудил для занятий?

По всему было видно, что морские разбойники выполняют хорошо знакомое, привычное дело. Стол, скамью и доску поставили в тени пальмы, и поляна сразу стала напоминать класс под открытым небом. Три пиратских начальника, усевшись рядком на скамью, походили на прилежных школьников, готовых к уроку и ждущих учителя. Простые матросы отошли в сторонку и сели в кружок. Скрипач убрал инструмент в футляр. А Робинзоны опустились на землю под пальмой, невидимые и неслышимые, и стали ждать.

Таинственный отшельник не спешил. Но вот наконец на противоположной стороне поляны раздвинулись заросли причудливых тропических растений и появился бородатый человек, прикрытый звериными шкурами.

В отшельнике, если не считать необычной одежды и длинной бороды, не было ничего необыкновенного. Человек как человек. Не спеша он пересек поляну и остановился возле классной доски. Опять-таки, если не считать бороды и одежды, он был похож на обыкновенного школьного учителя. Сходство усиливалось и тем, что под мышкой он держал свернутые в трубочку какие-то бумаги, а возможно, графики и таблицы. Отшельник, чувствовалось, занимался тем, к чему привык. Словно сам Робинзон Крузо, во плоти и крови, готовился выступить с лекцией у классной доски перед пиратской шайкой.

Отшельник что-то сказал.

— За серебро благодарит, — перевела Александра Михайловна, — говорит, что оно пойдет на доброе дело.

Отшельник взялся за свернутые трубочкой бумаги. Стоило ли удивляться, что это и в самом деле оказались грубо выполненные таблицы и диаграммы? Он аккуратно развесил их на доске, прикрепляя стальными булавками, которые извлекал неизвестно откуда, и снова что-то сказал. Александра Михайловна пояснила:

— Говорит, что сегодня научит своих друзей с помощью особых средств день превращать в ночь и под покровом искусственной тьмы внезапно нападать на чужой корабль или, наоборот, уходить от погони.

Она замолчала, вслушиваясь.

— Понятно... Речь пойдет вот о чем. «Крокодил» при необходимости сможет закрывать небо над морем громадным облаком, неотличимым от густого тумана, в котором легко скрыться. Для этого надо использовать особо приготовленные составы, легко воспламеняющиеся и долго горящие...

— Так это дымовая завеса! — воскликнул Костя. — Вот это да! Наверняка в семнадцатом веке ее никто еще не применял, так что «Крокодилу» теперь все карты в руки!

Лекция была длинной и обстоятельной, но, конечно, очень специальной. Александра Михайловна сначала переводила все подряд, но потом махнула рукой. Пиратский боцман долго держался, но наконец с глухим стуком уронил голову на стол и заснул. Главный артиллерист слушал внимательнее, Бартоломью Хит прилежно конспектировал.

Костя подумал: пиратский капитан Джек Робертсон, пожалуй, и в самом деле не продешевил, щедро платя серебром за знания. Что может быть дороже, если умеешь должным образом их применить? Вероятно, этот Джек Робертсон — тоже личность незаурядная и уж ни в коей мере не консерватор.

Но все имеет конец, так что и эта фантастическая лекция Закончилась. Свернув диаграммы, отшельник двинулся восвояси. Никакой церемонии прощания не было. Канонир растолкал боцмана, и пираты тоже стали собираться.

Бартоломью Хит обвел окружающее пространство напряженным взглядом. Он знал, что его новые друзья, попавшие на остров из будущего, где-то здесь, рядом, и словно бы силился их разглядеть.

А они уже следовали за отшельником. С Бартоломью, как условились накануне, собирались переговорить позже.

Путь оказался недолгим. Отшельник скрылся в чаще, вброд перешел ручей и по едва заметной тропке двинулся вверх по склону. Тропические заросли постепенно редели. Наконец отшельник вышел к огромной серой скале. Отсюда открывался вид на океан; правда, берег здесь был не столь приветливым — вместо золотого песка угрюмо громоздились черные скалы.

Здесь отшельник остановился, осмотрелся по сторонам. Робинзоны ждали, что будет дальше. Все произошло очень быстро: отшельник поднял руку, и в скале вдруг открылся проем. Сквозь него виделась ярко освещенная пещера. Отшельник шагнул внутрь, и прежде чем проем закрылся, Робинзоны увидели невероятную картину: одним движением скинув звериные шкуры, отшельник остался в серебристом облегающем комбинезоне. И лицо его тоже изменилось — оно стало почти треугольным, удивительно белым, с едва заметной щелкой рта и глазами необыкновенной величины.

Проем закрылся. Златко и Бренк молча смотрели друг на друга.

— Ты узнал? — спросил Златко.

Бренк вытер лоб.

— Еще бы не узнать! В учебнике галактической истории он точно такой же. Его ни с кем другим не спутаешь, хотя он и может менять обличья.

— А как же он нас-то не засек? — растерянно спросил Златко.

— Когда действует эффект кажущегося неприсутствия, он нас, конечно, не замечает. А в тот момент, когда мы только появились на острове, наверняка засек. Только что ему до нас? Серебра у нас нет, так что мы ему не интересны. А о том, что мы из другого времени, откуда ему догадаться!

— Так вы с ним знакомы? — спросил Петр. Он ничего не понял, но от Бренка и Златко всего можно ожидать..

— Лично не знакомы, — ответил Бренк, — но у нас все о нем знают. Да и не только у нас, во всей разумной Галактике.

7. Сооло Грин, космический вирус

Военный совет состоялся прямо в воздухе. Бренк и Златко поднимались все выше, словно хотели как можно дальше улететь от обители загадочного отшельника. Они были очень озабочены и поначалу говорили только между собой.

— Наша обязанность — поставить в известность галакспол! — объявил Златко. — Пусть присылают патруль!

— Еще бы! — согласился Бренк.

— Теперь и загадка радиопередач объясняется, — продолжал Златко. — Один он ничего не может. Наверняка кто-то еще тут есть, либо на Земле, либо на орбите.

— Надо ж так угадать, чтобы попасть как раз туда и в то время, где он спрятался! — сказал Бренк. — Редчайшая удача!

— Конечно! — отозвался Златко. — Неизвестно, что он может натворить! Хотя не думаю, чтобы он собирался здесь предпринимать что-то, да тем более в это время. Ему нужен большой масштаб, развитая цивилизация. Скорее всего просто решил здесь затаиться, отдохнуть, а тут пираты появились, да еще с серебром. Вот он и решил...

— Я, кстати, сразу неладное заподозрил, когда узнал, что отшельник берет только серебро.

— Так кто же это? — хладнокровно спросила Александра Михайловна.

— Сооло Грин! У нас его называют бичом Галактики.

— Да что же он такого натворил?! — удивилась доктор педагогических наук.

— Он объявлен вне закона. Ни на одну планету ему нельзя высаживаться, запрещено! — ответил Златко.

— Он тоже пират, раз вне закона? — спросил Костя. — Только космический?

— Можно, пожалуй, и пиратом его назвать, — сказал Златко. — Понимаете, главная его цель — захватить власть на какой-нибудь планете, а еще лучше — на целой планетной системе. Все равно на какой, лишь бы власть. Ученые даже предполагают, что это особое заболевание. Его ничто другое не интересует. Он на все готов, внешность может сменить, чтобы походить на местных. Вербует себе сторонников, вносит во все смуту, раздает обещания, которым многие легко верят. Никто не знает, откуда он однажды взялся... ну прямо как космический вирус какой-то... но на нескольких планетах в разное время он уже действительно своего добился.

— И что же? — спросил Петр.

— Ничего хорошего! Он же ничего другого не умеет, как ссорить всех. Вот здесь, когда с пиратами связался, ему нетрудно было научить их, как погоду предсказывать, парусное вооружение усовершенствовать, даже дымовую завесу придумал. Но когда в очередной раз своего добьется и приходит пора заняться делом, тут все и начинается. Встать во главе он может, а что дальше делать, совершенно не представляет. И все разваливается, рушится. Каждый раз его, понятно, прогоняют, но сколько сил и времени уйдет, чтобы все исправить. А ему дела нет, он уже к другой планете примеряется. Не так давно Совет разумной Галактики принял решение: Соолу Грину запрещено высаживаться на обитаемых планетах. Теперь он обречен вечно скитаться в космосе. Или жить там, где никто не живет. У него есть космический корабль, космокатера, снаряжение, небольшая команда... По всей разумной Галактике разосланы его приметы...

— Но он же внешность может менять? — вспомнил Костя.

— Да, но биополе он не поменяет, свои магнитные характеристики, да и другие. Этого пока еще никто не умеет, а галакспол знаешь как хорошо оснащен!

— И впрямь как космический микроб какой-то, — задумчиво проговорил Петр.

— А теперь, как видите, кто-то научил его и во времени передвигаться.

— Все хочу спросить, — вмешалась Александра Михайловна, — что такое галакспол?

— Ах да, вы не знаете... галакспол — это галактическая полиция... Но, похоже, удрав на Землю в семнадцатый век, он из-под контроля ускользнул. И вот не повезло — мы сюда попали.

Костя припомнил:

— Бренк, Златко! А зачем этому Соолу Грину столько серебра? И почему именно серебра, а не золота или драгоценных камней?

Златко и Бренка Костин вопрос, похоже, позабавил, они улыбнулись. Потом Бренк ответил:

— Да потому что вы в своем двадцатом веке мало еще что знаете. Не обижайтесь! Серебро — это самый дорогой металл во всей Галактике. И не только потому, что его сравнительно мало. Просто у него есть свойства, о которых вы даже не подозреваете!

Петр вдруг обиделся за пиратов.

— И они с такой щедростью серебро отшельнику отдают! Нашли кому! По справедливости, надо им серебро вернуть. Давайте сейчас же Бартоломью разыщем. Тем более мы обещали встретиться.

Бренк и Златко переглянулись.

— С Хитом мы, разумеется, еще встретимся, — сказал Златко. — Но рассказывать ему правду об отшельнике никак нельзя. Это уж совсем выходит за всякие рамки...

— Можем и должны рассказать! — упрямо сказал Петр. — Ты представь только... Вы вызываете галакспол, отшельника забирают, а Бартоломью и все другие так и не узнают, что случилось. Он же изведется в догадках и предположениях!

Наступила тишина. Бренк и Златко смотрели вниз, на черную точку «Крокодила», застывшего на неподвижной воде.

— Все-таки нет! — сказал Златко. — Человек семнадцатого века...

— Бартоломью, считайте, не просто человек семнадцатого века,—угрюмо сказал Петр. — Он почти ученый и легко воспринимает то, что любому другому в его времени было бы не под силу.

Александра Михайловна примирительно подняла руку.

— Петр! Ребятам виднее! В конце концов, на них лежит ответственность. Они и за нас троих отвечают, потому что взяли с собой на свой страх и риск... Так что не спорь! Но... — доктор педагогических наук твердо взглянула на Златко. — Но кое в чем, уверена, мой внук прав. Раз нельзя Бартоломью знать о том, кто такой этот... этот вирус космический, значит, нельзя. Но поставить Бартоломью в известность, что отшельник совсем не тот, за кого себя выдает, мы обязаны. И что серебро идет совсем не на опыты, не на доброе дело, тоже. Галакспол вы вызвать успеете! Но сначала надо поговорить с Бартоломью. Он — порядочный и достойный молодой человек, хоть и с пиратами плавает!

Златко заколебался:

— Прямо сейчас галакспол мы все равно не вызовем. Либо мне, либо Бренку придется еще раз в наше время вернуться, потом обратно... А сумка с блоком хронопереноса в лагере. Ну, ладно, давайте сначала к Хиту! Раз обещали...

Робинзоны взяли курс на пиратский лагерь.

Бартоломью Хит сидел на своем месте — за грубо сколоченным столом у входа в шалаш. Он смотрел прямо перед собой, и на лице у него было странное выражение. Штурман явно переживал глубокий внутренний разлад.

Бренк завис прямо над ним, запустил руку в свою сумку, нажал кнопку, обеспечивающую слышимость. Но сначала бросил на стол приготовленный камешек.

Штурман вздрогнул и резко поднял голову.

— Бартоломью! — позвал Бренк тихонько. И тотчас спохватился. — Александра Михайловна, переведите, пожалуйста! Скажите по английски, что мы здесь и чтобы он пошел прогуляться из лагеря по отмели, вправо и подальше.

Бартоломью вскочил с места, лицо его разом просветлело.

— Благодарю тебя, милостивый Господь наш! — вскричал он. — А я с самого утра мучаюсь мыслью — было ли все это на самом деле, или мне только привиделось? Говорил ли я с вами, летал ли чудесным образом над землей?

— И говорил, и летал, — ответил Бренк. — Но сейчас говори потише. Не привлекай внимания! Ты же именем Девы Марии клялся, что наша встреча останется в тайне!

Бартоломью Хит уже овладел собой, лицо его теперь было спокойно. Он прошел через весь лагерь, где шумно отдыхала команда «Крокодила». Никто не обращал на него внимания. Скорее всего, экипаж привык к тому, что штурман всегда занимается не тем, чем все остальные.

Когда пиратский лагерь исчез из вида, скрывшись за поворотом берега, Бренк позвал:

— Стой, Бартоломью! Пожалуй, хватит!

В следующее мгновение пятеро Робинзонов, сняв невидимость, воочию возникли перед штурманом. И хоть Хит уже знал, что его новые друзья могут по желанию то исчезать, то возникать вновь, в испуге попятился. Но в следующий миг в его глазах засветилось знакомое жадное любопытство.

Златко его опередил:

— Бартоломью, — сказал он, — больше того, что ты уже знаешь о нас, открыть мы тебе не можем. Ты только правильно пойми! По большому счету, мы вообще не имеем никакого права общаться с тобой. И все же мы сочли, что должны проинформировать тебя об одном обстоятельстве.

Пират посмотрел сначала на одного, потом на другого.

— Ты хотел бы знать, кто такой отшельник на самом деле?—спросил Златко.

— А разве я не знаю? — выговорил штурман не очень уверенно.—Ученый человек, достойный уважения. Конечно, хотелось бы мне больше знать о сути опытов, что он проводит в своем уединении, — добавил Хит, немного помедлив, — но...

— Он никакой не отшельник! — выпалил Петр. — И не ученый вовсе! Он объявлен вне закона, его галакспол ищет!

Златко, Бренк и даже Костя выразительно на него посмотрели. Но слово «галакспол» было пирату, разумеется, не знакомо. А вот «вне закона», более привычное для слуха, произвело впечатление.

— Неужели он, как и мы? — спросил он с безграничным удивлением. — Но мне это имя не знакомо...

— Нет, — сказал Златко, — он совсем не такой, как вы. Он вообще не из этих мест! — Тут Златко заколебался, но потом решился: — Ты знаком с учением Коперника и даже нас поначалу принял за жителей звезд. Вот Сооло Грин как раз и живет среди них. Вне закона он объявлен не земными властями, а гораздо более могущественными. И преступления его более велики, чем у кого бы то ни было на Земле.

Глаза штурмана широко раскрылись. Златко закончил:

— Так что ты должен знать, что серебро, которым вы так щедро платите отшельнику за знания, идет вовсе не на опыты. И не на добрые дела. Но уже сегодня отшельника на острове больше не будет. И вам больше не придется платить ему дань.

Лицо Хита потемнело. Долго он ничего не мог сказать: слишком велик был груз новых невероятных знаний, обрушившихся за последние часы. Но штурман в конце концов справился с волнением. Прежний огонек загорелся в его глазах...

— И наше серебро, возвращаясь на звезды, отшельник возьмет с собой? — спросил Хит.

Робинзоны переглянулись. Заметив их взгляды, не без достоинства штурман продолжил:

— Я объясню, почему задал такой вопрос. Всем полна планета, на которой мы живем, и все же я вижу, что богатства ее могут однажды иссякнуть. В Англии вырубают леса, чтобы греть печи, в которых плавится руда, но не сажают новых. Доводилось мне видеть, как в Африке бьют слонов, и всего только ради пары ценных бивней. Предвижу, что в дальнейшем еще больше будут брать у природы, но ничего не давать ей взамен. Вот и здесь так же... Мне не жаль серебра, что мы заплатили отшельнику... Вон сколько его еще на испанских кораблях! Но серебро, рожденное природой планеты, должно на ней и оставаться.

Воцарилась тишина. Ее нарушила доктор педагогических наук.

— Беру свои утренние слова назад! — молвила она. — И в семнадцатом веке Бартоломью Хит может и должен добиться многого! Может, общение его с этим... с Джеком Робертсоном совсем ему не во вред?

— Послушай, Бартоломью! — мягко сказал Златко. — Серебро останется на Земле. Но ни о чем больше не спрашивай. Все, что могли, мы тебе открыли! Я не знаю, встретимся ли мы еще с тобой. Но все мы хотим верить, что многое ты откроешь для себя сам и не нужна тебе будет подсказка.

— Да, мы многого ждем от вас, молодой человек! — поддержала его Александра Михайловна. — Вы уж оправдайте наши надежды!

Бренк полез в сумку, чтобы превратить всех в невидимок. Но тут Петр, очень долго сдерживавшийся, вдруг захотел сделать для Хита что-нибудь хорошее и добавил:

— Наверное, тебе интересно знать, где этот отшельник жил? —спросил он. — Ничего страшного нет, если хоть это узнаешь... Я и сам удивился: прямо внутри большой скалы! Приметная серая скала на берегу на той стороне острова. Она одна там такая.

— Петр! — начал было Златко, но махнул рукой. В конце концов такая информация вряд ли помогла Бартоломью Хиту изменить ход истории, даже если б он и собрался это сделать.

Робинзоны, уже невидимые, снова взлетели. Маленькая фигурка штурмана пиратского корабля одна осталась на отмели. Он напряженно всматривался в небесную синь, потом сел на камень.

А Робинзоны некоторое время спустя вернулись к своей оранжевой палатке.

— Ну вот и все! — молвил Златко. — Сейчас ты, Бренк, отправишься в двадцать третий век, вызовешь патруль галакспола и вернешься сюда... Сооло Грина заберут, «Крокодил» уплывет, а мы... — он бросил взгляд на груду кокосовых орехов, — а мы все-таки поживем немного в тиши и покое. Целых тринадцать дней осталось!

Бренк взял черную сумку с блоком хронопереноса, исчез и тут же снова возник на прежнем месте. Лицо его сияло.

— Представляете! Галакспол, оказывается, и в самом деле потерял контроль над Сооло Грином. Такая у них была из-за этого суматоха! И тут я появился! Скоро прибудет патруль.