Фирман султана (Тетралогия - 2)

      - Так что же здесь происходит? - повторил он свой вопрос.
      Гамид бросил батог. Помрачнел.
      - Когда исчезает из своей комнаты янычарский старшина, я должен узнать, куда он делся.
      - И поэтому ты избиваешь этого несчастного? Что же он рассказал тебе?
      - Я узнал от аскеров, что у тебя был Якуб...
      - А еще что?
      - Больше ничего. Но и этого достаточно для меня.
      - Якуб - мой друг, - холодно сказал ага.
      Гамид натянуто улыбнулся.
      - Сафар-бей, дорогой мой, неужели мы так и будем говорить стоя посреди комнаты? Я сегодня вернулся от беглер-бея и привез очень важный фирман султана. В нем говорится о новом походе на урусов. Может, мы поговорим обо всем наедине?
      - Хорошо, - мрачно согласился Сафар-бей.
      - Тогда прикажи вывести эту гайдутинскую собаку и запереть в подвал.
      Сафар-бей кивнул аскерам:
      - Выведите его и отпустите!
      Кагамлык и Абдагул бросились отвязывать Станко. Гамид недовольно засопел:
      - Сафар-бей, ты допускаешь ошибку. Этот болгарин причастен к твоему похищению! Его надо допросить!
      - Ошибаешься ты сам, Гамид-ага, - спокойно ответил Сафар-бей. - Никто меня не похищал... Якуб у меня действительно был. Он принес мне важную весть, которая и заставила меня отправиться в путь.
      - Куда?
      - А уж это моя маленькая тайна, Гамид-ага. Как тебе, наверно, известно, я не евнух. Поэтому нетрудно догадаться, какие чувства заставили меня ненадолго покинуть свой дом...
      Гамид недоверчиво покосился на Сафар-бея, но ничего не сказал. Кагамлык и Абдагул подхватили Станко под руки, поволокли из комнаты.
      Сафар-бей плотно прикрыл дверь, взбил на мягкой оттоманке миндер, предложил Гамиду сесть.
      - Теперь поговорим, Гамид-ага. Что нового у беглер-бея? О чем пишет наияснейший султан в своем фирмане?
      2
      Старая Планина была наилучшим пристанищем и убежищем для гайдутинов. Во всех малодоступных местах - на высокогорных лугах, в глубоких темных ущельях, в чащах вековечных девственных лесов - стояли темные сосновые хижины, срубленные пастухами-горцами по приказу гайдутинских воевод прежних времен. Хижины эти были приземисты, неказисты, но надежно защищали от осеннего ненастья и зимних холодов.
      В одну из таких заснеженных мрачных долин привел свой отряд воевода Младен. Похоронив Анку, он ни дня не хотел оставаться там, где все напоминало о ней. К тому же к Сливену его влекло желание отомстить Гамиду.
      Пока гайдутины рубили дрова, растапливали в хижинах печи, готовили горячую пищу, Драган, переобувшись после долгого перехода в сухие сапоги, подошел к воеводе:
      - Думаю, бай Младен, мне не мешало бы прогуляться до города. Надо оповестить наших людей, где мы расположились.
      - Ты утомился, Драган.
      - И все-таки отдыхать некогда. Сафар-бей уже прибыл в Сливен, и нам необходимо знать его намерения относительно нас. Интересно также узнать, что поделывает Гамид...
      - Ты настоящий юнак, Драган! Когда мне придется перебраться в лучший мир, я распрощаюсь с землей без сожаления: ты продолжишь то дело, за которое я боролся всю жизнь! - с чувством сказал воевода. - Ну что ж, иди! Но будь осторожен.
      Драган ушел.
      Возвратился он неожиданно быстро - перед рассветом. Младен ждал его только на второй день к вечеру, поэтому был удивлен, когда увидел своего молодого друга, запорошенного снегом, в своей хижине.
      - Что случилось, Драган? Ты вернулся с полпути?
      - Да. Но не один. Со мною бай Димитр. Нам обоим повезло: он торопился из Сливена в наш стан, где никого не застал бы, а я топал в Сливен, где напрасно разыскивал бы бая Димитра, - потому благодарим всех святых, что началась вьюга. Она загнала нас в Медвежью пещеру, где мы и встретились, к радости обоих.
      - Где же Димитр? Зови его сюда! - Воевода накинул на плечи кожух, раздул в устье печки огонь. - Он, наверное, может многое рассказать...
      - Да, пришел он не с пустыми руками. Сейчас я его приведу.
      Через минуту в хижину вошел Димитр, сбил с длинных обвислых усов снег. Младен обнял его, посадил возле огня. В хижине проснулись все: Звенигора, Спыхальский, Грива, Златка, Якуб, Яцько. Каждого интересовало, с чем возвратился Драган.
      Марийка подала на стол хлеб и жареную козлятину, но Димитр не притронулся к еде. В печи разгорелись сухие сосновые сучья, и пламя осветило лицо болгарина. На нем лежала печать тяжелой усталости, - видно, не легко было пробираться по заснеженным горам окольными путями. В глазах застыла тревога.
      Все, конечно, понимали, что только очень важная причина могла заставить бая Димитра покинуть Сливен и самому, не ожидая гайдутинского связного, двинуться в горы.
      - Что произошло, бай Димитр? - спросил воевода, положив на плечо гостя руку.
      Бай Димитр тяжело вздохнул:
      - Бая Станко пытали...
      - Как? Кто это сделал?
      - Гамид... Все допытывался, проклятый, куда девался Сафар-бей. А также интересовался Якубом.
      - Ну?
      - Бай Станко ничего не сказал. Да он и не знал ничего, кроме того, что я причастен к этой истории. Но меня он не выдал. А подозрение на него пало потому, что наши следы вели к его двору...
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.