Полковник ФСБ Виктор Логинов - Торпеда-оборотень

Мать Апостолакиса работала горничной в гостинице «Акрополь». За девять месяцев до его рождения, в связи с визитом американского президента, в гостинице поселился журналист Сэм Гордон. Судя по фото, которые Фанис отыскал через много лет, его отец был хорош собой. И мать не устояла перед ним...

Ровно через десять лет Сэм Гордон, успевший к тому времени получить Пулитцеровскую премию, вернее, упал с самолетом во Флоридский залив. Сэм Гордон специализировался на расследованиях, так что авиакатастрофой занималось ФБР. Однако установить, стала она несчастным случаем или была спланированным из мести убийством, так и не удалось.

Узнав все это, Фанис решил стать журналистом. Ему пришлось преодолеть немало трудностей, но в конце концов он осилил три курса университета. Потом его отчислили за то, что Фаниса задержали с длиннофокусной камерой в поместье Онассисов и осудили на два месяца исправительных работ. Однако это уже не имело значения.

Ловкий папарацци после этого скандального случая стал знаменитостью среди коллег. И сразу три таблоида предложили ему работу вскоре после оглашения приговора. С тех пор Фанис выступал ответчиком по десяткам гражданских и обвиняемым по нескольким уголовным делам. Но за решеткой провел всего несколько суток.

Больничный стаж Апостолакиса был намного внушительнее. Его сбрасывали с поезда, с яхт и пароходов, а один раз даже вышвырнули из самолета, но стоящего на земле. Шестьдесят переломов, несколько сотрясений и трижды сломанная челюсть не только не умерили пыл Фаниса, но, наоборот, сделали его адреналиновым наркоманом. Фанис Апостолакис уже не мог жить без риска и опасности. В «простое» его начинало ломать, что приводило к загулам вроде вчерашнего...

12

– Папа#!, – прокричала в мобильный телефон Линда Фрей, прижимая к себе исправно обделавшегося Кло. Своего мужа Ангелоса Папандопулоса Линда называла «Папа», с ударением на втором слоге. – Папа#! Мы попали в аварию! Какой-то сумасшедший таксист врезался в нас на полном ходу! Нет, мы с Нэнси в порядке! А вот за Кло я беспокоюсь! Мы сейчас поедем в клинику и сделаем ему томограмму! И еще, Папа, Дельфа сказала, что мне нужно беречься большого корабля! Слышишь? Ну, тогда все, Нэнси уже поймала такси!

Сев в машину, Линда велела:

– В ближайшую ветеринарную клинику! Как можно быстрее!

– Только не так, как этот! – буркнула Нэнси. – Одной аварии с нас на сегодня достаточно!

Усатый таксист презрительно ухмыльнулся, обнажив крепкие, как у бобра, белоснежные зубы. Такси лихо вывернуло на проспект, на перекрестке резко затормозило и свернуло на красный. Линда невольно повалилась на Нэнси. Кло задрожал всем своим тщедушным тельцем.

– Э! Потише, не дрова везешь! – рявкнула в ухо таксисту Салливан.

– Прошу прощения, но вы же сами сказали как можно быстрее!

– Все в порядке, Нэн! – с трудом принимая вертикальное положение, проговорила Линда. – Я так боюсь за Кло!

Таксист утопил педаль газа и сказал:

– Не извольте беспокоиться, госпожа! Скоро будем!

При этом он, не моргнув глазом, игнорировал поворот направо. Поскольку до клиники было рукой подать, таксист под прикрытием лихой езды просто решил повозить иностранок по кругу. Минут через пять он все же над ними сжалился и, нырнув в переулок, через сотню метров лихо затормозил перед фасадом, украшенным красным крестом и стилизованными изображениями различных животных.

– С вас восемьдесят драхм! – поспешно сбросив счетчик, сказал водитель.

Линда сунула ему сотню:

– Спасибо! Сдачи не надо!

Тут таксисту стало немного стыдно, и он, распахнув дверцу, выскочил:

– Спасибо, госпожа! Сейчас я вам помогу!

Впрочем, обеспокоенная состоянием Кло Линда выбралась из такси еще до того, как он успел обежать машину. Таксисту только и осталось, что закрыть за ней дверцу и крикнуть вдогонку:

– Всегда к вашим услугам, госпожа! Надюсь, с вашим песиком все будет в порядке!

Линда его не слышала. Она неслась к входу в клинику, прижимая к себе малыша Кло. Салливан едва поспевала за ней. Нэнси считала страсть Линды к Кло дурью. Но это, конечно, был просто здоровый материнский инстинкт. Линде Фрей, как и любой нормальной женщине, требовался ребенок. Однако заводить его от Ангелоса Папандопулоса она не собиралась. Вот ее нерастраченные материнские инстинкты и выплескивались на Кло...

13

– При каких обстоятельствах вы сделали снимки господина Цалухидиса? – спросил адвокат начальника земельного управления народного образования.

– Протестую, ваша честь! – вскочил на ноги Дэнни. – Адвокат истца...

Судья стукнул молотком:

– Протест принят! Потрудитесь сформулировать вопрос корректно!

– Я просто хотел...

– Задайте вопрос без своих домыслов!

Адвокат начальника земельного управления народного образования переформулировал вопрос:

– При каких обстоятельствах, господин Апостолакис, вы получили снимки истца, господина Цалухидиса?

– Я обнаружил их в своем почтовом ящике, – не моргнув глазом, проговорил Фанис. – В конверте. Без обратного адреса и без штемпеля.

– И где сейчас этот конверт?

– Я его, наверное, выбросил.

– Вы лжете суду, господин Апостолакис! Никакого конверта не было! Вы сделали снимки сами, сняв квартиру на четвертом этаже...

– Я протестую, ваша честь!

– Подождите!.. У вас есть доказательства того, о чем вы говорите?

– У меня есть свидетель, у которого ответчик снял квартиру! И я прошу его пригласить!

Судья скосил глаза в сторону пристава:

– Пригласите...

Дэнни посмотрел на Фаниса, тот небрежно пожал плечами. Приглушенно хлопнула дверь, и пристав ввел в судебный зал толстяка-коротышку. Тот выглядел заметно напуганным и мял в руках шляпу. Пристав подвел коротышку к судье, тот спросил, как его зовут, после чего быстро привел к присяге и попросил пройти на свидетельское место. Коротышка растерянно оглянулся, но пристав, взяв под руку, провел его к небольшой трибуне.

– Итак, господин Цартас, вы вызваны в качестве свидетеля и поклялись под присягой говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! – огласил судья. – Сейчас вам придется ответить на несколько вопросов. Адвокат истца, прошу!

– Господин Цартас, будьте добры, вспомните, не снимал ли кто-нибудь около месяца назад у вас квартиру в доме по улице Архимеда, сто восемь?

– Снимал! На неделю!

– Кто это был?

– Мужчина!

– Как он выглядел?

– Ну, среднего роста, то есть чуть повыше, но сутулый. С такими длинными волосами и бородой. И в очках. И голос такой – сиплый...

– Спасибо, господин Цартас! Ваша честь, – воскликнул адвокат начальника земельного управления народного образования, – я предполагаю, что описанный человек был переодетым ответчиком!

– Протестую! – взвился Дэнни.

– Отклоняется! – стукнул молотком судья.

Ободренный адвокат истца продолжил:

– Поэтому я прихватил с собой соответствующие парик, накладную бороду и очки. И прошу, в целях установления истины, обязать ответчика надеть их!

– Протестую!

Перепуганный свидетель оглядывался на вопящих адвокатов сторон.

– Господин Апостолакис!

– Да, ваша честь! – вскочил на ноги рядом с Дэнни Фанис.

При этом он расправил плечи и постарался, чтобы его голос звучал как можно звонче.

– Вы готовы облачиться в эти доспехи?

Дэнни ткнул Фаниса ногой.

– Я бы с удовольствием, ваша честь, поучаствовал в этом костюмированном представлении, но мой адвокат под столом настоятельно рекомендует мне не идти на поводу у истца! А я плачу ему слишком много, чтобы пренебрегать его советами!

– Ваша честь!

– Тихо! Это не уголовный процесс! Свидетель! Вы видите в этом зале кого-то, кто напоминал бы вам квартиросъемщика, которого вы нам описали?

Цартас испуганно повернулся и посмотрел на широко улыбающегося Фаниса, стоящего рядом с ним Дэнни, а потом на секретаря и пристава. Потом снова мазнул взглядом по Фанису и повернулся к судье:

– Честно говоря, нет...

– Но, ваша честь!

– Все! – бухнул молотком судья. – Сторона ответчика, у вас есть вопросы?

– Никак нет!

– Свидетель, вы свободны!

– Но, ваша честь!

– Отклоняется! Другие свидетели или доказательства у вас есть?

– Нет, ваша честь...

– Сторона ответчика, у вас что-то есть по существу?

– Никак нет, ваша честь! – весело воскликнул Дэнни.

– Прежде чем принять решение, суд просит подойти к нему ответчика!

Фанис быстро поднялся и направился к судейской кафедре. Дэнни увязался было за ним, но судья проговорил:

– Только ответчика!

Дэнни остановился. Фанис, подойдя к кафедре, негромко сказал:

– Слушаю вас, ваша честь!

Судья наклонился:

– Фанис Апостолакис! Вы сукин сын! Говорю это вам не как судья, а как частное лицо! Я бы с удовольствием отправил вас на принудительные работы, чтобы вы не совали свой длинный нос в частную жизнь ваших несчастных соотечественников!

– Я не сукин сын, господин судья! – улыбнулся Фанис. – Я цепной пес демократии! Если с проститутками развлекается портовый грузчик из Пирея, это его личное дело! Но если так поступает начальник департамента народного образования, я просто обязан довести об этом до сведения общественности! Я никого не сужу, я просто приношу обществу в зубах голые факты!

– Да! Но в результате публикации ваших голых фактов Цалухидис оказался в реанимации после инфаркта!

– Как человеку я ему сочувствую, ваша честь. Не сильно, но сочувствую. Однако хочу оговориться, что он оказался в реанимации потому, что развлекался с проститутками. Первопричина в этом, а не в моих публикациях. Не так ли?

14

Заскочив в приемную ветеринарной клиники, Линда Фрей закричала:

– Доктора! Доктора, срочно!!!

Сидевшая за стойкой черноволосая греческая красавица с грузинским носом, как и усатый таксист, понимала по-английски и быстро спросила:

– Что случилось, мадам?

– Мой песик попал в автомобильную аварию! У него, наверное, сотрясение мозга! Срочно вызовите доктора!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.