Полковник ФСБ Виктор Логинов - Наносмерть

Взять похитителя при таком численном превосходстве было делом нехитрым, и Виктор, опустив пистолет-пулемет, облегченно вздохнул. Однако тут случилось то, чего он никак не ожидал. От перекрестка вдруг донеслась настоящая канонада. И полицейские, и спецназовцы открыли по микроавтобусу шквальный огонь из всех стволов. Причем не по колесам, а по водителю – на поражение.

Буквально секунду спустя микроавтобус резко вильнул влево, ударился о стенку дома и, проехав еще немного по тротуару, замер в нескольких метрах от перекрестка. И только тут по нему прекратили стрелять.

Случившееся стало для Логинова шоком. Даже если бы сейчас по улице промчалась Жанна д’арк на мотороллере «Ямаха», он удивился бы меньше.

Выругавшись, Виктор развернулся и увидел приближающуюся от другого перекрестка полицейскую машину. От греха подальше он бросил пистолет-пулемет на землю и вынул из кармана сигареты. В тот момент, когда он прикурил, полицейская машина остановилась и из нее синхронно вынырнули двое полицейских. Они высунули над дверцами пистолеты-пулеметы и что-то заорали.

Логинов тотчас поднял руки, но полицейских это не удовлетворило, и они заорали снова. Виктор пыхнул сигаретой и опустился на колени. Полицейских не удовлетворило и это, и они дружно заорали опять.

– О, господи, идиоты… – пробормотал Виктор.

Еще раз затянувшись без рук, он выплюнул сигарету и лег на землю…

8

В кабинет вошел какой-то тип в дорогом костюме. Трое охранявших Логинова жандармов вытянулись, один из них что-то сообщил.

Логинов выждал, потом сказал:

– Колл Моник Бриссо, плиз!

Тип в дорогом костюме пристально посмотрел на Виктора и на отличном английском спросил:

– Вы знаете Моник Бриссо?

– Да, месье. Я недавно с нею говорил. Я полковник русской спецслужбы Логинов. Направлен в Канны для помощи в расследовании взрыва во дворце фестивалей.

– Моник Бриссо уже едет, – кивнул тип.

– Спасибо, – поблагодарил Логинов. – А вы, простите, кто?

– Я префект Канн.

– Очень приятно познакомиться! – произнес Виктор. – Не могли бы вы, господин префект, угостить меня сигаретой? Или хотя бы приказать слегка ослабить наручники, чтобы я имел надежду избежать ампутации кистей рук?

Префект внимательно посмотрел на Логинова, потом обошел стул и посмотрел на его стянутые пластмассовым одноразовым наручником руки. После этого он что-то приказал жандармам и направился к двери.

– Моник Бриссо скоро приедет! – уже в дверях сказал префект.

– Спасибо большое! – ответил Виктор.

Один из жандармов разрезал специальными ножницами наручник. Виктор перевел затекшие и онемевшие руки вперед и поработал кистями. Дождавшись, пока он закончит упражнения, тот же жандарм протянул Виктору пачку синего «Житана». Логинов взял сигарету, прикурил от поднесенной жандармом зажигалки:

– Мерси!

Как было принято говорить в определенных кругах, жизнь налаживалась. Но настроение у Логинова все равно было скверное. Докурив сигарету до самого фильтра, он аккуратно затушил ее в пепельнице и кивком снова поблагодарил жандарма. Тот как раз отнес пепельницу куда-то в угол, когда на пороге снова появился префект, на этот раз в сопровождении Моник Бриссо. Жандармы вытянулись.

Моник, вошедшая следом за префектом, посмотрела на Логинова и спросила на английском:

– Я так поняла, вы свободно владеете английским?

– Достаточно, чтобы понимать вас, – ответил Виктор.

– Мне сообщили, что вы требовали позвонить мне с момента ареста. Это так?

– Скорее просил!

– Я приехала и внимательно слушаю вас! – сказала Моник.

– Не могли бы вы вначале уточнить, что с моими соотечественниками, оставшимися в такси?

– А откуда вы знаете, что они остались в такси?

– Понятно… – хмыкнул Виктор. – Тогда я лучше расскажу вам, что случилось после нашего разговора.

– Очень на это надеюсь! – проговорила Моник.

Она, сложив руки на груди, осталась стоять, опершись на один из столов. Префект присел на стул, аккуратно подтянув идеально отутюженные брюки. Логинов откинулся на спинку стула и рассказал всю историю с похищением Зорькиной и Малкова от начала до конца. Моник и префект мрачно его выслушали, потом переглянулись.

– Понятно… – наконец сказала Моник. – Если позволите, я хотела бы задать несколько вопросов.

– Задавайте сколько нужно, – согласился Виктор.

– Почему вы бросились в погоню за похитителями?

– Потому что я понял, что моих соотечественников убьют…

– Откуда вы это поняли?

– Сегодня утром террористы уже убили двоих моих соотечественниц. После этого они похищают еще двоих…

– А почему вы решили, что это похищение связано с утренним взрывом?

– Шутите? – хмуро посмотрел на Моник Бриссо Логинов. – В переполненном полицией городе, в котором введен «алый» уровень террористической угрозы, похищают двоих свидетелей теракта, которые являются соотечественниками погибших. Это не может быть случайностью.

– Хорошо. А почему вы решили, что их непременно убьют? А не просто захватят в заложники, чтобы выдвинуть какие-то требования?

– Они были в составе делегации, по сути, техническим персоналом. Какой смысл их захватывать?

– Вообще-то в заложники очень часто захватывают как раз технический персонал…

– Моник, это не тот случай! – раздраженно проговорил Виктор. – Цель всех террористов – как можно более громко пропиарить свой теракт. Пиар не совсем, конечно, подходящее слово, но я не знаю, как это точнее сказать по-английски. Поэтому смысл взорвать на кинофестивале звезд для террористов был. А вот захватывать после этого в заложники обычных референта и переводчицу – в этом смысла нет!

– И вы все это поняли сразу, как увидели похитителей у гостиницы?

– Наверное, нет… – пожал плечами Виктор. – В первый момент я понял, что похитителей нельзя упустить. А уже потом, когда увидел, что один из них нагнулся на заднем сиденье к помощнику Пригоровой, сообразил, что именно он нужен был им…

– Зачем?

– Этого я не знаю. Но, судя по всему, помощник знает что-то, что нужно знать террористам. И они знали о том, что он это знает…

Моник Бриссо снова посмотрела на префекта и сказала:

– А вам не приходило в голову, что вы находитесь на территории Франции? Я имею в виду, что не разумнее ли было просто сообщить о своих догадках и предоставить заниматься этим делом нам?

– Речь шла о моих соотечественниках, и я сделал все, чтобы спасти их…

– Не все! Референта актрисы Пригоровой убили! – жестко сказала Бриссо.

– Его бы убили по-любому! – мрачно ответил Виктор.

– То есть вы настаиваете на том, что поступили правильно? И не нарушили французских законов? – впервые за все время подал голос префект.

– Я думаю, смысл французских законов, как и любых других, заключается в защите граждан. Я, как мог, защищал граждан своей страны. И при этом фактически задержал одного из террористов. Если бы ваши полицейские проявили хотя бы сотую долю того профессионализма, который проявил я, сейчас у нас был бы один из бандитов… Простите, у вас. И теракт был бы фактически раскрыт… Но ваши люди расстреляли его. С чем вас и поздравляю, господин префект!

– Мои люди действовали по закону и инструкциям, согласно плану «Вижипират»!

– В результате чего… – начал было Виктор, но махнул рукой. – Ладно! Все, что хотел, я сказал! Повторяться нет смысла.

Моник посмотрела на Логинова и что-то сообщила префекту по-французски. Тот, не поворачивая головы, бросил короткую фразу жандармам. Все трое быстро вышли из кабинета. После этого Моник Бриссо стала говорить с префектом. Поначалу Логинов пытался уловить, о чем идет разговор, но это было бесполезно.

Судя по тому, как вели себя французы, они прекрасно понимали, какую несусветную глупость сделали полицейские, расстреляв террориста в микроавтобусе. Остальное было второстепенным. Наконец, поговорив с кем-то по мобильному, Моник обратилась к Виктору на английском:

– Полковник!

– Да! – ответил Виктор.

– Лично я считаю ваши действия обоснованными и даже героическими…

– Но… – вопросительно посмотрел Логинов на собеседницу.

– Но местные власти расценивают их по-другому. И склонны выдвинуть против вас обвинения…

– В похищении ножа для колки льда из бара гостиницы? – хмыкнул Виктор.

– Нет, – покачала головой Моник. – К сожалению, речь идет о более серьезных правонарушениях. Об умышленной аварии и умышленном применении огнестрельного оружия, которые поставили под угрозу жизни мирных граждан. Учитывая, что при этом погибли два человека, наказание может быть серьезным…

– Я понял, к чему вы ведете, – кивнул Виктор. – Но я не из пугливых… Да и бояться мне особо нечего. Даже если суд признает меня косвенно виновным в гибели людей, умышленно расстрелянных террористом, дадут мне немного. При этом на родине я стану героем. Так что спустя пару лет вернусь, скорее всего, на специально отправленном за мной президентском самолете. После чего получу из рук президента высшую награду, а на очередных выборах наверняка стану пожизненным членом парламента… Кстати, у вас в местной тюрьме кружок рукоделия есть? А то я со школы мечтал заняться макраме, но из-за беготни за террористами все никак не удавалось выкроить время.

– Кружка рукоделия в местной тюрьме нет, – мрачно сказал префект.

Невольно улыбнувшаяся Моник стерла улыбку с лица и подняла руку:

– Лично я считаю неправильным выдвигать против вас обвинения, поэтому и предложила господину префекту пойти на компромисс. И уже согласовала его условия со следователем по делу…

– Марком Деланже? – уточнил Виктор.

– Да!

– Что за условия?

– Суть компромисса в том, что власти Канн отказываются от выдвижения обвинений в ваш адрес….

– Пока звучит разумно, – кивнул Виктор. – А что взамен, я признаю себя внебрачным племянником Бен Ладена?

Префект кисло улыбнулся, Моник засмеялась и покачала головой:

– Не совсем. Французские власти заинтересованы в скорейшем раскрытии теракта. А этому не слишком будет способствовать утечка информации и конфронтация. Короче, в обмен мы хотим содействия и неразглашения… Я имею в виду не только вас, но и…

– Всех членов российской делегации, но главное – переводчицы! – быстро сказал Виктор. – С ней все в порядке, я правильно понял?

– Да! – кивнула Моник.

– Ранена?

– Ни единой царапины, как ни странно. Все пули принял на себя ее коллега…

– Ясно! – ответил Виктор. – Лично я – не против! Насчет содействия – так меня сюда для этого и прислали. Насчет неразглашения – я тоже за, но тут интересный момент. Члены делегации проходят по другому ведомству, поэтому гарантировать это я смогу только после разговора с начальством… Если оно, конечно, меня поддержит. Но что-то мне подсказывает, что проблем не возникнет…

– Ну так звоните! – кивнула Моник.

– Сейчас скажу, чтобы принесли изъятые при аресте вещи! – быстро проговорил префект.

Встав со стула, он прошел к двери и позвал жандарма. Полминуты спустя дежурный принес вещи Логинова в опломбированном контейнере. Поверх него лежали документы – загранпаспорт и служебное удостоверение. Виктор сорвал пластмассовую печать, пошарил рукой в контейнере и проговорил:

– Все на месте!

Дежурный вышел. Виктор тем временем взял служебный мобильный. В нем было около десятка пропущенных вызовов. Набрав номер замдиректора, Виктор почти сразу услышал его взволнованный голос:

– Да!

– Это я, товарищ генерал…

– Что случилось, Логинов?!

– После возвращения из полиции прямо у гостиницы двое арабов в масках похитили…

– Да это я знаю! Чем закончилось?

– Я протаранил такси…

– Логинов! Какого хрена?!

– Да подождите вы, товарищ генерал! Похищенных все равно бы убили. А так похититель, убегая, расстрелял такси, но убил только своего сообщника и секретаря Пригоровой. Переводчица осталась жива. И таксист, кстати, тоже.

– И что дальше? – мрачно спросил генерал.

– Дальше я ранил похитителя и погнал его в сторону полиции, товарищ генерал. Но полицейские его сдуру расстреляли.

– Отлично! И что теперь?

– Теперь, несмотря на идиотизм местных блюстителей порядка, у нас есть ниточка.

– Что ты имеешь в виду?

– Все говорит о том, что террористам зачем-то очень был нужен секретарь Пригоровой.

– Зачем?

– Это прояснится после разговора с переводчицей.

– А где она?

– Мне не докладывали, но думаю, здесь, в полиции Канн…

– Логинов, тебя куда-то посылать…

– Да не начинайте хоть вы, товарищ генерал! Мне что, нужно было дать террористам уйти и обрубить все концы? Я сделал все, что мог! И даже больше…

– Это точно… Сейчас будем думать, как тебя вытаскивать. Без консула и адвокатов ничего не…

– Виноват, товарищ генерал, но это лишнее.

– В смысле? Тебя хотят представить к ордену Почетного легиона и дать французское гражданство вместе с «Пусси Райот»?

– Не совсем. Насколько я понимаю, следствие располагает какими-то данными, которые подтверждают мои предположения.

– Какими?

– Не знаю. Но, думаю, у террористов что-то пошло не по плану.

– То есть Пригорова и ее коллега погибли случайно?

– Именно, товарищ генерал. И именно поэтому террористам и пришлось похищать секретаря Пригоровой…

– Ты хочешь сказать, что он был причастен к взрыву во Дворце фестивалей?

– Для начала нужно поговорить с переводчицей. В общем, французы заинтересованы в нашем содействии. И еще в том, чтобы детали случившегося не были разглашены членами нашей делегации и это не помешало следствию. Взамен они обещают не выдвигать обвинений в отношении меня…

– Я понял. Единственное, что настораживает, это ситуация с возможной причастностью к теракту секретаря Пригоровой. В общем, жди, я доложу директору…

Логинов отнял телефон от уха и сказал по-английски:

– Мой шеф не против, но должен поговорить с директором нашей спецслужбы.

Вскоре в трубке раздался голос самого директора:

– Полковник!

– Я слушаю!

– Наш разговор могут фиксировать?

– Нет, это служебный телефон.

– Тогда так! Ваши действия мы еще оценим… Но если французы вам не выдвинут обвинений, то отделаетесь легким испугом.

– Не выдвинут. Потому что если они выдвинут обвинения против меня, выставят на посмешище всего мира свою полицию.

– Ну это их проблемы. Что касается наших… Мы готовы оказать любое содействие следствию. Утечки тоже не будет. С каждым из членов делегации проведет беседу сотрудник безопасности посольства и возьмет подписку. Не думаю, что после этого у кого-то останется желание потихоньку пообщаться за вознаграждение с прессой.

– Понял! Спасибо!

– Но это не главное. Главное, чтобы французские власти не использовали погибшего секретаря Пригоровой в качестве козла отпущения за свои просчеты. Если он действительно каким-то образом причастен к взрыву, это одно. Но валить с больной головы на здоровую, подрывая авторитет России, мы не позволим! Ваша задача – этого не допустить.

– Понял!

– Тогда все! Передаю трубку генералу.

– Все ясно, Логинов? – спросил Ватлин.

– Так точно!

– Ну тогда сообщай, что мы согласны. Если что-то пойдет не так, сразу докладывай.

– Есть! – сказал Виктор. Опустив трубку, он посмотрел на Моник: – Мы, как и раньше, готовы оказать французским властям любое содействие. Насчет утечки информации – со всеми членами делегации будет проведена персональная беседа, после чего с них возьмут подписку… – Слова «подписка» в английском не было, поэтому Виктору пришлось сказать «подпись». Для ясности он уточнил: – Их письменно предупредят об ответственности.

– Отлично! По рукам! – кивнула Моник. – Тогда мне нужно ваше содействие, полковник!

– Я готов! – ответил Виктор. – Что конкретно?

– Ваша переводчица отказывается говорить без консула, – сообщила Моник.

– Умная девочка, – пожал плечами Логинов. – Идемте…

9

Звали Зорькину Марией. Чувствовала она себя, с учетом случившегося, неплохо. После короткого общения в бюро для допросов, где ее усадили, Виктор повернулся к Моник:

– Она готова ответить на ваши вопросы. Чтобы не заморачиваться с переводом для меня, предлагаю вести беседу на английском.

– О’кей! – согласилась Моник. – Только потом мы все равно возьмем официальные показания на французском.

Виктор кивнул. Бриссо положила на стол диктофон и, отодвинув стул, спросила:

– Вам нужна вода или еще что-нибудь?

– Нет, спасибо…

– Тогда приступим, – присела Моник. – Я буду записывать беседу на диктофон, но запись юридической силы не имеет. Расскажите, пожалуйста, что произошло с момента похищения.

Мария посмотрела на Виктора, тот сказал:

– Смелее. Просто опиши своими словами…

– Ну, – вздохнула Мария, – мы подъехали к гостинице, и я собралась выйти, точнее уже вышла… Но тут ко мне подскочил этот араб в маске, затолкнул обратно и сел рядом… А другой запрыгнул на переднее сиденье и приказал таксисту ехать…

Тут Мария невольно сглотнула. Виктор, успокаивая ее, произнес:

– Все в порядке, может, воды?

– Нет… – покачала головой Мария и продолжила: – Когда такси свернуло, сидевший впереди что-то сказал по-арабски. И они оба сняли маски. Араб, который сидел рядом, оттолкнул меня и нацелил пистолет в ногу Алексею. И сказал по-английски: «Я спрашиваю, ты быстро отвечаешь! Молчишь, я простреливаю тебе коленную чашечку! Понятно?» Алексей кивнул. И араб спросил: «Пригорова чем-то заболела, да?» Алексей сказал, что да. Араб спросил, какие инъекции ей прописал врач. Алексей сказал, что никаких. Тут араб заорал, что прострелит ему колено, и снова спросил об уколах. Алексей сказал, что врач ей прописал только таблетки и сказал название… Арабы быстро перекинулись несколькими фразами. И тот, что сидел рядом, спросил, когда врач прописал Пригоровой таблетки. Алексей сказал, что вчера и они купили их в Марселе. Араб спросил, как зовут врача и по какому адресу он живет. Алексей ответил, что это врач консульства, фамилии он не помнит. Тут араб снова пообещал прострелить ему ногу. В этот момент второй вдруг вскрикнул, случилась авария и началась стрельба…

Логинов успел достать мобильный и произнес:

– Я звоню насчет врача!

– Да! – проговорил в трубку Краснов.

– Это я, Логинов!

– Вы в поряд… – начал было Краснов, но Виктор его перебил:

– Да! Быстро узнай, где находится врач марсельского консульства, ему может угрожать опасность! Звони!

– Так… он в консульстве!

– Ты уверен?

– Да. Но сейчас проверю.

– Жду! – бросил Виктор и отключил мобильник. Посмотрев на Моник, он передал ей суть разговора и перевел взгляд на Марию, которая от рассказа разволновалась. – Может, вам выпить чего-нибудь?

– Не знаю, можно…

Виктор попросил Бриссо добыть немного спиртного. Тут перезвонил Краснов и сообщил, что доктор, как и весь персонал консульства, в связи с терактом, находится на территории консульского учреждения. При этом само консульство усиленно охраняется.

– Я понял, – сказал Виктор. – Тогда скажи консулу, пусть закроются и удалят всех посетителей. Доктора необходимо взять под персональную охрану. И пусть он мне перезвонит. Это все!

– А что… – начал было Краснов, но Виктор его снова перебил:

– Потом! Сейчас нет времени!

В дверь постучали, и какой-то полицейский передал Моник небольшую бутылку коньяка. Мария понюхала его и отхлебнула прямо из горлышка. Посидев несколько секунд с прижатой ко рту рукой, она вздохнула и снова посмотрела на бутылку.

– Процесс пошел… – сказал Виктор, и приложил зазвонивший мобильный к уху: – Да!

– Здравствуйте, – проговорил в трубке моложавый мужской голос по-русски. – Мне нужен полковник Логинов!

– Здравствуйте! Слушаю. Вы доктор консульства?

– Да! Игорь Лоськовский!

– Возле вас находится кто-нибудь из службы безопасности консульства?

– Да…

– Ну и отлично! Это просто мера предосторожности. К вам вчера обращалась Пригорова?

– Да.

– С какой проблемой?

– Ее беспокоили спазмы желудка. Но в ходе опроса выявился целый комплекс симптоматических…

– Извиняюсь, мне коротко диагноз и что вы ей прописали.

– Диагноз – невротическое расстройство. Прописал я ей «Сезанекс».

– Это таблетки?

– Да.

– И больше ничего?

– Нет.

– Тогда давайте уточним: вы ее осматривали? В смысле она на приеме раздевалась?

– До пояса. Но бюстгальтер не снимала, – растерянно проговорил доктор.

– Меня интересует, не заметили ли вы на ее теле следов инъекций? Или каких-то других признаков того, что Пригорова делает инъекции?

– Вы имеете в виду наркотики?

– Я имею в виду любые инъекции.

– Понял… Никаких признаков злоупотребления наркотическими веществами я ни при опросе, ни при осмотре не обнаружил. Насчет следов – на сгибах рук у нее были едва заметные следы. И у груди. Но это связано с операцией.

– Пригорова перенесла операцию?

– Да… Думаю, около месяца назад. У нее импланты в груди.

– Понятно… А что за таблетки «Сезанекс»?

– Это новый препарат. Активно влияет на обмен веществ, в том числе в нервной системе. Из-за чего фактически действует как психотропное вещество, хотя таким и не является.

– Хорошо. Тогда давайте уточним. Вы поставили диагноз невротическое расстройство.

– Да…

– А с чем это было связано, по вашему мнению?

– Она сильно переживала по поводу фильма. Точнее, что лично она не оправдает возложенных на него надежд. Она ведь очень долго не снималась…

– Спасибо. Я понял. А теперь, пожалуйста, скажите: могло быть, что она переживала насчет чего-то другого?

– Простите?

– Я имею в виду, не могла ли она беспокоиться по поводу чего-то, не связанного с фильмом и его шансами на победу?

– Ну вообще-то, по моему мнению, этот фильм был для нее всем. Больше ни о чем она не могла думать. Из-за чего у нее и возникли проблемы.

– Понял. Спасибо. О нашем разговоре никому ни слова. Никому – это никому. Только с моего личного разрешения. Или личного разрешения директора ФСБ. Это ясно?

– Да.

– Предельно ясно?

– Абсолютно.

– Тогда второе. Вам угрожает опасность. Поэтому, вплоть до особого распоряжения, вы не покидаете консульства. И обо всех странностях, например подозрительных телефонных звонках, немедленно сообщаете приставленному к вам сотруднику службы безопасности. Ясно?

– Да. А можно узнать, почему мне угрожает опасность?

– Из-за ваших контактов с Пригоровой. В чем именно тут причина, пока не совсем понятно. Но до ее установления вам следует не покидать комплекс консульства.

– Я понял… – неуверенно сказал доктор.

– Тогда все! – попрощался Виктор.

Мария от выпитого разрумянилась и уже не теребила свой рукав.

– Полегчало? – спросил Логинов.

– Да! – кивнула переводчица и понизила голос: – Мне можно в туалет?

– Конечно! – ответил Виктор и передал просьбу Моник.

Когда полицейский повел Марию в дамскую комнату, Виктор пересказал свой разговор с доктором.

– То есть она настолько сильно нервничала, что у нее начались проблемы с желудком и доктор прописал ей этот… «Ксазонекс»?

– По-моему, «Сезанекс».

– Неважно! – качнула головой Моник. – Думаю, это все объясняет…

– Поделитесь?

– Конечно… Судя по осмотру экспертами места теракта, взрывное устройство сработало в непосредственной близости от Пригоровой. Верхней части ее туловища практически нет. Сумочка ее в момент взрыва была открыта. Учитывая последние данные, картина в целом ясна.

Логинов взглянул вопросительно.

– Взрывное устройство взорвалось, когда Пригорова достала его и собиралась заложить в туалете! – пожала плечами Моник. – Думаю, это очевидно! Поэтому она так и нервничала накануне, что врачу пришлось выписать ей успокоительное! Я докладываю следователю!

– Секунду, Моник! – поднял палец Виктор.

– Да!

– А зачем тогда террористы похищали секретаря Пригоровой, по-вашему?

– Чтобы понять, что произошло! Пригорова должна была заложить взрывное устройство в туалете, а вместо этого взорвалась сама! Все, как вы говорили. Что-то пошло не так, и террористам нужно было кровь из носу понять, что именно…

10

Моник Бриссо опять собралась звонить следователю в Париж. Но Виктор снова ее остановил:

– И еще одну секунду, пожалуйста!

– Да! – хмуро уставилась на него Моник.

– Я думаю, вы ошибаетесь…

– Это ваше право!

– И это легко проверить…

Уже собравшаяся ткнуть пальцем в дисплей телефона Бриссо в последний момент остановилась.

– Легко – это как?

– Если вы ошибаетесь, то, думаю, я смогу угадать тип взрывчатого вещества. У вас ведь есть предварительное заключение взрывотехника?

– Да, у меня есть данные экспресс-анализа.

– Ну тогда я думаю, что это PETN – Пи-И-Ти-Эн, – по буквам повторил Логинов. – Пентаэритритетранитрат. Или какое-то его производное…

Моник странно посмотрела на Виктора, потом кому-то перезвонила и что-то спросила по-французски. Сказав «мерси», она кивнула:

– И что это значит? Откуда вам известно, что это было производное PETN?

– От ЦРУ, – пожал плечами Виктор. – Но вообще-то это открытая информация. Попросите кого-то набрать в поисковике «PETN» и прочитать, что выскочит.

– Может, сделаете одолжение и сообщите мне сами?

– Конечно, я просто хотел, чтобы вы получили информацию из независимого источника…

– Я это оценила! Ну?

– Года полтора назад один из агентов ЦРУ раздобыл информацию, что, кажется, в Йемене один из специалистов «Аль-Каиды» разработал технологию, которая позволяет вживлять взрывчатку непосредственно в тело шахидов. Речь шла как раз о…

– PETN! – кивнула Моник. – И взрыв должен проводиться инъекцией специального препарата. Я где-то об этом читала, но не думала, что это реально…

– Добро пожаловать в реальность! – мрачно пошутил Виктор.

– То есть вы думаете, что взрывчатка была имплантирована в грудь Пригоровой?

– И она об этом не догадывалась, – кивнул Логинов. – Именно поэтому взрыв в туалете стал для террористов полной неожиданностью, и они, едва захватив помощника Пригоровой, сразу начали спрашивать…

– Об инъекциях… – прищурилась Моник.

– В точку! – кивнул Виктор.

– То есть по плану, взрыв должен был осуществить какой-то шахид…

– И не в туалете, а в каком-то людном месте, в котором Пригорова находилась бы в окружении большого количества звезд кинематографа. Человек с ручкой продирается через толпу, чтобы взять автограф – для кинофестиваля это обычное дело. Но в ручке замаскирован шприц. Один мгновенный укол и – бах! – от звезд остались только воспоминания…

– Черт! – невольно сглотнула Моник.

– И я о том же, – хмыкнул Виктор, поднимая мобильный.

– Надо узнать, где ей делали операцию! – воскликнула Моника.

– Уже пытаюсь… – ответил Виктор. Едва Краснов ответил, он приказал: – Пусть мне срочно перезвонит продюсер фильма Пригоровой!

Продюсер перезвонил спустя минуту.

– Пригорова около месяца назад сделала операцию на груди! – торопливо проговорил Виктор. – Вы об этом знаете?

– Да…

– В какой клинике, вам известно?

– У-у… точно нет.

– За границей?

– Что, простите?..

– Клиника за границей?

– Да нет. В Москве.

– А кто может знать точно?

– Помощник, но он же…

– Да, он уже не подскажет.

– А! Карина! Пригорова вскользь говорила, что это она порекомендовала эту клинику.

– Ясно! А Карина это кто?

– Карина Ямпольская, актриса…

– Понял, спасибо…

Моник вопросительно приподняла брови.

– Операцию вроде делали в Москве. Клиника пока неизвестна, но ее Пригоровой порекомендовала актриса Карина Ямпольская.

– Я докладываю следователю! – сказала Моник.

– А я генералу…

11

Моник остановила свой «БМВ» у одного из ресторанов на набережной. Место было заказано, и их без проволочек усадили за столик. Логинов от меню отказался и попросил Бриссо:

– Мне большой кусок мяса и гарнир попроще. Но побольше. И чаю! Тоже побольше!

Моник с ухмылкой подняла бровь. Виктор же в этот момент вдруг увидел повернувшегося за одним из столиков мужчину.

Подавшись к Бриссо, он спросил:

– Это Тарантино?

Моник оглянулась и ответила:

– Да!

– Одолжи ручку и блокнот! Пока за это не арестовывают!

Бриссо отложила меню и выудила из своей сумочки требуемое.

– Гран мерси! – поблагодарил Виктор и поднялся.

Тарантино был пьян, сидевшие с ним за столиком мужчины – не очень.

– Прошу прощения, Квентин! – наклонился Виктор. – Не могли бы вы дать мне автограф?

Тарантино посмотрел на Логинова неприветливым взглядом. Однако сидевший напротив мужчина сделал рукой жест – мол, это же нетрудно, чувак. Тарантино хлебнул из бокала и выхватил у Логинова ручку с блокнотом. После чего левой рукой что-то быстро написал. И вернул, не глядя на Логинова.

– Спасибо и еще раз прошу прощения! – кивнул Виктор.

Поблагодарив жестом приятеля Тарантино, он вернулся к Моник.

– Взял? – спросила та, оторвав взгляд от меню.

– Типа того, – мрачно ответил Логинов.

– А что не так?

Виктор протянул ей блокнот:

– Там написано то, что я думаю?

– «Мне некогда раздавать автографы, чувак! Я продаю идею гениального фильма! Фак ю!» – прочитала Моник английский текст и засмеялась: – Я не знаток английского правописания, но тут куча ошибок! По-моему, это дорогого стоит!