Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Самоучитель Олбанского

ModernLib.Net / Культурология / Максим Кронгауз / Самоучитель Олбанского - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Максим Кронгауз
Жанр: Культурология

 

 


Замечу, что вопрос сформулирован на правильном русском языке, а “олбанскость” (то есть необходимые ошибки) проявляется только в названии языка. Ну и, конечно, в имени (нике) спрашивающего и в месте его проживания[13]. Вопрос Лорда Медведа стал одним из самых популярных и был задан первому вице-премьеру сразу после вопроса об использовании украинского языка в образовательном процессе России.

Вот фрагмент интернет-конференции.

В. Мамонтов: Про украинский язык мы поняли[14]. А вот про “олбанский” язык… Это спрашивает Лорд Медвед. Интернет-сообщество – такая занятная, в общем, штука, Лорд Медвед там проживает, и интересует его судьба такого языка – не планируется ли ввести в школьную программу курс по изучению “олбанского” языка?

Д. Медведев: С буквы “о” начиная, да? Вообще Медвед – это популярный интернет-персонаж, и невозможно игнорировать потребности изучения албанского языка, хотя, на мой взгляд, существует не меньшая необходимость изучать русский язык. Вы знаете, этот год объявлен Годом русского языка. А в противном случае те, кто русского языка не знает, могут попасть в ситуацию, в которую попал один из участников Livejournal, который не сумел отличить русский язык от других языков, и на него свалилось огромное количество писем. Свалился такой колоссальный флэш-моб из России. И я думаю, что теперь этот гражданин – он, по-моему, англичанин – уж как минимум знает русский язык, а может быть, изучает и албанский – через букву “о”. Что же касается вообще вот интернет-продуктов и интернет-взаимодействия, то, конечно, он создает совершенно новую языковую среду. Вы знаете, я думаю, что с этим надо считаться – как минимум. Она может нравиться, она может не нравиться. Кто-то может говорить о том, что это изменение норм и правил русского языка, но это существующая, развивающаяся языковая среда, живая среда, которая, кстати сказать, все-таки основана на русском языке. И чем шире она развивается, тем шире развиваются возможности применения пусть даже специфичного, но русского языка. А это в наших интересах. Поэтому альтернативный русский язык, как бы к нему ни относиться, это существующее сегодня в интернет-среде явление.

В. Мамонтов: Вам, я думаю, аплодируют интернетчики, если они умеют аплодировать. На своих компьютерах. Что-то они такое делают радостное сейчас.

Д. Медведев: Думаю, они напишут пару слов как раз вот на этом самом альтернативном русском языке, а потом мы с вами будем разбирать, аплодисменты это или другие оценки.

Российские СМИ написали позднее, что Медведев в ходе своей первой интернет-конференции проявил несвойственную для российских чиновников осведомленность о реалиях рунета. Вот, собственно, и почти вся краткая, но весьма насыщенная биография термина “олбанский язык”. “Почти”, потому что о некоторых удивительных параллелях и перекличках мы еще поговорим, но входит ли это в биографию слов – большой вопрос.

Важно другое. Название олбанский язык появилось случайно, в результате, так сказать, “скверного анекдота”. Но анекдот постепенно забылся, а значение этих слов расширилось. Это такой русский, но в интернете – со всеми его разнообразными особенностями. В отличие, например, от очень близкого по значению языка падонков, который все-таки связан с одной определенной субкультурой интернета, а точнее, контркультурой. Ее нам предстоит подробно обсудить, но чуть позже.

В общем, именно так я и буду понимать олбанский. Это всевозможные странности русского языка в интернете, порожденные разными сообществами, разными субкультурами, разными творцами, привлекательные и отвратительные, недолговечные и устойчивые, случайные и закономерные – короче, всякие. Ну и, конечно, меня интересуют не только странности языка, но и странности самой коммуникации в интернете, что, впрочем, очень связано между собой.

<p>Ай, философия… Между речью и письмом</p>

А теперь, устав от пересказывания баек и цитирования интернет-источников, я хотел бы предаться легкому философствованию и порассуждать о языке в интернете. Но прежде, чем сделать это, процитирую несколько строк из письма Бориса Пастернака (19 апреля 1911, Москва)[15]:

Знаешь, мама, я нашел, что если сложить комнаты, кашли, обеды, портпледы, ссоры, визиты, счета, аппетиты, пульсы и сны и, ах я это забыл, оно должно было итти после портпледов: родственные чувства, если все это сложить, так, представь себе, вовсе еще не получается жизни, как суммы.

И вот если бы ты вдруг встретила меня на извозчике (то есть ты была бы на извозчике, а я шел бы), и если бы на секунду остановленная лошадь сделала тебя лаконичной, и если бы возбужденная краткостью, ты спросила бы: ну как поживаешь, я молчал бы так долго, что извозчик тронул бы. Но вдогонку тебе я послал бы: “я гибну”. Тогда ты пожала бы плечами, “ай, философия…”, тем более, что это было бы на Пушкинской 68 и до дому и обеда оставалось бы 5 минут и два квартала. Может быть, тебе пришло бы в голову перебирать все эти слагаемые: здоровье, сон, аппетит, пищеварение, ход занятий в школе, отношения друзей etc, и ты поочередно спрашивала бы себя и находила бы, что все это у меня в прекрасном состоянии.

Если читатель поинтересуется, зачем нужна эта цитата, то едва ли у меня найдется разумный ответ. В действительности просто очень нравится этот отрывок, и давняя мечта состояла в том, чтобы его где-нибудь процитировать. Но чтобы цитата оказалась связана с текстом книги, я использую из нее два слова для названия жанра неких вставок, которыми я буду перемежать бесконечный перечень баек, легенд и былей интернета, то есть, по существу, тех самых обедов, портпледов, ссор и визитов, чья сумма никак не составляет жизни. Естественно, что тот читатель, кому подобные размышления не слишком интересны, эти разделы может пропускать.

Так вот, о жизни. За всю свою длительную историю человечество придумало две основных формы существования естественного языка и две соответствующие им формы коммуникации: устную и письменную[16]. Мы пренебрежем сейчас азбукой Брайля, азбукой Морзе и другими подобными вещами, потому что они относятся к периферии коммуникации, и большинство людей к ним никогда не обращается. Устная и письменная формы строго противопоставлены друг другу по нескольким критериям, особенно если мы говорим о древнем периоде и, по крайней мере, о времени до изобретения различных звукозаписывающих и звукопередающих устройств. Они различны по способу создания, способу восприятия, условиям коммуникации и целям.

Устная форма состоит из звуков, которые порождаются нашим речевым, или артикуляционным, аппаратом; воспринимается ушами, то есть слухом. Речь передается через колебания воздуха, которые быстро затухают. Поэтому речь мгновенна, не сохраняется, плохо воспроизводится (только по памяти) и не передается на далекие расстояния. Она используется в непосредственной коммуникации, как правило, при определенном физическом контакте: собеседники обычно находятся рядом и видят друг друга. Это позволяет сопровождать речь жестами, мимикой и даже позами (то есть аудиальные сигналы сопровождаются и дополняются визуальными). Можно сказать, что устная коммуникация происходит здесь и сейчас, то есть в определенном месте и в определенное время. Человечество по-разному пыталось преодолеть недостатки устной формы, выдумывая усилители звука вроде рупора и мегафона, а также устройства для передачи, хранения и воспроизведения звука: телефон, пластинка, пленка, граммофон, магнитофон и т. д.

Речь в определенном смысле первична, письмо было создано позже, и оно передает речь и соответствует ей, правда не в полном объеме: обычно теряются голосовые характеристики и визуальные сопровождающие сигналы (жесты и мимика). Иначе говоря, изначально язык существовал в своей устной форме.

Итак, письменная форма вторична, поэтому мы можем говорить о записи речи. Письмо исторически появилось позже речи. Текст состоит из значков, которые мы воспринимаем глазами. Текст связан с определенным носителем (глиняная табличка, папирус, береста, кожа, бумага и т. п.). Он устойчив, существует длительное время, вместе с носителем может перемещаться на большие расстояния. С помощью письма можно передавать информацию без непосредственного контакта через пространство и время, причем не только можно, но, как правило, так и делается. Письменная коммуникация “размазана” во времени и пространстве, то есть собеседники находятся в разных местах, а порождение и восприятие текста разорваны во времени. Таким образом, текст предназначен для коммуникации вне непосредственного контакта собеседников. Текст, как уже сказано выше, беднее, чем речь. Пунктуационные знаки лишь частично отражают интонацию, отсутствуют громкость, тембр, жесты и т. п. Кроме того, есть много языковых единиц, которые невозможно точно записать, например, хмыканье записывается с помощью условного хм, хотя на самом деле произносится нечто иное. То же касается и так называемого эканья, которым мы заполняем паузы. Все это составляет богатство устной речи, не передаваемое на письме. Наконец, процесс порождения письменной речи труднее, чем устной, и занимает больше времени. Пишем мы дольше, чем произносим.

Отдельную проблему составляет процесс порождения письменной формы. Интересно посмотреть, как по-разному он отражается в различных языках. Конкретные языки помогают нам увидеть, как процесс письма, или писания, понимали люди в соответствующих культурах в разные эпохи. Язык не только дает возможность объяснять (пусть иногда наивно, а не научно) понятия, но и хранит историю их происхождения, то есть, по существу, отвечает на вопросы: что именно значит слово писать в современном русском языке и соответствующие слова в других языках и откуда они появились. Этимология слов со значением “писать” в разных языках покажет (конечно, весьма приблизительно), как раньше люди понимали это действие, с чем его сравнивали, к чему возводили.

Для выражения этого значения в разных языках (а иногда и в одном и том же языке) используются разные по происхождению глаголы, но их “биографии” часто оказываются похожими. Так, русский глагол писать первоначально связан с цветом и рисованием кистью (эта идея сохранилась в однокоренном слове живопись) и является родственником латинского pingere “рисовать кистью”. Этимологически он связан с другим русским словом – пестрый, то есть “цветной, или многоцветный”. То же самое можно сказать о его родственниках в славянских языках, а в литовском этот же корень связан уже не просто с цветом, а с цветом сажи, т. е. черным (соответствующий глагол означает “рисовать, чертить углем”). Готский глагол meljan “писать” изначально имел такое же значение (его близкий родственник, немецкое malen, значит “рисовать”).

А вот латинское слово scrihere “писать” (отсюда и русское существительное манускрипт, заимствованное из латыни, где оно означало просто “рукопись”) первоначально значило “вырезать”. Оно, кстати, родственник древнегреческого skariphaomai “вырезаю”, и кроме того, заимствовано в другие языки: немецкое schreiben, английское inscribe. Другой более распространенный в английском языке глагол write “писать” соответствует древнескандинавскому n'ta “вырезать (руны)” и современному немецкому ritzen “царапать”. Древнегреческий глагол grapho “пишу” (отсюда русские слова графика, орфография, графолог и т. д.) означал также “высекать” (с древнегреческим корнем связан и немецкий глагол kerben “делать зарубки”).

Итак, этимологически глаголы со значением “писать”, как правило, восходят к корням либо со значением “вырезать”, либо со значением “красить, делать пестрым”. Таким образом, можно сказать, что письмо в человеческом представлении связано с нанесением меток (цветных или вырезаемых) на какую-либо поверхность. И действительно, письменные знаки обычно производятся движениями руки, которая либо рисует (наносит краску), либо вырезает (выцарапывает).

Этимология отражает человеческую историю, в которой люди использовали оба способа порождения текста. Надо сказать, что это самые типичные и стандартные способы. Ведь можно, например, вышивать буквы на материи, то есть наносить знаки иным способом. Однако этот способ не является для письма типичным и распространенным, поэтому языки никак не фиксируют его словесно. В современном цивилизованном мире уже много веков в качестве наиболее распространенной поверхности для письма используют бумагу, что подразумевает именно нанесение цветных значков краской, чернилами, пастой и т. п. Тем не менее многим людям все-таки приходилось выцарапывать какие-нибудь тексты типа Киса и Ося были здесь или Петя + Маша – любовь. Поверхностью могло служить дерево, парта или крыло чужого автомобиля. Однажды на моей грязной машине путем частичного удаления грязи было написано Помой меня, что тоже можно отнести к этому способу.

Конечно, современные технические средства изменили процесс письма. Сначала появилась типографская печать (ручной набор, а потом и печатные станки), затем пишущие машинки. Принципиально ситуация изменилась после изобретения передачи изображения, то есть с появлением экранов. Суть письма все равно определяется двумя факторами: поверхностью и значками, выделенными на ее фоне, но вот каким образом наносятся эти значки на поверхность, уже не так и важно.

Мы все чаще имеем дело с текстом на экране компьютера, а его в том самом исконном смысле мы не пишем, то есть не выцарапываем и не наносим краску. Мы нажимаем на клавиши, и происходит некое чудо – на экране возникают буквы. Произошел разрыв между действиями человека и появлением значков.

Традиционное противопоставление устной и письменной форм языка основывается прежде всего на двух признаках: способ порождения (или даже производства) и способ восприятия. Говорим или пишем – слышим или видим. В каком-то смысле, если судить, например, по данным этимологии, порождение было важнее. Кстати, специфические глаголы речи – это именно глаголы порождения, а не восприятия. Напротив, глаголы восприятия (слышать, видеть) относятся не только к речи, а к любым звукам и образам: видеть небо, слышать выстрел

Так вот сегодня, если мы говорим о письменной речи, точнее говорить не о том, как это сделано – мы ведь даже и не очень понимаем как (для обычного человека необъяснимы ни связь между клавишами и экраном, ни способ изображения букв на экране), – а о том, как это воспринимается. А воспринимаем мы по старинке – глазами. Поэтому на первый план выходит именно противопоставление двух типов восприятия: слышать vs. видеть. В этом отношении сегодня точнее называть речь именно визуальной, а не письменной (хотя последнее, конечно, привычней).

Устный и письменный язык различаются не только материально, но еще и внутренними характеристиками: типичными жанрами и особенностями структуры.

Начну с первого. Устная форма тяготеет к диалогу, разговору, беседе, письменная, напротив, к монологу. Даже обмен письмами, то есть то, что мы обычно называем перепиской, – это скорее обмен монологами, хотя, конечно, элементы диалога в ней возникают.

Написав эту фразу, я вдруг осознал, что читатель меня скорее всего не понял. Говоря о письмах и переписке, я имел в виду бумагу, чернила (ну хорошо, не чернила, но хотя бы шариковую ручку), здание почты, почтовый ящик, конверт с маркой, почтальона, наконец, с толстой сумкой на ремне. То есть тот самый эпистолярный жанр, который как массовое явление почил в бозе, или, попросту, умер. Последние лет десять-пятнадцать я сам, произнося что-то вроде получил письмо или посмотрю почту, имею в виду в первую очередь компьютер, и именно компьютер (теперь еще и телефон). Электронное письмо, оно же и-мейл (или е-мейл, орфография пока не устоялась), – это, странным образом, другой жанр, чем письмо, написанное на бумаге. Но всему свое время, разговор об электронной почте еще впереди.

Закончу на этом экскурс о письмах и почте и повторю еще раз главную мысль: диалог обычно бывает устным, а монолог – письменным. И наоборот, устная речь скорее нужна для общения, для участия в диалогах, а письменная – для выражения своих мыслей без непосредственного общения, то есть для монолога.

Не менее важной, чем жанр, внутренней характеристикой языка является его структура. Устный и письменный языки – это языки с разной грамматикой, прежде всего с разным синтаксисом. Речь и текст строятся по разным законам. Это хорошо известно лингвистам, а для остальных предлагаю такой мыслительный эксперимент. Возьмем два жанра – доклад и статью.

Первый относится к устным жанрам, вторая – к письменным. Может ли ученый обойтись одним текстом, записав его? Иначе говоря, написать статью, а потом, делая доклад, просто прочесть ее? Ну конечно может (многие так и делают), но ничего хорошего из этого не получается. Чтение статьи вслух, подчеркну, хорошей статьи, – вещь, как правило, скучная и малопонятная, слушатели зачастую не успевают понять фразу, обработать ее, а говорящий монотонно читает дальше. Стенограмма хорошего доклада, интересного и понятного слушателям, тоже обычно производит странное впечатление. В тексте оказывается много повторов, странных коротких словечек типа вот или ну, нормативный синтаксис часто нарушен. Такой текст выглядит именно как запись устной речи, а не как правильный письменный текст, и выдавать его за статью не следует. Вообще надо сказать, что в целом письменный язык гораздо более нормативен, чем устный.

А теперь пришла пора сказать главное. С появлением интернета возник новый промежуточный тип коммуникации и новая промежуточная форма языка. Язык интернета по одним своим характеристикам, безусловно, письменный (точнее говоря, визуальный), а по другим – устный. Он состоит из изображений и воспринимается визуально, то есть глазами. Кроме того, собеседники могут находиться далеко друг от друга и время порождения текста и время его восприятия могут сильно различаться. Во время разговора можно делать длительные паузы, скажем, ответить на и-мейл через день или неделю, что, очевидно, недопустимо в процессе устной беседы. Устный диалог подхлестывает к быстрым реакциям и мгновенным репликам. Итак, формально и технически это письменная речь. А вот с точки зрения жанров и структуры речь в интернете, безусловно, относится к устной. Это прежде всего диалоги, разговоры, реплики, все то, что характерно для устного общения.

Итак, общение в интернете оказывается неким новым типом. Это коммуникация письменная по форме и устная по сути.

Эти ваши интернеты

Разговор о языке интернета довольно бессмыслен, пока мы не договоримся, что именно мы имеем в виду. Русский язык в интернете разнообразен не менее, чем в жизни. Очевидно, что сильно различаются по своему языку сайт президента России, сообщество любителей книги в блогосфере, форум футбольных болельщиков и чат молодых матерей. Так и должно быть, как в интернете, так и вне его. Предшествующие и последующие истории и рассуждения относятся в первую очередь к блогосфере, социальным сетям, форумам, чатам и т. п., то есть местам, где люди вступают в письменный диалог: общаются на равных или комментируют чужие тексты. В самом широком смысле можно говорить о “разговорных” жанрах интернета и том особом русском языке, который в этих жанрах используется.

Найти аналогию этим разговорным, но письменным жанрам в истории человеческой коммуникации оказывается не так-то просто. Берестяные грамоты? Не то. Эпистолярный жанр? Не то. Скорее уж переписка школьников в классе во время урока. Особенно когда для этого используется тетрадный листок, на котором реплики собеседников записываются друг за другом. Это ведь похоже на электронную переписку с сохранением предыдущих писем или на чаты и форумы. Правда, в любой аналогии есть и неточность. Школьные записки редко кто хранил, срок их жизни ограничивался тем самым уроком, во время которого проходила переписка. В интернете же хранится все. Впрочем, когда вместо тетрадного листка писали прямо на парте, это сохранялось дольше. Но все-таки признаем, что масштабы у школьной переписки не те, в том числе и потенциальная читательская аудитория.

В интернет-языке есть любопытное слово, которое примерно соответствует понятию “разговорного” интернета, по крайней мере, так его определяют интернет-энциклопедии. Это слово интернеты (во множественном числе). Оно считается мемом, появившимся в результате оговорки Джорджа Буша-младшего, и традиционно относится к так называемым бушизмам[17]. В действительности оговоркой это назвать трудно, потому что в публичных выступлениях Буша отмечено трехкратное употребление множественного числа слова internet без всякой иронии, что в английском, как и в русском, следует считать ошибкой. Первый раз это произошло в 2000 году, третий – в 2007-м. Источником же мема стало второе употребление, случившееся в дебатах с Джоном Керри в октябре 2004 года, которое было отмечено многими СМИ и многократно спародировано и высмеяно[18]. В ответ на вопрос аудитории (некоего Даниэла Фарли) о возможном введении воинской повинности Буш ответил:

Yes, that’s a great question. Thanks. I hear there’s rumors on the, uh, Internets (pause) that we’re going to have a draft… [Да, хороший вопрос. Спасибо. Я слышал, что есть такие слухи в… э-э… интернетах (пауза), что у нас будет призыв…]

Интересно, что для русского интернет-языка возникает любопытное смысловое противопоставление, на которое указывают Википедия и Луркоморье (возможно, оно есть и в английском, но указаний на это обнаружить не удалось). Так, к интернету (в единственном числе) относятся новостные сайты и сайты общественно-политических организаций, а к интернетам (во множественном числе) – блоги, имиджборды (разновидность форумов), ICQ и социальные сети. Луркоморье добавляет к определению интернетов еще один параметр – лулзы (“смешное” или “приколы”) и сообщает, что “это, в принципе, то же самое, что и привычный интернет, но веселее”. Иначе говоря, интернет в единственном числе – это вообще интернет или его серьезная часть, а интернеты – это та его область, где люди общаются между собой, вступая в постоянные диалоги, как правило, с юмором и шутками.

Правда, как часто бывает с мифологизированным олбанским языком, реальное употребление не очень подкрепляет такое значение. Скорее, интернеты используется как ироническое словцо, стилистический синоним обычного интернета. Это замечательный пример того, как граница между стилистической пометой и смыслом стирается. Действительно, иронию чаще пускают в ход, говоря о “настоящем” интернете, то есть о том самом разговорном интернете, а не о корпоративных сайтах или интернет-банкинге.

Выражение “эти ваши интернеты”, произнесенное как бы от лица невежды, стало настолько устойчивым, что журналист Александр Плющев назвал так свои интервью с деятелями интернета, опубликованные на сайте РИА-Новости.

Границы разговорного жанра тем не менее довольны условны. К названным выше блогам, социальным сетям, форумам, ICQ сразу надо добавить электронные письма, чаты, гостевые книги и, наверное, что-то еще. Но ведь возможность комментировать, задать вопрос, то есть вступить в диалог, есть на очень многих сайтах, в том числе на сайтах СМИ, корпоративных и государственных сайтах, то есть область разговора в интернете практически невозможно ограничить. Это, в частности, приводит к тому, что интернет-язык и интернет-стиль расползаются по всему электронно-коммуникативному пространству.

Про падонков…… и исчо раз…

Теперь можно произнести и самое страшное. Никакого особого русского интернет-языка не существует. Точнее, то, что существует, никак нельзя назвать языком. Это языковые приемы, отдельные выражения и слова, характерные для речи многих пользователей интернета, независимо от их возраста, пола и образования.

Есть, впрочем, приемы и словечки, специфические именно для отдельных групп (то есть зависящие от возраста, пола, любви к определенной музыкальной группе, спортивной команде и т. п.). Они характеризуют эти субкультуры и относятся к соответствующим жаргонам. Иногда одно слово, отдельный жаргонизм разрывает границы собственной субкультуры и становится значимым для всего интернета, иногда такое происходит не с отдельным жаргонизмом, а с целым жаргоном.

Почти десять лет в русском интернете был необычайно популярен так называемый язык падонков[19]. Именно он уже позже, распространившись по всему разговорному интернету, стал называться олбанским языком. Границы языка падонков, с лингвистической точки зрения – вполне типичного жаргона, очень нечетки. Некоторые из его приемов использовались и раньше, некоторые появились позже и в другой среде, но легко и безболезненно вошли в него.

Падонки – это сетевая контркультура, сформировавшаяся на нескольких сайтах, многих из которых уже не существует. В основе ее лежал именно текст, в котором нарушались всевозможные табу, языковые и культурные. В жаргоне появилось специальное слово для такого рода текстов – криатифф (то есть искаженное креатив). Первым таким сайтом стал fuck.ru. Потом открывались и закрывались сайты idiotru, fackru.net, down.ru. Сегодня падонковских сайтов существует довольно много, но наиболее известным и влиятельным считается udaff.com.

Однако давайте по порядку. Сайт fuck.ru создали в 1998 году Егор Лавров и Константин Рыков[20].

Вот что пишет один из владельцев сайта, Егор Лавров, в профиле своего блога:

ФАКРУ, контркультуру, движение подонков, албанский язык и прочее придумал я. Со мной был Linxy, Foris и Sumerk.

[oligarch JivejournaLcom]

Но вот, по-видимому, более трезвый и не слишком симпатизирующий основателям первого падонковского сайта взгляд. Журналист и свидетель эпохи Андрей Мальгин пишет в своем блоге об этих временах так:

…И тут приятели придумали для себя проект http://fuck.ru. Взяли себе псевдонимы: Джейсон Форис (Рыков), Франко Неро (Лавров). Это должно было быть место, где разрешалось все: ругаться матом, оскорблять друг друга, нарушать любые этические нормы. По воспоминаниям Егора Лавова[21], “до того, как мы пришли с FUCK.RU, в Интернете матом не ругался никто”. Посетители нового ресурса просто балдели только оттого, что тут им за слово из трех букв ничего не будет. Напротив – чем заковыристее они выматерятся, тем больше одобрительных отзывов получат. И вот началось соревнование: сайт стал чрезвычайно посещаемым, каждый соревновался, кто гаже и цветистей самовыразится. Рыкову и Лаврову повезло: им удалось привлечь к созданию сайта фантастически талантливого дизайнера – Дмитрия Белинского: Linxy. Кстати, именно Linxy придумал большую часть перлов “олбанского языка” и впервые назвал пасущуюся на сайте публику “падонками”. “Падонкам” это страшно понравилось. Словечки, придуманные “падонками”, прочно вошли в сегодняшний обиход в интернете: “Превед!”[22], “В Бобруйск, жывотное!”, “Афтор жжот” “аццкий сотона” и т. д. “Падонки” обратили на себя внимание. Вокруг них стали возводиться целые теории. Было объявлено, что это целое движение. Назвали его контркультурой. Факру просуществовал года полтора, и потом произошел раскол. Рыков с Лавровым чего-то не поделили, и Костя объявил “падонкам”, что следует переходить на другой ресурс – идиот. ру, – мол, вот это будет настоящий “падонковский ресурс”, без коммерции. Падонки послушно потянулись туда, и через короткое время на сайте была отмечена серьезная посещаемость. Тут-то Рыков их и кинул, он неожиданно закрыл сайт, а через пару дней открыл снова, но уже с другим дизайном и с другим контентом – это был портал анекдотов. И стал грубо зарабатывать на нем деньги, наплевав на всю “контркультуру”. Падонки частично ушли на конкурирующий сайт факрунет, частично на открытый тем же Рыковым в качестве компенсации литпром. ру[23]. А кроме того, питерский контркультурщик Дмитрий Соколовский, имевший на факру кличку Удафф[24], стал раскручивать свой персональный ресурс, и вот именно туда в конечном итоге перекочевала большая часть “падонков”. Кстати, Удафф любит выводить “падонков” в реал и выкладывать фотки в сеть. Лучше бы он этого не делал.

Глядя на фоторепортажи, удивляешься: все эти крутые матерщинники, эти уголовные мачо, с утра до ночи рассказывающие, как они кого-то “замочили”, “опустили”, “отымели по полной”, оказываются в большинстве своем обиженными богом, сутулыми очкастыми задротами. В принципе fuckru.net и udaff.com были всего лишь копией рыковско-лавровского факру. Ничего нового там не появилось. Копировался стиль, мат, стёб, даже, кажется, совокупляющиеся мухи в качестве эмблемы перекочевали, но креатив по сути был все тот же.

Ноябрь 9,2007 [avmalgin.livejournal.com или lj.rossia.org/users/amalgin]

Как видно из текста Мальгина, одной из наиболее креативных личностей начала падонковского движения признается дизайнер сайта fuck.ru Линкси (Linxy), он же Дмитрий Белинский. Для первого сайта он придумал дизайнерские имитации популярных сайтов: в их макетах, сменяемых время от времени, размещались падонковские тексты. Сам Линкси писал тексты подчеркнуто безграмотно и называл это в свою честь л-текстами (отсюда и Л-язык). Позднее он основал еще один КК-сайт (сайт, относящийся к контр культуре) down.ru. Вот, например, образец его текста:

Я Мастер-Даун [LINXY] завалил всю севоднюшнуйу службу и не повесил ни одного обновленнийа по исключительно уважительной причине. Потомушта я кондидат в космонафты думаю о будущем и позволил себе начихать на текущие нужды абщественности… Первым из всех я буду верстать великие цыфравые страницы для информационной среды интернет в подмосковной электричке. И теперь буду называца Первым в Мире Веб-Мастером Пригородных Электричек.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5