Паутина

Трое мужчин в синих комбинезонах стояли вокруг зеленого распределительного щита, на крыше которого пристроились две бумажные кофейные чашки и бейсболка. Рабочие наблюдали за четвертым, исследовавшим тестером пучки проводов внутри щита. Пара японских туристов - тощий парень и девушка, с одинаковыми залихватскими челками, в аккуратных синих джинсах и белых нейлоновых куртках с изображениями электрогитар изучали карту на экране мобильника, пытаясь соотнести глобальные масштабы с реальностью. Из ворот главного корпуса колледжа искусств и дизайна небольшими группами выходили студенты.
      Получив указания у дежурного, я поднялся на верхний этаж, где, как сообщила большая надраенная латунная табличка, размещалась лаборатория цифровых искусств «Волшебная кукла», открытая 18 марта 2007 года мистером К.Р. Чоем, президентом корейской корпорации «Волшебная кукла».
      Наставница Софи Бут Лора Силлс занимала кабинет напротив большой студии, где две сосредоточенные молодые женщины снимали на видеокамеры ползавших туда-сюда многочисленных черепаховидных роботов длиной в фут, оснащенных механизмами и проводами, хорошо различимыми сквозь прозрачную оболочку. Понаблюдав с минуту, я постучал в матовое стекло двери кабинета.
      Лора Силлс оказалась стройной женщиной под сорок. Волосы ее были коротко острижены и выкрашены в флуоресцентный оранжевый цвет. Она носила свободные черные джинсы с петлями, пряжками и карманами и линялую зеленую футболку с оторванными рукавами. На левом плече была вытатуирована роза. Владелица кабинета ссутулилась над столом с бумагами. У ее локтя на экране «Макинтоша» - самом большом и плоском, какой мне приходилось видеть - в качестве заставки пикировали серебряные летающие блюдца среди невероятно красных скал под звездным небом. Несмотря на раскрытое настежь окно, в комнате было жарко и душно от табачного дыма. Мятая сигарета тлела в пепельнице. Другую Лора Силлс держала в левой руке, делая правой пометки на аккуратно распечатанных листах - видимо, в сочинении одного из своих студентов.
      Я представился. Она не глядя махнула, чтоб я сел. Я присел на один из двух явно непарных стульев между столом и книжным шкафом, вытянувшимся от пола до потолка, набитым толстыми папками и громоздкими книжками. На расшатанной тумбе близ дверей медленно умирал кактус; хрупкие елочные шары в форме мобильных телефонов свисали с примитивной арматуры лампы дневного света. Коллаж из рисунков, фотографий, открыток и афиш покрывал каждый клочок свободного пространства на стенах.
      Наконец Лора Силлс отложила ручку и взглянула на меня. Губная помада алым шрамом выделялась на маленьком эль-фийском личике.
      - Конец семестра, а я не успеваю в срок с итоговыми оценками, - объяснила она. - Как я понимаю, у вас вопросы относительно Софи Бут? Я-то думала, ваши парни узнали у меня все, что хотели.
      - Я только что вступил в эту команду, - пояснил я и спросил, можно ли курить.
      - Конечно. Это отгоняет студентов, пока я работаю, большинство бедняжек упали бы в обморок, глотнув табачного дыма. Хотя качество воздуха на улице хуже, чем здесь.
      Я отказался от предложенной ею полупустой пачки «Го-луаз» без фильтра и достал свой «Тропик».
      - Уф, - удивилась она, когда я поднес ей зажигалку, - могли бы не беспокоиться. Знаете, вы совсем не такой, как другие полицейские, которые ко мне приходили. Вы…
      - Более компактный?
      - Я собиралась сказать «старомодный». Ваши запонки, платок в кармане пиджака, то, как вы держите сигарету. Вы больше смахиваете на частного сыщика из телесериалов, чем на полицейского.
      - Могу показать служебное удостоверение.
      - Убеждена, что вы настоящий коп. Не желаете кофе или чаю?
      - Нет, спасибо.
      - Мудрый шаг. Я сыплю растворимый кофе в воду из горячего крана, а что до чая, я пока не освоила английский способ его заварки.
      - Вы американка?
      - Канадка. Если точнее, уроженка Квебека. Не смущайтесь, это обычная ошибка. Итак, чем я могу вам помочь?
      - Я изучаю дело с компьютерной стороны. Особенно интересует меня веб-сайт Софи. Вы о нем что-нибудь знаете?
      - Это была часть ее работы. Все студенты должны написать теоретические тезисы и представить образцы своей работы для нашего итогового экзамена. Софи с самого начала увлекалась компьютерным дизайном. Я поощряла ее в этом направлении.
      - То есть вы знали о содержании ее сайта.
      Лора Силлс покачала головой и выпустила облако дыма.
      - У нас такой порядок. Студент сам должен выбрать направление. Мое дело - поощрять и советовать, а не стоять над душой. Софи, разумеется, показывала мне завершенные фрагменты. В последнее время она работала над видео с участием своих друзей. Использовала куски какой-то старомодной программы, применяя к ним эффекты видеоискажения и преобразования, накладывала новый звук. Лучшие ролики были прямо-таки поразительными. Она говорила, что собирает электронные письма людей, которые видели ее работу по сети, и собиралась вставить эти письма в свои произведения.
      - Значит, вы не знали, что она транслирует по сети секс-шоу?
      Лора Силлс улыбнулась:
      - Нет! Нет, я не знала. Хотя слышала, что она выставляет фотографии собственной повседневной жизни на своем сайте. Как раз этим она особенно увлекалась, и один из ее тезисов весьма недурно иллюстрировал побуждения, стоящие за подобными попытками. Хотя я не слышала, чтобы она создавала… Как вы это назвали?
      - Секс-шоу.
      - Да. Ну, у нее, конечно, было смутное стремление к эксгибиционизму. Страстная девушка с почти невротическим ощущением собственной значимости. И какого рода секс-шоу она устраивала? Если только вас не смущает необходимость об этом говорить.
      - Наверное, вы сочли бы, что оно скопировано с порножурналов.
      Лора Силлс рассмеялась. Когда она потянулась к пластмассовой чашке, чтобы стряхнуть туда пепел, я увидел пучок черных волос у нее под мышкой. Я был уверен, что она не носит бюстгальтер. Лора снова улыбнулась, поймав мой взгляд, и сказала:
      - Ее родители исступленно либеральны, и Софи из чувства протеста стремилась зайти как можно дальше, нарушая принципы приличия. На первом курсе она спала со всеми, с кем только удавалось. Думаю, у нее накопилось немало эмоциональных проблем, и она пыталась их разрешить. Как и многие юнцы, она жаждала выплеснуть всю свою жизнь в искусство. Она не могла их разделить. По правде говоря, я не считала ее большим художником. Она не пыталась найти в себе что-нибудь по-настоящему оригинальное. Вдобавок она была слишком замкнута, чтобы обладать прирожденной широтой истинного художника. Вероятно, она закончила бы как бледное подобие Трейси Эмин или Сары Лукас. Вы ведь человек грамотный и понимаете меня? О мертвых или хорошо, или ничего. Но я полагаю, вы предпочли бы правду.
      - Ценю вашу откровенность.
      - Я очень откровенная женщина. Это моя сильная сторона, именно ею я увлекаю студентов.
      - Мне нужен список ее молодых людей.
      - Не думаю, чтобы у нее такие были, но позвольте мне кое-что вам показать.
      Она порылась в ящике стола, извлекла оттуда диск и вставила его в компьютер, тут же стремительно пробежалась по клавиатуре пальцами, запятнанными никотином. Внезапно пейзаж исчез, начался фильм.
      - Это работа, представленная Софи к концу первого курса, - объяснила Лора Силлс, откинувшись на стуле и наблюдая за мной, в то время как я следил за экраном. Лица мужчин. Портреты, снятые анфас, словно для документов, медленно трансформируются друг в друга на небесно-голубом фоне. Большинство лиц молоды, типичные студенты. Вызывающий взгляд, робость в глазах, отрешенная улыбка. Лора Силлс прокомментировала: - Это те, с которыми она спала на первом курсе колледжа. Она фотографировала каждого сразу после секса. Ничего особенного, но не без достоинств.
      - Догадываюсь, что кто-то убрал имена.
      - Я давала им копии. Как многие хорошенькие девушки, Софи была уверена в себе. Смена партнеров была попыткой самоутверждения. Но она прошла эту фазу и рассталась с ней без каких-либо привязанностей. Меня всегда поражала ее рыбья холодность вкупе с отчаянным желанием всем понравиться.
      -  Вы, кажется, не слишком-то ее любили.
      - Знаете, раз уж мы дошли до такой откровенности, могу ли я спросить вас, не хотите ли выпить? Время ленча. Доступ к сети и телефонная связь блокированы каким-то гремли-ном, уцелевшим со дней Инфовойны, а я проторчала в этом кабинете все утро.
      Лора Силлс объявила двум пастушкам роботов, что вернется в течение часа, и если они намерены прерваться на ленч, пусть наведут порядок и запрут студию, а потом мы вышли на улицу и направились к бару в подвальчике на Флит-стрит. Оранжевые кожаные диваны и высокие изящные стальные столики расположились на черном полу с голубыми и зелеными прозрачными вставками. Мы устроились на табуретах у стального прилавка. Бармен вручил бокал белого вина Лоре и бутылку легкого пива мне. На ближайшем диване отдыхали две девушки: коротко стриженные светлые волосы, вязаные топы и облегающие шорты. Отрешенно вытянув длинные ноги, они обсуждали кого-то по фамилии Пирс, очевидно, несколько занудного типа.
      - Ваше здоровье! - провозгласила моя спутница, как только мы получили напитки. Губная помада оставила яркий отпечаток на ее бокале. - Итак, мы говорили о сексе.
      - Я нашел кое-какие картинки. Их выставил на своем сайте один из поклонников Софи. Она устраивала стриптиз, а затем мастурбировала.
      - Уф! - Левая нога Лоры Силлс, обутая в яркую пластиковую сандалию, бесцельно покачивалась взад-вперед. Ее педикюр был тоже ярко-красный, на большом пальце ноги - серебряное кольцо. - Порнография в чистом виде?
      - Ничего не оставлено воображению. Кажется, вы не потрясены?
      - Студенты, естественно, тяготеют к вызывающему в искусстве. Это фаза, через которую они проходят. Легче бунтовать против общепринятых норм, чем преобразовывать их или обогащать мир собственными передовыми мыслями.
      Несколько лет назад - я тогда преподавала в Торонто - один из моих учеников сделал фильм якобы по сексуальному просвещению. Как он сам мастурбирует в кровати, драпированной красным бархатом и красиво освещенной свечами. - Она улыбнулась мне и добавила: - У него это очень хорошо получилось.
      - Мы доверяем друг другу?
      - Если вы о том, буду ли я выступать с этим перед прессой, то нет. У меня в доме они уже побывали. И на работе тоже. Я велела им всем убираться.
      - Понимаю ваши чувства.
      - Это часть моих обязанностей. Они пихали мне в почтовый ящик разные бумаги. Там был конверт с двумя банкнотами по пятьдесят фунтов. Я вышла и подожгла их. Меня сфотографировали, к моему большому смущению. Подозреваю, это все из-за прославленного дяди Софи.
      - Если просочится информация о порнографии, газетчики налетят, как стая ворон. - Я почувствовал, что можно выложить все начистоту этой решительной и честной женщине. - Думаю, что убийца Софи увидел ее по сети и разузнал, где она живет. Ее убийство также транслировалось по Интернету. В живом эфире.
      Лора пригубила вино. Ее улыбка исчезла.
      - У меня уже был долгий разговор с двумя вашими сотрудниками о Софи, но это что-то новое.
      - У нас появились новые нити. Она когда-нибудь жаловалась вам, что кто-то посылает ей гнусные или просто неприятные электронные письма? Или что кто-то ходит за ней по пятам?
      Лора покачала головой:
      - Нет. Точно нет. Вы сможете установить, кто это сделал?
      - Надеюсь.
      - Она не заслужила смерти. Я всегда советую своим студентам не ездить в метро после восьми вечера. Если им надо выехать в город, то советую не возвращаться домой поодиночке. Но я не предлагаю им сидеть взаперти безвылазно, не отворяя ни дверь, ни окно. Мы не можем жить в страхе из-за горстки психов, правда? Я всегда ношу с собой баллончик со слезоточивым газом и рекомендую ученикам следовать моему примеру. И парням, и девушкам.
      - Разумно, хотя и незаконно.
      - Я купила его в Париже, там это не запрещено. Изящный маленький блестящий алюминиевый цилиндрик. Вещь что надо. Пришлось бы, так пустила бы в ход, не задумываясь.
      - Сомневаюсь, чтобы добрый старый фараон что-то имел против.
      - Это вы о себе: «добрый старый фараон»?
      - Я хочу добраться до убийцы Софи.
      - Рада это слышать. - Лора Силлс допила вино и взглянула на часы. - Мне пора возвращаться. Нужно убедиться, что все оборудование убрано. Недавно у нас было несколько краж.
      Мы расстались у ворот. Лора Силлс взяла мою визитную карточку и обещала, что позвонит, если что-то придет ей на ум.
      - Никогда не думала, что скажу такое полицейскому, но я действительно хочу помочь, - призналась она.
      Я наблюдал, как она удаляется, огибая прохожих на людном тротуаре, затем повернулся и направился в другую сторону.
      Я посетил один из магазинов электроники на Тоттенем-Корт-роуд и поехал обратно в Скотленд-Ярд. Сандра Сэндс оказалась в буфете. Мы нашли тихий уголок. Я предложил ей сигарету, но она сообщила, что не курит.
      - Тем лучше для вас. Вредная привычка.
      - Все равно здесь курить запрещено, сэр.
      - Тьфу! - вырвалось у меня, но я оставил незажженную сигарету в зубах.
      - Я проверила рейсы, как вы просили. Один пассажир летал на Кубу и обратно тем же самолетом, что и Барри Дин. Его зовут Дэмиен Наццаро.
      - Макардлу уже сообщили?
      - Он как раз сейчас допрашивает господина Наццаро, сэр.
      - А за этим господином Наццаро что-нибудь числится?
      - Ничего. Прибыл к нам с Мальты года два назад. Менеджер театрального клуба на Брюэр-стрит. Клуб принадлежит семье Вителли.
      - На которую также работал и Барри Дин. Ну, возможно, тут просто деловое знакомство.
      - Вы же так не думаете, сэр?
      - Мне надо поговорить с друзьями Софи, и желательно, чтобы кто-нибудь был со мной.
      - Полагаю, вы намекаете на мое присутствие, сэр?
      - Мне все равно, кто будет находиться при разговоре, но ваше сочувствующее лицо и умные речи - это смертельная комбинация.
      Сандра Сэндс наградила меня выразительным взглядом. Мне пришло в голову, что она ненамного старше Софи Бут.
      - Вам никто не требовался, когда вы ездили беседовать с доктором Силлс, сэр, - заметила Сандра.
      - Она не подозреваемая и не важный свидетель, констебль Сэндс. Но, как выяснилось из допроса, эти юнцы помогали Софи Бут с ее видеопроектом. Я хочу знать, чем она занималась, и это важно для дела.
      - Насколько важно именно мое присутствие, сэр?
      - Я не могу вам ничего приказать, но могу попросить Тони Макардла о вашей помощи. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы вы сами захотели поехать со мной.
      - Если только я вам действительно нужна, сэр. И если вы не будете курить в машине.
      Тим Ковени снимал комнату в таунхаусе, расположенном в грандиозном, но приходящем в упадок районе Чок-фарм. Он не ответил на дверной звонок, а когда я набрал номер мобильника, на втором гудке включился автоответчик.
      -  Вы не собираетесь оставить сообщение, сэр? - спросила Сандра Сэндс.
      Я в последний раз затянулся сигаретой и загасил ее.
      - Нет, в таких делах важна неожиданность.
      С Люси Мэтьюз, обитавшей в комнате общежития Ральф Уэст на другой стороне реки, в Баттерси, нам повезло больше. Мы с Сандрой Сэндс уселись на узкую кровать, точно родители, приехавшие навестить студентку, а Люси Мэтьюз устроилась на мате, прижав к груди подушку. На шатком пластиковом столе были расставлены церковные свечи. Свечи также торчали из дешевых подсвечников кованого железа. Карниз обвивали неровные полосы и лоскуты пурпурного бархата. Стая резиновых летучих мышей свисала с потолка. Шкаф ломился от романов в бумажных обложках: Стивен Кинг, Энн Райе, Поппи 3. Брайт, Ким Ньюмен. Пластмассовые ножи и вилки, расплавленные и превращенные в скульптуру. Пробковая доска, усеянная квадратными полароидными снимками. Лица, превращенные в волчьи морды посредством каких-то манипуляций с фотогелем. Два потрепанных постера в готическом стиле: «Дракула 1972» и «После Тьмы». Обильный подбор китайских фонариков, соединенных с датчиками движения, так что свет слабеет, а затем становится ярче, если рядом провести рукой.
      Люси Мэтьюз, пухленькая девушка, куталась в свободное, длиной по щиколотку, черное платье, из-под которого выглядывали новенькие «мартенсы» с высоким голенищем. Длинные волосы выкрашены в густо-черный цвет. Черной краской подведены глаза, фиолетовая губная помада. Юный и наивный вампир, дитя, опьяненное романтикой смерти. Я не без жестокости подумал, что эта романтика навсегда выветрилась бы из нее, если бы она увидела снимки Софи Бут в серебряном кресле, обмякшей над лужей крови.
      Люси Мэтьюз немедленно признала, что несколько раз помогала Софи Бут с ее видеоработами.
      -  А что примерно вы делали перед камерой? - поинтересовался я.
      - По правде сказать, какую-то чушь. Я по-настоящему не занималась перформансом. - У нее был необычный прерывистый голос, и она все время разглядывала свои переплетенные, унизанные кольцами пальцы.
      - Так чем же вы занимались?
      Ее плечи поднялись и снова опали под свободным платьем. -Не знаю. Наверное, большей частью графикой и дизайном. Рисовала обложки для дисков с выпускной работой. Можно себе представить.
      - И что же вы делали с Софи? - настаивал я.
      - Да что угодно. Внутри и снаружи.
      - Внутри и снаружи?
      - В ее комнате, и это попадало на сайт. А снаружи - для камер безопасности.
      - Вроде той, что над дверью здания?
      Люси кивнула и крепко прижала к себе подушку, больше похожая на двенадцатилетнюю, чем на двадцатидвухлетнюю.
      - Значит, вы давали представление и для камер видеонаблюдения.
      Новый кивок и тихий голос:
      - Все зависело от ситуации.
      И вдруг она заревела. Слезы размывали ее косметику, оставляя на щеках черные полосы. Я посмотрел на Сандру Сэндс, та подалась вперед и мягко заговорила:
      - Я понимаю, это страшное горе, Люси, но то, что вы нам рассказываете, может серьезно помочь.
      Шмыганье носом, всхлип. Я вытащил две сигареты, предложил одну Люси, она приняла ее, я поднес зажигалку и сказал:
      - Если бы вы рассказали, как помогали Софи с ее вебсайтом, это действительно принесло бы пользу.
      - Мы делали то, что она называла Обрядом со Свечами. Только ничего не вышло, потому что уровень освещения был недостаточен для ее веб-камер. Мы надели взятые напрокат монашеские одежды, так что оказались видны только лица; держали свечи и двигались, совершая разные движения. Затем, опять же в ее комнате, изображали живые картины. Ну, знаете, когда все замирают, как статуи, но каждые тридцать секунд меняют позы. Это были сцены для фильма. Во всяком случае, так сказала Софи.
      - Теперь я должен задать нелегкий вопрос, - осторожно произнес я. - Но он важен. До сих пор вы помогали нам и, надеюсь, сможете ответить откровенно. Эти представления каким-нибудь образом касались секса?
      Сандра метнула на меня резкий взгляд. Люси Мэтьюз тоже на меня посмотрела, вдоль ее щек ниспадали черные волосы, под левой ноздрей сверкала яркая капля. Она фыркнула и ответила:
      - Я знаю, что Софи делала тот сюжет на первом курсе, но затем она изменила поведение. Ей нравилось флиртовать, но не более.
      - Что еще вы с ней делали? Новое движение плечами.
      - Еще с зеркалами. Не так уж скверно выглядело. Удавалось добиться кое-каких и впрямь захватывающих эффектов. Снаружи мы устраивали фейерверки. Для них брали те, которые дают тучи парящего пепла… Глупо, конечно… И ей нравилось, чтобы мы болтались рядом и разговаривали. Так что любопытствующим людям казалось, будто у нас очень бурная жизнь и уйма общения. Это мне не особенно нравилось. Никогда ведь не знаешь, кто может смотреть на тебя.
      Я подумал о представлении, которое Софи Бут разыгрывала в одиночку. Очевидно, у нее уже не было той проблемы с камерами, как при Люси Мэтьюз. Дверь на запоре, занавески задернуты, только сама Софи, камеры и весь белый свет. Дурацкая игра. И дерзкая.
      - Вас всегда было трое, - продолжал я. - Вы, Софи и Тим Ковени.
      - Иногда Софи валяла дурака только вдвоем с Тимом. Он готов был следовать за ней повсюду, но не думаю, чтобы это переросло во что-то серьезное. Софи была замкнута на себе. Она знала, чего хочет, и манипулировала людьми, чтобы добиться желаемого.
      - Послушать вас, так вы ее не очень-то любили. Хотя дружили с ней и помогали в ее работах.
      Движение плечами.
      - Все в порядке, Люси, - мягко вставила Сандра. - Все, что вы можете нам рассказать, нам сильно поможет.
      - Я даже не знаю, нравилась ли она мне, - призналась Люси Мэтьюз, - но я ею восхищалась. У нее было столько энергии, и она знала, как сделать то, что нужно.
      - А именно?
      - Она всегда говорила, что хочет быть богатой и знаменитой. Но это так. Для виду. На самом деле ее больше всего увлекало искусство, но ей не хотелось, чтоб люди это поняли. Она считала это слабостью.
      - Могу я задать вопрос о компьютерах, которыми пользовалась Софи? Нам известно, что один из них месяц назад ей купил ее дядя. И еще один он купил за год до того. Ноутбук.
      Кивок.
      - Но в квартире Софи мы нашли совсем новый компьютер и еще один, более старый, который она использовала для поддержки веб-сайта. Нам хотелось бы знать, что случилось с ноутбуком, который дядя купил ей в прошлом году.
      - Может, Софи его кому-нибудь отдала, Люси? - осторожно спросила Сандра Сэндс. - Нам необходимо установить, куда он делся. Если он попал к кому-то из ее знакомых, с ними беды не случится. Нам надо просто его увидеть, чтобы связать концы с концами. Так отдавала она кому-нибудь ноутбук?
      Люси Мэтьюз глубоко затянулась, выпустила дым и проследила, как он рассеивается. Лишь потом ответила:
      - Софи никогда в жизни никому ничего не отдавала. Она собиралась его продать. Предлагала мне, но я себе такое позволить не могу.
      Сандра спросила:
      - Вы не знаете, кому она его продала? Может, какому-то вашему знакомому?
      - Почему это так важно? Другие полицейские не спрашивали о компьютерах.
      - Мы предполагаем, что в старом компьютере Софи могло оказаться что-то такое, что нам поможет.
      - Нам нужно просто взглянуть на него, Люси, - повторил я.
      - Она собиралась продать ноутбук, но его украли у нее из машины.
      Мы вернулись к дому Ковени. Он вновь не ответил на звонок, и я стал звонить соседям. Наконец некий молодой человек высунул голову в открытое окно и сонным голосом спросил, что нам нужно.
      - Мы ищем вашего соседа Тима Ковени. Знаете такого?
      - Его нет, - отрезал молодой человек и удалился. Я давил на кнопку звонка, пока он не вернулся.
      - Убирайтесь, или я вызову полицию, - заявил он.
      - Мы сами из полиции. Тим далеко?
      - Уехал пару дней назад.
      - Вы можете сказать куда?
      - Он мне не говорил. Я встретил его на лестнице. У него был рюкзак на спине. Он попросил меня забирать его почту. Это все, что я знаю. А что, он влип?
      - Пока нет.
      Сандра Сэндс пробежала стенограмму допроса Тима Ковени на своем мобильнике и сказала, что у него есть работа в мастерской в Хокни.
      Я не сразу отыскал это место: узкое двухэтажное кирпичное здание, втиснутое на треугольный участок в тени железнодорожного моста в стороне от Кингсленд-роуд. Владелец, Роджер Курт, был тощим, сорока с чем-то лет, со взъерошенными волосами, в очках с круглыми линзами. Тим Ковени работал сегодня утром, как он нам сказал, но отпросился на вторую половину дня.
      - Не могли бы мы узнать кое-что о Тиме у вас, сэр? - спросил я.
      - Почему бы и нет? Заходите. Чаю не желаете? Я как раз вскипятил чайник.
      Казалось, Курт надел синий комбинезон прямо на голое тело. И я понял почему, очутившись внутри. Там было жарко, словно в одном из внутренних кругов ада. Рабочие столы с громоздящимися на них кипами листов формованного стекла стояли по одну сторону помещения, две длинные приземистые печи размером с автомобиль - по другую. Со стойки свисали сверла, инструменты для шлифовки, громадные черпаки и щипцы, которым самое место было вподвале средневекового замка. Под ногами хрустели куски стекла. Повсюду лежала белая стеклянная пыль.
      - Я большей частью делаю крупномасштабную работу, - сообщил нам Курт. Он приглушил видавший виды радиоприемник, настроенный на «Деловой Лондон», затем разлил кипяток из такого же древнего чайника по трем грязным щербатым кружкам. - Ванны, раковины, душевые кабины и столешницы для архитекторов и частных клиентов и кое -что покрупней - для коммерческих заказчиков. Делал даже инсталляцию из стеклянных кирпичей для одной из площадей Кенери-Уорф.
      Едва теплый чай был излишне сдобрен молоком, но я и за такой был благодарен. Выхлопы на улицах и невероятная жара в мастерской иссушили мне глотку.
      - Что здесь делает Тим? - спросила Сандра Сэндс.
      - Занимается мелкими изделиями - чашками, тарелками и прочим. Сдает понемногу в один магазинчик в Кэмден-маркет. Ему нравится отслеживать производственный процесс, и особенно его увлекает хитрое стекло. - Роджер Курт поднял прозрачный стеклянный шар и встряхнул. Внутренность шара заполнилась короткими шипами, которые исчезли, когда Курт встряхнул его снова. - Это что-то для его роботов, - пояснил он. - Жутко сложная штука, ее делают послойно из особых сплавов.
      - С вашей стороны великодушно помогать ему расти, - заметила Сандра.
      - Он талантливый парень. Я подумываю, не оставить ли его, когда он получит диплом. Но вы тут из-за убийства его знакомой, верно?
      - Просто кое-что перепроверяем, сэр.
      - Наверное, Тим еще толком не опомнился. Полегче с ним, если можно.
      - У нас и впрямь несколько заурядных вопросов, - успокоил я. - Он много об этом говорил?
      - Не особенно. Он показался только сегодня утром, сказал, что хотел бы опять приступить к работе. У него сейчас кое-какие изделия в печи. Он отпросился еще до того, как они остыли, но сказал, что вернется за ними завтра.
      - Каким он вам кажется?
      Курт пожал плечами. Одна из лямок комбинезона упала с плеча, и он рассеянно ее поправил.
      - Спокойный паренек. Малость впечатлителен, малость замкнут, но смышленый и способный.
      - Он говорил с вами об убийстве?
      - Нет, а я и не спрашивал.
      - Полагаю, вряд ли вы знаете, была ли у него девушка, сэр?
      - Вообще-то у него есть невеста. В Ливерпуле. Послушайте, он всего лишь молодой парень, а тут такой ужас…
      - Мы будем с ним осторожны, - пообещал я.
      Я оставил Роджеру Курту свою визитку. Он обещал позвонить, если объявится Тим Ковени.
      Движение на улицах было плотное, и у меня ушло более получаса, чтобы провезти Сандру четверть мили до ближайшей станции метро. Мы как раз прослушали одну сторону аудиокассеты - группа «Клэш», концертное выступление в декабре 1978-го, подпольная запись.
      По пути мне позвонил сержант Алан Радд, детектив из отдела нравов, который работал со мной по делу о порнодисках. У него были новости.
      - Скоро буду, - пообещал я.
      - Точно?
      - Точно, жди.
      Мы с Сандрой Сэндс как раз пытались подвести безутешные итоги.
      - Сколько человек в команде считает, что она на это нарывалась? - спросил я. - Не надо имен, если, конечно, вы не хотите их называть.
      - Мы же новая усовершенствованная полиция, сэр. Никто теперь таким образом не думает.
      - Да, конечно, я забыл, что времена изменились. Теперь никто так не думает за исключением членов лиги благопристойности, которые считают, будто каждый, у кого есть свой стиль жизни, получает то, что заслуживает.
      Молчание длилось большую часть песни «Кэпитал рэ-дио». Наконец Сандра вновь заговорила:
      - Он выследил ее, не так ли, сэр? Через ее сайт?
      - Иначе я бы не участвовал в расследовании, ведь ки-берслежка относится к епархии НСКР. - Отвечая, я вспомнил детектива Дэвис.
      - Дэйв Варном утверждает, что сосед Джеймс Уайтхед годится на роль подозреваемого не меньше, чем любой другой.
      - То, что он уехал, вовсе не означает, что он виновен. Все вокруг нас чувствуют себя преступниками.
      Мы едва ползли вперед, продираясь сквозь пробку. Компьютеризированная система управления транспортом была уничтожена в ходе Инфовойны, три попытки вернуть ее к жизни провалились. Заторы на дорогах стали образом жизни. Лучи солнца гневно полыхали на стекле и металле.
      - Простите, но я пропаду без сигареты, - вздохнул я. - Стекла опущены, и мое курение будет не страшнее выхлопов.
      - Не могу видеть, как вы страдаете, сэр.
      - Благослови вас Бог.
      - Я еще никогда не ездила в «мини».
      - Классический дизайн, - заметил я.
      - Как-то непривычно ехать на уровне выхлопных труб остальных автомобилей.
      - Вероятно, вышло бы быстрее, если бы вы двинулись пешком, детектив Сэндс.
      - Мне здесь совсем неплохо, спасибо, сэр. И я хотела бы знать, почему вы так упорно ищете Тима Ковени?
      - Вам известно, что он уже попадался полиции?
      - Это не означает, что он украл компьютер Софи Бут.
      - Будем надеяться, что украл, или эта линия расследования оборвется.
      - Если мы даже найдем старый компьютер Софи Бут, вы уверены, что там еще есть что-то полезное для нас?
      Я рассказал Сандре Сэндс то, что знал о свойствах памяти. Очень трудно для кого бы то ни было уничтожить информацию с жесткого диска компьютера. Дополнительные хранилища системных файлов, резервные копии документов, файлы подкачки, которые увеличивают оперативную память, выгружая данные во временный буфер на жестком диске… Даже полное форматирование диска не способно уничтожить следы документов. Информация не исчезнет, став эфиром, когда нажимаешь клавишу «Delete» или когда перетаскиваешь файл в корзину. Все, чего можно этим добиться, так это удалить данные о расположении файлов на диске и освободить пространство, так что на нем можно записать новые данные. Но стертые файлы можно восстановить, даже если сверху что-то частично записано. На каждый блок данных отводится, как правило, тридцать два килобайта, что достаточно для двадцати страниц обычного печатного текста. Даже если этот объем используется вновь, какие-то данные остаются в том или ином уголке, и сверхчувствительные датчики способны уловить призрачные следы информации из магнитных секторов перезаписанных треков.