Запри дверь в прошлое

Дасти наблюдал за ней, словно хищник. Дэб ужасно хотелось, чтобы он исчез и никогда здесь больше не появлялся. Но он цепкий, как бульдог. И потом, ей совсем не нравилось веселье, искрившееся в его глазах. В конце концов, она ведь не предмет для шуток, а профессионал, выполняющий сложную работу. И свое благосостояние она, между прочим, зарабатывает собственным трудом. Пора ему напомнить об этом.

— Я, возможно, и смогу выехать с вами завтра вечером. Но при условии, что вы доставите меня домой в субботу, — произнесла Дэб со всем высокомерием, на которое была способна. Внезапно ей захотелось

отвернуться от этих влекущих глаз. Что бы она чувствовала, если бы в них горела страсть, а не насмешка или пренебрежение? Господи, да откуда такие мысли!

— А вы смотрите на это как на маленький отпуск. У вас же бывает отпуск? — едко поинтересовался Дасти. Дэб согласно кивнула, и он ухмыльнулся. — Некоторые люди платят целое состояние, чтобы провести недельку на действующем ранчо. А вы получаете такую возможность совершенно бесплатно.

— Мне необходимо быть дома в субботу, твердо произнесла Дэб. Свой отпуск она собиралась провести на пляжах Канкуна <Канкун — курортное место на юго-востоке Мексики.>, а не на каком-то действующем ранчо. Тем более в конце ноября. Интересно, там есть снег? В Денвере уже выпал, совсем легкий, но кто знает, какая погода на дальних холмах.

— Не могу этого обещать. Я собираюсь многое успеть, мне необходимо выяснить, как можно помочь Джону. Конечно, если вы будете помогать вместе со всеми, это значительно ускорит дело и мы вернемся пораньше.

— Я плохо разбираюсь в крупном рогатом скоте, — процедила Дэб. Во что, интересно, она собирается ввязаться? Она предполагает ехать туда только для осмотра собственности, а вовсе не в качестве работника фермы.

— О, милая, на ранчо достаточно работы, не связанной с крупным рогатым скотом. Только не надо одеваться так, как вы одеты сейчас.

Наденьте джинсы. И я думаю, слишком самонадеянно предполагать, что у вас есть какие-нибудь ботинки.

— Вы правы, у меня нет ботинок, — огрызнулась она, одновременно чувствуя необъяснимую притягательность его изучающего взгляда. Раньше ее никто не называл «милая». Ей это просто не нравилось. Дэб нахмурилась, стараясь спрятаться под маской деловой проницательности и не думать о своей женственности. Однако каждый взгляд Дасти напоминал ей, что она прежде всего женщина. Своенравная женщина, которая нуждается в постоянном мужском восхищении.

Или даже больше чем в восхищении. В страстном желании обладать ею. Дэб судорожно вздохнула, испугавшись своих мыслей.

Новая печаль! Неужели она переживает кризис среднего возраста? Но ведь ей еще нет и тридцати.

А взгляд Дасти в это время продолжал изучать ее дюйм за дюймом. Она, наверное, будет потрясающе выглядеть в джинсах, плотно облегающих ее аппетитные бедра и лихо обхватывающих ее узкую талию. А если бы еще она надела блузку с пуговицами, такую же строгую, как сейчас, и было бы лето, и ей стало бы жарко от верховой езды и пришлось бы расстегнуть верхние пуговицы... Дасти мог бы поручиться, что кожа у нее молочно-белая. И совсем не загорелая, потому что она редко бывает на воздухе из-за постоянной занятости.

Затем его посетила неожиданная мысль, что ноябрь, наверное, и есть самый замечательный месяц. На ранчо наверняка холодно, и, возможно, ей захочется прижаться к Дасти, чтобы согреться. Тогда бы она обвила руками его шею, прильнула к нему своим прекрасным миниатюрным телом, а потом... Дасти захотелось даже схватить ее на руки. Она ведь точно весит не больше пятидесяти килограммов.

Он вздохнул и направился к двери. Он больше не хотел думать об этой женщине, ее обнаженном нежном теле. О локонах, обрамляющих ее лицо, вместо туго стянутого пучка.

О фиалковых глазах, в которых замерли удивление и страсть одновременно... Однажды Дасти уже поддался такому наваждению. Больше это не повторится.

— Значит, завтра в шесть, — проворчал он, распахнул дверь и стремительно вышел из кабинета. Завтра к этому времени он выбросит из головы всякие глупости и будет помнить только о деле, из-за которого он вытащил мисс Дэб Харрингтон на ранчо. А иначе потом не оберешься хлопот.

Глава 2

Дэб попыталась разглядеть что-нибудь в самом темном углу платяного шкафа. Она точно знала, что где-то есть пара джинсов. Дэб не надевала их несколько лет, но она никогда ничего не выбрасывала. Она отодвинула в сторону старые платья. Проклятье, ну почему у нее в шкафу нет света? Попробуй найди здесь что-нибудь. А, вот они! Стащив старые джинсы с вешалки, она зашла в ванную и некоторое время разглядывала их со всех сторон с торжествующим видом.

Посмотрев на часы, Дэб вздохнула и начала снимать костюм. Дасти Уилсон должен появиться через десять минут. Ей осталось решить, что взять с собой на этот уикенд. У нее есть несколько простеньких футболок, которые могут пригодиться. Дэб выдвинула ящик в шкафу и, немного порывшись, извлекла оттуда желтый свитер. Ей всегда шел желтый цвет. Дэб натянула его, вытащила еще пару свитеров и бросила их на кровать. Один на завтра и еще один на всякий случай.

Покопавшись еще немного, она достала три пары тоненьких носков. У нее нет ботинок, зато есть теннисные туфли. Дэб представила себе издевательский взгляд Уилсона и поджала губы.

В конце концов, не у каждого есть ковбойские ботинки, а она не собирается становиться ковбоем. Тогда зачем ей покупать эти ботинки?

Дэб надела джинсы. Черт возьми, она и не думала, что они такие тесные. Потянув язычок молнии вверх, она поняла, что вряд ли сможет пошевелиться. Часы показывали без семи минут шесть. Явно нет времени, чтобы сбегать в магазин и купить другую пару.

Что же делать? Не хватало еще пытаться застегивать проклятые джинсы в тот момент, когда появится этот самодовольный, всезнающий ковбой!

Дэб улеглась спиной на кровать, втянула живот и с силой дернула молнию. Осторожно выдохнув, Дэб уставилась в потолок, размышляя о том, не сошла ли она с ума.

— И как это я позволила уговорить себя отправиться на какое-то ранчо, да еще на все выходные? Ведь нет никакой необходимости ехать туда, чтобы выяснить, стоит ли продлевать кредит. Гораздо важнее официальные записи в документах. И надо самой вести машину. Тогда, если возникнут какие-то затруднения, я могу быстро уехать оттуда, — бормотала Дэб. Молодая женщина встала и посмотрела на ноги. Потертые голубые джинсы словно прилипли к телу. Она медленно прошлась по комнате, стараясь делать широкие шаги, чтобы растянуть плотную ткань. Вроде бы дышать стало свободнее. Надо постараться еще ведь у нее нет других джинсов, и потом, ей совсем не хочется, чтобы Дасти, то есть мистер Уилсон, застал ее неодетой.

Когда спустя несколько мгновений раздался стук в дверь, Дэб была в боевой готовности. Ее маленькая дорожная сумка с наброшенной сверху теплой курткой стояла у дверей. Дэб полила цветы, выключила электричество и закрыла дверь в спальню. Разбросанные по комнате вещи она соберет в воскресенье.

Дэб открыла дверь и остолбенела. Она совсем забыла, какой он высокий. Какие у него пронзительные глаза и словно высеченное из камня лицо. Как от его улыбки замирает сердце. Забыла, как сексуально...

Сексуально? Так, пора остановиться. Этот мужчина явно угрожает ее карьере...

Сейчас Дасти выглядел совсем не угрожающе. Они стоял, прислонившись к дверному косяку. На нем была все та же потертая куртка, в руках он держал шляпу. Его лицо озаряла та же кривая ухмылка, ярко-голубые глаза смотрели настороженно, густые темные волосы лежали мягкими волнами.

Пульс Дэб стал набирать скорость. Она с волнением откашлялась, хотя обычно сохраняла спокойствие в самых затруднительных ситуациях.

— Я готова, — радостно сообщила она, не в силах отвести от него взгляд. Кровь прилила к щекам, губы пересохли. Ей было почти тридцать лет, но сейчас она чувствовала себя робкой школьницей, потерявшей голову от лучшего игрока футбольной сборной. Интересно, Дасти играет в футбол? У него такие широкие плечи. И длинные ноги будто созданы для того, чтобы забивать победные голы.

— Мне нравится пунктуальность в женщинах, — вкрадчиво произнес Дасти. Сейчас у него был тон нежного соблазнителя, воркующего в жаркой темноте ночи.

Интересно, что ему еще нравится в женщинах? — подумала Дэб и попыталась отвести взгляд. Ей вдруг захотелось поскорее отправиться на ранчо.

— Пунктуальность вообще неплохое качество. Особенно в бизнесе, — заявила она наставительно.

— Правда? — удивился он и тут же поинтересовался:

— Ну как, вам удалось вписаться в эти джинсы? — Дасти говорил, слегка растягивая слова, словно герой-любовник из популярного вестерна, и от этого его вопрос прозвучал почти интимно.

Дэб побледнела и растерянно кивнула. Она хорошо знала, что джинсы слишком тесные.

— Вы же велели надеть джинсы.

— Вы все понимаете по-своему, детка. Но я не жалуюсь. Скорее, наоборот, — ухмыльнулся Дасти, разглядывая ее с откровенным мужским любопытством.

Дэб выпрямилась во все свои пять футов и четыре дюйма и гордо подняла голову. Как бы ей хотелось быть одного с ним роста! А еще было бы здорово посмотреть на него сверху вниз и произнести какую-нибудь умную фразу, чтобы поставить на место. И джинсы она надела не для того, чтобы выслушивать всякие двусмысленные замечания от ковбоя.

Пока она подыскивала уничтожающие слова, Дасти заметил ее маленькую сумку у дверей.

— И это все, что вы берете?

— Да.

— Странно, что вы путешествуете налегке.

Моя жена, если куда-нибудь едет, берет обычно не меньше трех-четырех чемоданов. — Он пригладил волосы, водрузил на голову шляпу и подхватил ее сумку и куртку.

Так он женат? Дэб почувствовала острый укол разочарования. Но это не должно ее волновать. В общем это даже хорошо. Не может же она поддаться искушению, если мужчина женат! И хватит относиться к нему как к дару небес. А что, если у этого темноволосого красавца с голубыми глазами душа убийцы? И кого заботит, что от его кривой усмешки у нее все замирает внутри? Вот пусть это и беспокоит его жену. Но не Дэб. И хватит мыслей о жарких ночах и соблазнительных ласках.

Довольная тем, что все стало на свои места, Дэб решила, что больше ничем не рискует.

Она любила четко размеченные границы игрового поля. Эмоции и дело несовместимы.

Однако, взяв свой портфель и оглядевшись, Дэб почувствовала легкую растерянность. Зачем она тащится на какое-то ранчо, когда можно остаться дома и наслаждаться законными выходными?

— Вы берете с собой портфель? — поинтересовался Дасти, приподняв бровь и покачивая сумкой, словно невесомой безделушкой.

— Конечно. Это ведь деловая поездка, не так ли? Вот я и захватила дело мистера Барретта.

— И еще парочку других дел, над которыми вы работаете. Готов биться об заклад. — Его тон стал прохладным.

— Ошибаетесь. Только его дело. Я обычно не работаю каждый уикенд. Если меня не вынуждают, — отрезала Дэб.

— И никакого стремления выполнить работы больше, чем поручено начальством? спросил он, отступая назад, чтобы она вышла из квартиры.

Дэб закрыла дверь, обеспокоенная его близостью. Ну почему он не отойдет? Она еще раз проверила замок, невольно отвернувшись. Если он сейчас не сдвинется с места, она просто упрется в его могучую грудь. И, даже стоя к нему спиной, Дэб ощущала дурманящее смешение запахов кожи, лосьона после бритья и мужского тела. Легким облачком ее стало окутывать непонятное возбуждение. Дэб попыталась взять себя в руки. Это только бизнес, бизнес, биз-нес!

— Я прекрасно выполняю свою работу и не затрачивая на нее выходные.

Да, она не работала на износ. Но качественная и быстрая работа требовала немалых усилий.

— Все женщины делают свою карьеру одинаково. Моя жена работала сутки напролет.

— Работала? А что, теперь она достигла того положения, когда может не работать так усердно? — поинтересовалась Дэб, повернувшись к нему лицом. Дасти отступил назад.

Слава Богу, они не стояли теперь так близко друг к другу Дасти вышел на крыльцо и направился к старенькому грузовичку, стоявшему у обочины.

— Не знаю. Меня это не беспокоит. Мы развелись.

Так он в разводе? Не женат?

— Когда? — выпалила она, не подумав. Разве может он быть одиноким, разъезжая по всему штату и имея такую внешность? Или остальные женщины Колорадо просто слепые? Не то чтобы ее очень интересовал какой-то самоуверенный ковбой, но Аннелиз, да и многие ее подруги находили таких мужчин неотразимыми. Обеспокоенная тем, что ее мысли слишком заняты Дасти Уилсоном, Дэб решила, прибыв на ранчо, быстро разобраться с делом Барретта и поскорее вернуться домой.

Дасти забросил сумку в грузовик и облокотился о дверцу, поджидая Дэб. Он слегка сдвинул шляпу на затылок, и глаза его сияли ярче, чем прежде. Дэб настороженно остановилась. Интересно, он откроет дверцу или ждет, когда она сделает это сама? Тогда ей наверняка придется протискиваться, задевая его.

— Три года, четыре месяца и семнадцать дней, — произнес он.

— Вы что, считаете? — поинтересовалась Дэб, слегка ошарашенная такой точностью ответа. Он тоскует по жене? Неужели такая неугасимая любовь? Должно быть, уж слишком сильные чувства бушуют в нем, заставляя так скрупулезно отсчитывать дни.

— Не считаю, а отмечаю. Каждый день, прожитый без Марджори, — праздник. — Дасти открыл дверцу грузовика. — Ну, в путь. Нам еще нужно проехать Денвер, прежде чем мы выберемся на трассу.

Дэб забралась на свое сиденье без всякого намека на помощь с его стороны. Дасти лишь захлопнул за ней дверцу и, испепеляемый ее взглядом, обогнул грузовик и уселся за руль.

— А как вы получили имя Дасти? — поинтересовалась она, когда ковбой завел мотор. Дэб хотелось задать ему тысячу вопросов, но она решила начать с самого простого, ни к чему не обязывающего. Так, чистое любопытство, ничего более.

Дасти усмехнулся и нажал на газ, грузовик плавно въехал в поток машин.

— Мое полное имя Вильям Дастин Уилсон.

Моего отца зовут Вилли, а меня родные в детстве называли Дасти. Так и приклеилось.

— Ваш отец жив?

— Конечно. А ваш нет?

Дэб покачала головой. Да, ее отца нет в живых, и это к лучшему.

— А ваша мама?

Дэб вновь покачала головой и отвернулась к окну. Она разглядывала дома нового престижного района Денвера, который они проезжали, и старательно пыталась отвлечься от прошлого.

— А как вы узнали, куда за мной заезжать? — спросила она, внезапно вспомнив, что не оставляла ему адреса.

— От вашего секретаря. Можно было, конечно, поискать в телефонной книге, но так, по-моему, проще.

— Я могла бы доехать и сама, — заявила Дэб, все больше убеждаясь в том, что поездка с Дасти Уилсоном является величайшей ошибкой с ее стороны.

— И чтобы ваш дряхлый автомобильчик сдох где-нибудь по дороге? Ну уж нет! И потом, я думаю, что даже самый бессердечный банкир, целыми днями лишающий людей права на собственность, нуждается в отдыхе. Так что теперь можете расслабиться и спокойно доверить другому вести автомобиль.

Дэб вспыхнула и посмотрела на него украдкой. У Дасти был мужественный и волевой профиль. И нос с горбинкой, словно после перелома. В драке, наверное? Дэб тут же представила его в самой гуще битвы, раздающим удары налево и направо.

— Я вовсе не провожу все дни, лишая людей собственности, — попыталась она защититься.

Дасти взглянул на нее, и в его глазах запрыгали ехидные огоньки.

— Правда? А чем же вы тогда занимаетесь?

— Гораздо чаще я пытаюсь помочь людям, предоставляя им кредиты. Почему ваш друг не ответил на наши письма и звонки? Мы бы во всем разобрались и пришли к соглашению еще несколько месяцев назад. — Дэб мысленно проклинала себя за то, что трясется сейчас в грузовике рядом с этим плакатным ковбоем, везущим ее на запад, чтобы взглянуть на какое-то ранчо, которое находится на грани разорения.

Причем чем дальше Дэб отодвигалась от Дасти Уилсона, тем, казалось, теснее становилось в кабине. Его большие загорелые руки уверенно лежали на руле. Дэб посмотрела на свои руки. Во сколько же раз они меньше? Интересно, он мог бы их полностью накрыть своими ладонями? И есть ли на них мозоли?

Дэб знала, что мускулы под его рубашкой приобретены благодаря постоянному труду, а не в каком-нибудь городском гимнастическом зале.

Она никогда еще так пристально не разглядывала мужское тело. А если дотронуться до этих мускулов, они покажутся твердыми как железо? А кожа его горячая или прохладная?

Любопытно, а если сравнить, то насколько его ноги окажутся длиннее ее ног?

— Я же говорил вам, что он болен. Он не мог сам получать почту. Последнюю пачку писем взял я и увидел ваше послание с адресом на конверте. И предполагаю, он даже не пытался отвечать по телефону.

— Героическая личность, — пробормотала Дэб.

— Думайте что угодно, моя ласточка.

— Меня зовут Дэб.

— Краткое от Дэборы?

— Да.

— А я думал, при вашем важном положении в банке вы используете полное имя.

— Послушайте, мистер Уилсон, я же не издеваюсь над профессией, которую выбрали вы. Так что не надо трогать мою, — заявила Дэб. Она любила свою работу, ей доставляло удовольствие общаться с вкладчиками, помогая им заработать какой-то капитал. Ну, конечно, не забывая и о себе. Хотя, как в каждом деле, здесь были свои недостатки. Но они есть везде, даже у владельцев ранчо, подумала она.

— Все, убедили. Приношу свои извинения.

Я просто был слишком раздосадован.

— Могу лишь добавить, что ваша досада должна быть направлена на Джона Барретта.

Если бы он поговорил с нами по поводу некоторых его счетов, я бы не находилась здесь в поисках каких-то компромиссов. — Сейчас Дэб даже не верилось, что она согласилась на эту поездку. Но что это может изменить?

— Ну, может, все не так уж плохо, — обнаглел вдруг Дасти и подмигнул ей. — Рядом со мной сидит хорошенькая женщина, впереди у нас уикенд. Что еще нужно мужчине?

— Хороший банковский счет для начала, — парировала Дэб, вспыхнув оттого, что он назвал ее хорошенькой. Называл ли ее так кто-нибудь еще? Насколько она могла припомнить — нет.

— Вот в вас и заговорил банкир — расцениваете человека в зависимости от его счета в банке. Наверняка в свободное от работы время вы вместо одежды любовно утюжите банковские счета.

Дэб усмехнулась и попыталась расслабиться. Он явно пытается спровоцировать ее, но непонятно, зачем. Однако она знала наверняка, что, если за шутками последует откровенное издевательство, она сможет его пресечь.

— Вообще-то, в свободное от работы время я люблю вышивать, — сообщила Дэб.

Дасти уставился на нее и смотрел так до тех пор, пока Дэб не начала опасаться, что они врежутся в какой-нибудь столб.

— Не самое престижное занятие, не правда ли? — поинтересовался он.

— Престижной должна быть работа, а не увлечения. Скажите, а ваша жена случайно не стремилась стать начальником?

— Думайте как угодно, моя ласточка.

Дэб проигнорировала эти намеренно обидные слова и кивнула.

— И вам не нравилось, что она усиленно работает, чтобы продвигаться вперед?

Дасти пожал плечами.

— Я не говорил об усиленной работе. Я имел в виду себя. И еще меня поражали не ее одержимость работой и желание продвигаться вперед, а то, что она сметала с дороги всех, кто ей мешал. Не пренебрегая любыми методами.

— Женщине всегда труднее быть впереди, констатировала Дэб.

— Меня не волновало, насколько она будет впереди. Это ее цели. Мне была неприятна постоянная демонстрация преимуществ каждого положения, которого она достигала.

Дэб с удивлением посмотрела на него. Вероятно, материальные ценности его мало волновали. Но она не могла поверить, что Дасти относится к мужчинам, которые усматривают угрозу в женщинах, достигших успехов в бизнесе.

Он ведь сам знает себе цену. И его нетрудно понять. Но он так и не понял свою жену. Вернее, бывшую жену. А Дэб ее понимала прекрасно.

— Возможно, она лишь хотела показать вам, насколько хорошо у нее все получается, — осторожно предположила Дэб.

— Да, и мне, и всему миру. Только она не показывала, а доказывала это ежеминутно, причем чуть ли не приставив мне нож к горлу.

Дэб взглянула на пейзаж, проплывающий за окном. Денвер остался позади, и теперь они неслись к горам, видневшимся на горизонте.

Дэб подумала, что вовсе не ее дело обсуждать жену Дасти. Его бывшую жену. Ее задача — разобраться с делом Джона Барретта. Она постарается дать ему еще немного времени, чтобы Дасти Уилсон успел собрать деньги на уплату долга. А когда вернется в Денвер, ей больше не придется видеть этого ковбоя.

Дасти прервал затянувшееся молчание, включив радио. Кабина заполнилась музыкой в стиле кантри. Слова песни представляли собой список поступков, которые должен совершить мужчина, чтобы принадлежать любимой женщине. Дэб вдруг стало любопытно, что чувствуешь, когда принадлежишь кому-то.

Дасти взглянул на свою спутницу. За последние полчаса она не произнесла ни слова. Марджори бы не смогла молчать так долго. Иногда ему казалось: лучшее, что она оставила после своего ухода, — тишина в доме. Но сейчас ему хотелось, чтобы Дэб Харрингтон была хоть немного более разговорчивая. Ничего, они еще наговорятся за предстоящий уикенд. К вечеру они доберутся до его дома, Дасти позвонит Джону и сообщит, что Д. Харрингтон прибудет завтра.

Он хотел, чтобы старый фермер отдохнул и приготовился к бою с бессердечным банкиром.

Дасти украдкой разглядывал Дэб, которая смотрела в окно, погруженная в свои мысли.

Она выглядела олицетворением снов любого ковбоя — длинные светлые волосы, хорошенькое лицо и миниатюрная фигурка, словно созданная для прикосновения мужских рук. Ему вдруг непреодолимо захотелось дотронуться до ее груди, ощутить нежную мягкость ее кожи, провести рукой по изгибу ее бедер и прижать к себе это хрупкое, гибкое тело. Судя по вспышкам ее гнева, она наверняка может быть страстной. Сможет ли мужчина направить эту страсть в нужное русло в постели? Вот только прыгнуть к кому-нибудь в постель — это последнее, что совершит эта леди.

У Дасти давно не было женщины. Он почти все время работал. Но даже если он поддастся желанию и влюбится вновь, жениться он не собирается ни за что. Флирт, любовная связь — это другое дело. Но мисс Чопорность и Истинный Банкир никогда не пойдет на такое. А сейчас она вообще увлечена своей миссией и предстоящей встречей с Джоном.

Дасти усмехнулся. Эта встреча состоится не раньше чем через двенадцать часов. За это время многое может произойти.

Вскоре показалось ранчо, и Дасти почувствовал тайную гордость, которую он всегда испытывал при виде своего дома. Он работал не покладая рук, чтобы его продукция имела спрос на сельскохозяйственном рынке, требования которого постоянно менялись. Два года назад, когда зима была особенно лютой, он потерял большую часть стада. Однако ему удалось выбраться из черной полосы, а нынешний год был достаточно щедрым. Интересно, испытывает ли Дэб такую же удовлетворенность от своей работы? Вряд ли. Для нее самый большой триумф это разбитые надежды других людей. Даже приближение Рождества не умеряет ее прыти.

На какое-то время Дасти забыл, что рядом с ним женщина, вновь ощутив обиду за старого друга.

Он свернул на дорогу, ведущую к ранчо.

— Добро пожаловать на «Ранчо Уилсона»!

— Так оно называется? Ранчо Уилсона? — с удивлением переспросила Дэб.

— А чего вы ожидали? — в свою очередь изумился Дасти. Дорога была зажата между параллельными линиями ограды, сделанной из колючей проволоки. С левой стороны поля паслось стадо, а с правой колыхалась и шелестела на ветру трава.

— Не знаю, может, «Ленивый У», или «Холмы Дасти», или что-нибудь в этом роде.

— Мое клеймо изображает заглавную "У", если вас это устроит, — скривил он губы.

— А вы ставите клеймо на ваш скот?

— Конечно, ведь это ранчо предназначено для разведения скота. — С этими словами Дасти притормозил у ограды, освещая фарами двух мирно пощипывающих травку бычков. — Вот, посмотрите, у них на боку буква "У".

Дэб склонилась к ветровому стеклу и попыталась внимательно рассмотреть животных. Однако для этого ей понадобилось наклониться влево. Она сразу же почувствовала горячее дыхание Дасти на своей щеке. Замерев, она взглянула в эти прозрачно-голубые глаза и поняла, что не может пошевельнуться.

При этом сердце ее выбивало какую-то затейливую дробь.

Внезапно Дасти медленно поднял руку и провел по ее волосам, собранным в пучок.

— Распусти их, — посоветовал он чересчур низким и каким-то хриплым голосом.

— По-моему, так удобнее, — прошептала Дэб, словно завороженная.

— Ты имеешь в виду, для бизнеса?

Дэб прикрыла глаза и медленно откинулась на своем сиденье, ощущая, как тепло его томного голоса затрагивает каждую ее клеточку.

И как это ему удается? Вот он прикоснулся только к ее волосам, а кажется, она уже вся в его объятиях. Дэб приоткрыла глаза и обнаружила, что Дасти внимательно ее разглядывает.

Без единого слова он не спеша потянулся к заколке, скрепляющей волосы Дэб, и, расстегнув ее, стал медленно расплетать пряди, пока его пальцы не потонули в мягких блестящих волнах светлых волос.

— Но это не очень похоже на занятие бизнесом, — возразила Дэб, удивляясь, что сердце еще не выскочило из ее груди. Нет, пора остановить все это немедленно.

— А это совсем и не бизнес. — (Ну вот, снова этот жаркий шепот.) — Но мы же едем по делу... — запротестовала Дэб, пытаясь собраться с мыслями, в то время как единственным ее желанием было очутиться в этих сильных руках и ощутить вкус его поцелуя.

— Мы едем, чтобы поближе познакомить... Дасти вдруг глубже запустил пальцы в копну ее волнистых волос, и лицо Дэб оказалось совсем близко от его лица, — вас с делами на ранчо Джона и вообще поближе узнать о ранчо в Колорадо.

— Мне предстоит поближе познакомиться еще с чем-нибудь? — выдавила она, не в силах оторвать взгляд от губ Дасти.

— Возможно, — заключил он и, придвинувшись вплотную, прикоснулся своими губами к ее губам.

Дэб вздрогнула от пронзившего ее наслаждения. Его запах окутывал ее, а прикосновения его языка были нежными и осторожными.

Это удивило Дэб. Откуда такая искусная утонченность у этого сурового ковбоя? Она ожидала страстности, напора, а вместо этого окунулась в волну сладостных чувств.

Язык Дасти проникал все глубже, и от возрастающего наслаждения из ее груди вырвался глухой стон. А его язык продолжал изучать, лаская, ее губы, вызывая каждым движением новый всплеск обжигающих, щемящих ощущений. Дэб больше не могла спокойно сидеть.

Протянув руку, она обняла Дасти за шею и притянула к себе, приоткрывая губы все больше и с упоением касаясь его языка своим. Ошеломляющее, сладкое чувство томления нарастало все быстрее, и Дэб чуть не расплакалась оттого, что не могла расстегнуть сдерживающий ее ремень безопасности и прильнуть к Дасти всем телом.

Другая ее рука лежала на его плече, и пальцы ощупывали каждый его мускул. Она смутно припомнила, как ей захотелось прикоснуться к нему в первый раз, и вот теперь она знает, какой он на самом деле. Горячий, страстный, жаждущий. Это еще сильнее обострило вспыхнувшую страсть. Дэб рванула Дасти за рубашку, желая прикоснуться к его коже, желая ощутить его прикосновение, желая...

— Спокойно, детка. — Дасти отодвинулся на пару дюймов, но его глаза сверкали безумным блеском, когда он, не отрываясь, смотрел на нее сверху. Дасти переполняло ликование. Ее губы были приоткрыты и еще влажны от его поцелуев. С тихим стоном он вновь легко дотронулся до этих нежных, сладких губ. Понимает ли она, насколько соблазнительна? На ее щеках появился жаркий румянец, фиалковые глаза казались серебристыми в тусклом освещении огоньков на приборной доске. Дасти осторожно провел пальцем по ее щеке. Черт возьми, он жаждет ее так, как не хотел ни одну женщину уже долгое время! Или когда-либо вообще...

Дасти был счастлив, что не ошибался, предполагая таившуюся в ней страстность. Однако не стоит торопиться. Если они сейчас не остановятся, то все может произойти прямо здесь, в грузовике, на дороге, почти у самого ранчо.

Нет, он дождется Дэб в своей постели. И чтобы ничто не смогло помешать их страсти.

Он оставит в комнате свет, чтобы видеть каждый миллиметр ее зовущего тела. И тогда они будут заниматься любовью до изнеможения, до тех пор, пока не смогут шевелиться вовсе...

— О Господи! -Дэб вывернулась из объятий Дасти, оттолкнув его обеими руками, сжатыми в кулаки, и отвела смущенный взгляд. Ее сковал ужас. Что она натворила? Взгляд Дэб упал на часы, и она увидела, что они показывают восемь. Она ведь знакома с этим мужчиной всего тридцать часов! Этого недостаточно даже для одного поцелуя. А они позволили себе гораздо больше, чем один поцелуй... Господи, она вся горит от стыда!

— С тобой все в порядке?

— Я вообще-то не привыкла так себя вести.., пролепетала Дэб, не зная, что еще сказать.

— Понятно, — широко ухмыльнулся Дасти.

— Я тебя даже не знаю.

— Ну, теперь ты знаешь меня лучше, чем несколько минут назад.

— Думаю, тебе лучше отвезти меня домой.

— Полностью с тобой согласен. — С этими словами Дасти завел грузовик и направил его в сторону ранчо.

— А ты не можешь развернуться прямо на дороге?

— Зачем? Дом прямо перед нами!

— Чей дом? — уточнила Дэб с подозрением.

— Мой.

— Подожди-ка. А как же Джон Барретт? Я думала, мы направляемся на его ранчо. — Дэб охватила паника.

— А ты и направишься. Завтра утром. Тебе необходимо некоторое время, чтобы осмотреться. А потом днем мы потолкуем с Джоном.

— Завтра днем?! Останови! — Она схватила Дасти за руку, но он лишь убрал ее с руля и продолжал спокойно вести машину другой рукой. — Дасти, сейчас же останови грузовик!

Он аккуратно притормозил и взглянул на Дэб.

— Что происходит? — Ее глаза угрожающе сузились. — Ну, рассказывай, ковбой. И будет лучше, если мне понравится то, что ты скажешь.