На конкурсе невест

— А как насчет вашей ассистентки? — вставил Марк, боясь, что ее монолог никогда не кончится.

— Ева? Нет. Исключено. Она замужем уже три года, и могу сказать, довольно счастливо.

Ренни разглядывала Марка так, словно собиралась его продать, — и его это задело.

— Мне нужна не просто женщина, не охотничий трофей. Мне нужна мать мох детей.

— Элегантная, утонченная и стройная...

— Она должна быть из хорошей семьи.

— Звучит так, как будто это часть вашего бизнеса.

— Это, конечно, не приобретение облигаций и не игра на бирже, но, в какой-то мере, партнерство, долгое партнерство в совместной жизни.

— Это говорит о многом. Мне кажется, что вы ищете себе робота.

— Зачем же так? Я ищу себе жену.

— Хорошо. Сегодня вечером обсудим это и потом, учитывая ваши пожелания, оценим мои возможности и совместим их со списком потенциальных невест. Вас порадует, если я скажу, что знаю, хотя и немного, женщин, которые соответствуют вашим требованиям. Ко всему прочему они любят тратить деньги на себя. И не любят тратить силы на такую ерунду, как чувства, как любовь. Они будут вам хорошим дополнением.

— Ренни, вас к телефону. Это Джоанна Пембрук.

— Извините, но я должна ответить. Дела. Вы должны понять.

— Я понимаю. И подожду.

Ренни хотела сказать, что ждать не надо, но сдержалась и вышла. В комнату вошла Ева и осталась с Марком.

— Она просто неугомонная. Поначалу я с ней боролась, но потом решила, что бесполезно. — Ева улыбнулась.

— Она одевается как-то необычно.

Марк прикусил язык: не следует говорить плохо о хозяйке. Конечно, он знал, что одежда в бизнесе играет не последнюю роль. Это открытие он сделал давно. Одежда диктует человеку стиль его поведения. Дорогой костюм придает чувство уверенности, богатства и успеха. Он сам так начинал, именно с этих, казалось бы, мелочей.

— Вы работаете на Ренни уже два года?

— С самого начала ее бизнеса. Я искала для себя что-то необычное, и Ренни полностью отвечает моим запросам. — Ева опять улыбнулась.

— Дела идут хорошо?

— Вам лучше обсудить это с Ренни. Это не в моей компетенции.

— Да, уж наверное. — Он прошелся вдоль висевших платьев. — И сколько стоит вот это?

— Тысячу двести долларов.

— За одно платье? Которое наденут только раз? — Он покачал головой, сомневаясь. Что же, этот бизнес может приносить большие деньги. — Почему оно здесь? Как сюда попало?

— У одной покупательницы сорвалась свадьба, она и отказалась. Вот сейчас нам надо его продать.

— Она не заплатила вам за него ни копейки?

— Только предварительный взнос. Потому-то Ренни и выставила его на входе, чтобы кто-нибудь зашел, увидел его и просто влюбился.

Любовь. В том-то и дело. Ренни настолько размыто представляет себе бизнес вообще, что поставила в его основу такое ненадежное чувство, как любовь.

— Извините, что задержалась. Нужно было поговорить с покупательницей. Ее свадьба через три недели, а она в отъезде. Хотела спросить, все ли готово. Так что там еще у нас? У меня куча дел.

Ренни стояла в дверях. Почему же так далеко? Марк мог бы поднять ее на руки и перенести через прилавок.

Она была невысока. Едва доставала ему до плеча. У нее такие красивые губы...

Больше всего Марк хотел бы увидеть в ее глазах те блеск и веселость, какие он видел в первый раз полчаса назад.

— Мы же решили, — продолжала она, — что сегодня вечером мы обсудим все проблемы. Восемь часов вас устроит?

— Пожалуй, да.

Она дала ему адрес и проводила до двери. Его никогда так бесцеремонно не выставляли.

— До встречи. — Она открыла двери и только что не выпихнула его на улицу.

Звякнул колокольчик, и дверь захлопнулась. Марк с удивлением обвел глазами улицу. Так как же ему быть? Может быть, сразу дать ей отпор, поставить ее на место? Или подождать? Марк весь кипел от ярости. Давненько он не оказывался в подобной ситуации. А попадал ли он в нее когда-нибудь прежде?

На часах Марка было восемь, когда он постучал в двери дома Ренни. Дом выглядел старым и каким-то неуютным.

Ренни открыла дверь, и Марку показалось, что улыбнулась она насмешливо.

— Вы очень пунктуальны. Обычно люди приходят раньше или позже. По вам можно ставить часы.

— Я обычно рассчитываю свое время.

Она оглядела его строгий костюм.

— Разве я не сказала, что можно одеваться по-домашнему, не так официально?

— Я с работы. А поскольку это серьезный бизнес, то мне кажется, что и костюм подобран правильно.

На Ренни был домашний розово-голубой костюм, волосы она забрала в пучок. И по-прежнему была босиком.

— Проходите, располагайтесь. Хотите что-нибудь выпить? Может быть, поесть? Вы ужинали?

— Ренни, вы не моя мама. Ничего я не хочу. Давайте приступим непосредственно к делу. — Марк опасался попасть под очарование ее гостеприимности.

— Все мужчины противятся заботе. И не знаю, почему, но все женщины в этом бывают настойчивы. Такими мы рождаемся и вырастаем.

Марк оставил без внимания ее замечание и прошел в гостиную. Гостиная ему понравилась: просторная, уютная, с большими креслами и софой. Ренни обставила комнату так, что нельзя было не почувствовать радушия хозяйки. Он опустился в одно из кресел, мягкое, большое. Ему в самый раз. А другим также впору? Наверное, кресла — для ее друзей. Интересно, а много их у нее? Очень близких, таких, что могут войти без приглашения и — остаться?

— Хорошенькое начало! Не успели войти и уже хмуритесь. Что-то не так?

— Все хорошо. Давайте начнем. У меня завтра с утра очень важная встреча.

— И вы не сможете задержаться надолго? — Она подошла к софе, села, поджав под себя ноги, и достала небольшой блокнот и желтый фломастер. — Желтый цвет способствует работоспособности, — заметила она.

Сначала Ренни написала его имя.

— Сколько вам лет, Марк?

— Какое это может иметь значение?

Она взглянула на него изумленно.

— Кому-то, может быть, неважно, что муж уже дряхлеет, зато с мешком денег. Но есть и исключения. Для этого я и спрашиваю.

— Вряд ли меня можно отнести к дряхлеющим мешкам с деньгами. Мне всего тридцать пять лет, — огрызнулся Марк. Он не хотел, чтобы она и впредь вела разговор в подобном тоне.

— Мне самой двадцать шесть, и все мало-мальски стоящие невесты — примерно того же возраста, они могут и не захотеть встречаться с пожилым мужчиной.

— Я не пожилой мужчина, тридцать пять лет — это самый расцвет.

— Я не ждала иного от мужчины вашего возраста. — Она что-то быстро записала в блокнот. — Ваш любимый цвет?

— Ренни, — Марк начал выходить из себя, — какого черта! Какое значение может иметь мой любимый цвет?

Она отметила и это в блокноте, вздохнула, и ее лицо приняло серьезное выражение.

— Я буду разговаривать о вас с людьми. Что я могу сказать, если не знаю, какой вы человек? Например, зеленый цвет очень любят талантливые люди. А синий...

— Не вынуждайте меня. Иначе я назову черный.

— Очень подходит вам. Особенно сочетается с цветом вашего сердца. — Она снова сделала пометку в блокноте.

— А ваш любимый цвет, Ренни?

— Мой? Розовый. А почему вы спрашиваете?

Марк покраснел и не нашелся, что ответить. Он снял пиджак и положил его на подлокотник кресла. Ослабил узел галстука и вытянул ноги.

— Итак, вы готовы?

— Да. — Марк кивнул и посмотрел прямо ей в глаза.

Он заметил, что, отвечая на его вопрос, она смутилась. Значит, не он один испытывал чувство неловкости. Да, она была привлекательная и очень женственная, именно с ней Марку хотелось бы почувствовать свою силу. Она завораживала его.

Но она не отвечала ни единому требованию Марка к будущей жене. Никакой хрупкости, ни капли утонченности. Она была яркой, как сад в солнечный день. Интересно, а другие мужчины тоже это чувствуют? И почему эта мысль не оставляет его? Какое ему дело до того, что чувствуют другие мужчины? Ренни нужна ему для дела: найти молодую особу голубых кровей из самой хорошей семьи Сан-Франциско. Жена даст Марку твердое положение в высшем обществе и прочные связи. Она — залог того, что его дети будут с рождения принадлежать к сливкам общества.

— Так, ваша любимая еда?

— Тако.

— Тако? — Она удивленно посмотрела на него.

— А что в этом удивительного?

— Я думала, что вы предпочитаете что-то изысканное и дорогое. Ну, икру, что ли...

— Нет, я люблю тако. А вы?

— Я обожаю креветки. Остуженные и с большим количеством соуса.

— А я думал, что вы любите шоколад.

— Я действительно люблю шоколад. И желательно после креветок. — Она уткнулась в блокнот.

Битых два часа она расспрашивала Марка о книгах и фильмах, которые его интересовали. О том, куда он ездил и где отдыхал. Что он любит делать в выходные дни, когда остается один. И на каждый ее вопрос следовал вопрос Марка. Когда дело дошло до его происхождения, то он плавно перевел разговор на другую тему. Она спросила о его родителях напрямую, и он ответил, что оба умерли очень давно.

— Простите, я не знала.

— Ничего. — Марк не нуждался в сочувствии.

— Ну и что же мне о вас говорить, чем вы привлекательны для женщин, как думаете?

Марк не понимал, что скрывается за этими вопросами. Он знал немного о Ренни. И того, что он знал, было недостаточно. Она не взяла ни цента у отчим» и стала пробиваться сама. Хорошая школа, но не более того.

Марк прежде не встречал таких женщин. Обычно поначалу его пытались захомутать, а потом использовали его и его деньги, чтобы обеспечить себе ту жизнь, к которой привыкли.

И его жена будет такой. Он будет давать деньги, а она — купаться в роскоши. И будет покупать только самое лучшее. Он купит ей самые изысканные драгоценности. Это явится примером его состоятельности как бизнесмена.

— На сегодняшний вечер вполне достаточно. — Она отбросила блокнот и сладко потянулась. Мелькнула полоска кожи на животе. Как бы ему хотелось прикоснуться к ней, почувствовать, какая она. Не только живот — какая она вся от головы до пальчиков на ногах.

— Ваши бухгалтерские книги хранятся дома? — Марк отогнал эти мысли.

— Вообще-то да, но не хочу вас затруднять, ведь вам завтра рано вставать. Дела есть дела.

— Ничего страшного, несите.

— Вы похожи на волка, который готов поиграться.

— Волки не играются. Они выжидают и ловят подходящий момент, чтобы броситься на жертву.

Ее глаза расширились от удивления. Повисла неловкая пауза. Марк заметил, что она колеблется. Но вот она встала, прошла в холл и принесла целую кипу бумаг, села на диван и протянула их Марку.

Марк знал, что, как правило, ведение дел в маленьких компаниях не отличается особой аккуратностью, но чтобы бумаги были в таком беспорядке, видел впервые.

— Как же вы разбираетесь во всем этом? — изумился он.

— Неплохо. Но если честно, не всегда получается. Бывает, что я не свожу концы с концами. Иногда остаются наличные деньги, не внесенные в общую книгу записей. Вот Кит и решил, что привести в порядок этот гроссбух можете только вы. Но от хорошего ведения дел до наличных очень большая дистанция. Вы так не думаете?

— Несомненно. Я просмотрю и верну вам книги.

Он поднялся и взял пиджак. Он знал толк в документации такого рода. Он преподаст несколько уроков Ренни Морган. И если она хочет всерьез заниматься бизнесом, ей придется ответственней подходить к этому вопросу.

— У вас есть планы на пятничный ланч? — спросила она.

На мгновение Марк замер в изумлении.

— Не знаю. Почему вы спрашиваете?

Ведь она только кузина Кита и помогает ему в его деле. Вряд ли это приглашение на свидание. Да и вообще, нравится ли он ей хоть слегка? Он не был в этом уверен.

— Я подумала, что может подойти Марселла Рендольф. Эта мысль только что пришла мне в голову. Я приглашу ее на ланч в пятнипу, а вы заглянете как бы случайно. Я приглашу вас к нашему столику — вот вам случай познакомиться с ней.

— Какое время вас устроит и где мы встретимся?

— Марселла любит небольшой ресторан на улице Монтгомери. Он называется «У Сабрины». В полпервого.

— Договорились, — Марк направился к двери. Он почувствовал запах ее духов. Такой знакомый запах. Это клубника. Сладкая и душистая, как и сама Ренни Морган.

Они остановились около двери.

— Спокойной ночи.

Не задумываясь, не отдавая себе отчета в своих действиях, он наклонился и коснулся ее губ. Они оказались такими, как он и ожидал. Даже еще слаще.

Марк резко развернулся и, прежде чем она сказала хоть слово, пошел к машине.

Он ощущал вкус победы. Она словно окаменела от удивления и молчала.

Садясь в машину, он все еще чувствовал сладость ее губ. Но что-то мешало ему отдаться этому ощущению целиком. Их с Ренни связывают только дела. И не стоит ее больше целовать.

Утром следующего дня Марк поднялся к себе. Он пытался обдумать новое предложение, поступившее после утренних переговоров, но не мог сосредоточиться. Он постоянно возвращался мыслями к Ренни.

Марк направился в соседний кабинет. За столом, заваленным бумагами, сидел бухгалтер, и то, в чем Марк склонен был видеть хаос, для него — впрочем, только для него — было образцом порядка.

— Ну что там с этим брачным салоном?

— Большей неразберихи я никогда не видел. Все перемешано.

Хозяйка ничего в этом не смыслит, просто свалила все бумаги в одну кучу и назвала это бухгалтерией. Никакой бухгалтерии тут и близко не лежало.

— Вы можете что-то предложить?

— Кое-что. Боюсь, этого мало. Ей не помешала бы пара уроков по бухгалтерскому учету.

В пять часов служащий вернул бумаги. Он сделал все возможное и приложил лист вопросов, дополнений и замечаний. Марк поблагодарил его за старательность. Он посмотрел на часы — было слишком поздно, чтобы звонить ей на работу. И он решил, что единственно правильным решением будет заехать к ней и просмотреть вдвоем все еще раз, чтобы указать ей на промахи и недочеты.

Но это займет не один час, и Марк подумал о выходных. Он позвонил ей домой. В семь никто не поднял трубку. Потом — на работу. И там никого не было. Марк снова набрал домашний номер. Вот наконец взяли трубку.

— Ренни?

— Да. Марк? В чем дело? Почему вы звоните мне домой?

— Где вы были?

— Я выходила.

— Мы просмотрели ваши бумаги. Мой бухгалтер в шоке. — Марк откинулся на спинку стула. Он ждал, когда она заговорит, и не хотел признаваться себе в том, насколько хочет услышать ее голос.

— По правде говоря, для меня это не открытие. Я больше времени провожу за платьями, подбором аксессуаров, чем за этой скукой. И Ева не ведет книгу... А он не сказал, как идут дела вообще?

— Трудно говорить без вашей чековой книжки. Вы не оставили ее мне.

— А почему я должна ее оставить? Это мои деньги. Я плачу по счетам, плачу Еве. Да и мало ли зачем она мне нужна! Я не собираюсь отдавать свою чековую книжку, чтобы кто-то проверял состояние моих дел в магазине!

— Мы должны проанализировать ваши личные дела. От этого многое зависит.

— Если у меня и есть сбережения, то я хочу вложить их таким образом, чтобы они приносили мне прибыль.

— Все этого хотят.

— Я слышала о вас как о гении инвестиций. Люди, которые приходят к вам делать дела с вами вместе, получают миллионы. Вы никогда не теряете ни цента?

— Если я теряю цент, то приобретаю доллар.

— Мужчины всегда хвастают своими достижениями, не так ли?

Марк подумал, что не тем бы ему перед нею хвастаться. Не следовало ему думать о ней как о женщине, но это выходило как-то само собой. Хотя она и не подходила под представление об идеальной жене — невысокая, волосы не уложены, а утонченность для нее лишь пустой звук. Наверное, она и в церковь пошла бы босиком.

Но забыть ее нежную кожу и веселые огоньки в глазах он не мог.

Может быть, не стоило ей звонить? Марк поерзал в кресле.

— Марк?

— Да, я слушаю.

— Когда вы хотите поговорить со мной о делах? Только не во время ланча с Марселлой! У нее уйма денег, а ваши инвестиционные возможности, конечно, ее распалят. Но я бы советовала вести такие разговоры после женитьбы. Разумеется, если Марселла вам подойдет. Свои дела я не хочу обсуждать прилюдно.

— Я никогда не действую в ущерб клиентам, — обиженно заметил Марк. Он почему-то и не думал, что Марселла подойдет. Что-то в ней было не так. Даже имя ему не нравилось.

— А что у вас сегодня вечером, помимо ваших миллионов? — спросила Ренни. — Вы еще на работе?

— Да.

— Но это же ужасно! Уже десятый час. Вредно так поздно работать. Очень вредно. А когда же вы ужинаете? Поздний ужин тоже не полезен.

— Дозвонись я вам раньше, я давно был бы дома. Я звоню с семи часов.

— Я выходила.

Марк помолчал. Интересно, с кем она была, что у нее с этим человеком?

— Даже не свидание, — заговорила Ренни. — Просто обед с другом. Впрочем, может, он и думал, что это свидание. А мне просто хотелось узнать что-то новенькое и поделиться новостями. Ну вы-то знаете, каковы мужчины. Еще бы, вы же один из них.

— Он к вам приставал? — Марк вдруг разозлился.

— Да нет, он хотел пойти на танцы после ужина. А я была в брюках, в слаксах. Ну и что это за зрелище, если не разберешь, кто из нас кто.

— Как это можно, не отличить вас, Ренни, от кого бы то ни было!

Она засмеялась. Это было похоже на маленький колокольчик. Марк постарался представить ее в этот момент.

— Любопытно, я и не думала, что вы способны шутить! Мне казалось, что вы из тех мачо, которые прогрызают себе дорогу сквозь дебри финансов. И ведь вы очень в этом преуспели, насколько я могу судить.

— С каких это пор вы обо мне думаете?

— Недавно я видела вас в журнале. Как насчет субботы?

— Для чего?

— Чтобы обсудить ваши дела и мою бухгалтерию. Мне будет приятно говорить, что я работаю с Марком Фостером и он помогает мне. Только представьте себе, что подумают люди.

— Суббота отпадает.

— Почему?

— У меня работа. А вот воскресенье подойдет.

— Конечно. Хотя подождите, я не могу. У меня приглашение к тете на шашлык. Но вы можете поехать со мной. Это мама Кита. Вы с ней знакомы?

— Да, знаком. — Марк вспомнил, что давно не был у Кита и его родителей. Но они всегда бывали ему рады. — Хорошо, это нам обоим удобно.

— Только прошу вас, не надевайте костюм. Там все будет по-домашнему.

— Я сам знаю, как мне одеваться.

— Ну вот, успокоили! Это будет тихий семейный праздник. Будем отдыхать и угощаться. Тетя Петти хорошо готовит. Гораздо лучше, чем моя мама и бабушка. Да я и сама не очень сильна по этой части. А вы?

— Так, слегка, только чтобы не протянуть ноги. Так во сколько?

— Ваша машина выглядит лучше, чем моя. Вы хорошо водите?

Марк колебался. Он любил свой «мерседес» и ездил на нем с удовольствием. Но неожиданная мысль поразила его. Он улыбнулся. Мисс Всезнайке это не повредит.

— Да. Я заеду за вами. В котором часу?

— Около десяти утра. У нас будет время помочь тете. А также поговорить о делах. Она живет в часе езды от меня.

— Я знаю, где она живет, Ренни.

— Но если ваша встреча с Марселлой примет желанный оборот, то у вас могут появиться другие планы на этот день. Я никому не буду говорить о вашем приезде. Если все сложится, это будет приятный сюрприз.

Он почти забыл о встрече в пятницу! Нет, все равно он не упустит такой возможности. И не изменит планы на воскресенье. Ведь нужно поговорить с Ренни о ее бухгалтерских книгах. И еще увидеть ее сияющие глаза.

— У меня ничего не изменится. — Голос Марка был решительным.

Глава ТРЕТЬЯ

Марк помедлил у входа в ресторан. Он хотел выглядеть естественно, но чувствовал себя скованным. Ресторан был дамским. Марк уже знал, что подают здесь сладкое и салаты. В помещении, уставленном цветами, ему показалось душно, обстановку он счел вычурной, количество кружев — избыточным, и все — слишком женским. Он заметил и мужчин, но женщин было гораздо больше.

За угловым столиком он увидел Ренни и направился туда. Она напоминала солнечный лучик. В этот раз ей удалось справиться с копной непослушных волос, и она забрала их назад. Марк попытался представить, что будет, если их распустить, — лягут ли они, послушно обрамляя ее красивое лицо, или нет.

На ней были темные слаксы и просторная светло-розовая блузка. Он не рискнул взглянуть на ноги.

Марк перевел взгляд на ее соседку. Коротко стриженная, чтобы ее дорогие серьги были видны всем и вся, она поигрывала большим браслетом, и он поблескивал на солнце всеми цветами радуги.

— О, какой приятный сюрприз! Сколько лет, сколько зим! Марк? Каким ветром тебя сюда занесло?

— Здравствуй, Ренни. — Марк не чувствовал большого воодушевления, но должен был разделить ее радость, чтобы все казалось естественным. — Так, надо было встретиться кое с кем. Увидел тебя и решил подойти. И поздороваться. — Его тон не казался наигранным, и все же что-то было не совсем так.

— Присоединяйся к нам. Ты не возражаешь, Марселла?

— Нет, ну что ты. — Взгляд Марселлы остановился на дорогом костюме Марка.

Ренни жестом подозвала официантку. Принесли меню, были сделаны заказы, и Ренни вернулась к беседе:

— Как удачно! Я не видела тебя тысячу лет. Марселла, это лучший друг моего брата Кита.

— У меня такое чувство, что мы уже знакомы: ведь я очень часто видела вас в газетах! В колонке экономических новостей. — Марселла впилась взглядом в Марка.

— Марк очень много работает. В этом причина его успеха.

— Не сомневаюсь, Ренни. Уж я-то знаю, насколько удачлив господин Фостер. — Девушка изучающе взглянула на Марка.

Марк, откинувшись на спинку стула, внимательно изучал знакомую Ренни. Внешне она полностью соответствовала его требованиям. Хорошо держалась и говорила. Она не скрывала явного интереса к его персоне, и все же чем дальше, тем с большей досадой Марк понимал, что его не волнует это знакомство. И эта женщина, и ее соображения ему неинтересны.

— Вы любите оперу, Марк? — Она просто поедала его глазами.

Марк заметил, что Марселла едва прикоснулась к еде, чего нельзя было сказать о Ренни: все, что она заказала, улетучивалось с поразительной быстротой, как будто она не ела целый месяц. Как же с таким аппетитом ей удавалось сохранить фигуру?

— Простите, вы что-то сказали об опере? — Марк встрепенулся под внимательным и осуждающим взглядом Ренни.

— Вам она нравится?

— Нет.

— Но, Марк, нельзя же так просто говорить «нет». — Ренни постаралась сгладить резкий ответ Марка.

— А какая музыка вам нравится?

— Симфоническая. Своеобразно, но интересно. Мне нравится хорошая музыка, но я не люблю, когда поют на языке, которого я не понимаю.

— Мои родители купили абонемент в Оперу. Может быть, вы присоединитесь как-нибудь? — Ее глаза блестели.

Марк улыбнулся.

— Спасибо. У меня тоже есть такой абонемент.

— Ничего себе! Вы ходите в одну и ту же Оперу — и незнакомы! Теперь, впрочем, знакомы. — Ренни широко улыбнулась.

В ее улыбке сквозило беспокойство и отчасти тревога. Марк думал, беспокоит ее исход их общего дела или что-то другое.

— Марселла очень любит футбол. Да, Марселла?

— Честно говоря, я уже вышла из того возраста, когда болеют с особой страстью. У мужчин все иначе. Ведь так, Марк?

— Не знаю. Команда, за которую я болею, мне очень нравится.

— Покупаете абонемент?

— Конечно.

— Это здорово! Может быть, организуем группу и пойдем посмотреть на игру вместе?

— Все может быть. — Марк видел: что-то раздражает Ренни.

Сближение с Марселлой его не привлекало. Она была симпатичной и отвечала всем требованиям Марка, но что-то в ней решительно не соответствовало его представлениям об идеальной матери его детей. Она несколько раз упомянула отца и его деньги. Марк не был против того, чтобы у невесты оказалось приданое, но тон Марселлы показался ему навязчивым.

Покончив со своим заказом, Марк поднял глаза на Ренни.

— Очень рад знакомству. И тому, что встретил тебя, Ренни. Марселла, был очень рад познакомиться.

Марк нагнулся к Ренни и поцеловал ее в щеку. Такая близость пойдет на пользу дела. Это покажет Марселле, что ей особенно не на что рассчитывать и не стоит ждать от него звонков.

— В воскресенье я заеду за тобой в десять. — Марк сказал это так, чтобы Марселла его слышала. Потом одарил ее вежливой улыбкой и ушел.

Изумление на лице Ренни было неподдельным, и Марку очень это понравилось. Он улыбался по дороге в офис и гадал, как скоро она ему позвонит. Выволочки ему не избежать. Ренни предполагала привлечь его внимание к Марселле, но ничего не вышло.

Она просчиталась. Марселла не смогла затмить Ренни.

На мгновение ему пришла в голову мысль, что Ренни сознательно выбрала девушку, которая в подметки ей самой не годилась. Нет, на Ренни это не похоже. Она думала, что Марселла ему подойдет. Да и ему так поначалу показалось. Однако он быстро разуверился. Марселла его утомила. Он ждал лифт и думал, что болтовня Ренни утомить его не способна.

Ренни начинала ему нравиться все больше по мере того, как он узнавал ее. Но может, она нравилась ему, потому что была кузиной Кита?.. Она не будет его женой, это Марк знал точно и оттого и чувствовал себя легко в ее обществе. Она ему помогает, он поможет ей.

— Марк, звонит неизвестный абонент. Но очень настойчивый.

Марк улыбнулся. Несомненно, это Ренни. Он уже достаточно хорошо ее знал, чтобы предугадать ее реакцию.

— Здравствуйте, Ренни.

— Добрый день, Марк. А как вы догадались, что это я? Я ведь не назвалась секретарю. Не хочу лишних слухов. У меня для вас новости. Марселла очень вами заинтересовалась. Могли бы и сами это понять. Разве мужчинам не явны такие очевидные знаки? Я все ждала, что вы попросите номер ее телефона. Во всяком случае, могу вам его дать. И зачем вы заговорили о нашей поездке в воскресенье, да еще таким голосом, как будто между нами что-то есть? Она потом спрашивала об этом.

— Дайте же мне сказать хоть слово.

На том конце трубки повисло недружелюбное молчание.

— Я не спросил ее телефон, поскольку не видел в этом надобности. И если она думает, что между нами что-то есть, тем лучше. Не будет мне надоедать. — Марк был тверд.

— Надоедать? Марк, я-то думала, что она вам понравится. Она утонченная, элегантная, красивая. Ее семья — одна из самых почтенных в Сан-Франциско. У них куча денег. Она ходила в самые дорогие школы. Ей не надо работать, поскольку отец дает ей огромное содержание. Она носит умопомрачительные наряды, и у нее куча друзей и связей. Она получает приглашения на все закрытые вечеринки. А большую часть из них организует сама. Чего вам еще не хватает?

— Так, ерунды. Я не хочу, чтобы кто-то доставал меня богатством своего отца. Можете передать ей, что я завтра могу купить его и продать. И меня нисколько это не волнует.

— Да?

— Да. И мне не понравилось, что во время разговора она так бесцеремонно вас перебивала. Мне нужен кто-то более тонкий.

— Тонкий? Вот еще новости! Ну да ладно, она мне не подруга, просто приятельница, одна из знакомых, с которыми встречаются на вечеринках и потом редко видятся. Но она лучше, чем Сюзанна.

— Хорошо, согласен.

— Но я не могу пригласить еще одну на этой неделе. Придется ждать до следующей.

— Ничего, я терпеливый.

— Это уж точно. В этом секрет вашего успеха. Вы терпеливо ждете, когда что-то случится, и берете, что вам надо. Вы никогда не прижмете никого к стенке и не встряхнете его. Вы будете ждать. — В ее голосе звучал сарказм.

— Если хотите, то при встрече я могу прижать вас. Особенно если ваша следующая кандидатура придется мне не по нраву, как и Марселла... А что вы делаете сегодня вечером?

— У меня свидание.

— С кем? — Марк почувствовал неприятный холодок. — Кто этот человек — давний знакомый или новое приобретение?

— Вы как-то говорили, что вам не нужна мать. Так вот, мне не нужен старший брат. Что вам за дело до моих свиданий? Я согласилась помочь вам, и это все. Наши жизни нигде не пересекаются. Если я и сказала бы вам его имя, оно вам ничего не скажет. Он не вращается в тех кругах, где вы.

— Ну скажите, это простое любопытство.

— Любопытство не лучшее качество мужчины. — Ренни откровенно смеялась над ним.

— Ренни, я просто упросил, с кем вы встречаетесь, и все.

В голосе Марка уже не слышалось любопытство. В нем было раздражение.

— Джозеф Трумонд Сейнджер Четвертый. Теперь вы довольны?

— А кто он вам?

— Друг. Хороший друг. Один из самых близких для меня людей. А сегодняшней ночью он может стать мне больше чем просто другом. Понятно? И вас это не должно волновать. Я забочусь о ваших свиданиях, а не вы о моих. У меня их, слава Богу, хватает. Мне пора. До воскресенья.

Связь оборвалась прежде, чем он успел ответить. С подозрительным спокойствием Марк положил трубку. Все его мысли сосредоточились на этом человеке. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы узнать, кто этот человек и какие у него отношения с Ренни?

В воскресенье Марк оделся более чем скромно: потертые джинсы и мотоциклетные ботинки, старая ковбойка, выцветшая от многочисленных стирок. День был теплым, и он оставил две верхние пуговицы незастегнутыми, рукава закатал до локтя. Взглянув в зеркало, он увидел простого парня из Тендерлоина. И воспоминания детства нахлынули на него.

Но даже воспоминания, по большей части грустные, только укрепили в нем чувство уверенности. Теперь он на высоте. Он чувствует себя хорошо и в этой одежде. Пусть она и напоминает ему о прошлом.

Он посмотрел на циферблат золотых наручных часов и решил поехать к Ренни пораньше. Он посидит, ожидая ее, в уютной гостиной и разберется, что же было в пятницу. Все это время он думал о ее мужчинах, какие они. Эти мысли не покидали его ни на минуту. Он явственно представлял этого «друга»: высокий, худощавый, но хорошо сложен. Богатый сын богатых родителей. Он не прилагал ни малейшего усилия, чтобы завоевать молодую женщину. Марк был очень зол.