Лью Арчер (№1) - Живая мишень

— Это слишком важно, чтобы скрывать, Лью.

Колтон встал и принялся расхаживать по кабинету.

— Ты будешь действовать по официальным каналам, а я этого не могу. Но тем временем ты мог бы кое-что уже сделать.

— Для тебя?

— Для себя. Начинай с проверки агентов по прокату автомашин. Затем «Дикое Пиано»...

— Достаточно. Я подожду официального заявления, если такое будет.

— Разве я когда-нибудь подсовывал тебе фальшивую карту?

— Множество, но не стоит об этом. Может быть, ты немного преувеличиваешь.

— Зачем бы я стал это делать?

— Это дешевый и легкий способ получить то, что тебе нужно.

Его глаза превратились в узкие щелки.

— В округе чертова уйма прокатных контор.

— Я сделал бы это сам, но мне необходимо уехать из города. Эти люди живут в Санта-Терезе.

— Кто они?

— Могу я на тебя положиться?

— Отчасти. Настолько, насколько это возможно.

— Сэмпсон... Исчез Ральф Сэмпсон.

— Я слышал о нем и помню, что ты говорил мне о каких-то деньгах.

— Вся беда в том, что у меня нет уверенности, что именно с ним произошло. Нам остается лишь ждать.

Он подошел к окну и, повернувшись вполоборота, спросил:

— Ты что-то говорил о «Диком Пиано»?

— Это было до того, как ты сказал, что я действую дешевым и слишком доступным способом.

— Не уверяй меня, что я задел твои самые нежные чувства.

— Ты просто разочаровал меня. Я принес тебе выгодное дело, а ты проморгал его.

— Я работаю не на себя, Лью, — он резко повернулся ко мне. — Дуайт Трой был там?

— Кто он такой?

— Маленький ядовитый тип. Заправила в «Диком Пиано».

— Я думал, что есть закон против подобных заведений и таких людей. Извини меня за невежество.

— Ладно. Ты видел его?

— Если это седой англичанин, то да.

Колтон утвердительно кивнул.

— У меня было свидание с ним. Он держал меня на мушке, а я ждал. Обезоруживать его не входило в мои планы.

Колтон недовольно пожал плечами.

— Мы пытаемся к нему подобраться уже четыре года. Это очень шустрый, скользкий тип. Он так увлекся рэкетом, что чуть не попался, и теперь занялся еще чем-то. Он здорово заработал в тридцатые годы на контрабанде спиртным в Калифорнии. С тех пор у него были подъемы и падения. Одно время он владел игорным притоном в Неваде, пока синдикат не выкинул его. После этого он стал меньше наживаться, как я слышал. Теперь мы ждем, когда он влипнет.

— Пока вы ждете, могли бы закрыть «Дикое Пиано», — заметил я с грустной иронией.

— Мы прикрываем его каждые полгода, — недовольно пояснил Колтон. — Перед последней облавой оно называлось «Фальшивым бриллиантом». У них наверху находилось помещение для мазохистов, систематические истязания женщин и так далее. Мы положили этому конец.

— Кто там заправлял тогда?

— Некая Эстабрук. И чем это кончилось? Против нее даже не возбудили дела, — Колтон фыркнул. — Я никак не мог повлиять.

— Ты знаешь, где живет Трой?

— Нет, я хотел спросить это у тебя.

— Я почти ничего о нем не знаю. Однако он и Сэмпсон были в одной компании. Неплохо было бы установить наблюдение в «Диком Пиано».

— Если мы найдем кого-нибудь, — он неожиданно подошел ко мне и положил руку на плечо. — Если ты еще раз встретишься с Троем, не пытайся отобрать у него пушку. Многие уже пытались, и где они сейчас?

— Но не я.

— Да, не ты. Те, кто пытались, уже мертвы.

Глава 13

Два часа я мчался от Лос-Анджелеса до Санта-Терезы со скоростью девяносто миль в час.

Когда я подъезжал к дому Сэмпсонов, солнце, миновав зенит, спускалось к морю.

Феликс проводил меня в гостиную, которая была такой огромной, что массивная мебель в ней терялась. Стена, обращенная к морю была вся стеклянная. Миссис Сэмпсон, напоминавшая большую куклу, сидела в мягком кресле возле гигантского окна. На ней было шелковое платье лимонного цвета. Ее бронзовые загорелые ноги покоились на низкой подставке. Ни один волосок не выбивался из ее прически. Кресло-каталка находилось возле двери.

Неподвижная и молчаливая, она являла собой живописную картину, которая вскоре стала казаться мне смешной. Молчание длилось с минуту.

— Очень мило, — не выдержал я. — Вы хотели видеть меня?

— Могли бы прийти и раньше, — раздраженно заметила она.

— Я не виноват. Мне пришлось изрядно потрудиться по вашему делу: я просил передать вам свои оценки. Вы одобряете?

— Отчасти. Подойдите поближе, мистер Арчер, и присаживайтесь. Не бойтесь меня.

Она указала на кресло возле себя. Я подошел и сел.

— Берт Грэйвс собирает деньги.

— Он был в полиции?

— Еще нет. Я хотела посоветоваться с вами, но сначала почитайте письмо.

Она взяла со стоящего рядом столика конверт и протянула его мне. Я вынул из кармана пустой конверт, найденный в ящике Фэй Эстабрук, и сравнил их. Совпадали лишь штемпели — Санта-Мария. Письмо Сэпмсона было адресовано жене и зарегистрировано на почте в половине пятого.

— Когда вы его получили?

— Примерно в девять часов. Как вы видите, это срочное письмо. Читайте же!

Письмо было написано синими каракулями на листе гладкой белой бумаги:

"Дорогая Элен! Мне случайно подвернулось одно дельце, поэтому срочно нужны деньги. Некоторая сумма находится в банке. Элберт Грэйвс может получить их и достать остальные. Мне нужно сто тысяч, желательно банкнотами не крупнее пятидесяти долларов. Не разрешайте банку помечать их или записывать номера, так как это сугубо конфиденциальное и очень важное дело. Положи деньги в мой сейф, пока я снова не свяжусь с тобой или не пришлю кого-нибудь с письмом. Дело очень важное, и ты, кроме Грэйвса, никому о нем не говори. В противном случае, я много на нем потеряю, быть может, даже окажусь по ту сторону закона. Держи все в полном секрете. Я закончу дело в течение недели, и мы скоро увидимся.

Не грусти, моя дорогая. Ральф"

— Тщательно сработано, но не убедительно, — произнес я. — Причина, которая мешает ему обратиться в банк, явно придумана. А что думает об этом Грэйвс?

— Он тоже это заметил. Берт полагает, что это обман. Я тоже так считаю.

— Вы абсолютно уверены, что это почерк вашего мужа?

— В этом нет сомнений. Вы заметили, как аккуратно, но неправильно написано слово «очень»? Это его любимое слово, и он его всегда неправильно пишет и даже неправильно произносит. Ральф не очень-то образованный человек.

— Вопрос в том, жив ли он еще?

Она недовольно посмотрела на меня своими спокойными голубыми глазами.

— Вы действительно считаете, что все это так серьезно, мистер Арчер?

— Обычно ведь он устраивает свои дела иначе, не так ли?

— Понятия не имею. Практически он отошел от дел сразу же, как только мы поженились. Во время войны он купил и продал несколько ранчо, но не посвящал меня в подробности.

— Была ли у него еще какая-нибудь нелегальная сделка?

— Я просто не знаю. Вообще-то, он способен на все. Это одна из причин, которая связывает мне руки.

— А каковы другие причины?

— Я не доверяю ему, — тихо прошептала она. — У меня нет возможности разузнать, что он собирается делать. С такими деньгами он может отправиться в кругосветное путешествие. А, может, он собирается оставить меня. Не знаю.

— Я тоже точно не знаю. Однако следует предположить, что ваш муж оказался жертвой бандитов. Он написал это письмо под диктовку, с пистолетом у виска. Если бы это было связано с бизнесом, он не стал бы писать вам, а сразу же обратился к Грэйвсу. У того имеются все юридические права. Но похитители предпочитают иметь дело с женами жертв. Это облегчает им задачу.

— Что же мне теперь делать? — спросила она дрожащим голосом.

— Следовать инструкции, содержащейся в письме. Но мы должны ознакомить с ним полицию. Не для того, чтобы это получило огласку, просто полицию необходимо поставить в известность. Видите ли, миссис Сэмпсон, обычно похитители избавляются от жертвы после того, как получают деньги. Убивают и прячут. Его нужно найти до того, как это случится, и мне одному с этим не справиться.

— Вы, кажется, уверены, что его похитили? Вы что-нибудь уже узнали?

— Кое-что. Есть данные, что ваш муж был связан с дурной компанией.

— Это мне известно.

Ее лицо на мгновение вышло из-под контроля и выразило торжество.

— Он обожал прикидываться примерным семьянином и хорошим отцом, но меня трудно провести.

— С очень плохой компанией, — мрачно повторил я. — С самой плохой во всем Лос-Анджелесе. Хуже быть не может.

— Его всегда тянуло к дурным людям.

Она вдруг смолкла и подняла глаза на дверь позади меня. Там стояла Миранда в сером габардиновом костюме, подчеркивающем ее высокий рост. С медными волосами, уложенными на затылке, она казалась старшей сестрой вчерашней Миранды. Ее глаза горели гневом, а слова лились безудержным потоком.

— Как ты смеешь так говорить о моем отце! Он, может быть, убит, а ты стараешься очернить его!

— Разве это все, о чем я забочусь, дорогая?

Смуглое лицо опять стало непроницаемым. Подвижными были лишь тусклые глаза и аккуратно очерченные губы.

— Не смей называть меня так!

Миранда решительно приблизилась ко мне. Даже в гневе ее тело обладало кошачьей грацией. Она показывала свои когти.

— Все, о чем ты действительно заботишься, так это о себе. Если я когда-нибудь в жизни и видела самовлюбленного человека, так это только тебя, Элен, с твоим тщеславием, твоим мнимым превосходством, твоими завитками, парикмахером. Ты все делаешь только для своего удовольствия, только для себя! Можешь любить себя сколько угодно, но не жди от кого-нибудь ответной любви!

— Уж, конечно, не от тебя, — холодно процедила миссис Сэмпсон. — Эта мысль вызывает у меня отвращение. Но о ком заботишься ты, моя дорогая? Вероятно, в данный момент об Алане Тэггерте? Предполагаю, что прошлую ночь ты провела с ним, Миранда.

— Я этого не делала! Ты лжешь!

Девушка встала перед мачехой, спиной ко мне. Я был смущен, но оставался на месте. Мне не раз доводилось видеть и слышать словесные кошачьи схватки, заканчивающиеся рукоприкладством.

— Так Алан опять тебя надул? Когда он собирается на тебе жениться?

— Никогда! Я не намерена выходить за него замуж.

Голос девушки сорвался. Она была слишком юной и ранимой, и слишком уязвимой для таких сцен.

— Тебе легко смеяться надо мной. Ты никогда ни о ком не заботилась. Ты холодна, как рыба, вот что. Мой отец не уехал бы бог знает куда, если бы ты хоть немножко любила его. Ты заставила его переехать сюда и бросить всех друзей, а теперь ты выжила его из дома.

— Чепуха! — миссис Сэмпсон тоже показала свой нрав. — Я хочу, чтобы ты обдумала это, Миранда. Ты ненавидишь меня с самого начала и все делаешь мне назло, независимо от того, права я или нет. Твой брат относился ко мне гораздо лучше.

— Оставь Боба в покое! Я знаю, что ты держала его в руках, но это не делает тебе чести. Этим ты тешила свое тщеславие, не правда ли? Заставила пасынка плясать под свою дудку.

— Достаточно, — прохрипела Элен. — Убирайся вон, мерзкая девчонка!

Миранда не сдвинулась с места, но замолчала. Я отвернулся и стал смотреть в окно. Мое внимание неожиданно привлекло какое-то движение за белой пеной прибоя. Небольшой черный диск шлепнулся на поверхность воды, перескочил с одной волны на другую и исчез из поля зрения. Секундой позже появился другой. Источник скачущих дисков находился на берегу и был скрыт от моего взора крутым обрывом. Шесть или семь дисков поскакали по воде и исчезли. Затем все прекратилось. Я нехотя повернулся к объятой молчанием комнате.

Миранда все еще стояла перед креслом мачехи, но поза ее изменилась, тело обмякло, одну руку она почти миролюбиво протянула мачехе.

— Я прошу прощения, Элен.

Я не видела лица Миранды, но физиономия миссис Сэмпсон оставалась непроницаемой.

— Ты обидела меня. Я не прощаю тебя.

— Ты тоже сделала мне больно, — всхлипнув, возразила девушка. — Ты не должна была говорить так про Алана.

— А ты не вешайся на него. Нет, я на самом деле не это имела в виду, и ты это знаешь, но я думаю, что тебе следует выйти за него замуж. Ты ведь этого хочешь, не так ли?

— Хочу. Но ты ведь знаешь, и причем отлично знаешь, как отнесется к этому отец. Не говори ему про Алана.

— Ты заботишься об Алане, — почти развеселилась миссис Сэмпсон, — а я забочусь о твоем отце.

— В самом деле?

— Даю слово. А теперь, пожалуйста, уйди, Миранда. Я ужасно устала.

Затем она взглянула на меня.

— Все это может быть очень интересно для мистера Арчера.

— Прошу прощения, я любовался видом из окна.

— Останься, если хочешь, дорогая. Я собираюсь к себе.

Она позвонила в серебряный колокольчик, стоявший возле нее на столике. Его звон прозвучал, словно удар грома. Миранда довершила картину. Она уселась в дальнем углу комнаты и отвернулась.

— Извините нас за эту сцену, — произнесла миссис Сэмпсон. — И, пожалуйста, не осуждайте нас за это. Я решила поступить, как вы сказали.

— Надо ли мне звонить в полицию?

— Это сделает Берт. Он знает всех в городе. Сейчас сюда он прибудет.

Миссис Кромберг вошла в комнату и покатила по ковру каталку. Без особых усилий она подняла на руки миссис Сэмпсон и пересадила ее туда. Затем, молча, покинула комнату. Вскоре где-то в глубине дома заворчал электромотор.

Глава 14

Я уселся возле Миранды в углу комнаты. Она смущенно взглянула на меня.

— Вы, наверное, думаете, что мы ужасные люди, так как ссоримся при посторонних.

— У вас, вероятно, для этого были основания.

— Не уверена. Элен временами бывает очень доброй, но она всегда меня ненавидела. Ее любимцем был Боб. Это мой брат.

— Он погиб на войне?

— Да. Он был всем, а я ничем. Сильный, выдержанный, и все у него получалось, за что ни брался. Ему посмертно воздали воинские почести. Элен благотворила землю, по которой он ступал. Я бы не удивилась, если бы он стал ее любовником. Но мы все, конечно, любили его. Наша семья была совершенно другой до того, как мы переехали сюда, то есть до его гибели. Отец расклеился, у Элен появился этот мнимый паралич, а у меня ум за разум зашел. Я не слишком разболталась?

Поворот ее головки очаровал меня своим изяществом. Ее нежные губки дрожали, глаза светились.

— Вовсе нет.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Я никому об этом не рассказывала, понимаете? Я думала, что буду счастлива, имея деньги отца. Я была высокомерной молодой сучкой и, может быть, осталась ею. Мы не дружим со здешними людьми, у нас нет тут друзей, но я не должна была упрекать Элен, хотя именно она настояла на нашем переезде сюда. Моей ошибкой было то, что я забросила учебу.

— В Рэдклифе. Училась я неплохо, у меня были друзья в Бостоне. В прошлом году старики уговорили меня не слушаться друзей и не возвращаться в колледж. Потом я об этом пожалела, но была слишком высокомерной и гордой, чтобы исправить свою ошибку. Я надеялась, что смогу жить с отцом, да и он старался хорошо ко мне относиться, но из этого ничего не вышло. Он не мог оставаться наедине с Элен. В доме постоянно чувствовалась напряженность. А теперь с ним что-то случилось.

— Мы найдем его, — успокоил я ее. — Но у вас есть и другие друзья, Алан и Берт, например.

— Алану нет до меня дела. Одно время я думала... нет, не хочу говорить о нем. И Берт Грэйвс мне не друг. Он хочет на мне жениться, но это совсем иное дело. Нельзя свободно чувствовать себя с человеком, который хочет на тебе жениться.

— По всему видно, что он любит вас.

— Я знаю, что любит.

Миранда вздернула круглый гордый подбородок.

— Именно поэтому я не могу свободно чувствовать себя с ним. Поэтому он и надоел мне.

— Вы страшно требовательны, Миранда.

— Ну и наболтала же я здесь.

— В жизни никогда не получается все так, как хочется, сколько ни прилагай усилия. Вы романтик и эгоистка. Когда-нибудь вы шлепнитесь на землю так, что можете сломать себе шею. Но я надеюсь, что вы изменитесь.

— Я уже сказала вам, что была высокомерной сучкой, — произнесла она более легко и весело. — Будут дополнения к диагнозу?

— Не будьте самонадеянны со мной. Вы однажды уже пытались.

Она широко раскрыла глаза в притворной застенчивости.

— Это вы про вчерашний поцелуй?

— Не стану вас уверять, что мне это не понравилось. Понравилось, но я разозлился. Я не привык, чтобы меня использовали в своих целях.

— И какие же это преступные цели?

— Не преступные. Просто уловки студентки-второкурсницы. Могли бы придумать способ получше, чтобы завлечь Тэггерта.

— Оставим его в покое, — отрезала она, но затем смягчилась. — Это очень рассердило вас?

— Страшно! Примерно вот так!

Я обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Ее рот был приоткрыт, тело было холодное и твердое. Она не сопротивлялась, но и не ответила.

Я заглянул в ее дикие зеленые глаза. Они были искренни и прямодушны, но вместе с тем какие-то мрачно-глубокие. Я поразился тому, что скрывалось в этой глубине.

— Я вознагражден.

Она рассмеялась.

— По крайней мере, ваши губы. На них помада.

Я вытер рот носовым платком.

— Сколько вам лет?

— Двадцать. Достаточно для ваших преступных целей. Вы считаете, что я веду себя, как ребенок?

— Вы — женщина.

Я медленно обвел взглядом ее тело, округлые груди, бедра, мягкие волосы и прямые стройные ноги, пока она не стала проявлять неудовольствие.

— А это налагает определенные обязательства, — добавил я.

— Знаю, — осуждающе согласилась она. — Знаю, но не могу взять себя в руки. Вы многое повидали в своей жизни, не правда ли?

Это был вопрос девочки, но я ответил вполне серьезно.

— Очень многое. Я посвятил себя познанию человеческой жизни, поступков, людей.

— А я мало что видела. Мне жаль, что я так рассердила вас.

Она неожиданно потянулась ко мне и поцеловала меня в щеку. Я почувствовал разочарование. Таким поцелуем обычно награждают дядюшку. Ладно, я старше ее на пятнадцать лет, но Берт Грэйвс на целых двадцать. Разочарование не проходило. Внезапно послышался шум приближающейся машины, потом шаги в доме.

— Это, наверное, Берт, — прошептала Миранда.

Когда он вошел, мы находились достаточно далеко друг от друга, но он посмотрел на меня обиженно и вопросительно, а затем сразу же овладел собой. Но и после этого у него между бровями сохранились три морщинки, выражавшие неосознанную тревогу. У него был вид невыспавшегося человека, однако двигался он быстро, решительно и необычно мягко для грузного мужчины.

— Хэлло! — кивнул он Миранде и сразу же обратился ко мне: — Ты что-то сказал, Лью?

— Ты достал деньги?

Он поднял туго набитый портфель из темной кожи, открыл его ключом и вывалил содержимое на кофейный столик — множество прямоугольных пачек, обернутых в бумагу.

— Сто тысяч! — объявил он. — Тысяча пятидесятидолларовых банкнот и пять сотен сотенных. Один бог знает, что мы будем с ними делать.

— Пока положим в сейф. Здесь в доме есть сейф?

— Да, — ответила Миранда, — в кабинете отца.

— Кроме того, необходимо организовать их охрану в этом доме.

Берт резко повернулся ко мне.

— А ты?

— Я не собираюсь оставаться тут. Вызови одного из помощников шерифа. Для этой цели они и существуют.

— Миссис Сэмпсон не позволит пригласить мне их.

— Позволит. Она хочет, чтобы дело передали в полицию.

— Боже, она сошла с ума! Я не могу всерьез принять всю эту чепуху, но позвоню туда.

— Сходи туда сам, Берт.

— Почему?

— Потому что есть основания утверждать, что это дело рук кого-то из домашних. Кое-кто в доме может заинтересоваться твоим разговором.

— Понял. Из письма следует, что они знакомы с положением дел. «Они» могли узнать это от Сэмпсона, но, может быть, и от кого-то другого. Вывод: «они» существуют, а Сэмпсон похищен.

— Я понял. А где будешь ты, Лью?

— На конверте стоит штемпель Санта-Марии, — я не стал сообщать ему про другой конверт, лежащий у меня в кармане. — Есть шанс, что Сэмпсон занимается там бизнесом, законным или незаконным. И я поеду туда.

— Я никогда не слышал, чтобы у него были там какие-то дела. Но, пожалуй, туда стоит наведаться.

— Ты не пытался связаться с ранчо? — спросила Берта Миранда.

— Сегодня утром я звонил управляющему. Они ничего не слышали о нем.

— Что это за ранчо?

— У отца есть ранчо под Бейкерсфилдом. Там разводят овощи. Вряд ли он сейчас там, учитывая тамошние беспорядки.

— Сейчас там бастуют сельскохозяйственные рабочие, — пояснил Берт. — Они бастуют уже несколько месяцев. Скверная история. В общем, ситуация там не из приятных.

— Это может иметь отношение к нашему делу?

— Сомневаюсь.

— Знаете, он может находиться в «Храме», — предположила Миранда. — Когда он бывал там раньше, его письма шли через Санта-Марию.

— В «Храме»?

Мне приходилось и раньше ловить себя на том, что я из реального мира переношусь в сказку. Такова особенность работы в Калифорнии, и она раздражала меня.

— "Храм в облаках" — это место, которое он подарил Клоду. Отца можно было застать там ранней весной. В это время он проводил там несколько дней. Это в горах возле Санта-Марии.

— А кто такой Клод? — поинтересовался я.

— Я уже говорил тебе о нем, — ответил Берт. — Святой человек, которому он подарил гору. Клод переделал охотничий домик в некое подобие храма.

— Клод — обманщик, — заявила Миранда. — У него длинные волосы, и он никогда не стрижет бороду.

— Вы там были? — обратился я к девушке.

— Я отвозила туда отца, но как только Клод открывал свой рот, я уходила. Я не переношу его. Это старый, грязный, вонючий козел с завывающим голосом и самыми противными глазами, какие я только видела в жизни.

— Как насчет того, чтобы свозить меня туда? — спросил я.

— Хорошо. Только надену свитер.

Берт невольно зашевелил губами, точно хотел возразить. Но он лишь взглянул вслед выходящей из комнаты девушке.

— Я доставляю ее домой в целости и сохранности, — произнес я, но мне следовало бы придержать язык.

Берт двинулся на меня, пригнув, как бык, голову: он был еще крепкий и сильный мужчина. Его слегка сжатые кулаки застыли на боках в напряжении.

— Послушай, Арчер, — спокойно заговорил он, — вытри со щеки помаду, иначе я сотру ее сам.

Я постарался скрыть смущение улыбкой.

— Я справлюсь с тобой, Берт. У меня огромный опыт по усмирению ревнивцев.

— Может быть. Но постарайся держаться от нее подальше, иначе я тебя искалечу.

Я вытер левую щеку, на которой Миранда оставила свою отметку.

— Не надо думать о ней плохо.

— Уж не миссис ли Сэмпсон развлекалась с тобой игрой в поцелуи? — выдавил он горький смешок. — Не ври!

— Нет, это была Миранда, и это не было игрой. Она была подавлена, мы с ней разговаривали, и она поцеловала меня просто из благодарности.

— Хотелось бы этому верить, — грустно промолвил он. — Ты же знаешь о моих чувствах к ней.

— Она говорила мне.

— Что именно?

— Что ты влюблен в нее.

— По крайней мере, я счастлив, что она знает. Надеюсь, что когда-нибудь она меня тоже поцелует. Например, когда будет подавленной, и я успокою ее. — Берт печально улыбнулся. — Как тебе это удается, Лью?

— Не приставай ко мне со своими сердечными проблемами, Берт, и я тебе кое-что скажу.

— Валяй!

— Спокойнее, только спокойнее. Сейчас у нас на руках большое дело, и мы должны работать сообща. Я не лезу в твои любовные дела и не буду лезть, говорю тебе честно. Думаю, что Тэггерт поступит так же. Он не заинтересован.

— Спасибо, — проговорил он хриплым голосом и сокрушенно добавил: — Она намного моложе меня, а Тэггерт молод и красив.

В холле послышались шаги. В комнате появился Алан.

— Кто тут вспоминает меня?

На нем были только мокрые плавки. Он был широкоплечий, с узкими бедрами и длинноногий. Его мокрые волосы спадали на крепкую шею, с губ не сходила легкая улыбка. Берт Грэйвс окинул его неприязненным взором и медленно проговорил:

— Я только что говорил Арчеру, как вы красивы. Улыбка Алана немного увяла.

— Похоже на сомнительный комплимент, но зачем вам это? Хэлло, Арчер, есть что-нибудь новенькое?

— Пока нет. Просто я сказал Грэйвсу, что Миранда тебя совсем не интересует.

— Вы правы, — весело подтвердил он. — Она красивая девчонка, но не для меня. Извините, я пойду оденусь.

— Счастливо, — сказал Берт.

— Погоди минутку, — остановил я его. — У тебя есть оружие?

— Пара стволов тридцать второго калибра.

— Возьми один и держи при себе, ладно? Покрутись вокруг дома, да гляди в оба. Но не старайся казаться удачливым стрелком.

— Я учту урок, — улыбнулся Алан. — Вы ожидаете какого-нибудь нашествия?

— Нет, но если что-нибудь случится, ты должен быть наготове. Тебе все ясно?

— Конечно.

— Он неплохой парень, — заметил Грэйвс, когда Алан ушел, — но я не могу его видеть. Любопытно: раньше я никогда не был ревнивым.

— А ты вообще когда-нибудь влюблялся?

— Нет, до сих пор никогда.

Он опустил плечи, словно под бременем неизбежности и безнадежности. Он полюбил первый раз в жизни и навсегда. Мне стало жаль его.

— Скажи мне, отчего Миранда была подавлена? — спросил он. — Из-за отца?

— Отчасти, да. И она чувствует, что семья разваливается. Ей необходима опора.

— Понимаю. Это одна из причин, почему я хочу на ней жениться. Есть, конечно, и другие. Я говорил тебе о них.

— Нет, — коротко ответил я и рискнул задать вопрос: — Одна из них — деньги?

— У Миранды нет своих средств.

— Но ведь они у нее будут?

— Будут, конечно, когда умрет отец. Я составлял завещание: она получит половину. Я не откажусь от денег, — усмехнулся Берт, — но я не охотник за приданым, если ты это имеешь в виду.

— Нет, не это. Но она может получить деньги раньше, чем ты думаешь. Старик вращался в Лос-Анджелесе в компании мошенников. Он когда-нибудь упоминал имя некоей Эстабрук? Фэй Эстабрук? Не говорил ли он о мужчине по имени Трой?

— Ты знаешь Троя? Кстати, что он за человек?

— Бандит. Мне сообщили, что за ним есть убийства.

— Я не удивляюсь. Я пытался убедить Сэмпсона держаться от него подальше, но старику Трой нравится.

— Ты встречал Троя?

— Сэмпсон познакомил нас в Лас-Вегасе несколько месяцев назад. Мы развлекались там втроем. Я обратил внимание, что у него обширные знакомства. Его знают все крупье, а это уже характеризует человека.

— Не совсем. Но у него было собственное игорное заведение в Лас-Вегасе. Круг его занятий был весьма разнообразен, и я не удивлюсь, что он занялся мошенничеством. Как он связался с Сэмпсоном?

— У меня создалось впечатление, что он работал на Сэмпсона, но наверняка сказать не могу. Это подозрительный тип. Наблюдал, как мы с Сэмпсоном играли, но сам участия в игре не принимал. В ту ночь я просадил почти тысячу. Сэмпсон выиграл четыре тысячи.

Берт уныло улыбнулся.

— Может быть, раньше Трой выглядел приличнее, — заметил я.

— Вполне возможно, но при встрече я пришел в ужас от его вида. Ты думаешь, он замешан в этом?

— Постараюсь выяснить. Сэмпсон нуждался в деньгах, Берт?

— Что ты! Он — миллионер!

— Тогда какие у него могут быть дела с таким типом, как Трой?

— Ему было скучно. Его слава прошла в Техасе и Оклахоме, и он заскучал. Сэмпсон прирожденный бизнесмен так же, как и прирожденный мот. Он страдает, когда делает деньги.

Вошла Миранда и Берт замолчал.

— Вы говорили обо мне? — спросила она тут же, не ожидая ответа, обратилась ко мне: — Вы готовы? — Затем она переключилась на Берта. — Не грустите без меня, пожалуйста.

Она похлопала его по плечу. Ее светло-коричневое платье было расстегнуто сверху и небольшие высокие груди выглядели, как оружие: наполовину нетерпеливо обещали, наполовину угрожали. Волосы она убрала за уши. Когда Миранда наклонила к Берту свое сияющее лицо, он поцеловал ее легко и нежно.

Я вновь ощутил жалость к нему. Живой, сильный, интеллигентный мужчина рядом с ней выглядел обиженным мальчиком, немного уставшим и староватым для того, чтобы приручить такую девушку, как Миранда.

Глава 15

Края дороги, которая вилась вверх по склону, были засажены вечнозеленым кустарником. Выжимая газ до предела, я держал скорость на восьмидесяти. Постепенно дорога сужалась, а повороты становились все круче. Мимо мелькали покрытые валунами склоны, каньоны, шириной в милю, заросшие дубовой порослью и перекрытые телефонными проводами. Один раз в просвете между горами я увидел море, казавшееся низким темным облаком. Но оно тотчас же скрылось из вида, а дорога запетляла среди пустынных гор, погруженных в седые холодные облака.

Снаружи эти облака казались тяжелыми и плотными, но когда мы въезжали в них, они словно таяли, превращаясь в белые волокна на фоне дороги.

Туман все сгущался, ограничивая видимость до десяти метров. Последние повороты я прошел на второй скорости. Затем дорога выпрямилась. Натужно ревевший мотор увеличил обороты, и мы увидели долину, которая в солнечном свете походила на чашу, наполненную желтым маслом. На другой стороне четко и ясно вырисовывалась гора.

— Как чудесно! — улыбнулась Миранда. — Как бы пасмурно не было в Санта-Терезе, в долине всегда светит солнце. В сезон дождей я частенько приезжаю сюда и наслаждаюсь солнцем и теплом.

— Я тоже люблю солнце.

— В самом деле? Не думала, что вам нравятся такие простые вещи, как солнце. Ведь вы деловой человек, не так ли?

— Если вам так хочется.

Она замолчала, глядя на дорогу и голубое небо, уплывающее назад. Дорога стала прямой и ровной, она проходила через долину, похожую на шахматную доску. Кроме мексиканцев на полях, я никого не видел и прибавил скорость. Стрелка спидометра стояла на ста пятидесяти.

— От кого вы удираете, Арчер? — насмешливо спросила Миранда.