100 великих - 100 великих криминальных историй

Гораздо позднее появились сведения, что дело о колдовстве и чародействе барона де Рэ было подстроено святыми отцами. Одинокому барону, не имевшему родственников, жаждавшему заняться поисками золота, подослали монаха, который разыграл из себя некроманта. Он вызвал духа Барона, вполне живого человека, и вместе они выкачивали из доверчивого барона деньги, которые передавались церковникам. Все колдовские сцены были разыграны с одной целью – опорочить маршала, довести до костра. И они сумели выполнить порученное им дело. После смерти барона все его имущество перешло церкви.

Процессы над ведьмами в Вале

C начала XV века в Центральной Европе началась страшная психическая эпидемия – преследование людей, в основном женщин, обвиняемых в колдовстве, называемая сегодня «Охота на ведьм». У обвиненных в злонамеренном чародействе не было никаких шансов на спасение – суд инквизиции приговаривал их к публичному наказанию и костру. Католическая церковь всеми средствами укрепляла свой авторитет среди верующих, давала бой зарождавшейся Реформации и старалась опорочить просвещение. Для всеобщего устрашения она приняла на себя карательные функции, создала суд инквизиции и «огненные палаты». Один из наиболее типичных процессов того времени о ведовстве произошел в герцогстве Савойя, на территории нынешней Франции и Швейцарии, в 1428–1447 годах.

Точная суть нападок со стороны местных жителей на семейство Рарон неизвестна, но предполагается, что всех ее главных членов обвиняли в порче имущества, неурожае, болезнях скота и прочих напастях. Само семейство разделилось на два или даже три враждующих клана. Дело дошло до угроз физической расправы. Теперь не столь важно, кто выступал против кого. Главное, что в самый острый момент конфликта кто-то произнес слова о том, что виноватых следует искать прежде всего среди пришлых, служанок, которые наверняка связались с нечистыми, призвали их себе на помощь и наводили порчу на людей, скот и урожай. Это была искра, приведшая к большим кострам. Высказывать в то время такие подозрения было равносильно подписанию смертного приговора.

Согласно записям в местных судебных книгах, 7 августа 1428 года представители семи земель Вале пришли к ратуше и потребовали, чтобы власти предприняли самые жесткие меры против расплодившихся кругом ведьм и колдунов, которые представляют угрозу жизни истинно верующим и всей живности. От них сплошной вред, их надо искоренить.

По закону суда инквизиции, созданной еще в 1204 году, свидетельств трех человек было достаточно, чтобы обвинить человека в колдовстве, а здесь целая делегация. В качестве доказательства приводились различные факты и наблюдения, а также фантастические домыслы. Например, родинки на теле подозреваемой служили знаками ее связи с дьяволом, который входил и выходил через них в колдунью. Слишком морщинистое лицо, чрезмерно горбатый нос, другие анатомические особенности человека могли стать признаками его связи с нечистым. Все показания о подозреваемых скрупулезно записывались, документировались, но никак не проверялись. И уже априори (заранее) служили неопровержимым подтверждением вины подозреваемого. У обвиняемого не было никаких шансов на справедливое судейство. Почему? Потому что по законам инквизиции все имущество обвиняемого после суда над ним переходило во владение церкви.

7 августа было указано на несколько десятков женщин, поведение которых казалось странным, необычным, а их внешность и того хуже. Они были не похожими на всех, а потому наверняка ведьмами. Приведенные к судьям инквизиции женщины представляли, какая ожидает их участь, и поэтому готовы были сознаться во всем, в чем их обвиняли. Если же они отрицали, то еще более усугубляли свою судьбу. В своих заключениях судьи руководствовались не желанием установить истину, а записанными в книгах обвинениями.

Первые жертвы в Вале были обличены не как ведьмы, а как оборотни, или вервольфы, что сути дела не меняло. Эти оборотни могли превращаться в волков, а затем нападать на скот и людей, красть младенцев, пить их кровь, а потом снова превращаться в обычных людей.

Подготовка ведьм к казни. Книжная иллюстрация

Через несколько дней к инквизиции привели еще несколько десятков женщин и даже мужчин. Всех обвиняли в чародействе, колдовстве, нанесении увечий и болезней скоту, которые передавались животным соседних деревень. И этих людей безоговорочно осудили на бичевание и костер.

С 1428 года обвинения в ведовстве посыпались как из рога изобилия. Жизнь в Вале и близлежащих землях буквально замерла. Благонамеренные граждане, особенно женщины, оцепенели от ужаса. Ведь любой мог по личным причинам обвинить соседа в гнусных деяниях, и закрутившаяся судебная машина перемолола бы нового подозреваемого без всякого снисхождения и сожаления. Люди стали покидать обжитые места и уезжать на север, куда еще не добралась эпидемия погони за ведьмами.

В общей сложности в Вале и его окрестностях до 1447 году было обвинено в ведовстве, замучено до смерти и сожжено на кострах несколько тысяч человек. Основным свидетелем тех печальных событий был секретарь суда в Вале Иоханнес Фрюнд, который запротоколировал их. Этот текст изобилует средневековыми представлениями о демонах, злых оборотнях и прочих мифических существах, которые творят свое зло в образе человека, и надо противостоять этому дьявольскому соблазну сообща, молитвами, обращениями к Богу и т. д.

По подсчетам современных историков, с XV по XVIII век в Швейцарии было сожжено «ведьм» больше, чем на территории нынешних Франции и Германии. Последнюю ведьму Европы звали Анна Гёльди. Она жила в Швейцарии, там занималась якобы колдовством, отравлением детей. Ее поймали, привели на допрос. Под пытками она призналась в своих сношениях с дьяволом и желании навредить людям. Ее казнили как ведьму, казнили в уже просвещенной Швейцарии в 1782 году, когда выходили газеты, которые, кстати, объявили награду за ее поимку.

В XIX веке этот преступный, бесчеловечный по сути процесс, как и другие подобные ему, был назван нелепым фарсом невежества, но только в 2007 году сожженная ведьма Гёльди была полностью оправдана. Ее оправдание можно считать оправданием также тех тысяч невинно загубленных женщин и мужчин средневековой Европы.

С кинжалом на короля

Французский король Генрих IV, основатель династии Бурбонов, убежденный протестант, был необычным королем для Европы того времени. Убедившись в бесполезности и губительности Религиозных войн, он первый вывел формулу мирного сосуществования: избежать войны и насилия можно только одним средством – превратить врага в друга. Но в эпоху бескомпромиссных ожесточенных религиозных диспутов, распрей и сражений такая формулировка не понравилась ни католикам, ни протестантам. Все считали себя единственно правыми. В результате у короля Генриха, которого католики называли еретиком, появилось множество врагов, ждавших часа, чтобы устранить миротворца.

Генрих был невысок ростом, смугл и очень энергичен. Он умело фехтовал, любил верховую езду и нравился женщинам. В зрелом возрасте он воплощал в себе терпение и здравомыслие, которых в большинстве случаев не хватало многим монархам Европы. У этого необычного короля была и необычная биография. По материнской линии Генрих приходился внучатым племянником французскому королю Франциску I, имел все права на престол. Но родился он и вырос не при королевском дворце в Париже, а в небольшом городке По на юго-западе Франции, недалеко от Атлантики и Пиренеев.

Когда Генриху исполнилось семь лет, его мать, ревностная протестантка, приобщила сына к своей вере, сделала протестантом, которых во Франции называли гугенотами (происходит либо от швейцарского имени Гюго, или немецкого «айдгеноссе» – «соратник по вере»).

В 1561 году совсем юный Генрих с отцом герцогом Антуаном Бурбоном и матерью прибыл в Париж. Его, наследного принца и будущего короля Наварры, хотели женить на принцессе Маргарите Валуа, дочери Екатерины Медичи, католичке, известной как королева Марго. Состоялось сватовство детей. В 1562 году неожиданно скончался отец Генриха, католик по вере, который в одной из стычек с протестантами был смертельно ранен. Наследного принца Генриха оставили в Париже, он стал гарантом мира между Францией и королевством Наваррским.

В 1572 году, несмотря на его вероисповедание, в Париже было объявлено о женитьбе девятнадцатилетнего Генриха Наваррского и девятнадцатилетней Маргариты. Парижане, в основном католики, были очень недовольны заключенным браком. Это недовольство, подогреваемое усилиями Екатерины Медичи, вылилось в известную резню, называемую Варфоломеевской ночью, когда католики убивали прибывших на празднество с Генрихом гугенотов. Его пощадили, но заставили принять католическую веру.

В 1576 году Генрих отказался от католицизма, бежал к протестантам и обрел власть над всей юго-западной частью Франции. Но ему хотелось объединить всю страну. Эту мечту ему удалось воплотить в 1584 году, после смерти герцога Алансонского, сына Екатерины Медичи, претендента на престол. Теперь он, Генрих, король Наваррский, стал прямым наследником престола. Против выступали католики. Они выдвинули своего ставленника – Карла Бурбона, которого поддерживал испанский король Филипп II, готовый для его восхождения предоставить свою армию. Правда, в этот момент даже самые ярые католики-французы понимали, что появление на их территории вооруженных испанцев означало оккупацию всей страны и власть испанского короля Филиппа. Ситуация вынуждала Генриха взять в руки оружие и отстаивать свое право на наследование.

Убийство французского короля Генриха IV Франсуа Равальяком. Гравюра XVII в.

Неожиданная кончина французского короля Генриха III в 1589 году, которого кинжалом заколол монах-католик Жак Клеман, открыла прямой путь к трону для Генриха Наваррского. Правда, на этом пути стоял папа римский и его сообщники, которые прилагали все усилия, чтобы не допустить протестанта и изменника к власти. Генрих понимал, что продолжать религиозную войну означало ослаблять Францию, разорять крестьянство, создавать врагов внутри страны. И на правах законного наследника он выступил с декларацией, в которой пообещал не трогать собственность Римско-католической церкви. Он пообещал протестантам такие же права. Не все были с ним согласны. Париж протестовал…

В 1584 году он короновался, стал законным королем Генрихом IV и победителем вошел в Париж. Он придерживался своего провозглашенного закона миролюбия и не отнимал ни у кого его собственности, никого не преследовал за убеждения. Более того, в 1598 году он выпустил Нантский эдикт, которым давал равные права и католикам, и протестантам. Появление этого документа подводило итог тридцатилетнему периоду Религиозных войн в истории Франции и положило начало столетию относительного мира и спокойствия…

В личной жизни Генрих IV не был счастлив. Он вскоре развелся с Маргаритой и женился на Марии Медичи. У него появились дети, наследники престола. У Генриха были большие планы по переустройству Европы, по избавлению ее от пагубных междоусобных войн, но у него оставались сильные противники: Филипп II, папа римский, недовольные французы-католики, не согласные с тем, что ими правит протестант, по сути – враг папы римского.

14 мая 1610 года в карете с открытыми окнами король ехал во дворец. Его встречали толпы народа. Сопровождавший его вооруженный эскорт не заметил высокого человека, который старался приблизиться к карете. Наконец, когда улицы сузились и впереди дорогу перекрыла телега, карета с королем замедлила ход. В этот момент к ней протиснулся рослый рыжий детина. Он вскочил на подножку, выхватил из-за пояса кинжал и молниеносно нанес королю два удара. Один из них попал в легкое и перерезал аорту. Он оказался смертельным.

Этого человека тотчас схватили. Толпа готова была растерзать его на месте. Под конвоем убийцу отправили в тюрьму, где начались допросы. Врачи пытались спасти Генриха, но не смогли. Убийцей короля был некий Франсуа Равальяк, бывший сельский учитель и ярый католик-фанатик, жаждавший устранить короля-протестанта, по его убеждению, врага всех истинно верующих.

Равальяка пытали, чтобы выяснить сообщников, но он ни в чем не сознался. Судьи подозревали в организации убийства жену Генриха, Марию, с которой у него не сложились отношения. Это она уговорила мужа не покидать Париж и короновать ее 13 мая в аббатстве Сен-Дени, а на следующий день Генрих пал от руки подосланного убийцы. Но Равальяк ни словом не обмолвился о связи с Марией Медичи. Свою тайну он унес собой в могилу. Его четвертовали на Гревской площади.

Тело короля Генриха IV, забальзамированное на итальянский манер, похоронили в том самом аббатстве Сен-Дени. Пролежал он там в покое только до Великий французской революции. В 1793 году революционные массы вскрыли место королевского захоронения и сбросили останки всех монархов в общую могилу. Один из революционеров отрезал от туловища Генриха голову и выставил напоказ. Потом он ее продал. Голова долгое время переходила от одного владельца к другому. Наконец, в 2010 году, после научного заключения патологоанатомов о несомненной принадлежности головы королю Генриху IV, было принято решение похоронить ее с почестями в прежнем склепе.

Чахтицкое чудовище

В Книге рекордов Гиннесса венгерская графиня Елизавета, или Эржебет Батори из Эчеда, племянница польского короля Стефана Батория, известная также как пани Чахтицкая, отнесена к категории самых печально известных серийных убийц среди женщин. По преданию, однажды она с такой силой ударила свою служанку по лицу, что у той из носа брызнула кровь, которая попала на кожу пани. Чахтицкая заметила, что кожа в этом месте стала нежнее и светлее. После этого случая она приступила к процессу омоложения – стала убивать девственниц, чтобы брать у них кровь.

В историю она вошла как Элизабет Батори, Кровавая графиня, Чахтицкое чудовище, погубившая десятки, если не сотни юных дев. Правда, есть другая версия: якобы это наветы католических священнослужителей, желавших отдать под суд одинокую женщину и прибрать к рукам ее огромные земельные наделы и замки.

Семейство Батори в Венгрии – одно из самых древних и знаменитых. Его основателем был Андрей Ракомаза, живший в XIII веке. Его сын Брикчий получил от короля Владислава IV огромные земельные наделы, в том числе местность Батор (по-венгерски – «храбрый»), от которой и произвел родовую фамилию.

Елизавета Батори была дочерью богатого наместника Дьёрдя Батори и его жены Анны, сестры будущего польского короля Стефана Батория. Детство Елизавета провела в замке Эчед. В 11 лет ее обручили с дворянином, генералом Ференцем Надажди, смотрителем императорских конюшен. Елизавета переселилась на запад Венгрии, в Шарвара, в замок помолвленного. Когда невесте исполнилось 15 лет, состоялась свадьба. В качестве свадебного подарка Ференц преподнес молодой жене Чахтицкий замок в словацких Малых Карпатах.

В 1578 году Ференца назначили командующим всеми венгерскими войсками в войне против турок. Он храбро сражался, был беспощаден к врагам, не жалел даже пленных. За маниакальную жестокость турки прозвали его Черный бэй, Черный витязь. Пока муж отсутствовал, молодая жена занималась огромным хозяйством. Вскоре у супругов появилось пятеро детей.

Считается, что еще при жизни мужа Елизавета собирала кровь девственниц для своего омоложения. Родственники узнали об этом и пытались ее отговорить. В 1604 году Ференц Надажди умер. Елизавета, 44 лет, протестантка по вероисповеданию, осталась полновластной хозяйкой замков, земель, огромного количества крестьян. Родственники к ней не заезжали. Конечно, молодой вдове хотелось устроить свою судьбу, еще раз выйти замуж. Но как в свои годы быть привлекательной для мужчин? Тогда она вспомнила про кровь молодых девиц.

Елизавета приказала своим слугам отыскивать в близлежащих селениях молоденьких девушек-девственниц, которые хотели бы служить в ее замке. Она лично осматривала их и решала, кого оставить в замке. Она отбирала красивых, здоровых, дурнушек отправляла обратно. Одновременно в замке в уединенном каменном помещении, откуда не доносилось никаких звуков, соорудили специальную камеру. В ней установили особые аппараты и среди них такие, как «железная дева» – своего рода саркофаг с железными шипами. Процесс кровопускания был жесток. Намеченную жертву приводили в камеру, где с ней проводили какие-то процедуры, затем ставили в «железную деву». Дверца медленно закрывалась, прутья вонзались в тело, протыкали его насквозь. Жертва в муках умирала, а кровь стекала в специальную каменную чашу. Еженедельно Элизавета принимала каменную ванну, наполненную кровью девственниц. Во взрослом человеке содержится примерно 5 литров крови, можно представить, сколько надо было убить девушек, чтобы наполнить ванну до краев!

Чахтицкий замок в словацких Малых Карпатах

Вскоре по деревням поползли слухи об исчезновении молоденьких девушек, которые уходили в замок к графине на службу и обратно не возвращались. Крестьяне забеспокоились. Дело дошло до императора Матвея, который поручил палатину Венгрии (высшая должность после императора) Дьёрдю Турзо начать расследование. 29 декабря 1610 года Турзо вместе с вооруженным отрядом ворвался в замок Батори. Они обыскали замок и нашли пыточную камеру. То, что они там увидели, повергло их в ужас. Они убедились, что распространявшиеся слухи о зверствах в стенах замка – правда, девственниц умерщвляли в железной камере с прутьями, их кровь собиралась в каменной чаше…

Всех домочадцев арестовали. Замок был оцеплен, графиню отвели в одну из комнат без окон и, оставив у дверей стражу, заперли. Суд по этому делу состоялся в январе 1611 года в Битчанском замке – резиденции палатина Турзо. Графиня Батори на нем не присутствовала. Ее заочно обвинили в том, что она погубила 650 девственниц. Ее слуги как участники злодеяний были приговорены к смертной казни. Их сожгли живыми на костре. Графиню не тронули, опасаясь мести со стороны родовитых польских наместников. Она осталась в заточении в своем замке, прислуживали ей монахини. Умерла пани Чахтицкая 21 августа 1614 года. По некоторым сведениям, отравилась…

Существует и другая версия этой кровавой истории. Графиня Батори была главой общины протестантов Западной Венгрии. Якобы настоящих доказательств ее кровавой деятельности в суде представлено не было. И количество 650 девушек – цифра явно завышенная. Палатин Турзо, представитель католиков, не случайно организовал суд в своем замке. Таким образом он добился нужного ему решения. А все страшные истории о злодеяниях пани Чахтицкой появились лишь после ее смерти, которые позднее в своем романе «Кровавая графиня» собрал писатель Йожо Нижнянский.

Конец венецианской монополии

Начиная с XII века Венеция славились своими стеклянными изделиями, называемыми также мурановским стеклом, по красоте им не было равных ни в самой Италии, ни в Европе. Их считали высшими произведениями искусства. Эти стеклянные изделия стоили иногда значительно дороже, чем картины знаменитых мастеров. Поэтому идеи украсть венецианских мастеров, чтобы воспользоваться их мастерством у себя дома, замышлялись на самом верху власти – королями и министрами финансов.

Завозимые из Венеции во Францию зеркала, вазы, кувшины, блюда, наборы стеклянной посуды стоили баснословных денег, иногда целое состояние. Приобрести их могли только очень состоятельные и сановные люди. Считалось также, что покупка венецианского стекла – это хорошее вложение денег. Цены на него с годами только росли. Монархи Европы, особенно жены королей, соревновались в приобретении самых дорогих изделий. Венеция преуспевала, ее дожи-правители богатели, а страны Европы своими покупками поддерживали «иностранное производство» и не могли наладить собственное. Такая ситуация особенно возмутила рачительного министра Франции Жана Батиста Кольбера, который боролся со злоупотреблениями в финансовой сфере страны.

Когда ему доложили, что венецианское зеркало размером 115 x 65 сантиметров в серебряной оправе стоит 68 тысяч ливров, а картина Рафаэля такого же формата в три раза дешевле, он был в бешенстве. Кольбер, который экономил каждый ливр и с подозрением относился ко всем тратам, связанным с украшательством, понял, что покупка венецианского стекла в конечном счете приведет к разорению многих богатых семей Франции, а это подрыв экономики страны. Так, собственно, и случалось. Из различных провинций ему не раз сообщали, что в оплату за венецианское стекло отдавали целые деревни с жителями. Еще большее недовольство у министра вызвал факт хвастовства самой королевы Марии Терезии Австрийской, жены Людовика XIV. Своим «зеркальным нарядом» она поразила современников и образовала брешь в годовом бюджете. На придворном балу она появилась в платье, украшенном кусочками венецианских зеркал. Вся ее фигура горела и переливалась. Зеркальное сияние вызвало у придворных дам зависть и желание приобрести себе нечто подобное.

Увы, во Франции зеркала изготовляли мутные, по качеству они не шли ни в какое сравнение с венецианскими. Кольберу докладывали, что принцип производства зеркала довольно прост – стекло покрывалось оловянной фольгой. И это все. Но проблема заключалась в том, что стекло нужно было особое, толстое, прозрачное, без изъянов, и фольгу требовалось изготовить тончайшую. Эту фольгу наносили на стеклянную полированную поверхность стекла. Добиться чистоты процесса было очень непросто.

Производство качественных зеркал венецианские мастера держали в строжайшем секрете. Они жили на острове Мурано, который находится в миле от Венеции. На него их переселили дожи, правители Венецианской республики, чтобы легче было стеречь секрет производства. Добраться до острова, который изрезан каналами, можно было только по воде. Въезд и выезд с острова мастерам был запрещен под страхом тюремного заключения и даже смертной казни. Иностранцев на остров не допускали. Свои секреты изготовления стеклянных изделий, в том числе зеркал, мурановские стеклодувы передавали исключительно своим детям.

Вид на остров Мурано

Разузнав все подробности, Кольбер со своими приближенными стал разрабатывать план операции по похищению мастеров с острова Мурано. Было решено направить туда несколько крепких вооруженных людей c деньгами. Эти люди должны были заманить хорошими деньгами нескольких мастеров, а если никто не согласится, то украсть мастеров с острова и тайно перевезти в Париж, где в их распоряжение будет предоставлена целая мануфактура.

При проведении операции не обошлось без лазутчиков и участия французского посла в Венеции. Темной ночью к острову Мурано отправилась широкая шлюпка с вооруженными людьми. Все обошлось без кровопролития. Посланникам Кольбера удалось уговорить двух мурановских мастеров-стеклодувов. Они запросили немалую цену. Люди Кольбера вывезли с острова сначала двух мастеров, затем еще двух, а впоследствии их семьи. К работе венецианские мастера приступили в Париже, на королевской мануфактуре, которая строго охранялась. Там они впервые продемонстрировали свой способ получения высококлассного прозрачного зеркального стекла, которое в красно-раскаленном состоянии прокатывали по медной полированной поверхности. Именно этот способ позволял добиться хрустальной прозрачности стекла, а оловянную фольгу приклеивали при помощи ртути.

Так был раскрыт рецепт производства мурановского стекла, и с 1665 года оно начало производиться во Франции, а затем и во всей Европе. Так кража, организованная на высшем уровне, подорвала монополию Венеции в производстве особого стекла и зеркал.

Дело о ядах

В эпоху правления первого дворянина Франции, величественнейшего европейского монарха «короля-солнце», Людовика XIV (1638–1715), состоялся судебный процесс, который вызвал скандал не только в Париже, но и привлек к себе внимание всей Европы. Обвиняемыми в нем были придворные монарха, представители самых видных родов французской аристократии. Начатое в 1679 оду «Дело о ядах», точнее об отравлениях «неугодных лиц», бросило черную тень на безупречный облик самого «короля-солнце»». В числе обвиняемых были любимые фаворитки его величества. Король подписывал указы об изгнании виновных, о заточении их в тюрьмы без суда и следствия. Палачи на Гревской площади точили топоры.

История с отравлениями в придворной жизни началась давно, еще при короле Генрихе II (1519–1559). Появление в 1533 году при французском дворе итальянки Екатерины Медичи, вышедшей замуж за принца Генриха де Валуа, будущего короля Франции Генриха II, привело ко многим изменениям в пристрастиях придворных. Молодая жена (ей, как и мужу, в год свадьбы было всего 14 лет) оказалась бесплодной. Во дворце заговорили о болезни «принцессы-купчихи» из Флоренции, ей нужны врачи, ей нужно лечение. Эти слухи раздражали Екатерину и ее мужа и вызывали естественные опасения расторжения бесплодного брака.

Из разных мест Италии в Париж стали прибывать именитые лекари, опытные знахари, сведущие чародеи, астрологи. Каждый из них на свой лад старался помочь Екатерине. Ее лечили «чудесными» снадобьями, вроде мочи мула, прикладывания коровьего навоза, обмазывания живота кровью петуха… Ничто не помогало. Принц стал ходить к другим женщинам. Екатерина была в отчаянии.

В 1536 году неожиданно заболел наследник престола восемнадцатилетний Франциск и скоропостижно скончался. Это печальное событие означало, что по степени родства новым королем Франции станет муж Екатерины. Во дворце тотчас распространились злые слухи о том, что в смерти Франциска якобы виновата «приблудная бесплодная итальянка». Это она, «торговка», пожелала смерти Франциску. Это приехавшие к ней лекари давали ему отравленное питье.

Разбираться в этом деле не стали, но на всякий случай арестовали итальянского врача графа Себастьяна Монтекукколи. Его объявили чародеем и виновным в смерти Франциска. Несмотря на все попытки графа доказать свою непричастность к смерти юноши, его четвертовали на Гревской площади… Но слухи о причастности Екатерины и ее лекарей к смерти наследника не прекратились. К счастью, новая королева неожиданно для всех забеременела. Тотчас по дворцу пошли другие слухи: итальянские лекари – настоящие чудодеи, они смогли вылечить Екатерину от бесплодия. К новой королеве «на прием» потянулись придворные дамы, которые мечтали забеременеть. С того времени итальянские лекари, чародеи, а вместе с ними астрологи-предсказатели, разного рода колдуны стали принадлежностью французского двора.

Их количество после смерти королевы Екатерины в 1589 году только увеличилось. Французский двор охватил настоящий психоз колдовства, предсказаний судьбы. Приезжавшие из Италии новые чародеи утверждали, что они способны не только вылечивать, но кого надо могут тихо отравить. Вместе с психозом гаданий в обществе зародился страх перед отравлениями. А тут еще начались странные и необъяснимые кончины молодых и здоровых людей, в том числе герцогини Орлеанской, затем кузины Людовика XIV Генриетты Английской, якобы даже кардинала Мазарини, министра иностранных дел де Льонна – во дворце это связывали с именами итальянских пришельцев.

«Дело о ядах» появилось после задержания известной француженки, дочери государственного советника, первого судьи Парижа, богатой и хорошенькой маркизы де Бренвилье. Эта маркиза, которой никогда не хватало денег, завела любовника – капитана кавалерии Годена де Сент-Круа, увлекавшегося химией. По его совету маркиза нанималась сиделкой в больницы для бедняков, давала страждущим выпить своего «оздоровительного» напитка, который подливала в вино. Ее пациенты как один умирали. Убедившись в быстродействии своего напитка, маркиза стала подливать его своему больному отцу и очень быстро спровадила его на тот свет. От отца ей достались в наследство поместья, замки, драгоценности. Заодно она решила «вылечить» и своего мужа. Но тот быстро распознал ее намерения и бежал. Она взялась за своих богатеньких братьев, и спровадила их одного за другим в могилу, затем туда же последовали ее сестры, потом она отравила своих детей. Королю донесли об этих подозрительных смертях, он назначил комиссию, которая постановила арестовать маркизу и допросить ее. Маркиза узнала о решении короля и сбежала. Отправилась сначала в Лондон, оттуда в Нидерланды. И все же ее нашли и доставили в Париж.

Процесс по делу об отравлениях маркизы де Бренвилье начался 29 апреля 1676 года. Сначала де Бренвилье все отрицала, пренебрежительно относилась к судьям, намекала, что у нее есть высокие покровители. Пришлось применить к ней пытки, тогда она заговорила, стала называть имена. Вскрывались подробности одни страшнее других. Ее орудием была смесь мышьяка, купороса и желчи жабы. Король приказал ее срочно казнить. Маркизу отвезли на Гревскую площадь, палач взмахнул топором…

Король успокоился. Черная тень обошла монарха стороной, но не надолго. У Людовика была одна фаворитка, которая ему наскучила. Ее звали мадам де Монтеспан. Высокая, прекрасно сложенная женщина, умная, замужняя. Королю нравилось с ней болтать, но когда она стала блекнуть, отстранил ее, завел другую.

Маркиза де Бренвилье в камере пыток. Неизвестный художник

Мадам Монтеспан, имевшая у придворных непререкаемый авторитет, оказалась изгнанной, персоной нон грата. Бедная женщина не знала, что делать. По совету подруг она отправилась к известной в Париже ворожее, гадалке мадам Катрин Монвуазен, и рассказала ей о своем горе. Гадалка за хорошее вознаграждение согласилась помочь богатой клиенте, обещала ей вернуть красоту и влияние на утерянного любовника. Мадам Монвуазен не просто ворожила, она устраивала черные мессы – ей за гроши доставляли недоношенных детей, которых она умерщвляла, а кровь сливала в специальные сосуды. Над обнаженным телом мадам Монтеспан и подобных ей страдавших дам мадам Монвуазен произносила заклинания, мазала женщин детской кровью, давала им специальное питье. Потом ворожила, обещая, что любовник обязательно вернется.