Хотя степень восприимчивости джедая к Силе в первую очередь определяли мидихлорианы, наследственные черты тоже играли немаловажную роль – вопреки всем попыткам Храма извести наследственность. Дуку, обладавший знатностью и богатством, жаждал иметь авторитет. Ещё юнцом он был одержим желанием узнать всё, что только можно, о ситах и тёмной стороне Силы. Он строго придерживался правил джедаев, стал самым умелым в Храме фехтовальщиком и инструктором боя на мечах. И при этом с первых же дней в Ордене в нём стали проявляться намёки на те перемены, которые должны были произойти с ним в дальнейшем. Джедаи даже не поняли, какую опасность представлял для Ордена Дуку, как не распознали они впоследствии и угрозу, таившуюся в маленьком мальчике, который был освобождён из рабства на Татуине.
Недовольство Дуку продолжало расти и становилось мучительнее; он был разочарован Сенатом, слабовольным Верховным канцлером Вэлорумом, близорукостью самих членов Совета джедаев. Блокада Набу Торговой Федерацией, слухи об Избранном, найденном в пустыне, гибель Квай-Гона Джинна от рук сита… Как могли члены Совета закрывать глаза на происходящее? Как могли они продолжать твердить о том, что всё вокруг скрывает завеса тёмной стороны?
Своими мыслями Дуку делился со всеми, кто готов был его слушать. Неудовлетворённость не покидала его. Хотя у них с Йодой были не самые ровные отношения, они свободно могли говорить о предзнаменованиях. Однако Йода являлся живым подтверждением того, что с долгой жизнью приходит консерватизм. Настоящим другом Дуку был мастер Сайфо-Диас, который тоже был обеспокоен текущими тенденциями, но был слишком слаб, чтобы начать действовать.
Битва за Набу показала, что ситы вновь действуют в открытую, а сам конфликт был плодом махинаций их владыки.
Владыка ситов – тот, у кого есть мощь… у кого хватит сил совершить решающий шаг.
Дуку задумал разыскать его и, быть может, убить, но даже той небольшой веры, которую он питал к пророчеству, было достаточно, чтобы зародить сомнения. Он не верил, что смерть сита сможет остановить поступь тёмной стороны.
Придёт ещё один, и ещё.
Как оказалось, ему не было нужды охотиться за Сидиусом – Сидиус сам его нашёл. Смелость Сидиуса сперва удивила его, но прошло немного времени, и Дуку стал восхищаться ситом. Вместо того чтобы сражаться насмерть на световых мечах, они много беседовали и постепенно пришли к выводу, что их взгляды на перспективы спасения галактики от разложения, в конце концов, различаются не так уж сильно.
Но партнёрство с ситом ещё не делает ситом.
Искусствам джедаев надо было учиться – так же дело обстояло и с мощью тёмной стороны. Так началось его долгое ученичество. Джедаи предостерегают, что гнев – самый быстрый путь на тёмную сторону, но гнев – не более чем необработанная эмоция. Чтобы познать тёмную сторону, надо иметь желание подняться над моралью, отринуть любовь и сострадание и делать всё необходимое, чтобы реализовалось твоё представление о мире, поставленном под контроль – даже если это означает отнимать чьи-то жизни.
Дуку был энергичным учеником, и, тем не менее, Сидиус продолжал держать его на расстоянии. Возможно, он работал с другими потенциальными заменами своему предыдущему ученику, зловещему Дарту Молу, который на самом деле был не более чем игрушкой – как Асажж Вентресс или генерал Гривус. Сидиус увидел в Дуку задатки настоящего партнёра – равного себе, но воспитанного в противоположном «лагере», обученного искусствам джедаев, прекрасного бойца, политического аналитика. Но ему надо было оценить готовность Дуку следовать идеалам ситов.
Один из ваших прежних друзей в Храме джедаев предвидел грядущие перемены, поведал ему Сидиус. Заинтересованный возможностью создания армии для Республики, он связался с группой клоноделов. Заказ на армию нужно оставить в силе, ведь мы когда-нибудь сможем ею воспользоваться. Но мастер Сайфо-Диас не должен вернуться, и джедаи не должны узнать об армии, пока мы их к этому не подготовим.
Именно убийством Сайфо-Диаса Дуку полностью открыл себя тёмной стороне, и Сидиус даровал ему титул Дарт Тиранус. Последнее, что он сделал, прежде чем покинуть Орден – стёр все упоминания о Камино из джедайских архивов. Потом, уже в ипостаси Тирануса, он нашёл на Богг-4 Фетта, приказал ему прибыть на Камино и устроил так, чтобы оплата доходила до клоноделов кружными путями.
Прошло десять лет.
Под властью нового Верховного канцлера Республика, как показалось, в первые годы встала на ноги, но затем коррупция вновь взяла своё, и проблемы стали накапливаться, как снежный ком. Сидиус и Тиранус в свою очередь лишь всеми силами поддерживали эти упаднические тенденции.
Сидиус имел способность заглядывать далеко в будущее, но неожиданности случались всегда. Однако вместе с мощью тёмной стороны пришла и гибкость.
Проследив путь Фетта от Камино, на Джеонозис прибыл Оби-Ван Кеноби. Так бывший падаван Квай-Гона Джинна оказался прямо под носом у Дуку. Но когда граф сообщил Сидиусу о присутствии Оби-Вана, Сидиус сказал лишь: «Позвольте событиям идти своим чередом, Дарт Тиранус. Всё проистекает так, как я и предвидел. Сила воистину с нами».
А теперь – новое затруднение: в результате промаха Нута Ганрея у Республики и джедаев появилась возможность отследить местонахождение Сидиуса и разоблачить его. В создании для Сидиуса необычного передатчика механического кресла – а также и других, ему подобных – принимало участие сразу несколько конструкторов, и некоторые них были ещё живы. И если агенты Республики – или, в данном случае, джедаи – будут достаточно упорны и сообразительны, они могут узнать о Сидиусе больше, чем тому хотелось бы…
Придётся известить владыку, подумал Дуку.
Или не стоит?
Мгновение он колебался, представляя, какой властью сможет обладать, если задумает вести собственную игру.
А затем направился прямо к гиперволновому передатчику, который дал ему Сидиус, и нажал кнопку вызова.
Глава 23
Мейс Винду не мог вспомнить ни одного визита в резиденцию Верховного канцлера в здании Сената, когда бы его внимание не привлекала коллекция псевдорелигиозных статуй – возбуждающих любопытство и одновременно порождающих чувство тревоги. Как-то раз, заметив его интерес, Палпатин долго и увлечённо рассказывал, когда и каким образом к нему попали эти предметы искусства. Один был приобретён на аукционе на Комменоре; другой после многих лет добыт за большие деньги у кореллианского торговца антиквариатом; этот извлечён из древнего храма, открытого на луне газового гиганта Явина; подарок от совета Тида с Набу; ещё один подарок – от народа гунганов…
Сейчас Мейс смотрел на бронзиевую статую, которая, по словам Палпатина, изображала Уапо, мифического ремесленника-полубога – покровителя обмана.
– Я рад, что вы связались со мной, мастера, – говорил Верховный канцлер с противоположного конца широкого стола, – так как я сам собирался связаться с вами по весьма серьёзному делу.
– Тогда сперва о деле вашем поговорим мы, – проскрипел Йода.
Против обыкновения, он сидел в мягком кресле, что делало его ещё меньше, чем он был на самом деле. Мейс восседал по левую руку от Йоды, широко расставив ноги и опершись локтями о колени.
Палпатин прикоснулся к нижней губе сложенными домиком пальцами, вздохнул и откинулся на спинку своего тронного кресла.
– Мне несколько неловко, мастер Йода, но подозреваю, что и вы, и я пришли сюда говорить об одном и том же деле. Я имею в виду Белдерон.
Йода сжал губы.
– Не подвела вас интуиция. О Белдероне многое сказать мы можем.
Палпатин улыбнулся, поджав губы.
– Ну, тогда, думаю, надо начать с того, что я был очень рад узнать о нашей недавней победе. Жаль только, что меня не известили о ваших планах до их претворения в жизнь.
– У нас не было времени на проверку полученных разведданных, – без колебаний сказал Мейс. – Мы подумали, что лучше задействовать как можно меньше республиканских кораблей. По существу, это была операция джедаев.
– Операция джедаев, – медленно повторил Палпатин. – И по большому счёту вы, то есть джедаи, добились успеха и наголову разбили силы генерала Гривуса.
– Не разбили его, – сказал Йода. – В гиперпространство бежал Гривус. Лидеров сепаратистов защищал он.
– Понимаю. И что теперь?
Мейс подался вперёд.
– Ждать, когда он снова появится, и немедленно наносить удар.
Палпатин задержал на джедае взгляд.
– На будущее, не могли бы вы информировать меня обо всех имеющихся у вас разведданных? Разве мы с вами не обсуждали этот вопрос после Итора? Когда мастер Йода считался погибшим…
Прежде чем Мейс успел ответить, канцлер заговорил вновь:
– Вы понимаете, что проблема не только в этом. Я могу понять необходимость держать отдельные разведданные в секрете, но этого не поймут многие члены Сената. В случае с Белдероном – и в основном благодаря победе Республики – я смог несколько развеять опасения отдельных сенаторов, которые пришли к выводу, что джедаи уже взяли бразды руководства войсками в свои руки и больше не подотчётны органам власти.
Мейс раздул ноздри.
– Мы не позволим Сенату и дальше диктовать нам, как вести войну.
Йода задумчиво кивнул.
– Очернила джедаев сомнительность решений Сената многих. – Он с неодобрением посмотрел на Палпатина. – Причина репутации нашей – в них.
Мейс подчеркнул:
– Мы не головорезы.
Палпатин развёл руки умиротворяющим жестом.
– Конечно, нет. Тот, кто так утверждает, крайне далёк от истины. Но, как я сказал… Сенат хотя бы должен верить, что его держат в курсе дела – особенно в свете неограниченных полномочий, которые он предоставил нынешнему кабинету власти.
Он выпрямился в кресле.
– Не проходит и дня без того, чтобы я не стал объектом подозрений, обвинений, намёков на скрытые мотивы. И должен сказать вам, подозрения не ограничиваются этим кабинетом. Они касаются и роли джедаев в войне. Мастера, при любых обстоятельствах нельзя допустить, чтобы складывалось впечатление, будто мы в сговоре.
Йода нахмурился.
– Договориться должны мы, если победа целью нашей остаётся.
Палпатин понимающе улыбнулся.
– Мастер Йода, я далёк от того, чтобы читать вам лекции, при вашем глубоком знании политических механизмов. Но правда в том, что сейчас война переместилась во Внешнее кольцо, и нам надо быть рассудительными, выбирая кампании и цели, которые мы назначаем нашим военным силам. Если мы хотим, чтобы, когда это безумие закончится, наступил прочный мир, то с нынешнего момента нужно начать действовать с величайшей осторожностью.
Он покачал головой.
– Обстоятельства вынудили нас пожертвовать многими верными Республике мирами. Другие, перешедшие к сепаратистам, возможно, пожелают вновь присоединиться к Республике. Я не хочу обременять джедаев такими делами. Они – сфера компетенции правительства, и мне нужно решать их в первую очередь.
– Уроки, которые преподнесла нам тысячелетняя служба Республике, не прошли даром, – с нажимом сказал Мейс. – Совет джедаев прекрасно осведомлён о сложностях подобных ситуаций.
Палпатин спокойно отнёсся к этому упрёку.
– Прекрасно. Тогда мы можем перейти к другим делам.
Мейс и Йода ждали.
– Могу я спросить, как джедаи узнали о планах Гривуса по нападению на Белдерон?
– На Кейто Неймодии был захвачен гиперволновой передатчик, принадлежавший вице-королю Нуту Ганрею, – объяснил Мейс. – Этот прибор позволил разведке расшифровать код сепаратистов. Мы перехватили сообщение генерала Гривуса вице-королю Ганрею, в котором говорилось о Белдероне, и действовали, основываясь на полученных данных.
Палпатин окинул его недоверчивым взглядом.
– У нас есть возможность прослушивать передачи сепаратистов?
– Едва ли, – сказал Йода. – Белдерона после.
Палпатин обдумал это и нахмурился.
– Белдерон лишил вас возможности продолжать слежку за сепаратистами.
Он вздохнул, и хмурое выражение исчезло с его лица.
– Знай я о происходящем, я, вероятно, сделал бы такой же выбор. Но я должен кое-что добавить, мастера. Меня чрезвычайно раздражает тот факт, что меня перестали держать в курсе. Почему мне не сказали? Должен ли я считать, что вы мне больше не доверяете?
– Нет, – чуть ли не пролаял Йода. – Но в кабинет этот многие приходят. Нашей собственной тактики придерживаемся мы.
Лицо Палпатина внезапно залилось краской.
– А продолжаете ли вы полностью доверять тем, кто окружает вас? Вы осознаёте, как может отреагировать на это общественность, притом, что многие из вас сознательно не принимают участия в войне, а некоторые даже переметнулись на сторону сепаратистов?
– Десять лет обвинениям этим, Верховный канцлер.
– Боюсь, что в данном случае вы обманываете себя, мастер Йода, если считаете, что по прошествии лет эти «обвинения» потеряли ценность для тех, кто вас критикует.
Ситуация выходит из-под контроля, подумал Мейс. Он постарался успокоиться, прежде чем начать говорить:
– Есть и более важная причина нашего молчания.
Теперь ждал уже Палпатин.
– Передатчик содержал сохранённое сообщение – сообщение, посланное вице-королю Дартом Сидиусом.
На широком лбу Палпатина появились морщины – он колебался.
– Сидиус. Мне знакомо это имя…
– Сит – учитель Дуку. Узнал о нём на Джеонозисе мастер Кеноби. Но не поверили мы, что существует он, тогда.
– Теперь я вспомнил, – сказал Палпатин. – Оби-Вану было сказано, что этот Сидиус как-то контролирует Сенат.
– Мысль эту отвергли мы. Но о Сидиусе не лгал Дуку.
Палпатин развернул кресло к панораме Корусканта за огромным изогнутым окном.
– Ещё один сит.
Повернувшись обратно к Йоде, он сказал:
– Простите меня, но почему эта проблема так важна?
– Равновесие в войне этой поддерживается… по чьей-то воле. Республики победа, сепаратистов победа… Оттягивать войны конец Сидиус может.
Палпатин вновь замолчал, размышляя над словами Йоды.
– Думаю, я начинаю понимать причины такой секретности. Джедаи пытаются разоблачить Сидиуса.
– Следуем за путеводной нитью мы.
– Может ли поимка Сидиуса положить конец войне?
– Она его приблизит, – сказал Мейс.
Палпатин кивнул, подводя итог.
– Тогда, думаю, вы примете мои извинения. Вы должны непременно выследить Сидиуса – любой ценой.
Глава 24
– Когда кси чар рассказал про горнодобывающее предприятие на астероиде, я и представить себе не мог реальный астероид, – признался Оби-Ван, сидевший на месте второго пилота республиканского барка.
– Так сказал ТС-16, – ответил Энакин. – Может, что-то потерялось при переводе.
Протокольного дроида отправили на Корускант, чтобы с ним поработала республиканская разведка, а Р2-Д2 остался на Белдероне, где техники разбирались с повреждениями, которые он получил во время боя. Оби-Ван и Энакин остались на корабле одни. Они сменили мантии джедаев на одежду, более подходящую для космических скитальцев.
Предприятие Гильдии коммерции «Эскарт», названное по имени астероидного пояса, в котором оно просто бросалось в глаза, вращалось на орбите меж двумя газовыми гигантами, каждый из которых имел множество лун. Эскарт находился в необитаемой звёздной системе во внешнем отрезке Перлемианского торгового пути, в двух гиперпрыжках от Белдерона. Двадцать лет назад, когда горные разработки только начинались, астероид был сплющен у полюсов, но теперь он напоминал вогнутую полусферу, сильно изрытую кратерами – благодаря силам природы и гигантским рабочим дроидам Гильдии коммерции. Убедившись, что из Эскарта извлечена вся руда до последней капли, гильдия превратила оставшиеся на астероиде карьеры, тоннели и шахты в офисы и обогатительные фабрики. Современная технология луча захвата позволяла ловить небольшие астероиды и доставлять их на переработку, вместо того, чтобы пользоваться буксирами или добывать полезные ископаемые прямо на месте. Эскарт был во многом похож на предприятия по добыче газа тибанна, парившие в плотной атмосфере Беспина, на другом краю галактики, с той лишь разницей, что здесь добывали руду.
Астероидный пояс был закрытой зоной и охранялся корветами Гильдии коммерции и патрульными кораблями, созданными на основе джеонозианских истребителей. Тем не менее, республиканской разведке удалось внедрить на Эскарт своего агента. Оби-Вану и Энакину не сказали, когда они свяжутся с агентом и будут ли вообще с ним контактировать, но за несколько минут до отлёта с Белдерона пришло сообщение, что Тал К'сар, мастеровой-бит, которому приписывалось создание гиперволнового передатчика и голопроектора для механического кресла Ганрея, арестован. По какому обвинению – пока неизвестно.
С пульта управления зазвучал предупредительный сигнал.
– Эскарт, – пояснил Энакин. – Требуют, чтобы мы назвались и сообщили о своих намерениях.
– Мы – вольнонаёмные специалисты в поисках работы, – напомнил Оби-Ван.
Энакин активировал комм и повторил слова учителя в микрофон.
– Кореллианский барк, – ответил сиплый голос, – на ваш запрос о посадке ответ отрицательный. На Эскарте нет вакансий. Советую поискать на Энсионе или Орд-Мантелл.
Оби-Ван посмотрел в иллюминатор и заметил, что справа к ним движется корвет.
– Вектор перехвата, – прокомментировал Энакин. – Будут дополнительные инструкции, учитель?
– Да – придерживайся плана. Мы окажемся ближе всего к К'сару, когда арестуют нас самих.
Энакин ухмыльнулся.
– Это не проблема. Держитесь.
Оби-Ван уже держался, поэтому сумел кое-как усидеть в кресле, когда Энакин перевёл двигатели на максимальную мощность и резко развернул барк – но избрал курс не прочь от корвета, а прямо на него.
На приборной панели опять загудел сигнал тревоги.
– Требуют, чтобы мы улетали, Энакин.
Юноша не стал отступать.
– Пролетим впритирку. Пусть видят, как нам неприятен их отказ.
– И никаких лазеров.
– Обещаю. Просто их подразним.
На глазах Оби-Вана корвет заметно увеличился в размерах. Пульт продолжал звенеть, сигналы тревоги становились громче. Мгновение спустя перед носовым иллюминатором промелькнули два турболазерных разряда.
Оби-Ван вцепился в подлокотники кресла.
– Они явно не обрадовались.
– Попробуем ещё раз.
Резко опустив нос барка, Энакин увеличил скорость. Казалось, манёвр выведет его прямо под корвет, но в последний момент юноша дёрнул ручку управления на себя, направив кораблик вверх по крутой спирали. Хвост судёнышка чуть не зацепило выстрелом из носовых батарей охранника.
– Достаточно правдоподобно, – сказал Оби-Ван. – Выравнивай корабль и подавай сигнал, что мы подчиняемся.
– Учитель, вы недостаточно серьёзно подходите к делу. Если будет слишком просто, они заподозрят, что мы что-то затеваем.
Оби-Ван увидел, как к погоне присоединяются два патрульных корабля. Мимо пронеслись ярко-алые вспышки света, Энакин швырнул барк в зубодробительный вираж, и корабль метнулся в гущу астероидов.
– Быть твоим ведомым, Энакин, – не самое страшное. Куда страшнее – быть твоим пассажиром!
Энакин положил кораблик на крыло, намереваясь проскочить сквозь скопление скал, и тут в ближайший астероид ударил лазерный луч. Осколки осыпали щиты барка, но Оби-Ван чувствовал, что с кораблём полный порядок; это подтверждали и дисплеи на пульте.
Энакин крепко ухватился за ручку управления и рывком увёл барк в поворот. Патрульный корабль упрямо держался за ними, под углом к более крупному кораблю, заходившему с фланга, но Энакин продолжал делать обманные повороты – всё более и более резкие – и истребители были вынуждены прекратить погоню. Но в следующее мгновение барк внезапно встряхнуло. Пилота и пассажира вдавило в кресла, затем швырнуло на пульт, и Энакин принялся вертеть головой, соображая, что происходит. В этот момент барк опять рванулся вперёд, застыл и мелко затрясся.
Оби-Ван внимательно осмотрел дисплеи.
– Нас подбили?
– Нет.
– Мы врезались в астероид?
– Тоже нет.
– Только не говори, что пришёл в чувство и решил сдаться.
Энакин с несчастным видом посмотрел на наставника.
– Луч захвата.
– С Эскарта? Не может быть. Мы слишком далеко.
– Я тоже так думал.
Руки Энакина заметались над панелью управления, отключая одни системы и активируя другие.
– Не пытайся с ним бороться, Энакин. А то корабль развалится.
Слова подтвердились, когда судёнышко внезапно содрогнулось. Энакин стиснул зубы и опустил руки на колени.
– Взгляни на это под другим углом, – сказал Оби-Ван, когда луч потянул барк к висящему в отдалении заводу. – По крайней мере, ты заставил их потрудиться.
***
Луч захвата аккуратно опустил барк в искусственный кратер, ныне служивший ангаром. Оби-Ван и Энакин получили приказ выйти из корабля и встали у подножия трапа, заложив руки за голову. Барк окружали одетые в униформу неймодианцы и госсамы, к которым направлялась группа охранников, состоявшая из людей, джеонозианцев и боевых дроидов.
– Встреча совсем не такая тёплая, как на Чарросе IV, – заметил Оби-Ван.
Энакин едва заметно кивнул.
– Ага, чувствую, сейчас начнется ностальгия по ксичарцам.
– Держите руки на виду! – крикнул командир группы охранников, выйдя на посадочную платформу. – Не делайте резких движений!
– Какая трагедия, – сказал Энакин.
– Никаких ментальных уловок, – предостерёг Оби-Ван.
– Вечно вы портите всё удовольствие.
Тощий светловолосый офицер человеческой расы был так же высок, как и Энакин, и шире в плечах. Судя по эмблеме Гильдии коммерции на воротнике серой униформы, он являлся капитаном службы охраны Эскарта. Охранник остановил отряд в трёх метрах от трапа, и по его сигналу джеонозианцы разошлись в стороны, выставив широкоствольные акустические бластеры.
Капитан осмотрел Оби-Вана и Энакина с головы до ног, затем обошёл кругом, заложив руки за спину. Взглянув на корабль, он сказал:
– Таких я ещё не видел. Но, судя по наличию пушек, вы не послы доброй воли.
– Времена нелёгкие – всем нужно как-то выживать, – ответил Оби-Ван.
Охранник бросил на него хмурый взгляд.
– Какие у вас дела в этом секторе?
– Мы надеялись найти временную работу, – ответил Энакин.
– Вам было сказано, что вакансий нет. Зачем создавать себе проблемы, нападая на наш корвет?
– Нам показалось, что вы ведёте себя невежливо. Ведь мы лишь хотели представиться…
Капитан чуть не рассмеялся.
– Так произошло недоразумение?
– Вот именно, – подтвердил Оби-Ван.
Офицер охраны изумлённо покачал головой.
– В таком случае, попробуем завязать знакомство заново. Предлагаю небольшой осмотр достопримечательностей. Начать можно с тюремного уровня!
Он повернулся к двоим подчиненным.
– Наденьте на этих клоунов браслеты и обыщите – не припрятали бы оружие!
– А может, мы просто штраф заплатим – и тихо-мирно разойдёмся? – спросил Оби-Ван, когда на его запястьях защёлкнулись магнитные наручники.
– Скажите это суду.
Охранники закончили обыск и отступили в сторону.
– Они чисты.
Капитан кивнул.
– Это говорит в их пользу. Обыщите корабль и конфискуйте всё ценное. Предупредите тюремную охрану, что у нас двое задержанных.
Вытащив из кобуры бластер, он жестом приказал Оби-Вану и Энакину идти к турболифтам.
Многие коридоры, ведущие в ангар, не претерпели никаких изменений с тех пор, как служили штреками горных разработок, другие были укреплены пластальными балками и обшиты дюракритовыми панелями. Некоторые турболифты на поверку оказались расположены в бывших рудничных стволах.
Капитан указал на свободный лифт и сам вошёл внутрь вслед за арестованными. Туда же поспешили два госсама, но он кивком отослал их. Как только двери закрылись, он опустил оружие и с неожиданной энергией сказал:
– Нам надо действовать быстро.
– Вы Тревейл, – Оби-Ван произнёс кодовое имя, которое ему сообщили.
– С этим битом всё очень сложно. Его приговорили к смерти.
Брови Энакина сошлись на переносице.
– Что ж он натворил? Убил кого-то?
– Сделал ошибку в бухгалтерских расчётах.
– Суровое наказание для такого проступка.
– Суд Эскарта заявил, что хочет сделать его примером для других. Но ясно, что обвинение сфабриковано. – Разведчик помолчал. – Возможно, всё это как-то связано с вами.
Тревейл не мог знать деталей их задания, но Оби-Ван согласно кивнул.
– Если он ожидает казни, то вряд ли будет расположен говорить с нами.
– Я тоже так думаю, – сказал Тревейл. – Но, возможно, если вы сумеете его вызволить…
– Вы можете это организовать? – спросил Энакин.
– Я могу попытаться.
Кабина турболифта остановилась, и двери раздвинулись.
– Добро пожаловать на тюремный уровень. – Тревейл вернулся к своей роли и вытолкнул Оби-Вана в караульное помещение.
Место за полукружьем компьютерных пультов занимали пять угрюмых инородцев – лысых клыкастых аквалишей-куара – одетых в униформу Гильдии коммерции и щеголяющих тяжёлыми пистолетами.
– Проводите гостей в камеру 4816, – приказал Тревейл сержанту.
– Уже занята. Там этот бит – К'сар.
– Для страданий нужно общество, – философски заметил Тревейл.
Развернувшись кругом, он пошёл обратно к турболифту. Вышедший из-за стойки с экранами четырёхглазый аквалиш повёл Оби-Вана и Энакина по узкому коридору, в который выходили двери тюремных камер. Пройдя метров тридцать, он остановился, ввёл код на вмонтированной в стену сенсорной панели и открыл забрызганную кровью дверь камеры 4816.
В жалкой квадратной каморке не было ни коек, ни санузла.
Запах экскрементов был почти невыносим.
– Предупреждаю, – проскрипел аквалиш на общегалактическом, – только чистота номеров превосходит качество здешней кормёжки.
– Тогда будем надеяться, что нас выпустят до обеда, – сказал Оби-Ван.
Тал К'сар, тощий даже для бита, забился в угол камеры, его длиннопалые руки были скованы на животе. Он был хорошо одет и, казалось, невредим. Оби-Ван вспомнил, что арестовали его только вчера.
К'сар сверкнул глазами, но не ответил на приветственный кивок Оби-Вана.
– Ух, возню устроили, – громко сказал Энакин, когда их заперли.
– Хорошая работа, – подыграл Оби-Ван. – Но можно было и не сбивать охранницу с ног.
– Да она сама напросилась.
Энакин подскочил к забившемуся в угол К'сару.
– Как тебя сюда занесло?
Даже если К'сар был удивлён, услышав, что человек говорит на его языке, он продолжал хранить молчание. Энакин предпринял вторую попытку, и бит ответил на общегалактическом:
– Не твоё дело. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Энакин пожал плечами и подошёл к Оби-Вану, который пристроился в дальнем углу.
– Терпение, – тихо сказал Оби-Ван.
Они присели на корточки, привалившись спинами к грязной стене.
***
Не прошло и стандартного часа, как в коридоре послышались голоса, и дверь со скрежетом распахнулась. За ней стояли Тревейл и два тюремщика-аквалиша. Не говоря ни слова, чужаки схватили Тревейла за руки и бросили в камеру. Оби-Ван подхватил офицера охраны, не дав ему упасть на пол.
– Ещё один неожиданный ход?
Тревейл пребывал в замешательстве, руки его были скованы наручниками.
– Моё прикрытие лопнуло, – тихо сообщил он. – И даже представить не могу, почему.
Энакин взглянул на Оби-Вана.
– Совпадений не существует. За нами кто-то следит.
Оби-Ван не стал отвечать.
– Что теперь?
– Вы что-то смогли подстроить? – спросил Оби-Ван Тревейла.
– Перебой с энергией. Короткий, но времени будет более чем достаточно, чтобы вы отсюда выбрались.
– Мы, – поправил Энакин. – Вы пойдёте с нами.
– Я вам признателен. – Он в нерешительности нахмурился. – Надеюсь, вы вдвоём сможете открыть дверь… вручную, я имею в виду.
– Откроем, – заверил Оби-Ван.
– Сколько времени до перебоя с энергией? – спросил Энакин.
– Час, начиная с настоящего момента. – Тревейл бросил взгляд на К'сара. – А что с ним?
Энакин встал и пересёк камеру.
– Я уже понял, тебя не интересует болтовня, но думаю, у нас есть шанс отсюда выйти. Что скажешь?
Лишённые век глаза бита стали значительно больше:
– Да, да, конечно! Спасибо вам.
– Просто будь наготове.
– Пройдёте в тоннель слева от поста охраны, – говорил Тревейл, когда Энакин вновь подошёл к ним. – Держитесь левой стороны, пока не дойдёте до лестницы, и там поднимайтесь на уровень ангаров.
– А вы пойдёте другим путём? – спросил Энакин.
– Надо отключить луч захвата, иначе ваш корабль не взлетит. Двумя уровнями ниже находится резервная силовая подстанция. Моих знаний достаточно, чтобы на время вывести её из строя.
– Только не в одиночку, – заявил Оби-Ван.
Энакин ухмыльнулся.
– Думаю, сейчас ваша очередь…
Оби-Ван не стал возражать.
– Значит, К'сар пойдёт с тобой. Глаз с него не спускай, Энакин.
Тревейл кивком указал на коридор тюремного блока.
– Надо ещё разобраться с охраной.
– Об этом не беспокойтесь, – сказал Энакин.
Вытянув руки, он расщёлкнул наручники. Оби-Ван сделал то же самое, затем вскрыл наручники Тревейла.
Тот широко улыбнулся.
– Люблю хорошие планы.
***
Энакин и Оби-Ван стояли у двери камеры, когда заморгал покрытый коркой грязи светильник. В следующую секунду он погас. Оби-Ван развёл руки, и дверь втянулась в стену.
