Утро магов (Посвящение в фантастический реализм)

      Вначале, в течение нескольких лет, алхимик расшифровывает старинные тексты, пытаясь отыскать нить Ариадны в лабиринте, где все сознательно и систематически подготовлено для того, чтобы профан неизбежно попал в тупик.
      Терпение, смирение и вера приводят его к известному уровню понимания этих текстов. На этом уровне понимания он сможет наконец начать приобретать алхимический опыт. Мы опишем этот опыт, но нам для этого не хватает одного элемента. Мы знаем, что происходит в лаборатории алхимика, но мы не знаем, что происходит в самом алхимике, в его душе. Возможно, что все это взаимосвязано. Возможно, духовная энергия играет известную роль в химических и физических манипуляциях алхимии. Возможно, что для успеха "алхимической работы" необходим определенный способ приобретать, концентрировать и направлять энергию духа. Это не обязательно так, но, говоря о таком неуловимом предмете, мы не можем не признать правоты слов Данте: "Я вижу, что можно верить этим вещам, потому и говорю их тебе, но ты не понимаешь, что в них заключена не столько выдумка, сколько иносказание".
      Наш алхимик начинает с того, что готовят в агатовой ступке смесь из трех составных частей. Первая, ее 95%, это энергия - например, пирит, железистый минерал, содержащий в числе примесей мышьяк и сурьму. Вторая металл: железо, свинец, серебро, ртуть. Третья - кислота органического происхождения: винно-каменная или лимонная. Он растирает вручную и смешивает эти составные части в течение пяти или шести месяцев. Затем он нагревает все в тигле. Он постепенно увеличивает температуру и заставляет операцию длиться около десяти дней. Он должен принимать меры предосторожности. Выделяются ядовитые газы - ртутные пары и, в особенности, мышьяковистый водород, убивший немало алхимиков в самом начале их работы.
      Наконец он растворяет содержимое тигля в кислоте, отыскивая такую, в которой можно было бы его растворить. По ходу этого процесса алхимики прошлых времен открыли уксусную, азотную и серную кислоты. Процесс растворения должен осуществляться либо в поляризованном свете, либо в слабом солнечном, отраженном зеркалом, так как естественный свет "дрожит во всех направлениях вокруг оси".
      Затем он выпаривает жидкость и вновь процеживает твердый остаток. Он повторяет эту операцию тысячи раз в течение многих лет. Почему? Мы не знаем. Быть может - в ожидании момента, когда соединятся оптимальные условия: космические лучи, земной магнетизм и т. д. Быть может затем, чтобы добиться "усталости" вещества в его глубинном строении, еще неизвестном нам. Алхимик говорит о "священном терпении", о медленной конденсации "всемирного духа". Наверное, за этим пара-религиозным термином кроется нечто иное.
      Этот способ действия, состоящий в бесконечном повторении одной и той же манипуляции, может показаться современному алхимику безумием. Сегодня его обучают принципиально иному методу экспериментирования, методу вариаций Клода Бернара, в соответствии с которым один и тот же опыт действительно воспроизводится тысячи раз, однако при этом каждый раз изменяют один из факторов: пропорцию составных частей, температуру, давление, катализатор и т.п. Отмечают полученные результаты и выявляют некоторые из закономерностей, управляющих явлением. Этот оправдавший себя метод отнюдь не является единственным. Настоящий алхимик повторяет свою манипуляцию, ничего не изменяя, до тех пор, пока не произойдет нечто необыкновенное. В глубине души он верит в естественный закон, который можно сравнить с "принципом исключения", сформулированным физиком Паули, другом Юнга. Для Паули в данной системе (молекула и ее атомы) не может быть двух частиц (электронов, протонов, мезонов) в одном и том же состоянии. В природе все уникально: "Ваша душа не имеет себе подобных..." Вот почему "неожиданно", без всяких промежуточных состояний, водород переходит в литий, литий - в гелий и т.д., как свидетельствует периодическая таблица элементов. Когда к системе добавляют одну частицу, эта частица не может перейти ни в одно из состояний, существующих внутри этой системы. Она принимает новое состояние в комбинации с уже существующими частицами и создает новую уникальную систему.
      Для алхимика нет двух одинаковых опытов, как нет двух подобных душ, двух подобных существ, двух подобных растений (Паули сказал бы: "двух подобных электронов"). Если один и тот же опыт повторяют тысячи раз, в конце концов произойдет нечто необычайное. Мы недостаточно компетентны, чтобы судить о том, так это или нет. Мы довольствуемся замечанием, что современная наука наука о космических лучах - применяет метод, сравнимый с алхимическим. Эта. наука изучает явления, вызываемые проникновением в регистрирующий аппарат или на пластинку частиц колоссальной энергии, донесшейся от звезд. Эти явления не могут быть получены по желанию. Нужно ждать. И порою результатом становится необыкновенное явление. Так, летом 1957 г. во время исследования, которое проводил в США профессор Бруно Росси, частица, обладающая невероятной энергией, никогда не зарегистрированная до сих пор и примчавшаяся, быть может, из другой галактики - не из Млечного Пути отразилась одновременно на 1500 счетчиках в районе восьми квадратных километров, создав на своем пути огромный сноп атомных осколков. Невозможно создать машину, способную развить такую энергию. Больше подобное событие никогда не повторялось. Это исключительное событие земного или космического происхождения - и его-то, похоже, и дожидается наш алхимик, чтобы оно оказало свое влияние на тигель. Быть может, он в состоянии сократить свое ожидание, используя более активные средства, чем огонь, - например, нагревая свой тигель с использованием метода левитации (этот метод заключается в том, чтобы держать смесь, подлежащую плавлению, в вакууме, безо всякого контакта с материальными стенками, посредством магнитного поля), или добавлять к своей смеси радиоактивные изотопы. Тогда он мог бы вновь и вновь повторять свою манипуляцию, и не только по много раз в неделю, но по много миллионов раз в секунду, увеличивая таким образом шансы уловить "событие", необходимое для успеха опыта. Но сегодняшний алхимик, как и вчерашний, работает тайно, в нищете, и считает ожидание добродетелью.
      Продолжим наше описание: через много лет все такой же работы днем и ночью наш алхимик сочтет, наконец, что первая фаза закончена. Тогда он добавит к своей смеси окислитель: например, нитрат калия. В его тигле есть сера, полученная из пирита, и уголь из органической кислоты. Сера, уголь и нитрат - азотная кислота: по ходу этой манипуляции древние алхимики открыли порох.
      Он вновь начинает растворять, потом прокаливать, беспрерывно, годами и месяцами, в ожидании знака. Относительно природы этого знака алхимические работы высказывают различные мнения - но, может быть, потому, что есть несколько возможных явлений. Этот знак возникает в момент растворения. Для некоторых алхимиков речь идет об образовании кристаллов звездообразной формы на поверхности ванны. Для других - слой окисла появляется на поверхности ванны, а затем разрывается, обнаруживая сверкающий металл, в котором кажутся отраженными в уменьшенном масштабе то Млечный Путь, то созвездия...
      Получив этот знак, алхимик извлекает свою смесь из тигля и "дает ей созреть под воздействием воздуха и влажности" до первого дня следующей весны. Когда он возобновит операции, они будут иметь целью то, что в старинных текстах называется "подготовкой сумерек". Недавние исследования химии показали, что немецкий монах Бертольд Шварц, которому на Западе обычно приписывают изобретение пороха, на самом деле никогда не существовал. Он символическая фигура этого "приготовления сумерек".
      Смесь помещена в прозрачный сосуд из горного хрусталя, закрытый специальным образом, называемого закупориванием Гермеса, или герметическим. Теперь работа состоит в том, чтобы нагреть сосуд, регулируя температуру с высокой точностью. Смесь в закупоренном сосуде все еще содержит серу, уголь и нитрат. Речь идет о том, чтобы довести эту смесь до известной степени белого каления, избежав взрыва. Очень многие алхимики были тяжело обожжены или убиты. Взрывы, происходящие таким образом, обладают особенной силой, и при этом возникают температуры, которых логически невозможно ожидать.
      Преследуемая цель - получение в сосуде "эссенции", "флюида", который алхимики называют "вороновым крылом". Постараемся это объяснить. Такая операция не имеет аналогии в современной физике и химии. Но некоторое сходство все-таки есть. Когда в сжиженном аммиаке растворяют такой материал, как медь, то получают в больших концентрациях субстанцию темно-синего цвета, отливающего черным. То же явление происходит, если в сжиженном аммиаке растворяют водород под давлением или органические амины так, чтобы получить неустойчивый состав Н4, обладающий всеми свойствами щелочного металла и поэтому называемый "аммонием". Можно полагать, что эта синтетическая окраска, заставляющая вспомнить о "вороновом крыле" флюида, полученного алхимиками, та же самая, что у электронного газа. Что такое "электронный газ"? Для современных ученых - это свободные электроны, образующие металл и обеспечивающие его механические, электрические и термические свойства. В сегодняшней терминологии он соответствует тому, что алхимик называет "душой", или "эссенцией" металла. Это - та "душа" или "эссенция", которая выделяется в герметически закрытом сосуде и терпеливо подогревается алхимиком.
      Он нагревает, охлаждает, снова нагревает - и так месяцами, годами, наблюдая сквозь горный хрусталь за образованием того, что называется "алхимическим яйцом" - смесью, превращающейся в темно-синий флюид. В конце концов он вскрывает свой сосуд в темноте, при единственном освещении - эта жидкость светится сама по себе. При контакте с воздухом она затвердевает и разлагается.
      Таким путем он получает совершенно новые вещества, неизвестные в природе и обладающие всеми свойствами химически чистых элементов, т.е. не поддающихся делению средствами химии.
      Современные алхимики утверждают, что таким путем они получили новые химические элементы, притом - в весовых количествах. Из килограмма железа Фулканелли извлек двадцать граммов совершенно нового вещества, химические и физические свойства которого не соответствуют ни одному из известных химических элементов. Та же операция применима ко всем химическим элементам, позволяя, как правило, создавать два элемента из одного обрабатываемого.
      Подобное заявление должно по меньшей мере шокировать человека из лаборатории. В настоящее время теория не позволяет предвидеть никакого деления химического элемента, кроме следующих: - молекула одного элемента может иметь различные состояния, например ортоводородное и пара-водородное; - атом одного элемента может иметь большое число изотопных состояний, характеризующихся различным количеством нейтронов. В литии-6 атом содержит три нейтрона, а в литии-7 - четыре.
      Чтобы выделить различные аллотропные состояния молекул и различные изотопы атомов, наша техника вынуждена применять грандиозное оборудование.
      Средства алхимика на первый взгляд скудны, но ему удается не только изменить состояние материи, но и создать новую материю, или по меньшей мере разложить старую и вновь создать новую. Все наши знания об атоме и его ядре основаны на "сатурнианской" модели Резерфорда: ядро и его кольцо из электронов.
      Вовсе не очевидно, что в будущем другая теория не приведет нас к тому, чтобы осуществлять изменение состояний и разделение химических элементов, невообразимых сейчас.
      Однако вот наш алхимик открыл свой сосуд из горного хрусталя и получил посредством охлаждения флуоресцирующей жидкости при контакте с воздухом один или несколько элементов. Остаются шлаки. Эти шлаки он будет промывать месяцами в трижды дистиллированной воде, потом он сохранит эту воду, оберегая ее от света и изменений температуры.
      Такая вода будет обладать особыми химическими и лечебными свойствами. Это универсальный растворитель и традиционный эликсир долголетия - Эликсир Фауста. (Проф. Ральф Мили Фэрли, сенатор США и преподаватель современной физики в военном училище Уэст-Пойнт, привлек внимание к тому факту, что некоторые биологи видят причину старения и дряхления в накоплении организмом тяжелой воды. Эликсир долголетия алхимиков может быть веществом, избирательно устраняющим тяжелую воду. Такие вещества существуют и в водяных парах. Почему бы им не существовать и в обычной воде, обработанной определенным образом? Но может ли быть безопасно распространено открытие такого значения? Проф. Фэрли представляет себе тайное общество бессмертных или почти бессмертных, существующее уже века и пополняющееся посредством кооптации. Такое общество, вмешивающееся в политику и дела людей, имело бы все шансы остаться незамеченным).
      Похоже, что здесь алхимия находится в гармонии с передовой наукой. Для ультрасовременной науки вода и в самом деле исключительно сложная и реактивная смесь. Исследователи, занимающиеся вопросами олиго-элементов - в частности д-р Жак Менетри - констатировали, что практически все металлы растворимы в воде при наличии некоторых катализаторов, таких, например, как глюкоза, и при известных вариациях температуры. Кроме того, вода образует настоящие химические соединения, гидраты, с такими инертными газами, как гелий и аргон. Если бы было известно, какая именно составная часть воды вызывает образование гидратов при контакте с инертным газом, было бы возможно стимулировать растворяющую способность воды и таким образом получить действительно универсальный растворитель. Весьма серьезный советский журнал "Знание-сила" писал в N 2 за 1957 г., что когда-нибудь, быть может, удастся добиться этого результата, подвергая воду действию атомной радиации, и что универсальный растворитель алхимиков может стать реальностью еще до конца века. И этот журнал предвидит некоторые замечательные возможности применения такого растворителя, имея в виду, например, сверление туннелей струями активированной воды.
      Итак, теперь наш алхимик владеет некоторым количеством простых тел, в природе не встречающихся, и несколькими флаконами алхимической воды, способной значительно продлить его жизнь за счет омоложения тканей.
      Теперь он пытается перекомбинировать полученные им простые элементы. Он смешивает их в своей ступке и плавит при низких температурах в присутствии катализаторов, относительно которых тексты дают весьма неясные сведения. Эта работа займет у него много лет.
      Он получает таким образом, как уверяют, вещества, во всех отношениях похожие на известные металлы, и, в частности, на те металлы, которые хорошо проводят тепло и электричество. Это - алхимическая медь, алхимическое серебро, алхимическое золото. Классические испытания и спектроскопия не позводили бы обнаружить ничего нового в этих веществах, и тем не менее они имели бы новые свойства, и притом удивительные, отличные от свойств известных металлов.
      Если наши сведения точны, то алхимическая медь, подобная, по-видимому, известной меди и тем не менее очень отличная от нее, имела бы бесконечно слабое электрическое сопротивление, сравнимое с сопротивлением сверхпроводников, которые физик получает при соседстве с абсолютным нулем. Такая медь, если бы она могла быть использована, совершила бы переворот в электрохимии.
      Другие вещества, рожденные великими алхимическими манипуляциями, обладали бы еще более удивительными свойствами. Одно из этих веществ было бы растворимо в стекле при температуре значительно ниже точки плавления стекла. Соприкасаясь со слегка размягченным стеклом, это вещество растворялось бы внутри него, придавая ему рубиново-красную окраску со светло-лиловым свечением в темноте. Растолченное в агатовой ступке, это модифицированное стекло дает порошок, который алхимические трактаты называют "порошком предначертания" или "философским камнем". "Таким образом, - пишет Бернар, граф Тревизанский, в своем философском трактате, - создан этот Драгоценный Камень, превосходящий все остальные драгоценные камни, каковой есть бесконечное сокровище во славу Господа, Который живет и царит во веки веков".
      Известны чудесные легенды, связанные с этим Камнем или "порошком предначертания", способным обеспечить превращение металлов в весомых количествах. Он мог бы превратить, в частности, некоторые простые металлы в золото, серебро, платину, но здесь речь идет лишь об одном аспекте его возможностей. Он - некий род резервуара атомной энергии, дремлющей, но управляемой по желанию.
      Сейчас мы вернемся к тем вопросам, которые ставят перед современным образованным человеком манипуляции алхимика, но остановимся там, где останавливаются сами алхимические тексты. Вот "Великое Делание" свершилось. В самом алхимике произошло преобразование, о котором упоминают тексты, но описать которое нет возможности, располагая по этому поводу лишь туманными наблюдениями и аналогиями. Это преобразование может служить как бы обещанием того, что ожидает все человечество в целом в результате его разумного контакта с Землей и ее элементами: его слияния в Духе, его сосредоточения в определенной духовной точке и его связи с другими очагами сознания через космические пространства. Постепенно (или в мгновенном озарении) алхимик, как говорит традиция, открывает смысл своего длительного труда. Ему открыты тайны энергии и материи и в то же время ему становятся видны бесконечные перспективы Жизни. Он располагает ключом к механизму Вселенной. Он сам устанавливает новые отношения между своим собственным духом, теперь высоко вознесенным, и всемирным духом в вечном процессе сосредоточения. Не являются ли некоторые излучения "порошка предначертания" причиной превращения физического существа? Манипуляции с огнем и некоторыми веществами позволяют, следовательно, не только превращать элементы, но еще и преобразовывать самого экспериментатора. Под влиянием великих сил, выделяемых тиглем (т.е. радиацией, излучаемой атомами в состоянии структурных изменений), экспериментатор переходит в другое состояние. В нем происходят глубокие изменения. Его жизнь оказывается подлинной, его разум и ощущения достигают высокого уровня. Существование таких "измененных" - одна из основ традиции Розы и Креста. Алхимик переходит в другие условия существования. Он оказывается вознесенным на другой уровень сознания. Он один видит себя бодрствующим, а все остальные люди кажутся ему еще спящими. Он вырывается из среды ординарно человеческого, как Мэллори, покоритель Эвереста, который погиб, пережив свою минуту откровенной истины.
      "Философский камень", таким образом, представляет собой первую ступень, которая может помочь человеку подняться к Абсолютному (Рене Аллео, предисловие к работе М. Л. Бретона " Ключи спиритической философии", Париж). Далее начинается тайна. До сих пор не было ни тайн, ни эзотеризма, никаких теней, кроме тех, что отбрасывают наши желания и наша гордость. Как гораздо легче удовлетвориться желаниями и словами, чем что-то сделать своими руками, своей болью, своей усталостью, в молчании и одиночестве - так же гораздо удобнее искать убежище в так называемой "чистой мысли", чем бороться врукопашную против тяжелой материи. Алхимия не позволяет своим последователям совершать бегство подобного рода. Она оставляет их лицом к лицу с великой загадкой. Она заверяет нас только в том, что если мы будем бороться до конца, чтобы избавиться от неведения, то истина сама будет бороться за нас и в конце концов победит все. Тогда, может быть, начнется подлинная метафизика.
      Глава 5 * ЕСТЬ ВРЕМЯ ДЛЯ ВСЕГО
      Старинные алхимические тексты уверяют, что ключи к тайнам материи кроются в Сатурне. По странному совпадению, все, что сегодня известно в области атомной физики, основано на определении атома как "сатурнианского". По определению Резерфорда, атом - это "центральная масса, осуществляющая притяжение и окруженная кольцом вращающихся электронов".
      Эта "сатурнианская" концепция атома допускается всеми учеными мира не как абсолютная истина, но как наиболее вероятная рабочая гипотеза. Возможно, что физикам будущего она покажется наивной. Квантовая теория и волновая механика не дают точного представления о законах, управляющих атомами. Представляют себе, что он состоит из протонов и нейтронов, - вот и все. Относительно ядерных сил точно ничего не известно. Они - не электрические, не магнитные, не гравитационной природы. Последняя из принятых гипотез связывает эти силы с частицами, посредствующими между нейтроном и протоном, которые называют мезонами. Но эта гипотеза удовлетворительна лишь в качестве промежуточной. Через два года, или через десять лет, гипотезы, несомненно, приобретут другие направления. Однако следует заметить, что мы живем в эпоху, когда ученые не располагают ни достаточным временем, ни достаточными правами, чтобы заниматься атомной физикой. Все усилия и все доступное оборудование сосредоточены на производстве взрывчатых веществ и на производстве энергии. Фундаментальные исследования отодвигаются на задний план. Срочным остается то. что позволяет извлечь максимум из уже известного. Власти придается большее значение, чем знанию. Этого-то аппетита к власти, похоже, всегда избегали алхимики.
      Как же обстоит дело? Контакт с нейтронами делает радиоактивными все элементы. Экспериментальные атомные взрывы отравляют атмосферу всей планеты. Это отравление увеличивается в геометрической прогрессии, оно безмерно увеличит количество мертворожденных детей, случаев рака, лейкемии, отравит растения, изменит климат, будет производить на свет уродов, истреплет наши нервы, задушит Нас. Правительства, будь они откровенно тоталитарными или демократическими, не откажутся от него. По двум причинам. Первая - то, что общественное мнение не в состоянии понять этот вопрос. Общественное мнение народов находится не на том уровне планетарного сознания, который необходим для того, чтобы реагировать. Вторая - то, что в реальности правительства не существуют, есть только анонимное общество с человеческим капиталом, призванное не вершить историю, но выражать различные аспекты исторической предопределенности.
      Однако все мы верим в историческую предопределенность, мы верим, что она сама по себе - только одна из форм духовной судьбы человечества и эта судьба прекрасна. Поэтому мы не думаем, что человечество погибнет, хотя оно и должно претерпеть тысячу смертей, но, пройдя через безмерные и ужасающие страдания, оно родится - или возродится - с радостью чувствовать себя "в движении".
      Должна ли атомная физика, ориентированная в направлении власти, как говорит Жан Ростан, "растранжирить последний капитал человечества?" Да, может быть, в течение нескольких лет. Но мы не можем не думать, что наука способна разрубить гордиев узел, который она сама завязала.
      Известные в настоящее время методы превращения не позволяют устранить энергию и радиоактивность. Это - узко ограниченные превращения, вредные воздействия которых не ограниченны. Если алхимики правы, то существуют простые, экономичные и безопасные средства, позволяющие производить массовые превращения. Такие средства должны заключаться в "растворении" материи и ее перестройке в состояние, отличное от первоначального. Никакие завоевания современной физики не позволяют в это верить. Тем не менее, алхимики заявляют об этом на протяжении тысячелетий. Но наше незнание природы внутренних сил и структуры атома не позволяет нам говорить о категорической невозможности этого. Если алхимическое превращение и существует, то лишь потому, что атом обладает свойствами, которых мы еще не знаем. Ставка достаточно велика, чтобы предпринять попытку действительно серьезного изучения алхимической литературы. Если это изучение и не приведет к открытию неоспоримых фактов, есть по меньшей мере шанс, что оно подскажет новые идеи. А это те идеи, которых больше всего не хватает при нынешнем состоянии атомной физики, страдающей аппетитом к власти и дремлющей под грузом колоссального оборудования.
      ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ * ИСЧЕЗНУВШИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
      Глава 1 * СОБОР СВЯТОГО ИНОГО
      В 1910 г. в Нью-Йорке в маленькой буржуазной квартирке в Бронксе жил человек - не молодой, но и не старый, похожий на скромного тюленя. Его звали Чарлз Гай Форт. У него были крупные и жирные лапы, живот и поясница; у него совсем не было шеи, большой череп наполовину лыс, широкий азиатский нос, железные очки и усы, как у Гурджиева. Можно было также сказать, что это профессор-меньшевик. Он никуда не выходил, кроме муниципальной библиотеки, где наводил справки во множестве газет, журналов и ежегодников всех стран и всех эпох. Вокруг его бюро высились груды пустых коробок из-под обуви и кипы журналов и газет: "Америкэн Альманах" за 1883 г., лондонский "Тайме" за 1880-83 гг., "Эньюэл Рекорд оф Сайенс", "Философикал Магазин" за двадцать лет, "Ле Анналь де ля Сосиэте Энтомолоджик де Франс", "Монсл Уотер Ревю", "Обсерватори", "Метеоролоджик Джорнел" и пр. Он всегда носил зеленый козырек, и когда его жена к завтраку зажигала конфорку, он шел в кухню смотреть, не устроит ли она пожар. Только это и раздражало мадам Форт, урожденную Анну Файлен, которую он выбрал за совершенное отсутствие любознательности и очень любил, и она любила его самым нежным образом. До 34 лет Чарлз Форт, сын бакалейщика из Олбэни, кое-как перебивался благодаря жалким способностям журналиста и некоторой ловкости в засушивании бабочек. Когда его родители умерли и бакалейная лавка была продана, он сумел получить крошечную ренту, позволившую ему наконец целиком отдаться своей страсти собиранию заметок о невероятных, но достоверных событиях.
      Красный дождь над Бланкенбергом 2 ноября 1819 г. Грязевой дождь над Тасманией 14 ноября 1902 г. Хлопья снега величиной с блюдце в Нэшвилле 24 января 1891 г. Дождь лягушек над Бирмингемом 30 июня 1892 г. Аэролиты. Огненные шары. Следы ног сказочного животного в Девоншире. Летающие диски. Следы "кровососных банок" на склонах гор. Сети на небе. Капризы комет. Странные исчезновения. Необъяснимые катастрофы. Надписи на метеоритах. Черный снег. Сияние луны. Зеленые солнца. Кровавые ливни.
      Он собрал таким образом двадцать пять тысяч заметок, вложенных в картонные коробки. Факты, то упоминаемые вскользь, то сообщаемые с полным безразличием. Но - тем не менее - факты. Он назвал это своим "Санаторием преувеличенных совпадений". Факты, от которых отказывались, о которых не хотели говорить, - но он слышал, как от его карточек исходит настоящий "молчаливый вопль". Он был охвачен своеобразной нежностью к этим неприкаянным реальностям, изгнанным из области сознания, которым он предоставил приют в своем убогом кабинетике в Бронксе и которые лелеял, записывая на карточки. "Это, так сказать, "проституточки", карапузики, горбатенькие, шутихи - но их шествие у меня будет иметь внушительную основательность событий, которые происходят, и происходили, и будут происходить", - говорил он.
      Когда он уставал вести процессию данных, которые Наука сочла за лучшее исключить (осколки летающего айсберга обрушились на Рим или Руан 5 мая 1853 г. Лодки небесных путешественников. Крылатые существа на высоте 8 км в небе над Палермо 30 ноября 1880 г. Светящиеся колеса в море. Дожди из серы и из мяса. Останки великанов в Шотландии, гробы маленьких внеземных существ в скалах Эдинбурга...), когда он уставал, то давал отдых мозгу, играя сам с собой в сверх-шахматы на доске собственного изобретения с 2600 клетками.
      И вот Чарлз Гай Форт однажды заметил, что этот колоссальный труд является ничем. Бесполезным. Сомнительным. Пустым занятием маньяка. Он начал понимать, что только топтался на месте, на пороге того, что ощупью искал, что он еще не сделал ничего из того, что на самом деле должен был сделать. Это было не исследование, а пародия на него. И он, так боявшийся пожара, бросил в огонь коробки и карточки. Он открыл свою подлинную природу. Этот маньяк странных реальностей был фанатиком общих идей. Что он начал бессознательно делать в течение этих полупотерянных лет? Свернувшись в клубок в глубине своей пещеры с бабочками и старыми бумагами, он напал на одну из великих сил века - уверенность цивилизованных людей в том, что они знают все о Вселенной, в которой живут. И почему он, Чарлз Гай Форт, прятался, точно стыдясь? Потому, что даже малейшие намеки на то, что во Вселенной могут существовать огромные области Неизвестного, неприятно беспокоят людей. В общем, г-н Чарлз Форт вел себя, как эротоман; будем держать в тайне наши грехи, чтобы общество не рассердилось, узнав, что оно оставляет целинными большую часть земель в области секса. Теперь речь шла о том, чтобы перейти от маниакальности к пророчеству, от наслаждения в одиночестве - к провозглашению принципа. Речь шла о том, чтобы создать настоящее, т.е. революционное произведение.
      Научное знание необъективно. Оно, как и цивилизация, представляет собой заговор. Большое количество фактов отбрасывается - они противоречат установленным понятиям. Мы живем при режиме инквизиции, где оружием, чаще всего используемым против действительности, не соответствующей общепринятому представлению, является презрение, сопровождаемое смешками. Что такое знание в подобных условиях? "В топографии разума, - говорит Форт, - можно было бы определить знание как невежество в оболочке из смеха". Поэтому нужно было бы потребовать дополнения к свободам, гарантируемым конституциями, - свободу сомнения в науке. Свободу сомневаться в Эволюции (а что, если труд Дарвина был фикцией?), во вращении Земли, в существовании скорости света, гравитации и т.д. Во всем, кроме фактов. Не отсортированных фактов, а таких, какими они представляются, благородных или нет, чистопородных или выродков, с их кортежами странностей и сосуществованием неприличий. Не отбрасывать ничего из действительности: будущая наука еще откроет неизвестные соотношения между фактами, которые кажутся нам безотносительными. Наука нуждается в потрясении голодным, хотя и недоверчивым, новым, диким умом. Мир нуждается в энциклопедии исключенных фактов, проклятых реальностей. "Я очень боюсь, что придется выдать нашей цивилизации новые миры, где будут иметь право жить белые лягушки".
      За восемь лет скромный тюлень из Бронкса поставил своей целью изучить все искусства и все науки и изобрести еще с полдюжины их. Охваченный энциклопедической лихорадкой, он накинулся на эту гигантскую работу, состоящую не только в том, чтобы изучить, а и в том, чтобы осознать совокупность всего живущего.