Поцелуй, малыш и невеста под Рождество

– А ты умеешь.

Он заметил, что она пыталась уклониться от его вопроса.

– Я люблю женщин, Габби. Я люблю подразнить, пофлиртовать.

– Знаю. – Она чего-то недоговаривала.

– Флирт ничего не значит.

Он улыбнулся ей легкой улыбкой. Ему хотелось разрядить напряжение, превратить ситуацию в нечто обыденное, необязательное. Чтобы уменьшить тревогу у нее в глазах.

– Флирт – это ерунда. В нем нет ничего опасного. Это только игра, и все.

– Знаю.

Он коснулся ее подбородка и почувствовал нежность ее матовой кожи.

– Это все знают, Габби. Ты повторяешься. Душистый Горошек.

– Зна... – Она засмеялась, и тень у нее в глазах, которую он видел несколько секунд назад, исчезла. – Я едва опять не повторилась, да?

– Почти.

– Это нервы разыгрались из-за вечеринки.

– Ты так считаешь? – Ему захотелось схватить ее, пробиться сквозь эту броню, заставить ее признать... Что? Что ей нравится ощущать жар между ними?

– Джо, – она предостерегающе подняла руки, как будто отталкивала его, – мы с тобой разные люди. Тебе нужно заигрывать с теми, кто идет с тобой на одной скорости.

– А если я хочу заигрывать именно с Габриэль Мари? Что тогда?

Нет, он не даст ей улизнуть. Он заставит ее снова посмотреть на него так, будто он был особенным для нее.

Внезапно Габриэль отвернулась, и кусочек золотистой ткани, поблескивающий из-под красного передника, стал притягивать его, как золотистое пламя.

Джо согнулся над столом. Огонь полыхал у него перед глазами.

Когда она обернулась и посмотрела на него, взгляд у нее стал осторожным, а лицо побледнело.

– Джо, мне нравится быть с тобой. Ты мне нравишься. Мне нравится Оливер.

– Он – крепкий орешек. Иногда его трудно любить. Да и меня тоже. По правде говоря, Габби, я не легкий человек.

– Нет, не легкий. – У нее покраснела кожа на шее. – И вообще, то, что происходит между нами, раздражает меня. Потому что я плохо играю в эти игры. – Улыбка замерла у нее на губах, но она не остановилась. Его тронула такая смелость. – Из-за тебя я теряю покой.

Габби взглянула на него потемневшими глазами, в которых он увидел собственное отражение.

– Я не знаю правил игры. Вот и все. – Она уронила руки: – И не знаю, что должна делать. В твоей игре.

– Ничего, Габби. И правил никаких нет. Он хотел дотронуться до нее, утешить.

– Я вернулся в этот город из-за сына. Мне нужно очень постараться создать ему такую жизнь, какой не было у меня.

– Конечно, нужно. Ты нужен ему. – Габриэль сосредоточенно смотрела ему в глаза.

– Ты не знаешь, как играть в игру мужчины и женщины, а я не знаю, как играть в отца. Я изо всех сил стараюсь разобраться в своей жизни. А тут встретилась ты у Тибо – блестящая, сверкающая, – и мне захотелось провести немного времени с тобой. Мне нравится быть с тобой. – Джо провел рукой по волосам и слегка присел, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я не хотел делать тебе больно, это точно.

– Боишься, что я буду чего-то ждать от тебя, Джо? Ты это хочешь мне сказать?

– Мы действительно разные, Габби. Я всегда был чужим в этом городе, а ты нет. У тебя есть право ожидать... – Он нахмурился, увидев улыбку у нее на лице.

Она взглянула на него, будто ей пришла в голову неожиданная мысль.

– Хочешь быть благородным, да? Беспокоишься, что я приму флирт за что-нибудь еще? – Она подавила смех. – Ты ведь только хочешь поиграть со мной? Он невольно улыбнулся.

– Когда ты так говоришь, ты как будто обвиняешь меня в мошенничестве.

– Так ты и есть мошенник, Джо.

Она протянула руку ему за спину и взяла ложку со стола:

– Вот, на, помешивай джамбалайю, чтобы не приставал рис. Если нужно будет, добавь бульона из кувшина. Или томатного сока. Подойдет и то и другое.

Не отрывая от девушки взгляда, Джо опустил ложку в кастрюлю.

– Что происходит? По-моему, ты изменила инструкции в отношении меня.

– Разве? – Передник весело зазвенел, когда она подошла к кухонному столу за блюдом. Лицо у нее было спокойным и безмятежным.

– Да.

– Просто теперь мне все ясно. Если ты флиртуешь со мной, это лишь игра. Если я флиртую с тобой, ты ничего не ждешь от меня. – У нее на щеках появились ямочки. – Секса, например.

Жар ударил ему прямо в пах. Но не от самого слова, а от того, как она строго поджала губы, произнося его. Если бы он поцеловал ее, она точно так же сжала бы рот. По крайней мере при первом прикосновении...

– Секс? – повторил он потрясенно.

– Конечно. Я только хотела прямо поговорить обо всем, выложить карты на стол. Чтобы не было недомолвок. Теперь все ясно.

У нее на лице сверкнула, улыбка.

– Теперь мы можем флиртовать сколько душе угодно.

Секс? Секс? Джо механически двигал ложкой. Она упомянула секс, и с этого момента он уже ни о чем не мог думать, кроме золотистого платья и ясной линии икр под красной каймой.

– Стоп, Душистый Горошек. Кто говорил о сексе? Кто спрашивал? Кто предлагал?

Она протанцевала сквозь кухонную дверь, которая захлопнулась за нею.

– Будь я проклят. – Кусочки колбасы упали с ложки обратно в кастрюлю.

– И разрази тебя гром к тому же. – Мелкими шагами в дверь вошел Майло.

– Не будь грубым, Майло. – Потрясающе элегантная женщина примерно одного возраста с отцом Габби положила ему ладонь на согнутый локоть. Следом за ними появилась Габби, паруса ее передника сбились в сторону. Интересно, видела ли она, как Майло легонько нажал женщине на руку.

– Познакомься с Нетти Дру, Джо. – Светло-голубые глаза Майло под густыми бровями засияли, когда он снова взглянул на женщину.

– Здравствуйте. – Протянутая рука Нетти была прохладной и покрытой веснушками. – Я уже познакомилась с вашим сыном. Они с Клетисом сейчас под обеденным столом. Время от времени они отправляются за... – Она взглянула на Майло. – Как Оливер сказал? За кормом?

Майло кивнул.

– Необычное слово для ребенка его возраста. Я была под сильным впечатлением. Он объяснил мне, что вы с ним играете в такую игру. Называется «Странные слова». Мы с ним говорили, пока он не вернулся под стол. Он сказал, что наблюдает за ногами.

– Он плохо себя ведет? – Джо приготовился спасти гостей Майло от Оливера. И от Клетиса.

– Отнюдь. Очаровательный мальчик. – Нетти открыла ящик возле стола и вытащила большую разливательную ложку. – Можете им гордиться.

– Я и горжусь. – Джо скорее почувствовал, чем увидел, как Габби придвинулась к нему. Нетти похлопала его по руке.

– Видно, что вы хороший отец. Мальчик обожает вас.

Джо старался не смотреть на Майло. Тот лучше других знает, как не подходит Джо на роль отца.

– Нашла то, что тебе нужно, Нетти? – Майло легонько обнял женщину за плечи.

– Да. – Интимная улыбка, которой она одарила его, осталась бы незамеченной, но именно в этот момент Габби обернулась. Джо увидел, как она замерла, когда рука Майло скользнула по бедру Нетти.

– Через несколько минут можно садиться за стол. – Габби смотрела на отца в изумлении.

– Мы можем закончить украшать елку во время ужина. В баре полно ликера. Тебе налить, Джо?

Джо уже выпил чашку шведского напитка из виски, пшеничной водки и бренди. И изюма. Одной было достаточно, если он хотел сохранить прямую походку на остальную часть вечера.

– Нет, спасибо.

– Папа? Нетти? – От напряжения голос у нее звенел.

– Мне больше не надо, дорогая.

– Мне достаточно, спасибо, Габриэль. Майло сказал, что он приготовлен по рецепту Мэри Кетлин. Она делала это каждый год? – Лицо Нетти Дру выражало теплое сочувствие.

– Да.

Было невыносимо смотреть, как с каждым словом Нетти тускнели глаза Габби.

– Мне нужна помощь, Душистый Горошек. – Джо показал на кастрюлю.

Майло и Нетти ушли. Джо помешивал и ждал, пока Габби заговорит.

Искра, которая обычно зажигала ее изнутри, исчезла. Как будто кто-то потушил свечу. Она выглядела бледной и ужасно хрупкой. Ему удалось подавить внезапное желание обнять ее.

– Ты видел? Папа и Нетти?

– Да. – Он стал сосредоточенно соскребать со дна кастрюли приставший рис. Габби резко качнула головой.

– Не понимаю. Папа не говорил мне. – Она скользнула по стене вниз и присела. – Вот это сюрприз.

– Ты не знала, что он с кем-то встречается?

– А-а? – Пораженная, она посмотрела на него. – Думаешь, это серьезно?

Джо выключил горелку и склонился около Габби.

– Да, Душистый Горошек, думаю, у твоего отца серьезные намерения в отношении этой женщины. И мне кажется, она сходит с ума от него. Очень приятная дама.

Габби сглотнула.

– Да, ты прав. Приятная.

– Но?

– Она не мама.

– Ах. – Джо положил ей руку на плечо. – Ревнуешь?

Она быстро провела ладонью по глазам. Ему показалось, что в них были слезы.

– Ревную? Неужели ты думаешь, я такая эгоистка, что не хочу, чтобы у папы была подруга? Ты считаешь, я могу быть недовольна, если он найдет успокоение? – Она стряхнула руку Джо и поднялась. – Мне было бы стыдно вести себя подобным образом.

– А если не ревнуешь, так в чем проблема? Твоему отцу за шестьдесят. В наше время это не возраст. У тебя такой вид, будто мир рухнул.

Обхватив себя руками, Габби замерла.

– Я вернулась, потому что думала: я нужна отцу. Хотела верить в это. Говорила себе, что ему одиноко. – Она невесело усмехнулась. – Я думала, он болен. И скрывает от меня правду.

Из горла у нее вырвался всхлип.

– А теперь ты не знаешь, нужно это ему или тебе самой.

Лицо у нее сморщилось, но она не заплакала.

– У меня была работа, друзья, место, где жить. Но я хотела домой, чтобы быть с папой. – Повернувшись к нему спиной, Габриэль прислонилась лбом к стене. – Потому что мне это было нужно.

Джо обхватил ее за талию, развернул лицом к себе. Девушка уткнулась в его плечо.

– Мы все ищем того, кому станем нужны. Быть нужным – одно из основных человеческих желаний. Почему у тебя должно быть иначе?

Габби казалась такой бесконечно ранимой, что ему захотелось защитить ее. Теперь ей придется самой решать, какое место она займет в жизни отца. Какой будет ее собственная жизнь.

Джо еще крепче обнял ее. Он тоже не знал, какое будущее его ждет. Ему тоже надо прокладывать новый курс в жизни. И кто знает, каким он будет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Габриэль медленно провела щекой по прохладной гладкой рубашке Джо, вдохнула чистый, свежий запах. Джо Карпентер предлагал ей утешение в трудный момент.

– Как ты? – Его теплая рука прижалась к ее затылку.

– Я в порядке. – Она позволила себе роскошь остаться в его объятиях, почувствовать себя защищенной и в безопасности. Безопасность. Слово, меньше всего подходившее Джо Карпентеру. – Ничего страшного. Просто я приняла все слишком близко к сердцу.

Она подняла голову.

– Глупо повела себя, не ожидала, что у папы кто-то есть. – Она хрипло засмеялась. – Боже, это так смешно звучит. Мой отец ходит на свидания.

– Когда умерла твоя мама, Габби?

Он легонько массировал ей затылок, и девушка, закрыв глаза, наслаждалась каждым движением его пальцев.

– Около года назад.

– Должно быть, тебе было тяжело.

– Очень. – Она схватилась за его рубашку. – Ах, Джо, я каждый день вспоминаю о ней. Мне кажется, я все время вижу ее уголком глаза. Вижу тень и думаю, что это она. – Габби помолчала. – Я поворачиваюсь, хочу пошутить с ней. Не могу поверить, что ее нет...

– Представляю, как тебе тяжело. Сначала ушла мать, теперь ты в какой-то степени теряешь отца.

Она замерла – действительно, это было похоже на потерю. Еще одну. Она подняла глаза на Джо.

– Ты прав. Не знаю, как ты это понял. Я, наверно, жуткая эгоистка, да?

– Просто ты любишь своего отца. Его осторожные пальцы начали растирать ей мышцы на шее.

– Расслабься. – Он положил большие пальцы ей под подбородок и стал наклонять голову девушки вперед и назад.

Опустив голову, она посмотрела на носки его блестящих ботинок. Хорошие ботинки. Дорогие.

– А у Оливера есть игрушки?

– Ты меня озадачила.

– А разве ты не собираешь вечером по всему дому игрушки и не находишь кусочки «Лего» под ногами? – Подняв голову, она слегка отступила назад.

– Нет. – Джо отошел к раковине и выглянул во двор.

Под рубашкой обозначились мощные мышцы спины.

– Нет, я не нахожу «Лего» под ногами. Господи, как бы я хотел находить. – Он резко повернулся к ней. – Габби, я очень мало знаю о своем сыне.

– Почему? – Какой у него странный взгляд. – Ты что, куда-нибудь уезжал, пока он рос?

– У Оливера много вещей, но практически нет личных. Ни «Лего», ни книг. Ни чудовищных роботов. У него есть простыня и потрепанный альбом с тремя фотографиями.

– Извини, Джо. Я не понимаю. – Габриэль вспомнила, как отстаивал Оливер свои права на елку, каким собственником был по отношению к отцу. – Как это, нет личных вещей? Дети – барахольщики. У них всегда полно барахла. Они собирают всякую ерунду.

– Оливер не делает этого. Еще три недели назад я не имел представления, что у меня есть сын. – Джо так сжал край раковины, что суставы пальцев побелели. – Можно сказать, это был ранний подарок к Рождеству.

Габриэль не сразу нашла, что сказать. Осторожно, боясь задеть больную струну, она спросила:

– Чего ты не знал? Что он родился? Чего?

– Я ничего не знал. Он жил в квартире в Чикаго у дальней родственницы его матери.

– Твоей бывшей жены? – Она вспомнила, как Джо говорил, что не женат.

– Женщины, с которой я жил семь лет назад. Она никогда не говорила мне об Оливере. Я предохранялся, поэтому не ожидал, что она может забеременеть.

– Вот как. – Габриэль подумала о женщине, которая жила с Джо, о ее ребенке. Любил ли ее Джо? Она его, наверно, любила. Конечно, любила. – И что же случилось?

– Мать оставила Оливера у своей родственницы четыре года назад и ушла. И больше не вернулась. Ну, Яна звонила время от времени, иногда присылала чек. А Сузи, ее родственница, любит детей, полюбила и Оливера. А время шло. Яна ушла из жизни своего ребенка так же, как из моей. Только мне было не два года. И мне было безразлично.

– Ну, должно быть, не совсем безразлично...

– Похоть. Близость. Семимесячный вариант однодневной гастроли. Ничего больше.

Габриэль не слишком поверила ему. Довольно расплывчатая история. Хоть и говорят, что секс ради секса – здорово, но это эмоциональная пустыня. Она не понимала, как можно производить без эмоций такое личное, такое всепоглощающее действие.

– Очень грустно, Джо. Пусто. Для тебя. Я думаю, и для Яны. Наверное, по-своему она любила Оливера. Она же посылала чеки... Сузи. Это что-нибудь да значит.

– В самом деле? – произнес он с горечью. – Только не для Яны, тут я уверен.

– Джо... – Габриэль потрясла его за руку, – она его мать. Я уверена, она любила его. По-своему. А как иначе?

– Ну, Габби, ты видишь в людях только плюсы. Ты не знала Яны.

– Да, не знала. Но послушай, я не оптимистка в розовых очках. Я знаю, что на свете есть зло, и понимаю, что может произойти. И все же думаю, что у Яны была причина оставить Оливера.

Раздался отрывистый, лающий смех.

– Удовольствие? Отсутствие интереса?

– Не будь таким циничным. Ты знал ее. Если и не любил, то по крайней мере она тебе нравилась.

– Это точно. – Джо с усилием потер лицо. – В том, что произошло, не только ее вина. Здесь я согласен. Тогда я не был человеком, который оправдывал чьи-то надежды. Яна была доступной. Я – тоже. – Его тяжелый вздох громко отозвался в тихой кухне. – И с ней мне было весело. Да, она нравилась мне. Пока я не узнал об Оливере.

Габриэль не сразу задала свой следующий вопрос.

– Как по-твоему, почему она не рассказала тебе о сыне?

Джо долго молчал. Потом заговорил, тщательно выбирая слова:

– Не знаю. Честно. Ее поведение – загадка для меня. Но я ищу ответы. Я бы женился на ней, деньги бы давал. Сделал бы все, что нужно. Для мальчика.

– Так ты не слышал о нем и не видел его?

– В тот день, когда я вошел в квартиру, я увидел его в первый раз. – Взгляд, который Джо бросил на нее, был поистине неистовым. – Моего сына.

– Как же ты нашел его?

– Сузи растила Оливера четыре года и ждала, что Яна вернется. Но она не вернулась. Время от времени приходил чек, но потом и этого не стало. Меня вообще поражает, как долго Сузи терпела. У нее самой четверо детей и нет мужа. У Сузи доброе сердце, ее можно разжалобить грустным рассказом. Яна сыграла на этом. Короче, Сузи совсем отчаялась, начала искать хоть какие-то следы, в каких-то коробках с бумагами нашла мое имя, навела справки. Яна вписала мою фамилию в свидетельство о рождении Оливера. – Он сжал губы. – Хоть на это ее хватило. Но я поражен, как Сузи вообще нашла меня. Адрес устарел на семь лет.

– Но теперь сын с тобой навсегда? Мать отказалась от опеки?

– Я нанял частного детектива. Он разыскал Яну. Она была застрелена из машины в Гэри, штат Индиана.

– Ох, Джо. Бедный Оливер. Неудивительно, что он так льнет к тебе.

– Он доверяет мне. По какой-то странной, непонятной причине малыш мне доверяет. Он в жизни меня не видел, а вышел со мной из квартиры, как будто только меня и ждал. Глазом не моргнул. Невероятно, правда?

– Действительно, какой глупый малыш. Так доверять тебе. Что это с ним, в самом деле? – По щеке Габриэль прокатилась слеза и оставила мокрую каплю на рукаве его рубашки. Габриэль вытерла глаза о мягкую ткань. Она не имела права навязывать Джо свои беды. Она была посторонней в их жизни. Как теперь и в жизни своего отца.

Скрипнула дверь.

– Мы должны умереть здесь от голода или что? – Сначала показалось большое лицо Муна, а потом его огромное тело. Он прислонился к двери и остановился, увидев руку Габриэль на руке у Джо. – Что происходит, люди? Празднуете тут Рождество самостоятельно?

– Не лезь не в свое дело, Мун. – Джо медленно выпрямился, и она почувствовала, как напряглись у него мускулы. Он стал похож на зверя, готового напасть. Или защищаться. Или защищать – ее, ее репутацию.

– Должна тебе сообщить, Мун, что я тут флиртовала с Джо. Ты прервал нас в самый интересный момент. Признаюсь, ты застал нас врасплох. – Она театрально похлопала ресницами, глядя на Джо, и почувствовала, как напряжение отпустило его.

У Муна заколыхался живот от смеха.

– Замечательно. И все-таки, девочка, когда мы будем есть? – Лицо у него стало жалобным. – Я умираю с голода. Мне нужна пища. Я ведь расту.

– О господи, надеюсь, что нет. – Джо подошел к нему и хлопнул по плечу. – Если ты еще вырастешь, то с каждым твоим шагом, старик, от дома будут отваливаться куски.

– Не называй меня стариком, ты, хулиган на мотоцикле. – Мун ткнул его в ответ, игриво, но с медвежьей силой.

Джо не дрогнул.

На Габриэль это произвело впечатление. Удар был тяжелым, даже и в шутку. Она знала, какое у Джо мускулистое тело под цивильным костюмом, но была потрясена его твердостью.

Видя ее удивление, Джо заметил:

– Расслабься. Мы с Муном любим друг друга.

– Да. – Мун энергично кивнул. – Джо не такой плохой для маленького, недокормленного экземпляра.

Взгляд Габриэль скользнул по крепкому телу Джо, потом вновь обратился на Муна.

– Черт возьми, мне даже нравится, как парни выражают свое расположение. А что же вы делаете, когда злитесь друг на друга?

Мун и Джо переглянулись.

– Женщины. Им этого не понять, правда, Мун?

– Не понять, – согласился Мун. – Но мне действительно нужна еда, Габриэль. Я не шучу.

– Хорошо, Мун. Думаю, пора сжалиться над тобой. Сообщи новость войскам. Следующее блюдо на подходе.

– Дьявол, пахнет хорошо. – Мун приподнял крышку кастрюли толстым пальцем. – Майло много приготовил?

– Для тебя или для всех? – Она стукнула его по руке деревянной ложкой. – Вот эта кастрюля, и еще одна греется в духовке. Думаешь, хватит? Одна кастрюля тебе, а другая остальным.

Джо закашлялся от смеха.

– Не будь злюкой, Габби, ничего не могу поделать – люблю стряпню Майло. – Мун положил тяжелую руку ей на плечо, и Габриэль осела.

– Пошли, Мун. Мы с тобой можем дотащить джамбалайю. Хорошо, Габби?

Джо снял руку Муна с ее плеча и протянул ему варежки Санта-Клауса, чтобы взяться за кастрюлю.

– Берись, Мун. Я открою дверь и возьму другие вещи. Выше голову, Душистый Горошек. – На лице у Джо разлилась довольная белозубая улыбка.

Мун взял с плиты массивную кастрюлю и направился к двери.

– Я возьму миску с салатом. – Габриэль толкнула Джо в бок, когда он открыл дверцу духовки и взял вторую кастрюлю. – И веди себя прилично.

– Неприлично – веселее.

– Ты плохой мальчик, Джо Карпентер.

– Конечно, – самодовольно согласился он. – Только не всегда, – тихо добавила она. Когда Мун уже не мог их слышать, Джо пробормотал:

– Спасибо. За то, что выслушала. – Он не смотрел на нее, а щеки у него слегка покраснели.

– Всегда пожалуйста. – Она стукнула его по плечу. – Вот, общение в стиле мужчин. – Задумчиво посмотрела на свой кулак. – А в этом, пожалуй, что-то есть. По крайней мере эффективно.

– Я тебе говорю. То, что надо. И мужчинам, и женщинам подходит. – Он ухмыльнулся. – И вот еще что.

– Что? – Она чопорно выпрямилась. – На случай, если тебе опять что-то непонятно, – я сейчас с тобой флиртую. – А, ну да... Тогда вот еще, Джо. – Да, Душистый Горошек?

– Я флиртую в ответ. – Она махнула перед ним юбкой.

– Договорились. – Он вышел вслед за Муном. В столовой буфет и обеденный стол были заставлены мисками и тарелками с едой. Габриэль заметила серую лапу, высунувшуюся из-под скатерти и нацелившуюся на лодыжку Тэйлора Пэджетта, который наклонился над столом, собираясь подцепить копченую устрицу.

– Осторожнее, Тэйлор, за тобой следят, – Держа в руках миску с салатом, она показала локтем.

– Ты насмерть перепугала меня. Хирурги не любят этого слова. – Он вздрогнул. – Сразу представляется недовольный пациент.

– Говорят, ты хороший специалист, Тэйлор. – Габриэль поставила миску с салатом на буфет.

– Приятно слышать. Но ты же знаешь, как сейчас бьют нас, хирургов. Они думают, что мы творим чудеса без помощи Бога. – Он поднял брови. – Но иногда так бывает.

– Да ладно тебе хвастать. Я-то тебя давно знаю. – Она показала ему язык. – Трудно, знаешь ли, заставить преклоняться человека, который видел, как ты купался нагишом со своей одноклассницей.

Он скривил лицо.

– Ах да, помню. Плохой день у Черной скалы. С твоей стороны нехорошо напоминать мне об этом. Как всегда, нет пророка в своем отечестве. Я еще подумаю, может, мне стоит принять предложение «Атланта медикал». Вот они считают, что я первоклассный специалист.

– Поскольку я видела твой голый зад, как говорит мой папа, мне трудно с ними согласиться.

Она засмеялась, а он стал разметать крошки на столе.

– Но шутки в сторону, Тэйлор. У меня не было случая поговорить с тобой. Папа ни на что не жалуется, но и ничего не рассказывает об операции.

Похрустывая крекером с устрицей, Тэйлор не спеша подошел к ней и так же не спеша стряхнул крошки с лацканов своего коричневого пиджака.

– Майло хорошо перенес операцию.

– А тебе не кажется, что у него усталый вид? – Она сняла крошку у него с рукава. – Потому что мне так кажется.

Тэйлор нашел взглядом Майло в группе людей рядом с Нетти Дру. Понаблюдал с минуту.

– На мой взгляд, он здоров на сто процентов, Габриэль. У него был грипп после больницы...

– Папа ничего не говорил о гриппе.

– Нет? – Крошки попали ему на усы. Габриэль покачала головой. Значит, она правильно сделала, что вернулась: Майло все-таки был болен.

– Я впервые слышу об этом.

– Ничего серьезного. Я контролирую такие вещи. Как только у Майло поднялась температура, он тут же позвонил, и мы подавили болезнь в зародыше. С Майло все в порядке.

– Я беспокоюсь о нем, Тэйлор. – Габриэль взяла его за руку и задержала ее, – Он не рассказывает мне всего. Я боюсь, что у него что-нибудь плохое – Что ты удалил не всю опухоль. Я волнуюсь.

Тэйлор успокаивающе накрыл ей руку.

– Послушай, дружище, не обижай меня. Я хорошо знаю свое дело, лучше многих других врачей. У Майло все в порядке, Габриэль, поверь мне. – Он похлопал ее по руке. – Выпей лучше ликера. Полчашки этой смеси – и уже не о чем будет беспокоиться.

– Это рекомендация доктора?

– Разумеется. Выпей, дружище. Вечер только начинается. – Еще раз обняв ее, он пошел к толпе в гостиной.

Что ж, она выпьет чашку. А может, и две.

А после ужина отец повесит хрустальную звезду – подарок ее ирландской бабушки.

Фонарики на елке замерцали белым светом. Вдруг, грозя порвать чулок, девушку схватила за лодыжку лапа.

– Эй, Клетис. – Она нагнулась и почесала кота за ушами. – Где твой приятель?

Скатерть надулась и приподнялась.

– Здесь. – Край скатерти обрамил лицо Оливера. Щеки у него были ярко-красными, а волосы – мокрыми и взъерошенными.

– Есть хочешь? – Подняв Клетиса и засунув его пушистую голову себе под подбородок, Габриэль двинулась к Оливеру.

– Мы с Клетисом поели.

– Вижу, – серьезно ответила она.

Оливер, кряхтя, вылезал из-под скатерти.

– И попили.

– Да? И что это было? – Она спустила Клетиса с рук.

– Майло дал мне пунша. Он красный. С мороженой клубникой. Он разрешил мне полизать ложку. Невкусно. А красный напиток вкусный.

– Хорошо. – Габриэль с облегчением выдохнула – слава богу, это был не ликер. – Не хочешь пойти со мной в гостиную? Объявим всем, что суп подан.

– Не люблю суп.

– Это на самом деле не суп. Это выражение означает, что пора садиться за стол.

Оливер встал и вытер руки о штаны. На его свободного покроя рубашке виднелись красные пятна от напитка.

– Я всем объявлю?

– Конечно. Ты ведь сможешь сказать так громко, чтобы все услышали? Он выкатил глаза.

– Конечно. – И потянулся за Клетисом, который нехотя полез обратно под стол.

Габриэль подозревала, что у них там были свои запасы съестного.

Живот у кота свисал складками, когда Оливер, ворча, поднял его.

– Мы с Клетисом объявим всем, что суп подан. Даже если это не суп.

Мальчик направился в гостиную и встал в арке между двумя комнатами.

– Суп подан! – прокричал он и повел толпу в столовую.

Джо отошел в сторону, пропуская людей. Все шли парами – знакомые, друзья, – выстраиваясь за едой и отходя в сторону, чтобы поесть и пообщаться.

Он никого не знал, кроме Муна и Габби. И конечно, Майло.

Наверное, это хороший момент, чтобы уйти. Они с Оливером могли бы незаметно проскользнуть за дверь, и никто даже не заметил бы.

Майло помахал рукой, подзывая гостей к столу.

– Все подходите. Мун, помоги мне подвести команду к еде. Эта внезапная застенчивость кажется мне подозрительной. Ты уверен, это те же самые люди, которых я каждый день вижу в городе?

В ответ на эти слова раздался смех. Майло положил руку на талию Нетти Дру и подвел ее к столу.

– А как ты думал, Майло? В этих праздничных костюмчиках не разгуляешься. Приходится думать о приличиях, когда тебя душит галстук.

– Глупости, круглолицый. Видели мы твой чертов галстук. Засунь его в карман и ешь.

Мун не собирался пускать дело на самотек.

– Не тормози очередь, парень, некоторым здесь не сладко.

– Верно, люди. Вы же не хотите встать на пути у Муна, когда ему пришло в голову поесть. – Майло раздвинул гостей, освобождая Муку дорогу.

Джо увидел, как Габриэль подошла к Тэйлору Пэджетту, взяла его за руку и повела в столовую. Он был хирургом, другом семьи. Они вместе выросли. Почему бы ей и не провести его первым?

Недоумевая, Джо опустил глаза и увидел свой стиснутый кулак. Медленно разжав пальцы, он засунул руку в карман. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя собственником по отношению к женщине.

Тэйлор Пэджетт пользовался уважением в обществе. Все в городе только и говорили о том, какой Пэджетт замечательный доктор. Джо пришлось мрачно согласиться, что Тэйлор Пэджетт действительно чертовски замечательный парень. Дьявол, даже ему самому нравится Пэджетт. Что в нем плохого?

Единственная проблема заключалась в том, что Пэджетт был рядом с Габби, а Джо не был.

А когда этот во всех отношениях замечательный док наклонился и стал что-то нашептывать Габби на ухо, а она засмеялась легким смехом, Джо вдруг почувствовал себя таким одиноким, каким не чувствовал еще никогда.

Заглянувшим посторонним. Кем он и был. И тогда, в ту самую секунду, Габби повернулась и улыбнулась ему. А потом, пройдя сквозь толпу, встала рядом.

– Эй, Джо, присоединяйся. Оливер обошел тебя на старте. Думаю, они с котом уже застолбили пространство под столом. А тебе мы найдем место.

Джо не привык, чтобы о нем заботились, и ее забота разгорячила его сильнее, чем кружка с ликером, которую Мун вложил ему в руку.

Может, у дока Пэджетта не все преимущества?

Он сжал ее руку, и они вместе вошли в столовую.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Тебе нравится папина стряпня, Джо? – Габби свернулась калачиком на полу рядом с ним и поставила рядом с собой кружку с ликером. Щеки у нее порозовели, а глаза стали нежными и мечтательными. – Он прекрасно знает свое дело, правда, этот мой старичок? Услышав эти слова, Майло обернулся.

– Ответ должен быть правильным, Карпентер. Это, знаешь ли, тест. Неправильно ответишь – не получишь десерта.