Экспансия: История Галактики (№38) - Душа Одиночки

Электронный гид молча указал взглядом на сияющее ядро О'Хара. 

– Накопились проблемы, которые видятся в комплексе. – Вслух пояснил он. – Часть из них лежит в сфере вашей компетенции.

– Конкретнее?

– Предлагаю разделить беседу на две части. Сначала я должен услышать, о чем умалчивают официальные отчеты комиссии. Затем перейдем к конкретным задачам.

– Намечается большая игра?

– Обсуждение данного вопроса не в моей компетенции, – ответил фантом. – Хотя вы сами сможете сделать вывод из содержания нашей беседы. Итак, о чем говорят в кулуарах? И каково личное мнение секретаря Совбеза относительно вопросов миграционной политики?

Григорий Иванович нахмурился. Что за привычка у Директора – топтаться по больным мозолям?

В отличие от Коха Скутумов совершенно не ощущал себя космополитом, хотя его должность вроде бы предполагала именно такое качество.

– Будем называть вещи своими именами. – Ответил он. – Речь на последних заседаниях идет уже не об эмиграции, а об экспансии. – В голосе Скутумова сквозило неприкрытое раздражение. – Скажу больше: наша, человеческая Экспансия остановилась, это уже очевидно, а навстречу, набирая силу, движутся многомиллионные волны эмигрантов из скопления О'Хара. В основном это инсекты, логриане пока что не доставляют особых хлопот, а вот "дикие семьи" цивилизации насекомых, становятся настоящим бичом окраинных планет…

– Ксенофобия? – Участливо осведомился фантом, оценив эмоциональную окраску монолога.

Скутумов поморщился, искоса посмотрев на собеседника.

Было непонятно, он спрашивает, издевается или ставит диагноз?

– Ксенофобия?... – Переспросил он и тут же ответил: – Пожалуй, еще нет. Но скоро… – Он резко развернулся и медленно пошел в обратном направлении – Ладно, переходим к конкретике. На последнем расширенном заседании Совета мне открытым текстом было предложено заняться проблемой вторичной колонизации.

– Речь идет о карантинных мирах? – Полуутвердительно произнес его собеседник.

– Именно о них. – Энергично кивнул Скутумов, углубляясь в пояснения:

– Как известно, есть две буферные зоны, локализованные после окончания войны. Одна проходит по так называемой "Линии Хаммера", и включает в свой состав пятнадцать миров, пригодных для жизни, но оставленных на карантине ввиду потенциальной опасности, исходящей от глубоко эшелонированных систем автоматической планетарной обороны, которые так и не удалось подавить в период послевоенных зачисток. – Он остановился, недобро посмотрев в сторону звездного скопления и, заложив руки за спину, продолжил:

– Вторая область карантинных миров расположена вдоль Рукава Пустоты. Там так же изобилуют базы Земного Альянса. Всего на рассмотрение комитета представлен список из тридцати двух звездных систем. Причем половину из них предполагается открыть для инсектов.

– Какую именно?

– Линию Хаммера в проекте оставили людям. На откуп "братьям по разуму" пойдут миры, расположенные вдоль Рукава, то есть непосредственно граничащие со скоплением О'Хара.

– Какими силами предполагается их чистить?

– Естественно, нашими. Инсекты утратили подавляющее большинство своих технологий. Миллиарды деградировавших насекомых, – весомый придаток к Конфедеративному Содружеству. – Не выдержав, фыркнул Скутумов, недвусмысленно обозначая свое личное отношение к данному вопросу. – Я понимаю, союз с ними неизбежно вытекал из реанимации Логриса после атаки Харамминов на Элио, но те времена прошли.

– Здесь вы правы. – Вежливо согласился с ним фантом.

– Хорошо хоть ты это понимаешь. – Иронично ответил Григорий Иванович, покосившись на своего "безликого" собеседника.

– В какой стадии находится сейчас проект решения?

– В нулевой. Основной текст не одобрен, его вернули на доработку в комиссии. Главам Семей, представляющим в Совете наиболее перенаселенные миры Инсектов, в качестве альтернативы было предложено принять активное участие в реконструкции Сферы Дайсона. Они ответили категоричным отказом.

– Почему?

– У насекомых свои фобии. Хараммины, после атаки на Элио обманом депортировали в Сферу более трех миллиардов Инсектов, взорвав порталы, связующие искусственный мир с планетами скопления. Как известно Сфера после миллионов лет забвения находиться, мягко говоря, в плачевном состоянии. Несмотря на экстренную помощь, из упомянутого количества инсектов выжило всего несколько сот тысяч особей, да и тех позднее пришлось вернуть на планеты О'Хара.

– Причина? Ведь Сфера Дайсона – родной мир Инсектов, построенный руками их предков.

– Верно, – кивнул Скутумов, – но за истекший исторический отрезок времени условия внешней среды там резко изменились. Бывшие мелководные океаны превратились в болота, где эволюционировала специфичная микрожизнь, представляющая смертельную опасность, не только для инсектов, но и для людей, занятых на мелиорации топей.

– Выходит, круг замкнулся? Нам не избежать глобальных проблем с цивилизацией Инсектов?

– Не знаю. – Честно ответил Григорий Иванович. – На меня давят, причем очень сильно и сразу с двух сторон.

– Источники давления? – Уже без тени иронии осведомился фантом.

– С одной стороны сенат содружества, который несет перед инсектам определенные территориальные обязательства, подписанные в прошлом. Большинству сенаторов, надоело выслушивать бесконечные упреки в свой адрес, им легче одобрить проект зачистки карантинных миров, и отдать их инсектам, после стерилизации.

– Но ведь десять-пятнадцать планет не снимут проблему, лишь на время приглушат ее остроту, в то время как Сфера Дайсона способна принять все современное население О'Хара. – Резонно заметил собеседник Скутумова.

– Вот именно. Здесь мы подходим ко второй силе, пытающейся повлиять на решение моей комиссии. Это промышленные группы Окраины. Они не хотят инвестировать капиталы в восстановление Сферы Дайсона, но готовы вкладывать деньги в повторную колонизацию миров Линии Хаммера.

– Они пытаются лоббировать данное решение в Совете Безопасности?

– Да, но пока их потуги безуспешны.

– Хорошо. Диспозиция фигур понятна. Остался еще один вопрос: как в комитете относятся к проблеме "диких семей" инсектов?

– Без понимания и сочувствия. – Не задумываясь, ответил Скутумов.

– То есть, если я правильно понял, гибель энного количества несанкционированных поселений не вызовет волны протеста?

– Среди моих сотрудников и коллег – нет. А вот общественный резонанс…

– Нужно подготовить общественность. – Прервал Скутумова фантом. – В этом и будет состоять ваша задача.

– Не понял?

– Что же здесь непонятного, Григорий Иванович? Ведь очевидно, что для всех будет огромным благом, если Главы Семей осознают, наконец, что их жизненное пространство – это родная, исконная Сфера. Мы поможем им техникой, специалистами, но восстанавливать искусственно созданный мир должны они, и никто другой.

Скутумов внимательно выслушал собеседника и вдруг усмехнулся:

– Да, так будет лучше для всех. Дело–то за малым, – кто-то должен будет врезать им по жвалам, да так, чтобы затрещал хитин на затылке. Сомневаюсь, что…

– А вы не сомневайтесь, Григорий Иванович. Делайте спокойно свою работу, готовьте тот самый общественный резонанс, чтобы, перефразируя древнюю поговорку, успеть перекреститься за секунду до грома. Договорились?

– Информации маловато.

– Сколько есть. Большего пока не отмерено. – Фантомный облик электронного гида вдруг начал истаивать, растворяясь в "воздухе" скрипториума.

Еще секунда и он исчез.

* * *

Покинув комфортабельный отсек станции мобильной связи, Герхард Кох первым делом подошел к своему рабочему столу. Как он и предполагал, там уже лежало два электронных планшета толщиной и размером соответствующие стандартному листу пластбумаги.

Досье на Полуэктова и материалы по "Альфе".

Прежде чем приступить к изучению документов, он отошел к низкому дивану, подле которого стоял столик из темного Эригонского стекла.

Сев, он мысленно заказал кофе. Имплант на правом виске адмирала едва заметно блеснул красной искоркой, посылая инструкции кибернетическому комплексу кабинета.

Итак, фигуры расставлены. Узел проблем, о котором час назад размышлял Кох, становился все явственнее, хотя к нему добавилась еще пара застарелых "веревок".

Герхард хорошо знал причину развала прежней Конфедерации Солнц. Тогда, почти пол века назад, среди множества накопившихся проблем, так же просматривался центральный узел, но в ту пору его затягивали отнюдь не иные расы, а сами люди, вернее та часть Человечества, которая соотносила себя с термином "Корпоративная Окраина".

Молодые промышленные группы, определенное время развивавшиеся вдали от консервативного центра, впитали, что называется, столько свобод, сколько смогли. В принципе нормальное, предсказуемое явление. Любая колония неизбежно проходит закономерные стадии роста, взросления, если хотите. Пограничные миры никогда не отличались стабильностью, зачастую понятие "закон" подменялось в колониях правом богатого, сильного, но на это, как правило, закрывали глаза, ибо окраинные миры играли исключительно важную роль в динамике развития человечества в целом.

Окраина – это клапан. От центра к периферии происходит постоянный отток асоциальных элементов, будь то лица преступившие закон, отчаявшиеся эмигранты из низших, наименее обеспеченных слоев общества или люди авантюрного склада характера. Окраина принимает всех, а к Центральным Мирам с периферии идут стабильные поставки сырьевых ресурсов. В конечном итоге молодые колонии крепнут, в их обществе наступает зрелость, на некогда дикие планеты приходит экономическое благополучие, и вот уже они инициируют новую волну Экспансии, – определенная часть населения покидает пограничные миры, продолжая движение вперед, чтобы найти для себя новые еще не освоенные звездные системы и вновь взахлеб пить свободу, пусть даже она следует рука об руку с ежедневным риском и тяготами колонизации…

Вслед за первопроходцами в движение приходит и бизнес. Новые горизонты, новые возможности, новые, еще никем не тронутые естественные ресурсы планет… все это не только романтика, – процесс постоянной экспансии имеет четкие социальные и экономические предпосылки, которые по мере накопления статистического материала теряют погрешности, превращаясь в законы развития цивилизации.

Но стоит на мгновенье представить, что на пути первопроходцев встает неодолимое препятствие, как стройная система поступательного развития тут же дает болезненный, катастрофический сбой.

Так случилось полвека назад, когда на пути Человечества встал неодолимый, как казалось тогда, Рукав Пустоты, – загадочное пространство без звезд.

Хуже того, гиперсферная навигация начала давать серьезные сбои, – там, где в трехмерном континууме простиралась пустота, в аномалии блуждали неисчислимые линии напряжения, не поддающиеся систематизации по причине своей необъяснимой нестабильности.

Человечество замерло у зримой черты. Многовековая экспансия была остановлена и что в итоге?

Паровой клапан цивилизации закрылся, и внутри замкнутой системы начало расти давление, грозящее скорым взрывом.

После тысячелетия, прожитого без глобальных войн, призрак гражданского раскола оказался настолько страшен, что политические силы Центральных Миров не решились на открытое противостояние с Окраиной, которую не устраивал консерватизм и узость существующих законов.

Самороспуск первой Конфедерации, вкупе с идеей неограниченных планетных суверенитетов, на некоторое время снял растущее напряжение.

И вот ситуация повторялась.

Теперь на звездных картах уже не существовало большей части Рукава Пустоты, Вуаль логрианских устройств, миллионы лет скрывавшая шаровое скопление звезд, более не маскировала его, дестабилизируя силовые линии гиперсферы, но стало ли от этого легче? Казалось бы – путь вперед открыт, но Герхард Кох лучше других понимал – это иллюзия, заблуждение. Сотни тысяч звезд, собранные в манящий сгусток света, по-прежнему являлись неодолимым препятствием, с той лишь разницей, что теперь оно стало зримым. Пространство, протяженностью более трехсот световых лет, оказалось заполнено либо не имеющими планет системами, либо уже перенаселенными мирами, чья история уходила в туманные глубины младенчества человеческой расы.

Что изменилось?

С точки зрения Герхарда – ничего. Ситуация лишь усугубилась.

Не растерявшие ни финансовой мощи, ни экспансивности корпорации Окраины по-прежнему искали выход, предмет для приложения своих капиталов и сил.

Нравилась ли Коху в сложившихся условиях идея такой экспансии?

Однозначно – нет.

Отдать на откуп корпорациям десяток планет Линии Хаммера, а инсектам такое же количество миров на границе Рукава Пустоты – означало загнать болезнь вглубь, породив тем самым новые, еще более жесткие рецидивы.

Система уже не шаталась, она грозила рухнуть, разваливаясь на отдельные фрагменты. Коха преследовал отнюдь не призрак, он четко видел дальнейшее развитие ситуации – расконсервация Линии Хаммера и допуск на карантинные планеты людей с Окраины приведет, прежде всего, к неизбежному и неоправданному усилению Земли.

Это, на его взгляд, было недопустимо. Да, всем известно, что Галактическая война завершилась более тысячи лет назад, Земной Альянс пал, но на протяжении минувших веков прародина человечества по-прежнему оставалась символом, а в Обитаемой Галактике существовало немало реальных сил, которым для консолидации не хватает сущей малости – прочной и понятной идеологической базы. Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать: миллиарды кредитов, инвестированные корпорациями Окраины во вторичную колонизацию карантинных планет, окажут самое благотворное влияние и на саму Землю, она как мифический Феникс вдруг воспрянет из праха забвения, и не факт, далеко не факт, что вокруг прародины не объединяться те же крупные компании Окраины, для которых единые законы Конфедерации, без перспективы освоения все новых и новых планет, в буквальном смысле – наручники.

Если присовокупить сюда уникальную возможность утаить в долгом, многотрудном и фактически неподконтрольном процессе вторичной колонизации трофейные образчики боевой техники Земного Альянса, запрещенные к эксплуатации и воспроизводству параграфами знаменитого Элианского протокола, то Конфедерация вместо десятка новых законопослушных колоний получит натуральную раковую опухоль, которая в конечном итоге начнет нарывать и лопнет…

Неэстетичные сравнения были, тем не менее, наиболее верными. Следующим шагом "прогрессивной" части человечества станет удар по скоплению О'Хара.

Герхард Кох смотрел на ситуацию в перспективе и понимал, что вряд ли заблуждается в своих оценках.

Действовать следовало немедленно. Сейчас, пока не принято роковое решение Совета Безопасности, следовало предпринять три важнейших шага: максимально ослабить боевой потенциал Корпоративной Окраины, напомнить всему Галактическому Сообществу сколь смертоносны "последыши" былой войны, и одновременно, как выразился Скутумов "врезать по жвалам инсектам", да так, чтобы действительно затрещал хитин на затылке, и надолго отпала охота основывать свои муравейники на планетах, политых в свое время потом, а затем и кровью людей.

Да, адмирал Кох планировал провокацию, но в его мыслях она носила характер своевременного хирургического вмешательства, которое приведет к бесспорно позитивным последствиям:

Ослабленные корпорации, лишившись собственных военно-космических сил, примут самое деятельное участие в реконструкции Сферы Дайсона, получая при этом вполне законные прибыли, по настоящему напуганные инсекты будут вынуждены смотреть на болота созданного ими искусственного мира с совершенно иной точки зрения, а когда настанет пора, начнут массовое переселение на "историческую родину", освобождая планетные системы скопления О'Хара для новой волны человеческой экспансии.

Земля же останется в положенном для нее забвении.

Все это укладывалось в рамки тщательно подготовленной и спланированной операции, которая не нарушит ни одного из межпланетных или межрасовых соглашений.

В Обитаемой Галактике кроме Конфедеративного Содружества существовало еще немало сил, которые можно использовать для достижения конкретных целей.

Например, наемные отряды планеты Ганио. Или те машины, что до сих пор хранят работоспособность в бункерах секретных военных баз периода Первой Галактической.

Уж они-то точно не подписывали никаких соглашений, и не станут мучиться угрызениями совести, механически реализуя заложенный в них потенциал действия.

Главное не допустить ни малейшей ошибки, филигранно свести все действующие силы в одно время и в едином месте.

Приблизительно с такими мыслями Герхард Кох оторвался от созерцания объемной карты Галактики, направившись к своему рабочему столу, где его ждали два электронных досье.

На низком столике Эригонского стекла так и осталась стоять недопитая чашка кофе.

* * *

Секретно.

Источник данных: Архив главного разведывательного управления Конфедерации Солнц.

Вадим Петрович Полуэктов, уроженец планеты Земля, возраст 59 лет. Холост. Детей не имеет.

Постоянное местожительство: Земля мегаполис Антверпен.

Официальный статус: Безработный.

Тонкие губы Герхарда Коха исказила саркастическая усмешка.

Оперативные данные:

В период с 3778 по 3780 гг. проходил службу в интернациональных силах Патруля Совета Безопасности Миров.

С 3780 по 3789 официально занимал различные должности в штате сил самообороны планеты Земля. Работал «под прикрытием» на генерала Покровского, в 3782 году принимал участие в спецоперации по поиску колониального транспорта «Альфа».

По неподтвержденным данным в ходе упомянутой операции капитан Полуэктов попал под воздействие трансмутагенной среды, после чего, находился на излечении в центральном клиническом госпитале Земли. По окончании периода пребывания в стационаре в личные карточки капитана Полуэктова были внесены коррективы записи генетического кода.

В 3790 году уволен со службы по состоянию здоровья.

…

Герхард нахмурился.

Не густо. Слабо работала разведка. Данные не проверенные, не подтвержденные, нет образца мутации, якобы полученной Полуэктовым. Род занятий после увольнения со службы не определен.

Хотя его связь с Покровским очевидна. Генерал, под прикрытием сил планетарной обороны организовал в свое время крупный разведцентр. По имеющимся у Коха данным Покровский ставил перед собой вполне конкретную цель – полное снятие блокады с Земли. В этом ему существенно помог развал первой Конфедерации. Однако для реализации планетного суверенитета мало во всеуслышание объявить о независимости, полученную таким образом свободу нужно еще и защитить, тем более, что параграфы Элианского договора не имеют ограничения по сроку действия.

Если исходить из материалов досье Полуэктова, его уход со службы совпадает по времени с кончиной генерала Покровского. Здесь угадывалось не простое совпадение. Скорее всего, Вадим Петрович Полуэктов не отошел от дел, а возглавил осиротевший разведцентр, предпочитая при этом оставаться в тени.

Разумный шаг.

Кох коснулся сканирующей пластины второго планшета, и на матовой поверхности тут же начали проступать буквы мелкого убористого шрифта.

…

Секретно.

Источник данных: архив главного разведуправления Конфедерации Солнц.

Материал по проекту «Альфа».

Краткая справка:

Колониальный транспорт «Альфа» дата постройки 2206 год. Спроектирован из расчета на пятнадцатилетний полет к системе Проциона (альфа Малого Пса). Стартовал из Солнечной системы в ноябре 2207 года. При запуске фотонных установок маршевой тяги был вовлечен в воронку спонтанного гиперпространственного перехода. Дальнейшая судьба неизвестна. Благодаря подробным записям катастрофы, снятым с аппаратуры слежения, земными учеными была обоснована и позднее подтверждена на практике теория гиперсферы, ставшая основой современной навигации.

…

Дальше Герхард читать не стал. О колониальном транспорте Альфа знал любой школьник. Именно с его катастрофического старта начинается история экспансии человечества к звездам. В данный момент Коха интересовала не историческая значимость тех событий, а их последующее развитие.

Генерал Покровский искал "Альфу". Но нашел ли он легендарный колониальный транспорт, канувший в пучинах аномалии космоса?

Как получить однозначный ответ на этот вопрос?

Логика подсказывала Герхарду, что изыскания Покровского были успешны. Он основывал свой вывод на простом умозаключении: что мешало человеку, посвятившему всю свою жизнь борьбе за независимость Земли, использовать период безвластия, чтобы объявить безусловный суверенитет прародины человечества, и как следствие – отказ Земли от исполнения параграфов Элианского договора?

По сути – ничего, кроме здравого смысла. Объявленный суверенитет нужно защищать, и, понимая это, генерал решил сохранить позорный, по его мнению, "status quo" до наступления неких благоприятных обстоятельств.

Кох задавал себе вопросы и сам же мысленно отвечал на них.

Понимал ли Покровский, что политика планетных суверенитетов порочна по своей сути, и в конечном итоге содружество миров будет восстановлено в той или иной форме?

Да понимал. И, тем не менее, не использовал уникальный исторический отрезок, когда до Земли, по сути, никому не было дела.

Значит он нашел "Альфу" и стоически ждал ее возвращения в Солнечную систему, ибо корабль, построенный задолго до Первой Галактической не подпадал под действие параграфов Элианского протокола, и безусловно являлся собственностью Земли.

Теперь стоило обратить внимание на тактико-технические характеристики древнего исполина, чтобы окончательно понять замысел генерала.

Внимательно изучив изложенные в досье данные, относительно конструкции колониального транспорта, Герхард поначалу был неприятно поражен его размерами и мощью. Созданный на заре освоения космоса, колониальный транспорт нес на своем борту многочисленные системы так называемого "двойного предназначения", то есть Альфа могла с равной успешностью осуществлять колонизацию планет, или вести полномасштабное сражение с целым космическим флотом.

И все же у колониального транспорта существовал ряд недостатков, которые позволили Герхарду сформировать свое видение ситуации:

Нет, Покровский явно не собирался развязывать войну. – Размышлял он. У "Альфы" отсутствовал гиперпривод, что превращало исполинский корабль в малоподвижную внутрисистемную боевую единицу. Но именно такая несокрушимая крепость и была необходима на орбитах прародины для восстановления ее статуса независимой планеты. Герхард некоторое время взвешивал все "за" и "против" пока не пришел к выводу: Конфедерация не станет посылать к Земле два, а то и три боевых флота, чтобы те сокрушили "Альфу". Кроме всего прочего первый колониальный транспорт человечества то же являлся символом, и этот немеркнущий ореол славы предохранял его гораздо надежнее любой брони. Действия Покровского были образцом взвешенного логического мышления, покойный генерал учел все нюансы, не полагаясь на случайности, и Коху виделось, что его преемник, Вадим Петрович Полуэктов обладал таким же трезвым взглядом на ситуацию: оставаясь верным учеником и последователем покойного генерала Покровского, он намеренно ушел в тень, в ожидании своего часа.

Кох видел ситуацию, но понимал, что оперирует эмпирическими выводами. Для уверенности в своей правоте ему требовались неопровержимые доказательства, факты, – менее всего он желал, чтобы в разгар планируемой им операции в Солнечной системе вдруг появился легендарный колониальный транспорт. Это могло не просто спутать все тщательно выверенные планы, а поставить их под угрозу полного провала.

* * *

Убрав планшеты с данными, он вызвал оперативного дежурного по управлению.

– Галакткапитана Вершинина ко мне.

Отдав распоряжение, Герхард посмотрел на часы и направился к комплексу связи.

На этот раз соединение с интересующим его абонентом потребовало времени. Учитывая быстродействие станций гиперсферной частоты, было непонятно, с каким уголком Вселенной пытается выйти на связь адмирал Кох.

Наконец трепетно ожил изумрудный индикатор на контрольной панели шифрующего устройства.

Плавающий канал гиперсферной частоты, который невозможно отследить и прослушать современными аппаратными средствами, был открыт и готов к работе.

– Снегов?

Пауза между вопросом и ответом длилась десять секунд.

– Да.

…

– Есть срочное задание. Сколько в твоем распоряжение адаптированных поисковых модулей?

…

– Двадцать четыре. Один находиться на плановом ремонте.

…

– Приказываю задействовать все исправные единицы. Цель – поквадратный осмотр планет "ожерелья". Меня интересует ответ на вопрос: присутствуют ли среди прочих обломков фрагменты, которые могут быть идентифицированы как часть или целое колониального транспорта "Альфа".

…

– Приказ принят.

* * *

Ну вот, закрутилось.

Мысль прошла буднично, отрешенно, – адмирал Кох не имел привычки волноваться, когда решение принято и наступило время действовать.

Он жестом указал галакткапитану на кресло.

– Сегодня вылетаешь на Ганио. Твоя задача – завербовать две группы наемников. Численность первой не менее тысячи человек. Вторая численностью от десяти до двенадцати бойцов. Обязательное условие: в составе второй группы не должно быть ганианцев. Экипировать ее следует по стандарту десантных подразделений Конфедерации. В случае необходимости организуешь распродажу списанного военного имущества. Вылетаешь сегодня. Подробные инструкции по вербовке получишь на месте, от нашего резидента на Ганио. Вопросы?

Вершинин встал, отрицательно качнув головой.

– Вопросов нет.

– Исполняй.

Подчиненный развернулся и шагнул к выходу из кабинета.

Сердце у Коха вдруг глухо стукнуло в груди.

При всем самообладании он оставался живым человеком.

Вернувшись к своему креслу, Герхард вызвал информацию по пятнадцати карантинным планетам, расположенным на границе Рукава Пустоты.

Воздух перед адмиралом сгустился, и в сформировавшейся на глазах туманной сфере появилось реальное изображение звездной системы.

Условные знаки, разбросанные по поверхности медленно вращающейся планеты, не удовлетворили адмирала.

– Следующий. – Произнес он.

…Спустя пол часа напряженной работы он наметил объект для первой, наиболее безобидной акции, которая послужит прелюдией к настоящему действию.

Система КХ3496 находилась на самой границе Рукава Пустоты, всего в девяти световых годах от группы перенаселенных миров инсектов.

На ее поверхности кибернетическая система обозначила лишь одну группу плотно расположенных маркеров.

Не база, а скорее условная точка сбора, – определил адмирал, окончательно утвердившись в пригодности планеты для реализации задуманного.

Он вновь встал.

Что ни говори, а личный закрытый от любого рода прослушивания канал гиперсферной частоты является неоспоримым преимуществом, хотя бы в том плане, что после отдачи устных распоряжений не остается никаких следов, в виде копий отправленных по обычным линиям ГЧ сообщений.

Прошло менее секунду между активацией комплекса и ответом очередного абонента:

– Дежурный офицер крейсера "Воргейз" на связи.

– Командира. – Коротко приказал Кох.

Еще несколько секунд ожидания и он услышал знакомый чуть хрипловатый голос полковника Харисова:

– На связи, сэр.

Имена не назывались. Закрытый канал ГЧ говорил сам за себя.

– Слушай внимательно. Завтра к восемнадцати ноль-ноль твой корабль должен выйти в точку подбора планеты Ганио. Будешь ожидать прибытия на борт спецгруппы. После погрузки осуществишь гиперпереход по координатам КХ3496, где обеспечишь высадку десанта. После того как группа отработает, примешь подробное сообщение с поверхности, и немедленно в экстренном режиме покинешь систему. Далее следовать по утвержденному маршруту патрулирования. Полученную информацию передашь по этому каналу. Вопросы?

– Отклонение от маршрута?

– Это не твоя головная боль. Штаб флота будет осведомлен о мелкой технической неисправности в системе навигации. Схема обычная. Вынужденное всплытие для ремонта в границах системы Ганио. Устранение неисправностей, затем тестовый прыжок по произвольно выбранным координатам. Далее, после удовлетворительных результатов тестирования, доклад в штаб о возвращении к плановой схеме патрулирования. Не мне тебя учить. – С нотками недовольства заключил Кох. – Исполняй.

– Приступаю.

Глава 2.

Окраина Рукава Пустоты.

Третий спутник звезды КХ3496 по универсальному каталогу.

Автономный поиск.

Пять смутно различимых фигур затаились у обрывистого края котловины.

Впереди, за туманной дымкой испарений высились отроги горного хребта.

– Ничего не видно… – С досадой констатировал Энтони Коул, командир отряда наемников. – Рейчел, посмотри. – Он указал на котловину, отключая вывод данных. Забрало его гермошлема мгновенно обрело обычную прозрачность. Оптикоэлектронные системы боевого скафандра продолжали работать, но в данном случае они оказались бессильны. Оставалось надеяться, что разум мнемоника ^[4], соединенный с многочисленными имплантами, сумеет добиться лучших результатов сканирования.

Рейчел Хайт, двадцатилетняя беглянка с Окраины вошла в состав группы не более месяца назад. Это была ее первая боевая высадка.

Вообще понятие "мнемоник" звучало в новинку, а Энтони Коул слыл в кругах ганианских наемников закоренелым консерватором. Он откровенно не желал иметь в составе сложившейся, проверенной в боях группы женщину, с сомнительными, на его взгляд, способностями. Мало ли что там напридумывают изобретательные корпы… ^[5] однако с недвусмысленным указанием босса не поспоришь. Если он сказал, что отныне каждая мобильная группа должна иметь в своем составе мнемоника, значит, так тому и быть.

– Скарм, что у тебя? Докладывай. – Подавив растущее раздражение, потребовал Коул.