Деметра (Райвен - 1)

      Капитан, уже наполовину обезумевший от стремительной смены катастроф и вернувшейся вдруг сжигающей его мозг боли, которая, распространяясь от обрубков потерянных ног, охватывала все тело, как мог боролся со взбесившимся кораблем, который больше походил на падающую звезду, чем на управляемый летательный аппарат.
      Экраны внешнего обзора, в которых бесновалось охватившее обшивку пламя, вдруг начали гаснуть один за другим по мере того, как выходили из строя от чудовищного перегрева внешние видеосенсорные системы.
      Кинув молниеносный взгляд на табло альтиметра, где бежали, стремительно приближаясь к нулю, цифры обратного отсчета высоты, Илья Матвеевич понял, что жить им с Антоном осталось дай бог секунд двадцать...
      Другой на его месте просто бы крепче зажмурился в ожидании последнего скрежета лопнувшего металла и хлесткого удара о поверхность, который перемелет все, смешав человеческую плоть с металлическими конструкциями, но капитан Белгард в эти последние секунды все еще продолжал инстинктивно бороться...
      Превозмогая головокружение, перегрузку и боль, он сделал единственное, на что был способен в эти роковые мгновения.
      Он расписался в собственном бессилии, выбив кулаком защитный кожух и рванув вниз небольшой, расположенный в углублении пульта рычаг.
      Илья Матвеевич сделал то, на что не хватало духа у многих пилотов, - он замкнул зажигание всех двигательных систем, одновременно передав управление уцелевшим бортовым системам автопилотирования.
      Из-за неработающих экранов обзора и погасших за минуту до этого контрольных панелей он не видел, как из-под днища их корабля в близкую уже землю ударили, испепеляя маленькое болото, два голубых плазменных столба.
      Теряя сознание от удара внезапной перегрузки, он смог расслышать лишь болезненный крик распластавшегося по креслу мальчика.
      Потом наступил мрак...
      ... Автопилоту посадочного модуля, получившему неожиданный карт-бланш за несколько секунд до полного конца, собственно говоря, было все равно, что творится вокруг и в каком состоянии ему передан корабль. Он был машиной и принимал ситуацию такой, какова она есть. Быстродействие его процессора исчислялось долями наносекунд, и потому системе автоматического пилотирования оказалось достаточно оставшихся до последнего удара мгновений, чтобы стабилизировать резко затормозивший корабль и удержать его в зыбком равновесии.
      Несколько мгновений обгоревший модуль балансировал в воздухе, опираясь на бьющие из его днища струи плазмы. За это время бортовой компьютер успел оценить степень разрушения управляющих систем и пришел к удручающему выводу, что дальнейший полет, равно как и мягкая посадка в указанном экипажем месте, - вещи практически невозможные. В распоряжении автопилота было всего тридцать секунд, чтобы выбрать площадку для приземления и жестко посадить оплавленный и деформированный модуль.
      Мгновенно просканировав окружающий рельеф при помощи уцелевших приборов, компьютер обнаружил лес, болото, каменистую пустошь, извивающуюся неподалеку речушку, а также группу живых существ и некое строение, обнесенное высокой стеной, за которой находилась обширная, вымощенная каменными блоками площадка. По мнению компьютера, это место как нельзя более подходило для его целей, и модуль, слегка накренясь, полетел в ту сторону.
      Два столба плазмы, которые удерживали в воздухе и приводили в движение спускаемый аппарат, словно раскаленные ножи прошлись по болотистой почве, испаряя воду, взрывая грязь и напрочь сжигая серебристое кружево блестящей паутины. Добравшись до высокой, выщербленной временем каменной стены, модуль тяжко приподнялся, переваливая через ее широкий гребень; при этом поток ионизированного газа из его двигателей добела раскалил базальтовые блоки, которые тут же начали лопаться, и стена взорвалась, с оглушительным грохотом проседая вниз и раскидывая вокруг дымящиеся шлаковые бомбы, часть из которых улетела почти на километр, осыпав градом острых осколков притаившийся у опушки леса отряд инсектов.
      Все это совершенно не волновало бортовой компьютер модуля. У него была только одна цель: как можно мягче посадить корабль на надежные каменные блоки внутреннего двора.
      Все описанные события произошли в течение одной минуты, и инсекты, еще не оправившиеся от появления в небесах необъяснимого болида, внезапно стали свидетелями того, как покореженный летательный аппарат, накренясь, проследовал к крепостным стенам, оставляя за собой дымящуюся полосу выжженной земли шириной в несколько сот метров, и, взорвав стену, скрылся внутри.
      Они не слышали оглушительного лязга и грохота, сопровождавших его жесткую посадку во внутренний двор древней постройки, - на головы инсектов внезапно обрушился град раскаленных, дымящихся камней, которые падали вокруг, выбивая в грязи курящиеся паром воронки. Несколько инсектов упали, конвульсивно дергаясь в агонии, часть вооруженной охраны открыла беспорядочную стрельбу, но гневный скрежет их предводителя, который достаточно быстро увязал в своем мозгу причину со следствием, остановил разгоревшуюся было панику.
      Отряд мгновенно вернулся к состоянию дисциплинированной готовности. Поводов для беспокойств не было - трупы только что погибших сородичей были оттащены в сторону, раздеты и зарыты в грязи тут же, у обочины.
      Теперь, после столь кратких похорон, о произошедшем напоминали лишь три вещи: проломленная стена древней цитадели, проложенная прямо к ее разрушенному участку ровная, широкая полоса выжженной земли да веселые языки разгорающегося пожара, который, несмотря на сырость и нудный дождь, занялся в том месте, где раскаленные добела камни попали в лес.
      Для командира разношерстно вооруженного отряда инсектов все это, вместе взятое, означало лишь одну, вполне очевидную вещь - волей случая перед ним открылась прямая дорога в то место, куда еще несколько минут назад он не подумал бы и сунуться.
      О такой удаче однорукий инсект не мог и мечтать. Скрипящий звук, адекватный команде "Вперед!", резко прозвучал в стылой тишине осеннего дня.
      * * *
      Антон пришел в себя в сером сумраке. Мальчик попытался пошевелиться, но страховочные ремни больно врезались в его грудь. Пошарив рукой в темноте, он не смог найти их электромагнитный замок и жалобно позвал:
      - Дядя Белгард!..
      Ответом ему была оглушающая тишина.
      "Вот и все..." - в полной растерянности подумал Антон.
      Пока он беспомощно барахтался, пытаясь освободиться от объятий противоперегрузочного кресла, извне до него стали доходить какие-то звуки.
      Если бы мальчик успел больше узнать в процессе своего обучения на борту "Терры", то он бы понял, что был контужен в момент посадки, а теперь к нему постепенно возвращался слух.
      Звуки, пробившиеся в его сознание сквозь толстый слой ваты, можно было подразделить на несколько характерных типов.
      Во-первых, он слышал треск, который издавал остывающий керамлит обугленной и искореженной обшивки посадочного модуля. Во-вторых, на фоне потрескивания явно слышался монотонный, заунывный вой изношенных серводвигателей какой-то машины, и, наконец, в-третьих, ему показалось, что он воспринимает чью-то тяжкую поступь, которая звучала как хруст раздавленного стекла.
      Смешиваясь с подвыванием сервомоторов, это звучало приблизительно так: Хррымм... Хрррымм... - и тут же - Уизззм... Уиззм... Уиззм...
      Антону было очень страшно лежать в сером сумраке и слушать эти непонятные ему звуки.
      - Дядя Белгард!.. - шепотом позвал он.
      Вой сервомоторов начал удаляться. Капитан по-прежнему не отвечал, и вокруг, кроме отдаляющейся тяжкой поступи, не прослушивалось вообще никаких признаков жизни.
      На глаза Антона навернулись слезы.
      Поддавшись панике, он начал отчаянно ворочаться в кресле и вдруг выскользнул из-под ослабевших страховочных ремней...
      Очутившись на полу, который почему-то был накренен и не создавал у него ощущения ровной плоскости, мальчик, стоя на четвереньках, оглядел окружающий сумрак и вдруг заметил узкую полоску унылого серого света, которая пробивалась вовнутрь искореженного модуля через разлом в обшивке.
      Ни секунды не раздумывая, Антон пополз туда, то и дело натыкаясь на какие-то предметы, в изобилии разбросанные по полу...
      В разломе обугленных бронеплит искрил, покачиваясь на сквозняке, оборванный силовой кабель. Уродливая трещина достигала полуметра в ширину и шла снизу доверху... Антон машинально пригнулся, чтобы не задеть головой обрывок кабеля, и безрассудно выглянул наружу, даже не задумываясь о том, что их модуль совершил посадку на чужую, совершенно неисследованную планету. Этот опыт, а заодно и связанные с ним страхи были чужды десятилетнему мальчику, который ни разу в жизни не ступал ногой ни на одно небесное тело.
      В первый момент он невольно зажмурился от серого, неяркого света, одновременно закашлявшись от глотка холодного, влажного и горьковатого воздуха.
      На его счастье, атмосфера планеты была кислородной и не содержала тех примесей, что моментально могли бы убить человека.
      Планета была обитаема, и Антон, решившись разлепить плотно сомкнутые веки, смог убедиться в этом воочию...
      От раскинувшегося вокруг открытого пространства и бездонного серого неба над головой с летящими по нему свинцовыми тучами у него болезненно закружилась голова, а ноги вдруг стали подкашиваться. Мальчик осел, держась рукой за рваный край разлома, и застыл, пока его вестибулярный аппарат пытался приспособиться к совершенно новой для него реальности.
      Потом, когда головокружение немного унялось, Антон решился повернуть голову и оглядеться.
      Сразу за обугленной кормой их изменившегося до полной неузнаваемости корабля к небу вздымались высокие, сложенные из огромных шероховатых блоков стены. Они тянулись в разные стороны, образуя исполинский квадрат, по углам которого возвышались прямоугольные башни с обветренными венцами. Кое-где на их осыпавшихся вершинах можно было заметить торчащие к небу балки, которые когда-то служили опорой для крыш.
      Внутренний двор, площадь которого составляла никак не меньше нескольких гектаров, был занят приземистыми, двух-трехэтажными постройками с плоскими крышами, часть из которых тоже была разрушена и осела вовнутрь.
      Антон осторожно выбрался из разлома и поежился, когда на него налетел слабый порыв холодного осеннего ветра.
      Сбоку от модуля часть исполинской стены зияла безобразным, почерневшим провалом, и руины, похожие на кучи беспорядочно раскиданного щебня, еще дымились.
      Антону было страшно и в то же время любопытно. Покрутив головой, он увидел нечто, похожее на растительность в их оранжерее, только не зеленого, а серебристого цвета. Мальчика обмануло то, что низкорослые металлические кусты, усеянные похожими на шишки образованиями, были высажены ровными симметричными рядами. Казалось, что они растут прямо на плитах, которыми был вымощен весь внутренний двор.
      Монотонный ноющий звук сервоприводов, стихший было вдали, за зданиями, зазвучал громче, явно приближаясь к месту крушения модуля.
      Антон, которого вдруг охватил безотчетный страх, метнулся в сторону, выскочил из-под прикрытия кормы корабля и в панике заметался в узком пространстве между проломленной стеной, зарослями низкорослого металлического кустарника и темными зевами открытых ворот ближайших зданий.
      Заскочив в похожий на ангар дом, он прижался к стене, покрытой грязными пластиковыми сегментами облицовки, и затравленно огляделся. Дневной свет проникал в помещение через отсутствующую дверь и большое панорамное окно овальной формы, отчего внутри было почти так же светло, как и на улице.
      Вокруг, начинаясь от самого входа, возвышались какие-то заржавевшие машины и агрегаты. Изо всего расположенного в длинном помещении оборудования блуждающий взгляд Антона смог опознать лишь контуры пультов управления да длинную, застывшую конвейерную ленту, над которой нависали членистые манипуляторы от расположенных по обе стороны бегущей дорожки агрегатов. Все это было покрыто толстым слоем пыли, бурыми пятнами ржавчины и занесенным сюда ветром мусором.
      Мальчика пробила короткая нервная дрожь.
      Все это походило на страшную сказку из видеоархива их корабля.
      Повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему порыву, он подошел к одному из склоненных к остановившейся ленте конвейера манипуляторов и провел ладошкой по плоской боковине его шарнирного соединения.
      На ладони остался грязный след, а на крышке закрывающего шарнир корпуса вдруг проступило клеймо и несколько расположенных полукругом слов.
      "Дженерал Моторз. Земля".
      Эти слова совершенно ничего не говорили Антону. Он знал лишь то, что "Земля" - это название планеты, которая является исторической родиной всего человечества и затеряна где-то на самом краю обитаемого космоса...
      ... Ноющий звук сервоприводов зазвучал совсем рядом, и Антон вздрогнул, моментально отбросив мысли о странной надписи. Подойдя к грязному окну с треснувшим пластиковым стеклом, он осторожно выглянул наружу, чуть приподняв голову над краем широкого запыленного подоконника.
      По плитам внутреннего двора шел, смешно приволакивая заклинившую конечность, дряхлый промышленный робот. Естественно, что эта древняя модель была совершенно незнакома Антону, но существуют некоторые технологические решения, воплощенные в основных узлах той или иной машины, чей внешний вид и принцип действия не меняются веками и даже тысячелетиями. Однажды изобретенный велосипед остается велосипедом и в двадцать пятом веке, и в тридцать седьмом... поэтому мальчик, едва взглянув на ковыляющего на трех суставчатых лапах паукообразного металлического монстра, сразу признал в нем одну из разновидностей промышленной планетарной техники, которую видел в ангарах "Терры"...
      Робот, чьи отрывистые, конвульсивные движения, сопровождаемые визгом серводвигателей, говорили о последней стадии изношенности, медленно обогнул здание, внутри которого прятался Антон, и свернул к стройным рядам серебристых насаждений. Подойдя вплотную к первому ряду низкорослого кустарника, он остановился, секунду покачался на одряхлевших от времени ступоходах и, выдвинув из своего корпуса порожний контейнер, похожий на выдвижной ящик письменного стола, начал неторопливо собирать шишкообразные наросты, складывая их в пустую емкость.
      Антон, несмотря на испуг, едва не рассмеялся, глядя на его комичные, конвульсивные движения.
      Набрав полный короб металлических "шишек", робот развернулся и заковылял назад. Проследив взглядом за его маршрутом, Антон увидел, как он вошел в соседнее здание, откуда послышался приглушенный лязг.
      "Плавильный комплекс номер два", - прочитал он полуистертую временем надпись над входом.
      Чуть дальше располагалось куполообразное здание с другой пометкой, выведенной крупными буквами:
      "Лаборатория экзобиологии. Корпус мутаций растений. Опасно для жизни. Посторонним вход запрещен".
      Над частично обвалившимся куполом буйствовали нитевидные серебристые заросли. Антон заметил, что на них тоже растут такие же шишки, и подумал о том, что робот почему-то не собирает их. Часть шишкообразных наростов, сбитых ветром, валялись на серых шероховатых плитах двора. Находясь на достаточном удалении, мальчик просто не мог разглядеть то, что клубки серебристых нитей оплетают иссохшие хитиновые панцири насекомоподобных существ, а пространство вокруг, как и стены близлежащих зданий, покрыты крупными выщербинами и воронками от отгремевших тут когда-то взрывов и выстрелов...
      Заинтригованный этими надписями, мальчик не удержался и вышел на улицу. Задрав голову, он нашел глазами вывеску над тем зданием, внутри которого только что прятался:
      "Сборочный цех сельскохозяйственной техники".
      В голове Антона вдруг забрезжила какая-то смутная мысль. Ему казалось, что он начинает понимать, что означают все эти надписи вкупе с древним промышленным роботом и царящим вокруг запустением.
      "Нужно вернуться в корабль и найти дядю Белгарда", - подумал он.
      Стоя спиной к искалеченному модулю и расположенному за его кормой пролому, он не видел, как в широкий, все еще дымящийся проход вошел головной дозор отряда инсектов.
      * * *
      Авангард отряда задержался возле останков посадочного модуля. Пять инсектов, вооруженных автоматами, остановились, нервно озираясь, в поисках неведомой им опасности. Они поняли, что обугленный остов с треснувшими по шву бронеплитами и есть тот странный болид, что таким чудесным образом открыл им доступ на территорию древней цитадели, но никто из них не горел желанием забраться вовнутрь корабля.
      Опасливо обойдя стороной накрененный посадочный модуль с "Терры", они обратили взгляды своих выпуклых фасетчатых глаз на внутреннее пространство древней твердыни.
      Об этих местах ходили жуткие легенды, где правда была замысловато переплетена с вымыслом. От своих богов, которые иногда снисходили до общения со смертными, инсекты слышали о какой-то "бесконтрольной мутации", вырвавшейся на волю в ходе экспериментов по получению нового вида растений, девяносто процентов которых составлял бы чистый металл.
      Может быть, для прошлых поколений инсектов, которые жили еще до войны с людьми, эти словосочетания и имели какой-то смысл, но для членов данного отряда были лишь пустым звуком...
      Их поведение определяли страх и жажда наживы, причем два этих чувства вели между собой нешуточную борьбу под узколобыми хитиновыми черепами...
      Внезапно один из инсектов заметил оцепеневшего от ужаса мальчика, который стоял у входа в одно из зданий. Вся пятерка мгновенно направила на него стволы своего оружия, казалось, еще секунда, и насмерть перепуганный ребенок будет разорван в клочья автоматными очередями, но в этот момент случилось непредвиденное...
      В проходе между зданиями послышался заунывный вой сервомоторов, и там появился промышленный робот, неуклюже ковылявший на трех функционирующих ступоходах к плантации металлического кустарника.
      Реакция насекомоподобных существ была мгновенной.
      Грохот выстрелов оглушил парализованного ужасом Антона, он инстинктивно сжался, закрывая голову руками, и присел, глядя, как автоматные очереди вгрызаются в трухлявый от времени и коррозии металл, оставляя в корпусе робота рваные дыры, сквозь которые наружу посыпались искры и полез едкий, вонючий дым.
      Паукообразная машина пошатнулась, оседая назад под ураганным автоматным огнем, ступоходы робота подломились, неуклюже царапнув воздух, и он с грохотом и лязгом опрокинулся на каменные плиты двора.
      Антон, дико закричав, побежал прочь.
      Завернув за угол сборочного цеха, он влетел в ближайшую открытую дверь и остановился как вкопанный.
      Темный сумрак открывшегося перед ним коридора был затянут серебристым кружевом тонких, подрагивающих нитей.
      Не помня себя от ужаса, Антон прижался к холодной стене, чувствуя, что вот-вот в изнеможении упадет на пол...
      Сзади вдруг раздалась быстрая, царапающая поступь, и в полутемный коридор влетело одно из преследовавших его существ.
      В отличие от Антона инсект не заметил поблескивающих во мраке металлических нитей. Увидев мальчика, он издал высокий, визгливый скрежет и больно ткнул съежившегося от страха Антона автоматным стволом.
      Не выдержав, мальчик заплакал. Инсект, раздраженный такой реакцией, отступил на шаг в глубь коридора, очевидно, собираясь застрелить маленькое хнычущее существо.
      За спиной вскинувшей автомат насекомоподобной твари медленно пришли в волнообразное движение тонкие нити серебристой, тускло отсвечивающей паутины. Если бы не судорожные рыдания обезумевшего от страха мальчика, то, возможно, инсект бы и расслышал жадный чавкающий звук за своей спиной, когда из свернувшегося прямо на глазах серебряного клубка вылезло что-то осклизлое, похожее на жадную, новорожденную глотку. Еще мгновение, и трубчатый отросток паутины конвульсивно дернулся, выплюнув в спину инсекта целую очередь твердеющих на лету шипов.
      Растение размножалось...
      Инсект, чей хитиновый панцирь оказался пробит в трех или четырех местах, дико заверещал и, уронив автомат, метнулся наружу.
      Антон, наблюдавший эту сцену словно в полусне, перестал плакать, глядя вслед убегающему насекомоподобному созданию.
      Весь внутренний двор древней цитадели уже был полон прошедшими через пролом инсектами. Одни из них облепили дымящийся остов поверженного автоматными очередями промышленного робота, другие с опаской осматривали стройные насаждения металлических кустов, третьи уже приступили к мародерству, обшаривая в поисках вожделенной добычи близлежащие помещения.
      Их однорукий предводитель в окружении части отряда как раз заглядывал в трещину, которая образовалась в обшивке посадочного модуля, когда во двор с криком выскочил атакованный растением инсект.
      Никто не видел, что случилось с ним внутри здания, но весь отряд мгновенно насторожился, каждый бросил свое занятие и замер, уставившись на раненого сородича.
      Пробежав несколько десятков метров, тот вдруг зашатался, бешено замолотил по воздуху четырьмя верхними конечностями и упал, отчаянно извиваясь, насколько это позволял ему сделать жесткий хитиновый панцирь.
      Внезапно из-под его балахона потекла какая-то жидкость, и оттуда на свет выбился осклизлый клубок серебристых нитей.
      Крики опрокинувшегося на спину существа мгновенно стихли. В гробовой тишине он с усилием приподнял свою голову, в немом изумлении взглянув на десятки тонких серебряных проволочек, прущих наружу изо всех частей его тела, потом вдруг вскрикнул, несколько раз конвульсивно дернулся и затих.
      Через минуту на том месте остался лежать лишь закутанный в мешковатый балахон хитиновый панцирь, окруженный плотными зарослями развившейся прямо на глазах изумленных наблюдателей металлической паутины...
      Не в силах выдержать подобного зрелища и не зная, чего стоит бояться больше - насекомоподобных тварей или оккупировавшего здание растительного паразита, Антон в горячечном полузабытьи выполз из темного прохода.
      У него больше не было сил даже на то, чтобы испытывать элементарный страх.
      Впервые с момента катастрофы на борту "Терры" ему стало по-настоящему все равно - будет он жить дальше или умрет прямо здесь, на холодных и шероховатых каменных плитах.
      Так или иначе, но проползти он смог лишь несколько шагов. Спасительная тьма обрушилась на полумертвого мальчика. Он потерял сознание.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.