Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сексуальный переворот в Оушн-Сити

ModernLib.Net / Юмористическая проза / Листик Джо / Сексуальный переворот в Оушн-Сити - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Листик Джо
Жанр: Юмористическая проза

 

 


Реакция Нэнси была стремительной, но, увы, запоздалой: заскочив к мэру, Экклстоун успел закрыть за собой дверь изнутри, и девушка, безуспешно подергав дверную ручку, отступила.

После этого ей пришлось связаться с Никол-сом по внутренней связи и кратко сообщить об обстоятельствах происшедшего. Но мэр, не дослушав, отключил селектор…

И вот теперь настырный посетитель находился в кабинете и господин мэр в свойственной ему манере выражал по этому поводу резкое недовольство.

– Конечно же, этот человек никак не может рассчитывать на мое сочувствие, – Нэнси вздохнула и принялась было вновь печатать свои бумаги, но тут распахнулась дверь в коридор и в приемную вошла миловидная полненькая шатенка с кучей папок в руках. Шатенку звали Линн Томпсон, она была на два года старше Нэнси и работала в отделе городского планирования, который располагался на первом этаже прямо под офисом мэра.

– Привет, красавица, – Линн постаралась ногой прикрыть дверь и, подойдя к столу Нэнси, водрузила на него свои папки. – Здесь все, о чем просил босс.

– Теперь он точно утонет в бумагах, – улыбнулась Нэнси, взглянув на новую кипу документов.

Подруги беззаботно рассмеялись, но смех внезапно оборвали гневные вопли из-за двери: «Вы ничего не получите! Даже не мечтайте!».

Когда -голос мэра стих, Линн состроила смешную гримасу.

– Опять штормит? – кивнула она на дубовую дверь.

– И довольно ощутимо, – подтвердила Нэнси. Она откинулась на спинку кресла и недовольно добавила: – Все из-за этого проклятого заседания…

– Господи, – прошептала она чуть помедлив. – Лишь бы у Николса все получилось!…

– И что тогда? – в глазах Линн вспыхнуло любопытство.

– Удеру на недельку в Палм-Спрингс!

– Мало наших пляжей?

– Ты же знаешь, я не переношу медуз. А здесь их в последнее время…

Мэр в кабинете опять повысил голос.

«Никогда!», – донеслось из-за двери. К этому восклицанию Николс присовокупил крепкое ругательство и затем снова затих.

– Наверное, Брукс? – предположила шатенка, глядя на дубовую дверь.

– Гораздо хуже: Экклстоун! – Нэнси вдруг перешла на шепот. – Знаешь этого ненормального с Кэнвуд-драйв?

Мэр Николс был взбешен. Он нервно кружил по своему небольшому роскошному кабинету, то и дело цепляясь за пустые кресла и углы огромного письменного стола, заваленного бумагами и чертежами. В центре стола работал мощный вентилятор, который лохматил темно-каштановые с проседью волосы мэра, когда тот, проходя мимо, попадал в прохладную воздушную струю.

Николсу лишь недавно исполнилось пятьдесят два года и, если бы не застывшая на лице гримаса гнева, его внешность можно было бы назвать мужественной и даже одухотворенной: высокий лоб с горизонтальными морщинами над красивыми карими глазами, крупный с небольшой горбинкой нос, твердо очерченный рот. Тяжелый подбородок мэра Николса убедительно свидетельствовал о неуступчивой натуре его обладателя.

Очкастый оппонент мэра, сидевший с невозмутимым видом в кресле посреди кабинета, выглядел менее привлекательно. Помимо прочего, в свои пятьдесят восемь Барни Экклстоун, похоже, уже перестал беспокоиться об обновлении гардероба и надевал на себя то, что попадало под руку. В это утро, несмотря на жару, он натянул на свое небольшое худощавое тело плотные твидовые брюки и серый двубортный пиджак от дешевого костюма, который был модным еще лет сорок назад.

– Напрасно нервничаете, – спокойно заметил Экклстоун, наблюдая за бесцельной беготней Николса. – Речь идет о каких-нибудь трехстах тысячах…

Услыхав Экклстоуна, Николс тут же подскочил к его креслу.

– Мне надоел этот бред! – гаркнул мэр, но потом добавил чуть спокойнее: – И вообще, кто вас надоумил лезть в мэрию с такими глупыми просьбами?

– Не важно! – огрызнулся Экклстоун, глядя на собеседника снизу вверх. – Так вы дадите деньги?

– Послушайте, сколько вам лет? – попробовал усовестить просителя Николс, но тот понял вопрос по-своему.

– Хотите узнать, когда человек способен стать гением?

Мэр презрительно хмыкнул:

– Нет, просто уточняю, до каких пор можно сохранить детские мозги!

– Но вы даже не знаете, зачем мне деньги! – искренне удивился Экклстоун.

– И знать не хочу! – отрезал Николс. – В отличие от вас, меня волнуют глобальные проблемы: судьба этого города, например.

Экклстоун быстро поднялся из кресла и встал перед Николсом, который был выше на две головы.

– Моя работа прославит не только город, но и его мэра! – торжественно заявил он.

– Мне известен более надежный способ попасть в историю, – возразил Николс, глядя поверх головы Экклстоуна в невидимую даль. В его голосе уже не было прежнего раздражения, и посетитель понял, что пришло время выложить главный козырь.

– Господин мэр, – доверительно начал он. – Я слышал, вы обладаете исключительным правом распоряжаться частью средств из городской казны… По-моему, настало время рискнуть.

Выкладывая конфиденциальную информацию, Экклстоун, вероятно, рассчитывал сразить мэра своей осведомленностью. Но, вопреки ожиданиям, эффект от сказанного оказался совсем иным.

– С меня довольно!!! – взревел Николс. – Ваша наглость перешла все границы! – Его лицо вдруг стало свирепым и совершенно некрасивым.

Увидев реакцию мэра, Экклстоун сообразил, что допустил непростительный промах, но Николс и городская казна, кажется, были его последней надеждой.

– Зря кричите: без денег я не уйду! – с вызовом бросил он и вновь демонстративно уселся в кресло.

Экклстоун едва успел почувствовать ладонями мягкую кожаную обивку, когда мэр подскочил к нему и, схватив за шиворот, выдернул из кресла.

– Вон!!! – прорычал он в лицо Экклстоуну и потащил того к двери. Жертва насилия отчаянно сопротивлялась.

– Вы… вы не посмеете унизить… будущего Нобелевского лауреата! – лепетал Экклстоун, безуспешно пытаясь за что-нибудь уцепиться.

– Это тайная мечта моей жизни! – заверил его Николс, распахивая дверь в приемную.

Он без труда перенес Экклстоуна через порог и, тряхнув напоследок, опустил на пол.

– В следующий раз вами займется полиция, – пообещал он оторопевшему вымогателю и, глянув на вскочившую из-за стола секретаршу, приказал:

– Покажите этому господину самый короткий путь на улицу!

Заметив неуверенный кивок девушки, он резко повернулся и, громко хлопнув дверью, закрыл ее изнутри.

Экклстоун явно растерялся, когда неожиданно для себя вновь очутился в приемной перед несколько смущенной, но все же готовой действовать секретаршей: путь в кабинет мэра был для него закрыт, а отступление на улицу в сопровождении девушки казалось верхом унижения.

Он попробовал было вновь открыть дубовую дверь и что есть силы надавил на нее плечом, но та даже не шелохнулась. Осознав, наконец, тщетность своих попыток, Экклстоун пнул злосчастную дверь, тихо выругался и вышел в коридор.

Нэнси, не раздумывая, последовала за ним. Она запомнила указание шефа и, как всегда, была готова его выполнить.

Уже в коридоре, шагая рядом с трепещущим от гнева и досады ученым, Нэнси позволила себе сделать замечание:

– Видите, я была права: лучше бы вы пришли на следующей неделе, – она уже не сердилась на этого незадачливого чудака, и лишь хотела как-то сгладить неприятное впечатление, оставшееся от сцены в приемной.

– Он выбросил меня, как паршивого щенка! – с надрывом в голосе пожаловался Экклсто-ун-

– Но голова мэра сейчас занята совсем другим! – немедленно отозвалась Нэнси.

– В ней еще бывают стоящие мысли?!

– Конечно! – с энтузиазмом подтвердила девушка. – Сегодня вечером господин мэр проводит заседание Городского Совета. Между прочим, речь идет о многомиллионном проекте… – добавила она, подумав.

– Вот как? – Экклстоун сразу замедлил шаг.

– Вы не поверите, но, возможно, скоро в Оушн-сити появится восточный дворец!

Смысл сказанного не сразу дошел до сознания Экклстоуна, но когда он все-таки понял, о чем идет речь, то замер как истукан.

– Что?… Дворец?! – недоверчиво переспросил он, сощурив глаза.

– Восточный дворец, – поправила его Нэнси и тоже остановилась. – Причем самый настоящий, как в Стамбуле, – гордо добавила она.

– Шутите?… – растерянно начал Экклстоун, но Нэнси решительно замотала головой.

– Это чистая правда!

– И Городской Совет готов потратить на это миллионы долларов?! – от удивления глаза Экклстоуна сместились на середину лба.

– Мы надеемся, что проект будет утвержден, – совершенно серьезно подтвердила девушка и, на всякий случай, поправила свою короткую юбку.

– Непостижимо… – тихо простонал Экклстоун, с тоской глядя куда-то в сторону.

Но Нэнси не заметила его отчаяния. Она вдруг вспомнила прошлогоднюю поездку в Палм-Спрингс, и эти мысли согрели ей душу.

– Потрясающая идея! – заверила она старика, расплываясь в улыбке.

Затем они молча спустились на первый этаж и, миновав холл, вышли на улицу.

– Поверьте, мне искренне жаль… – непроизвольно вырвалось у Нэнси, когда она увидела небольшую, слегка сутулую фигуру Экклстоуна, идущего в сторону автостоянки. Тот даже не обернулся и лишь ускорил шаг.

Отыскав на стоянке свой старый пикап с мятыми боками и облупившейся краской на капоте, Экклстоун сел за руль. Прежде чем запустить двигатель, он подрегулировал зеркало заднего вида так, чтобы в него можно было разглядеть лицо. Вид собственной физиономии не доставил Экклстоуну особого удовольствия: она была старой и расстроенной.

– Кто знает, господин мэр. Возможно, скоро придется жалеть вас, а не меня… – пробормотал он, глядя в зеркало на свои серые выцветшие глаза.

Он прокашлялся, вновь поправил зеркало и, запустив мотор, тронул машину с места.

Вернувшись в приемную, Нэнси рискнула зайти к мэру, чтобы доложить об успешно выполненном поручении. Когда она, осторожно постучав, открыла дверь, Николс сидел за столом и перебирал свои папки.

– Надеюсь, этот параноик не заблудился в коридоре? – спросил мэр, отрываясь от бумаг.

– Я проводила его до самого порога.

– Спасибо, Нэнси, – он посмотрел на черный стильный циферблат своего «Мовадо». – Ого, уже три!

Мэр быстро встал из-за стола.

– Самое время окунуться, – пояснил он, но замечание было явно лишним: в мэрии все прекрасно знали, что бассейн был страстью Николса, которой он предавался в любую свободную минуту.

– Да, я еще хочу заскочить к Сэнди, – заявил мэр, надевая пиджак.

Сэнди был единственным наследником Николса, и Нэнси вспомнила, что его жена скоро должна была рожать.

– Как ваша невестка? – поинтересовалась она, выходя вместе с Николсом в приемную.

– Превосходно! – широко улыбнулся мэр. – Через пару недель я стану дедом.

Глава 4

Стэйси Николс взглянула на часы и с беспокойством отметила про себя, что время летит ужасно быстро.

«Уже три часа, а я не сделала и половины дел», – подумала молодая женщина, направляясь на кухню. Открытое, приветливое лицо с серыми глазами, изящным носиком и большим чувственным ртом. Длинная, с удивительно нежной кожей, шея. Под легким, специального фасона, голубым халатиком Стэйси выделялся огромный живот.

Проходя по коридору мимо большого зеркала, Стэйси уже в который раз за день критически осмотрела свою неузнаваемо располневшую фигуру.

«Ничего, после родов займусь гимнастикой, – подумала Стэйси. – Не я первая…», – успокоила она себя и, поправив короткие русые волосы, продолжила путь.

О Сэнди ей напомнил телевизор, надрывавшийся знакомым голосом спортивного комментатора.

«Боже, этот паршивец еще не начинал уборку!» – Стэйси крепко сжала небольшие кулачки и решительно направилась к двери, из-за которой доносился раздражавший ее шум.

Распахнув дверь в комнату, Стэйси мгновенно убедилась в своей правоте: ее муж Сэнди, долговязый двадцатишестилетний блондин, полулежал в кресле перед телевизором, по которому транслировали баскетбольный матч. На загорелом подвижном лице мужа сияла довольная улыбка, из тех, какими обычно заядлые болельщики награждают хорошую игру любимой команды. Рядом с креслом валялось несколько пустых пивных банок, к которым в скором времени должна была добавиться еще одна. Не долго думая, Стэйси прошла в комнату и встала перед экраном.

– Кажется, ты хотел мне помочь? – начала она с убийственным спокойствием.

Разразившаяся вслед за этим семейная сцена была бурной и бескомпромиссной. Вероятно, в ходе нее, кроме двух ваз, Стэйси удалось бы разбить об пол еще и тяжелую пепельницу, но супругам помешал неожиданно явившийся Николс-старший.

– Ребята, попадая в ваш дом, я молодею лет на двадцать! – заявил он с лукавой улыбкой, появляясь в дверном проеме.

– Привет, па, – растерянно промямлил Сэнди. – Я даже не слышал, как ты подъехал.

Стэйси была удивлена визитом свекра не меньше мужа.

– Здрасьте… Мы как раз собирались перекусить, – она постаралась незаметно поставить пепельницу на место.

– Вижу, – буркнул мэр. – Кажется, я успел в самый раз!

– Стэйси хотела выключить телевизор, – начал оправдываться Сэнди, но отец перебил.

– Можешь не продолжать… В молодости я тоже любил посидеть перед экраном, – заметил он, обращаясь к Стэйси. – Его мать здорово сердилась на меня. Иногда даже обрезала шнур.

Николс-старший улыбнулся воспоминаниям, но затем вновь принял озабоченный вид.

– Ладно, теперь о деле: заседание начнется ровно в семь. Учтите, от сегодняшнего решения Совета зависит судьба проекта, – он внимательно посмотрел на сына. – И я рассчитываю на вашу поддержку.

– Но сегодня я буду на вечеринке у Роллингса! – с ходу запротестовал Сэнди. – Не забывай, он мой босс.

– Твой Роллингс – бабник и сукин сын! – похоже, Николс-старший уже давно составил мнение о Роллингсе и сейчас лишь воспользовался случаем, чтобы довести его до сведения наследника. – К тому же, у него постоянные проблемы с дорожной полицией.

– Но он – босс… – голос Сэнди звучал уже не так уверенно.

– Тогда позвони ему и скажи, что Стэйси собралась рожать!

Сэнди поморщился и замотал головой.

– Он тут же примчится в клинику, чтобы отметить это событие! – Сэнди знал Роллингса не хуже отца. – Нет, папа, я не смогу этого сделать, – добавил он с сожалением.

– Плевать, что ты ему скажешь, – в голосе мэра зазвенела сталь. – Но учти, если тебя увидят на этой вечеринке… – он сделал выразительную паузу. – Надеюсь, ясно?

– Яснее некуда, – мрачно согласился Сэнди.

– Вот и прекрасно! – Николс-старший похлопал сына по плечу. – Пусть они узнают силу нашего клана.

Мэр не уточнил, кому именно и для чего необходимо демонстрировать силу семейства Николсов. Вместо этого он широко улыбнулся Стэйси и, посчитав свою короткую миссию выполненной, исчез за дверью.

Сэнди выглянул в окно и проводил отцовский «Линкольн» печальным взглядом. Убедившись, что они вновь одни, Стэйси принялась уточнять возникшие вопросы.

– Он говорил о поддержке… Мы что, должны помолиться за успех проекта?

Сэнди ответил не сразу, все еще переживая неожиданное крушение собственных планов.

– Отец хочет, чтобы мы присутствовали на этом заседании, – со вздохом пояснил он. – ; Там будут обсуждать план по дворцу, значит, у нас верный шанс заночевать в мэрии, – добавил Сэнди с невеселой ухмылкой.

– Что-о?! – не поверила Стэйси.

Сексуальный переворот в Оушн-сити

– Ничего не поделаешь, – снова вздохнул Сэнди. – От этого проекта зависит его карьера.

– Какая карьера? Ты же собирался удрать к Роллингсу? – Стэйси показалось, что муж хитрит.

– Я передумал: отец для меня важнее.

– Узнаю мужчину из клана Николсов, – в голосе Стэйси теперь слышалась насмешка. – Вы всегда отступаете, когда пахнет паленым!

– Дорогая, ты не права… – Сэнди, наконец, сообразил, что жена еще больше, чем он сам, не хочет идти на заседание Совета.

– Зато ты прав, – указательный палец Стэйси уперся в грудь мужа. – И потому целый день торчишь перед своим идиотским ящиком. Если, конечно, не гуляешь где попало с дружками! А твой отец…

Но Сэнди перебил:

– Не тронь отца!

– Вы похожи, как две капли воды! – Стэйси прищурила свои красивые серые глаза и сейчас больше всего напоминала злую дикую кошку.

– Похожи?! – тут же возмутился Сэнди.

– Невероятно! – подтвердила Стэйси. – Только он вместо ящика предпочитает бассейн, и не удивлюсь, если однажды у твоего папочки вырастут ласты. Как у тюленя! – она бережно взялась за живот и молитвенно закатила глаза. – Хвала Господу, у меня будет девочка.


Прозрачная вода сверкала на солнце и пузырилась. В бассейне ее было вполне достаточно, чтобы взрослый человек, отрешившись от суетного бытия, мог вновь почувствовать себя ребенком. Дэвид Николс сейчас как раз и был таким дитятей: он плавал, нырял, кувыркался под водой и, чем дольше это продолжалось, тем меньше ему хотелось расставаться с прохладной и дружелюбной стихией.

Жена Николса, Ханна, сидела в шезлонге у края бассейна под огромным разноцветным зонтом. Эта стройная голубоглазая блондинка в ярко-красном бикини терпеливо наблюдала за невинными шалостями мужа, изредка поглядывая на свои миниатюрные наручные часики. Большие, слегка прищуренные глаза на строгом, с высокими скулами лице выдавали в ней женщину недюжинной воли. Хотя жене мэра уже давно исполнилось сорок, мало кто догадывался о ее дивном сексуальном темпераменте, который с годами, похоже, лишь набирал силу.

Когда время купания истекло, миссис Николс подняла руку и мэр быстро, в три гребка, подплыл к поручням и вылез из воды. Взяв полотенце, он принялся неторопливо вытирать свое большое и крепкое тело.

– Милый, ты не забыл про газон? – мелодичный голос жены вывел Николса из состояния блаженной отрешенности.

– Газон?… – недоуменно переспросил он. – Ты можешь думать об этом сегодня, когда решается моя судьба?!

Заметив, что жена улыбнулась, он изменил тон:

– Вот увидишь, скоро об «Экзотике» заговорят по всей Калифорнии!

– А Совет? – улыбка исчезла с лица миссис Николс. – Ты уверен, что они поддержат проект?

– Надеюсь на это. А вообще… – Николс бросил полотенце на спинку пустого шезлонга. – Разве с этими умниками будешь хоть в чем-то уверен?!

– По крайней мере, Гловер на твоей стороне-Николе с сомнением посмотрел на жену:

– Боюсь, Дэнни погоды не сделает. Один Маккейн со своими идиотскими вопросами чего стоит!

– А Лео?…

Услышав о Глюкмане, Николс нахмурился.

– По-моему, этот парень только и думает, как провалить проект, – вздохнул он. – Черт побери, но ведь еще есть Фонтенбло, которая пока не поддержала ни одного моего предложения!

– Странно, что эта гусыня до сих пор в Совете.

– Ее последний муж всегда щедро жертвовал в городскую казну, – Николс накинул на плечи легкий купальный халат. – Хочешь – не хочешь, с этим надо считаться, – он замолчал, прикидывая что-то в уме, а потом невесело подытожил:

– И все-таки этот русский беспокоит меня больше других.

Николс хотел сказать о противнике еще какие-то малосимпатичные слова, но, случайно взглянув на красивые ноги жены, неожиданно переменил тему.

– Кстати, в чем ты собираешься идти?…

Вопрос не застал миссис Николс врасплох.

– С этим проблем не будет: я остаюсь дома.

– Ты с ума сошла?! – не сдержавшись, выпалил мэр.

– Напротив, – спокойно возразила Ханна. – Забыл взгляды вдовушки Фонтенбло на июльском балу?

– Когда тебя выбрали королевой? – вспомнил Николс. – И как же она смотрела?

– Так, словно я украла венец у Статуи Свободы и влезла на ее пьедестал!

– Ерунда! – отмахнулся мэр. – Тебе показалось.

Миссис Николс загадочно улыбнулась:

– Дорогой, ты плохо знаешь женщин…

– Черт тебя дернул идти на бал! – вспылил Николс.

– Кажется, в тот раз я поддалась на твои

уговоры…

– Вот как?! – мэр явно не ожидал подобного упрека.

– Дэйв, – мягко сказала Ханна. – Не стоит повторять ошибку.

– Но я настроился! Я уже мысленно усадил тебя у окна, чтобы лучше видеть лицо. – Николс все еще не мог поверить, что на поле боя не будет главного союзника.

– Не делай из этого трагедию, – Ханна Николс была явно практичнее мужа. – У окна может сесть Сэнди. Он будет на заседании?

– Конечно, – мрачно обронил мэр. – Стэйси тоже придет…

– Превосходно! Члены вашего мудрого Совета оценят ее поступок, – миссис Николс поднялась из шезлонга и подошла к мужу. – Дорогой, ты так напряжен, – прошептала она, прижимаясь к супругу.

– О чем ты? – удивился мэр, отвлекаясь от размышлений о вариантах предстоящей битвы в Совете.

– Да так… – пожала плечами Ханна и, обняв мужа за шею, обезоружила страстным поцелуем.

Когда несколькими минутами позже Николс на руках внес жену в спальню и затем бережно опустил на супружеское ложе, Ханна услышала, как он тихо пробормотал:

– Надеюсь, это не отразится на моей готовности сражаться…

Она не дала ему возможности развить мысль, подарив еще один поцелуй любви.


Джерри Джонсон осторожно высвободился из объятий своей ненасытной подруги и взглянул на браслет с часами.

– Шесть сорок?… – Черт! – Джонсон пулей вылетел из постели и, схватив со стула халат, ринулся в ванную.

– В чем дело, милый? – вопрос любовницы настиг его в двух шагах от цели, когда он уже собирался закрыть за собой дверь.

– Забыла, где я должен быть вечером? – Джонсон заскочил в ванную и забрался под душ.

Через пару секунд он уже вертелся под упругими водяными струями, подставляя им то худощавое улыбчивое лицо, то свои крепкие, хорошо развитые плечи, грудь или светловолосую голову.

– Боже… Заседание в мэрии, – с трудом вспомнила девушка.

Джерри говорил ей что-то об этом заседании, правда, еще до того, как они легли в кровать. А это, если верить часам, было целую вечность назад. Верджи вздохнула и, подложив руки под голову, уставилась в потолок спальни.

«Похоже, вечер придется провести 'в одиночестве…», – с тоской подумала она, разглядывая на потолке едва заметную царапину. Вёрджи О'Брайен уже успела привыкнуть к беспокойной жизни любовника, который в свои двадцать восемь сумел стать одним из ведущих журналистов «Оушн-сити ньюз» – самой читаемой городской газеты. Они с Джерри встречались больше года, и Вёрджи, которая была немного младше, высоко ценила его неоспоримые достоинства: приятную внешность и поистине неиссякаемый мужской потенциал.

До знакомства с Джонсоном эта темноглазая пышногрудая парикмахерша успела расстаться с двумя другими представителями сильного пола, которые при более близком знакомстве в ее спальне оказались не так сильны, как того хотелось Вёрджи. Когда Джонсон выскользнул из ванной, на ходу вытирая полотенцем мокрую голову, Вёрджи все еще лежала в постели.

– Это будет заметка?

– Нет, целая статья, – Джонсон швырнул полотенце под кровать. – О том, как мэр Николс сел в лужу!

– Ты обожаешь сгущать краски, – заметила девушка, с удовлетворением разглядывая ладную фигуру любовника.

– Ничуть, – Джонсон быстро натянул на себя легкие свободные брюки. – Наш мэр решил соорудить в Оушн-сити восточный дворец!

Вёрджи от удивления села в кровати.

– Он рехнулся?! В городе полно проблем! – округлившиеся карие глаза, вздернутый носик и пухлые алые губки лучше всяких слов выражали возмущение девушки по поводу сомнительных планов мэра.

– Возможно, но для Николса это задача номер один. Ему даже пришлось помириться с моим редактором, – добавил он, застегивая на груди свежую сорочку.

– Мэр посмотрел арабский фильм? – предположила Вёрджи.

– Нет. Просто полгода назад они с женой купили тур по Средиземноморью. Говорят, Николс облазил все тамошние достопримечательности…

Стоя перед зеркалом, Джонсон расчесал короткие слегка вьющиеся волосы на пробор и затем быстро повязал галстук.

– Без пяти семь, – напомнила девушка.

– Если опоздаю, Николс живьем съест! – Джонсон рванул к ведущей на крыльцо двери и вскоре с улицы донесся рев его новенького джипа.

– Завернутая в простыню Вёрджи высунулась из окна своего небольшого уютного дома.

– Имей ввиду, это всего лишь тайм-аут! – крикнула она вслед стремительно удаляющейся машине.

Глава 5

Когда утомленное дневным сиянием солнце ушло за горизонт, заседание Городского Совета Оушн-сити только начало набирать обороты. Собравшиеся по традиции в кабинете мэра члены Совета, а также приглашенные, среди которых были сын Николса с беременной женой и журналист ведущей местной газеты, внимательно слушали пространный доклад мэра по поводу строительства нового центра развлечений.

– Людям надоели стандартные курорты, – вещал Николс и в его голосе слышалась патетика. – Сейчас они с трудом отличат неделю, проведенную во Флориде, от семи дней, которые потратят на отдых здесь, в Южной Калифорнии: те же отели, тот же песок на пляжах, не говоря уже о закусочных «Макдональдс», – всего-то и разницы, что в названии океана!

План Николса был пугающе амбициозен. Он намеревался построить в Оушн-сити восточный дворец, наподобие тех, что видел несколько месяцев назад в Турции. Впоследствии мэр хотел превратить это экстравагантное сооружение в центр развлечений с барами, дискотеками и игровыми залами.

Проект Николса, получивший название «Новая экзотика», мог осуществиться лишь при поддержке солидных инвесторов, но без одобрения Совета, который решал вопросы планирования и субсидировал средства из городской казны, он был обречен. Памятуя об этом, мэр постарался подготовиться к заседанию как можно основательнее.

Помимо получасового видеофильма о великолепии султанских дворцов, Николс предложил вниманию собравшихся множество фотографий и обильный статистический материал о перспективах развития курортного бизнеса в мире, что, по его мнению, должно было оказать на членов Совета решающее воздействие.

– «Новая экзотика» изменит облик нашего города, придаст ему шарм и неповторимость, – убеждал присутствующих Николс. – Пройдет совсем немного времени, и нашему опыту последуют другие, – он мечтательно прикрыл веки. – Я уже сейчас вижу вереницу паломников, которым не терпится узнать секрет процветания Оушн-сити…

Теперь даже непосвященному стало бы ясно, что мэр оседлал любимого конька и готов выложить членам Совета все, что знает по данному вопросу.

Нэнси Шерер, которая тоже присутствовала на заседании и должна была фиксировать на бумаге выступления его участников, наблюдала за докладом из-за огромного письменного стола шефа, с грустью думая о потерянном вечере. Из двух десятков штатных сотрудников мэрии лишь ей одной (мэр не в счет) пришлось задержаться здесь после окончания рабочего дня, хотя Нэнси с большим удовольствием провела бы это время дома или у приятельницы.

Помимо изрядно опротивевшей темы заседания, Нэнси угнетала сильная духота, которая, как догадывалась девушка, была следствием неуемной любви мэра к театральным трюкам. Еще утром Николс притащил в кабинет мощный вентилятор и незадолго до начала заседания зачем-то отключил не только его, но и всю систему кондиционирования здания. Очень скоро в небольшом помещении с плотно закрытыми окнами стало довольно душно, а участники заседания, которые ничего не знали о странных приготовлениях мэра, начали нервно поглядывать в сторону выключенного вентилятора.

Со своего места Нэнси были хорошо видны все присутствующие, расположившиеся в креслах напротив письменного стола. Каждого из них она видела не в первый раз и, пожалуй, могла бы сказать, кто чего стоит.

Сын и невестка мэра сидели у окна с безразличными физиономиями. Огромный живот Стэйси лишний раз напомнил секретарше об извечной женской обязанности, которая радует и одновременно пугает.

Рядом с четой Николсов-младших, вытянув ноги, развалился в кресле Дэнни Гловер, невысокий пожилой мужчина с длинными седеющими волосами и подвижным худым лицом, на котором выделялись зеленовато-серые, чуть навыкате, глаза и острый хрящеватый нос.

Гловер, в недавнем прошлом удачливый нью-йоркский банкир, был приятелем мэра, и тот возлагал на него сегодня особые надежды. Экс-банкир был одет в коричневый костюм-тройку и, судя по выступившей на морщинистом лбу испарине, с трудом переносил духоту.

Одетая в светло-бежевый, с иголочки, брючный костюм, Патси Фонтенбло, как всегда, сидела особняком, выдвинув свое кресло вперед, ближе к столу Николса. Сорокалетняя вдова, кичащаяся тем, что ее последний муж был в родстве с кем-то из Бурбонов, держала на коленях белую лохматую болонку, с которой, похоже, не расставалась даже в постели. Фонтенбло была немного выше метра шестидесяти и, судя по сухой угловатой фигуре, тщательно следила за своим весом. Идеально уложенные черные до плеч волосы почти полностью закрывали лоб. Из-под аккуратной челки на окружающих подозрительно глядела пара темных колючих глаз, которые, как и узкие бескровные губы, несколько портили природную красоту баронессы.

В продолжение всего выступления мэра на бледном лице Фонтенбло играла надменная улыбка. Эта странная усмешка лучше всяких слов подтверждала намерение вдовы провалить затею Николса.

За спиной Фонтенбло сидели ее союзники: отставной бригадный генерал Джордж Маккейн и Лео Глюкман, владелец местной прокатной фирмы.

Маккейну, как и Глюкману, было около пятидесяти. Обветренное волевое лицо старого вояки оживляли небольшие подвижные глазки под густыми темными бровями. Не единожды переломанный в битвах и сражениях нос упрямо смотрел куда-то в сторону, отчего генерал смахивал на угрюмого разбойника времен колонизации Запада. Стрижка ежиком и отлично сшитый бордовый костюм несколько сглаживали впечатление, и все же не настолько, чтобы непосвященный мог признать в Маккейне члена муниципалитета.


  • Страницы:
    1, 2, 3