Танцоры Аруна (Хроники Торнора)

Линн Элизабет
Танцоры Аруна (Хроники Торнора)

      Элизабет Линн
      Танцоры Аруна. Хроники Торнора
      Земля Арун никогда не существовала в действительности. Всякие исторические аналогии случайны, за исключением "искусства шири". Оно, в некоторых деталях описания, имеет сходство с боевым искусством айкидо. Это сделано сознательно, ибо автору должно знать то, о чем он пишет, и с почтением и благодарностью вспоминать о своих учителях.
      ГЛАВА I
      Керрис потянулся, он совсем озяб, пока спал. Тощий соломенный тюфяк под ним кололся, но не грел. Тепло камина совершенно не ощущалось. Утреннее солнце золотило пыльные гобелены в казарме, проникая сквозь лишенные стекол окна. За ними в бледном небе вставали зубцы крепостной стены.
      С вечера во рту остался вкус свиной солонины. Соседа Керриса мучили кошмары, видно, во сне его били. Обувные шнурки никак не хотели подчиняться закоченевшим пальцам. Культя Керриса тоже страдала от холода. Он подышал на нее, согревая. Во дворе взбрехнула собака, женский голос прикрикнул на нее. Керрис причесался пятерней и, обходя спящих, побрел из казармы. Из кухни, отделенной только кожаной занавеской, слышались голоса. За полотнищем его обдало теплом-печи затопили еще до света. В изразцовой нише стены догорала забытая свеча. Суетились поварята. Подручный главного повара в белом полотняном фартуке резал на доске окорок. Толстые ломти ложились на серебряное блюдо. Пола грела руки у печного огня. Керрис подошел и, нагнувшись, поцеловал в макушку.
      - Доброе утро.
      Она запахнулась в шаль и снизу вверх поглядела на него.
      - Хочешь попить горячего, Керрис?
      На плите дымилась в котле аппетитная смесь чая, молока и меда. Между рядами высоких стаканов он приглядывал посудину побольше.
      - Холодное нынче утро.
      - Да, уж который день.-Черпак звякнул о край котла.-Даже не верится, что на дворе весна.
      Керрис выбрал для себя кружку и почерпнул прямо из котла.
      - Все равно скоро лето, торговцы вот-вот приедут.-Сладкое питье согревало.
      - Лето!-Пола фыркнула, сверкнув глазами. Южанка презирала климат севера.-Там что, уже проснулись?-Спрашивала о воинах. Она сама когда-то прежде несла службу на южных границах.
      - Нет.-Керрис покачал головой.-Только я.
      Из кладовой вышла светловолосая судомойка в длинной льняной юбке, с головкой сыра в руках. Приветливо улыбнулась Поле и радостно-молодому повару, отчего нож в его руке застучал по доске вдвое чаще. Керрис не удостоился взгляда. Он его и не ждал. Калека, одержимый припадками, годился в писцы в Торноре, но был фигурой куда менее полезной и значимой, чем подручный повара. Пола насупилась и спросила:
      - Еще чаю?
      Пренебрежение женщин перестало волновать Керриса. Безразличие все же лучше насмешек и издевательств, достававшихся ему во множестве. Желая угодить Поле, он снова окунул кружку в варево. Поваренок отодвинул заслонку, и из печи пахнуло хлебным духом.
      Кожаная занавесь хлопнула, опускаясь за главным поваром.
      Он имел репутацию отличного кулинара и огромные руки кузнеца. Бугристые лапы покрывала густая растительность, компенсируя полное отсутствие волос на черепе. За глаза его звали Яйцо. Как большинство собратьев по профессии, он был вечно зол, как лесовик во время гона, и не терпел в кухне незваных гостей.
      - Пошел вон.-Кухонный секач, появившийся в волосатой руке, выразительно указывал на выход. Керрис не собирался перечить.
      - Увидимся позже,-бросил он, коснувшись плеча Полы.
      * * *
      
      
      В сплошном дыму едко пахло горелым. Еще был кислый запах вина. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Он зацепил ногой стул, притворяясь, что теряет равновесие. Противник с победной ухмылкой метнулся навстречу в решительной атаке. Одна рука отвела в сторону оружие, другая захватила шею врага. Нападавший потерял равновесие и покатился на пол. Звякнул выпавший нож. Ударом ноги клинок был отброшен подальше. Сдавленно взвизгнула женщина. Глаза поверженного противника налились кровью. Лицо сковал ужас.
      - Я мог сломать тебе шею. Разве ты не знал, что шири нельзя одолеть в поединке?
      - Из-за них сгорел наш завтрак. Пойдем, Кел.-Голос Айлин звучал откуда-то сзади.
      * * *
      
      
      Запах свежего хлеба щекотал ноздри. Видение исчезло. Старая Пола стояла над ним, как кошка, защищающая своего детеныша. Главный повар кричал, брызжа слюной.
      - Припадки. Мне только их не хватало на кухне. Не потерплю!
      Прислуга наслаждалась зрелищем.
      - Я в порядке,-произнес Керрис. Пола обернулась и посмотрела недоверчиво. Не надо бы ей видеть эту сцену.-Не тревожься.-Он поднялся на ноги и пошел к двери, ведущей в зал. Сгрудившись, как щенки, перешептывались поварята. Яйцо рявкнул, и они прыснули в стороны.
      В огромном зале Торнора, способном вместить не одну сотню людей, Керрис привалился к стене. После припадка всегда было не по себе, потом все проходило. Он опирался на гобелен, изображающий битву. Жозен наверняка мог бы сказать, что за давнее сражение послужило сюжетом.
      Заспанные солдаты замкового гарнизона понемногу заполняли зал. Ввалился сменившийся ночной караул. Часовые казались грузными в одеждах из меха и кож. Вокруг них скакали волкодавы-рослые собаки с узкими головами и длинными мордами. В последнее время в них не было проку, волки в степи почти перевелись. За всю осеннюю охоту прошлого года удалось добыть только одного. На шкуру паршивого годовалого волка, растянутую для просушки на замковом дворе, бегали смотреть все мальчишки из деревни.
      Хлебный запах проник из кухни в зал, добавив оживления воинам. Керрису есть не хотелось. Он пошел к выходу меж рядами столов и столкнулся лицом к лицу с владельцем замка.
      - Доброе утро, дядя.-Керрис отвесил поклон.
      Морвен, девятнадцатый лорд Торнорский, отличался крепким сложением и живостью характера. В наследство от предков ему достались волосы светлого золота и особенная бледность кожи. Последним фамильным признаком Керрис отмечен не был.
      - Доброе утро, племянник. Поднялся в час смены караула?
      Керрис кивнул. Морвен как будто не знал о его ночевках в казарме или нарочно делал вид.
      - Если бы все мои воины были столь ретивы.-Слова прозвучали похвалой.
      - Благодарю.
      Подошел Узл, второй капитан стражи. Морвен мгновенно оставил племянника, словно того и не было рядом.
      Хорошо, что он еще не высмеял меня, думал Керрис, покидая зал.
      По просторному внутреннему двору он шел к Башне Летописца. В самой глубине его сознания коренилось объяснение того, что связывало его с братом. Уже не раз удавалось приблизиться к этой тревожащей мысли, но суть ее ускользала.
      В косой тени от солнечных часов примостились трое детей. Их игра называлась "бумага-ножницы-скала". В отличие от большинства ребячьих забав, в ней мог участвовать и однорукий. В детстве Керрис любил эту игру. Так наловчился определять предметы, которые загадывали другие, что сверстники не стали принимать его. Или били, затеяв потасовку в конце игры. Дочь Морвена Эрет неизменно одерживала верх в детских драках, она была постарше. А ему удача никогда не улыбалась...
      - Привет, летописец.
      У подножия лестницы стояла девушка в красной накидке и коричневой тунике. Лицо над ворохом грязного белья. Щеки с оспяными рябинками. Гладкие волосы.
      - Здравствуй, Кили,-выдавил он из себя, чувствуя, как заливается краской.
      Два года назад она подошла в зале, улыбнулась и, прикасаясь к нему грудью, шепнула:
      - Хочешь?
      Никогда Керрису не предлагали такого. Сгорая от желания и стыда, он шел за нею в прачечную. Потом, лежа в грязных простынях, переживал приступ восторженной благодарности. До этой девушки только один человек так ласкал его. Его суетливая неловкость доставила ей удовольствие. Только спустя несколько недель он узнал, что обманулся. Случайно подслушал, как Кили в разговоре с подружкой называла его главным мужским достоинством культю и смеялась.
      - Почему тебя не видно.-Она вильнула бедром, подтолкнув его.
      - Работы много.
      - Ах, как жаль.-Она поплыла по двору, покачивая бедрами. Стражники на стенах восхищенно улюлюкали.
      Керрис размышлял о Келе. Где-то сейчас был ширас, и что сталось с тем краснолицым? Куда держали путь шири на своих лошадях? Они виделись ему: рослый Эриллард, рыжеволосый новичок Риньярд и Дженси с трехцветными волосами... Ругнувшись про себя, он отогнал эти думы-от них еще горше на душе.
      Кили исчезла со двора. Стража вспомнила о службе. Во дворе стало тихо, Торнор ожидал. Где-то на восточной дороге шел в сторону замка купеческий караван. Катились повозки под синими флагами, везли шелка и пряности, драгоценное дерево и изделия кузнецов. Даже малые дети играли в торговые караваны.
      Керрис тоже думал о торговцах, поднимаясь по винтовой башенной лестнице.
      Восьмиугольная комната наверху повидала на своем веку многое. В ней сидели дозорные, одно время хранили хлам, во время северной войны заседал совет. Воздух пропитывали запахи чернил и сосновых бревен. Стены были завешены гобеленами, как в зале.
      Обстановку комнаты составляли большой стол для работы, несколько табуретов, кресло Жозена, две подстилки, набитые соломой, и шесть сундуков из кедра. В двух лежала одежда, остальные четыре наполняли древние рукописи.
      В углу стоял кувшин с маслом чоба. Весь замок освещался свечами, даже покои лорда. Восьмиугольная комната была единственным исключением. Жозен настоял, чтобы для него доставлялось с юга светильное масло. В долгие зимние вечера здесь горели плошки с шерстяными фитилями. Жозен не уставал повторять, что такое освещение ярче и не дает копоти сальных свечей. Керриса эта старческая причуда забавляла. Однажды он между прочим заметил:
      - Свет плошек так преображает тебя, что и Полу не оставит равнодушной.
      - Я люблю масляный свет, а не Полу,-ответил старик.
      Сейчас Жозен стоял у растворенного окна, наслаждаясь весенним воздухом и пейзажем.
      Сторожевую башню замка построил триста лет назад Торрел-четвертый лорд Торнорский, чтобы заведомо узнавать о набегах королей Анхарда до того, как их отряды появятся под стенами. Мир между Аруном и Анхардом сохранялся уже целое столетие, и свое первоначальное предназначение башня утратила. О нем напоминали только окна-все на север, в сторону бывшего врага. Там уходили, поднимаясь к небу, уступы горных цепей. Между скал кое-где пробивалась зелень. Бывалые странники-торговцы говорили, что западные горы еще выше и не серые, а красные. Керрис не видал дальних краев и не очень надеялся когда-нибудь стать путешественником. Пока он не отъезжал от Торнора дальше, чем на половину пути к Замку Облаков.
      Родом он был с юга-так говорила Пола-из маленького городка под Галбаретом. Воспоминаний об этом не осталось. Как и об отъезде на север, разбойничьем налете на караван. Тогда убили мать, и азешский кривой клинок отсек его правую руку выше локтя.
      - Лето приближается.
      Голос Жозена вывел Керриса из задумчивости.
      - Пола так не думает.
      - Южанка. Им здесь всегда не достает тепла.
      Жозен был местным уроженцем, но знал и Юг, прожив там много лет. Глубоко посаженные, живые и не утратившие зоркости глаза старика смотрели на Керриса. Черная мантия с отброшенным на спину капюшоном ниспадала складками с сутулых плеч. На безымянном пальце левой руки сидело золотое кольцо с черным камнем. Только владетельные лорды и ученые украшали руки перстнями. Для одних это был символ власти, для других-знак того, что они из Гильдии Ученых и безоружны. Еще отец Морвена Атор послал Жозена на ученье в Кендру-на-Дельте. На север Жозен вернулся спустя двадцать пять лет, стариком и членом Гильдии Ученых.
      - Торговцы до сих пор не появились?-спросил он.
      - Нет.
      Жозен что-то сердито буркнул на южном диалекте.
      - Что-что?-не разобрал Керрис. Пять лет, как он был в учениках у старика, но южной речи почти не понимал.
      - Пусть их семь лет мучит геморрой! У меня вышли все чернила.
      Керрис посмеялся негодованию приятеля. Они проводили вместе почти все время, работали и спали тут же. И дружили, как могут дружить люди столь разного возраста.
      - Только не раньше, чем они сюда доберутся.
      - Пожалуй,-согласился Жозен. Кашлянул и поправил пояс.-Я не слышал, как ты вернулся прошлой ночью.
      Керрис дернул своим обрубком.
      - Остался ночевать в казарме.
      - Чтобы грудью встретить врага? Вряд ли стоило беспокоиться. Даже если он вдруг нагрянет, Морвен отправит тебя отсиживаться в подвале в компании больных, стариков и малолетних...
      - Плевать мне на Морвена.
      Керрис придвинул табурет к дубовому столу. На нем была приготовлена работа на сегодня: горка свитков для Жозена и отчет за истекший месяц для его ученика. Рукописи отдавали плесенью.
      - Ну что, за дело?
      - Как хочешь.-Жозен пожал плечами.
      Помогая ему устроиться на подушках кресла, Керрис чувствовал укоры совести. Ни к чему было так грубо обрывать старика.
      Покуда у старого ученого не появился помощник, он лично вел все текущие записи и составлял отчеты. Теперь забота об этом лежала на Керрисе, и Жозен был освобожден для занятия, достойного его. Он по старинным рукописям восстанавливал историю Торнора. Морвен поощрял эту работу, охотно оплачивал тонкие дорогие кисти, особые чернила и другие чудачества Жозена. Керрис тоже тратил много чернил, но они ничего не стоили лорду. Писарь готовил их сам, добывая из желез речных угрей. Этому он научился у Жозена.
      Свиток, который развернул старик, поблескивал полустертым золотом заглавных букв-один из немногих манускриптов северного письма. Его надо было читать сверху вниз, а не слева направо, как принято у южан. Наверное, мудрецов, вроде Жозена, помнящих северную грамоту, совсем немного, а скоро и вовсе не будет. Старые рукописи переведут и перепишут по-южному, а потом разучатся понимать их содержание. Жозен вообще считает, что северные руны-только искаженные и переиначенные южные предания.
      Летописец бережно вынимал из выстланной войлоком коробочки и аккуратно раскладывал на столе свои кисточки. Не показывал виду, что задет дерзостью ученика. Керрис не знал, как загладить происшедшее.
      - Жозен.
      - Гм-м.
      - Какая эпоха у тебя сегодня?-Разговоры о минувшем были слабостью Жозена. Уловка удалась, он, кажется, забыл об обиде.
      - История одиннадцатого лорда Торнора.
      - Кто был им?
      - Звали его, как твоего отца, Кервин.-Жозен закрыл коробочку и отложил в сторону.-Осталось много записей о войнах с Анхардом. В одном из сражений Кервин был убит. Тогда лорды нередко находили смерть в бою. Мир воцарился только во времена внука Кервина-Атора.
      - И войны надолго прекратились?
      - Торнор строился с расчетом на постоянную готовность к вооруженной борьбе и оставался таким, но в хрониках большой пробел. О периоде от Кельвина до леди Соррен не осталось никаких документов.
      Раньше Керрис мечтал побывать в сражении, от одних мыслей об этом захватывало дух. Надо же было быть таким ребенком.
      - Это та самая леди Соррен, с которой сюда пришли шири?
      - О других Соррен из Торнора нет записей.
      Керрис вспомнил. Об этой владелице замка Жозен читал ему. Она и ее дочь Норрес жаловали шири, предоставляли им кров и назначали "мастерами площадки".
      - А откуда взялись шири?
      Жозен даже возмутился.
      - Ты что, забыл? Шири пришли с запада из Ванимы, страны вечного лета.
      - Зачем же леди Соррен привела их?
      - Мы можем только гадать. Историки единогласны во мнении, что первые шири были выходцами с юга. Есть известная легенда о Ваниме. Сами шири верят в реальность ее существования.-Своей кисточкой, будто ножом, Жозен ткнул в направлении Керриса.-Тебе грустно?
      - От чего?
      - Наша летопись будет неполной.
      Керрис вытянул из стопки чистый лист. Весомый и шероховатый, состоящий из волокон льна и речного тростника. Глядя на него, Керрис вспомнил Полу, этот утренний случай на кухне. Лишь бы она не очень переживала, ведь уже старенькая... Она взяла его после смерти матери, привезла сюда... И в Торноре осталась ради него, наверняка только из-за него.
      - Откуда же пошли шири?
      Жозен почесал нос концом кисточки.
      - В точности не известно. Возможно, сами шири знают, но они не откровенничают с учеными,-он вдруг рассердился.-Чего стоят слова? Передаваясь, рассказы обрастают домыслами и легендами. Доверия достоин документ.
      Керрис улыбнулся. Старик уселся на своего конька.
      - Вот,-продолжал Жозен,-в записях о леди Соррен есть эпизод, который можно истолковать как свидетельство в пользу того, что владелица Торнора сама была шири. А в другом месте рукопись повествует о ее принадлежности к клану "зеленых" и службе в посланцах.
      - Может, она и была сначала тем, потом другим?
      - Очень сомнительно. С какой стати наследнице Торнора понадобилось вступать в зеленый клан? А правды нам никогда не узнать. Летопись местами не поддается расшифровке. Бездельник-писарь не отличался особым тщанием.
      - Имей власть черный клан,-со смехом сказал Керрис,-тому, кто плохо ведет записи или что-то пропускает, не сносить бы головы.
      - История стоит того.
      - Наверное.
      Про себя Керрис подумал о том, как мог бы преобразиться мир под властью Жозена. Как мало происходило бы в остановившейся жизни. Да, с душой ученого нужно родиться. Он ученым никогда не станет. Будет тем самым писарем, когда Жозену придется не по силам эта работа.
      На листе, который он должен был переписать, встречались символы: серп обозначал пшеницу, рог-козу, острие из двух косых зарубок и одной, торчащей вверх,-усатый ячмень. Обмакнув перо, Керрис провел черту, поделив страницу пополам. За привычной работой лицо разгладилось, тревожные мысли понемногу оставили его, и ноющая боль в отрубленной руке утихла.
      На почти законченный лист упала клякса. Он сделал передышку, чтобы унять досаду-все придется начинать сначала. Осмотрел перо: так и есть, давно пора его очинить. Керрис разминал затекшие пальцы. На стене перед ним призывал своих воинов к атаке золотобородый человек. Это под лучами солнца блестели золотые нити гобелена. На карнизе под окнами хлопали крыльями и ворковали голуби.
      - Жозен.
      Голова, опушенная шелковистой сединой, приподнялась, глаза смотрели отсутствующе.
      - Мм-м.
      - Прервись ненадолго. Помоги поправить перо.
      Старик снова заглянул в лежавший перед ним свиток и с большой осторожностью свернул его. Летопись велась в обратном порядке-от недавнего прошлого к старине. Древние рукописи сохранились плохо и буквально рассыпались от прикосновения.
      - Мм-м,-Жозен осмотрел перо Керриса.
      - Можно выбросить,-заключил он.-А сделать перерыв самое время. Пойдем разомнем ноги прогулкой по стенам.
      Подобно другим северным замкам, Торнор был надежной крепостью, защищенной двойными стенами. Внутренняя стена окружала все замковые строения: зал, жилые покои, казармы, конюшни и другие службы. Во внутреннем дворе было отведено место и для тренировочной площадки. По каменным плитам наверху стены могли идти три человека в ряд. Внешняя стена была пониже, но такой же толщины, со множеством бойниц. Сторожевая башня замыкала юго-западный угол внутренней стены. Прежде в нее можно было попасть только одним путем-через дверь из внутреннего двора. Во времена леди Соррен пробили прямо на стену второй выход. Каменные скалы местами поблескивали, указывая, что арка вырублена сравнительно недавно.
      Часовой под аркой махнул рукой.
      - Привет, Керрис.
      Это был Тридж, сын Узла, широкоплечий юноша с длинными, по старинной моде, волосами. В детстве они дружили. Когда им было лет по восемь, спали в одной постели и предавались любовным играм, доступным юному возрасту.
      - Тридж, у тебя не найдется, чем перекусить? Я нынче не завтракал.
      - Бери все.-Тридж достал из карманов кусок сыра, хлеб и яблоко. Он всегда был добр...
      Поблагодарив, Керрис взял еду и поспешил за Жозеном, шагавшим по стене в глубокой задумчивости. Старика совсем не занимали приметы наступающей весны. Ласковый ветерок шевелил белые знамена с красной восьмиконечной звездой-гербом Торнора на протяжении всей трехсотлетней истории. Камни, нагретые солнцем, отдавали тепло. Часовые поснимали шлемы. Привалясь к зубцам стены, они смотрели в сторону юга. Караульная служба сохранялась как дань традиции. Последние сто лет в здешних местах не было войн. Молодые деревенские парни приходили в замок и проходили воинскую выучку. Потом чаще всего они уезжали из Торнора. Нанимались в городскую стражу в Тезере, Шанане, Махите или в Кендре-на-Дельте. Отслужив свое, оседали в городах, делались лавочниками, гонцами... Иные, постранствовав, возвращались на свои фермы, к жизни пахарей и пастухов. Постоянно обитали в замке по большей части старики.
      Жозен остановился. Керрис слизнул крошки с ладони, стоя позади. Снизу доносился шум реки. Талые воды с гор вспенивали Руриан, переполняли русло. Они могли бы раскрутить колесо старой мельницы, еще способной послужить, но зерно возили на новую-к востоку от замка высился ветряк. Голубым пламенем стлался ковер маргариток между крепостью и деревней.
      Керрис снова подумал о Келе. Вспомнил, как мальчишкой смотрел однажды на сверстников, проливавших пот на тренировочной площадке. Его заметили и стали потешаться над уродством. Помнится, и Тридж тоже. Да нет, не может быть... "Да, я однорукий,-кричал он тогда, взбешенный насмешками,-зато мой брат-шири".
      Они выпытали у него имя Кела, дразнили и, кривляясь, вызывали на поединок, требовали показать танец шири. С того дня он ни разу вслух не произнес имени Кела. О происшествии на площадке знали Пола, Жозен и Морвен. Лорд о нем и словом не обмолвился. Может, потому, что с Келом никогда не встречался, только слышал про него. Весь Арун слышал про Кела, а видеть не доводилось-добираться сюда "красным" приходилось через всю равнину Галбарета.
      Шири побывали в Торноре пять лет назад, по пути от Красных гор к Тезере. Кела среди них не было. Шири исполняли танец на площадке. Зрелище поразило Керриса. Изящество и стремительный ритм отточенных движений завораживали. Гости уезжали, и через некоторое время начались странные вещи. Керрис вдруг сознавал себя своим братом. Вначале он думал, что повредился в уме. Hо убедился, что внезапные видения проходят бесследно и случаются не чаще двух раз в месяц. С тех пор он считался припадочным. Керрис рассказал о своих превращениях в Кела летописцу. Жозен выслушал совершенно серьезно, только спросил, не бывает ли больно. Узнав, что ничем неприятным видения не сопровождаются, старик признался в своем бессилии дать им объяснение. Он думал, для ученого нет тайн в этом мире, и решил, что одержим демонами, в существование которых Жозен не верил. Керрис спросил, что делать, и не сразу получил ответ. Старик теребил пояс, он всегда так поступал в растерянности, а потом предложил наведаться к знахарке. Прежде о старухе Тат, врачевавшей в селении, он не сказал ни одного доброго слова. Керрис не верил, что у знахарки найдется снадобье от его недуга, а страху эта травница, известная скверным характером, нагнать могла.
      - Тат лечит от лихорадки,-сказал он.-А не от этого.
      Керрис выставил рожками мизинец и указательный палец. Так иногда делала Пола.
      - Если твои приступы не причиняют страданий, нечего и тревожиться. Пусть все идет своим чередом. Со временем это должно пройти, и незачем обращаться к сварливой бабе.
      Жозен умел говорить убедительно. Керрис с юных лет верил ему безоговорочно и тогда почти успокоился. Теперь его снова мучили сомнения. Может быть, зря он пренебрег услугами старой Тат.
      - Что с тобой?-спросил Жозен.
      Где-то в покоях плакал ребенок. Визгливый голос младенца мешал сосредоточиться.
      - Сегодня утром это опять случилось, прямо на кухне.
      Жозен выпятил губы.
      - Тревожишься из-за этого?
      - Нет, просто задумался.
      - Я не знаток в таких вещах, но люди, способные объяснить твой недуг, наверняка есть в городах.
      - Довольно об этом, Жозен.-Керрис безрадостно усмехнулся.-В Тезеру я пока не собираюсь, свыкся со своим состоянием и больше не мучаюсь.-Он знал, что говорит неправду. Мучился, не находя объяснений, загадочными переселениями в чужое тело, и не просто свыкся с этим, а привык считать частью своей жизни.
      Двенадцать ему исполнилось пять лет назад. С этого возраста мальчики начинали обучение на площадке. Вызванный к лорду, Керрис шел в покои Морвена с сердечной дрожью-сейчас состоится его посвящение в мужчины. Тридж хвастал кинжалом, который получил в подарок от отца, и Керрис уже ощущал приятную тяжесть оружия на поясе. Морвен не наградил племянника кинжалом. Вместо этого он сказал:
      - Сын моего брата, искусство владения оружием не для тебя. Твое обучение на площадке-пустая трата времени наставников.-Морвен многозначительно посмотрел на пустой рукав.-В моем замке ты всегда можешь получить приют. И это все.
      Морвен сделал больше. Он определил Керриса в ученики к летописцу.
      Это было настоящим благодеянием, думал Керрис. Лучшее из того, на что можно рассчитывать. Он примирился со своей участью, полюбил замок и горы, тянувшиеся за стенами, как спинной хребет земли. Восхищался летней степью и медовыми пшеничными полями под ветром. Нынешняя жизнь не тяготила его, а иной он для себя не представлял.
      - Пойдем.-Керрис тронул Жозена за плечо.-Пора за работу, старик.
      - Ах, старик! И это о своем учителе. Изволь быть почтительным, иначе я отказываюсь очинять тебе перья.
      - Умоляю простить меня, сэр,-поддержал игру Керрис.
      - И добудь мне чернил. Куда запропастились эти чертовы торговцы?
      Керриc переночевал в башне. На завтрак Жозен не пошел. Он находил неприличным принимать пищу до полудня. Яйцо околачивался на кухне. Пришлось ждать, пока он не уберется. Наконец, попав в поварские владения, Керрис увидел Полу у огня. Коснулся губами седой макушки. Сквозь волосы проглядывала розовая кожа. Пола сидела, обхватив кружку красными пальцами со вспухшими суставами.
      - Доброе утро.
      - Не сказала бы.
      - Сегодня стало теплее. Можешь сама убедиться.
      Бесполезно было заставить ее поверить в робкую северную весну.
      - Куда ты собрался?
      - На птичник за перьями,-Керрис помолчал. Пусть Пола увидит, что он жив-здоров.-Я еще зайду попозже.-И выскочил из кухни.
      По дороге к курятнику он услышал музыку, нежный голос флейты. На стене в окружении воинов играл Идрит. Мелодия то лилась, то рассыпалась трелями. Музыка была несбыточной мечтой. Никто не удосужился придумать музыкальный инструмент для одноруких, и вроде бы не обнаруживалось в нем особенного дарования, а желание приобщиться к этому искусству все равно хоронилось в душе.
      В загончике для птиц пахло пометом. Появление постороннего куры встретили равнодушно, только петух, сидящий на изгороди, косился с явным подозрением.
      - Не тревожься,-уговаривал его Керрис, высматривая на земле свою добычу.-Я не собираюсь похищать твоих жен.-Он нашел три подходящих пера из куриных хвостов и одно серое, гусиное, и отправился в башню. Жозен, порывшись в бумагах на столе, извлек на свет ножичек с острым как бритва лезвием и латунной рукояткой в виде козлиной головы. Ловко и быстро очинил перо.
      - Как погода нынче?
      - Еще потеплело.
      - О торговцах ничего не слышно?
      Керрис отрицательно мотнул головой. Старик сердито проворчал что-то. Он разглядывал результаты своей работы с тщательностью лавочника, отвешивающего товар.
      - Я вот думаю...
      - О чем?
      - О послании к старшине Гильдии Ученых в Кендре-на-Дельте. Примерно такого содержания: Досточтимый сэр, позвольте рекомендовать Вам молодого человека по имени Керрис, племянника Морвена, лорда Торнорского. Вышеупомянутый Керрис два года провел у меня в учении и преуспел... Ну и так далее.
      Старик говорил, уставясь на перо, словно к нему и обращался.
      - Что скажешь об этом?
      - Я? Я и не знаю.
      - Ладно, подумай. А после мы вернемся к этому разговору.
      - Письмо впечатлит Гильдию Ученых?
      - Можешь не сомневаться, раз оно будет от меня. Податель этого послания смело может рассчитывать на место писаря или архивариуса в одном из знатных домов в городе.-Жозен метнул взгляд на Керриса.-Если такая служба подателю по душе.
      Обрубок заныл. Керрис сквозь ткань ощупывал рубцы на конце. Пола рассказывала, что кровотечение ему останавливали прижиганием.
      - Разве найдутся охотники принять меня в знатный дом?
      - Глупец, ты просто трусишь, а мир не кончается за воротами Торнора, и вдали тебя не ждет кончина от тоски по замку.
      Керрис окончательно стушевался.
      - Учти, если ты...
      Звонкий голос рога прервал наставления Жозена. Он выронил и перо, и свой ножичек. Рог пропел сигнал "внимание"-стража заметила движение на дороге к замку.
      - Ну, наконец-то,-облегченно вздохнул летописец. Сигнал рога прозвучал еще раз. Гулкий квадрат двора отозвался топотом ног.
      - Чернил у меня оставалось на четыре дня,-прочувствованно сказал Жозен, убирая ножик в чехольчик.-Выходим на стену.
      Вступив под арку, они услышали, как Тридж кричит кому-то:
      - Это не торговцы. Караваны никогда не приходят по западной дороге.
      Слова юного стражника предназначались Морвену, стоявшему во внутреннем дворе. Лорд хмурился. Подданные, замковая челядь-все были на стенах, а положение не позволяло взобраться наверх и удовлетворить свое любопытство. Он должен был смирять нетерпение и ожидать внизу. Очевидцы незаурядного события гадали о природе облака пыли на западной дороге.
      - Поди, овечье стадо.
      - Гонцы из Замка Облаков.
      - Да ты не туда глядишь!
      Возбужденно лаяли собаки.
      - Ну что там в самом деле?-спросил Жозен.
      - Я вижу только спины.-Керрис был немногим выше учителя. Он протиснулся к амбразуре, намереваясь влезть на каменный выступ.
      - Осторожнее,-забеспокоился старик.
      Керрис уже стоял между зубцами. Поглядел на пустую восточную дорогу и повернулся к западу. В пыли уже можно различить всадников. Он насчитал семерых и одну лошадь без седока. Один из путников держался немного впереди. У него были светлые волосы, почти до пояса, повязанные красным шарфом шири.