Повелитель молний (Королевская кружевница)

Маргарет слушала, посматривая на корсет, затем подошла к верстаку что-то взять.

– Ты можешь сделать эти кольца поменьше? Приблизительно вот такие? – Она показала размер на пальцах.

– Конечно, только это займет больше времени.

– Если ты сделаешь очень тонкую сеть из этой самой стали, ты сможешь обвить ею каркас?

Джонатан что-то прикинул в уме.

– Точно!

Он подошел к верстаку.

– Тонкая сеть из колечек этого размера… нет, вот такого.

Из нескольких штифтов он выбрал один и намотал на него кусок металлической проволоки. Маргарет устроилась рядом, старательно помогая и радуясь, что сумела увлечь его.

Когда набралось достаточное количество колец, Джонатан начал соединять их обычным способом. Не успел он скрепить первое звено, как Маргарет остановила его:

– Подожди, у меня есть мысль. Этот способ хорош, но попробуй вот так.

Она показала, как соединять кольца, чтобы они сдваивались. Он попробовал, скрепляя кольца по-новому.

– Прекрасно! Как ты до этого додумалась? – Джонатан сиял восторженной улыбкой.

– Мы делаем так, когда плетем кружево, чтобы достичь выразительности за счет разной толщины, сдваиваем или даже страиваем изгибы. Благодаря этому оно становится и прочнее.

Джонатан вдруг перегнулся через стол и чмокнул ее в щеку.

– Давай посмотрим, как это будет выглядеть. Он ловко изогнул сплетенное металлическое кружево, не замечая изумления Маргарет. Ни разу в жизни ни один мужчина не поцеловал ее вот так, по-дружески. И хотя он не имел ничего общего с любовным, этот поцелуй заставил Маргарет вспыхнуть от радости.

– Ты действительно считаешь, что моя выдумка хороша?

– Увы! – Джонатан закатил глаза в притворном ужасе. – Мне придется тысячу раз пожалеть о своих словах, когда ты начнешь зазнаваться. Но должен признать, ради справедливости, что она не просто хороша, а великолепна. А ты – настоящий бриллиант, чего, к сожалению, я так и не понял в юности.

Маргарет еле сдерживала счастливую улыбку от его похвалы. Встав с ним рядом, она с удовольствием начала работать небольшим молоточком, охваченная самозабвенным порывом спасти его.

36

Несколько часов они слаженно работали под перестук неунимающегося дождя. Джонатан скручивал и отрубал проволоку, потом Маргарет сплющивала концы и сверлила в них отверстия для заклепок, затем сплетала кольца в цепи и передавала из Джонатану, который надежно соединял концы колец, вбивая и стачивая заклепки. Когда у них получилось полотно кольчуги, он поднял его, и струи переплетенных колец мелодично зазвенели.

– Отлично! – воскликнул Джонатан, любуясь работой и весело подмигивая Маргарет, – Но на сегодня хватит, пора и отдохнуть.

Прохладный влажный ветер набросился на них, как только они вышли из мастерской. Взявшись за руки, они дружно зашагали по булыжной мостовой. Маргарет старалась приноровиться к размашистой походке Джонатана и, подставляя лицо буйному ветру, радовалась, что смогла хоть немного облегчить измученную душу Джонатана.

Вместе с тем она ощущала странную перемену. Вынужденная лукавить шестнадцатилетняя девушка, а также жена Оливера, в которой видели только средство для продолжения рода, сегодня ушли в прошлое. Маргарет доказала, что способна самостоятельно мыслить и быть помощницей, а главное, Джонатан воспринял это с радостью, хотя и не скрывал удивления. Оказывается, думала Маргарет, не так уж сложно понять друг друга, если захотеть. Она, наконец, признала за ним право мужчины быть ее защитником, а Джонатан, в свою очередь, понял, что женщина может быть не только хранительницей очага. Жизнь казалась этой ночью прекрасной и удивительной.

Невдалеке замелькали зарницы и прогремел гром. Гроза снова приближалась к городу.

В приподнятом настроении Маргарет шла легкой походкой рядом с уверенно шагавшим по темным улицам Джонатаном. Неожиданно неровные булыжники под ногами сменились мягкой землей, и они вышли на открытое пространство, обрамленное темной каймой деревьев. Усиливающийся ветер с силой раскачивал верхушки деревьев и пригибал высокую траву и мелкий кустарник, покрывающие обширную поляну.

– Куда ты меня привел?

Сердце Маргарет, истосковавшееся по природе, замерло от восторга.

– В дикое место, очень подходящее для этой странной ночи. Тебе нравится?

Вместо ответа молодая женщина отпустила руку Джонатана и, подхватив юбки, побежала по густой мокрой траве. Потом остановилась и закружилась с поднятым навстречу бурному небу лицом, раскинув руки и позволяя ветру бесцеремонно взметать ее волосы и платье. Рассмеявшись, за ней побежал Джонатан с развевающимся за плечами плащом. Маргарет бросилась к нему и обвила его шею руками. Никогда раньше она не чувствовала себя так свободно с мужчиной.

Опять разразилась страшная гроза. Сквозь сплошные струи дождя, с силой устремившиеся к земле, непрерывно сверкал серебристый огонь молний, превратив поляну в ослепительный волшебный остров. Раскаты грома не умолкали ни на минуту.

Джонатан распахнул плащ и спрятал Маргарет, крепко прижимая ее к горячему телу. Она покорно прильнула к нему, ощущая сладостное возбуждение, и подняла лицо, чтобы встретить его взгляд. Джонатан осторожно смахнул с ее щек капли дождя и медленно обвел пальцем контур подрагивающих губ.

– Тебе это ничего не напоминает? – охрипшим от сдерживаемой страсти голосом спросил он.

Маргарет порывисто обняла его за шею. Сколько раз она вспоминала ту роковую грозовую ночь в Лулворте, которая зажгла в девушке первые порывы любовной страсти… и унесла ее дорогого отца. Сейчас она чувствовала, что сможет обрести в Джонатане друга и любимого, о чем бессознательно мечтала всю жизнь.

Небо вдруг рассекла извилистая молния и ударила в вершину отдельно стоящего огромного дерева, расколов ее на сверкнувшие щепы. Молодые люди, затаив дыхание, издали смотрели на великана, ставшего жертвой стихии. Стремительный огонь промчался по стволу сверху донизу, в мгновение превратив дерево в полыхающий костер с рвущимися в разные стороны языками яростного пламени.

Маргарет повернула голову к Джонатану и увидела в его глазах отблеск сжигающего его жара, отозвавшегося в ней бешеными толчками в сердце.

– Джонатан, – почти в изнеможении прошептала она, – я не во всем тебя обманывала. Мои чувства к тебе были настоящими.

– Ничего не говори, – тихо сказал он. – Давай помолчим.

Подчиняясь его просьбе, она закрыла глаза, и нежные прикосновения рук Джонатана, перебирающих ее волосы, мягко скользящих по лицу и шее, наполнили негой все существо молодой женщины.

– Джонатан, – жарко проговорила она, – все, что у меня есть, твое, я с радостью отдаю тебе это и прошу, прими и ты с радостью. Помнишь, как я говорила тебе, что мы с отцом умели дарить друг другу то, что было нужно каждому из нас…

С мукой и нежностью вглядывался Джонатан в прелестное лицо Маргарет, поднятое к нему, как чаша цветка, жаждущего влаги. Сегодня ей удалось немного укротить неистовую скорость потока, уносящего его в никуда. Он обнимал трепещущее тело Маргарет, ощущал на своем лице ее прерывистое дыхание, вдыхал головокружительный запах ее волос, и его охватило безумное желание приникнуть к источнику наслаждения, который она предлагала ему в дар, и, позабыв обо всем, испить его до дна… Один Бог знал, как он пересилил себя, хотя душа его рвалась на части и боль неутоленного желания пронизывала его. Он не позволит себе погубить свою светлую Маргаритку. Однако, сознавая, что , его выдержка имеет предел, Джонатан решил прибегнуть к единственному надежному способу положить конец опасной близости.

– Вот ты постоянно говоришь об отце, Маргарет, а ведь он был не совсем прав по отношению к тебе… Подожди, выслушай один только раз, – сдержал он ее, чувствуя, как она вся напряглась. – Ты ощетиниваешься, стоит хоть что-нибудь сказать против него. Но я же не говорю, что он был плохим человеком. Просто, как и у всех, у него были свои недостатки.

– Не хочу ничего слушать! – крикнула Маргарет. – Я запрещаю тебе говорить о нем!

Как Джонатан и ожидал, потрясенная его неожиданным выпадом, Маргарет выбралась из-под его плаща и, обхватив себя за плечи, остановилась под проливным дождем. Ее лицо, искаженное страданием, вызвало у него чувство вины, но у него не было иного выхода, как оградить ее от себя барьером неприязни. Впрочем, разговор об этом рано или поздно должен был состояться.

– Ты не дала мне договорить. Конечно, он очень любил тебя, но допустил ошибку в твоем воспитании. Ведь он не был Богом…

– Нет, не говори ничего! – снова выкрикнула Маргарет, в гневе топнув ногой. – Он тебе просто не нравился, вот и все.

– Не буду спорить, мне действительно не по душе, что он взвалил заботу о семье на ребенка, когда это было его первейшим долгом.

– И ты смог так обидеть меня после того, что было в мастерской? Я никогда не пойму тебя! – с отчаянием воскликнула Маргарет.

Безжалостный дождь хлестал ей в лицо, насквозь промочил платье, но она, казалось, ничего не замечала. Джонатан распахнул плащ, приглашая ее спрятаться. Но Маргарет отступила еще на шаг и только покачала головой.

– Я всегда буду любить отца. Я знаю, он не хотел для меня ничего плохого, – твердила она, и, смешиваясь с дождем, слезы заливали ее лицо.

– Господи, Маргарет, можно подумать, я прошу тебя его не любить. А я только призываю тебя хоть однажды отказаться от своего отношения к нему как к совершенству, и подумать, так ли уж справедливо было с его стороны прятаться от жизни за спину маленькой девочки.

Что ж, одной цели Джонатану удалось достичь. Не совсем уверенный в ее готовности беспристрастно обдумать его слова, он зато добился некоторого охлаждения к себе. Маргарет позволила ему проводить себя, даже прикрыть плащом, но в эту ночь между ними уже не возникала близость, последствий которой он так опасался. Погруженная в раздумье, Маргарет шла молча, опустив голову, и только иногда у нее вырывался судорожный вздох.

Неподалеку от ее пристанища Джонатан из предосторожности снова повел ее по крышам, и они вернулись прежним путем. Когда они оказались в комнате и он повернулся к окну, чтобы уйти, Маргарет задержала его за руку.

– Значит, ты снова собираешься в Нидерланды? Когда же? – спросила она со сдержанной печалью.

– Сейчас не могу сказать, но знаю, что неминуемо встречусь с моим мучителем, и одному из нас эта встреча принесет смерть. Надеюсь, не для меня, – с деланной бодростью закончил он.

На прощание он ласково потрепал ее по мокрым спутанным волосам, сжал руку выше локтя и улыбнулся.

– Ну, сиди дома и не подвергай себя опасности, хорошо? Помни, что ты обещала.

Маргарет заставила себя лечь в постель перед трудным днем, но отдыха не получалось. Она пыталась заснуть, но ей приходилось только отгонять от себя одну за другой беспорядочно набегавшие мысли об отце, о Джонатане, о предстоящей встрече с неизвестным заказчиком кружева. Пришлось, наконец, встать и заняться последней отделкой готовой работы.

Разглаживая на коленях белоснежную узорчатую кайму, она вдруг подумала, что так же, как и эта работа, закончился еще один отрезок ее жизни. За спиной осталась ее слепая преданность отцу. Отныне она будет вспоминать его более тепло, как бесконечно любимого человека, а не как ослепляющее своей непогрешимостью божество.

Впереди открывалась новая полоса жизни, которая должна была начаться с ответа на предложение королевы. И Маргарет честно призналась себе, что хотя еще не может принять решение, но уже готова его обдумать. А это, конечно, заслуга Джонатана.

Когда пробило полдень, Маргарет готова была выйти: до встречи с Тимом оставался час. В корзину уже были уложены тщательно завернутые в кусок льна кружева и гостинцы Тиму – хлеб, сыр и несколько ягод клубники, присланной одним из друзей Джонатана. Упрятав волосы под капор, набросив на плечи простенькую шаль и подхватив корзину, Маргарет забралась на подоконник.

– Ты собираешься выйти через окно? – воскликнула оторопевшая Мари, которая появилась в этот момент в комнате с Пэйшенс на руках.

– Что у вас случилось? – вслед за Мари поспешила войти Бертранда.

– Ничего страшного, ma tante, – Маргарет весело улыбнулась, чтобы не встревожить дочку, с любопытством уставившуюся на нее. – Просто мне нужно отнести кружево заказчику, чтобы у нас были деньги. А через дверь я уйти не могу, потому что там меня могут подстерегать люди Роберта. Остается только окно, ведь я не ведьма, чтобы вылетать в трубу, правда, дочка?

Пэйшенс засмеялась и отрицательно покачала головкой.

Собравшись с духом, Маргарет решительно оттолкнулась и совершила смелый прыжок на соседнюю крышу… а может быть, и в новую жизнь.

37

Настороженно оглядываясь, Маргарет торопливо шла по оживленному городу, стремясь вовремя поспеть к месту встречи с Тимом в Смитфилде. Она достигла конца длинной улицы, приведшей ее на окраину города, и опешила.

Ей открылось свободное от городских построек пространство, кишащее беспорядочными и шумными толпами людей. В Смитфилде был день ярмарки. Маргарет не решилась нырнуть в толпу и стояла в сторонке, недоумевая, как можно в таком столпотворении найти Тима.

Недалеко от нее люди собрались вокруг небольшой круглой площадки, и, встав на цыпочки, она увидела, как перед богато одетыми джентльменами водили великолепных верховых лошадей, демонстрируя их стати. В специальных загонах хрюкали, мычали и блеяли предназначенные для продажи животные. Торговали, казалось, все и всем. Гомон сотен голосов оглушил и без того растерянную Маргарет, которая к тому же задыхалась от пыли, поднимаемой множеством ног и копыт.

Она несказанно обрадовалась, когда через некоторое время Тим сам ее нашел. Мальчик показался Маргарет еще более грязным и оборванным. Волосы пыльными вихрами торчали во все стороны. Впереди на куртке появилась новая прореха, сквозь которую можно было видеть худое тело.

Маргарет огляделась и показала ему на поросший травой овражек.

– Давай сядем здесь, сначала поешь.

Она протянула Тиму хлеб с сыром, при виде которых у того жадно сверкнули глаза.

– Куда делась твоя рубашка? – спросила Маргарет, когда еда исчезла в его желудке.

– Продал за два пенса.

– И остался совсем голым, куртка-то вся в дырах.

– Ничего, сейчас тепло. А вот это мне нужно больше. – Тим вытащил из-за пояса дешевый кинжал.

Покачав головой, Маргарет достала клубнику. Глаза мальчишки округлились от восторга, и ягоды немедленно последовали за хлебом, оставив лишь воспоминание в виде красных пятен на губах и пальцах.

– Ну, как, принесла кружево?

– Конечно. А ты принес обещанную крону?

– Нет, сначала я должен отнести работу заказчице и, если она ее примет, завтра передам тебе деньги.

– Нет уж, пока мне не заплатят, я не отдам кружева.

– Тогда тебе придется пойти туда со мной, заказчица ждет меня с товаром.

Тим облизнул пальцы и без лишних слов вскочил и направился в сторону города.

– Постой, а куда надо идти? – Маргарет поспешила за пареньком.

– В Бакхорст-корт.

– Далеко отсюда?

– Не бойся, не устанешь, ходу всего ничего. Что-что, а бегать ты умеешь, я-то знаю, – засмеялся он.

Величественное здание Бакхорст-Хаус было расположено недалеко от реки, на Флит-стрит. Они миновали церковь святого Брайда и собирались перейти двор, чтобы подойти к особняку, когда сзади по булыжной мостовой загрохотали колеса.

Оба мигом отскочили в сторону, уступая дорогу карете, которая остановилась у самого входа в Бакхорст-Хаус. При виде одного из вышедших седоков Маргарет схватила Тима за руку и потащила в переулок.

– Что случилось? – зашипел он, пытаясь вырваться.

– Там тот человек, у которого ты тогда украл кошелек!

Тим выглянул из-за угла, с любопытством наблюдая за входящими в дом роскошно одетыми гостями.

– Я бы не прочь постричь его еще раз. Видно, богатый: и одет, как лорд, и обедает у испанского посла.

Силы небесные! Почему вдруг Роберт обедает у посла враждебной Англии страны?

– Я не пойду туда, – заявила Маргарет.

– Не будь дурочкой. Старый Мендоса и его гости даже и не узнают, что мы здесь были. Если повезет, мы не увидим даже его дочку, заказчицу то есть. Как только получим денежки, сразу смотаемся.

Маргарет тяжело вздохнула, последовав за Тимом. Если бы только они не так нуждались в деньгах, разве она оказалась бы замешанной в такую историю: поставляет сделанное ею втайне от гильдии кружево дочери испанского посла по заказу королевы лондонских катакомб…

Горничная сразу привела их в гостиную, расположенную в глубине дома. Маргарет показалось, что высокие окна, выходящие в ухоженный сад, очень похожки на окна в кабинете ее деда. Ожидая увидеть на стенах точно такой же резной орнамент, она осмотрела просторную комнату. Все стены до самого потолка были обиты зеленоватой тканью.

В коридоре послышались шаги, и Маргарет невольно попятилась за шкаф: вдруг это Роберт? Она облегченно вздохнула, когда появилась служанка и, забрав кружева, пообещала вернуться с деньгами, если хозяйке понравится.

Казалось, они ждут целую вечность. Сидя у окна, Маргарет заметила в углу рамы паука, подстерегающего у своей ловушки жертву. Суетливо летевшая муха задела крылышком незаметную липкую паутину и мгновенно была облеплена плотной сетью и утянута в уголок. Затем паук снова занял сторожевой пост. Маргарет живо вспомнила королеву подземелья Маб и решила, что больше не станет работать на нее.

Она повернулась и заметила, как Тим что-то припрятывает под куртку. Еле успела Маргарет заставить его поставить на место серебряный подсвечник, как дверь открылась и в гостиную вошла невысокая стройная девушка с густыми черными волосами, уложенными в сложную прическу, которую украшали черепаховые гребни. На миловидном лице приветливо улыбались большие черные глаза. В руках девушка держала кружева Маргарет.

– Мисс де Мендоса… – Маргарет только распахнула глаза, увидев, как оборванный мальчишка склонился над рукой изящной девушки, – можем ли мы надеяться, что вам понравилась наша скромная работа?

– Скромная? – рассмеялась девушка и распустила кружевную кайму. – Это нельзя назвать скромной работой, плутишка. Такого прелестного кружева вы мне еще не приносили. Вы одна из мастериц миссис Маб, милая? – обратилась она к Маргарет.

У нее был приятный низковатый голос и очень небольшой акцент.

– Я сделала это кружево, мисс, – с достоинством сообщила Маргарет, покоробленная тем, что ее считают работницей старой ведьмы.

– Вы исключительная кружевница, – похвалила дочь посла, снимая с пояса кошелек и извлекая из него деньги.

Тим протянул за ними руку, но она вручила деньги Маргарет.

– У вас сегодня веселье? – развязно спросил Тим.

– Слава Богу, только обед в честь нового эмиссара короля Филиппа. Но у нас в Испании он очень важная персона, поэтому сегодня в доме все вверх дном. Отец очень беспокоится, но надеюсь, все пройдет хорошо, – с легкой тревогой сказала девушка. – Тим, ты помнишь, что через три дня должен привести к нам миссис Маб? У отца к ней какие-то свои дела, но я хочу воспользоваться ее приходом и постараться уговорить отца, чтобы он платил вам побольше. Такие кружева стоят очень дорого, я понимаю это. – Она доброжелательно улыбнулась Маргарет.

– Не беспокойтесь, мисс де Мендоса, – заверил мальчуган, – мы придем ровно в час дня, как договорились.

– Хорошо. Горничная проводит вас, – девушка оставила их, еще раз улыбнувшись на прощание.

Маргарет сосчитала деньги и взяла себе крону, а остальные три монеты протянула Тиму.

– Ну, как, довольна? – спросил он, пряча деньги. – Хочешь получить другой заказ?

– Нет уж, спасибо, это последний. Кстати, надеюсь, и тебе тоже скоро придется распрощаться с Паучихой. Кажется, я нашла тебе место подмастерья.

– Здорово ты ее назвала, вот уж кто пьет мою кровушку! Скажи только слово, и я тут же брошу всю их воровскую шайку. Слушай, я хочу тебе кое-что показать, пойдем-ка сюда. Да, а как мне тебя называть?

– Зови меня Маргаритка, – ответила молодая женщина и вышла за ним в сад.

– Только подожди, Маргаритка, сейчас такое увидишь, – шептал он, держа ее за руку, и крадучись пошел через широкий двор мимо фонтана со статуей к дальнему крылу здания.

Тим осторожно открыл дверь и, никого не увидев, втолкнул ее внутрь.

– Смотри! Вон там.

Маргарет оказалась в большой комнате, заставленной громоздкой мебелью, с мрачными драпировками на стенах. Она посмотрела, куда показывал Тим, и увидела на полу у окна небольшой меховой комочек. Подойдя ближе, Маргарет поняла, что перед ней маленькая обезьянка.

– О, бедняжка, да она на цепи! Крошечный зверек смотрел на нее огромными грустными глазами, как несчастный человек.

– Можешь поговорить с ней, – сказал парнишка, присаживаясь на корточки рядом с Маргарет. – Она очень дружелюбная, смотри.

Он протянул руки, и обезьянка прыгнула к нему.

– Ах ты, шалунишка, помнишь, видно, меня, – ласково говорил Тим, когда обезьянка начала потешно рыться в карманах его куртки.

– Кажется, она, в самом деле, рада тебе. Что она ищет?

– Еду, конечно, да у меня ничегошеньки нет.

– Сейчас посмотрю, может, что-нибудь осталось. – Маргарет подняла холст, в котором принесла проданное кружево, и обнаружила кусочек хлеба.

Увидев хлеб, обезьянка прыгнула ей на плечо и нетерпеливо заверещала.

– Ну, разве она не прелесть?

Маргарет дала зверьку хлеб, и он схватил его ловкими морщинистыми пальчиками и отправил в рот. Мягкий коричневый мех обезьянки приятно щекотал ей шею.

– Здесь есть орехи, Маргаритка. Она любит их, – Тим указал на чашу с орехами.

– Покорми ее сам.

Маргарет передала обезьянку мальчику и принялась осматривать комнату, которая оказалась на удивление похожей на спальню деда: такая же высокая кровать под огромным балдахином, такой же резной шкаф для белья. Но и здесь на стенах не было хитроумного орнамента.

– Тим, пора уходить.

– Сейчас, Маргаритка, хочется как следует покормить малышку, она так жадно ест, видно, давно голодная.

Маргарет прошлась по комнате и обратила внимание на большой портрет молодой леди в старинном туалете. Интересно, зачем посол держит в своем доме портрет знатной англичанки? Маргарет захотелось прочитать ее имя, но портрет висел слишком высоко, и надо было его снять. Маргарет не смогла до него дотянуться и воспользовалась лесенкой для кровати. На стене за ним она сразу заметила потайное отверстие! Вероятно, портрет принадлежал умершему владельцу особняка, как и мебель, и был оставлен на старом месте, чтобы скрыть глазок.

– Что ты делаешь, Маргаритка? – Тим оставил орехи около обезьянки и подошел к ней.

– Тихо! – Маргарет приложила палец к губам и заглянула в отверстие.

Она рассмотрела не очень большой, по всей видимости, парадный зал, в центре которого располагался красиво накрытый стол. За столом сидели одни мужчины, среди них был и виконт. Маргарет поспешно прижалась к отверстию ухом.

– Но это сделаете не вы, – произнес твердый голос с сильным акцентом. – Я сам займусь, этим делом.

– А я настаиваю, чтобы дело поручили мне! – донесся раздраженный голос Роберта, который Маргарет узнала бы где угодно.

– Ну, хорошо, друг мой, – голос испанца смягчился. – Не будем торопиться, у нас еще есть время не раз все обсудить. Как я понимаю, вы располагаете легким доступом во дворец. Гм-м… Сможете ли вы тем временем продолжить сбор сведений для нас?

– Безусловно, – самоуверенно ответил Роберт.

– Хорошо. Теперь дальше. Дон Мендоса, что касается…

– Дай послушать, – дернул ее Тим за руку. – Кого ты видишь?

– Тс-с, – зашипела на него Маргарет. – Из-за тебя пропущу, о чем говорят.

– …не будет никаких затруднений, как только она принесет все необходимое, – продолжал кто-то из собеседников.

– Вы уверены, что она хорошо знает свое дело?

– Не имею ни малейших сомнений на этот счет.

– Теперь моя очередь. – Тим бесцеремонно столкнул Маргарет с лесенки и вспрыгнул на ее место.

– Тим! Ты просто нахал. Я должна слышать… Он нетерпеливо махнул рукой, призывая к молчанию.

– Ну и ну, вот так дела. – Тим спустился с лестницы.

– Что там такое?

– Больше для тебя работы не будет, да ведь ты и не хочешь. Но мы уже ничего у них не заработаем, потому что они уезжают.

Маргарет вдруг осознала опасность их положения и заторопилась. Она быстро повесила портрет на место и отнесла лесенку к кровати.

– Давай, Тим, пойдем скорее, а то попадемся.

Выйдя в сад и обогнув особняк, они направились через двор к выходу. В это время из того зала вышли двое гостей, очевидно, подышать свежим воздухом. Разговаривая между собой, они остановились под деревом, так что Маргарет с Тимом должны были пройти рядом с ними. Она пониже опустила голову и постаралась придать своей походке неуклюжесть, крепко вцепившись в руку мальчика.

– Вы что-то уронили, мисс.

Один из мужчин поспешил за ней, подхватив с земли белую ткань, выпавшую из корзины.

Замирая от страха, Маргарет остановилась. К ней приблизился, судя по внешности, испанец с тонкими чертами смуглого лица, на котором выделялись черные глаза с желтоватыми белками и аккуратно подстриженные черные усы и бородка.

Маргарет протянула руку, и испанец цепко сжал ее пальцы, передавая лоскут.

– Благодарю вас, сэр, – испуганная Маргарет потянула руку, но его хватка усилилась.

– Такая красотка могла бы поблагодарить меня иным способом, – вкрадчиво сказал испанец, откровенно пожирая жгучими глазами ее лицо и фигуру и учащенно дыша.

– Вы не за ту меня принимаете, сэр, – вспыхнула Маргарет и резко выдернула руку.

Она побежала за Тимом, слыша за собой злорадный смех. При воспоминании о пронизывающем взгляде его глаз Маргарет пробирала дрожь.

Только оказавшись в безопасности на Флит-стрит, она вспомнила, что хотела спросить Тима, почему он решил, что больше не будет заказов на кружева.

– Очень просто, – беспечно ответил Тим. – Маб должна сделать для них яд и принести его недели через три, тогда они все уедут в Испанию, так они сказали.

– И посол?

– Ну да, все, я же сказал. Интересно, кого они собираются отравить?

38

Обратный путь до магазина прошел без приключений. Маргарет хотела, чтобы Тим знал, куда прийти через несколько дней, когда она сможет сообщить что-нибудь определенное насчет работы для него. Распрощавшись с веселым мальчуганом, она решила пойти в мастерскую Джонатана, чтобы рассказать ему обо всем, что видела и слышала в особняке испанского посла.

Не успела она пройти и двух десятков шагов, как увидела впереди заметившего ее Гильса Хэмпстеда, того самого, которого капитан отправил ее деду в сундуке. Маргарет отшатнулась и, свернув в первый попавшийся закоулок, в панике побежала, стараясь держаться ближе к дверям лавок и магазинов. В одном месте она в спешке поскользнулась на арбузной корке, в другой раз чуть не упала на кучу отбросов, сворачивая за угол. Однако, несмотря на почтенный возраст и сильную одышку от быстрой ходьбы, высоченный Гильс неотступно следовал за ней.

Маргарет вбежала в скобяную лавку, чтобы перевести дух, и вдруг сообразила, что мастерская Джонатана находится чуть подальше на этой же улице.

Осторожно выглянув из дверей, она внимательно оглядела улицу: Гильса не было видно. Маргарет бросилась к мастерской в отчаянной надежде застать там своего Эль Магико, которому подчинялось даже железо, а она, глупая, на беду себе, все противится. Через несколько минут, задыхаясь, она сбежала по ступенькам и ворвалась в незапертую дверь, захлопнув ее за собой.

– Джонатан!

Ответом ей было гулкое молчание пустого помещения, залитого лучами солнца, в которых беззаботно плясали пылинки. В поисках укромного уголка Маргарет прошла вглубь, уверенная, что Гильс не откажется от преследования. Минуя длинный стол с расположенными на нем инструментами, она заметила молоток, которым работала прошлой ночью, и на всякий случай захватила его. На дальнем конце верстака лежало разобранное на части оружие, напомнившее ей уродливую рыбу, чешуя которой потемнела на воздухе. С досадой Маргарет подумала, что тоже чувствует себя как рыба, вытащенная из воды. Не найдя ничего лучшего, она скорчилась за горном, судорожно сжимая молоток.

На этот раз Гильс, видимо, очень старался завоевать расположение графа после своего позорного провала, действовал более успешно… вскоре на лестнице послышались шаги, открылась дверь. Маргарет слышала, как он уверенно вошел в мастерскую. Изо всех сил сжимая молоток, она молилась, чтобы Гильс не стал обыскивать помещение.

На полу около горна возникла тень. Из горла Маргарет вырвался невольный крик.

– Боже мой, что ты здесь делаешь? – спросил ошарашенный Джонатан.

– Силы небесные!

Молоток выпал из ее рук, и она схватилась за горло, чтобы не дать выскочить сердцу.

– Ты опять напугал меня.

– Очень сожалею, леди. Страх – это совсем не то чувство, которое мне хотелось бы в вас пробудить. – Он улыбнулся и протянул ей руку. – Я ненадолго выходил и никак не ожидал тебя увидеть.

– Здесь где-то Гильс, он меня видел. Я в ловушке! – она без сил прислонилась к стене.

– Ах, вот в чем дело! Ну, должен тебя огорчить, с ним целая рота помощников. Значит, это тебя они ищут, расспрашивают прохожих, ходят от двери к двери. Видимо, Гильс уверен, что ты спряталась на этой улице… Придется нам отсюда уходить. Беда в том, что он видел, во что ты одета. – Джонатан в раздумье осмотрел ее и вдруг спросил: – А как оказался на полу мой молоток?

Маргарет смутилась.

– Я собиралась ударить им тебя. То есть, я думала, что ты – это Гильс, понимаешь?