Западня

Последняя фраза Керона подняла настроение Роберта до такой степени, что он позволил даже себе улыбнуться. Керон заметив такое непривычное проявление чувств, всегда серьезного молодого человека, развеселился сам, продемонстрировав окружающей толпе торговцев и зевак, ровные ряды белых, как снег зубов – первосортного продукта дорогой клиники, лежащей на таком непредставимо-огромном расстоянии от этой планетарной системы, что даже упоминать ее название не имело никакого смысла.

После нескольких часов осмотра местных достопримечательностей выяснилось, что город гораздо больше, чем они себе представляли на кануне вечером. Чем бы он раньше не был, но явно это был не второстепенный центр, канувшей в бездну времени. Чего только стоил величественный даже в руинах, сложный храмовый комплекс. Открывшаяся им картина превзошла даже восторженные обещания Хедигера по этому поводу. Народу в этой части города действительно почти не было, исключение составляли только несколько

подозрительных личностей, облюбовавших свободное от деревьев место, гревших свои кости на прогретых Кармантом каменных блоках, сложенных в виде ступеней для великана, ведущих к центральным храмовым постройкам комплекса. Рядом с большими, имелся и ряд обычных ступеней – не для богов, а для простых людей, но только они не устояли перед натиском времени.

Роберт с Кероном бродили среди величественных развалин, с рюкзаками за спинами, как заправские туристы, только в отличие от туристического тура, никто из местных жителей к ним не цеплялся, не предлагал купить сувениры, дети не теребили за штанину, целеустремленно добиваясь мелочи. Все было тихо, как на кладбище. В принципе это и было настоящим кладбищем – кладбищем надежд, многочисленного и трудолюбивого, судя по оставленным ими в материальном мире следам, народа.

Изредка им встречались отдельные скульптуры и целые композиции. Материал, из которого они были изготовлены отличался от камня, который пошел на строительство и города, и самих храмов. Это был четный, как ночь, плотный камень. На него видимо не действовало время и скульптуры сохранились в своем первозданном виде. Вездесущее время смогло повлиять на них только одним способом – подточив постаменты из обычного камня, на которых возвышались эти исполины, оно некоторых из них низвергло, сняв их с божественных высот и обрушив на каменные плиты, по которым ходили простые смертные, впрочем не причинив им при этом заметного вреда.

Скульптуры изображали с поражающим реализмом гостей самых ужасных человеческих кошмаров. Чудовища были громадного размера, видимо их создатели намеревались поразить своими действительно бессмертными творениями не только простых смертных но и небеса. Стоило сказать, что им это удалось на славу. В окружении черных истуканов, приобретших волей человеческой фантазии и рук, помесь самых неожиданных звериных обликов, с хищно разинутыми, огромными пастями, множеством шипов, когтей, хвостов, чувствовалось какое-то напряжение. Под холодным, действительно каменным взглядом исполинов, сразу делалось как-то не по себе, хотя ты точно знал, что это всего лишь умело обработанный, холодный камень.

Порождения воспаленного страхом рассудка были настолько ужасны, что даже по прошествии не менее тысячи лет это место продолжало пользоваться у людей, даже понятия не имеющих об умершей религии, дурной славой. Стражи из черного камня надежно выполняли возложенную на них с незапамятных времен задачу. Они были мастерски запечатлены в столь динамичных позах, что подсознательно казалось, стоит только повернуться к ним спиной и твоя судьба тут же будет предрешена одним молниеносным броском.

– Ничего себе, они тут и наваяли. Неужели в здешних джунглях водиться, или водилась вся эта нечисть? – Подавленно спросил Роберт.

– Для того, чтобы создать подобное, не нужно далеко ходить ни в какие джунгли, – подумав ответил Керон, – достаточно порыться в своей голове. Никто не сможет напугать человека сильнее, чем это сможет сделать сам человек. Представляешь, чем были забиты их головы, если они такие ужасы выставляли на всеобщее обозрение и как я понял поклонялись им. Здесь наверняка должен быть жертвенник, алтарь, как еще это называют. Судя по виду божеств они питаются если не плотью, то кровью своих верных – это уж очно, а из их размеров можно сделать вывод, что аппетит у них превосходный.

Они вошли в ближайший, неплохо сохранившийся храм. С виду это была пятиугольная пирамида правильной формы, с плохо сохранившимися барильефами на горизонтальных уступах наружной части. По размерам он уступал многим в этой долине, но до него было ближе всего идти, так что для осмотра они выбрали этот. Тем более, что по внешнему виду они практически не отличались друг от друга. Основное отличие было в размерах. Пройдя через темный тунель входа они оказались в большом прямоугольном зале церемоний. Высокие своды потолка уходили высоко вверх, подавляя неподготовленного психологически человека своим размахом. Посреди пустого зала, захламленного рухнувшими фрагментами искусной настенной резьбы и битым камнем, на метровом, каменном возвышении, как и предполагал Керон был установлен жертвенник. Узкий луч света, формируясь в одном из прямоугольных окон, охватывающих самую верхушку пирамиды, оставляя отчетливый след на поднятой сквозняком, легкой пыли, светил прямо в центр капища. Проемы окон, высоко вверху, были сделаны таким образом, что не смотря на время суток, если это была не темная ночь конечно, свет всегда освещал самое главное место храма – место жертвоприношений.

Друзья подошли поближе и взобрались на каменную платформу. Сам жертвенник был сделан из того же черного камня, что и изваяния божеств, которым и полагались жертвы, в виде массивного цветка около трех метров в диаметре, пять куцых лепестков которого были сориентированы по граням самого храма. В его центре имелось десяти сантиметровое отверстие к которому сходились аккуратно выбитые в камне желобки кровостеков, стилизованных под рисунок плотно спакованных тычинок.

– Ты смотри, – удивился Керон, – я то думал, что их боги живут на небесах, а они то оказывается обитают совсем в другом месте – в аду.

– С чего ты это взял?

– Насколько я слышал, после принесения жертвы небесным богам, необходимо воскурить кровь, или другие остатки жертвы, для того, что бы перевести их в газообразное агрегатное состояние, и облегчить тем самим своим богам пищеварение. В этом случае, такая процедура отсутствует. Кровь стекает вниз и сразу попадает в пасти к своим адресатам, вернее когда-то стекала…

В дальней стене ритуального зала брали начало три прохода, ведущие в служебные помещения храма. Их темные провалы четко выделялись на фоне ровной, темно-коричневой стены.

– Продолжим экскурсию? – Спросил Керон снимая с плеча свой плазмомет.

– Давай, – согласился Роберт.

– Тогда доставай фонарь. Освещая себе путь, они вошли в крайний справа узкий коридор. Узкий луч фонаря тут же натолкнулся на буквально висящую в воздухе, вездесущую пыль. Им казалось, что они передвигаются в каком-то коктейле, а не в воздухе. В ноздри тут же ударил ни с чем не сравнимый запах превратившегося в пыль тлена. Роберт остановился, оторвал от своего спального мешка головной клапан и повязал эту тряпку себе на лицо. Получилось некое подобие респиратора. Керон воспользовался отбитым накануне у ночного злодея противогазом.

– Странно, что здесь никто не селиться. – Сказал Роберт сворачивая за угол. – На полу даже следов не видно. Сюда очень давно никто не заходил, хотя и все открыто.

– Да, это то меня и беспокоит, – согласился Керон. – В городе одни развалины, а такое прекрасное место пустует. Что-то здесь не так. Надо нам было с тобой прежде чем соваться суда, посоветоваться с каким-нибудь старожилом этих мест.

Коридор еще раз повернул вправо и заметно сузился. Через метров двадцать луч фонаря уперся в глухую стену, под ее основанием, четко выделялась слегка приоткрытая, тонкая каменная плита. То, что это был вход, а не отошедшая со своего места панель пола, лишний раз доказывала намертво вделанная в камень, литая ручка, изготовленная в виде маленькой птички, которые до сих пор водились в округе, в трудно представимых количествах. Керон остановился в раздумьи.

– Что, не хочешь идти дальше?

– Раз уж дошли до этого места, то нужно сходить, только я не могу понять, что же там может быть.

– Войдем и посмотрим. – Бодро ответил Роберт, хотя его бодрость была обыкновенным обманом. Чувствовал он себя не лучшим образом. Ему здесь не понравилось, как только они вошли в охраняемый кошмарными чудовищами вход. Керон забросил за спину свой плазмомет, и обеими руками взялся за ручку, изо всех сил потянул на себя, но плита не сдвинулась и на сантиметр, лишь слегка покачнулась.

– А ну, помоги мне, – простонал он натужно пыжась.

Роберт взялся за край плиты и что было силы рванул, но опять ничего не получилось. Каменная плита только слегка качнулась. Тогда друзья предприняли другую тактику. Вместо того, чтобы поднимать, неподъемную как оказалось тяжесть, они принялись ее сдвигать в сторону, помогая себе как рычагами, прикладами своего оружия, благо она уже не лежала в своей выемке, а находилась выше уровня пола. Дело пошло лучше. Через несколько минут им удалось сдвинуть ее настолько, что в образовавшуюся щель вполне мог пролезть человек. На красных от напряжения лицах крупными каплями выступил пот, но уже через пару минут, во время которых они отдыхали, серая, вездесущая пыль припудрила им лица, сделав похожими на только что вылезших из шахты рудокопов.

Когда осела рухнувшая в низ пыль, Роберт посветил в образовавшееся отверстие в полу. На удивление, они не обнаружили ни провала колодца, ни еще чего-то, вниз, под углом примерно в сорок градусов вели обыкновенные, сильно зализанные ступени.

– Теперь я уже сам никуда не уйду, – пообещал заинтригованный Керон сквозь свой противогаз, едва увидев теряющиеся в темноте ступени.

Взяв у Роберта фонарь, он первым протиснулся в щель. Роберту ничего не оставалось делать, как последовать за своим товарищем.

– Ты осторожней, – посоветовал он, – Здесь все такое древнее, что может в любой момент завалиться. И не вздумай стрелять, а то мы точно отсюда никогда не выберемся.

– Я постараюсь. – Пообещал Керон. Спуск в преисподнюю длился целую вечность.

Роберту казалось, что пыльным ступеням не будет конца. Только колышащаяся впереди тень от спины Керона, придавала ему некоторую уверенность и удерживала от немедленного бегства. Вскоре ступени кончились. Друзья оказались на крохотной, прямоугольной площадке, перед темным провалом низкого свода. Плита двери лежала тут же, сорванная со своего места землетрясением или предыдущими посетителями. На ней красовался барельеф отвратительной морды, окруженный лентой замысловатых иероглифов.

Керон, согнувшись в три погибели, двинулся внутрь и остановился на пороге огромного, как стадион помещения. Нависший, каменный свод поддерживали толстые прямоугольные колоны. Некогда, все пространство помещения занимали многоярусные деревянные стелажи, на каждой полке которых что-то лежало. Большинство стелажей давным-давно обвалилось и теперь на их месте возвышались груды пыльного хлама. Вход в подвал изнутри, охраняла пара каменных болванов, точно таких же как и те, что были на улице, только эти были гораздо меньше – примерно в рост человека. Обведя лучом фонаря обнаруженное пространство и ничего подозрительного не обнаружив, он подошел к ближайшему, сохранившемуся стелажу. Роберт поспешил за ним.

То, что они увидели на истлевшей деревянной полке одновременно потрясло и удивило обоих. Покрытое только толстым слоем пыли, на полке лежало сильно иссохшее, но прекрасно сохранившееся тело человека. Все было на своих местах. Была вскрыта только грудная клетка, из которой торчал кусок полированного, черного камня, который применялся здесь видимо только в исключительных целях. Керон остался возле своей находки, а Роберт прошелся по проходу между стелажами и осмотрел еще несколько тел. Насколько можно было судить, вытянувшиеся на полках тела, принадлежали довольно молодым людям, обеих полов. Видимо мрачные божества, порожденные страхами безвозвратно ушедшего народа, не делали различий между полами. Их интересовала только теплая, молодая кровь.

– Ничего себе, – справившись со своими эмоциями выдал Керон. – Первый раз вижу подобное. Слышать, конечно, доводилось, но видеть не пришлось. Да здесь больше тысячи человек, и все молодые!

– И выбрали мы не самый большой храм, – поддержал его Роберт. Я себе представляю, какой могильник в том, что возвышается над этой долиной.

– Не удивительно, что эта цивилизация превратилась в прах. К чему стремились – то и получили. Бесполезно искать здесь какие-то сокровища, или еще что-то. Здесь все облазили до нас. Не удивительно, что горожане не очень то и стремятся побывать в этих местах. Я никогда не видел, чтобы на кладбищах было много народа, а это же настоящее кладбище, где каждый желающий может прийти и пожать руку любому, из живших сотни лет назад.

– Слушай, – спросил Роберт, – ты не знаешь, зачем они вставляли в грудную клетку своим жертвам эти камни?

– А кто их разберет? Человеческий мозг настолько изощренная штука, что может детально обосновать и не такую дикость. Было бы желание, а причину всегда можно найти.

Можно было только догадываться, что творилось в головах живших здесь некогда людей, обладавших прекрасными знаниями и трудолюбием, позволившими им возвести огромный город, который даже в руинах был способен поразить воображение любого смертного. На ряду с такими неоспоримыми достоинствами, насколько темен и дик был этот род – крохотная пылинка развеяного по Вселенной вида жизни, невообразимо большого и поэтому бессмертного по своей сути, название которому – человек.

С мрачными мыслями они покинули погребальный зал, в который жуткие приемы бальзамации и нереально сухой, для области тропиков воздух, запретили входить времени. С трудом верилось, что возможно и в их родных мирах, люди прошли через подобную фазу развития. Об отброшенных по несколько раз в своем развитии мирах, которые едва приподнимались над своими страхами и тут же срывались в пропасть варварства, думать вообще не хотелось.

Плиту, прикрывавшую вход, с трудом поставили на место и не заходя больше в другие коридоры вышли из храма. Яркие лучи Карманта слегка приподняли опустившееся настроение, а чистый, напоенный запахами влажного леса воздух, который они вдохнули на полную грудь, завершил терапию и оставил прошлому, его темные стороны, ведь и в настоящем таких сторон было предостаточно.

– Ну как, – поинтересовался один из греющихся на теплых камнях, судя с виду – отпетый негодяй, – понравились вам наши достопримечательности? Покойнички не приглашали оставаться?

– Им то что, – без запинки, бодро ответил Керон, – лежат себе. И еще пролежат столько, что нам с тобой и не снилось.

– Это точно, – согласился говоривший и потеряв к неожиданным собеседникам всякий интерес, демонстративно развернулся к ним спиной.

Время приближалось к полудню.

– Наверно экскурсию продолжим в следующий раз, – сказал Роберт, – Сейчас нужно позаботиться о ночлеге.

– Да, задержались мы тут, – согласился Керон. – пойдем поищем.

Мимо сильно разрушенных кварталов, они добрались до шумной базарной площади и свернув направо, углубились в массив руин. Здесь люди жили поплотнее, хотя пустующих развалин то же хватало. Изредка кто-то провожал их длинным взглядом, да редкие ребятишки прекращали свои шумные игры, когда они проходили мимо. Остальным до них не было никакого дела. Пройдя еще немного, они набрели на кузнецу. Настоящую кузнецу, с настоящим горном и настоящим кузнецом. Они остановились и залюбовались его работой. Плотный, раздетый до пояса мужчина средних лет, с неизменной для этих мест, патлатой бородой, размеренно грохал тяжеленным молотом по раскаленной до бела железяке, которую его помощник только что выхватил щипцами из пышущего жаром горна. Рядом в кузнецей, больше походившей на шалаш, валялись несколько кусков какого-то летательного аппарата. Видимо этот металл и служил сырьем для крохотного производства.

– Что, никогда не видели, как человек работает? – Прозвучало у низ за спинами.

Они мигом обернулись. Через дорогу, на стенном блоке, служившим ему скамейкой, сидел одетый в сильно поношенный, фиолетовый форменный комбинезон торгового флота мужчина и длинным, как сабля ножом, выстругивал новую ручку для кирки. Кирка лежала у его ног. Он отложил в сторону нож и приложил ручку к отверстию на своем инструменте – стругать было еще долго.

– Меня зовут Керон, а это Роберт, – начал он в надежде на продолжение разговора.

– Я Крастон, – представился мужчина с открытым, обветренным лицом, продолжая свою работу.

– Мы здесь совсем недавно, – продолжил неуверенно Керон, – ищем где бы остановиться. Не могли бы вы нам что-нибудь посоветовать.

– Запомни парень, – произнес поучительно Крастон, – здесь слово «вы» не употребляется. Здесь все друг другу «ты». Все, кого можно называть на вы, остались очень далеко.

– Понял. – Согласился Керон. – Так что ты нам посоветуешь?

Крастон изучающе, с ног до головы, осмотрел стоящих на дороге людей. Ему понравилось то, что они были хорошо вооружены, к тому же с виду, последними негодяями их назвать было трудно.

– А что, селитесь у меня. – Пригласил он после короткого раздумья. – Здесь места на десятерых хватит – я живу один в этих развалинах. К тому же, лишний ствол и лишняя пара глаз никогда не помешает, – объяснил он свое гостеприимство. – Что же вы стоите как истуканы, проходите. Правда тут есть одно неудобство, этот кузнец может развести свой горн и начать стучать в самое неожиданное время, но вы оба к этому скоро привыкните. У него золотые руки. Он может починить любое оружие и сделать любой инструмент.

Друзья не заставили себя больше упрашивать и вошли на территорию Крастона. От его дома уцелел только один этаж, но сохранился он превосходно. Из каменных блоков, без всякого раствора, он выложил некое подобие ограды перед домом, внутри которой буйству зелени не было места. Как старательный хозяин, Крастон следил за этим участком, выпалывая все, чему вздумается вылезти из грунта именно в этом, огороженном им месте.

Руина, принадлежащая Красотону была великолепна. Первый, сохранившейся этаж, был поделен на семь, просторных комнат. Над четырмя из них сохранился даже перекрытие – превратившаяся в камень глина, поддерживаемая толстенными, прогнувшимися от времени балками. В комнатах было темно и душно, но все же это были комнаты, и в них можно было жить. Пол был устлан местами вздыбившейся, квадратной каменной плиткой, под которыми был отсыпан мелкий отсев.

– Занимайте любую комнату, кроме той, – указал Крастон в дальний угол,

– Та комната моя, и чтоб ни одного из вас я в ней не видел. Поняли?

– Конечно поняли. – Ответил за двоих Роберт.

– Ну и славно, – успокоился хозяин и пошел на улицу доделывать свою кирку. Облюбовав себе одну из предложенных комнат, расположенной рядом с коморкой Крастона, Керон с Робертом приступили к ее благоустройству. Первым делом пришлось выгрести из нее гору мусора, который они сваливали на задворках. Через час, там образовалась приличная куча. Чего там только не было! Пустые консервные упаковки и стрелянные гильзы, поломанные мотыги и лопаты, прогнившее тряпье и рванная обувь. Видно не одно поколение последних поселенцев находило прибежище в этих древних стенах. Очистив комнату, друзья перетащили в нее свой нехитрый скарб и разложили на облюбованных местах свои спальные мешки. Проходивший по коридору хозяин, высказал об этом свое мнение:

– Я вижу вы не простые парни, или вам просто повезло – не любой горожанин имеет такие мешки, как у вас, но на каменных плитах они не пригодны. Стоит поспать месяц на голом камне, пусть даже и в мешке, и ты уже никогда не поднимешься. Сделайте лучше по такому топчану, как мой. – По отечески посоветовал он.

Крастон отвел их в свою комнату и продемонстрировал это чудо. В комнате ничего особенного не было. Крошечный стол, массивный, корявый стул, вышеупомянутый топчан. У стены стоял пластиковый контейнер от набора ручных инструментов. В нем хозяин видимо хранил свои мелкие вещи. На деревянной полке, прибитой к стене огромными костылями, громоздилась убогая посуда. У дверей стояла прислоненная к стене крупнокалиберная, автоматическая винтовка. Крошечное окно, забранное частой, капитальной решеткой, очевидно произведением соседа-кузнеца, экономно пропускало в помещение свет. Больше у него ничего не было. Придумывать что-то похожее, к тому же без инструментов, было поздно, так что друзья просто наломали по большой охапке прутьев и подстелив под свои мешки, таким образом подготовили себе постели.

Когда они покончили со всем этим, близился вечер. Пайков оставалось совсем немного, всего около десятка. Посоветовавшись и решив, что все равно экономия ни к чему путному не приведет, они решили устроить ужин себе и своему новому соседу. Крастон растроганный до слез щедростью своих новых соседей, откуда-то приволок оплывшую от времени бутыль зеленого стекла, с подозрительно мутной и отвратительно вонючей жидкостью, на вид напоминавшую сильно перемерзшее топливо, для планетарно-маршевых установок кораблей.

Ужин устроили на свежем воздухе, прямо у входа в дом.

– Я вам скажу так, – разошелся он после второго выпитого стакана, – это не такое уж плохое место, как принято считать. Мне лично здесь нравиться. Если разобраться то здесь так же как и везде. Я конечно не говорю про базы Люиса, а тем более про плантации Мердлока, но этот город мне нравиться.

– А чем вообще здесь занимается народ? – Спросил Керон заглядывая в свой стакан и тягостно раздумывая пить или не пить. – Ведь как нам уже объяснил Хедигер за проживание в этом городе необходимо платить. Откуда здесь берутся деньги? За что люди покупают на базаре оружие и одежду.

– Кто чем. – Последовал ответ. – Конечно выбор занятий не так уж и велик, но тому, кто занимается хватает. Я например, мою золото. В последнее время мне не очень то и везет, но все равно мне хватает заплатить голове, да и для себя кое-что остается. Многие выращивают наркотики. Прямо здесь, в городе, есть несколько лабораторий по производству первосортного товара. Кто живет выращиванием, кто переработкой. Все конечно платят со своего бизнеса, но я еще не слышал, что бы кто-то жаловался. Некоторые в обход налаженным каналам, пытаются доставить в город товары, но таких единицы, тем более, что они долго не живут.

– Это весь выбор? – Осведомился Роберт.

– Есть еще пытающиеся заработать на экзотике. Лазят по джунглям, ищут редких животных, но это скажем прямо не ходовой товар. Помню один чудак, отволок на побережье одну из статуй храма, самую маленькую. Думаете она кому-то понадобилась? До сих пор там валяется.

Хозяин налил себе еще стакан и гостеприимно подлил мутной жидкости своим новым соседям. Темнело. Кузнец, выхватил из жара горна, ослепительно пылающую заготовку и принялся отхаживать ее своей кувалдой. Дополнительного освещения ему не требовалось – разогретый кусок металла сам по себе давал достаточно света. Несколько минут все сидели молча, наблюдая за мастерски выполняемой работой. Сияющая турбинная лопатка, прямо на глазах, превращалась в аккуратную мотыгу.

– Вот работа у человека! – Искренне позавидовал Крастон. – Целый день возле дома. Люди сами приходят к нему и просят что-то сделать. Надо же, за деньгами никуда не нужно ходить, они сами его находят.

– Крастон, – Керон отвлек предавшегося вдруг мечтам хозяина, – а где ты моешь свое золото?

Тот недоверчиво уставился в на него и долго ничего не отвечал.

– Так тебе все и скажи, – недоверчивость в его тоне смешалась со злобой.

– Не нужно нам твое секретное место, мы просто хотим присмотреться. Мы же толком здесь ничего не знаем, вот и хотим побольше разузнать. – Успокоил его Роберт. – И еще, ты случайно не знаешь, откуда берутся все те товары, которые мы видели сегодня на базаре? Кто их привозит?

– О это проще простого, – вновь расплылся в широкой улыбке Крастон. – Приблизительно в двух тысячах километров от побережья, расположена группа больших островов. Целый архипелаг. С него-то к нашему побережью регулярно, сейчас по моему раз в неделю, ходит быстроходный катер. На нем то и доставляются сюда все эти товары.

– А как они попадают на остров? – Поинтересовался отважившийся попробовать хмельную бурду, и теперь изрядно захмелевший Керон.

– А я по чем знаю? Наверно из галактики. Ты же знаешь, что всегда хватает сорви голов, старающихся урвать кредит другой без уплаты налогов.

Керон это знал и ему безумно захотелось встретиться с этими людьми. Смутные надежды на побег, в его голове медленно стали принимать более реальные очертания. Тягучий разговор продолжался до тех пор, пока бутыль не опустела. В черном, безоблачном небе, вспыхнули огромные звезды. Луна отсутствовала, обещав появиться на своем рабочем месте только под утро.

Когда пойло кончилось и каменный блок, играющий роль стола опустел, все пошли спать. Крастон, натыкаясь на стены, с трудом добрался до своей конуры, запер за собой дверь на засов и уже через несколько минут древние руины оглашались его могучим храпом. Ни Керону, ни Роберту не спалось. Они лежали в темноте и каждый думал о своем. Совсем рядом размеренно стучал молот неуемного кузнеца, перепутавшего день с ночью.

– Вот что я думаю, – после долгого молчания нарушил тишину Керон, – нам обязательно нужно встретиться с этими людьми.

– С какими? – Не понял Роберт.

– С теми, кто занимается здесь торговлей, а если повезет, то и с теми, кто доставляет сюда товар. Может можно договориться, чтобы они вывезли нас отсюда.

– Ты думаешь это реально?

– Если сюда приходят корабли, то они и уходят обратно. – Сделал философское заключение Керон. – А нам нужно сделать все возможное, чтобы в одном из них нашлось место и для нас.

– Да, ты прав, – согласился Роберт, абсолютно не представляя, как это можно сделать. – Куда же мы отправимся в этом случае?

– Какая разница? Самое главное – как можно дальше отсюда.

Неожиданно наставшее утро было пасмурно, как жизнь каторжанина. Сорвавшийся ночью западный ветер, пригнал целое стадо свинцовых, переполненных влагой туч, которые вопреки всем законам аэродинамики уверено держались в воздухе, хотя и очень низко. Дождя еще не было, но день обещал быть мокрым, холодным и грязным. Крастон был уже на ногах. Громыхая своими инструментами он куда-то собирался. Когда Роберт и Керон вышли из своей комнаты, выражение непредаваемого удивления появилось на измученном головной болью лице.

– Вы кто такие? – На полном серъезе поинтересовался он, берясь за черенок прислоненной к стене лопаты.

Роберт опешил от такого неожиданного поворота событий.

– Крастон, ты что, ничего не помнишь? – Как можно более доброжелательным тоном спросил Керон.

– И что же это я по вашему должен помнить? – С недоверием спросил хозяин, покрепче сжимая лопату и не сводя глаз с плазмомета Керона.

– Как мы сидели вчера вечером, как ты нас угощал, а до этого милостиво приютил в своем доме. Неужели ничего не помнишь?

Откровенная враждебность на лице Крастона сменилась недоверчивым выражением. Было видно, что он старается вспомнить, но это дается ему не просто. В темном проходе воцарилась затянутая тишина. Вдруг в подпорченном алкоголем мозгу золотодобытчика что-то щелкнуло и он расплылся в радостной улыбке:

– Ну конечно же помню, тебя зовут Роберт, а тебя Керон. Помню конечно. Просто у меня по утрам такое иногда бывает, – стал оправдываться он. – Точно, точно, вы пришли вчера после обеда.

– Ну и хорошо, что вспомнил, – доброжелательным тоном отреагировал на чудесное превращение Керон, убирая палец со спуска плазмомета. – Куда собираешься?

– На работу, – прямо на глазах погрустнел Крастон. – День похоже будет ни к черту. Прийдется помокнуть. Только бы не напрасно.

– Что значит только бы не напрасно? – Подал голос Роберт.

– А это значит, – грустно начал Крастон, – что у меня завтра день уплаты за право проживания в городе, а у меня есть только треть нужной суммы и мне не хотелось бы отдавать в уплату долга что-то из своего имущества.

Роберт вспомнил, какое именно имущество он видел в комнате Крастона. Единственной ценной вещью в этой конуре была винтовка, да и то неизвестно, даст ли за нее здесь кто-то больше пятидесяти кредитов.

– А что же ты делал целый месяц? – Назидательно спросил Керон.

– Ты думаешь, что золото попадается регулярно? – Вопросом на вопрос ответил Крастон. – Может это и так, если у тебя есть автоматический обогатительный комплекс и хорошо разведанное место, а если есть только это,

– он продемонстрировал друзьям сделанный из крышки топливной бочки промывочный лоток, – и никакой информации, то тогда можно расчитывать только на удачу, а она что-то в последнее время совершенно не интересуется моими делами.

– Мы бы хотели пойти с тобой, чтобы ты нам показал дорогу на побережье,

– сказал Керон. – Мы уже собрались и готовы идти. Кстати поможем тебе нести это барахло, – указал он на стянутые веревкой лопату, кирку лоток и винтовку.

Крастон недоверчиво посмотрел на своих новых соседей, но ничего не сказал, только легкое сомнение тронуло его душу. Плазмометы в руках его новых соседей выглядели очень убедительно. Он быстро собрался и они вышли. Уже на дороге он спросил:

– Вы случайно ничего ценного не оставили в доме? А то прийдете, а вещи как и не бывало.

– Не волнуйся, мы все свое носим с собой, – ответил Роберт.

У городских ворот по прежнему стоял затянутый в кожаные одежды Карнул. Казалось, что он простоял все это время, с тех пор, как они первый раз его увидели.

– Что Крастон, нанял себе помощников? – Поинтересовался страж зычным голосом. – Смотри, не сильно их гоняй, а то сбегут.