Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

      Вместе с тем демократические круги южнокорейской общественности не перестают вести отчаянную борьбу против сверхэлитарного статуса ряда столичных университетов, в особенности Сеульского государственного и Университета Корё, которые стали своего рода полузакрытыми клубами, скрепленными кланово-корпоративными связями на ключевых направлениях государственной службы и делового менеджмента.
      Прорыв Южной Кореи в неоиндустриальное, а затем постиндустриальное общество был бы невозможен без масштабного научно-технического переворота, который приблизил страну к техническому уровню наиболее развитых государств мира. Удельный вес затрат на НИОКР в РК к концу XX в. достиг 2.7 % ВВП, что намного выше соответствующих показателей среднеразвитых государств. В РК на каждые 10 тыс. населения приходится 16–17 научно-технических сотрудников и исследователей. В Японии – 37, а в США – 39 человек на каждые 10 тыс. населения. К началу XXI в. общая численность ученых и инженеров в РК превысила 150 тыс. человек, т. е. составила 30 сотрудников на 10 тыс. населения. Именно за счет всемерной оптимизации подготовки своего кадрового потенциала Южной Корее удалось завоевать лидирующие позиции в целом ряде сфер современной электроники, машиностроении, химии, судостроении, ядерной энергетики и т. д. Система ядерных объектов, действующих в стране, вырабатывает около половины потребностей в энергоресурсах.
      Ключевую роль в обеспечении научно-технического прогресса играет государство. В 1967 г. в РК был принят Закон о развитии науки и техники, который логически дополнили в 70-е гг. Закон о развитии технологии, Закон о развитии инженерной службы и др. Согласно статье 127 Конституции в стране создан Президентский консультативный совет по науке и технике, в который входят видные представители фундаментальной науки, технологии и промышленности. По рекомендациям президентской комиссии разрабатываются долгосрочные программы развития науки и технологии. Причем общие ассигнования на НИОКР должны достигнуть 5 % ВНП.
      Большой общественный резонанс в РК в 90-е гг. получил доклад специальной президентской комиссии, перед которой была поставлена не простая задача – определить в условиях нарастающей глобализации оптимальные научно-технические перспективы постиндустриального развития страны в первые десятилетия XXI в.
      В итоге довольно интенсивной работы с привлечением значительного числа экспертов по различным отраслям знаний был подготовлен солидный прогностический документ «Перспективы развития Кореи в XXI столетии», изданный отдельной книгой на корейском и английском языках.
      На основе обширной, подчас малоизвестной экономической, демографической и социальной статистики авторы разработки всесторонне проанализировали четыре узловые проблемы: глобальные вызовы XXI в. и Корей ский полуостров; базисные тенденции и перспективы развития цивилизации в наступающем столетии (народонаселение, окружающая среда, технологическое развитие, социально-культурные сдвиги и основные сценарии воссоединения Кореи); проекты развития на ХХI столетие (базисные принципы социальной гармонии, культурная самоидентификация, упрочение гражданского общества, рыночная экономика и социальное равенство, процесс управления межкорейскими отношениями и др.); проблемы радикального реформирования отечественного образования в соответствии с новыми целями национального развития, поиски стабильных источников мобилизации финансовых ресурсов (вплоть до 2010 г.) Разделение ответственности за объединение Кореи между правительством и частным сектором.
      В контексте культурной эволюции наибольший интерес для нас представляет доктринально-прогностическая часть доклада президентской комиссии.
      К середине наступающего XXI столетия корейской нации при условии достижения общегосударственного объединения и сохранения эффективных темпов модернизации, гласит доклад, предстоит глубоко и всесторонне внедрить в общество следующие концептуальные общецивилизационные ценности.
       Первое.Высокий, основанный на мировых критериях, уровень общенационального, всекорейского благосостояния, достигнутый не любой политической ценой, а передовыми методами и средствами, выбранными сознательно самой нацией.
       Второе.Равенство всех граждан во всех сферах общенациональной жизни независимо от социального положения и происхождения, религиозной веры, образовательного уровня и других различий. Каждый кореец должен владеть на правах собственности соответствующей долей общенационального богатства, что в свою очередь, обеспечит его гражданский статус и достоинство. Вместе с тем, национальное богатство должно распределяться не на основе примитивной общинной уравниловки, а в соответствии с количеством и качеством труда и индивидуальными талантами и способностями граждан.
       Третье.Максимальное расширение принципов политического плюрализма, поскольку в модернизирующемся корейском обществе (чрезвычайно многослойном, многоконфессиональном и многогрупповом) широкую свободу мнений и раскованность общественно-политической деятельности в состоянии обеспечить лишь реальный политический плюрализм. Соперничество идей и программ жизненно необходимо для совершенствования политической теории и практики. Общенациональное государство должно последовательно гарантировать свободу мысли во всех сферах национальной модернизации.
       Четвертое.Смысл существования человека в соответствии с духовными традициями нации не должен сводиться к безудержному накоплению богатств. Нация концентрирует весь свой интеллектуальный потенциал на трех китах: моральном самоусовершенствовании, самоограничении и самовоспитании. Исходя из традиционных конфуцианских ценностей, общество всемерно поощряет трудовую и общественную активность, резко осуждает пассивность и бездеятельность. При активном содействии государства разрабатывается долгосрочная стратегия выявления и поощрения талантов.
       Пятое.Всемерное поощрение национальной науки и процесса сотворческого созидания с определенной стратегической целью – вхождение в группу наиболее продвинутых наций планеты. Поскольку научно-технический прогресс в конечном итоге определяет общенациональный прогресс, общество уделяет особое внимание поощрению конструктивно-созидательного мышления, поддержке выдающихся научных умов.
       Шестое.Динамичное развитие присущего нации духа коллективизма и солидаризма («Community spirit») в сочетании с неустанными поисками духа гармонии и сосуществования. Кооперация модернизующегося сообщества особенно необходима в защите окружающей экологиче ской среды. Корейской нации предстоит возродить древний опыт гармоничного взаимодействия человека с природой. Столь значимый для Кореи индустриально-технологический прогресс должен достигаться лишь при условии ненанесения разрушительного ущерба природе, т. е. на основе ресурсосберегающих технологий и эффективного экологического воспитания.
       Седьмое.Преодоление узконационалистического кругозора и глубокое освоение достижений мировой цивилизации на пути к становлению планетарного гражданства («becoming Global Citizens»). Кореец с кругозором, не выходящим за пределы своего полуострова, не может претендовать на полноценный образ жизни. В эпоху глобализации каждая семья, будучи первичной ячейкой человечества, все более ощущает себя одновременно частью и национального, и планетарного сообщества. В такой ситуации националистическая ограниченность и шовинизм вынуждены будут сдавать свои устаревшие позиции мировым гуманистическим ценностям. Раскол Кореи стал величайшим тормозом на пути ее глобализации. Поэтому преодоление раскола – коренная предпосылка полного вхождения Кореи в группу ведущих мировых держав (the Great Worlds Powers).
       Восьмое.Нахождение оптимального баланса и рационального баланса между национальным традиционным наследием и планетарными ценностями иных цивилизаций и культур. Корейцам следует преодолеть упрощенное деление всей динамики мирового развития только на черное и белое. Реальная жизнь намного богаче. На основе рационалистического и взвешенного взаимодей ствия и синтеза богатое наследие корейской цивилизации вполне может быть интегрировано в процессы модернизации XXI в.
       Девятое. Грядущее и исторически неизбежное воссоединение Кореи должно быть непременно взаимоувязано с сбалансированным общенациональным развитием. Усилиями правящих и интеллектуальных элит нации надо подвести черту под наследием отчужденности, вражды, антагонизма двух частей Корейского полуострова. В контексте общепланетарных тенденций вполне возможно постепенное сближение и интеграция различных политических, социальных, экономических и иных структур. Только на этой основе возможно рождение нового общенационального корейского сообщества, способного занять достойное место в планетарной структуре XXI в.
      Изложенный ясным, четким и доступным языком, понятным не только представителям элиты, но и социальным низам, доклад Президентской комиссии «Корея в ХХI столетии» – в концентрированном виде отразил наиболее конструктивные и созидательные элементы долгой истории антиколониального протеста, прорыва нации в будущее.
      Авторы доклада органично синтезировали наследие традиционализма и идеи модернизма. Преисполненная чувством планетарного мышления и реального оптимизма, прогностическая стратегия в какой-то мере стала достойным ответом тем этнополитологам, которые находят иногда в национальном характере корейцев прежде всего такие доминирующие черты, как фатализм, смирение и покорность, низкий уровень национальной адаптации, комплекс неполноценности, неспособность к активному протесту и т. п.
      Разумеется, вряд ли можно недооценить огромные барьеры и трудности, которые предстоит преодолеть корейской нации на пути реализации вышеизложенной стратегии. Интеллектуальная элита на Юге, гиперболизует внутренние потенции модернизации – материальные, социальные, психологические и явно недооценивает внешние факторы. Южнокорейские авторы оптимистических прогнозных разработок не в полной мере принимают во внимание деструктивную роль, которую продолжает подчас играть устойчивое сохранение конфронтационного политического мышления не только на Севере, но и на Юге Корейского полуострова. Тем не менее их вера в будущее имеет фундаментальную основу.
      Освобождение страны от колониального угнетения в августе 1945 г. открыло поистине новую веху в развитии художественной литературы Кореи.В 1946 г. состоялось уникальное событие в культурной жизни страны – Первый съезд писателей освобожденной Кореи, на котором обсуждалась миссия мастеров слова в условиях духовной деколонизации, вопросы взаимосвязи между литературной традицией и современностью, роль национальной литературы в воспитании подрастающего поколения. Дух патриотического обновления вовлек в свое русло многих писателей и поэтов, вынужденных прежде излагать свои взгляды в «эзоповой» форме (Чу Ё Сон, Ким Дон Ин, Ли Мун Ён, Чхве Чжон Хи, Чон Бин Сок, Ли Бон Сон и др.). Безмерное счастье раскрепощения, утро духовного возрождения, нетленные традиции национального бытия – стали преобладать в творчестве мастеров художественного слова. Но раскол страны, опустошительная война, безмерные страдания миллионов людей круто меняют сюжетную линию в южнокорейской литературе. На первый план выходят суровые реалистические повести и роман Чхве Ин Хуна «Квадрат», Ха Ты Чхана «Два поколения в бедствии», Ли Бон Сона «Шальная пуля», Ким Сон Хана «Путь в глубокой ночи», Сон У Хви «Пламя» и др. Жесточайшие законы войны, деградация и опустошение личности, всеобщей апокалипсис, «дорога в никуда» выходят на авансцену литературного творчества.
      На этом безрадостном фоне духовного тупика в южнокорейскую литературу из западного мира проникают теории антиромана и экзистенциализма. Их приверженцы склонялись к отказу от сюжетной линии, абстрактному бесфабульному повествованию. Но такого рода тенденция утверждения искусства ради самого искусства не пустила глубоких корней. Отношение к реальной судьбы человека и общества, проблемы духовной модернизации выходят на первый план литературной формы во всех его основных направлениях – реалистическом, модернистском, традиционалистском. Причем в реальном творчестве южнокорейских писателей второй половины XX в. эти разделительные линии носят весьма условный, относительный характер. Поскольку их творчество в условиях глобализации формируется под возрастающим воздей ствием наиболее значимых, гуманистических достижений мировой культуры, которая до освобождения была практически недоступна широким слоям национальной интеллигенции.
      В романе Чхве Ин Хуна «Квадрат» трагические события развертываются на борту пассажирского судна «Тагор», на котором герой произведения Ли Мен Чжун, чудом выживший в горниле корейской войны, бежит в некую нейтральную страну. Сквозь израненное сознание калейдоскопом мелькает пережитое. Далекий от политики, он становится жертвой издевательского политического допроса, после которого принимает решение бежать на Север, расставшись со своей первой любовью Юн Э. Но Север разочаровывает Ли Мен Чжуна. К тому же происходит его разрыв с новой любовью – танцовщицей Ын Хе.
      Герой романа вновь возвращается на Юг, становится офицером военной разведки и здесь он вновь случайно встречает Ын Хе, ставшую медсестрой. Оживают прежние чувства и молодые умудряются урывать мгновения взаимного тепла и счастья. Но Ын Хе погибает в жестоком сражении, а Мен Чжун оказывается в северокорей ском плену. После перемирия мучительный выбор – пути: Юг, Север или нейтральная страна. Стихийно выбирая последнее и вглядываясь безнадежно в буруны уходящего от берегов родины корабля, герой произведения пытается в символическом квадрате пространства осмыслить логику крушения всех своих жизненных иллюзий. И почти инстинктивно бросаясь за борт корабля, Ли Мен Чжун находит освобождение от всех своих иллюзий и мучительных размышлений…
      Художественный стиль романа органически сочетает в себе национальную и западноевропейскую классику. Как отмечалось в литературной критике Юга, в «Квадрате» соединились лучшие качества произведений Камю и Хемингуэя. Это трудная для восприятия книга. Философские отступления отвлекают внимание читателя, а сама тема крайне мрачна и дышит пессимизмом.
      Последняя четверть ХХ в. – эпоха блистательного расцвета южнокорейского романа и повестей, обращенных к драматическим судьбам простых людей, ставших жертвой несправедливости и произвола. К их числу относится «Странное место» Хван Сок Ена (судьбы рабочих, занятых на изнурительных мелиоративных работах); «Странное место» – это печальная повесть о девушке Пэк Хва, вынужденной совершить побег из винной лавки, где ее подвергали постоянным унижениям и оскорблениям. В 1984 г. в свет выходит «Эпоха героя» Ли Мун Еля о трагедии человека, добровольно избравшего для себя идеал коммунистической утопии.
      В обширном перечне видных южнокорейских прозаиков второй половины ХХ в. особое место завоевала Пак Кен Ни, автор многотомной эпической драмы «Земля», которая считается на юге выдающимся корейским романом современности. (Пак Кен Ни являлась номинантом на Нобелевскую премию по литературе, а многие критики в Южной Корее и за рубежом не без основания сравнивают ее высокохудожественную эпопею с «Тихим Доном» М. Шолохова).
      Эпическое произведение Пак Кен Ни, окончательно похоронив консервативное деление художественной литературы страны на неравные между собой сугубо мужские и женские части, в предельно реалистичной манере повествует о драме традиционной янбанской семьи, лицом к лицу столкнувшейся с крутыми историческими и социальными переменами эпохи – освобождением, деколонизацией, модернизацией и глобализацией. Главная героиня романа госпожа Чхве – живой, яркий и противоречивый образ современницы, оказавшейся на перекрестке эпох. После выхода в свет романа огромный успех имел многосерийный телефильм, созданный по мотивам этого произведения. «Земля» переведена на английский и многие другие языки. Надо полагать, что в недалеком будущем роман появится и на русском языке.
      Художественная литература и изобразительное искусство современного Юга Кореи неотделимы от уникальных традиций каллиграфического письма,которое проникло на полуостров под влиянием китайской классической иеро глифики. Корейские интеллектуалы учатся высокому искусству каллиграфии всю свою жизнь, ибо нет предела интеллектуальному изяществу и экспрессивности, которая передается утонченной кистью каллиграфа. Лучшие каллиграфические изречения на рисовой бумаге, шелковой ткани, кувшинах и вазах выставляются на показ как уникальные произведения высоких мастеров, либо через такие надписи передается философская мысль автора письма.
       Вторая половина ХХ и начала ХХI веков это эпоха бурного ренессанса и поступательного подъема в Южной Корее художественного творчества.Крутые перемены этого времени, о котором было уже упомянуто выше, вывели мастеров кисти из состояния длительной летаргии. Огромное влияние на различные художественные школы оказало преодоление изоляции страны от внешнего мира особенно от Франции, Японии, США, а позднее России, куда устремились один за другим многие представители молодого поколения художников страны. В итоге в послевоенной южнокорейской живописи стали одновременно сосуществовать самые различные, а подчас противоречивые живописные потоки – экспрессионизм, традиционализм, экзистенциализм, академический реализм, минимализм, символизм, абстракционизм и другие течения. Причем в этом плюрализме весьма затруднительно выделить какую-то одну доминирующую тенденцию.
      Обычно под емким термином «национальная корей ская восточная живопись» на Юге Кореи понимают, прежде всего, следование в русле классической художественной традиции эпохи Чосон, а также непререкаемое признание авторитета основополагающих конфуцианских догматов, пришедших из соседнего Китая. Однако послевоенный ренессанс национальной южнокорейской живописи не только не свелся к очередной апологетике китайского художественного стиля, но стал смелым поиском обновленного художественного направления национального характера.
      В отличие от Севера изобразительное искусство Юга никогда, даже в годы военно-авторитарного режима, не испытывало на себе давление административного ресурса. Самоорганизация и распад художественных школ, несмотря на острое соперничество между традиционалистами и модернистами, никогда не окрашивались в политические цвета. Это давало возможность представителям различных художественных школ не только формировать свои группы, но и проводить самостоятельно крупные выставки, издавать проспекты и альбомы не только у себя на родине, но и за рубежом. В конечном итоге изобразительное искусство Юга Кореи к началу ХХI в. на основе утонченного синтеза национального и глобального вышло на самые передовые рубежи мирового искусства, в то время как на Севере произошла консервация социалистического монументализма, во многом оторванного от жизни и реализма.
      Послевоенная южнокорейская живопись, пройдя сложные циклы эволюции (от некритического подражания Западу до творческого осмысления национального художественного наследия), бурно эволюционировала одновременно по своим качественным и количественным критериям. К концу ХХ в. в Корейской ассоциации изящных искусств состояли 9184 человека, из которых в традиционном национальном стиле работали 1718 художников, а 3878 мастеров предпочитали создавать свои произведения на основе обращения к опыту западных художественных школ. В Ассоциацию изящных искусств входили 117 мастеров современного эстампа, 776 скульпторов, 1262 мастера декоративно-прикладного искусства, 1017 каллиграфов, 394 дизайнера, 22 критика. Эти данные – убедительное свидетельство той значимой роли, которую играет изобразительное творчество в постиндустриальном развитии современного Юга Кореи.
      В отличие от изобразительного искусства, где на протяжении всей второй половины ХХ в. происходил сложный процесс синтеза национальных традиций и модернистских стилей в южнокорейской музыке довольно устойчиво сосуществовали классические и современные западные мелодии. Национальные вариации корейской музыки многие годы подразделялись на две основные разновидности: «чонак» – изысканные, утонченные, лирические мелодии для высших аристократических слоев общества и «соган» – народную музыку, которая включает буддистские и шаманские напевы, крестьянские песни, сольные исполнения мелодий «санчжо». На таких классических инструментах как: комунго (инструмент из крученого шелка), каягым (двенадцатиструнная цитра), хэгым (двухструнная смычковая скрипка), тэгым (поперечная флейта с 12 отверстиями), пхири (цилиндрический гобой) и др. исполняются народные песенно-драматические напевы, близкие к оперному произведению. При создании новых произведений на классическую тему современные композиторы Юга стремятся, как правило, в целом избежать эклектического смешения национальных и западноевропейских мелодий, тем более что государство всемерно поддерживает и поощряет хранение национального музыкального наследия.
      В 1956 г. в стране создается первый симфонический оркестр при корейской телерадиовещательной корпорации, затем один за другим возникают филармонические оркестры и оперные труппы в ряде провинциальных центров страны. В оперный репертуар южнокорейской сцены устойчиво входят такие шедевры мировой классики, как «Травиата», «Аида», «Тоска», «Чио-Чио Сан», «Богема», «Свадьба Фигаро» и другие. Из национальных корейских оперных произведений особой популярностью пользуются: «Чхунхянчжон» Хен Чже Мена, «Принц Ходон» Чан Иль Нама, «Сим Чжон Джон» Ким Дон Чжина, «Нонгэ» Хон Ен Тхэка, «Чхобун» Пак Чэ Еля и другие.
      Необычную динамику во второй половине ХХ в. перенесло корейское танцевальное искусство,включающее такие направления как традиционные дворцовые танцы, народные танцы и современный балет. Наиболее характерные элементы традиционного танца – плавное движение с пятки на носок, медленный подъем с колен, ритмичные вибрации корпуса, выразительные движения рук наполнены большой внутренней экспрессией. В западной хореографии, подчиненной определенному пространству, решающие значение имеет сама техника и динамика танца.
      В корейском же танце, как отмечают критики, важна не внешняя сторона, не физические движения, граничащие с акробатикой, а выражение трансцендентального чувства радости. Тело корейского танцора, скрытое под объемной шелковой одеждой с ее обязательными длинными рукавами, превращено в какой-то небывалый цветок или птицу на фоне идеализированного пейзажа. Большую популярность и в стране, и за рубежом завоевал балетный театр «Юниверсал» под руководством Джулии Мун.
      Во второй половине 50-х гг. XX в. на родину после профессионального обучения в Японии искусству западной хореографии возвращается Им Сок Нам, который в 1973 г. был назначен руководителем Национального балета, получившего широкое признание не только в стране, но и за рубежом. В репертуар балетной труппы вошли такие произведения западной классики как «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Шахерезада», «Коппелия», яркие и выразительные постановки по мотивам народных легенд. Им Сок Нам выступил при создании этих хореографических шедевров не только как художественный руководитель, но и как исполнитель ведущих ролей.
      Освобождение Кореи стало началом бурного возрождения и становления национального кинематографа.В 60-е гг. ежегодно на экраны выходило около 200 фильмов. Однако в 70-е гг. в результате бурного расширения телевидения и увеличения проката зарубежных картин, происходит количественное снижение в выпуске национальной кинопродукции, хотя заметно растет ее художественный уровень. В 1984 г. южнокорейская лента «Прялка» была удостоена премии на Международном фестивале в Каннах. В 1985 г. другая лента «Глубокая синяя ночь» завоевала Гран-при на Международном фестивале в Токио. Затем на 42-м кинофестивале в Локарно Гран-при получил фильм «Почему Бодхидхарма ушел на Восток?». В 80–90-е гг. на мировую киноарену успешно выходит целая плеяда одаренных южнокорейских мастеров киноискусства. В 1981 г. на фестивале в Венеции награды были вручены режиссеру Ли Ду Ену за фильм «Пимак». Известная в РК актриса Кан Су Ен получила награду за лучшую женскую роль на 16-м Московском международном кинофестивале в 1989 г. В кинофестивале в Монреале в 1991 г. за исполнение лучшей женской роли награды была удостоена Ли Хе Сук. В 1993 г. на 18-м Московском кинофестивале актер Ли Дон Хва получил приз за лучшее исполнение мужской роли в фильме «Я буду жить». На этой основе в конце XX – начале XXI в. произошел крупный прорыв южнокорейского киноискусства на мировую художественную арену. Широкую известность за рубежом получили такие выдающиеся мастера корейского кино, как Лим Квон Тэк, Ким Ги Дук и другие.
       Художественно-архитектурный обликнынешнего Юга Кореи разительно отличается от архитектурного стиля Севера страны, где преобладает монументализм соцреализма, правда, несколько растворенный различными элементами зодчества традиционного типа особенно в возведении многоярусных крыш, украшенных многоцветным орнаментом. В архитектурно-строительную сферу Кореи европейский стиль начал проникать еще в первой половине ХХ в., когда были возведены монументальные здания утилитарного характера: соборный комплекс Мендон (готика), главный корпус Национального банка Кореи (ренессанс), Сеульский железнодорожный вокзал и Собор англиканской церкви (романтизм) и другие. Одновременно возводились отдельные жилые дома европейского типа. Многие годы сооружения западноевропейского стиля выглядели неестественным чужеродным наростом на фоне традиционного местного ландшафта. И только со второй половины ХХ в. этот анахронизм начинает постепенно стираться на базе все большего сближения западного и восточного колорита. Бурное строительство, развернувшееся в стране в условиях «экономического чуда» и постиндустриального подъема, притягивает в страну большую группу молодых и одаренных мастеров зодчества, прошедших творческую школу во Франции, Германии, в США, Японии и других странах и сумевших найти «золотую середину» в создании уникальной целостности в соединении национального и интернационального. Именно в этом новаторском ключе были возведены Национальный театр в Сеуле в 1972 г. (архитектор Ы Хутхэ); Культурный центр имени короля Сэджона в 1976 г. (архитектор Ом Тук Мун); Музей национальной армии 1981 г. (архитектор Ким Чун Оп); Буддистский центр Дхармы в Сеуле в 1989 г.(архитектор Ким Ки Ун) и другие. Питомцы зарубежных университетов, сохраняя верность национальным традициям, активно содействовали гибкому и осмысленному внедрению в национальное зодчество брутализма Ле Корбюзье и других мировых архитектурных школ. Но этот процесс никогда не носил утилитарного характера и неизменено сопровождался постепенным нарастанием не только общенационального, но и регионального местного колорита. Поэтому величественные здания Национального музея и Культурного центра в г. Кванчжу, Музея фольклора и естественной истории, и Национального музея в г. Чеджу, Дворца независимости в г. Мечхон, возведенные в 80–90-х гг., органически вписались в окружающую градостроительную среду. Хотя при этом не обошлось без сомнительных абстракционистских увлечений в стиле псевдоготики, хай-тэк и других внешних веяний, особенно при возведении сооружений и объектов международного бизнеса. Огромный толчок новому взлету южнокорейского зодчества дала подготовка к Сеульской олимпиаде 1988 г.
      Диаметрально противоположные пути политического, экономического, социального развития Юга и Севера породили разрушительные процессы дивергенции в сфере культуры единого и целостного прежде этноса. Глубокие деструктивные различия охватили все сферы национальной жизни, включая сферу общественного сознания, социальной психологии и даже литературного языка.

Глава II
Особенности культурной эволюции КНДР во второй половине ХХ—начале XXI века

      Раскол Корейского полуострова и образование в 1948 г. двух независимых государств – Республики Корея на Юге и Корейской Народно-Демократической Республики на Севере привел к размыванию этнической общности корейцев Юга и Севера. В двух Кореях сформировались два варианта корейского языка, появились, активно развиваются и закрепляются существенные различия в культуре и искусстве.
      Основу этих различий составляют фундаментально противоположные идеологические доктрины, полярные социально-политические и культурологические системы, утвердившиеся в РК и КНДР. Десятилетия идеологической и политической конфронтации между Севером и Югом Кореи, кровопролитная война 1950–1953 гг. фактически привели к тотальному размежеванию двух частей Корейского полуострова.
      Культурная революция в КНДР осуществлялась в соответствии с идеологической доктриной «чучхе». В северокорейском обществе в конце 1960-х гг. утверждалась так называемая «единая идеологическая система партии», т. е. идеология «чучхе», были повержены «ревизионизм», тенденции «архаизации» – некритическое отношение к наследию традиционно корейской культуры, иностранное культурное влияние.
      Основные постулаты культурной политики КНДР зафиксированы в Конституции. В главе («Культура») записано, что «КНДР создает подлинно народную и революционную культуру, служащую социалистическим труженикам». Северокорейское государство «выступает против культурной экспансии империализма и тенденции к беспринципному сохранению и восстановлению старого, охраняет национальное культурное наследие…» (ст. 41).
      Культурная революция в Северной Корее началась сразу же после освобождения Кореи в 1945 г. Главная задача того периода – борьба с неграмотностью. К 1949 г. неграмотность среди северокорейского населения была ликвидирована. В стране была создана единая система образования. В 1955 г. было введено обязательное начальное обучение, в 1975 г. – всеобщее обязательное 11-летнее обучение.
      Система школьного, средне-технического и высшего образования в КНДР была создана с советской помощью. В 1946 г. в Пхеньяне был основан Университет им. Ким Ир Сена. Это было первое высшее учебное заведение на Севере Корейского полуострова. Сегодня в КНДР действует около 200 вузов. В начале 1980-х гг. их было 280, однако острый экономический кризис, поразивший страну в середине 1990-х гг., повлек закрытие около сотни институтов, главным образом, втузов.