Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

ModernLib.Net / История / Ли Владимир / Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории - Чтение (стр. 23)
Автор: Ли Владимир
Жанр: История

 

 


Глава II
Республика Корея на путях стабилизации основ гражданскогоо бщества

§ 1. Политическая борьба в РК после прихода к власти Ким Дэ Чжуна

      18 декабря 1997 г. в Южной Корее состоялись выборы пятнадцатого президента страны, на которых с минимальным перевесом победил известный лидер демократического движения Ким Дэ Чжун. Так впервые в истории РК к власти пришел не официальный преемник, назначенный правящей партийно-политической группировкой, своего рода «престолонаследник», а кандидат оппозиции, стойкий и популярный противник авторитарного режима, мужественный борец за гражданские права, находившийся не один раз на грани смертельной опасности.
      Биография Ким Дэ Чжунаво многом типична для ведущих политических лидеров, всплывших на волне бурного роста новых средних слоев модернизирующейся Южной Кореи. Он родился 3 декабря 1925 г. в деревне Хугвани на небольшом острове Хайе на юго-западном побережье Кореи, входящем в провинцию Чолла. Его родители, принадлежавшие к клану «Кимхэ Ким», были потомками основателя династии Кая, слившейся позднее с династией Силла, занимавшей могущественное положение в I–IV веках до н. э. Отец Ким Дэ Чжуна был старостой селения и, располагая средним достатком, сумел дать сыну хорошее образование. После окончания средней школы юноша успешно завершил учебу в Высшем коммерче ском училище г. Мокпхо и сразу же окунулся в предпринимательскую дея тельность. После освобождения страны в 1945 г. ему удалось выкупить акционерную компанию морских перевозок г. Мокпхо, где он ранее трудился экономистом. Вскоре Ким Дэ Чжун приобретает местную газету «Мокпхо ильбо», заняв пост президента издательской группы. Именно в эти годы складывается его активная патриотическая и демократическая позиция.
      После освобождения Кореи Ким Дэ Чжун, продолжая заниматься предпринимательской деятельностью, увлекается левыми идеями. Он был почти неизменным участником выступлений массовых «народных комитетов», которыми руководили коммунисты. В последующие годы, занимаясь бизнесом и политикой, он упорно продолжает свое образование. В 1970 г. учится в Институте промышленного менеджмента при Сеульском национальном университете, где получает степень магистра экономики. В годы вынужденной эмиграции в США прослушал курс лекций в Центре международных проблем Гарвардского университета (1983–1984). Наконец, в 1994 г. получил степень доктора политических наук в Дипломатической академии МИД России на основе успешной защиты докторской диссертации на тему «Трагедия и надежды демократии в Южной Корее. Теория формации и эволюция демократии в корейском обществе. 1945–1991 гг.». Таким образом, Ким Дэ Чжун в образовательном плане формировался одновременно как экономист и политолог, и этот междисциплинарный синтез неизменно сопровождает его на всем жизненном уровне.
      Биографы Ким Дэ Чжуна называют его «южнокорейским Нельсоном Манделой», другие сравнивают с Андреем Сахаровым, а третьи – с Дэн Сяопином. При всей гиперболизации в этих сопоставлениях есть немалая доля истины. Ким Дэ Чжун трижды находился на краю гибели. Первый раз он был приговорен к смертной казни как «буржуазный враг» северокорейскими спецслужбами, занявшими г. Мокпхо на несколько недель во время корейской войны. Ким Дэ Чжуну удалось тогда чудом бежать из плена. Спустя годы, в 1971 г., Ким Дэ Чжун впервые баллотировался на пост президента РК наряду с генералом Пак Чжон Хи и проиграл диктатору лишь несколько процентов голосов. Хунта поняла, какую угрозу ее владычеству представляет молодой демократ, и решила его уничтожить любой ценой. В Токио, где он находился в эмиграции, был направлен спецназ, который, похитив Ким Дэ Чжуна, доставил его на секретное судно ЦРУ РК, чтобы утопить в море. Разгорелся крупный международный скандал, в который вынуждены были вмешаться США. После тревожного обращения супруги узника в Международный красный крест информация о действиях южнокорейского ЦРУ легла на стол тогдашнего советника президента по национальной безопасности Г. Киссинджера, который срочно поручил послу США в Сеуле Хабибу потребовать от имени Белого дома освобождения Ким Дэ Чжуна, пригрозив в случае отказа большими осложнениями в американо-южнокорейских отношениях. Одновременно в открытом океане за южнокорейским кораблем, на котором находился узник военной хунты, настойчиво следовал американский разведывательный самолет. Режим Пак Чжон Хи вынужден был отказаться от своего первоначального замысла и сохранить жизнь Ким Дэ Чжуну.
      В третий раз Ким Дэ Чжуну был вынесен смертный приговор судом военного трибунала в период народного восстания в г. Кванчжу в мае 1980 г. за организацию т. н. антигосударственного заговора, «подстрекательство к мятежу», получение крупных средств от северокорейских агентов и передачу их повстанцам мятежного города. (См. подробнее часть шестую).
      В тревожную ситуацию вновь вмешались американцы, на плечах которых лежала морально-политическая ответственность за ситуацию в Южной Корее. В США под каким-то предлогом был приглашен глава военной хунты Чон Ду Хван. Ему была устроена «частная встреча» с президентом США Р. Рейганом, после которой, вернувшись в Сеул, генерал объявил о замене смертного приговора Ким Дэ Чжуну пожизненной тюрьмой, которая была заменена 20-летним сроком заключения и затем высылкой в США.
      Ким Дэ Чжун по вероисповеданию католик. Его супруга Ли Хи Хо, получившая университетское образование в США, много лет была одним и руководителей «Международной организации молодых христианок», исповедует протестантизм. Именно глубочайшая вера в Бога, отмечал не раз Ким Дэ Чжун, помогла ему и его семье преодолеть тяжелые испытания в жизни и борьбе за демократию.
      В 1987 г. Ким Дэ Чжуну были возвращены гражданские права, и он снова участник напряженной президентской гонки. Однако неспособность демократической оппозиции выдвинуть единого кандидата привела к победе экс-генерала Ро Дэ У, представлявшего правящую ПДС. На следующих очередных президентских выборах 1992 г. Ким Дэ Чжун уступил Ким Ен Саму, совершившему сенсационную перебежку в ряды правящей партийной коалиции. И лишь на президентских выборах 1997 г. он, в возрасте 72 лет, наконец, одержал победу, набрав 40,3 % голосов избирателей. Ким Дэ Чжун успешно вывел Южную Корею из азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг. В 2000 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира, которую, по словам лауреата, он хотел бы разделить с лидером Северной Кореи Ким Чен Иром и всем корейским народом.
      Президентские выборы 18 декабря 1997 г. отличались предельным напряжением внутриполитического противостояния. Правящая Партия Великой страны (ПВС) – Ханнарадан выдвинула на пост президента Ли Хве Чхана, пользовавшегося серьезной поддержкой консервативных кругов и влиятельных финансово-промышленных групп. Не без их закулисной поддержки Ли Хве Чхан занял руководящие позиции в Ханнарадан, добившись ухода из ее рядов скомпрометированного коррупционными скандалами Ким Ен Сама. Но изгнание Ким Ен Сама не сопровождалось консолидацией рядов Ханнарадан. В разгар предвыборной гонки от нее откололась группировка Ли Ин Чже, экс-губернатора провинции Кёнги, провозгласившая создание Новой гражданской партии (НГП) – Кунмин синдан. Вскоре Ли Ин Чже выдвигается независимым кандидатом на президентский пост. Несмотря на раскол, Ли Хве Чхан был уверен в своей победе в борьбе за пост президента, о чем он открыто заявлял во время большого заграничного турне в США, Китай, Западную Европу и Россию.
      Оппозиционным силам не удалось вначале выступить единым фронтом против сильного кандидата правительственной коалиции. Помимо Ким Дэ Чжуна, кандидата Национального конгресса за новую политику (Кунминхвеи), на президентский пост претендовал упоминавшийся ранее Ким Джон Пхиль, лидер Объединенной либерально-демократической партии, или Чаминрён, располагавший в Национальном собрании РК (по итогам выборов 1996 г.) 50 депутатскими мандатами. Стало очевидно, что соперничество НКНП и ОЛДП снова открывает «зеленую улицу» правительственному кандидату и ни один из сторонников оппозиции не в состоянии самостоятельно бросить вызов Ли Хве Чхану.
      В такой ситуации Ким Дэ Чжун, преодолевая предрассудки, предпринял далеко идущий политический маневр, направленный на привлечение в свой политический лагерь партии Чаминрён и его лидера Ким Джон Пхиля. В итоге серии закулисных переговоров ОЛДП в качестве компенсации за блокирование с НКНП Ким Джон Пхилю были обещаны портфели премьер-министра, министра финансов, сельского хозяйства, транспорта и другие посты в экономическом блоке правительства. Еще более важная уступка со стороны НКНП касалась конституционного строя РК: в пределах двухлетнего периода после замещения поста президента Ким Дэ Чжун обязался ввести в стране систему парламентской республики взамен излишне централизованной и гипертрофированной системы единоличной президентской власти. В соответствии с такой договоренностью лидер Чаминрёна снял накануне выборов свою кандидатуру, призвав электорат отдать свои голоса за Ким Дэ Чжуна. Именно итогом такого во многом неестественного блокирования НКНП и Чаминрён стала победа Ким Дэ Чжуна, получившего на выборах 40,3 % голосов избирателей, в то время как его сопернику Ли Хве Чхану досталось 38,7 % голосов. В то же время на исход выборов оказало влияние не только блокирование НКНП и ОЛДП, но также и раскол Партии Великой страны, из которой вышла группировка Ли Ин Чже. Участвуя в предпрезидентской гонке в качестве «независимого кандидата», он получил 19,2 % голосов.
      В итоге кампании по выборам главы государства в РК произошла причудливая перегруппировка политических сил, когда в одном блоке с левоцентристским течением Ким Дэ Чжуна оказались правоконсервативные силы во главе с Ким Джон Пхилем. Это означало, что в правящую коалицию, которую сама Кунминхвеи именовала не иначе как «первым народным правительством» в истории Кореи, наряду с искренними демократами и либералами входили правые консерваторы – силы, непосредственно причастные к государственному перевороту 16 мая 1961 г. и ответственные за насилия и беззакония периода авторитарных режимов. Неустойчивый баланс сил в правящей коалиции неизбежно предвещал резкое обострение противоречий в верхнем эшелоне власти РК. И первым симптомом распада «брака по расчету» между НКНП и Чаминрён стала отставка с поста премьер-министра Ким Джон Пхиля в декабре 1999 г. под предлогом необходимости сосредоточиться на подготовке его партии к предстоящим парламентским выборам. Спустя два месяца, в феврале 2000 г. руководство Чаминрён официально заявило о выходе из правительственной коалиции и переходе в оппозицию к НКНП, хотя ряд консервативных министров продолжал еще некоторое время оставаться в составе кабинета. Основные обвинения сторонников Ким Джон Пхиля в адрес правящей Кунминхвеи касались двух узловых проблем: НКНП блокирует переход от президентской системы к парламентской и ведет вопреки действующим законам «тайные переговоры» с КНДР. Критика со стороны бывшего союзника по существу шла в одном русле с нарастающим политическим натиском со стороны Ханнарадан, обвинявшей Ким Дэ Чжуна в антиконституционной политике, проявляющейся в игнорировании социально-экономических проблем страны, неэффективности работы административного аппарата.
      Обострение противоречий в правящих кругах страны создало серьезную угрозу политической изоляции НКНП, утраты ее реального политического влияния и власти еще до истечения срока полномочий президента. В поисках выхода из острокризисной ситуации Национальный конгресс за новую политику провел 20 января 2000 г. чрезвычайный съезд, на котором было принято решение о переименовании НКНП в Демократическую партию нового тысячелетия (ДПНТ) – Миллениум минчжудан. Обновленная ДПНТ провозгласила курс на построение «передового государства», идущего в авангарде мирового прогресса. Соответственно демократия, рыночная экономика и народное благосостояние были объявлены «тремя китами» партийной платформы демократов.
      Принимая на свое идейное вооружение символическое обращение к проблемам нового, третьего тысячелетия, южнокорейские левоцентристы преследовали далеко идущие цели: они стремились зафиксировать свое прогностическое видение новой роли страны в глобализирующемся мировом сообществе наступившего века, привлечь внимание массового электората к тому, что именно Миллениум минчжудан лучше других политических сил в состоянии управлять народным хозяйством мировой величины, содействовать национальной консолидации, а также мирному диалогу с северянами в целях общенационального воссоединения. Предполагалось, что широкая общедемо кратическая платформа ДПНТ откроет пути для привлечения на ее сторону других промежуточных политических сил, не разделяющих, в частности, платформу Ханнарадан, Чаминрён и др. партий и групп, с которыми левоцентристы находились в острой политической конфронтации. Особые надежды при этом возлагались на Демократиче скую национальную партию (ДНП) – Минчжу кунминдан, оформившуюся организационно в марте 2000 г. из оппозиционных осколков Ханнарадан во главе в экс-премьером Ли Су Соном. В программных установках новой партии содержался призыв преодолеть соперничество и распри между различными политическими течениями, добиться общенациональной консолидации, без которой немыслима успешная интеграция страны в динамично развивающийся глобальный мир. Сам по себе подобный призыв создавал платформу для сближения ДПНТ и ДНП, но, как показали последующие события, весомых политических результатов это сотрудничество не принесло.
      Обновление политического фасада ДПНТ, долгосрочное стратегическое видение, обращение к общекорейским ценностям в немалой степени содействовало пополнению рядов электората партии. Буквально за сутки до начала парламентских выборов демократам удалось взорвать настоящую «информационную бомбу». Население страны было информировано о том, что в самое ближайшее время состоятся прямые переговоры между президентом РК Ким Дэ Чжуном и лидером Северной Кореи Ким Чен Иром. Это означало поворот на 180 градусов от недальновидной позиции прежнего главы государства Ким Ен Сама, не направившего в июле 1994 г. соболезнования в Пхеньян в связи с кончиной Ким Ир Сена и допустившего, по мнению многих южнокорейцев, непростительный дипломатический просчет в межкорейских отношениях. Секретные переговоры, которые с осени 1999 г. вел с северянами специальный представитель президента РК, подвели к многообещающим перспективам. Массы южнокорейцев, и в первую очередь те, кто оказался в рядах т. н. разделенных семей, начали убеждаться в том, что политика «солнечного тепла» в отношении КНДР не риторика, а реалистическая дипломатия, направленная на практическое сближение Юга и Севера, установление между ними гуманитарных, торгово-экономических и других взаимосвязей. Новая стратегия и политика Ким Дэ Чжуна в отношении КНДР звучала весьма авторитетно и убедительно еще и потому, что РК к весне 2000 г. добилась внушительных успехов на пути преодоления деструктивных последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.
      Парламентские выборы 13 апреля 2000 г. показали, что ДПНТ во главе с Ким Дэ Чжуном пользуется всё возрастающей поддержкой электората: если на выборах 11 апреля 1996 г. за Национальный конгресс за новую политику (НКНП) было подано 25,3 % голосов, принесших 79 депутатских мандатов, то на выборах в апреле 2000 г. Демократическая партия нового тысячелетия (ДПНТ) получила 34,8 % голосов и 115 мандатов. Таким образом, ДПНТ значительно расширила по сравнению с прежними выборами поддержку электората, что принесло ей 36 новых депутатских мандатов. Никогда прежде сторонники Ким Дэ Чжуна не занимали столь солидных позиций в законодательном органе страны. И тем не менее это была всего лишь относительная, а не абсолютная победа. Основной противник левых центристов – Партия Великой страны (Ханнарадан), несмотря на потерю 6 мандатов, сумела завоевать 133 депутатских места, сохранив тем самым позиции доминирующей силы в Национальном собрании. После шумного раскола с объединенными либеральными демократами, завоевавшими 17 мандатов, говорить о восстановлении прежней коалиции было весьма затруднительно. Расчеты на возможное блокирование с Демократической национальной партией (ДНП) оказались низкоэффективными, поскольку ей удалось завоевать лишь 2 мандата.
      В такой ситуации между ДПНТ и Ханнарадан (ПВС) развернулась ожесточенная закулисная борьба за привлечение в свой лагерь «третьих сил», на положении которых оказались не только Чаминрён, но и Минджу кунминдан (ДНП), Новая национальная партия (Хангук синдан) и ряд независимых депутатов. В ходе этой внутрипарламентской конфронтации обе коалиции проявили предельную политическую изобретательность. Полным ходом развернулась персональная обработка не только независимых депутатов, но и тех, кто примыкал к различным партиям в парламенте. Но основной маневр главы государства вновь оказался направленным в сторону Чаминрён, которая сама нуждалась в дополнительных трех депутат ских мандатах для оформления парламентской фракции, дающей право на получение солидных государственных субсидий. Объединенным либерал-демократам был обещан ряд министерских постов и условный переход в их парламентские ряды трех недостающих партии депутатов. Столь хитроумная комбинация получила практическое воплощение, что позволило Ким Дэ Чжуну на некоторое время сформировать в Национальном собрании объединенную фракцию большинства в составе 136 депутатских мандатов. Этот успех на внутриполитическом фронте, несмотря на его временный характер, дал возможность Ким Дэ Чжуну более активно действовать в борьбе против по следствий азиатского финансового кризиса, за структурную модернизацию национальной экономики и качественную интенсификацию межкорейского диалога. На базе новой политической сделки с Чаминрён и привлечения независимых депутатов, а также вербовки нескольких членов Ханнарадан ДПНТ удалось в мае 2000 г. провести на пост спикера парламента Ли Ман Сопа и добиться позитивного голосования по кандидатуре премьер-министра Ли Хан Дона, представлявшего Чаминрён. Воссоздание коалиции левых центристов и правых консерваторов позволило Ким Дэ Чжуну парализовать попытку Ханнарадан провести в свою пользу ряд конституционных поправок, и в частности предложение о сокращении срока полномочий президента четырьмя годами с правом вторичного избрания. В случае принятия этой поправки президентские полномочия Ким Дэ Чжуна истекали бы уже в конце 2001 г.
      Добившись необходимой для правящей ДПНТ расстановки сил в законодательном органе, ее лидер провел ряд крупных преобразований в составе правительства (август 2000 г., март 2001 г.), уверенно выдвигая на ключевые посты новых министров из числа опытных управленцев более молодого поколения, независимо от их провинциального происхождения и партийной ориентации. Так, на ключевой пост министра иностранных дел в августе 2001 г. был назначен Хан Сын Су, представитель Демо кратической национальной партии (Минджу кунминдан).
      В ходе напряженной и непрекращающейся борьбы за обеспечение парламентского большинства и создание эффективной правительственной администрации Ким Дэ Чжуну удается реально либерализовать старый механизм преследований и гонений оппозиции и диссидентов. Прежде всего был смягчен драконовский Закон о национальной безопасности, сфера которого распространялась теперь лишь на реальные провинности, а отнюдь не на любые проявления симпатий в отношении Севера. Соответственно в 2000 г. к различным срокам тюремного заключения были приговорены лишь 4 человека, обвиненных судом в «подрывной деятельности» в пользу Севера. Указом президента были амнистированы «дочь Кореи» – Ли Су Гён, лидер южнокорейского диссидентского движения Сон Ту Ёль, обвинявшийся в пропхеньянской пропаганде, и другие диссиденты.
      Власти РК пошли на отмену многих нелепых информационных ограничений во взаимодействии с КНДР (право знакомиться с книгами, газетами и журналами, изданными в КНДР, пользоваться сайтами северокорейских СМИ в интернете и т. п.). И все эти акции носили довольно дальновидный дипломатический характер. 13–15 июня 2000 г. мир узнал ошеломляющую новость: президент Республики Корея Ким Дэ Чжун прибыл в Пхеньян, где после переговоров с лидером КНДР Ким Чен Иром подписал историческую Совместную декларацию Юга и Севера Кореи, открывшую принципиально новую веху во взаимоотношениях двух Корей. О содержании декларации более обстоятельно говорится в следующей главе, а здесь отметим лишь одну уникальную черту события: Ким Дэ Чжун действовал вопреки стойкой конфуцианской традиции, при которой первым на поклон должен прибыть младший по возрасту при равном должностном положении. Как было установлено более поздними расследованиями, глава государства сознательно пошел на нарушение действующих парламентских ограничений, предоставив властям КНДР финансовую помощь в размере 500 млн долл. Наконец, Ким Дэ Чжун принял довольно жесткое условие северокорейской стороны о прибытии в КНДР не по сухопутной дороге через демилитаризованную зону, а воздушным путем. Однако все эти дипломатические и иные уступки, сделанные во имя миротворческой миссии, окупились с лихвой. Международное общественное мнение было буквально шокировано дипломатическим искусством южнокорейского лидера. И это, по всей вероятности, была «последняя капля», повернувшая «чашу весов» в пользу Ким Дэ Чжуна, которому 10 ноября 2000 г., после тринадцати неудачных выдвижений в прошлом, была наконец присуждена Нобелевская премия мира.
      Триумф Ким Дэ Чжуна на ниве межкорейского миротворчества, его достижения в форсированной ликвидации разрушительной стихии азиатского финансового кризиса, упрочении основ гражданского общества оставляли мало сомнений в том, что на южнокорейской политической арене действует «самый великий» за всю историю страны глава государства. Однако на скользкой дороге политики нередко возникают самые неожиданные осложнения. С большим успехом решая крупные внешнеполитические и финансово-стабилизационные проблемы, глава государства, подобно его предшественнику Ким Ен Саму, оказался безоружным в борьбе против всемогущей коррупционной болезни. Стойкий приверженец демократических ценностей, узник военно-авторитарного произвола, сумевший стойко преодолеть смертельные угрозы и опасности, не смог преодолеть магическую силу бюрократической власти и денежного могущества. Судя по всему, Ким Дэ Чжун искренне верил, что ему удастся, если не уничтожить, то, по крайней мере, нанести смертельный удар по самым первоосновам коррупционной системы, превратившейся в серьезный тормоз демократического обновления страны. В планы главы государства входила разработка эффективного антикоррупционного законодательства, создание совместной президентско-парламентской комиссии для выявления наиболее громких антикоррупционных дел, организация показательных процессов против взяточников и казнокрадов, технократизация структур административно-управленческого аппарата. Помимо официальных антикоррупционных структур в стране действовали независимые комитеты борьбы с коррупцией с участием представителей оппозиционных партий.
      Наиболее громкие коррупционные разоблачения, особенно с участием СМИ, приводили к отставкам чиновников разного уровня, к шумным судебным разбирательствам. Только за период 1998–2001 гг. в судах было рассмотрено 737 дел о коррупции, тогда как, например, в 1993–1996 гг. – лишь 497 дел аналогичного характера. Все эти меры частично ограничивали разгул коррупционной эпидемии, но не в состоянии были поставить эффективный барьер на пути ее распространения. И самое драматическое состояло в том, что в сети взяточничества и казнокрадства в особо крупных размерах оказалось втянутым ближайшее окружение и даже семья главы государства.
      Из 150 лиц, обвиненных властями в различных формах взяточничества и привлеченных к уголовной ответственности, 79 оказались должностными лицами из самого близкого окружения президента. По обвинениям в коррупции, противозаконном лоббировании частных структур, покровительстве злостным коррупционерам были лишены своих постов пресс-секретарь президента Пак Чжу Нен, генеральный прокурор Син Сын Нам, ряд первых или вторых лиц в администрациях провинций. Не случайно в 2002 г. среди 20 ведущих торгово-промышленных государств мира Южная Корея по критерию коррумпированности (дача и получение взятки) занимала «лидирующее» четвертое место.
      В мае—июне 2002 г., в самый разгар антикоррупционной кампании, южнокорейские СМИ обнародовали скандальные сведения о причастности к коррупции двух сыновей главы государства.
      Проживавший в США младший сын президента Ким Хон Голь был изобличен в получении взятки наличными в сумме 1,85 млн долл. за оказание противозаконных лоббистских услуг компании «Тайгер Пулз Кореа», монополизировавшей в стране исключительно высокоприбыльный шоу-бизнес и целевые лотереи. Вскоре сеульская прокуратура предъявила Ким Хон Голю обвинение в получении взяток в сумме 3 млн долл., неуплате налогов, других финансовых махинациях. Сеульский суд приговорил именитого взяточника к длительному сроку тюремного заключения.
      Не успел утихнуть шум по поводу младшего отпрыска главы государства как южнокорейские СМИ запестрели новыми скандальными публикациями о получении крупных взяток в сумме 1,9 млн долл. от ряда корпораций средним сыном президента Ким Хон Опом. 1 ноября 2002 г. сеульский суд приговорил Ким Хон Опа к трем с половиной годам тюремного заключения и штрафу в 870 тыс. долл.
      Ошеломляющие истории с двумя сыновьями Ким Дэ Чжуна вызвали весьма неоднозначные отклики среди южнокорейской общественности. С одной стороны, немалая часть обывателей выражала явное сочувствие главе государства, который отнюдь не в силу каких-либо собственных ошибочных действий оказался в столь деликатном положении, унижающем его высокое должностное достоинство. В некоторых публикациях СМИ содержались даже намеки на то, что это была тонко задуманная «провокация» политической оппозиции и противников президента. Однако наряду с этим южане высказывали другую мысль – уголовные преступления ближайшего окружения президента, в т. ч. членов его семьи, могли быть раскрыты и переданы в суд только в условиях правового гражданского общества, что совершенно немыслимо в условиях тоталитарной и авторитарной власти. И повод для таких суждений дал сам Ким Дэ Чжун. В телевизионном обращении к гражданам он прежде всего принес глубокие извинения и попросил прощения за противоправные дела своих непутевых отпрысков. «Я виноват в том, что произошло с моими сыновьями, и мне стыдно за то, что я причинил душевную боль людям, поддерживавшим меня», – со слезами на глазах сказал Ким Дэ Чжун в этом прямом телеобращении к своему народу 21 июня 2002 г. Эти горестные слова позволили патриарху южнокорейской демократии сохранить в определенной мере свое достоинство и честь. Одновременно глава государства полностью исключил какое-либо возможное вмешательство с его стороны в деятельность следственных органов, подчеркнув, что он покорно примет любое решение, которое сеульский суд примет по поводу судьбы его детей.
      В дни коррупционного скандала с сыновьями Ким Дэ Чжун вынужден был также заявить о выходе из рядов правящей Демократической партии нового тысячелетия (ДПНТ), сделав осторожный намек на то, что после завершения президентского срока он навсегда отойдет от политики и будет заниматься исключительно общественными и научными делами. Это был достойный выход из политической игры, но на плечи очередного президента РК легла еще одна задача невероятной сложности – преодоление разрушительных последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.

§ 2. Азиатскийфинансовый кризис 1997–1998 гг. и его воздействие на неоиндустриальное развитие Южной Кореи

      Истоки этого тяжелого экономического и социального бедствия носили многоплановый характер, но в первую очередь обусловлены были стихийными законами мирового капиталистического хозяйства, хотя одни ученые-востоковеды полагают, что кризис был спровоцирован в большей степени внутренними факторами, а другие исследователи исходят из того, что основную роль в его возникновении сыграли закулисные маневры международного спекулятивного капитала. Видимо, истина, как это нередко бывает в подобных ситуациях, находится где-то по середине. Именно критическое наложение и переплетение двух факторов – внутриазиатских и международных – поставили ряд финансово уязвимых государств Восточной Азии, включая РК, на грань серьезной экономической катастрофы.
      В южнокорейской экономике отдаленные и глухие симптомы финансового кризиса стали проявляться, как было уже отмечено выше, еще в период пребывания у власти администрации Ким Ен Сама. Погоня за максимальным ростом производства, всемерным форсированием экспортной экспансии обеспечивалась нередко без учета растущих издержек производства, которые резко ограничивали конкурентный потенциал страны. Чтобы удержаться на плаву, крупные корпорации прибегали к все новым кредитам и займам, новым инвестиционным вливаниям, отвлекающим функционирующий капитал от реальных проблем реструктуризации и повышения производительности труда. Итогом этой недальновидной стратегии, превратившейся в бедствие национального масштаба, стало возникновение искусственно вздутого, фиктивно корпоративного капитала, своего рода «мыльных пузырей», оторванного от реального производства. К концу 1997 г. общая финансовая задолженность 30 наиболее крупных южнокорейских чэболей в 5 раз превышала реальные размеры их предпринимательского капитала.
      Зеркальным отражением такого рода финансовой зависимости стали катастрофические для РК внешние долги, составившие к концу 1997 г. астрономическую сумму в 154,4 млрд долл., что, между прочим, превышало внешний долг всей группы стран Юго-Восточной Азии в рассматриваемый период. Внешние долги РК примерно на 55 % состояли из краткосрочных кредитов, подлежащих погашению в течение одного года, и, когда стали обнаруживаться изъяны в платежеспособности корпораций, финансовую систему страны охватила паника. Началось стихийное бегство капитала и обусловленное им стремительное падение обменного курса национальной валюты – воны, нанесшее в считанные дни ущерб южнокорейской казне в 18 млрд долл. На стабилизацию воны правительство РК израсходовало около 30 млрд долл., но это принесло лишь незначительный эффект. Стало очевидно, насколько шатким и нестабильным является финансовый базис южнокорейского «экономического чуда».

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32