Зарубежная фантастика (изд-во Мир) - Экспедиция на Землю (сборник)

      На этот раз Грегг сунулся в дыру, едва лишь она увеличилась настолько, что он смог пролезть в нее. У него в запасе была уйма времени. Сколько он ни искал дверей, он так и не нашел их, но сделал другое открытие: голубые стены оказались в действительности дверцами огромных шкафов, наполненных необыкновенными предметами. Прежде всего, конечно, книгами — но он не мог прочесть ни одной. Из-за некоторых чертежей он буквально претерпел танталовы муки: они были ему почти понятны, он почти мог подогнать их под свой образ мышления — и все-таки не совсем. Раскрашенные картинки в трех измерениях смутными проблесками чарующе намекали ему на жизнь в будущем.
      Ему казалось, что это счастливая жизнь.
      Шкафы…
      В них хранились чертовски интересные вещи. Все они, без сомнения, были очень хорошо известны Хэлисону, но Грегг не знал, что делать, например, с куклой высотой больше полуметра, созданной по образу и подобию человека будущего, которая декламировала на неведомом языке что-то похожее на стихи. Насколько он мог понять, рифмы были замечательные, а ритм — сложный, необыкновенный — оказывал определенное эмоциональное воздействие даже на незнакомом языке.
      В шкафах были и каучуковые прозрачные блоки с движущимися огоньками внутри, и металлические конструкции (в одной из них Грегг узнал модель солнечной системы), и садик, выращенный гидропонным способом; он мог изменять цвет, как хамелеон, и фигурки из пластика, возможно изображавшие мифических животных; соединяясь, они могли производить других животных — гибриды или биологические разновидности (поразительная демонстрация чистой генетики); все это и еще многое, многое другое! У Грегга закружилась голова. Он подошел к окну, чтобы немного прийти в себя.
      Радужные огни все еще мерцали во мраке. Глубоко внизу Грегг заметил прерывистые вспышки лучистого света — будто взрывались осветительные ракеты. На мгновение он замер: у него мелькнула мысль о войне. Но еще одна вспышка, фонтаном поднявшаяся вверх, успокоила его. Вытянув шею, он смог разглядеть крошечные фигурки, принимавшие разные позы и танцевавшие в воздухе среди бушующего моря красок — что-то вроде балета в состоянии невесомости. Нет, это был совершенный мир.
      Вдруг его охватило непреодолимое желание вырваться из этой безмолвной комнаты в сверкающую радостную суматоху за окнами. Но он не мог понять, как открываются окна. И не нашел кнопок, управляющих дверями. Грегг вспомнил, как нелегко было обнаружить скрытые кнопки, при помощи которых открывались шкафы.
      Он со злорадством подумал о старом Даффи из Нэверхилла и о том, что бы тот стал делать, если бы увидел все это. Ну да ладно, к черту Даффи. Пусть потом пьет весь мир, но сейчас Грегг хотел сделать то, что заслужил, — первым вне себя от восторга хлебнуть из этой бутылки с чудесным вином.
      Он надеялся, что кто-нибудь войдет в эту комнату, к Хэлисону, может быть, Рэнил-Менс. Сначала Грегг, возможно, поймет не все, — если только посетитель не изучал архаический английский язык, что было маловероятно, — но потом уж он как-нибудь преодолеет трудности. Только бы Рэнил-Менс появился и показал ему, как работают приборы, спрятанные в шкафах! Это ведь золотые россыпи для физика!
      Однако никто так и не появился, и Грегг, нагруженный трофеями, возвратился в свою эпоху, где обнаружил Мак Ферсона. Откинувшись в кресле, тот пил виски с содовой и скептически посматривал на дыру.
      — Как вы попали в квартиру? — спросил Грегг.
      — Очень просто, — ответил Мак Ферсон. — Дверь была открыта. В комнате стоял Хэлисон, и мне захотелось выяснить, в чем дело. Он вполне реальный, все в порядке.
      В его бокале звенели кубики льда.
      — Хэлисон был здесь? Мак, какая…
      — Не расстраивайтесь. Я вошел и спросил его, кто он такой. — Хэлисон, — ответил он. — Я просто зашел на минутку, или что-то в этом роде. — Грегг хочет вас видеть, — сказал я. — Пока у меня нет времени, — ответил он. — Я ищу одну вещь. Вернусь в четверг, чтобы повидаться с Рэнил-Менсом. Тогда и скажу Греггу все, что он хочет знать. Я могу рассказать ему о многом… я ведь отношусь к категории гениев. — То, что он говорил, было довольно двусмысленно, но я каким-то образом умудрился все понять. После этого он вышел. Я побежал за ним, закричал: "Где Грегг?" Он помахал рукой, показав… на отверстие, и побежал вниз по лестнице. Я просунул голову в дыру, увидел вас и почувствовал себя как-то странно. Тогда я приготовил виски с содовой и сел, чтобы подождать вас. От этого малого у меня мороз по коже продирает.
      Грегг положил свою ношу на диван.
      — Вот проклятие! Значит, я прозевал его. Ну, ничего, он еще вернется, это единственное утешение. Почему, черт побери, у вас от него мороз по коже подирает?
      — Он совсем не похож на нас, — просто сказал Мак Ферсон.
      — Ничто человеческое нам не чуждо. Вы же не можете утверждать, что он не человеческое существо.
      — Конечно, человеческое, а как же, но это совсем другой вид человеческого. Даже его глаза. Он смотрит, будто насквозь пронизывает, будто видит тебя в четвертом измерении.
      — Может быть, и видит, — рассуждал Грегг. — Я бы хотел… гм-м-м. Он скажет мне все, что я хочу знать, а? За это стоит выпить. Вот повезло-то! И он действительно гений, даже для своего века. Я думаю, только гений мог устроить эту шутку с пространством и временем.
      — Это его мир, Мэннинг, а не ваш, — спокойно заметил Мак Ферсон. — Я бы на вашем месте не совался туда.
      Грегг засмеялся, глаза его ярко заблестели.
      — При других обстоятельствах я согласился бы с вами. Но теперь я уже знаю кое-что об этом мире. По картинкам в книжках, например. Это, несомненно, совершенный мир. Только пока еще он за пределами моего понимания. Эти люди ушли далеко вперед во всех отношениях, Мак. Сомневаюсь, сможем ли мы понять там все. Но я же не совсем умственно отсталый. Я буду учиться. Мой опыт поможет мне. Я все-таки техник и физик.
      — Ну и прекрасно. Поступайте, как вам нравится. Я сейчас напился потому, что сидел и все время смотрел на эту дыру в стене и боялся, не захлопнется ли она навсегда.
      — Чепуха, — сказал Грегг.
      Мак Ферсон встал, покачиваясь.
      — Пойду лягу. Позовите меня, если я зачем-нибудь вам понадоблюсь. Спокойной ночи.
      — Спокойной ночи, Мак. Да, послушайте. Вы никому обо всем этом не говорили, а?
      — Нет, и не собирался. А глаза Хэлисона испугали меня, хотя в них и было что-то дружелюбное. Человек и сверхчеловек. Б-р-р!
      Мак Ферсон выплыл из передней, окутанный парами виски.
      Грегг усмехнулся и старательно запер за ним дверь.
      Кем бы ни был Хэлисон, но сверхчеловеком он быть не мог. Эволюция не привела его к этой крайности, или, может быть, homo sapiens и не мог путем эволюции превратиться в homo superior. Многое в человеке будущего казалось таинственным, например его загадочные поиски в глубинах времени… но в четверг — Грегг на это надеялся — можно будет получить ответ хотя бы на некоторые из вопросов. Только бы ему дотерпеть до четверга!
      На следующий день, во вторник, Грегг опять не пошел на работу. Он провел много времени, размышляя над предметами, принесенными из будущего, и находя в этом какое-то слабое утешение.
      Он ждал до тех пор, пока его не начал мучить голод. Тогда Грегг решил выйти, чтобы купить за углом сэндвич. Но тут же передумал и пошел напротив, через улицу, в грязную закусочную, откуда можно было наблюдать за его домом.
      Он увидел, как в дом вошел Хэлисон.
      С полным ртом, чуть не подавившись, Грегг бросил официанту горсть монет и вылетел из закусочной. Он едва не споткнулся о ступеньку и удержался на ногах лишь благодаря тому, что крепко вцепился в удивленного швейцара. Лифт…
      Грегг проклинал его медленный ход. Дверь квартиры была открыта. Из нее выходил Хэлисон.
      — Премильно хэлло, — приветствовал его Хэлисон. — Я забегал за чистой рубашкой.
      — Подождите, — с отчаянием сказал Грегг. — Я хочу поговорить с вами.
      — Пока еще некогда. Я до сих пор ищу полеон энтар… еще не нашел…
      — Хэлисон! Когда вы поговорите со мной?
      — В ночь со среды. Завтра. Я должен буду вернуться, чтобы в четверг увидеть Рэнил-Менса. А он, кстати, еще умнее меня.
      — А дыра не закроется совсем?
      — Конеш нет. До тех пор пока поступает сила мысли. Она закроется не раньше, чем занито примерно через две недели.
      — Я боялся, что останусь на другой стороне, как в ловушке.
      — Слуги-роботы каждый день приносят пищу; вы бы не проголодались. Вы можете вернуться этой ночью, когда отверстие опять откроется поленто. Безопасно. В моем мире никто не приносит вреда другим. Помогать и лечить для общего блага… Плохой перевод. От вашего языка… разит сакраментом.
      — Но…
      Хэлисон выскользнул за дверь, как призрак, и уже спускался по лестнице. Грегг помчался за ним, но тот легко оставил его позади. Помрачнев, он вернулся к себе. А все-таки завтра ночью…
      Завтра ночью!
      Ладно, сейчас он, во всяком случае, может потратить время на хороший обед. Утешенный этой мыслью, Грегг пошел в свой любимый ресторан и съел телячий эскалоп. Потом он встретился с Мак Ферсоном и передал ему свой разговор с Хэлисоном. Мак Ферсон выслушал его без особой радости.
      — Никто в его мире не приносит вреда другим, — процитировал Грегг.
      — Все равно… не знаю. А все-таки я боюсь.
      — Я пролезу туда опять и посмотрю, что там еще есть интересного.
      Грегг так и сделал. Он даже не подождал, пока дыра станет достаточно широкой, и бросился головой вперед. При этом он оттолкнулся от стены и стукнулся лбом о стол, но так как стол был из довольно упругого материала, это не имело значения. У будущего были свои удобства.
      Эта ночь была повторением предыдущей. Грегг сгорал от любопытства. Его окружали тайны культуры, далеко обогнавшей его собственную, и ключ к этим тайнам был так близко, что Грегг почти мог ощутить его кончиками пальцев. Ждать теперь стало совсем уж невмоготу.
      Но ему приходилось ждать. Он до сих пор не разгадал, как открывалась дверь, и забыл спросить об этом Хэлисона. Если здесь и существовали телефон или телевизор, то они были запрятаны в каком-то тайнике, и Грегг не мог их обнаружить.
      Ну, да ладно.
      В среду Грегг пошел на работу, но вернулся домой рано и не находил себе места от нетерпения. Ненадолго заглянул Мак Ферсон. Но Грегг выпроводил его: ему не хотелось разговоров втроем. Он начал записывать на бумаге вопросы, которые собирался задать Хэлисону.
      В шесть тридцать пять отверстие начало открываться.
      В полночь Грегг места себе не находил от нетерпения.
      В два часа он разбудил Мак Ферсона и попросил, чтобы тот с ним выпил.
      — Он забыл про меня, — беззвучно проговорил Грегг, закурив сигарету и тут же бросив ее в пепельницу. — Или с ним что-нибудь случилось. Проклятие!
      — Времени у вас сколько угодно, — проворчал Мак Ферсон. — Не расстраивайтесь. Я- то надеюсь, что он не появится.
      Они ждали долго. Отверстие начало медленно суживаться. Грегг в сердцах бубнил монотонно проклятия. Зазвонил телефон. Грегг ответил и после короткого разговора положил трубку. Когда он повернулся к Мак Ферсону, лицо у него было расстроенное.
      — Хэлисон убит. На него наехал грузовик. В кармане его пиджака нашли мою визитную карточку.
      — Откуда вы знаете, что это Хэлисон?
      — Мне его описали. Подумайте, Мак, как не повезло! И нужно же было этому… чтоб его… ходить по улицам, лезть под грузовик. Черти бы его разорвали!
      — На то была воля провидения, — тихонько сказал Мак Ферсон, но Грегг его все-таки услышал.
      — Остается все же Рэнил-Менс.
      — Еще неизвестно, кто он такой.
      — Конечно, друг Хэлисона! — Грегг говорил резким тоном. — Завтра — в четверг — он придет в квартиру Хэлисона. Вот вам первая возможность вступить в контакт с человеком из того мира, Мак. Я ведь был там еще этой ночью. И не мог выйти из его комнаты. Не мог найти дверь. Но если я буду там завтра, когда придет Рэнил-Менс…
      — А что, если отверстие больше не откроется?
      — Хэлисон сказал, что откроется… Это вполне логично. Энергия мысли, как и всякая другая, должна тратиться постепенно, если она не выключена. А смерть Хэлисона, очевидно, не выключила ее. — Грегг кивнул в сторону отверстия, которое медленно закрывалось.
      — Говоря словами пророка, отойди от зла, — предупредил Мак Ферсон.
      Он вышел и приготовил себе бокал почти не разбавленного шотландского виски. По спине его струйкой пополз холодный, расслабляющий страх.
      Они еще немного поговорили, не решив ничего определенного. В конце концов, Грегг полез в дыру, потом выглянул из нее, как портрет из круглой рамы.
      — Пока все идет хорошо, — объявил он. — Завтра увидимся, Мак. И я смогу рассказать вам многое.
      Мак Ферсон сжал кулаки, так что ногти впились ему в ладони.
      — Не лучше ли вам передумать? Я бы хотел…
      Грегг усмехнулся.
      — Не выйдет. Я мальчик, который на этот раз хочет получить ответы на свои вопросы. И наконец, зарубите себе на носу, Мак, что никакой опасности здесь нет.
      — 0'кэй.
      — Дайте мне бокал. На той стороне нет виски… спасибо. Желаю счастья!
      — Желаю счастья! — повторил Мак Ферсон.
      Он сидел и ждал. Отверстие сужалось.
      — Через минуту будет слишком поздно, Мэннинг.
      — И сейчас уже слишком поздно. Скоро увидимся, дружище. Завтра в шесть тридцать. И может быть, я приведу с собой Рэнил-Менса.
      Грегг поднял бокал. Отверстие постепенно уменьшилось до размеров десятицентовой монеты. И исчезло.
      Мак Ферсон не шевелился. Он сидел на месте и ждал. Он был во власти страха, холодного, безотчетного и неодолимого, хотя, разумеется, противоречащего всякой логике.
      И тогда, не оборачиваясь, он почувствовал, что в комнате кто-то есть.
      В поле его зрения появился Хэлисон.
      — Безназванно опоздал, — объявил он. — Ну, ладно, вернусь завтра ночью. Жаль только, что пропущу Рэнил-Менса.
      Пары алкоголя, казалось, вихрем закружились в голове Мак Ферсона.
      — Грузовик, — проговорил он. — Грузовик. Несчастный случай…
      Хэлисон пожал плечами.
      — У меня совсем иной обмен веществ. И со мной часто бывает столбняк. От нервного шока я как раз и пришел в это септольное состояние. Я проснулся в этом… как его?.. морге, объяснил там приблизительно, что со мной произошло, и прибежал сюда. Но слишком поздно. Я до сих пор не нашел того, что искал.
      — А что же вы искали? — спросил Мак Ферсон.
      — Я ищу Хэлисона, — пояснил Хэлисон, — потому что он был потерян в прошлом, а Хэлисон не может вновь обрести свою целостность, пока я не найду его. Я работал много, много, и однажды Хэлисон ускользнул и ушел в прошлое. И вот теперь я должен искать.
      Мак Ферсон похолодел как ледышка: он понял, чем объяснялось странное выражение глаз Хэлисона.
      — Рэнил-Менс, — проговорил он. — Значит… о господи!
      Хэлисон протянул дрожащую шестипалую руку.
      — Убийно. Так вы знаете, что они сказали. Но они ошибались. Я был изолирован, для лечения. Это тоже было неправильно, но это дало мне время открыть дверь в прошлое и искать Хэлисона там, где он потерялся. Слуги-роботы давали мне пищу, и меня оставили в покое, который был мне полноместно необходим. Но игрушки, те, что они положили ко мне в комнату, не были мне нужны, и я ими почти не пользовался.
      — Игрушки…
      — Зан, зан, зан. Далекно тайничный… но слова ведь меняются. Даже для гения этот способ очень мучительный. Я не то, что они думают. Рэнил-Менс понимал. Рэнил-Менс — это робот. Все наши врачи — роботы, обученные в совершенстве выполнять свои обязанности. Но вначале было тяжело. Лечение… зан, зан, зан, дантро. Нужен сильный мозг, чтобы выдержать лечение, которое Рэнил-Менс применял ко мне каждую неделю. Даже для меня, гения, это было… зан, зан, зан, и они, быть может, хватили через край, вихревым способом навсегда изгоняя из меня побочные сигналы…
      — Что же это было? — спросил Мак Ферсон. — Что это было, черт вас побери?
      — Нет, — внезапно повалившись на ковер и закрыв лицо руками, проговорил Хэлисон. — Финтакольцевое и… нет, нет…
      Мак Ферсон подался вперед; он весь покрылся потом; рюмка выскользнула у него из пальцев.
      — Что?!
      Хэлисон поднял на него блестящие невидящие глаза.
      — Лечение шоком от безумия, — сказал он. — Новое, ужасное, долгое, долгое, бесконечно долгое лечение, которое Рэнил-Менс применял ко мне раз в неделю, но теперь я не против этого лечения, и оно мне нравится, и Рэнил-Менс будет применять его к Греггу вместо меня, зан, зан, зан и вихревым способом…
      Все теперь стало на свое место. Мягкая мебель, отсутствие дверей, окна, которые не открывались, игрушки. Палата в больнице для умалишенных.
      Чтобы помочь им и вылечить их.
      Шокотерапия.
      Хэлисон встал и пошел к открытой двери.
      — Хэлисон! — позвал он.
      Его шаги замерли в передней. Тихонько доносился его голос.
      — Хэлисон в прошлом. Зан, зан, зан, а я должен найти Хэлисона, чтобы Хэлисон снова стал цельным. Хэлисон, зан, зан, зан…
      В окна заглянули первые лучи солнца. Наступило утро четверга.
      1) — Пого — колдун, герои произведении американской литературы для детей.
      2) — Борис Карлов — американский киноактер, прославившийся исполнением ролей мистических злодеев.

КЛИФФОРД САЙМАК . НЕОБЪЯТНЫЙ ДВОР

      Хайрам Тэн проснулся и сел в постели.
      Таузер лаял и скреб лапами пол.
      — Цыц! — прикрикнул на него Тэн.
      Нелепые уши Таузера поднялись торчком, а затем собака снова принялась лаять и царапать пол.
      Тэн протер глаза, провел рукой по спутанным, давно не стриженным волосам. Потом снова лег и натянул на голову одеяло.
      Но разве уснешь под этот лай?
      — Ну что с тобой? — сердито спросил он собаку.
      — Гав, — ответил Таузер, продолжая скрести пол.
      — Если тебе надо выйти, открой дверь. Ты ведь знаешь, как это делается. Первый раз, что ли? — сказал Тэн.
      Таузер перестал лаять, уселся и стал смотреть, как хозяин встает с постели.
      Тэн надел рубаху и брюки, но с ботинками возиться не стал.
      Таузер проковылял в угол, приложился носом к плинтусу и принялся его шумно обнюхивать.
      — Мышь? — спросил Тэн.
      — Гав!.. — с чувством ответил Таузер.
      — Что-то я не припомню, чтобы ты раньше поднимал столько шуму из-за мышей, — озадаченно произнес Тэн. — Совсем уже спятил.
      Стояло ясное летнее утро. Окно было раскрыто настежь, и солнце заливало комнату.
      "Неплохой денек для рыбной ловли", — подумал Тэн, но тут же вспомнил, что ничего не выйдет. Надо ехать смотреть ясеневую кровать с пологом, о которой ему говорили по дороге на Вудмен. Похоже, что за нее заломят двойную цену. Вот так и получается — честным путем и доллара не заработаешь. Нынче все стали разбираться в старинных вещах.
      Тэн встал с постели и вошел в гостиную.
      — Пошли! — сказал он Таузеру.
      Таузер медленно поднялся и двинулся за хозяином, по пути останавливаясь и обнюхивая все углы.
      — И что тебя так беспокоит? — спросил Тэн.
      "Может быть, крыса, — подумал он. — Дом постепенно разрушается".
      Он открыл затянутую сеткой дверь и выпустил Таузера.
      — Брось ты сегодня своего сурка, — посоветовал ему Тэн. — Гиблое дело. Все равно тебе его не достать.
      Тэн обошел вокруг дома. Что-то произошло с вывеской, висевшей на столбе около подъездной дорожки: одна из цепей была снята с крюка, и табличка повисла.
      Тэн пересек площадку и, ступая босыми ногами по траве, еще мокрой от росы, подошел к столбу, чтобы поправить вывеску. Она была невредима — видно, просто цепь соскочила с крюка. Может быть, здесь разгулялся ветер или какой-нибудь озорной мальчишка? Хотя вряд ли. Тэн был в прекрасных отношениях с ребятами, они не досаждали ему, как другим жителям поселка. Особенно доставалось от них Бейнкеру Стивенсу. Они его буквально изводили.
      Тэн отошел немного назад, чтобы проверить, ровно ли висит табличка. Наверху большими буквами было написано:
      "МАСТЕР НА ВСЕ РУКИ"
      а ниже помельче:
      "Чиню все подряд" и еще ниже:
      "Продажа старинных вещей.
      Не хотите ли вы что-нибудь обменять?"
      "Может, — подумал он, — следовало бы сделать две вывески: одну насчет мастерской, а вторую — об обмене и продаже вещей". Он решил, что как-нибудь на досуге напишет два новых объявления и повесит их по обе стороны дорожки. Так будет эффектнее.
      Тэн обернулся и посмотрел на дорогу, которая вела к Тернерс Вудс. "Великолепный вид, — подумал он. Удивительно, что сохранился такой кусок леса на краю поселка. Надежное прибежище для птиц, сурков, кроликов и белок. Кроме того, в нем полно крепостей, построенных несколькими поколениями мальчишек из Уиллоу Бенда".
      Можно не сомневаться, что в самом недалеком будущем какой-нибудь ловкий делец купит этот участок и понастроит здесь стандартные дома. "Когда это произойдет, — подумал Тэн, — большой кусок детства уйдет из моей жизни".
      Из-за угла появился Таузер. Он двигался боком, ежеминутно останавливаясь и обнюхивая нижнюю часть тесовой обшивки дома: от любопытства уши у него стояли торчком.
      — Ты, псина, совсем рехнулся, — сказал Тэн и направился к дому.
      Шлепая босыми ногами, он прошел на кухню, налил в чайник воды и поставил на плиту. Затем он включил приемник, совершенно забыв, что тот не работает, и, только услышав шум, вспомнил и с раздражением выключил. "Так всегда бывает, — подумал он. — Другим чинишь всякий хлам, а на себя не хватает времени".
      Тэн пошел в спальню, надел туфли и убрал постель.
      Вернувшись, он увидел, что плита остыла. Сняв чайник, он двинул плиту ногой. Потом подержал над ней ладонь и тут же почувствовал тепло.
      "Слава богу, работает", — подумал он.
      Тэн знал, что рано или поздно ее придется разобрать. Возможно, где-то плохой контакт.
      Он снова поставил чайник на плиту.
      Снаружи послышался шум, и Тэн вышел на крыльцо узнать, что случилось.
      Бизли, парень, который служил у Хортонов одновременно дворником, шофером, садовником и выполнял еще много других обязанностей, развернув на дорожке дребезжащий грузовик, подкатил к крыльцу. Рядом с ним в кабине восседала Эби Хортон, жена Генри Хортона, самого влиятельного жителя поселка, а в кузове, обвязанный веревками и наполовину укутанный в ослепительно полосатое, красно-розовое одеяло, стоял громадный телевизор. Он был хорошо знаком Тэну.
      Уже лет десять, как этот телевизор вышел из моды, но все еще оставался самым дорогим из всех, что украшали дома жителей Уиллоу Бенда.
      Эби выпрыгнула из грузовика. Это была энергичная, шумная женщина с властным голосом.
      — Доброе утро, Хайрам, — сказала она. — Вы сможете починить мой телевизор?
      — Я еще не видал вещи, которую не мог бы починить, — ответил Тэн, неприязненно оглядывая телевизор. Ему не раз приходилось его ремонтировать, и он знал, сколько предстоит возни.
      — Боюсь, что починить его обойдется дороже, чем купить новый, — заметил он. — Вам и в самом деле нужно купить новый. Этот уже устарел и…
      — Генри говорит то же самое, — резко перебила его Эби. — Он хочет купить один из самых новомодных цветных телевизоров. Но я не желаю расставаться с моим. Ведь здесь есть все — и радио, и проигрыватель, а кроме того, дерево и фасон подходят к моей мебели.
      — Я знаю, — сказал Тэн.
      Он уже не раз все это слышал.
      "Бедняга Генри, — подумал он. — Что за жизнь? С утра он крутится на своем заводе счетных машин, и еще дома эта ведьма".
      — Бизли, — приказала Эби голосом сержанта, проводящего учение, — полезай наверх и распакуй телевизор.
      — Хорошо, мэм.
      Бизли был высокий, неуклюжий парень с туповатым выражением лица.
      — Смотри, осторожно. Не поцарапай его.
      — Хорошо, мэм, — ответил Бизли.
      — Я помогу тебе, — предложил Тэн.
      Они вдвоем влезли в кузов и начали разматывать одеяла.
      — Он тяжелый, — предупредила Эби. — Будьте осторожны.
      — Хорошо, мэм, — сказал Бизли.
      Телевизор и впрямь был очень тяжелым. Бизли и Тэн с трудом распеленали его и по черному ходу перенесли в подвал под лестницей.
      Эби глазами хищной птицы следила за тем, чтобы они не поцарапали ценное дерево.
      В подвале Тэн устроил мастерскую и одновременно выставку мебели. В одном углу стояли скамьи, станок, и весь пол был заставлен ящиками с гвоздями, проволокой, инструментами. В другом — разместилось собрание ветхих стульев, покосившиеся спинки кроватей, старинные высокие комоды и не менее древний низкий шкафчик, старый ящик для угля, железные каминные решетки и еще много всякого хлама, купленного по случаю.
      Они осторожно опустили телевизор на пол. Эби следила за ними сверху.
      — У вас новый потолок, Хайрам? — взволнованно спросила она. — Теперь здесь стало совсем хорошо.
      — Что? — поинтересовался Тэн.
      — Потолок, я сказала. Вы сделали потолок?
      Тэн поднял голову и увидел, что над ним был потолок, которого он никогда не делал.
      Он проглотил слюну и на минуту опустил голову. Когда он снова поднял глаза, ничего не изменилось — потолок был на месте.
      — Это не панельная обшивка, — с восхищением отметила Эби. — Совсем не видно швов. Как вам это удалось, Хайрам?
      Тэн снова проглотил слюну, прежде чем обрел дар речи.
      — Как-то придумал, — произнес он слабым голосом.
      — Вы должны прийти к нам и сделать то же самое у нас в подвале. У нас прекрасный подвал. Бизли сделал потолок в бильярдной, но вы сами знаете, чего стоит работа Бизли.
      — Да, мэм, — виновато проговорил Бизли.
      — Я вам тоже сделаю, когда будет время, — пообещал Тэн. Он готов был пообещать все что угодно, лишь бы скорее их выпроводить.
      — У вас было бы куда больше времени, если бы вы без конца не таскались по округе и не скупали всякую рухлядь, которую вы зовете старинной мебелью, — сказала Эби ледяным тоном. — Вы еще можете надуть горожан, которые сюда приезжают, но не меня.
      — На некоторых вещах я иногда зарабатываю кучу денег, — спокойно ответил Тэн.
      — И теряете последнюю рубашку на всем остальном.
      — У меня здесь есть старый фарфор. Это то, что вам нужно, — предложил Тэн. — Я нашел его несколько дней назад и заплатил недорого. Могу вам уступить.
      — Я не собираюсь ничего покупать, — процедила Эби, поджав губы. Она повернулась и стала подниматься по лестнице.
      — Она сегодня не в духе, — заметил Бизли. — Встала с левой ноги. Если заведется с утра, то так всегда и бывает.
      — Да не обращай на нее внимания, — посоветовал Тэн.
      — Я пытаюсь, но это очень трудно. Тебе случайно не нужен помощник? Ты можешь мне платить совсем немного.
      — К сожалению, не нужен, Бизли. Знаешь, старина, приходи как-нибудь вечерком, сыграем в шашки.
      — Приду, Хайрам. Знаешь, ты первый человек, который меня пригласил. Все остальные только кричат на меня или смеются надо мной.
      Сверху донесся сердитый голос Эби.
      — Где ты застрял, Бизли? Целую вечность готов стоять и чесать языком, а ковры еще не выбиты.
      — Да, мэм, — сказал Бизли и стал подниматься по лестнице.
      Уже сидя в грузовике, Эби громко спросила:
      — Тэн, вы скоро почините телевизор? Без него как-то пусто в доме.
      — В два счета сделаю, — откликнулся Тэн.
      Он стоял и смотрел, как они отъезжали, потом оглянулся, ища Таузера, но пса нигде не было видно, "Снова сидит у норы в лесу за дорогой, — подумал Тэн. — Убежал голодный".
      Когда Тэн вернулся на кухню, чайник прыгал на плите. Тэн насыпал в кофейник кофе и залил его кипятком. Потом спустился вниз.
      Потолок был на месте. Тэн включил все лампы и, не сводя с него глаз, обошел подвал.
      Потолок был сделан из какого-то блестящего белою материала, на вид полупрозрачного, просвечивающего изнутри, но не насквозь. Самое удивительное, что на нем не было ни одного шва: обшивка аккуратно охватывала водопроводные трубы и весь свод.
      Тэн встал на стул и постучал костяшками пальцев по перекрытию. Раздался звон, словно постучали по тонкому бокалу.
      Он слез и долго стоял, качая головой. Все это было совершенно непонятно. Вчера он провозился здесь целый вечер, чинил садовую косилку Бейнкера Стивенса. И готов поклясться, что перекрытия не было.
      Тэн порылся в ящике и нашел дрель, потом отыскал самое маленькое сверло и вставил его в патрон. Затем всунул вилку в розетку, снова взобрался на стул и приставил сверло к потолку. Жужжащая сталь скользнула по поверхности, не оставив на ней и следа. Он выключил дрель и внимательно осмотрел потолок. Ни одной царапины. Тэн снова пробовал сверлить, изо всех сил нажимая на дрель. Вдруг раздался треск — кончик сверла отскочил и ударился о стену.
      Тэн спрыгнул со стула, нашел новое сверло, вставил его и стал медленно подниматься по лестнице, пытаясь обдумать все спокойно, но мысли путались. Если он, Тэн, еще не окончательно спятил, он мог чем угодно поклясться, что не делал этого потолка.
      Вернувшись в гостиную, он отогнул конец старого выцветшего ковра, включил дрель и, став на колени, начал сверлить пол. Сверло легко прошло сквозь старый дубовый паркет и остановилось. Тэн надавил сильнее, но инструмент крутился на месте.
      Но ведь под этим деревом ничего нет, ничего, что могло бы задержать сверло. Пройдя паркет, оно попадает в пустое пространство между балками.
      Тэн выключил дрель и отложил ее в сторону. Потом пошел на кухню. Кофе уже вскипел. Но прежде чем налить себе, Тэн выдвинул ящик стенного шкафа и достал оттуда карманный фонарь. Затем вернулся в комнату и осветил высверленную в полу дыру. На дне ее что-то блестело.
      Тэн снова вернулся в кухню, нашел вчерашние черствые пышки и налил в чашку кофе.
      Сидя за кухонным столом и жуя пышки, Тэн пытался спокойно все обдумать. Он понимал, что сейчас бессилен что-либо сделать, даже если весь день будет ходить и гадать, что же произошло под лестницей. Его душа янки и бизнесмена восставала против такой бессмысленной траты времени. Нужно еще посмотреть ясеневую кровать с пологом, пока ее не зацапал какой-нибудь беспардонный городской маклер. Такая штука, если все сложится удачно, должна пойти по хорошей цене. Можно заработать кучу денег, если все делать с головой.