Узбекистан на историческом повороте

      В ноябре 1999 г. я принимал участие в конференции "Демократия и плюрализм в мусульманских регионах бывшего Советского Союза", проходившей в Тель-Авиве. Состав участников был весьма представительным: известные политологи, историки, востоковеды из России, США, Англии, Австралии, Норвегии, Швеции, Израиля, Турции, Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Азербайджана, занимающиеся проблематикой по теме конференции. И хотя главным объектом критики стали, пожалуй, Астана и Нурсултан Назарбаев, досталось и Ташкенту с Каримовым. Участвуя в дискуссиях, я был удивлен тем, что моя прокаримовская позиция встретила понимание. И уж во всяком случае не отвергалась как необоснованная. Думаю, что это объясняется тем, что я не допускал апологии, а старался в меру своей осведомленности и разумения приводить аргументы pro et contra, стремился избежать в своих оценках крайностей, искать во всех случаях, говоря словами римского поэта и философа Горация, золотую середину.
      И еще вот о чем я хотел бы сказать. Заметки эти не являются историческим, политологическим или правовым исследованием. Они представляют собой попытку научной публицистики, отчасти мемуарного характера.
      Глава 1
      СТРАНИЦЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ ПРЕЗИДЕНТА КАРИМОВА
      Чем меньше дней оставалось на календаре 1999 года, тем больше у очень многих людей на разных континентах и в разных странах крепло единое чувство общей причастности к одному и тому же историческому событию - наступлению нового, третьего по счету, тысячелетия новой эры. И хотя это временн?е измерение было в достаточной степени условным даже в рамках христианской религии, которой оно и принадлежит, событие приобретало всемирно-историческое значение. В Узбекистане же особую остроту этому факту придавало то, что в самые первые дни нового тысячелетия, а именно 9 января, должны были состояться президентские выборы.
      За несколько месяцев до конца года компетентные ученые, международные организации и учреждения, в том числе и такое авторитетное, как Международный комитет мер и весов, дружно заявили человечеству: "Не спешите! Новый, XXI век и новое тысячелетие начнутся с последним боем часов 31 декабря 2000 года!"
      И все же магия трех нулей в обозначении наступившего года и то, что он теперь уж точно последний год самого страшного в истории человечества века и последний год громадного пласта человеческой истории, именуемого вторым тысячелетием новой эры, осталась.
      Кто знает, может быть, это даже усилило историческую интригу президентских выборов в Узбекистане как некоего моста через реку времени, года исторического поворота. И для Ислама Каримова 9 января, хотя оно пришлось не на новые, а на уходящие в вечность век и тысячелетие, стало одним из самых ярких политических событий его биографии. В очередной раз пересеклись судьба народа и его собственная судьба.
      Всемирная известность территории нынешнего Узбекистана, его городов, населяющего эту страну народа началась с шелка - самого дорогостоящего в течение многих веков вида ткани.
      Благодаря разветвленной межконтинентальной сети торговли шелком (получившей выразительное и точное название "Великий шелковый путь" лишь в XVIII веке) античный мир познакомился с регионом, о размерах и неповторимом ландшафте которого не было практически никакого представления и который долгое время не имел даже какого-либо определенного названия.
      Торговые маршруты Шелкового пути с конечными пунктами в пограничных городах Китая и портах Леванта пересекали территорию сегодняшнего Узбекистана, города которого являлись жизненно важными центрами торговли. Открытие этого межконтинентального торгового пути имело решающее значение для исторического и культурного развития региона.
      В значительной мере благодаря Великому шелковому пути произошло, пусть даже во многом и опосредованно, приобщение предков нынешних узбеков к великим цивилизациям Китая, Индии, Ирана, Древней Греции.
      А потом вспыхнул немеркнущий свет Мавераннахра, давший человечеству гениев мирового масштаба, живших и творивших здесь. По значимости вклада в общечеловеческую культуру аль-Хорезми, аль-Фараби, Ибн Сина, аль-Бируни, Навои, Улугбек вполне соизмеримы с Платоном, Аристотелем, Сократом, Демокритом, Аристофаном...
      Что же касается политической судьбы Каримова, то она по-настоящему определилась в июне 1989 г., когда он совершенно неожиданно для многих стал политическим лидером Узбекистана, призванным определять траектории всех сколько-нибудь значимых общественных процессов в стране. И все же вернемся к тому, с чего я начал свои заметки, к выборам.
      ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ
      ДВУХТЫСЯЧНОГО ГОДА
      Откровения Уве Хальбаха
      В Германии есть близкий федеральному правительству аналитический центр с несколько странным названием "Институт востоковедения и международных исследований". Ранее он базировался в Кельне, теперь переехал в Берлин. В мае 1999 г. у меня состоялась продолжительная профессиональная беседа с директором института доктором Роландом Гецем и ведущим политологом доктором Уве Хальбахом. Хальбах отлично осведомлен не только о том, что происходит в Средней Азии, но, что, наверное, не менее важно, о намерениях политиков Запада в отношении стран этого региона. Нелишне сказать и о том, что Хальбах человек демократичный не только по своим политическим убеждениям, но и по стилю поведения. Он готов внимательно выслушать собеседника, придерживающегося принципиально иного мнения, и не только выслушать, но попытаться понять его и найти с ним компромисс.
      Один из самых важных выводов, сделанных Хальбахом во время беседы, заключался в следующем: "Непосредственной опасностью для Запада может стать не российская, пакистанская или иранская экспансия в Среднеазиатском регионе, а политический и военный вакуум, который в настоящее время существует здесь. Отсутствие порядка в регионе увеличивает риск, что США или НАТО могут оказаться вовлеченными в дорогостоящую, долговременную и трудную миссию по обеспечению безопасности в нем, подобную той, которая имела место в бывшей Югославии. Надо признать, что без лидирующей роли в регионе сильного и стабильного Узбекистана интересы Запада здесь не могут быть обеспечены.
      Да, в Узбекистане сейчас сложился авторитарный режим Президента Ислама Каримова. Однако, поскольку этот режим, во-первых, отвечает традиционным потребностям большинства населения в сильной единоличной власти, во-вторых, обеспечивает стабильность, в-третьих, активно противостоит исламскому фундаментализму и, в-четвертых, имеет тенденцию адаптироваться к исходящим извне требованиям демократизации, Запад достаточно сдержанно относится к нарушениям в этой стране прав политической оппозиции Президенту Каримову, запрещению свободной прессы и т.д. Тем не менее неизменным остается требование о проведении свободных и честных выборов президента и в Олий Мажлис*. Думаю, что в Ташкенте это понимают. К тому же избирательное законодательство Узбекистана, насколько мне известно, позволяет провести такие выборы".
      Мнение доктора Хальбаха ценно тем, что оно выражает главное содержание политических ожиданий Запада в отношении Узбекистана. Думаю, что к нему нелишне прислушаться.
      Законы, партии и реальная жизнь
      Эксперты ОБСЕ единодушно характеризуют законы Узбекистана, регулирующие выборы президента и в Олий Мажлис, которые были приняты еще в 1991 г., затем 26 декабря 1997 г. и 19 августа 1999 г. существенно изменены и дополнены, как в достаточной мере отвечающие современным демократическим стандартам.
      Закон о выборах Президента Республики предусматривает, что право на выдвижение кандидата в президенты имеют политические партии в лице своих высших органов и представительные органы власти - областные и Ташкентский городской Советы народных депутатов и Жокаргы Кенгес (парламент) Республики Каракалпакстан. Если кандидат в президенты выдвигается от политической партии, он должен быть поддержан не менее чем одним процентом избирателей страны (это составляет немногим более 120 тыс. чел.). При этом в одном административно-территориальном образовании (области, городе Ташкенте) не может быть более восьми процентов подписей от их общего числа (практически не более 10 тыс. чел.). Иначе говоря, кандидат должен иметь примерно равную поддержку во всех регионах страны. В еще большей мере ориентирован на активную роль политических партий "Закон о выборах в Олий Мажлис".
      Совершенно очевидно, что многопартийность в Узбекистане находится на начальном этапе своего становления как влиятельной политической силы, что партии не относятся к реальным центрам принятия политических решений. Все пять политических партий, допущенных к участию в парламентских и президентских выборах: Народно-демократическая партия Узбекистана (НДПУ), "Ватан тараккиети" ("Прогресс Родины"), Социал-демократическая партия "Адолат" ("Справедливость"), Демократическая партия "Миллий тикланиш" ("Национальное возрождение"), Национальная демократическая партия "Фидокорлар" ("Самоотверженные"), - являются откровенно пропрезидентскими. Ни одна из них не ставит своей задачей борьбу за власть (за исключением "Фидокорлара", которая, однако, лишь декларирует такое намерение). Как же их можно назвать политическими партиями в общепринятом смысле?
      Поэтому восторги западных экспертов по поводу качества избирательного законодательства Узбекистана, в совершенствовании которого сами они принимали участие, явно преувеличены. С точки зрения юридической формы здесь действительно все в норме. А вот что касается особенностей общества, его традиций и реальной сегодняшней жизни, то законы о выборах вряд ли можно считать адекватными им. Об этом я постараюсь подробно рассказать в других главах своих записок. Здесь же я упоминаю об этом в связи с тем, что резкая критика выборов Президента страны и в Олий Мажлис со стороны ОБСЕ еще в период избирательной кампании мне не понятна.
      Неужели кто-то в ОБСЕ, не будучи наивным человеком, мог всерьез полагать, что в постсоветском Узбекистане, при еще не сформировавшемся новом среднем классе, какие-либо политические партии могли бы стать значимыми элементами гражданского общества?
      Такую роль мог бы выполнить только блок местного самоуправления при одном непременном условии: если он будет организован не сверху вниз, а снизу вверх, когда махалля и сельские общины организуют демократическим путем свои объединения в районах и областях, ассамблею или конгресс на республиканском уровне. Вот отвечающий логике истории Узбекистана становой хребет его гражданского общества, понимаемого как совокупность отношений в сфере экономики, культуры, политики, развивающихся независимо, автономно от государства.
      Кто может сказать, что Президент Каримов недооценивает роль махалля (в широком смысле, как синонима местного самоуправления), что он не предпринимал неоднократные попытки вывести этот институт на самую высокую орбиту общественной жизни? Почему это не удалось сделать и какова здесь личная вина Каримова, - другой, особый разговор. Здесь речь идет о том, что был бы способен при наличии такой общественно-политической инфраструктуры сделать Каримов для того, чтобы граждане Узбекистана могли на январских президентских выборах свободно, без контроля государственной власти, выразить свое мнение. Думаю, что ответ лежит на поверхности: обеспечить выдвижение одного или двух альтернативных кандидатов и строгое соблюдение избирательного законодательства, демократичность которого, как я уже сказал, даже критиками нынешней власти в Узбекистане не ставилась под сомнение.
      Альтернативный кандидат
      Олий Мажлис назначил выборы президента на 9 января 2000 г., более чем за три месяца до этой даты, превысив на один месяц срок, предусмотренный соответствующим законом. К 8 сентября 1999 г. о своем участии в президентских выборах проинформировали все партии, однако с заявлением о регистрации кандидата в президенты обратились руководители только двух из них: Народно-демократической и "Фидокорлара". Первой был представлен Абдулхафиз Джалалов, второй - Ислам Каримов.
      Абдулхафиз Джалалов родился 1 июня 1947 г. в Намангане в семье врача. В 1964 г. окончил сельскую школу, а в 1969 г. - Ташкентский государственный университет по специальности философия. В 1976 г. защитил кандидатскую, в 1992-м - докторскую диссертации.
      В 1969-1971 гг. находился на действительной военной службе в рядах пограничных войск. С 1971 г. - на научно-педагогической работе.
      С 1993 г. по настоящее время - директор Института философии и права Академии наук Узбекистана. В декабре 1994 г. был избран депутатом Олий Мажлиса первого созыва. В сентябре 1993 г. избран вторым, а в августе 1994-го первым секретарем Центрального Совета Народно-демократической партии Узбекистана.
      К моменту выборов Джалалов имел пятилетний стаж политической деятельности. Однако ничего такого, что обратило бы на него внимание общественности, совершить он за это время не мог. Сколько-нибудь заметного авторитета, как соискатель высшего государственного поста, Джалалов в обществе не имел. То, что он знаток Гегеля и автор многих книг, одна из которых носит символическое название "Ответственность независимости", в состязании за пост президента страны вряд ли могло быть сколько-нибудь весомым аргументом. В том, что он, как кандидат в президенты, призванный засвидетельствовать urbi et orbi ("городу и миру", к общему сведению) демократичность этих выборов, сыграл свою роль далеко не лучшим образом, виновата конкретная политическая среда, в которой не могли быть оценены адекватно его реальные возможности.
      Начать с того, что представленная Джалаловым программа практически состояла из различных высказываний И.Каримова, изложенных в его последней книге "Узбекистан на пороге XXI века". Никакой конкретики в этой программе не содержалось. Обоим кандидатам в президенты были предоставлены равные возможности использовать средства массовой информации и проводить встречи с избирателями. Вопреки ожиданиям, Джалалов лишь имитировал некую политическую самостоятельность, причем делал это с очевидной пассивностью. Во всяком случае, от какой-либо критики Каримова в своих выступлениях он уклонялся, чем оказал тому плохую услугу. Когда в день выборов журналисты спросили Джалалова, за кого он отдал свой голос, он ответил: "За Каримова". Слова эти тут же были переданы некоторыми телекомпаниями Европы и США, попали на страницы зарубежных газет. В одной из них соответствующая информация вышла под заголовком "О, sanсta simplicitas!" ("О, святая простота!").
      Я спрашиваю сам себя: "Могли ли быть другие варианты выдвижения альтернативных кандидатов, усиливающие возможности протестного голосования? Не лучше ли был бы в этом смысле выдвиженец от представительных органов государственной власти?" Думаю, что этот вариант был бы ошибочным, такой кандидат воспринимался бы общественностью как откровенная креатура администрации президента.
      К сожалению, не была реализована поддерживаемая самим Каримовым идея представительства в президентских выборах всех или основных партий. В этом случае Каримов мог бы получить на 5-10% меньше голосов избирателей, зато какой был бы выигрыш в аспекте демократического развития Узбекистана! Какие новые краски получил бы имидж Каримова за рубежом! И наверняка не было бы поспешно распространенного через два дня после выборов документа ОБСЕ, в котором выражалось сожаление в связи с отсутствием демократической состязательности.
      Гласность
      Один из главных принципов избирательного законодательства Узбекистана гласность выборов, их открытость, доступность информации для общественного ознакомления, обсуждения и контроля.
      По моему мнению, сами президентские выборы прошли практически безупречно, компенсируя в значительной мере промах с альтернативными кандидатами.
      В них приняли участие более ста независимых наблюдателей из 26 стран США, Германии, Канады, Израиля, Южной Кореи, Индии и др. (В их числе имел честь быть и я.) Некоторые из наблюдателей мне хорошо известны.
      С Евгением Кожокиным, директором Российского института стратегических исследований (РИСИ), я познакомился в мае 1991 г. во время совместной командировки в США. Мы провели почти месяц в Вашингтоне и Нью-Йорке в тесном деловом общении. Сложились отношения взаимной симпатии, которые сохраняются до сегодняшнего дня. Человек он весьма взвешенный в своих оценках. Возглавляемый им институт образован Указом Президента России в 1992 г. как государственная научно-исследовательская организация для информационно-аналитического обеспечения деятельности высших органов законодательной и исполнительной власти.
      РИСИ осуществляет разработку общих проблем национальной безопасности, занимается исследованием развития взаимоотношений между Россией и зарубежными странами, изучает характер и направленность региональных политических, военных и экономических процессов, проводит анализ и прогнозирование кризисных и конфликтных ситуаций в отдельных странах мира.
      Другие общественные наблюдатели. Профессор из Германии Райнхард Зандер, в свои восемьдесят лет сохранивший удивительную физическую энергию и живость ума, последние годы посвятил делу развития и укрепления сотрудничества между Германией и новыми независимыми государствами Средней Азии. Он вице-президент Немецко-среднеазиатского культурного общества (в этом качестве он мой начальник, поскольку я состою членом его совета), соиздатель и редактор издающегося во Франкфурте-на-Майне журнала "Oxus", освещающего для немецкого читателя вопросы политической, экономической и культурной жизни в Среднеазиатском регионе. Крупный американский предприниматель Сэм Домб (кстати, личный друг президента Клинтона) - человек, близкий к руководству еврейских организаций США и весьма авторитетная персона в Израиле. Игорь Соловьев - депутат сейма Латвийской республики, руководитель парламентской фракции "За права человека в единой Латвии", борец за интересы русскоязычного населения этой страны.
      Внимательно отслеживал выборы в Узбекистане, правда, издалека, из Брюсселя, и кыргызский писатель Чингиз Айтматов. В представлении он не нуждается. Не могу забыть своего впечатления от чествования Айтматова по поводу его недавнего 70-летия в Бонне 8 февраля 1999 г. Переполненный зал бундестага. Великолепные, высокоинтеллектуальные выступления видных немецких общественных деятелей и ученых, преисполненных чувства уважения и преклонения перед выдающимся писателем, многократные и продолжительные овации в честь юбиляра. Это в Германии, народ которой достаточно сдержан при определении заслуг иностранцев.
      Вряд ли у кого-нибудь может вызвать сомнение компетентность и объективность оценки президентских выборов в Узбекистане со стороны всех этих людей. Думаю, что и остальные иностранные наблюдатели были в полной мере независимыми.
      Центральная избирательная комиссия 9 октября 1999 г. утвердила "Положение об официальных наблюдателях иностранных государств и международных организаций на выборах в Олий Мажлис и президента Узбекистана". Оно, в частности, предусматривает, что официальные наблюдатели имеют право присутствовать на избирательном участке и наблюдать за опечатыванием избирательных ящиков для голосования, за выдачей гражданам избирательных бюллетеней, присутствовать при подсчете голосов и составлении протокола участковой избирательной комиссии, делать публичные заявления. Хотя некоторые из нас и не были иностранными наблюдателями в точном смысле названного "Положения", но очерченными в нем правами пользовались в равной мере.
      У меня есть все основания утверждать, что выборы были свободными и честными. Ни один из иностранных наблюдателей не высказал иного мнения.
      На избирательных участках № 161, 162, 175 Ташкента, где я находился в течение всего дня выборов, никакого давления на избирателей не оказывалось, решение голосовать за Каримова или за его конкурента было продиктовано только их личными убеждениями.
      В беседах со мной люди высоко оценивали роль Каримова в обеспечении стабильности в стране, предсказуемость его политики. Они, стар и млад, говорили примерно следующее: "Нам сегодня трудно жить, но мы верим, что завтра будет лучше". - "Почему вы верите в это?" - спрашивал я. - "Мы видим, что Каримов ведет страну в правильном направлении. Конечно, и он совершает ошибки, но это серьезный человек, не бросающий слов на ветер".
      Узбек лет шестидесяти, как выяснилось, детский врач, сказал: "У Каримова душа народа. Поэтому за него люди и голосуют". Другой избиратель, тоже узбек, сорокалетний рабочий, заметил: "Каримов самый честный человек из всех тех, которые там, наверху". Все избиратели из числа русских, с кем мне довелось пообщаться, были благодарны Каримову за то, что в Узбекистане отсутствует этническая дискриминация, что их дети имеют широкие возможности получать среднее и высшее образование на родном языке. По их убеждению, Каримов как никто другой гарантирует русским в Узбекистане защиту от радикального ислама.
      Евгений Кожокин провел, по его личной просьбе, день выборов в Намангане. Он беседовал со многими мусульманскими священнослужителями, интеллигентами, простыми людьми. Практически все они, как считает Кожокин, искренне высказывали мнение, что сейчас в Узбекистане Каримову нет альтернативы. Один уважаемый мулла сказал Кожокину: "Те, кто организовал в феврале прошлого года взрывы в Ташкенте, - это не мусульмане. В своих молитвах мы воздаем благодарность Аллаху, который сберег Каримова".
      Сэм Домб посетил несколько избирательных участков в Ташкенте и близлежащих селах. Его мнение: "Альтернативный кандидат был очень слабый, и людей пришло голосовать слишком много. Само же голосование проходило честно, в чем у меня нет никаких сомнений". Райнхард Зандер заявил поздним вечером 9 января: "К сожалению, выборы не были по-настоящему конкурентными. Но то, что Каримов получил мандат президента на новый срок из рук народа, у меня никакого сомнения не вызывает. Он - народный президент". Игорь Соловьев: "Я снимаю шляпу перед Президентом Каримовым за те возможности равенства и свободы, которыми пользуются русские в Узбекистане. Все эти люди, я убежден, искренне проголосовали за Каримова".
      Дней через десять после президентских выборов в Узбекистане я летел из Франкфурта в Бишкек вместе с Чингизом Айтматовым. Он рассказывал: "Западные журналисты в Брюсселе спрашивали меня, как я могу прокомментировать избрание Каримова на следующий срок, не считаю ли я, что выборы не были демократичными? Я ответил, что достаточно хорошо знаком с положением дел в Узбекистане и не вижу человека, имеющего больше, чем Каримов, оснований для того, чтобы занимать пост президента. Но главное, в чем я убежден, - таково же мнение народа Узбекистана. Для меня это главный довод в пользу демократичности выборов Каримова".
      Результаты
      В выборах приняли участие 95 процентов избирателей. Корреспондент радио Би-би-си, аккредитованный в Ташкенте, спросил меня: "Если выборы были свободными, почему так высок процент людей, пришедших на них?" Я ответил: "Все дело в ментальности. Для узбеков выборы - это нравственный долг". Действительно, ни один из иностранных наблюдателей не отметил фактов принуждения к участию в выборах.
      Другие наблюдатели, к примеру, член конгресса США Бо Болтер, представляющий Еврейский институт национальных стратегических проблем, и дипломат из Южной Кореи Лимб Ток Кю, назвали активность избирателей доказательством демократических процессов в Узбекистане. Болтер увидел в этом факте еще и свойственную узбекскому народу межнациональную толерантность, поскольку, по его наблюдениям, эту активность проявили люди различных конфессий и национальностей.
      И еще цифры. На этот раз завершающие. На избирательном участке № 161 урну открыли и считали голоса под моим внимательным наблюдением.
      За Каримова проголосовали - 90,2% участвовавших в голосовании, за Джалалова - 7%, против обоих кандидатов - 2%, испорченных бюллетеней - 0,8%. По сведениям присутствовавших при подсчете голосов двенадцати иностранных наблюдателей, с которыми мне удалось лично побеседовать утром 10 января, количество избирателей, отдавших голоса Каримову, составило от 89 до 93%.
      Поэтому для всех нас не были неожиданными данные Центральной избирательной комиссии, которые ее председатель объявил уже к середине дня. За Каримова проголосовали 91,9% избирателей, за Джалалова - 4,17%, недействительными были признаны 3,9% бюллетеней (в это число входят и бюллетени избирателей, проголосовавших против обоих кандидатов).
      "Независимая газета" писала, что за Каримова отдали голоса не только большинство избирателей Ташкента (93%), Бухары (92%), Самарканда (92,9%), но и Ферганы (92%) и Намангана (90,8%), а эти регионы считаются и считались наиболее сложными в конфессиональном отношении (НГ, 11.01.2000).
      Думаю, что ход и результаты президентских выборов 2000 года в Узбекистане, безусловно, нуждаются в спокойном и глубоком осмыслении. Но одно очевидно было сразу же. Это - несомненный триумф Ислама Каримова, высокая оценка народом всего, что сделано в стране за годы его руководства. Таково мнение практически всех, кто беспристрастно оценивает это событие. Процитирую московские "Известия". И не потому, что там написано нечто особенное, просто эта газета первая попала мне в руки.
      Итак, "Известия" от 11 января 2000 г. Из заметки "Ислам Каримов не мог не победить":
      "Он для людей - символ стабильности и безопасности. Находясь рядом с такими соседями, как Таджикистан и Афганистан, узбекские избиратели голосуют за сильную, предсказуемую власть...
      Каримов пользуется авторитетом у народа. Однако это скорее вера по расчету. Каримов очень логичен в своих действиях и понятен народу. Он не делает ничего такого, чтобы понравиться людям. Он работает".
      ФЕНОМЕН ИСЛАМА КАРИМОВА
      (КАК СТАТЬ ПРЕЗИДЕНТОМ...)
      Во всем хотелось мне дойти до самой сути
      Летом 1995 г. я спросил у Каримова, мечтал ли он в юности или в зрелые годы о какой-то особой карьере на партийном и государственном поприще, о достижении высоких политических вершин.
      Каримов ответил не сразу. Переспросил: "Карьере?" Потом сказал: "Если понимать под карьерой продвижение в избранной мной сфере деятельности, известность, славу, тогда могу ответить утвердительно. Но, знаете ли, у меня на всякие такие мечтания времени и сил не оставалось. Делом занимался. Я человек действия. При этом для меня всегда были неприемлемы интриги, какие-то обходные пути к успеху, к получению очередной более высокой должности или какой-то еще выгоды. Всю жизнь старался работать честно".
      Несколько фактов, о которых в большей или меньшей мере сейчас знает почти каждый в Узбекистане. Тем не менее не напомнить их в данном случае нельзя. Ислам Каримов родился в 1938 г. в Самарканде в довольно бедной семье. Детство пришлось на войну, юность - на тяжелые послевоенные годы. Вот фрагмент из нашей беседы.
      "Я шестой из семи детей в семье. Семья небогатая и, если так можно выразиться, неродовитая. Отец - простой служащий, мать - домохозяйка. За спиной у меня никто никогда не стоял, рассчитывать мог только на себя, на свои силы и способности. С детских лет я знал цену труда и цену куска хлеба. Знал нужды простых людей, с которыми мы жили бок о бок".
      Тогда были все бедны. По рассказам бывших школьных товарищей Каримова, в его родительском доме - земляные полы, керосиновые лампы, печки-буржуйки. Из мебели разве что дощатый стол, за которым готовили уроки, и уж совсем роскошь - этажерка с книгами.
      В шифоньерах нужды не было: вся одежда та, что на себе. Школу Каримов окончил в Самарканде. Школа носит имя Пушкина. Я посетил ее. Обыкновенное небольшое типовое двухэтажное здание.
      Примечательно только то, что она находится через дорогу от великолепного памятника средневековой архитектуры, одной из узбекских национальных святынь Биби-Ханым - грандиозной соборной мечети Эмира Тимура, богато украшенной изразцами, резным мрамором, росписями.
      Старшая сестра одного из школьных друзей Каримова, живущая сейчас в Израиле, вспоминает: "Чем выделялся этот мальчик среди ребят его класса? Сразу даже не отвечу. Пожалуй, большей серьезностью, основательностью. Обладал хорошими способностями и отличной памятью. Ислам и мой брат занимались на отлично и ходили в несколько кружков: моделестроения, шахматный".
      В школе хотели создать музей, посвященный Каримову, но он запретил.
      Однако в связи с тем, что здесь за несколько лет до Каримова учился будущий известный ученый-химик академик В.Коптюг, появился повод для организации музея школьной славы. Три фотографии Каримова - вот и все экспонаты, касающиеся президента. На одной он во втором классе. Бедно одетый мальчик среди таких же мальчишек и девчонок. Другая фотография - 9-й класс, будущий президент с товарищами мастерит авиамодель. И выпускная фотография. Парень как парень, ничего особенного. Правда, фотография его больше, чем у других. Он один из двух выпускников, окончивших школу с золотой медалью. На мою просьбу рассказать что-нибудь примечательное о школьных годах Каримова учительница, ответственная за школьный музей, заметила: "Ислам Абдуганиевич убедительно просил не делать этого".
      Каримов рассказывал сам: "Сколько я себя помню, любил учиться, докапываться до сути. Учеба мне всегда доставляла удовольствие, радость от того, что узнаю что-то новое. В молодости у меня была цель добиться такого совершенства в своей профессии, чтобы люди говорили: да, этот человек знаток своего дела, это мастер". Каримов улыбнулся, что-то вспоминая, и добавил: "Пожалуй, самое сильное впечатление студенческих лет у меня связано с Ташкентским институтом народного хозяйства, который я окончил по системе вечернего обучения. Я сдавал там бухгалтерский учет три раза. Два раза уходил с экзамена сам, извинившись перед преподавателем. Меня самого не устраивали мои знания".
      В 1960 г. Каримов окончил факультет машиностроения Среднеазиатского политехнического института по специальности инженер-механик.
      После окончания института в 1960-1966 гг. работал на заводе "Ташсельмаш" и авиационном заводе (Ташкентское авиационное производственное объединение) сначала помощником мастера, затем мастером, ведущим инженером-конструктором. В 1964 г. вступил в КПСС. С 1966 г. - в Госплане республики, где прошел все служебные ступени вплоть до первого заместителя председателя Госплана. В 1983 г. И.Каримов назначен министром финансов, в 1986-м - председателем Госплана и одновременно заместителем председателя правительства республики.