Как воспитывать родителей или новый нестандартный ребенок

      Некогда?… Дел невпроворот?… Устала, голова болит, диссертация на подходе?… Ну а просто повозиться минут пять?! Устроить жмурки, кошки-мышки, возню-беготню!… Страшно?… В прятки?! В чепуху?! Войну косинусов и синусов, парад тангенсов и котангенсов, с неожиданным покушением?!
      Вспомните, разве сами, в своем детстве вы не мечтали о настоящих, веселых, об игровых родителях? Сколько было надежд, сколько терпеливого ожидания, что наконец откроется этот праздник!… А потом, не дождавшись… Этот горький осадок, что детство не состоялось…
      Ни праздность, ни рабский долг не создали ничего хорошего в этом мире. Все прекрасное рождено в содружестве Труда и Досуга, Серьезности и Игры. Давайте же искать способы наполнять праздником каждый будничный миг, каждое зернышко бытия превращать в событие.
      Наши усилия не пропадут, они скажутся и в следующих поколениях…
      Возымейте смелость отдаться детской игре изнутри, целиком - и вернутся в дома ваши мир, в души - свет, радость, счастье. Я вас зову!…
       Просто так
       песенка для Макса, музыка его же
 
       Шли однажды по дороге Чебурек и Чебурак.
       Не спешили по тревоге, а гуляли просто так.
       Не грустили, не скучали, не болтали, не молчали,
       ни за что не отвечали, ничего не означали,
       а гуляли просто так. Просто так.
 
       Шли, ни на кого не глядя Чебурак и Чебурек.
       Им навстречу строгий дядя, очень важный человек.
       Всеми пальцами грозя, он сказал им, что нельзя
       не грустить и не скучать, не болтать и не молчать,
       ни за что не отвечать, ничего не означать,
       что нельзя быть Чебураком,
       что нельзя быть Чебуреком,
       можно только человеком, да и то не просто так,
       потому что нарушают. Никому не разрешают
       на прогулки выходить без намордников.
 
       Побежали по дороге Чебурек и Чебурак,
       как медведи из берлоги, без защиты, без подмоги,
       ой-ей-ей, давай бог ноги!… Дальше дело было так.
       Очутились на ограде, а навстречу строгий дядя,
       искупались в водопаде, а навстречу строгий дядя,
       всюду, спереди и сзади, в магазине, в зоосаде,
       в винограде, в шоколаде, на торжественном параде
       им навстречу - строгий дядя
       в наморднике.
 
       И тогда Чебурек чебурахнулся,
       и тогда Чебурак чебурехнулся,
       и опять пошли гулять
       просто так.
       Детские картинки - это правды,
       это много-много-много ах,
       кашалоты, звезды, леопарды
       и Господь с соломинкой в устах.
 
       Ну а взрослые решают,
       ну а взрослые внушают,
       чья картинка хороша.
       Ну а взрослые мешают,
       на ушах у них лапша,
       и не могут ни шиша.
 
       Что такое время?
       Дохлый ящер.
       Он не пьет, не ест,
       не плачет и не спит.
       Притворяется живым
       и настоящим,
       а на самом деле
       пакостью набит.
 
       И пока ученый муж сплетает
       паутину из словесных бяк,
       истина, как бабочка, летает,
       гаснет на ладони, как светляк.
 
       А душа левша,
       а душа живет, шурша
       кончиком карандаша.
 

Перекрестный огонь

психодрамма с разводом

 
      - …Печальная типичность ситуации такова, что…
      - «Печальная типичность»?… Иногда развод для детей очень даже не плох, я имею в виду превышение КПД над КВД.
      - Что такое КВД?
      - Коэффициент вредного действия. Не говоря об алкоголиках, домашних тиранах и психопатах повышенного типа, но даже и просто при затяжных конфликтах…
      - Так ведь и я о том же. По-моему, если выбирать: война или развод, то развод - из двух зол меньшее.
      - Это по-вашему. А по-моему, надо спрашивать об этом еще и детей. Во-первых, до некоторых родительских войн ребенку просто нет дела…
      (Пауза).
      - А во-вторых?
      - А во-вторых, если бы развод автоматически устранял конфликт. Полем военных действий, как правило, становится общий ребенок. А это уж, сами знаете…
      - Он и без развода арена битв. И ведь еще как разводиться. Вот год назад звонят давние приятели, муж и жена. «Приходи, у нас завтра праздник». - «Что, спрашиваю, за праздник?» - «Разводимся». - «Ну, поздравляю, - говорю - детки, дозрели». - «Вот-вот, - говорят (у них параллельные аппараты, как и у вас), - поняли мы теперь твою мысль, что брак явление устарелое». - «Это не моя мысль, говорю, книжки читать надо».
      Пришел. Своя компания, замечательно посидели, не хуже, чем на свадьбе, кричали «горько»… Оба были помолодевшие, обнимались, целовались, плакали немножко…
      - А дети?
      - При сем присутствовали. Девочка 10 лет и пятилетний мальчишка. Им объяснили, что теперь у них будет не один дом, а два, папин и мамин. Девочка поняла. Мальчик спросил: «А зачем, разве нам одного дома не хватает?» Ему сказали: «Понимаешь, Сашок, нам с папой вдвоем стало тесно, боимся, что кусаться начнем. Мы лучше будем ходить друг к дружке в гости. Будем дружить». Он тоже сделал вид, будто понял.
      - И как у них теперь?
      - Папа женился второй раз, братик там появился. Первая и вторая жены подружились, папа с маминым другом тоже в приличных отношениях. Отпуск недавно провели все вместе, в байдарочной компании…
      - Ясно, случай один из миллиона, идиллия. Если вы поняли меня так, что взрослые должны мучиться ради детей, а тем и детей мучить, то вы ничего не поняли.
      - Кто же сказал, что понял.
      - Может, в почту заглянем?…
      Главной психотравмой моего детства был развод родителей в мои 6 лет. Отвратительный судебный процесс из-за квартиры длился 9 лет - претензия отца к матери. Слава Богу, закончили до моего совершеннолетия, а то пришлось бы свидетельствовать в суде.
      Но травмой, наверное, был даже не факт, что они разошлись, а то, что я постоянно чувствовала, что в доме неладно. Мама почему-то до сих пор уверена, что я ничего не могла знать, ибо все тщательно скрывалось.
      А я многое помню. Слушать было мерзко и одинаково жалко обоих.
      Моя отцовская фамилия много лет оставалась в маминых устах ругательством. И до сих пор означает «бездушный человек, эгоист, потребитель, скотина».
      На случай моего плохого поведения, особенно вранья - а я много врала со страху - имелся персональный ярлык «кровной дочери подлеца». Это было даже не обзывательство, а сожаление - бедное мое дитя, угораздило же родиться от такого…
      Настройка против образа отца-подлеца забралась куда-то глубоко внутрь меня и стала большой и чужой частью меня самой, то и дело кусающей остальные части.
      Частое поминание крови привело, наконец, к четкому стремлению с этой кровью расстаться - буквально. В 14 лет я попыталась вскрыть себе вены… Марина.
      - Комментарий не нужен… А теперь маленькую психодраму попробуем…
      Я ребенок. Задавайте вопросы.
      (Долгая пауза).
      - Э-э… Гм… Мальчик, как тебя зовут?
      - Не знаю.
      - Как не знаешь? Ведь есть же у тебя имя. Тебе разве не говорили, как тебя зовут?
      - Мама говорит, что я Митя. А папа говорит Дима.
      - Так ведь это одно и то же.
      - Нет, не одно.
      - Это Дмитрий. И Митя Дмитрий, и Дима Дмитрий.
      -Я не Дмитрий.
      - Как?… Почему?
      - Не хочу быть Дмитрием. Мне не нравится.
      - Но ведь тебя не спра… А какое имя хотел бы?
      - Никакое.
      - Почему?
      - Потому что, когда у тебя нет имени, никто из-за тебя не ссорится, не дерется.
      - Ты так думаешь?… Ну хорошо, а скажи…
      - Только не спрашивайте меня больше, пожалуйста, про моих папу и маму, ладно? Спрашивайте про других.
      - Хорошо. Скажи, как ты думаешь, это очень плохо, когда мама и папа ссорятся?
      - Нет.
      - Как ты сказал?
      - Я сказал: плохо не очень. Все ссорятся, а им нельзя?
      - А что такое плохо?
      - Когда папа и мама не хотят друг дружку простить.
      - А что такое очень плохо?
      - Когда не любят. И когда врут.
      - Это совсем плохо, да.
      - Это еще не совсем плохо.
      - А что же совсем плохо?
      - Совсем плохо, когда и тебя заставляют не любить. И заставляют врать.
      - Да… А тебя…
      - Дяденька, я же вас просил.
      - Извини…
      - Я знаю многих ребят, которых мамы заставляют не любить пап, а папы заставляют не любить мам.
      - Да, это они глупо делают…
      - И заставляют врать… А некоторых еще и заставляют любить новых пап и мам, и опять заставляют врать. Знаете, что получается с этими ребятами?…
      - Что?…
      - Одному моему знакомому мальчику мама с шести лет твердила, что его папа плохой и что он ушел от них потому, что не любит их. Мальчик этому верил, но не любить своего плохого папу не мог. Только скрывал это и маме врал. И вот как-то с папой встретились. Мальчик сказал: «Папа, ты плохой. Я тебя люблю за то, что ты плохой. А маму люблю за то, что она хорошая». И заплакал.
      - А папа?
      - И папа заплакал… шепотом, про себя… А одна девочка, которую папа заставлял не любить маму…
      (Очень долгая пауза).
      …Девочка эта по решению суда жила с папой. Видеться с дочкой папа разрешал маме только в своем присутствии. Так и многие мамы делают, когда дети с ними…
      Мама девочки от этого сходила с ума, а девочка не понимала, что происходит. Мама приходит и вместо того чтобы играть с ней, кусает губы и дергается, а папа смотрит на нее ледяными глазами… А когда мама уходит, говорит дочке, что мама ее не любит. Бесконечные похвалы и ласки, подарки, каких мама дарить не может. Папа даже машину купил и сказал, что это только для нее.
      Как не любить папу - и как любить-не любить маму?…
      Мама не отступалась. Опять состоялся суд в присутствии девочки. Папу адвокат мамы спросил: «Зачем вы купили дочке машину? Не кажется ли вам, что это преждевременно? Она еще долго не будет иметь водительских прав, машина за это время придет в негодность». - «Я купил машину для себя», - сказал папа.
      Девочка вскакивает: - «Папа, ты же сказал, что для меня?!» Убежала. Ее больше не нашли…
      Извините, я без предупреждения вышел из роли.
 

Подожди, красный свет

      …Вечером, выходя из диспансера, встретил Ксюшу С. Вел ее с пяти лет до одиннадцати -некоторые странности, постепенно смягчившиеся. (Мать лечилась у меня тоже.) Года три не появлялась.
      Бывший бесцветный воробышек оказался натуральной блондинкой, с меня ростом.
      - Здрасте.
      - Ксюша?… Привет. Кстати, сколько сейчас времени… Мои стали.
      - Двадцать две девятого.
      - Попробовать подзавести… А где предки?
      - Дома. Опять дерутся из-за моего воспитания.
      - А что же не разняла?
      - Надоело.
      - Понятно. Ну пошли, проводишь? Мне в магазин. Ты сюда случайно забрела?
      -Угу.
      - Подожди, красный свет… А помнишь, кукла у тебя была… Танька, кажется?
      - Сонька.
      - Мы еще воевали, чтобы тебе в школу ее…
      - Я и сейчас еще иногда с ней играю. Иногда…
      - Жива, значит, старушка. Заслуженная артистка.
      - Уже без рук, с одной ногой только… (Плачет.)
      - Ксюша. Ну расскажи.
      - Школу прогуливаю… Не могу… Развелись, а все равно еще хуже, никогда не разъедутся… Каждый день лаются. Мама кричит, что положит в больницу пли сама ляжет. Папа сказал, что я расту б…ю, таким словом прямо и сказал, а у меня один Сашка, они его и не видели…
      Мы с ним только целовались, больше ничего… Звонил мне два раза, мама не позвала… А другие звонки… Парни какие-то и девчонки доводят… Один раз папа подошел, а они: «Ваша Ксения трахалась в воскресенье». Папа трубку бросил, посмотрел страшно, а потом как заорет. И ударил… Я знаю, это Архимов из нашего дома, ему уже восемнадцать, он мне два раза уже предлагал… Один раз из лифта не выпускал. «Ты, сказал, уже раскупоренная бутылочка, по тебе видно…» - «А что видно?! Что?…»
      - Ксюша… Это же все чушь собачья… Архимов этот скотина. А папа… просто устал. И мама нездорова, ты понимаешь… Из-за моего воспитания тоже велись сражения. Знаешь, смахивало на то, как если бы хирурги на операции не поделили кишку или кусок сердца, поссорились, забыли о больном на столе и начали тыкать друг в друга скальпелями… Ты уже красивая стала, Ксюша.
      - Собаку так и не завели… В больницу хотят класть…
      - Не будет больницы, я тебе обещаю. А папу с мамой мы вразумим как-нибудь… Хоть сейчас. Зайдем вместе?…
      - Лучше потом… Можно я с вами в продуктовый?…
      Весь дальнейший наш разговор шел о знаменитом певце Небудуврать Непомнюкаком… Пока подошла очередь к кассе, меня успели порядочно просветить.
      - Я им напишу две записки, каждому персонально, ладно?… Приглашения… Вот черт, ни одной бумажки… На рецептурных бланках, сойдет?… Это маме… А это папе.
      - Лучше в почтовый ящик.
      Поправила волосы взрослым жестом.
      - А твой Саша, наверное, симпатичный парень, да?
      - Да он… Ничего… На гитаре играет. Только маленький еще… Ему только пятнадцать.
      - А, ну это не самый большой недостаток, мне тоже недавно было четырнадцать. Ну пока, Ксюша, жду…
 

Ноктюрн сыну

      …Мы остались с тобой вдвоем, мой мальчик, ты спишь, а я думаю, как научиться быть взрослым… Ты так уверен, что я умею, всегда умел… А я не имею права тебя разуверять, до поры до времени…
      Темно. Душно. Раскидываешься, бормочешь…
      Не плачь, не просыпайся… Я слежу за полночью, я знаю расписание… Ты спи, а я тихонько расскажу тебе про нас с тобой, в одно касание…
       Луна личинкой по небу ползет.
       Когда она устанет и окуклится,
       песчинками зажжется небосвод,
       и душный город темнотой обуглится…
       Не вспыхнет ни фонарик, ни свеча,
       лишь тишины беззвучное рыдание…
       И древние старухи, бормоча,
       пойдут во сне на первое свидание…
       И выйдет на дорогу Исполин.
       И вздрогнет город, темнотой оседланный.
       Он отряхнет кору песков и глин
       и двинется вперед походкой медленной.
       И будет шаг бесшумен и тяжел,
       и равномерно почвы колыхание,
       и будет город каждым этажом
       и каждой грудью знать его дыхание…
      Слушай, мой мальчик… Бот что спасет: строить Понимающий Мир. Начиная с себя.
      Навык первый и главный: понимание непонимания.
      Первое, мучительное, счастливое НЕ ПОНИМАЮ - главное, вечное!… Строить Понимающий Мир - здесь, сегодня, сейчас, в своих обстоятельствах, в своем непонимающем окружении - это страшно трудно, мой мальчик, это немыслимо сложно - не на бумаге, а в жизни…
      Как я обрадовался, открыв, что не понимаю себя. Как ужаснулся - увы, не вовремя, - что не понимал ни своих родителей, ни друзей и возлюбленных, ни твою маму…
      Как и ты, я слишком торопился быть понятым…
       Не знает свет, не понимает радуга,
       как можно обходиться без лица
       и для чего ночному стражу надобно
       ощупывать уснувшие сердца…
       Но я узнал, мне было откровение,
       тот исполин в дозоре неспроста:
       он гасит сны, он стережет забвение,
       чтоб ты не угадал, что ночь пуста…
      Непонимающий Мир огромен и страшен, наивен и лжив. Он живет и в тебе, и ты часть его.
      Если сумеешь взрастить в себе хотя бы пылинку Понимания, хотя бы намек - ты не напрасен…
      Ты уже не однажды испытал это счастье, припомни…
      Пускай и неразделенное, Понимание не пропадает. Тайным узором навечно вплетается в ткань живого… Ты слышишь?… Мы живем с тобой, чтобы что-то понять. Это невероятно важно, в этом великий смысл, даже если Понимание ничего не изменит. Жизнь - надежда понять…
      …Ты спишь, мой маленький, а я вспоминаю, как горько плакал от двух горьких открытий.
      Первое - смертность. «Неужели Я ТОЖЕ?… Мама, как?! И ТЫ ТОЖЕ?…» Прошло. Принято. (Приговор-неизвестно-за-что-будет-приведен-в-исполнение - неизвестно-когда-подождем-посмотрим-авось-амнистия.)
      Второе - бескрылость. Еще горше. Как всем детям, мне снилось, до сих пор иногда снится, что я летаю - с упоительной естественностью, как бывает, только когда просыпаешься в сон, а на самом-то деле всего лишь живешь, и украдкой об этом знаешь, и ждешь случая…
       Когда-нибудь ты босиком побегаешь
       по облакам, как наш бумажный змей,
       но ты еще не знаешь, ты не ведаешь,
       какая сила в слабости твоей…
 

***

 
       Тихо дышит над бумагой
       голос детства. Не спеши,
       не развеивай тумана,
       если можешь, не пиши.
 
       А когда созреют строки -
       (семь бутонов у строки)
       и в назначенные сроки
       сон разбудит лепестки
 
       и когда по шевеленью
       ты узнаешь о плоде -
       (по руке, по сожаленью,
       по мерцающей звезде…)
 
       на закрытые ресницы,
       на седьмую их печать
       сядут маленькие птицы,
       сядут просто помолчать…
      Ребенок:
       знаю
       что будет со мною
       заранее знаю
       идолом сделают
       уши и нос обкарнают
       но в Запределье
       в мире высоком и тонком
       вечным Ребенком останусь я
       вечным Ребенком