Золотой фонд мировой классики - Непобедимый (иллюстрации А.Андреева - 320x240)

      — Что могут означать эти чертовы джунгли?

      Рохан все время стирал с потного лица налипающий песок. Они вместе с Балмином стояли на окруженной низкими поручнями платформе робота, висевшего на высоте полутора десятков метров над «улицей», а точнее, над покрытой песчаными волнами треугольной «площадью» между двумя сходившимися развалинами. Далеко внизу виднелись машины и маленькие фигурки людей.
      Робот висел у неровной, ободранной, местами покрытой треугольными плитами поверхности, из которой торчали острия черноватого металла. Отогнутые вверх или вбок плиты позволяли заглянуть в темные внутренности, где бессильно увязал не только солнечный свет, но и луч мощного прожектора.
      — Как вы думаете, Балмин, что это может значить? — снова спросил Рохан.
      Он был зол. Лоб, который он непрерывно вытирал, покраснел, кожа болела, глаза горели; через несколько минут нужно было передавать очередной рапорт на «Непобедимый», а он даже не мог найти слов, чтобы описать то, перед чем находился.
      — Я не ясновидящий, — ответил ученый. — Я даже не археолог. Впрочем, я думаю, что археолог тоже ничего бы вам не сказал. Мне кажется… — он остановился.
      — Говорите же!
      — На мой взгляд, это не жилища. Не развалины жилищ каких бы то ни было существ, понимаете? Если это вообще можно с чем-нибудь сравнить, так уж скорее с машиной.
      — Что? С машиной? С какой? Информационной? А может, это было что-то вроде электронного мозга…
      — Вы и сами в это не верите, — ответил флегматичный планетолог.
      Робот сместился вбок, по-прежнему почти касаясь стержней, беспомощно торчавших между погнутыми плитами.
      — Нет. Тут не было никаких электрических цепей. Где вы видите что-нибудь похожее на выключатели, изоляторы, экраны?
      — Может быть, сгорели. Мог же их уничтожить огонь. Ведь в конце концов это развалины, — ответил неуверенно Рохан.
      — Возможно, — неожиданно согласился Балмин.
      — И что же я должен сказать астрогатору?
      — Лучше всего просто показать ему весь этот кавардак.
      — Да, это не город… — вдруг произнес Рохан, как бы подытожив мысленно все, что видел.
      — Скорее всего, нет, — подтвердил планетолог. — Во всяком случае, не такой, какой мы можем себе вообразить. Здесь не жили ни человекоподобные существа, ни даже отдаленно на них похожие. А жизнь в океане очень близка к земной. Следовательно, и на суше логично было бы ее существование.
      — Да. Я об этом все время думаю. Никто из биологов не хочет говорить на эту тему. А как по-вашему?
      — Они не хотят об этом говорить потому, что очень уж это неправдоподобно: похоже — что-то не допустило жизнь на сушу… Сделало ее выход из воды невозможным…
      — Такая причина могла подействовать когда-то, один раз. Например, очень близкая вспышка Сверхновой. Вы ведь знаете, что дзета Лиры была Новой несколько миллионов лет назад. Возможно, жесткое излучение уничтожило жизнь на суше, а в глубине океана живые организмы уцелели…
      — Если бы излучение было таким, как вы говорите, то сейчас удалось бы обнаружить его следы. А грунтовая активность для этих областей Галактики исключительно низка. И кроме того, за миллионы лет эволюция снова бы продвинулась вперед; естественно, еще не появились бы никакие позвоночные, но примитивные прибрежные формы… Вы заметили, что берег совершенно мертвый?
      — Заметил. Это действительно имеет такое значение?
      — Решающее. Жизнь, как правило, возникает прежде всего на прибрежной отмели, и лишь потом уходит в глубь океана. И здесь не могло быть иначе. Что-то ее изгнало. И, думаю, не дает выйти на сушу до сих пор.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.