Человек с Марса

      Я увидел небольшую, не больше апельсина, металлическую грушу, из одного полюса которой торчало множество проволочек.
      - Вот здесь оконце...
      Действительно, на противоположной стороне этой стальной - или палладиевой? - груши было оконце, заполненное прозрачной массой. Я заглянул туда. Различил очень слабую, медленную, но ритмичную пульсацию. В моменты усиления становились видимы ленточки светящегося желатина или рыбьей слизи. В минуты затемнения появлялись единичные бледно светящиеся точки, которые при разгорании сливались в единую светлую вспышку.
      - Что это? - невольно перешел я на шепот.
      - Он, похоже, еще не пришел в себя, а может, в нем что-то повредилось при посадке, - сказал Фрэйзер, возвращая шляпку на свое место.
      Он быстро вывел меня в коридор, повернул штурвал, толстые стальные плиты дверей замкнулись. Он оглянулся как бы с облегчением - куда девался уравновешенный мужчина из верхнего зала? - и сказал:
      - То, что вы видели, собственно, единственное живое в нем.
      - В ком?
      - Ну, в этом госте-марсианине. Нечто вроде плазмы, мы еще не знаем толком, что именно.
      Он пошел быстрее. Я глядел на него сбоку, пока он не поднял головы.
      - Я понимаю, что вы думаете, но если б вы видели, что он может сделать, как это видел я, то не знаю, вошли бы вы добровольно еще раз в эту комнату.
      И подтолкнул меня в кабину.
      Кабина тихо заурчала и рванулась вверх. В голове у меня зашумело, я почувствовал легкое головокружение и схватился за ручку двери. Мы резко остановились. Фрэйзер долго не спускал глаз с моего лица, словно проверяя, какое впечатление произвела на меня необычная демонстрация. Потом открыл двери и вышел первым.
      Мы снова были на втором этаже. Направляясь в противоположную библиотеке сторону, дошли до излома коридора. Здесь стены неожиданно оборвались, с правой стороны возникли высокие стеклянные плиты, заглубленные в бетонные ровики, ограждающие часть пространства, похожего на обсерваторию. Фрэйзер потянул меня дальше к маленьким белым дверям и постучал.
      Изнутри долетел тихий, хрипловатый голос:
      - Войдите!
      Мы вошли в маленькую комнатку, настолько заваленную и замусоренную бумагами, какими-то фотографиями, эскизами, лежавшими на огромном столе, подоконниках, стульях и шкафах, что казалось, нет места ни для кого, кроме небольшого человечка, который в ответ на наше приветствие приподнял голову. Это был интересный тип - старичок с румяной физиономией, покрытой серебристой щетиной. Карамелька в сахарной пудре. На этом лице, ежеминутно изменяющем выражение, блестели огромные, оправленные в золото очки, а за ними - глаза, черные, пронзительные, вовсе не веселые, контрастирующие с добродушной внешностью.
      - Хи-хи, так это вы? Что, попали в наши силки, да? - спросил старичок, сдвигая очки на лоб. - Думаю, из вас получится человек. - Он критически осмотрел мою одежду, которая, кроме следов недавней драки в библиотеке, носила явные признаки потрепанности. - У нас вы не пропадете. Да, это серьезное дело. Ах, пожалуйста, садитесь.
      Мы присели. Пришлось снять со стульев какие-то диаграммы, кипы исписанных листов и таблиц. Профессор говорил не переставая.
      - Итак... Господин Фрэйзер показал вам нашего, кх, кх, хм, хм, нашего гостя?
      Я кивнул.
      - Невероятно, а? Ага, знаю, знаю... Что это я хотел сказать? Ах да, вас наверняка удивляет здешняя таинственность и здешние стены, а замки-то, замки, словно у шайки гангстеров... - Он засмеялся, поднял очки, которые сползли ему на нос, и продолжал совсем другим тоном, ровно и спокойно, подчеркивая слова поднятым пальцем: - Дело выглядит так: этот гость с Марса может принести человечеству огромную пользу, но еще больше несчастий. Потому-то собралось несколько человек, они дали нужные деньги, средства и знания с тем, чтобы ознакомиться с сущностью пришельца, гонца с другой планеты, найти с ним общий язык, выяснить, знает ли он о нас, и если да, то много ли, в чем его техническое или интеллектуальное превосходство - все это для того, чтобы использовать его на благо людей либо, при необходимости, уничтожить. - Последние слова он произнес не поднимая голоса, спокойно, и именно это особенно усилило впечатление.
      - Конечно, мы вынуждены опасаться любопытных, в первую очередь прессы, нашей изумительной прессы, - добавил он, хитро подмигнув. Он уже опять был добродушным дядюшкой. - Вы меня хорошо поняли?
      - Понял. А теперь позвольте спросить, могу ли я и в какой степени быть всем вам нужен? У меня нет никаких специальных знаний. Я мог бы дать слово и уйти. Признаюсь, то, что вы сказали, невероятно интригующе, и возможность описать случившееся хотя бы после того, как уже отпадет нужда блюсти тайну, соблазняла бы меня невероятно, но я не думаю, что мне следует оставаться у вас только потому, что я случайно попал сюда и должен разделить судьбу марсианского пришельца.
      Маленькие светлые точечки плясали в очках профессора.
      - Что до вашего ухода отсюда - не знаю, удастся ли это осуществить... Он несколько раз взмахнул рукой, как бы поглаживая что-то, и сказал: - Не чувствуйте себя обиженным... Я не сомневаюсь в вашей искренности и слове, слове шотландца, - улыбнулся он, - но, хм, вы ведь сами знаете, что такое репортерская струнка... Впрочем, вы нам пригодитесь. Думаю, и мы вам не меньше. Мы сейчас ожидаем одного... - он замялся, - одного инженера, который должен прибыть из Орегона и привезти от наших друзей некоторые детали. Знаете, у нас коллектив исключительно крупных специалистов, но нам недостает простого человека, с обычным здравым рассудком, - он опять лукаво подмигнул мне, - а такой рассудок - прекрасная штука и может нам очень даже пригодиться... Вы что-нибудь слышали о конструкции ареантропа?
      - По правде говоря, я еще не успел этого переварить. Впрочем, я и видел-то его всего несколько минут.
      - Знаю, знаю. Сидеть там и без того не очень полезно, - тихо заметил профессор, не глядя на меня. - Нам еще не ясно, каким образом это воздействует на наш организм. Думается мне, это разновидность излучения, некоторые тела вблизи аппарата светятся. Кроме того, во время извлечения его из снаряда...
      Я внимательно смотрел на профессора. Он как бы немного съежился и вздрогнул.
      - Впрочем, на сегодня довольно. Вы еще услышите обо всем. - Он поднял голову и резко бросил: - Знайте же, наша игра очень опасна, у этого аппарата, или зверя, или же у зверя, заключенного в аппарате - мы пока что не знаем, - довольно удивительные свойства, и от него можно ожидать чего угодно.
      - Почему бы не попытаться разобрать его на части? - вырвалось у меня.
      Мужчины поморщились.
      - К сожалению, такие попытки были. Нас ведь вначале было шестеро, а теперь вот осталось только пять. Все далеко не так просто.
      - Теперь вы уже знаете почти столько же, сколько мы, - тихо сказал Фрэйзер. - Согласны ли вы на наши условия, то есть - полная свобода, равноправное участие в нашей работе и честное слово, что не попытаетесь бежать?
      - Что значит - бежать? - сказал я. - Я не смогу отсюда выходить?
      Мужчины улыбнулись.
      - Конечно, нет, - сказал Фрэйзер. - Надеюсь, вы не думаете...
      - В таком случае, я согласен. Но никакого слова не дам, - сказал я. Слово, дорогие мои, возможно, вы этого не понимаете, было бы для меня непреодолимым препятствием. Другое дело - ваши стены. Я могу остаться, но только на тех же правах и условиях, которые действуют между вами.
      Я встал.
      Профессор улыбнулся, вынул из кармана пузатые золотые часы.
      - Три минуты второго. Думаю, сегодня мы пережили уже достаточно. Желаю спокойной ночи.
      И он снова погрузился в свои бумаги. Он уже не видел нас, не замечал, выписывая длинные колонки цифр.
      Фрэйзер взял меня за руку - мы вышли в коридор.
      Свет ламп как будто немного ослаб. Я почувствовал холод в груди и чудовищную усталость.
      2
      Разбудил меня яркий солнечный свет. Я удивленно потянулся почувствовал мягкость постели, - подскочил на кровати и осмотрелся.
      Большую светлую комнату заливало солнце, и первой моей мыслью было, что я видел какой-то странный, дурной сон, но уже в следующее мгновение мой взгляд упал на дверь без ручки, и я вспомнил все. Я быстро встал, подошел к окну и выглянул. Подо мной раскинул свои воды большой темный пруд, берега которого тонули в утреннем тумане. Я смотрел на гладкое, слегка морщинящееся черно-золотое зеркало с высоты по меньшей мере четырех этажей. Осмотрелся. Моя одежда исчезла, на стуле лежал темно-серый костюм в шотландскую клетку. Я невольно улыбнулся - заботливые мне достались хозяева. Неожиданно я заметил небольшую, покрытую росписью дверцу в стене комнаты. Я открыл ее - засветилась белизной кафеля и никелем небольшая элегантная ванная.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.