Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Фоторобот

ModernLib.Net / Детективы / Лебрэн Мишель / Фоторобот - Чтение (стр. 6)
Автор: Лебрэн Мишель
Жанр: Детективы

 

 


— Ты уезжал? — спросил Жильбер.

— Да, деловая поездка на Лазурный берег. Мой патрон покупает там магазины и квартиры. Он собирается их заново отделать и… Заходи, садись!

Жерар прошел в кабинет, включил свет, открыл окно и сел распечатывая свою почту. Он пояснил:

— Меня не было две недели и погляди, как мало почты я получил!

Он отложил письма в сторону, не читая их, и закурил сигарету. Жильбер ждал вопросов. Зазвонил телефон. Жерар поднял трубку, и по его раздраженному виду Жильбер понял, что речь идет о работе.

— Да, господин Менар, я сейчас приеду… Я собирался вам звонить завтра рано утром… Да, но мой отчет еще не написан. Я еду! Хорошо… Завтра на работе. Всего доброго, господин Менар. Повесив трубку, он вздохнул, потом спросил: — Ты чего хочешь? Денег?

— Нет, я хотел тебя спросить… считаешь ли ты меня виновным? Жерар поднял глаза к небу.

— Тебе-то ведь от этого не легче, считаю ли я тебя виновным или нет. Ты читал газеты? Тогда чего ты ждешь, а не явишься добровольно в полицию? Или ты хочешь, чтобы тебя пожалели? В таком случае, уходи! Я слишком устал, и вся эта история мне отвратительна, ты слышишь? У меня нет никакого желания жалеть того, кто убивает молодых девчонок.

— Значит, ты считаешь, что это я?

— А кто бы, ты хотел, это был?

— Уж, во всяком случае, не я!

Его левая рука поползла по письменному столу. Должно быть, он испугался. Рука сползла к первому ящику и тихо открыла его.

Жильбер глазами следил за рукой. Она собиралась опуститься в ящик и достать оттуда револьвер. И что произойдет потом?

— И ты тоже, — пробормотал Жильбер. — Но ты же меня знаешь…

— Ну и что? Я знаю массу людей, но это ни о чем не говорит. Рука появилась вновь. В ней была полировальная подушечка для ногтей, которой он стал проводить по пальцам правой руки. Мгновение спустя он поднял глаза на своего гостя и сказал:

— Убирайся. Я на тебя достаточно насмотрелся и не хочу, чтобы меня арестовали как соучастника. Мне следовало бы уже позвонить в полицию.

— Чего же ты ждешь?

Опустив плечи, Жильбер прошел через кабинет и вышел в прихожую. Он открыл дверь. В эту минуту он услышал, как Жерар набирает номер. Номер, состоящий из двух цифр. Тихо Жильбер закрыл за собой дверь.

Друзья бросили его. Оставался Паскаль? Может быть. Во всяком случае, у Жильбера не было желания видеть кого бы то ни было. В конце концов, лучше было бы сдаться. С этого ему следовало бы и начать.

Он вышел на улицу Ренн и стал медленно подниматься к Сен-Жермен-де-Пре. В магазине теле — и радиотоваров работал телевизор. Передавали новости. Жильбер замер перед витриной: его лицо крупным планом занимало весь экран. Он не мог расслышать комментариев и, прислонившись ухом к холодному стеклу, уловил.

— …сегодня во второй половине дня в Рамбуйе… удалось уйти от полиции…

Кто— то встал позади него. Он вздрогнул. Это были два подростка, мальчик и девочка. Девочка прошептала:

— Телевизионные новости! Поздно, мне надо возвращаться!

— Да еще восьми нет! — сказал парень.

Жильбер ушел. В это время сотни, тысячи парижан разглядывали его фотографию. Через пять минут все они, превратившись в загонщиков и стукачей, будут представлять для него опасность. Вдали раздались звуки сирены. Жерар предупредил полицию. Машины приближались, сейчас блокируют улицы, оцепят квартал, начнется проверка документов у прохожих…

Не двигаясь, он посмотрел на три проехавших мимо него машины. Охота на человека. Он собирался перейти на другую сторону улицы Вье-Коломбье, как кто-то схватил его за руку. Испытывая приступ тошноты, он попытался освободиться, но рука крепко держала его. Раздался ноющий голос:

— Переведите меня на другую сторону, я плохо вижу! Маленький старичок, вооруженный белой тростью, уцепился за его руку так, словно от этого зависело его дальнейшее существование. Реакцией Жильбера было рассмеяться. Он помог старику перейти улицу. Но на другой стороне улицы слепой его так быстро не отпустил. Своим жалобным отработанным за долгие годы голосом он стал упрашивать:

— Скажите, может быть, вы отведете меня домой? Я живу со всем рядом. Как вы?

Своими крючковатыми пальцами он сжимал запястье Жильбера, и даже если бы тот попытался освободиться, то смог бы это сделать, лишь ударив старика. Он вздохнул и, оставаясь по-прежнему охваченным приступом какого-то молчаливого веселья, дал себя увести. Старик, трогая концом своей трости нижние части витрин, все продолжал жаловаться:

— Мне тошно становится, что я дошел до этого! Но вы не можете знать, что такое старость, что такое не иметь больше глаз… У меня есть дети, но они не занимаются мной! Эх, старики, всем на них наплевать! Их бросают на произвол, не помня больше те жертвы, на которые они шли, чтобы воспитать вас! Эх, никогда не старейте!

Полицейская машина с визгом тормозов остановилась около них. Из нее вышел полицейский и устремился к ним. Жильбер застыл. Полицейский заметил белую трость, пробормотал что-то и, даже не взглянув на Жильбера, вернулся в машину. И они уехали. С жадностью слепой поинтересовался:

— Что произошло? Почему вы так дрожите?

Жильбер не ответил, хотел его увести, но слепой стал сопротивляться, крепко упираясь ногами и повторяя:

— Что случилось? Почему вы испугались? А? Это был полицейский? Чего он хотел? Ответьте!

Желая услышать ответ, он чуть не плакал. Жильбер изо всех сил пожелал его смерти, но слепой оставался живым.

— Да я не знаю, что это было. Полицейская машина. Выскочил полицейский, вот и все!

— Может — быть, они ищут бандита, — сказал старик с надеждой. — Может, садиста из Медона. Я все это слышал по радио. Они говорили, что он вернулся в Париж. Ну и дела! Скажите-ка, у вас нет сигареты?

Жильбер должен был остановиться и поискать. Поскольку старик за него все еще держался, он сказал ему:

— Отпустите меня на минуту, чтобы мне достать пачку! Я никуда не денусь!

Он сунул сигарету в беззубый рот мужчины, который не соизволил сказать спасибо, потом дал ему огня. В свете пламени он увидел вытаращенные глаза слепого, которые, казалось, глядели на него, и ему внезапно стало страшно. Он убрал зажигалку и сказал:

— Давайте поторопимся, мне надо возвращаться домой. Далеко еще?

— Да это здесь, совсем рядом.

Они подходили к Сен-Жермен-де-Пре. На фоне черного неба выделялась освещенная церковь. Полицейские сирены. Слепой потащил Жильбера в сторону узкой улочки. На этот раз он отчаянно колотил своей тростью по машинам, стоящим вдоль тротуара. Кузова отзывались в разных тональностях, а инвалид тихо, посмеивался. Замедляя шаг, он сказал:

— Двенадцатый, это здесь.

Послушно Жильбер нажал на кнопку, и дверь дома открылась со щелчком. Слепой нащупал дверной проем и, схватив Жильбера за воротник, притянул к себе. Жильбер почувствовал его дыхание. Он был выпивши.

— Послушай-ка, малыш, дай мне немного деньжат, десять франков или пять! Ты же жалеешь бедного слепого?

С грехом пополам Жильбер высвободился. Этот человек, позабавив его сначала, а потом заставив понервничать, теперь вызывал у него тревогу.

— В сущности, это, может, ты и есть тот садист из Медона. А? Жильбер удирал, преследуемый отрывистым смехом слепого. На углу улицы молодая женщина выходила из такси. Он бросился в машину, хлопнул дверцей, все еще слыша смех. Шофер слегка повернулся к нему, ожидая услышать адрес. Жильбер дал ему тот единственный, который пришел в голову, — адрес Паскаля. Он не мог идти ни к себе, ни к Клотильде. И шел от Жерара…

— Улица Сен-Андре-де-Зар.

Паскаль был его последней надеждой. Если и он в свою очередь выгонит его на улицу, считая преступником, это будет знаком судьбы. Знаком того, что он виновен и не заслуживает права жить. И тогда он лучше бросится в Сену, чем пойдет сдаваться полицейским и психиатрам. Но по его поводу не скажут: «это был несчастный случай», как это было с матерью, в этом и будет единственное различие.

Паскаль Шана жил на узкой как кишка улице без воздуха и без света, по которой день и ночь ходили толпы туристов. Такси оставило Жильбера на тротуаре. Жильбер поднял глаза! На четвертом этаже светились окна Паскаля. Он жил один.

Жильбер медленно поднялся по изогнутой лестнице и постучал в дверь с облупившейся краской. Паскаль открыл дверь, отпрянул на шаг назад, широко открыл рот и в итоге сказал:

— Заходи быстро. Тебя никто не видел?

— Никто, не бойся. Я ненадолго.

— Я боюсь не за себя, а за тебя. Где ты был? Ты великолепно вы глядишь! Клянусь, ты Вернулся с Лазурного берега! Жильбер плюхнулся в кресло.

— Я возвращаюсь из Рамбуйе. Помнишь то место?

— Помню ли я? Ты лучше мне расскажи, что заставило тебя сглупить и смотаться таким вот образом?

Глаза Жильбера стали влажными от избытка благодарности. Наконец нашелся человек, который не считает его преступником! Он посмотрел на Паскаля. Тот, высокий и худой, был одет в старый халат с широкими рукавами. Его тонкие пальцы играли сигаретой. Он открыл шкатулку-сигаретницу.

— Хочешь?

— Да, спасибо.

Дым показался Жильберу сладким, его распирало от чувств. По ногам все еще пробегала конвульсивная дрожь, которую он не мог унять. Паскаль пристально посмотрел на него и заметил:

— Ты изменился буквально за несколько дней. Мне кажется, ты выглядишь более зрелым.

— Я перезрел. Пора на свалку.

— Во всяком случае, прими мои поздравления по поводу того, как ты ушел от полиции. Они тебя ищут в направлении Камбре.

— Теперь уже нет. Они сейчас скорее в Рамбуйе.

Паскаль, не глядя на Жильбера, задал ему вопрос. Его губы едва заметно дрожали:

— Скажи, старина. Ты действительно убил этих девчонок?

— Ты мне не поверишь, но я сам ничего толком не знаю об этом! В глубине души я уверен, что никого не убивал. Уверен. Но слишком много людей убеждено в обратном! Сорок три миллиона французов не могут ошибаться одновременно! А я ведь совсем один!

Паскаль прикуривал каждую следующую сигарету от окурка предыдущей. Он сказал:

— Все свидетельские показания явно совпадают. И земля в твоей машине. Даже одна из твоих шахматных сеток, которую на шел мальчишка сегодня или вчера утром в медонском лесу в двухстах метрах от места преступления! Жильбер поднял недоверчиво глаза:

— Сетка?

— Ну да! Как будто ты не знаешь, что это такое! Бумажный квадрат, на котором изображена шахматная доска и куда ты наклеивал фигуры для твоих задач! А сзади ты еще напечатал свои имя и адрес! Мальчишка искал там какие-то цветочки, а нашел ее. Ветром ее отнесло туда, поэтому при первом осмотре полиция ее не обнаружила. Жильбер схватился руками за голову.

— Все сомнения отпадают. Я сумасшедший. Я совершил эти преступления. Тебе лишь остается вызвать полицию.

— За кого ты меня принимаешь? Ночь ты проведешь здесь совершенно спокойно. А завтра утром я пойду за врачом.

Длинная рука в успокаивающем жесте легла на согнутые плечи Жильбера.

— Ты неподсуден, старина. Тебя будут лечить и вылечат. Ты не можешь нести ответственность. Еще твоя мать…

Они обменялись взглядом, который многое говорил, и Паскаль осекся.

— Старик, извини меня. Ты ел?

— Я не голоден. Ты давно видел Жерара?

— Нет. Он вот уже четыре или пять дней как уехал из Парижа по своим делам.

— А твою машину починили?

— Да…

Они спокойно разговаривали о том о сем, как приятели, которые не виделись несколько дней. Паскаль постелил Жильберу на диване и затем пошел в ванную. Жильбер медленно раздевался. У него в голове автоматически заработала маленькая счетная машинка. Сначала сложение, потом вычитание. Получившийся результат неизбежно подсказывал ему единственно правильное решение. Ему оставалось лишь получить подтверждение. Но как?

Он закончил раздеваться и лег. Появился Паскаль в пижаме. Ему нравились широкие рукава, бесконечные воротники, мудреные складки. Он был похож на русского князя. — Постарайся уснуть, Жильбер. Я тебе приготовил выпить. Жильбер взял хрустальный стакан, поднес его к губам. Чистое виски. Он сделал несколько глотков, Паскаль пожелал ему спокойной ночи и удалился в свою комнату. Жильбер не допил свой стакан, бесшумно встал, сел за письменный стол, взял бумагу и ручку, Он собирался подготовить статью для «Ля Капиталь», в которой изложит свою версию событий, свою правду.

Он открыл один ящик стола, потом другой. Как раз тогда, когда он его закрывал, открылась дверь комнаты. В двери появился Паскаль и тихим голосом спросил:

— Что ты ищешь?

— Ничего, я пишу. Я вот только сейчас все вспомнил. Внезапно это пришло мне в голову. Я знаю, как все произошло.

Паскаль выдавил из себя смех и обеими руками оперся о стол, возвышаясь над Жильбером.

— Рассказывай.

— Одну минуту. Быстрым движением Жильбер схватил рукав пижамы Паскаля и задрал его над запястьем. На белой коже выступили три царапины. Паскаль живо отдернул руку и, опустив рукав, спросил:

— Что это ты?

— Ничего. Но, тем не менее, я счастлив узнать, что убийца — это ты!

Машинальным движением Паскаль потер запястье, где когти кота оставили свои следы. Он отступил назад и сел. Казалось, он сейчас заплачет.

— Ты знал? — спросил он. — Ты знал все это время?

— Нет. Ты только что дал мне объяснение, которое я искал. Я солгал тебе, когда сказал, что все помню. Мне было это нужно, чтобы увидеть твою реакцию. Ты слишком хорошо все за— думал.

Он без всякой ненависти говорил с человеком, который хотел его подставить. Паскаль больной, никому не нужный человек с обнаженными нервами.

— Что ты собираешься делать? — спросил Паскаль.

— Позвонить в полицию. Я не могу позволить тебе опять взяться за свое. Не могу.

Паскаль опустил голову. Он дрожал всем телом. Потом прошептал печальным голосом:

— Ты знаешь, я не хотел их убивать. Я не хотел. Но затем в какой-то момент я не знаю, что произошло со мной… Нужно было, чтобы я убил.

— А кот? Его тоже нужно было убить?

— Да. Зови полицию, надо кончать с этим. У меня часто возникало желание сделать это. Только я не мог.

Жильбер снял трубку и уже начал набирать номер, как вдруг положил ее обратно. Паскаль смотрел на него с удивлением. Он дрожал все больше и больше. Перед тем как сдать преступника в полицию, Жильбер хотел проверить свою теорию. Он спросил:

— В четверг вечером, когда ты… убил эту Денизу… Как это произошло?

— Жильбер, я тебя умоляю. Я не хочу об этом говорить.

— Представь себе, я тоже не хочу. Но будет нужно, чтобы ты об этом рассказал полицейским! Ты знал эту девушку?

— Нет, но я уже видел ее один раз с ребятами в кафе «Бонапарт», но это все. Я никогда с ней не говорил.

— Что ты делал в тот вечер? Ты гулял?

— Да. После ужина я попробовал позвонить тебе, но тебя не было дома. Я подумал, что ты с Клотильдой. Я захотел прогуляться. Было тепло. Я дошел до Сен-Жермен-де-Пре, и мне показалось, что я узнал твою машину, которая стояла у тротуара. Оглядел ее. Это была 403-я модель, которую я тебе продал. Тогда я начал тебя искать. На террасе ром-бара ты сидел за столиком рядом с этой девушкой.

Он замолчал. Он не хотел воскрешать в памяти дальнейшие события. Жильбер отметил, что совершенно нормально, что Паскаль узнал его машину среди других, которые там стояли, ведь он и в самом деле продал ему эту машину. Простой профессиональный рефлекс. Жильбер продолжал задавать вопросы:

— Много было людей? Были свободные места на террасе? Стояли ли люди в очереди на тротуаре в ожидании свободных мест? Паскаль утвердительно кивнул головой. — Ты подходил ко мне?

— Нет. Я не осмелился. Ты смотрел в мою сторону. Я делал тебе знаки, но ты не видел меня. Тогда я понял, что ты пьян. Твои глаза — ничего не отражали.

— Ну и что ты сделал?

— Я подошел к столу и заговорил с девушкой, вдруг я почувствовал желание увезти ее. Но у меня не было машины, она была в ремонте…

— А ты не захотел привести ее к себе? Ты уже имел намерение убить ее?

— Нет, Жильбер! У меня никогда не было намерения убить ее! Я заплатил за напитки…

— То есть официант тебя видел.

— Нет, он был внутри. И так как он положил счет на стол, я оставил деньги. Ты встал сам, и мы ушли вместе с девушкой.

— Ее это не удивило?

— Она тоже была очень пьяна. Она находила это забавным. Мы довели тебя до машины. Ключи были на приборной доске, но ты ничего не соображал… Жильбер, может быть, поэтому я это и сделал. Я боялся, что в том состоянии, в котором ты был, эта девчонка тебя оберет, ты понимаешь?

— Спасибо за заботу.

Теперь Паскаль завелся. Он рассказал свою историю до конца, получая от этого все большее и большее облегчение, как на приеме у специалиста по психоанализу.

— Мы положили тебя на заднее сиденье, и ты тотчас же уснул. Девушка села рядом со мной. Она сказала, что потеряла весь вечер, и начала скандалить. Тогда я ей сказал, что мы отвезем тебя домой и потом поедем с ней куда-нибудь. Она поверила, что машина принадлежит мне, что ты мой брат и еще не знаю чему. Наконец я привез тебя на улицу Клер. Потом дотащил тебя до твоей комнаты. Девушка ждала меня в машине. Под ковриком я взял ключ и положил тебя на кровать.

— Ты меня раздел?

— Да, быстро. Потом я смылся, оставив ключ в замке изнутри. Я сел в машину, и мы поехали на площадь Инвалидов. Там был праздник. Мы покатались на качелях и на поезде-призраке. Когда она спросила, как меня зовут, я ответил, что меня зовут Жильбер.

Жильбер был поражен сходством своих мыслей с мыслями Паскаля. Когда ему было нужно скрыть свою личность, он присваивал себе имя Паскаля. Паскаль делал то же самое. Первым всегда вспоминается имя человека, которого видишь чаще всего.

— Я отвез ее в Медон. Потом, уже в лесу, я не мог себя сдержать. Жильбер, мне нужно было сделать это!

Он обхватил голову длинными тонкими изнеженными руками. Жильбер понял, что теперь он знает всю правду. В личности Паскаля существовали противоречащие природе инстинкты, с которыми он боролся более или менее сознательно. И тот факт, что он должен был убивать женщин, чтобы потом… Нет, никогда нельзя быть уверенным, что знаешь о человеке все, хотя и думаешь, что знаешь его лучше всех.

— Потом мне стало легче. Я почувствовал себя лучше, почувствовал себя счастливым, здравомыслящим, сильным. Я поставил твою машину на место, которое ты мне как-то раз показал. Об этом месте ты мне говорил, что там можно поставить машину когда угодно. Я оставил ключи на приборной доске и вернулся к себе домой.

— А потом, через день, когда уже напечатали фоторобот, что ты подумал? Ты подумал, что меня опознали, и надеялся, что меня скоро арестуют?

— Нет, Жильбер. Ты ведь невиновен! Тебе не могли ничего сделать! Но ты уехал! И все начали свидетельствовать против тебя. Твоя консьержка, твоя молочница.

— И ты тоже.

— Я тоже, — признался убийца, опуская голову. — У меня было желание рассказать им правду… Но когда я пришел в Уголовный розыск, когда я увидел коридоры, кабинеты, людей в наручниках, которых сопровождали два полицейских, я не смог. Я боялся. У меня было желание убежать, и я ничего не сказал.

Жильбер тоже понимал это. Именно страх перед этими коридорами, этими кабинетами, наручниками побудил его к глупому бегству, тогда как ему нечего было бояться. Он понимал Паскаля, испытывая к нему легкое отвращение и безграничную жалость. В точности такие же чувства должны были испытывать к нему Клотильда, Жерар и другие.

— Ты скрылся. Тогда я подумал, что, может быть, ты сам чувствовал себя виновным, потому что иначе в твоем бегстве не было смысла. Я видел Клотильду. Она объяснила мне, что ты испугался, потому что у тебя не было алиби для доказательства своей непричастности к убийствам, которые произошли в четверг и в предыдущий раз. Полиция начала тебя искать. И я подумал… Нет, я не могу тебе этого сказать! Не могу!

— Ты подумал, — продолжал Жильбер, — что можешь еще больше втянуть меня в это дело, так, чтобы я уже из него никогда не выпутался. Тогда ты мог бы быть спокоен. Потому что ты всетаки боялся, что, если даже полиция арестует меня, я смогу доказать свою невиновность! Тогда ты пошел ко мне. Ты еще раз взял ключ под ковриком. Ты украл у меня таблицы, на которых я выстраивал шахматные задачи и затем бросил одну из них на самом виду в медонском лесу, в двухстах метрах от места убийства, в надежде на то, что кто-нибудь из гуляющих найдет ее. Что и произошло. А полиция нашла в моей машине следы грунта, который ты занес туда, не желая того. И ты был уверен, что после всего этого меня возьмут. Тогда же, когда ты был у меня, ты и задушил моего кота!

— Это было ночью, Жильбер! Он начал ужасно мяукать. У меня было такое впечатление, что он разбудит весь дом! Я поймал его и заставил замолчать!

— Тогда-то он тебя и поцарапал! Так я и думал! Видишь ли, ты был уже в двух шагах от успеха. Если бы не эта таблица, которую ты подбросил в Медоне, я бы продолжал считать себя виновным! Но тот факт, что там нашли этот клочок бумаги, и является доказательством моей невиновности. По крайней мере, для меня. Потому что я знаю, что никогда не ношу эти таблицы с собой. Ты понимаешь? То, что одну из них нашли, значило, что кто-то подкинул ее туда, чтобы обвинить меня. То есть это был человек, который украл ее у меня и задушил моего кота. И так как Клотильда не могла сделать это, кроме нее, только два человека достаточно хорошо знали мои привычки: Жерар и ты! Жерар был в провинции в течение четырех или пяти дней. Ты предал сам себя, Паскаль.

Все было слишком просто и слишком глупо! Бездельник идет прогуляться, перед тем как лечь спать. Он встречает пьяного друга с красивой девушкой. Он провожает друга домой и остается с молодой девушкой. Затем убивает ее. После чего все устраивается само собой, без вмешательства убийцы. Таким образом, случайное, роковое преступление превращается в отлично организованное преступление помимо воли убийцы!

Жильбер снял трубку и сунул указательный палец в отверстие наборного диска. В этот момент Паскаль сказал ему: — Постой. Я уже подумал. Жильбер поднял глаза. Паскаль нацелил на него револьвер…

Не сводя лихорадочно сверкающих глаз с Жильбера, Паскаль подошел и повесил трубку. Потом произнес сухим голосом:

— Я уже подумал. Я не хочу, чтобы меня поместили к психам. Я не хочу. Я не сумасшедший, но я никогда не смогу им этого доказать. Лучше, чтобы они ничего не знали. Все думают, что виновен ты. Пусть продолжают думать. Так, одевайся! Пошли!

Жильбер автоматически встал. Он понимал, что Паскаль способен убить его без колебаний. Однако у него не было страха. Что мог значить револьвер по сравнению с мучительными переживаниями, которые он испытал за последние дни? Жильбер натянул брюки, рубашку, туфли, куртку. Продолжая наблюдать за ним и не переставая целиться в него, Паскаль надел габардиновый плащ и шляпу: — Пойдем. Только без шума и не разговаривать.

Первым вышел Жильбер, за ним Паскаль. Он зажег на лестничной площадке свет, после чего закрыл дверь. Они двигались один за другим, прошли три этажа, вышли на улицу. Мимо проходила группа американских туристов.

Паскаль прошептал:

— Ни слова. Стой рядом со мной.

Жильбер не двигался. Он и не думал бежать из-за страха, что Паскаль начнет стрелять и убьет невинных людей. Он стоял, чувствуя спиной ствол револьвера. Потом, когда туристы удалились, Паскаль перевел своего пленника на другую сторону улицы, где стояла его машина. Почти такая же, как и у Жильбера, «Рено — 403». — Садись за руль.

Он сел рядом с Жильбером, по-прежнему направляя на него револьвер.

— Трогайся.

— Куда мы едем? В полицию?

— В Рамбуйе.

В этот момент Жильбер почувствовал, как от страха у него отнимаются ноги. Он полагал, что Паскаль ограничится тем, что сдаст его в полицию, но, по-видимому, речь шла о чем-то более страшном. Паскаль не хотел рисковать. Сейчас он отвезет Жильбера в Рамбуйе и там, в лесу, пристрелит его. Выстрелом в голову. Потом положит револьвер рядом с трупом, и все подумают, что затравленный убийца совершил над собой правосудие.

Все чувства Жильбера обострились. Теперь нужно использовать момент, когда внимание Паскаля ослабнет. Между тем Паскаль проговорил:

— Не вздумай спровоцировать аварию. У тебя ничего не выйдет.

Машина мчалась по пустынным набережным. Часы на приборной доске показывали два часа тридцать минут. Редкие автомобили, пользуясь свободным пространством, проносились на полной скорости. Жильбер все время бросал украдкой взгляд на Паскаля в бессмысленной надежде увидеть его задремавшим. Но Паскаль был настороже. Судорожные движения челюстей выдавали его нервное напряжение. Револьвер был по-прежнему направлен в грудь Жильбера. И как он заметил, был снят с предохранителя.

Тем временем машина доехала до Версальских ворот. Затем в свете фар промелькнули кварталы Ванье и Медона. В Медоне Жильбер умышленно спросил Паскаля:

— Ты хочешь, чтобы мы свернули в лес?

— Езжай прямо.

Минуту спустя машина миновала Версаль. Дороги были почти пустынные. Сен-Сир-л'Эколь, Трап. В голове Жильбера проносилось множество сумасшедших идей. Сначала он подумывал совершить резкий, внезапный поворот с заносом, что лишило бы Паскаля равновесия, но от первого серьезного удара палец преступника неизбежно надавил бы на спусковой крючок, и тогда выстрел был бы неминуем. Куаньер. Машина приближалась к цели. Жильбер невольно сбросил скорость, чтобы выиграть еще несколько минут.

— Поезжай быстрее.

Жильбер нажал на газ. Машина въехала в городишко Ле-Перре. Недалеко отсюда Жильбер знал одно место, которое получило название «Разбойничье логово». Они свернули на проселочную дорогу.

— Поезжай медленнее.

Теперь они оба спешили покончить со всем этим. Рамбуйе словно вымер. Только редкие фонари освещали его улицы.

— Где ты ставил палатку в лесу?

— Рядом с Золотым прудом.

— Вот мы сейчас туда и поедем.

— Хорошо.

Выехав за город, они въехали в большой темный лес. Узкая дорожка, по которой еще сегодня Жильбер шел в Париж. Все это казалось ему далеким, очень далеким. И все-таки у него еще теплилась маленькая надежда. С тех пор как они выехали из Парижа, Жильбер постоянно следил за уровнем бензина. Он сразу заметил, что бак был почти пустой. И теперь стрелка датчика находилась вблизи нулевой отметки. Напряженное состояние Паскаля не позволило ему заметить эту деталь, которая теперь погубит его. По крайней мере, Жильбер на это надеялся. Он пустил мотор на полную катушку. Вдруг он заглох. Машина остановилась.

— Ты что там вытворяешь? — прохрипел Паскаль.

— Ничего. Больше нет бензина. И теперь я не знаю, как ты вернешься в Париж, после того как убьешь меня.

Продолжая следить за поведением своего спутника, Жильбер увидел в свете от приборной доски глаза Паскаля, в которых угадывалось его паническое состояние. Жильбер продолжал:

— Ты можешь, конечно, вернуться на попутке, но тогда как ты объяснишь полиции наличие твоей машины в лесу! И еще то, что ты в пижаме!

— Замолчи! Замолчи, или я выстрелю! У меня в багажнике есть канистра с бензином.

Жильбер провел ладонью по мокрому лбу. Его снова охватил страх. Они оба боялись. Жильбер нажал на клаксон. Раздался длинный сигнал.

— Прекрати!

— Я не нарочно.

— Вылезай. Не двигайся.

Вылезая из машины, Жильбер вытащил быстрым движением ключ зажигания и бросил его в ночную тьму. Теперь, не найдя ключа, который позволил бы ему уехать, Паскаль не может убить его. Паскаль издал дикий вопль, обежал машину и стволом револьвера ударил Жильбера в лицо. Он стонал:

— Я тебя убью! Я тебя убью!

— За это преступление ты пойдешь на гильотину! Уж за это ты ответишь сполна!

Решив, что наступил благоприятный момент, Жильбер схватил Паскаля за руку и попытался вырвать у него пистолет. Грянул выстрел. Сильно оттолкнув Жильбера, Паскаль вырвался и попятился назад, размахивая револьвером. Жильбер бросился в ночную тьму и, перекатываясь по земле, направился к близстоящим деревьям. Прогремел второй выстрел, затем третий. Щепки, сбитые пулями, пролетели у самого лица беглеца. Внезапно наступила полная тишина. Испуганная сова, испустив крик, тяжело взлетела.

Жильбер поднялся с земли и одним прыжком спрятался за ствол дерева. Паскаль звал его дрожащим голосом:

— Жильбер! Вернись!

Теперь спасение Жильбера было целиком в его молчании. Он ничего не ответил, затаил дыхание и, осторожно ступая по земле, отошел еще на три шага. По его лицу сочилось что-то липкое. Ударив его, Паскаль, должно быть, рассек ему бровь. Максимально насторожившись, Жильбер продолжал удаляться. Вдруг сухая ветка треснула под его ногами. Он застыл. Паскаль бежал к нему.

Не думая больше об осторожности, Жильбер бросился бежать, пытаясь максимально удалиться от света фар. Задыхаясь и чувствуя резь в боку, он напряг всю волю, чтобы пробежать еще немного, но был вынужден остановиться. Шаги Паскаля приближались. В полной темноте Жильбер заметил светлую полоску озера. Но там была открытая местность. Он не мог бежать по этой дороге. Она была для него закрыта. Паскаль приближался.

Как только дыхание восстановилось, Жильбер продолжил бег. Двигаясь зигзагами между стволами деревьев и больно ударяясь о них, Жильбер бежал, спасая свою жизнь. Вдруг его нога попала в яму, и он, потеряв равновесие, упал. Боль вывихнутой щиколотки была такой, что он не мог сдержать крик.

Все отчетливее слышались шаги Паскаля, шум его дыхания, наконец, появилась его фигура.

— Больше не двигайся. Жильбер закрыл глаза. Да, он проиграл, но у него все-таки было одно утешение: Паскаль тоже не сможет выпутаться из этого дела. Вдруг лучи фар разрезали темноту, и кто-то крикнул:

— Руки вверх!

В молчаливом лесу стало шумно и людно. Жандармы обезоружили Паскаля, который тут же расплакался, как ребенок. Подняли Жильбера, кричащего:

— Это он убийца! Это он.

Нажимая на клаксон, он надеялся, что после его бегства из Рамбуйе полиция продолжит облаву в окрестностях, но от надежды до ее реализации он пережил целую вечность. Находясь во власти нервного потрясения, он повторял:


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7