Билл Крейн (№2) - Леди из морга

– Но я боялся. Я... я испугался. Но я могу пойти в полицию.

– Нет, – возразил Крейн, – в полицию вам идти не надо, вам надо ответить на мои вопросы.

– Мне нечего скрывать, – нервно откашлялся Сэм.

– Так как насчет ботинок? У нее что, совсем не было обуви? – голос Крейна звучал строго и напористо.

– Я не думал об обуви, – ответил Удони. – Я пробыл там минуту, не больше. Увидел, что она висит и...

– Она была голая?

– Да.

Крейн наморщил лоб.

– И вы конечно знали, кем была мисс Росс на самом деле.

– На самом деле? – Удони был явно удивлен. – Я знал ее как Алис Росс. А кем она была?

– Именно это мы и хотим узнать, – Крейн побарабанил пальцами по столу. – Расскажите-ка о ней.

– Что рассказывать? Я любил ее.

– И собирались на ней жениться?

– Ну да. Только жена не давала мне развод.

– Так почему же она покончила с собой?

Удони заплакал.

– Она была такая неуравновешенная. То печальная, то вдруг веселая. Несколько раз она заявляла мне, что покончит с собой, если мы не поженимся, – он вытащил платок и высморкался. – Извините, господа.

– Ничего, – сказал Уильямс и тоже высморкался.

– Чем вас не устраивала миссис Удони? – спросил Крейн.

– Мы женаты вот уже пять лет, – Удони пожал плечами. – Анджела надоела мне.

– Странно, – сказал Крейн. – Очень странно. Но продолжайте.

– Она считала, что у меня нет будущего. Я собрал группу, и мы поехали в Чикаго. Мисс Росс одолжила мне денег.

– Сколько?

– Пять тысяч.

– Сколько Кэтрин сняла со счета, прежде чем исчезнуть? – спросил Крейн, обращаясь к О'Малли.

– Шесть грандов.

Крейн спросил Удони:

– Почему вы обратились за деньгами к мисс Росс, ведь у вас были сбережения?

– Сбережения? Откуда? – он покачал головой. Крейн немного подумал, а потом сказал:

– Хорошо, дальше!

– Она приехала в Чикаго вместе со мной. А когда "Кэт-клаб" прогорел, мы перешли в "Кларк-Эри".

– Вы знакомы с ее нью-йоркскими друзьями?

– Нет, никого не знаю.

– Вам известно что-нибудь о письме мисс Росс своим родным?

– Нет, я не думаю, чтобы у нее была семья. Как-то она говорила, что ее родители умерли, когда она была почти ребенком, – глаза Сэма вновь наполнились слезами, он заколотил руками по столу, выкрикивая:

– Это моя жена! Это она убила ее.

Крейн напрягся:

– Черт возьми! Как?

– Она все время шпионила за ней. Преследовала ее.

– Вы хотите сказать, что это заставило мисс Росс покончить с собой?

– А что же еще? Каждый раз, когда Алис видела Анджелу, она дико расстраивалась. Ей было стыдно, она переехала в "Принцесс", но та и здесь ее выследила. А когда Алис узнала, что Анджела работает со мной, она чуть с ума не сошла...

Крейн изучал движение льдинок в стакане.

– Какого цвета волосы у вашей жены? – спросил он.

– Как это – какого? Черного. Раньше она была блондинкой, но перекрасилась. Говорит, что так легче ухаживать за волосами.

– Вы любили мисс Росс и, тем не менее, допустили, чтобы ее тело похоронили в общей могиле.

– Нет, нет! Я все ждал, что ее кто-нибудь заберет, я бы попросил кого-нибудь... Но тело украли.

– Мистер Удони, проформы ради, ответьте, где вы были в ту ночь, когда похитили труп? – спросил Уильямс.

– Мы играли до четырех утра.

– Если так, то это не вы ее стащили, – заметил Крейн. Потом он записал его адрес.

– Как вы попали в эту компанию небожителей?

– Это мои ребята, – ответил Сэм, – многие музыканты расслабляются таким образом... Это дает неповторимое ощущение многообразия мира. Сам я редко курю. Но это помогает мне забыть...

– Вы что, действительно верите во все это? – удивился Крейн.

– После второй сигареты, – сказал Удони, – вы поверите во что угодно.

Глава 16

О'Малли получил в местном почтовом отделении две телеграммы. Уильямс выяснил, что полиция сняла засаду в отеле.

– Можем подняться в свой номер, если копы вернутся, Дуайер нас предупредит.

Крейн положил обе телеграммы в карман.

– Отлично, – сказал он, – можно будет принять душ.

– Да, согласился О'Малли, – надо бы подготовиться к званому вечеру на крыше, – и с осуждением посмотрел на Крейна:

– А ты бы мог побриться.

Крейн провел рукой по щеке:

– Тебе-то что, – проворчал он. – С тобой я не собираюсь целоваться.

В лифте Уильямс заметил:

– Хотел бы я сейчас очутиться где-нибудь в Гренландии...

– О'кей, тебе – Гренландия, мне – миссис Удони.

Полицейские перевернули в номере все вверх дном. Уильямс присвистнул:

– Что, черт побери, они здесь искали?

– Похоже, они считают, что именно здесь спрятали Труп мисс Росс, – предположил Крейн.

– Да, похоже. Именно поэтому они сняли картины. Трупы ведь обычно прячут за картинами...

Крейн первым делом поставил на место диван, сел и распечатал телеграммы.

"О'Малли, отель "Шерман", Чикаго

А по-вашему, я плыл?

А.Н.Браун. Сан-Диего. Калифорния".

Крейн сдержал улыбку:

– По-моему, парень действительно летел этим самолетом.

Вторая телеграмма была от полковника Блэка:

"Среду вечером Кортленд до полуночи играл бридж клубе Гарвард. Алиби абсолютное. Четверг ушел семь часов вечера. Чикаго вылетел ночным самолетом. Стайвессант вышел из конторы среду 17.00. Никакой возможности проверить, где был вечером. Четверг 10 утра разбужен слугой. После совещания провел вечер миссис Кортленд. Она среду вечером играла бридж. Четверг вечер провела Стайвессантом. Отличная догадка относительно игры Чонси бирже. Он много выигрывает. Никаких лошадей, женщин.

Блэк".

Они разыграли, кому первому идти в душ. Выиграл Уильямс. Пока он раздевался, Крейн позвонил в авиакомпанию и попросил уточнить, значится ли Кортленд в списке пассажиров ночного рейса Нью-Йорк – Чикаго. После небольшой паузы клерк сообщил:

– Да, сэр, значится.

– Билет был использован?

– Да, сэр.

Крейн поблагодарил и повесил трубку.

– Что за идея? – спросил О'Малли.

– Просто решил проверить.

– Я понимаю, когда ты интересуешься, где он был в ночь похищения трупа, но какая тебе разница, где он был, когда дамочка повесилась?

– Я и сам не знаю, – Крейн почесал подбородок. – Но все совершенно исключает участие Кортленда в этих событиях.

Стоя под душем, Уильямс крикнул:

– Интересно, копы уже раскопали могилу мисс Росс?

– У них мозгов не хватит, – возразил Крейн, – чтобы полистать книгу захоронений. А если и хватит, то побегут в суд за разрешением.

О'Малли сказал:

– Между прочим, мне не нравится этот Удони.

– Почему?

– Что-то в нем не то. Похоже, чего-то он до смерти боится.

Вышедший из ванной Уильямс заметил:

– Ты тоже будешь выглядеть не лучшим образом, если твоя девушка повесится...

– Да, – отозвался О'Малли, – но я не буду таким затравленным.

– Возможно, Том прав. Мне тоже так показалось, – согласился Крейн.

– А я знаю, чего он боится, – заявил Уильямс. – Деньги. Держу пари, он обчистил мисс Росс. И отдал денежки жене. Вот он и боится, что теперь заставят их вернуть или того хуже – за решетку засадят.

– Может быть, так и есть, – размышлял Крейн.

– А зачем ты спросил его о цвете волос жены? – вспомнил О'Малли.

– В ванной комнате у нее стояла краска для волос. Черная. И она от меня ее спрятала. Хотел бы я знать, зачем. – Крейн поторопил О'Малли. – Слушай, ты идешь в душ? Твоя очередь. Я скоро расплавлюсь.

– Иду-иду.

– Значит, ты думаешь, что мисс Росс и есть Кэтрин Кортленд?

– Видимо, так, – Крейн кивнул. О'Малли вышел из душа:

– Значит, ты не собираешься искать гангстерскую бабенку?

– Что, мы не полезем на крышу? – опечалился Уильямс.

– Нет, напротив, обязательно полезем, – Крейн направился в ванную. – Я непременно ее найду. Я устал от этих подонков, Френки и Палетты.

В отель "Блэкстоун" они приехали к часу ночи. Позвонивший Кортлендам дежурный пригласил:

– Вы можете подняться. Их встретил Чонси.

– Вы мне нужны. Тут для вас кое-что есть, – он передал Крейну письмо.

Миссис Кортленд изучала их в лорнет.

– Кажется, теперь мы можем прекратить эту безумную трату денег, – соизволила она произнести.

Адрес был напечатан на машинке. Письмо было отправлено с Пенсильванского вокзала в Нью-Йорке 5 июля и адресовано миссис Кортленд. Крейн вынул из конверта и прочел:

"Дорогая мамочка,

сегодня я вдруг поняла, что вы могли истолковать мое предыдущее послание как письмо отчаявшегося человека, решившего покончить счеты с жизнью. Это вовсе не так. Новый и лучший мир, который я имела в виду – это мир, в котором живет большинство людей. Я поняла, что смогу начать новую жизнь и жить для кого-то. Я нашла близкого человека и поняла, что должна порвать с прошлым. Поверь, мама, я не виню тебя в том, что прежде была несчастна.

Любящая тебя Кэтрин".

Дядя Стай громко рассмеялся:

– Похоже, вы лаяли не на то дерево, а?

– Ничего не понимаю, – недоумевал Крейн. – Вы абсолютно уверены, что письмо написано рукой Кэтрин?

– О да! – ответила миссис Кортленд, – а это значит, что мы больше не нуждаемся в ваших услугах, молодой человек.

Крейн взглянул на дядю Стая:

– Извините, – сказал тот, – но я не вижу смысла в дальнейших расходах по этому делу.

Несколько секунд Крейн пребывал в замешательстве, потом предложил:

– Вы не будете возражать, если я отправлю письма на экспертизу? Два убийства – это серьезно.

– Ну и что? – Миссис Кортленд навела на него лорнет.

– В связи с этим, – продолжал Крейн сухо, – я хочу задать вам два вопроса.

– Это неслыханно, – миссис Кортленд с негодованием повернулась к Стайвессанту.

– Полагаю, Эвелин, дорогая, тебе лучше ответить.

– Скажите, где был ваш сын, когда вы прилетели в Чикаго?

– Встречал меня в аэропорту и проводил в отель. Мы проговорили до двух часов. Даже больше.

– Это правда, мистер Стайвессант?

– Полагаю, да.

– Но Стай ничего не знает. Его не было с нами.

– А где же он был?

– Думаю, он сам вам ответит.

– Хорошо. Мистер Кортленд, где были вы?

Дядя Стай нервно потер руки.

– Прямо из аэропорта я направился к одному... приятелю.

– Вы встретились.

– Нет, его не было дома.

– В котором часу вы вернулись в отель?

– В начале третьего или около того.

– А кто ваш приятель?

– Да, действительно, кто это? – лорнет уставился на дядю Стая.

Он ответил:

– Это Питер Гамильтон. Шеридан-роз, 3800.

– В самом деле? Спокойной ночи, мистер Крейн.

"Будь я проклят, – прошептал он. – Будь я проклят".

Чонси вышел проводить их, в холле он спросил:

– Куда вы сейчас?

– Мы ужасно устали, – ответил Крейн, – однако непременно поедем ужинать в ресторан на крыше.

– Куда?

Крейн рассказал, как они нашли Сью Леонард.

– Если ей известно, что Верона Винсенте жива, может быть, она знает, где ее найти. Это заставит Френки и Палетту прекратить дурацкую охоту. Признаться, я уже устал быть мишенью для этих джентльменов.

– Да, могу себе представить. Послушайте, может быть, мне пойти с вами? Думаю, Сью расскажет мне больше, все-таки старые знакомые.

– Отлично, – Крейн улыбнулся, – вы придадите нашей компании великосветский шик.

– Пойду предупрежу мать.

Когда Кортленд ушел, Крейн сказал:

– Закажите такси и задержите Чонси – мне надо поговорить по телефону.

Он разменял пятерку и вошел в телефонную будку. В Нью-Йорке к телефону подошел японец – слуга полковника Блэка.

– Очень приятно слышать вас, мистер Крейн!

– Да, Фуги, приятно, но недешево. Соедини-ка меня с полковником.

В трубке послышался голос ленивый и добродушный:

– Привет, Билл.

– Здравствуйте, сэр. Я рад сообщить, что нас только что рассчитали.

– Я в курсе: Стайвессант телеграфировал.

– Это в связи с письмом?

– Да, от Кэтрин.

– Но я не уверен в его подлинности. Может быть, экспертиза...

– Не стоит, Билл, не стоит. Это действительно ее почерк.

– Вы уверены?

– Как только получили письмо, мы сразу же вызвали графолога.

– Значит, это не подлог?

– Абсолютно уверен.

– А как насчет дела в целом? Считаете, что его нужно прекратить?

– А что вы думаете по этому поводу?

– Думаю, что надо продолжать. Есть нюансы.

– Хотите сказать, что Мисс Росс была убита?

Трубка выпала из рук Крейна и больно стукнула его по колену.

– Полковник! Есть что-нибудь, о чем вы не знаете? Тот довольно рассмеялся.

– И очень многое. Например, подлинное имя мисс Росс. А на основании чего вы решили, что это убийство?

– Об этом говорит уйма фактов. Ну, к примеру – наполненная ванна, отсутствие обуви...

– Это все так, но одно особенно бросается в глаза...

– Вы имеете в виду весы?

– Именно.

Крейн рассердился:

– На кой черт я тут вообще нужен? Стоило посылать меня в Чикаго, если вы все и так знаете!

– Я вас отлично слышу, – сказал Блэк, – не орите так. И между прочим, я весьма рад, что в Чикаго находитесь вы, а не я, особенно если учесть, что вам удалось привлечь внимание двух гангстерских групп. Приятно сознавать, что, если кто-то будет убит, та не я. Ну, бог с ним. Это все шутки, мой мальчик. Теперь к делу. Думаю, поиски трупа надо продолжить. Мы можем себе это позволить – я получил от Стайвессанта аванс в пять тысяч.

– Мы найдем труп, сэр, – сказал Крейн.

– Отлично. Пожалуй, все. Ах да, полиция...

– Да, сэр, они плотно сели мне на хвост.

– Я говорил с окружным прокурором. Найдите время и загляните к нему – он хочет побеседовать с вами. И Билл, относительно Ширли Тампль. Это недостойно джентльмена – нехорошо впутывать леди с непорочной репутацией в темное дело.

– Но сэр...

– Если вам так уж необходимо придать делу романтический шарм, я бы предложил, ну, скажем, Гертруду Стайн...

Раздался щелчок: полковник положил трубку. Бормоча под нос: "Вот сукин сын", Крейн поплелся в холл. Продолжая ворчать, он подошел к Уильямсу, О'Малли и Кортленду.

– Кому это нечего делать, и он целыми днями сидит и выдумывает? – спросил Уильямс.

– Что? – Крейн оторопел. – Ах, это я о графологе, – отмахнулся он. – Знаете, что я сейчас сделаю? Я сейчас до такой степени пропитаюсь спиртным, что вы сможете разливать меня по бутылкам.

Глава 17

По мере того, как лифт поднимался, смех становился громче, вечеринка была в разгаре.

Лифтер показал на покрытую ковровой дорожкой лестницу:

– Вам придется подняться еще на один этаж, господа.

Дверь в ресторан была приоткрыта. Господа бросили свои шляпы в кучу других.

Голоса и смех зазвучали отчетливей. Отворилась дверь.

Высокая, смуглая женщина в красном платье с глубоким вырезом на спине, бросила своего спутника и приветливо улыбнулась им:

– Ой, какие большие мужчины! – Она подхватила под руки Крейна и О'Малли. – Красавцам нравится Ванги?

Они дружно заверили Ванги, что без ума от нее. И готовы драться на дуэли. Она покажет им, где можно выпить?

Ванги, смеясь, провела их в огромную буфетную.

Кто-то крикнул:

– Посмотри-ка, у Ванги сразу четверо мужчин.

Рыжеволосая девушка подбежала к ним:

– Чур, это мой! – Она повисла на руке Уильямса. Он улыбнулся ей:

– Вы выбрали главный приз, леди.

– Это Долли, – представила ее Ванги.

– Долли, знакомьтесь, это Док, – сказал Крейн.

– Обожаю докторов, – взвизгнула рыжая. – С ними так спокойно!

– Ага, – пробормотал Крейн. – Как в морге.

Вышколенный бармен вопросительно глянул на них.

– Бутылку "Кордон-Руж" 1950 года, – заказал Кортленд, – и "Шампань-Кольбер" для леди.

Потягивая шампанское, Крейн с интересом оглядывал зал. Мужчины, в основном, были в возрасте, дамы – молоды и очаровательны. Приглушенно звучал оркестр.

– Ванги хочет танцевать, – женщина капризно надула губки. – Ванги ужасно любит танго.

Крейн поставил пустой бокал на стойку:

– Мне совершенно необходимо выпить, – сказал он. – Так я лучше чувствую ритм.

Предупредительный бармен наполнил бокал. Крейн выпил.

– Вот теперь станцуем!

Они протанцевали три тура. За это время Крейн узнал, что Ванги работает в "Ваните", большинство присутствующих на вечеринке девушек оттуда или из ревю-клубов Френки Френча. Нет, Сью Леонард она не знает. О'Малли поманил их пальцем:

– Сейчас моя очередь, – сказал он, сунул Крейну бокал с виски и галантно склонился перед Ванги.

– Еще увидимся, – улыбнулась она Крейну. Крейн поставил пустой бокал на парапет и отправился на поиски Кортленда. Но повстречал даму.

– Прошу прощения, – поклонился он. – Могу я предложить вам выпить?

Женщина курила сигарету в длинном мундштуке, на пальцах ее горели бриллианты.

– А почему бы и нет? – голос был низким и хриплым.

Они прошли в буфетную. Блондинка была холодно красива. Зачесанные с низкого лба волосы были убраны под золотистую сетку, под глазами лежали синие круги, полные губы кривила презрительная гримаса. Кружевное черное платье подчеркивало высокую грудь. Крейн отметил тонкую талию, стройные бедра и наманикюренные пальчики ног.

– Что вы пьете нынче? – спросил Крейн.

– Джин.

– Пожалуйста, мисс Рейншоу. – Бармен поставил перед красавицей полстакана джина.

Крейн с интересом посмотрел на стакан.

– Вы не разбавляете?

– Зачем? – пожала она плечами.

– Мне то же самое, – заказал Крейн.

На террасе, в круге яркого света, Уильямс и рыжеволосая девушка танцевали кубинскую румбу.

Стоя в углу террасы, Крейн и мисс Рейншоу любовались озером Мичиган. Журчал фонтан у них за спиной, направляясь в Бельмонт, плыла яхта.

Джин был неплохой, только вот после первого глотка секунды две было трудно говорить.

– Серебряные брызги на черном бархате, – сказал Крейн.

– Что? – голос мисс Рейншоу звучал грубо и резко.

– Я говорю о лунном свете на воде.

– Луна хороша, если вы, конечно, серьезно, – согласилась мисс Рейншоу. Голос был просто невероятный, как у официантки в греческом ресторане. – Но в сентиментальное настроение она меня не приводит.

– Да, – не стал возражать Крейн, – куда уж ей, – он изучал ее бриллианты.

– Это вы так шутите? – поинтересовалась мисс Рейншоу.

Крейн вздохнул и сделал еще один глоток.

– Я думаю, что полный диск гораздо красивее того кусочка, что мы наблюдаем сейчас. Прежде всего потому, что он больше размером.

Вейна Кинга сменил Луи Армстронг. Это было все равно, что из Вены попасть в Африку.

– Потанцуем? – спросил Крейн.

– Не сейчас, – небрежно ответила мисс Рейншоу.

– Может быть, поплаваем?

– В фонтане?

– Лучше в озере.

Мисс Рейншоу посмотрела на него с интересом.

– У вас есть яхта?

– Я могу достать.

– У меня есть своя, – сказала мисс Рейншоу. Знойная музыка визжала и плакала. Саксофоны и великая груба, импровизируя, так далеко ушли от первоначальной мелодии, что если бы не рояль, вряд ли вернулись бы назад, думал Крейн.

– Довольно опасно кататься при бледном свете луны, – произнес он. – Может быть, в другой раз? – Мне надо выпить, – сказал Крейн. – А вам?

– Пожалуй, – она перевернула свой бокал, демонстрируя этим, что он пуст. – И гланды мои пересохли.

Крейн уже было решил, что она передразнивает его, но вдруг понял, что напоминает ему голос мисс Рейншоу: хриплые реплики водевилей во второразрядных театрах.

Они повторили и вернулись на террасу.

Уильямс, уже без пиджака, отплясывал с Долли. Ее рыжие волосы разметались по плечам. О'Малли таскал сигареты из ушей окружающих. Кортленд, стоя в дверях, ведущих в гостиную, беседовал с миленькой барышней в сером платье с гирляндой желтых маргариток на груди. Он казался трезвым. Над ключицами мисс Рейншоу имели место соблазнительные ямочки. Когда она поворачивала голову, они перемещались. Гладкая кожа благоухала жасмином. Крейн решил, что ей можно простить ее голос.

– Джин согрел вас? – спросил он.

– Вы думаете, я холодная?

– Немного необщительная, я бы сказал.

Она сделала большой глоток.

– Я уже видел вас где-то раньше, – сказал Крейн.

– Не думаю, – она допила джин. – Меня трудно забыть.

– Я могу забыть любую, – сказал Крейн.

– Но не меня!

– Любую, – повторил Крейн.

Она поставила стакан, обеими руками взяла лицо Крейна, подняла его и исцеловала в губы. Потом грубо столкнула и спросила:

– Ну как?

Крейн долго смотрел, как она идет в гостиную, а потом быстро допил свой джин.

– Что за черт? – пробормотал он. Сзади кто-то тронул его за плечо.

– На вашем месте я бы держался подальше от этой дамы, молодой человек. – Доброжелателю было лет пятьдесят. – Она приглашена на сегодняшний вечер лично хозяином.

– Как только она подойдет ко мне, я позову полицию, – сказал Крейн.

– Хороший мальчик.

Долли порхала и вздрагивала. Ее юбка задралась выше колен, и были видны подвязки. Она перебирала ногами с удивительной быстротой, и собравшиеся вокруг отдавали ей должное.

Когда Крейн задал Уильямсу свой вопрос, он ответил, что сам ищет его. Тогда они, уже вдвоем, обратились с тем же вопросом к барышне, которая только что вышла из какой-то двери. На ней было розовое шифоновое платье. При других обстоятельствах Крейн обязательно бы поспорил с Уильямсом, является ли то, что надето на ней, собственно говоря, платьем, а не ночной рубашкой.

– Пройдите сюда, – указала обладательница спорного наряда.

Выйдя из ванной комнаты, Крейн и Ульямс залюбовались двуспальной кроватью. На ней лежали бледно-голубое одеяло и шелковые простыни. Уильямс пощупал их.

– Боже мой! – произнес он.

Простыни были не просто белыми, как большинство встречавшихся ранее ему простыней. Они были вышиты великолепными голубыми цветами. Крейн наклонился было к постели, но Уильямс схватил его за руку.

– Нет, не смей!

– Я хотел попробовать, мягкие ли пружины, – сказал Крейн.

– Мы на работе, поспишь завтра, – тянул его за пиджак Уильямс.

В коридоре он спросил:

– Что говорит полковник?

– С чего ты взял, что я с ним говорил?

– Не станешь же ты утверждать, что разменял целую пятерку для того, чтобы побеседовать с каким-то графологом. Что тебе сказал полковник?

– Он сказал, чтобы мы продолжали искать, сукин сын!

– Есть у него какие-нибудь идеи?

– У него всегда есть идеи, – произнес Крейн горько.

– Тебя это так огорчает?

– Что огорчает?

– То, что полковник умнее тебя.

Эти слова привели Крейна в такое бешенство, что Уильямсу удалось его утихомирить лишь с помощью шампанского. Они пили его из горлышка.

Динамики орали так, что казалось, играет сводный оркестр военно-морского флота. Девушка, танцующая на террасе, уже точно была в комбинации, на кухне били посуду, кто-то затеял драку, но сцепившихся растащили, какая-то малышка с кукольной мордашкой попросила у Крейна доллар на такси, на одном из диванов обнималась парочка.

Человек в оранжевой рубашке с подвернутыми рукавами спросил О'Малли, нравится ли тому вечер.

О'Малли ответил, что это его не касается и поинтересовался, какого черта тот суется не в свои дела? Человек извинился и сказал, что ни в коем случае не позволил бы себе подобную бестактность, но дело в том, что это он устраивает вечер и волнуется – все ли так, как надо.

О'Малли принял его извинения, а малышка с кукольной мордашкой заняла у Уильямса доллар на дорогу домой. У джентльмена, танцевавшего чарльстон, выпали из кармана золотые часы. Уильямс спросил телефончик у барышни в ночной рубашке, которая на самом деле таковой не являлась, и она уронила носовой платок, на котором было вышито "Сапириор 7500".

– Я разговаривал с Сью, – сказал Кортленд, когда Крейн прикончил бутылку.

– Чудесная крошка, – заметил Уильямс.

– Помолчи, пожалуйста, – Крейн осторожно поставил бутылку из-под шампанского на ковер. – Мой друг, мой лучший друг, мой старый товарищ мистер Кортленд хочет что-то сказать.

– Сью говорит, что Верона Винсенте жива, – Чонси улыбнулся. – Она в этом уверена.

– Это серьезное заявление, – Крейн повернулся к Уильямсу, – весьма серьезное.

Тот кивнул. Кортленд продолжал:

– Сью уверена, что Верона находится здесь.

– Верона Винсенте Палетта? – Крейну нравилось это имя.

Кортленд кивнул.

– Это интересно, – Крейн споткнулся о бутылку и поддал ее ногой. – Значит, старушка Верона тут. – Немного повозившись, он вернул бутылку в исходное положение. – Разве мы уже на яхте? Как качает, черт возьми! – Он вытер руку о штаны. – Сью сказала, которая, значит, Верона?

– Она не решается.

– Ага, – Крейн покачнулся, – не решается она...

– Как же мы тогда ее найдем? – спросил Уильямс.

– А это не проблема. Нет, сэр. Нет проблем, сэр. Я ее уже нашел, сэр. Проблема вытащить ее отсюдова.

– Вы уже нашли ее? – удивился Кортленд.

– Да, дружище, нашел. Дружище, скажите, я уже благодарил вас? Вы спасли мне жизнь, дружище.

– Забудем об этом.

– Нет, нет! Забыть? Никогда... пока я жив. Выпьем! Выпьем, старина Шампанского! Я знаком с барменом лично.

Он споткнулся, перевернул бутылку – орта была пуста, и Крейн отшвырнул ее в сторону.

– Подожди, – сказал Уильямс, – мы должны заняться мадам Палеттой.

– Да, – вспомнил Крейн, – отвезем ее к мужу.

– А вдруг она не захочет?

– А мы ей предоставим выбор – или к Палетте, или к Френчу.

– Она не поедет ни к тому, ни к другому, – сказал Уильямс.

– Я тут помог одной девчонке, – сказал О'Малли. – У нее не было денег, и я дал ей доллар на такси.

К ним подошел джентльмен в смокинге и с пустой бутылкой в руках.

– Послушайте, вы! – сказал он. – Вы чуть не убили меня! – Он принял боевую стойку.

– Не кипятись. – О'Малли отобрал у него бутылку. – Может, у меня получится? Где ты сидел?

– Как мы посадим ее в машину? – спросил Крейн. – Она ведь кричать станет. Дадим по голове?

– Минуточку, – Кортленд быстро подошел к камину и взял лежавшие там ключи. – Я видел, кто их здесь оставил – Он направился к группе беседующих мужчин и обратился к одному из них:

– Этот серый "родстер" ваш? Я выехать не могу.

– Нет, у меня зеленый "паккард".

Чонси вернулся.

– Ну, вот, машина у нас есть – "паккард" зеленого цвета.

– Отличная работа, – восхитился Крейн. – У меня идея.

С минуту они вполголоса совещались.

– А вы вдвоем сажаете ее в машину, – заключил Крейн.

Они разошлись. Крейн подошел к мисс Рейншоу.

– Вы ничего, кроме джина, не пьете?

– А чем плох джин?

Крейн взял у нее из рук стакан и отпил.

– Да, приятная штука, – он допил остальное. Она улыбнулась:

– Вы пьяны?

– Я? Пьян? Мад-дам... – он укоризненно посмотрел на нее.

– А я люблю пьяных.

– Тогда, конечно. Тогда я пьяный, – сказал Крейн, – в дым.

К ним подошел Уильямс.

– Хорошие новости для тебя, – сказал он. Крейн представил ему мисс Рейншоу. Уильямс продолжал:

– Френки сказал, что, пожалуй, сможет тебе помочь.

– Френки! – обрадовался Крейн. – Старина Френч, давненько мы не виделись. Когда он будет?

– Сказал, через четверть часа, не больше.

Лицо мисс Рейншоу вытянулось.

– Что-то голова заболела, – заспешила она. – До свидания.

– Куда же вы? – взмолился Крейн. – Вот джин. Он поможет.

– Нет! – она пошла к выходу.

– Отлично сработано, Док. – Они взяли у бармена бутылку шампанского, джин и штопор.

Зеленый "паккард" стоял в конце квартала. На заднем сидении сидели О'Малли и мисс Рейншоу. Кортленд включил двигатель.

– Пожалуйста, не думайте обо мне плохо, – сказал Крейн и передал ей бутылку джина.

– Что вам нужно? – спросила мисс Рейншоу.

– Где вы пропадали целый месяц, миссис Палетта?

– Вы ошиблись. Я не миссис Палетта.

– Да нет. Вы именно миссис Палетта, – Крейн откупорил шампанское.

– Хорошо. Предположим. Что дальше?

– Отвезем вас домой, – с грустью в голосе пообещал Крейн.

– Нет, – отрезала она.

О'Малли вмешался.

– Кончать ее?

– Дадим ей еще минуту, – отозвался Крейн. Она хрипло рассмеялась:

– Мальчики, если вы будете продолжать в этом духе, я умру от смеха.

– Ну что ж, – сказал Крейн. – Мне отлично известно, что вы миссис Палетта, как и то, что ваш муж и Френки Френч с ног сбились, разыскивая вас. Так что выбирайте, к кому из них ехать.

– Лучше отпустите меня, – сказала мисс Рейншоу, – а то как бы вам не превратиться в покойников.

– Понятно, едем к Френки.

Она вцепилась ему в руку:

– Только не к нему. Я боюсь.

– Значит к Палетте. Док, ты знаешь, где живет тот парень?

– На Делавер-плейс.

Через пять минут Кортленд припарковал "паккард" у дома Палетты. Они вышли из машины.