Всадники тени

Когда наступило пасмурное и холодное утро, братья оседлали лошадей, прихватив на дорогу несколько кусков вяленой свинины и немного овощей.

— С собой мы возьмем одну из хозяйских лошадей, а остальных выпустим на волю, — решил Мак. — Здесь много травы, рядом и речка. Они управятся.

В столовую вошла Сюзанна, одетая для поездки. Она связала свою одежду в небольшой узелок и поджидала их, держа в руках панамку. Дэл усадил ее за стол и уговорил поесть перед дорогой. В конце концов он помог ей забраться в седло, и тут девочка забеспокоилась:

— А что, если вернется мама?

— Мы оставим записку, — объяснил Мак, — и о доме не тревожься. Люди в нашей округе уважают чужое жилище. Если даже какой-нибудь путник и остановится здесь на ночь, он все оставит в чистоте и дров заготовит для очага.

На гребне холма Сюзанна обернулась и с тоской в глазах взглянула на родной дом, а когда они проскакали несколько миль и остановились на вершине другого холма, чтобы дать отдышаться лошадям, она промолвила:

— Вы не верите, что папа возвратится, не так ли?

Дэл попытался заговорить, но спазм перехватил горло. Он положил руку на плечо девочки и наконец произнес:

— Мужайся, Сюзанна. Война — тяжелое испытание для всех. Много хороших людей уже никогда с нее не вернутся. И твой отец тоже.

— Значит, папа погиб?

— Да, милая. Боюсь, что так. Я знал Джима Атертона. Он был замечательный человек. Мы вместе служили.

— Однажды ночью я слышала, как мама плакала. Наверное, она знала или чувствовала, что его уже нет. Она не говорила этого, но как-то сказала, что, возможно, нам придется уехать.

Дэл взглянул на Мака, и они продолжали скакать, поддерживая Сюзанну с обеих сторон.

Теперь они пересекали открытую всем ветрам равнину. И только небольшие группы деревьев, разбросанные по склонам холмов, разнообразили пейзаж. Стоял уже полдень, когда Мак Тревейн резко натянул поводья.

— Дэл, посмотри-ка сюда…

Дэл подъехал, и Мак показал ему на тропу, проложенную отрядом всадников, гнавших какой-то скот и одну тяжело нагруженную повозку.

— Их по крайней мере дюжина, а то и двадцать. Лошади подкованы, ехали как раз в нашем направлении. Не исключено, что это они, Мак. Надо спешить.

— Теперь придется соблюдать особую осторожность, — вздохнул майор.

— Это те люди, которые увезли маму?

— Может быть, Сюзанна. Если нам выпадут неприятности и начнется стрельба, ты сползи с лошади и растянись на траве, слышишь?

Мак немного проскакал обратно по тропе, затем вернулся.

— Где-то впереди их лагерь. Бесполезно тратить время на изучение тропы в обратном направлении. Следы трех— или четырехдневной давности.

— Очевидно, так, — согласился Дэл. — Но если мы обнаружим лагерь, то сразу поймем, кто они и кого возят с собой. — Дэл посмотрел на небо. — Похоже, опять будет дождь. Он замедлит их продвижение.

— Не очень. Они похищали женщин, поэтому спешат. Если кто-то об этом узнает, на них начнется охота.

Они поехали по следам повозки, которые оставались довольно четкими.

— Удивительно, что бандиты не разграбили дом и не заметили Сюзанну, — покачал головой Мак.

— Мама вышла из дому искать корову. Они стояли за кустом, но не приближались к дому.

— Не хотели рисковать, — предположил Дэл. — Заполучили женщину, а в доме мог оказаться мужчина с ружьем.

В середине дня они ненадолго остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть и пощипать траву. Дэл в нетерпении мерил шагами полянку и тихо поругивался. Мак лежал на спине, прикрыв лицо шляпой.

— Относись к этому полегче, брат, береги силы. Они нам понадобятся, когда мы догоним эту компанию.

— Если нам это удастся. Охота может оказаться длительной.

— Не исключено. Но дома па и Джесс. Ты же знаешь Джесса. Он всегда хорошо владел ружьем.

— Если он действительно там. И па тоже. Они могут оказаться где-нибудь далеко, на пастбищах, присматривать за скотом. А эти люди не теряют времени.

— Обрати внимание, Дэл, они направляются как раз к нашему ранчо, будто знают, что оно там.

— Может быть, один из них и знает. Кто-то их ведет, мне кажется. Давай подумаем, где будет их следующий лагерь.

— Черт возьми, — ответил Мак. — Мы уже знаем это! У нас лучшая во всей округе вода. Они остановятся у нашего дома.

Упали первые крупные капли дождя, и Дэл стал помогать Сюзанне управиться с панамкой. Она когда-то принадлежала ее отцу и прикрывала ее как маленькая палатка.

— Там хватит места на двоих, — заметил он, улыбаясь. — С тобой все в порядке?

— Да, сэр. Мне приходилось скакать с мамой в город, а это тридцать миль.

— Тогда вперед.

Мак, как всегда, ехал впереди, но вот он придержал поводья и подождал брата и Сюзанну.

— Посмотри-ка, Дэл. Свежие следы.

Пять всадников совсем недавно гнали несколько голов скота.

— Фуражиры, подбирающие все, что могут, — промолвил Дэл, — лучше с ними не встречаться. Как бы не наткнуться на них случайно.

— Не слышно никакой стрельбы, — добавил Мак.

Шел мелкий, ленивый дождь, и тропа впереди была хорошо заметна. На каждом подъеме они теперь спешивались и вели на поводу лошадей, пока им не удавалось оглядеть местность, затем снова садились в седла.

— Сколько нам осталось? — спросил Дэл.

— Миль пять-шесть.

— Давай подадимся на запад и подъедем к дому оврагом за амбаром. Он обеспечит нам какое-то прикрытие, чтобы незаметно приблизиться к ранчо.

Подъехав к оврагу, они задержались, прислушиваясь. Ничего, кроме шума дождя да журчания струйки воды, стекавшей вниз.

— Сюзанна, — мягко обратился Дэл к девочке, — если увидишь свою маму, не кричи ей. В отряде может оказаться бойцов двадцать, а нас только двое. Тогда нам придется отступить и подождать до ночи.

— Я могу быть тихой.

— Молодчина, подружка! Мак, похоже, нам повезло с Сюзанной.

Лошади бесшумно ступали по мокрой траве. Полумрак окутал овраг, удушливые испарения поднимались над землей. Плотный воздух напоминал вату. Не было слышно ни звука.

Внезапно Мак приостановился и молча указал на что-то под кустом.

На земле валялся забитый теленок. Лучшие куски мяса из туши вырезали, остальное оставили койотам, которые бродили рядом.

— Туша лежит здесь по крайней мере дня два, а то и три. Похоже, они приезжали и уехали.

— Тогда давай попробуем пробраться домой. Па всегда хорошо стрелял.

Они поднялись по оврагу и выбрались на его кромку. Отсюда виднелась крыша дома с трубой. Но дыма не было. Не раздавалось ни звука. Внезапно Дэл пришпорил коня.

— К дьяволу! — крикнул он и с заряженным револьвером в руке, обогнув угол амбара, ворвался в пустой двор.

Там он резко остановился. Поваленные ворота корраля валялись на земле, а распахнутая настежь дверь дома висела на одной петле. В амбаре тоже кто-то похозяйничал. Дэл соскочил с лошади и вбежал в дом.

Со вскинутым ружьем Мак направился к корралю и остановился. Перед ним валялся окровавленный старый Шеп. В его зубах все еще был зажат клок ткани с пятнами крови. Мак выругался и отвернулся. Сюзанна посмотрела на него широко раскрытыми, грустными глазами.

— Это ваша собака?

— Наша. И все мы ее любили. Шепа мы взяли щенком несколько лет назад.

Дэл вышел из дома.

— Они побывали здесь. Никаких признаков па, ма или Гретхен. Кровать Джесса расстелена. Должно быть, и его также увезли с собой.

Мак медленно слез с лошади и помог сойти Сюзанне.

— Нет смысла загонять до смерти наших лошадей. Предстоит большая дорога. Давай-ка поищем еду.

— Поищи, — ответил Дэл, а я посмотрю вокруг.

Майор вошел в дом и осмотрелся. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Ма, па… Гретхен. Даже Джесс. Все исчезли. Что за человек этот Эшфорд? Какие цели он преследует?

Дом казался как-то меньше, чем он привык о нем вспоминать, но на окнах висели знакомые занавески, а на стенах — матерчатые коврики, которые делала ма. Их не взяли.

Вынув сковородку, Мак нарезал в нее бекон.

— Мне очень жаль вашу собаку, — сказала, входя в дом Сюзанна.

— Да, она была очень хорошая. Никогда ни к кому не приставала. Помогала нам пасти скот. Не слышал, чтобы Щеп кого-нибудь искусал, наверное, когда эти люди тащили сестру, он попытался вступиться за нее.

— Что же вы собираетесь делать?

— Отправимся вслед за ними, Сюзанна. Попытаемся их догнать.

Вошел Дэл.

— Я поднялся на западный холм. У Вайаттов горит свет в окне. Бандиты могли не заметить его, их дом расположен внизу, во впадине. Если тетушка Мэдди еще там, то хорошо бы оставить у нее Сюзанну.

Сюзанна посмотрела на Дэла, и слезы навернулись у нее на глаза.

— Вы хотите покинуть меня?

— Придется, дорогая. Нам нужно очень быстро настичь этих людей, а когда они увидят нас, начнется стрельба. Маленькие девочки не ходят на войну. Но ты полюбишь тетушку Мэдди. Она очень добрая, хоть и вовсе не тетка нам, но все ее так называют. Правда, есть одно затруднение…

— Какое затруднение? Что ты выдумываешь! — изумился Дэл, стаскивая с себя сапоги. — Тетушка Мэдди милая, славная старая дева.

— Если мы оставим там Сюзанну, то не узнаем ее, когда возвратимся, — произнес Мак с весьма серьезным видом. — Тетушка Мэдди обожает готовить и печет такие вкусные пирожки и торты, что Сюз станет круглой, как пышка!

— Не стану!

— Да, уж Мэдди Вайатт умеет угощать, и нет для нее большей радости, как накормить кого-нибудь на славу.

— Они двигаются очень быстро, Мак. Похоже, что наведываются на фермы, ранчо, расположенные поблизости от пути их следования. Скорее всего, направляются в Мексику. Эшфорд давно подумывал об этом — пересечь границу, накопить силы и вернуться.

— Он рехнулся! Югу надоела война. Надеюсь, и Северу тоже.

— Не в его представлении, Мак. Он фанатик. Ни перед чем не остановится.

— Дэл, а что же с Кейт?

Глава 4

— Я много думал о ней. Может, нам съездить в город?

Мак покачал головой.

— На это нет времени, Дэл. Мы остановимся у Мэдди и посмотрим, сможет ли она позаботиться о Сюзанне. Если все устроится, сейчас же двинемся в путь. Дома оставим записку. Мы уже и так отстаем от Эшфорда и его бандитов на три или четыре дня.

На рассвете они выбрались из-под одеял и собрали все, что смогли, в дорогу. Дэл пристроил дверь на место и запер ее, чтобы защитить дом от непогоды.

Когда они спустились в низину, Мэдди Вайатт, белокурая, полная женщина лет сорока или пятидесяти, стояла на пороге своего дома. У нее была широкая улыбка, розовые щеки, и она умела весело и добродушно смеяться.

— Узнала вас! Никто так не седлает лошадей, как ребята Тревейны! И какая радость, Дэл, — ты жив! И Мак здесь! Слезайте, парни, и — за стол!

— Не можем, Мэдди. Мы разыскиваем наших. Что тут произошло?

— Не знаю точно, что случилось у вас на ферме. Я ловила в кустарнике наседку, когда услышала стрельбу. Подумала, что индейцы, поэтому прихватила ружье, Шарпа, помните моего пса, и сбежала вниз, в старую щель для стрельбы, вон там. Вскоре они появились. Никакие не индейцы. Их оказалось семеро, одеты не поймешь как, будто и в форме, но не совсем… Словом, это не настоящие солдаты. Я множество солдат видела, эти — другие. Я быстренько спустилась вон по тому склону и напустила на них старого Шарпа. Они быстро и ускакали. Я поняла, что драки не ищут. Хотели взять что плохо лежит, но без драки. На их крики не отвечала. Зачем им знать, что в доме женщина, и одна? Наша старая щель хорошо выкопана, из нее прекрасный обзор. Видно каньон, деревья за ним. Хорошее место для обороны. Они кричали, а я молчала, но когда снова вернулись и двинулись к дому, пустила пулю в голову одного из них. Жаль, промахнулась. Задела только ухо… После видела на земле немного крови. Как бы то ни было, они убрались несолоно хлебавши. К счастью, я загнала скот в кусты, и бандиты его не увидели.

Потом я села на лошадь и поехала на вашу ферму. Увидела, что они там побывали и, конечно, захватили ваших родных врасплох. Тяжело ранили отца и сочли его мертвым. Ваша матушка повезла его к доктору в Остин. Они ранили Джесса, забрали его и Гретхен с собой — просто закинули их в повозку к другим, которых захватили во время наездов. — Тетушка Мэдди посмотрела на Дэла. — Они взяли также и Кейт. Фрэнк Кензи попытался отбить ее, но…

— Кензи? А он-то тут при чем?

— Ну, — тетушка Мэдди опустила глаза, — пришло сообщение, что ты мертв. Все говорили, что тебя убили. Кензи и начал подбивать бабки. Он приобрел неплохую ферму к востоку отсюда и стал присматривать себе жену. Он ухаживал за Кейт.

Дэл выругался и сплюнул.

— Ты не можешь винить ее. Пришло же это сообщение… Что было делать девушке?

— Могла бы и подождать. Сколько таких ошибок случалось! Вот война кончилась, теперь все станет ясно.

— Слишком уж ты много хочешь! Грех требовать от такой девушки, как Кейт, чтобы она осталась одна. Тебя же считали мертвым. Конечно, Фрэнка нельзя сравнивать с тобой, но в наших краях девушка не может долго присматриваться и выбирать.

— Что же случилось с Кензи? — спросил Мак.

— Он попытался их остановить, и они двинули его шестизарядником по голове, а потом избили: сломали руку ему, раскроили голову и ускакали.

— Тетушка Мэдди, а не могли бы вы присмотреть за девочкой, пока мы не вернемся? Ее зовут Сюзанна. Она сама расскажет вам, что произошло. Это дочь солдата, который сражался вместе со мной, — сказал Дэл.

— Сюзанна? Можете быть уверены, конечно смогу! Иногда здесь страшно одиноко. Давай, моя девочка, слезай с лошади и заходи. У меня есть для тебя отдельная комната и большая кастрюля с пирожками. Ну, почти полная.

Мак поймал руку Сюзанны и пожал ее.

— Да, ты помогай тетушке Мэдди. Мы постараемся привезти обратно твою маму.

Мак прокладывал дорогу на юг, побуждая лошадь бежать быстрее. Они ехали через гряды пологих холмов с округлыми вершинами, их покрывала по-весеннему зеленая трава. Иногда на пути встречались небольшие дубовые рощи.

Позднее, когда они поили лошадей у какого-то ручья, Дэл заметил:

— Вот бы мне иметь такую же обойму, как у тебя. Тогда мы вдвоем могли бы вести целую войну.

— Надо поискать ее. Может, и встретим какого-нибудь солдата, направляющегося, домой, которому доллар на выпивку дороже обоймы.

Ренегаты старались держаться в стороне от главной тропы, прячась в холмах, но упорно продвигались на юг. С путешественниками они встречались довольно редко. Каждый раз, находя их лагерь, Мак и Дэл тщательно обследовали его.

— С ними, похоже, не меньше восьми женщин, — определил Мак, — и держат они их связанными под охраной. Что бы Эшфорд ни собирался с ними делать, он сейчас не позволит своему сброду приставать к ним.

— Посмотри-ка сюда. — Дэл указал на следы вокруг отдельно разложенного костра. — Видишь каблучки? А здесь вот сидел охранник. Отпечатки его каблуков и приклада ружья, поставленного на землю, хорошо видны.

— Мы выигрываем время, — заметил Мак. — Полагаю, что отстаем от них менее чем на три дня. Может быть, всего лишь на два.

— Эшфорд — солдат, не забывай. Он выставит арьергард, если поймет, что за ним кто-то охотится. Нам надо соблюдать предельную осторожность. Он может устроить засаду.

— А вот, похоже, следы Джесса, рядом с ним женщина. Видишь? — Мак присел на корточки. — Его солдатские шпоры всегда висели одна выше другой.

— Прошло ведь четыре года, — усомнился Дэл, но это действительно выглядит как его след. По крайней мере, он где-то поблизости. Будет ждать, когда ему представится возможность действовать. Парень ее не упустит. Я только надеюсь, что он не пойдет на слишком большой риск до того, как мы догоним их и сможем ему помочь.

В серых предрассветных сумерках братья ехали на запад вдоль глубокой расселины и на несколько миль удалились от тропы. Поднявшись на вершину холма, Мак достал полевой бинокль и оглядел окрестности.

— Ничего не видно, — отметил он, — но уверяю тебя, слишком далеко мы отъехали от тропы.

В тот же день поздним вечером на небольшом костре, разложенном в маленькой пещере под деревьями, они приготовили кофе и молча выпили его.

— Смертельно хочу спать, — зевнул Дэл. — Ты первым несешь вахту?

Мак тоже очень устал, но кивнул в знак согласия. Добавив несколько небольших палочек в костер и прихватив ружье, он взобрался на бугор, чтобы осмотреться. Стояла тихая, ясная, безветренная ночь, когда звуки далеко разносятся по равнине. Он прислушался, весь обратившись в слух.

Где-то далеко на юге койот грустно разговаривал с ночью, протестуя при звездах против своего одиночества. Мак уселся под низкорослым корявым деревом с наклонным стволом, стоявшим на вершине.

Анализируя все, что знал, о нападении на ранчо, он приходил к выводу, что за ним скрывалось большее, чем казалось на первый взгляд. Человек, который ранил Дэла, ездил на Малыше Ранчо, и Дэл говорил: он не сомневался, что стреляет в Тревейна. Очевидно, этот же человек организовал и рейд на ферму.

Возможно, бандит уже отошел от Эшфорда и принялся за свое, когда его пути перекрестились с путями Дэла. Или это кто-то еще, одержимый идеей истребить всех Тревейнов.

В Техасе было неспокойно. Дальше к востоку консерваторы и умеренные убивали друг друга, там почти каждую ночь шла стрельба. На пограничные фермы нападали команчи, устраивали рейды бандиты, похищая лошадей и скот, обычно пользуясь тем обстоятельством, что большинство молодых мужчин, которые могли бы противостоять им, еще не вернулись с войны домой.

Рассчитывать на помощь рейнджеров не приходилось — их осталось слишком мало, и на их плечи легло слишком много забот.

Обратиться к шерифу — пустая трата времени. Он принадлежал к той категории людей, которая не сделает и лишнего шага сверх своих служебных обязанностей. К тому же дружественных отношений у Тревейнов с ним не сложилось. Оставалось надеяться только на себя.

Тихо, как кошка, Мак обошел лагерь, несколько раз останавливаясь и прислушиваясь, а затем, посмотрев на часы, вернулся к пещере. Котелок стоял на огне, он выпил чашку кофе. Ночь становилась все холоднее. Кофе он пил как можно медленнее.

Сейчас, когда кончилась война, им всем следовало бы усердно работать, поднимать ранчо, клеймить брошенный скот. Настали трудные времена, и они не смогут обеспечить себе финансовую безопасность, не прикладывая огромных усилий. Па и Джесс не справлялись с возрастающим поголовьем. Клеймить скот в открытом поле — работа изнурительная, трудоемкая, связанная с большими разъездами. Если бы Кейт была еще свободна, они с Дэлом могли бы основать свое ранчо и Дэлу отошла бы его доля.

Мак вернулся к костру и уселся в тени перед ним. Он не смотрел на пламя, зная, что ему пришлось бы слишком долго привыкать потом к темноте, если бы кто-нибудь внезапно подошел к ним. Поместив «спенсер» между колен, он облокотился на дерево.

А что с па и с ма? Он чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы они с Дэлом съездили в Остин и посмотрели, как поправляется па. Им, очевидно, пришлось туго — нападение на ферму, ранение па, беспокойство за Джесса и Гретхен. А до этого им пришлось пережить смерть сына. И до сих пор они считают, что Дэл мертв. Но он сознавал, что принял правильное решение, отправившись по следам банды Эшфорда.

Главное — освободить пленниц до того, как они достигнут Мексики, если только это окажется возможным. Но что смогут сделать они двое? Лагерь наверняка охраняется, а некоторые из бандитов, вероятно, стреляют так же хорошо, как он сам и Дэл.

— Все-таки стоило воспользоваться чьей-то помощью, — пробормотал Мак вслух.

Но кто же стал бы им помогать? Мэдди говорила, что у Кензи сломана рука, да и, скорей всего, он не поехал бы с ними. Кому из посторонних захочется ввязываться в столь опасное и щекотливое дело? Многие из старых знакомых теперь, после того как он сражался на стороне северян, относились к нему с неприязнью. После войны в городе и округе преобладали вновь прибывшие, не имевшие связей с местным обществом. В прежние времена беда одного человека становилась бедой для всех. Все подымались, если грозило нападение индейцев, или кто-то брался за строительство дома, амбара, или объявлялась охота на бизонов. А теперь?

Подкинув дров в костер, Мак вернулся под деревья. Пришло время будить Дэла. Но мозг его не был готов ко сну — он все прокручивал и прокручивал бесконечную ленту неразрешимых проблем, навалившихся на бывшего майора в этой мирной жизни.

Скоро они догонят ренегатов. Первая задача — быстро и незаметно обнаружить их лагерь и тщательно обследовать его. Потом пробраться в него подобно индейцам, освободить женщин и убраться восвояси.

Семь или восемь девушек? Никаких шансов. Одна из них споткнется обо что-нибудь, упадет, охнет, вскрикнет или сделает что-нибудь еще, чего и предугадать нельзя. Такое могло бы случиться и с семью или восемью мужчинами. Обстоятельства были против освобождения такого количества пленниц из лагеря сразу. Одна, две, но не семеро же!

Наблюдение свидетельствовало, что всех девушек везли в повозке.

Отрезать повозку и удрать вместе с ней? Такое возможно на дороге при пересечении холма или лощины, когда караван растягивается и большинство спутников теряет из виду повозку. Но на столь удачный случай можно лишь надеяться. Строить подобные планы глупо.

В банду Эшфорда наверняка собрались головорезы того типа, что в войну присоединились к Кровавому Биллу Андерсону, — скверные людишки, но, когда дело доходило до сражений в тылу врага, ловкие и бесстрашные, как индейцы.

Мак проверил лошадей. Они спокойно пощипывали траву. Им с Дэлом удалось сохранить их в хорошей форме, и теперь можно даже поднажать, чтобы сократить разрыв.

Вернувшись в лагерь, Мак сел под деревом. И тут из-под одеяла послышался голос.

— Что происходит? Ты хочешь стоять на вахте всю ночь?

— Думал, что ты устал.

— А ты разве нет? Ложись на мое место и поспи немного. А я всегда просыпаюсь вовремя, учти.

Мак положил вместо подушки седло, снял сапоги, пояс, вытащил запасной револьвер и, растянувшись на одеяле, смотрел сквозь молодую листву на звезды. Мысли, громоздившиеся в его голове, не давали ему уснуть. И зачем только Дэл заставил его лечь?

Он открыл глаза, когда запахло кофе, и сразу сел. Дэл возился у костра и, подмигнув, весело сказал:

— Я бы сказал человеку, который нисколько не устал, что он здорово поспал.

Мак вытряхнул сапоги, чтобы очистить их от случайных скорпионов, ящериц или пауков, которые ночью могли туда заползти, обулся, застегнул пояс, вернул на место револьвер и отправился к ручейку умыться.

— Кофе и хлеб, — предложил Дэл. — Нам опять пришлось сократить рацион.

— И это ты говоришь мне? Мой желудок уже второй день думает, что мне перерезали горло. — Откусив кусок хлеба, Мак запил его черным кофе. — Ну, ничего, вечером мы до них доберемся. С меня довольно переходов. Нам придется утащить у них повозку, когда все женщины будут там.

— Похоже на дело! Но после этого трудно будет улизнуть.

— А ты придумал что-нибудь? Счастливчик Джек Тревейн обосновался в этих местах…

— Это когда он вышел из тюрьмы?

— Вот именно. Мы могли бы использовать его. У Джека были друзья среди тех, кто не в ладах с законом. Помнишь? Он всегда пригревал их, кормил, иногда прятал. А что, если попробовать воспользоваться теперь их услугами.

Вдруг где-то в скалах зашуршали камни. Дэл мгновенно скрылся за упавшим деревом, а «спенсер» Мака выдвинулся вперед.

— Здорово, что вы вспомнили обо мне, ребята, а кофе у вас хорошо пахнет! — В черной помятой шляпе и с лукавой улыбкой до ушей, конечно немного поблекшей под воздействием солнца, ветра и прожитых лет, стоял перед ними во всей красе Счастливчик Джек Тревейн. — Эй, Мак, — окликнул он, — опусти ружье. Не станешь же ты стрелять в старика Джека?

— Проходи и садись! Ты никогда не состаришься, Джек. Для этого ты слишком неисправим. Где ты украл эту лошадь?

— Ну, Мак, у тебя злой язык. Ты знаешь, что я никогда не краду лошадей, если только в них не нуждаюсь. Эту дал мне твой папочка.

Глава 5

— Как ты нашел нас?

— Я давно вас поджидаю. Ваша ма сообщила мне, что произошло на ферме. Не думали же вы, что я справлюсь с этими подонками собственноручно, нет ведь? И я сказал себе: «Как пить дать ребята примчатся сюда сломя голову за своей сестрой, и им наверняка потребуется помощь». Вот и стал поджидать, а также следить за подонками.

— Как далеко они опередили нас?

— Прошлым вечером разрыв составлял два дня. Мне представляется, что они собираются пробраться к берегам залива, поэтому изменили направление. Повернули под новым углом после того, как какой-то известный им тип на перекрашенной лошаденке побывал у них в лагере. Этот проходимец без опаски въехал в лагерь и прошел прямо к заправиле.

— Я считал, что они по крайней мере на три дня опередили нас.

— Они отсиживались. Наверное, ждали, что скажет тип на крашеной лошадке. — Как вы знаете, за пограничной линией живут в основном прекрасные люди, но как и у нас, там есть такие, которых стоило бы повесить. Среди них есть весьма состоятельные, готовые заплатить хорошую цену за женщин, предпочтительно белых и прежде всего блондинок. Также купят и мужчин, черных или белых, для работы на рудниках. Все махинации делаются в тайне от властей, но когда скандал разгорается и тайное становится явным, идет в ход подкуп. В Мексике осели бандиты, которые действуют по обе стороны границы. Считаю, что наши друзья туда и направляются.

— Так зачем же им понадобилось ехать к заливу?

— Единственный смысл такого поступка заключается в том, что они рассчитывают встретить там какое-то судно. Вы знаете, что парни, которые ввозили рабов для покупателей в Новом Орлеане и других местах, с победой северян остались не у дел, если только не подыщут себе другое занятие. Они ни перед чем не остановятся. Ввоз в страну рабов уже многие годы запрещен, но контрабанда живым товаром все же шла. До меня доходило, что Эшфорд и его головорезы спекулировали ввезенными рабами. Увозили их на свои ранчо, несколько недель заставляли работать, а затем продавали, выдавая за тех, которые якобы пробыли на ранчо многие годы. Теперь, когда их промысел основательно подсекли, они нацелились торговать белыми рабами, но тут надо устанавливать новые контакты, искать ход на рынок сбыта, доверенных лиц…

— Как же можно оправдывать такие вещи? Что же за человек этот Эшфорд? — воскликнул Мак.

Счастливчик Джек посмотрел на него поверх своей чашки.

— Есть люди, которые оправдают что угодно, лишь бы это давало им доллары. Обычно объяснение сводится к тому, что если они не станут этого делать, то таким бизнесом займется кто-то другой. Пришло время объявить всенародный бойкот всем, кто получает грязные доллары. Самое скверное, когда в преступлении участвуют на первый взгляд вроде бы порядочные люди. — Мак Тревейн проверял свой «спенсер». Наблюдая за ним, Счастливчик Джек продолжал: — К юго-востоку отсюда есть несколько городов. Человек с деньгами всегда найдет там пищу и узнает множество новостей.

— Что за город?

— Ну, у нас есть выбор, а ближайший — Виктория, другие подальше. Предлагаю поехать в Викторию, оглядеться там, купить продуктов и посмотреть, куда ветер дует. После того как закончилась война, в Техасе царит беззаконие. Я слышал, что у северян есть генерал, который ведет войска в Галвестон, но, насколько знаю, он еще туда не дошел.

— Вроде бы неплохое предложение сделал нам старик, а, Мак? — заметил Дэл. — Но мне ненавистна мысль, что придется оставить тропу, даже на несколько дней.

— Мне кажется, что они двинутся именно в этом направлении, только, полагаю, станут остерегаться Виктории. За последние двадцать пять лет, начиная примерно с 1840 года, Виктория постепенно стала скорее немецким городом, чем испанским. Туда прибыло много поселенцев. Большинство из них разделяет настроения северян. Если Эшфорд и поедет в Викторию, то уж точно без повозки, в которой содержат женщин.

У майора в этой связи возникла идея, но он молчал, обдумывая ее. К юго-западу от Виктории течет река Гваделупе. Ее берега густо поросли орешником, кипарисами, дубами. В этих зарослях легко укрыться, есть водопой и трава для лошадей. Если Эшфорд или кто-нибудь из его банды поедет в Викторию, то они, конечно, разобьют свой лагерь на Гваделупе.

— Готов побиться об заклад, — заявил Мак, — что мы не потеряем времени, а можем даже кое-что и выиграть, но веди себя прилично, Дэл. Там люди не шутят с законом. Они воспринимают его всерьез.

На подъезде к городу они увидели скот, пасшийся на засоленных лугах. На дороге, серой от расплющенных ракушек со дна древнего моря, они часто обгоняли фермерские повозки, направлявшиеся в город. Оказались ли здесь ракушки естественным путем, или были привезены для заполнения рытвин и ухабов, Мак не мог понять.

Город выглядел тусклым и пострадавшим от непогоды. Кое-где росли чахлые деревца, но в стороне от главной улицы им бросилось в глаза несколько необычных, очень красивых домов.

В городском баре Мак закурил сигару, посмотрев на хозяина, седого, потрепанного старого техасца, спросил:

— Заезжали ли сегодня в город какие-нибудь другие чужестранцы?

— По крайней мере, к нам сюда никто не заходил. — Техасец прикурил от спички, предложенной Маком. — Видел поблизости несколько человек в форме конфедератов.

— Мой брат сражался за Конфедерацию, — мимоходом бросил майор. — Я же разделял взгляды старика Сэма Хьюстона.

— И я также, хотя и техасец по рождению. Потерял дядюшку под Голиадом и находился с теми, кто преследовал команчей после того, как они разрушили Викторию и Линнвиль. Они угнали около двух тысяч лошадей, перебили много народу и вернулись в прерии.

Некоторое время гость и хозяин спокойно беседовали о Техасе и трудных временах, которые могут наступить.

— Какие-то подонки разбили лагерь на Гваделупе, — заметил Мак. — Это ренегаты, называющие себя конфедератами. Некоторые из них, может, и воевали, но большинство мародерствовало.