Расхитители прииска

Хейс напрягся при слове «убийство», но быстро овладел собой.

— Мы собрались, чтобы принять решение, — продолжал Клэгг. — Согласны ли мы и дальше жить за счет грабежа и убийств, растить наших детей в атмосфере потакания преступлению, в которое с каждым днем погружаемся все глубже и глубже, или мы хотим порвать с прошлым и призвать наш город к порядку?

Билли Таунсенд положил ногу на ногу и произнес:

— Если мы призовем город к порядку, слишком многим людям не поздоровится.

— Джентльмены, позвольте мне вам заметить, — резко возразила Лайна Теннисон, — что кому-то в любом случае не поздоровится. Мои адвокаты написали письмо губернатору (мне известно, что он зять Джека Мурмэна) с просьбой назначить специального уполномоченного, который бы установил в Рафтере закон и порядок. Я настаиваю на всестороннем расследовании. — Она помолчала, медленно обведя взглядом присутствующих. — Я настаиваю на расследовании кражи золота, а также установлении личности того, кто это краденное золото скупал. — В комнате волной поднялось беспокойство, но она добавила: — Однако я никому другому не желаю доставлять неприятности, хочу лишь добиться осуждения виновных и вернуть свое золото.

— Это справедливо, — согласился Таунсенд.

— Обвинение одно, а осуждение совсем другое, — возразил Хейс. — Да и кто же выметет отсюда эту компанию?

— Я думаю, Вилсон Хойт. Если, конечно, к нему обратятся жители города и обеспечат поддержку.

— Он бы рискнул, — согласился Таунсенд.

— Один в поле не воин, — возразил Хейс. — Что он против банды головорезов, которых набрал себе Стоув. Да половина рудокопов такие же рудокопы, как вы или я. Это стрелки из Техаса или откуда-нибудь еще.

— Джентльмены, — остановил дебаты Клэгг, — если мы проголосуем за то, чтобы действовать, я сам пойду с Хойтом.

Все посмотрели на него с удивлением, все, кроме Таунсенда.

— Я содержу салун и имею с этого хорошие деньги. И все же меня не устраивает положение в городе. Док, когда вы пойдете с Хойтом, я выйду с вами.

— Спасибо, Билли, — улыбнулся Клэгг, — я о тебе так и думал.

— И я тоже, — подхватил Филд. — Я не стрелял из винтовки со времен Гражданской войны, но у меня есть отличный дробовик.

Том Хейс вскочил и резко отшвырнул стул.

— Да вы просто сборище глупцов! — со злостью крикнул он. — Не хочу иметь с вами ничего общего.

В глубине комнаты двое других быстро поднялись и исчезли за дверью.

Хейс колебался, словно хотел сказать что-то еще.

— Нельзя сидеть между двух стульев, Том, — спокойно произнес Таунсенд. — Мы позвали тебя, чтобы предоставить шанс.

— Шанс! Да у вас у самих нет шансов. Как только Бен Стоув услышит о нашем сборище, вы все отправитесь на Бут-Хилл!

Билли Таунсенд усмехнулся.

— Уж не ты ли ему расскажешь, Том?

— Нет, не я! — вскипел от злости Хейс. — И не вини меня, когда он все узнает! — Он вышел и резко закрыл за собой дверь.

В комнате на минуту воцарилось молчание, а потом Пит Хиллэби произнес:

— Можешь рассчитывать на меня, док. Я пойду с вами.

К концу осталось девять человек. Доктор Клэгг обвел всех взглядом.

— Отлично, парни. С этого момента мы ходим вооруженными, и никто из нас не должен оставаться в одиночестве. Билли даст вам знать, и мы все у него соберемся. А я тем временем поговорю с Вилсоном Хойтом.

Когда все разошлись, Руперт повернулся к Лайне:

— Ну что ж, Рубикон перейден, я уверен, мы их одолеем.

— Имея всего девять человек? — заволновалась Лайна. — Мы должны немедленно сообщить обо всем Майку Шевлину.

— Он надежный парень, — согласился Клэгг, — его стоит привлечь. — Он на секунду задумался. — Я поеду за ним.

— Нет, — возразила Лайна. — Оставайся здесь. Если ты уедешь из города, все сразу же догадаются: что-то случилось. Я сама к нему съезжу.

В конце концов он согласился, поскольку дел в Рафтере было много, а времени в обрез.

На своей серой в яблоках кобыле Лайна отправилась на участок Перри, лишь на несколько минут отстав от Бена Стоува. Она ехала быстро, хорошо представляя, где расположен рудник Перри, так как часами изучала карты приисков и прилегавших областей и хорошо все помнила. Дорога к каньону шла в объезд, хотя расстояние до него с высоты птичьего полета было относительно небольшим.

Наконец она свернула в узкий каньон. И с первого взгляда узнала вход в разведочную штольню. Хотя шахта уже не использовалась, но на карте ее обозначили.

Едва Лайна подъехала к участку, как ей на глаза сразу же попалась лошадь Бена Стоува. Самого его нигде не было видно, как и Берта Перри и Майка Шевлина.

Лайна стояла очень тихо и рассматривала противоположную стену каньона.

На разведочном участке возвышалась куча пустой породы. И вдруг Лайна поняла, где они. Она потянулась к седельной сумке и достала револьвер.

Глава 15

Пройдя в глубь тоннеля, Майк остановился, зажег свечу и поместил ее в подсвечник шахтерской каски. Хотя ему и приходилось работать на руднике, он не особенно любил это занятие и теперь испытывал неуверенность, зная, какие опасности могут подстерегать его на пути. Считая шаги, двинулся по тоннелю, а когда дошел до пятидесяти, замер на месте и прислушался. Стояла мертвая тишина. Он запрокинул голову так, чтобы свет упал наверх. Каменный потолок выглядел прочным. Вероятно, его когда-то укрепили, дабы обломки скал не выпадали из свода.

Он еще немного прошел вперед. Из-за небольшого изгиба, который делала штольня, светлое пятно входа скрылось за поворотом. Неожиданно впереди открылась лестница, ею заканчивался тоннель. Она вела наверх и исчезала в темноте.

Шевлин снова прислушался.

Лишь неторопливая капель звенела в самом конце тоннеля. Немного подождав, Майк стал подниматься по лестнице.

В какой-то момент ему показалось, что откуда-то доносятся отдаленные удары кирки, но звуки неожиданно стихли, и он остался в сомнении. Глядя наверх, вспомнил, как в точно таком же проходе на агента Лайны упали отбойники. Длинные стальные стержни, должно быть, пронзили тело насквозь… Страшно подумать!

Вдруг слева открылся тоннель. Лестница продолжала подниматься вверх, но Майк ступил на площадку и остался стоять на самом ее краю. Какое-то время прислушивался, но, так ничего и не услышав, сел на корточки и осмотрел дощатый настил. Пыль лежала толстым, нетронутым слоем. Очевидно, тут давно уже не ступала нога. Пламя свечи колебалось от легкого движения воздуха, значит, где-то тоннель выходил на поверхность, либо в этом забое, либо в каком-то смежном.

Его нервы были напряжены. Одно дело встретиться с противником на поверхности и совсем другое, здесь в темноте. Человек без света оказался бы в безнадежном положении. Для того, кто никогда не спускался под землю, осознание полного отсутствия света, абсолютной темноты глубоко в шахте или пещере всегда большое потрясение. Глаза не в состоянии привыкнуть к совершенной мгле… если только это не глаза слепого.

Всякий, кого бы ни встретил сейчас Майк, будет иметь преимущество перед ним — знание рудника, его проходов, поперечных тоннелей, забоев и выработок. Он знает, куда идти и как. А Майк, никогда не видевший плана шахты, запросто угодит в какую-нибудь очистную выемку, из которой нет выхода.

Шевлин вернулся на лестницу и продолжал подъем, но, преодолев всего пару ступеней, остановился, обливаясь потом от страха. Ему приходилось испытывать страх и раньше: только дурак бахвалится тем, что ничего не боится. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. Если его враги решат поступить с ним, как и с предыдущим агентом, то никто не докажет, что смерть наступила не случайно.

Поднявшись лишь на полсотни футов, он услыхал голоса, а высоко над головой замелькал слабый свет. Кто-то двигался ему навстречу.

На то, чтобы спуститься вниз, уже не оставалось времени, однако немного выше, слева зияло черное отверстие тоннеля. Майк быстро поднялся и юркнул в темный проем, за тот миг, который был в его распоряжении, успев разглядеть, что попал в так называемый околоствольный двор шириной около двадцати футов. На другой стороне начинался тоннель выработки, уходящей в толщу горы. У него не было и секунды на размышление, потому что шаги уже доносились с лестницы. Сорвав с головы каску и погасив свечу, он в кромешной темноте на цыпочках пошел к тоннелю и, конечно, промахнулся на несколько футов, но все же обнаружил вход и едва успел отойти от него внутрь, как околоствольный двор слабо осветился.

Майк ощупью стал пробираться вдоль стены, рассчитывая найти поперечный тоннель, в котором надеялся спрятаться. Люди на лестнице могли спуститься ниже, но если остановятся здесь, кто знает, что случится.

Они остановились.

Распластавшись вдоль стены, Шевлин ждал. До него донеслись приглушенные голоса, и в следующий момент показался человек — приземистый, крепкого телосложения, с трубкой в зубах. Следом возник и второй. Ни револьверов, ни винтовок. Каждый нес кайло. Впрочем, для рукопашной схватки в шахте и это тоже грозное оружие.

Сначала слов разобрать не удавалось, долетали лишь обрывки фраз. Очевидно, рабочие остановились, чтобы покурить… но что они сделают потом? А если пойдут по тоннелю в его сторону?

— …очень нервный. Говорю тебе, Эл, не нравится мне. Был ты с тех пор в «Неваде» или в «Голубом Роге»? — Разобрать слов второго собеседника Шевлин не смог, а первый продолжал: — А я там был. Народу никого. Плохой знак. Чую — будет линчевание. Я видел, как это случалось раньше. Ты можешь делать, что угодно, ограбить, даже убить, никто и слова не скажет. Но стоит тронуть женщину или нанести ей какой-нибудь ущерб, люди на глазах меняются. — Последовало еще одно нечленораздельное замечание, и снова первый: — Ты можешь не волноваться, а вот я беспокоюсь. И не я один. Босс тоже встревожен. Видал его. Ощетинился, как еж.

Вскоре рудокопы вернулись на лестницу и продолжили спуск. Майк подождал, пока они отошли подальше, чиркнул спичкой, зажег свечу и двинулся по тоннелю. В пути его сопровождала неумолкающая капель, постоянно попадались и мелкие лужи. Миновав несколько поперечных проходов, наткнулся на ряд из четырех рудоспускных выработок, давно заброшенных и успевших покрыться толстым слоем пыли. Он очень сожалел, что не имел понятия о длине штреков.

Его беспокойство росло с каждым шагом. Одно неверное движение — и можно попасть в беду. Меньше всего на свете ему хотелось угодить в беду под землей. В таких местах перестрелка слишком опасна, один выстрел — и старая выработка рухнет, обвал похоронит всех, кто здесь окажется.

Неожиданно показался поперечный проход. На расстоянии нескольких футов от входа в стене виднелась массивная деревянная дверь. Пороховой склад? Но кто строил его столь тщательно? По обе стороны тяжелые доски вмонтировали в скалу и дополнительно укрепили огромными, сечением двенадцать на двенадцать дюймов столбами. Майк попробовал открыть дверь, но она оказалась так крепко заперта, что даже не шелохнулась. Дверь и дверной проем столь точно подогнали, что в щель невозможно было подсунуть ни монтировку, ни клин. Доски в сечении составляли три на двенадцать дюймов, и по его оценке меньше чем тараном или динамитом такую дверь не взломать. Получасовая работа топором принесла бы результат, но по другую сторону двери мог сидеть вооруженный охранник.

Значит, отсюда скорее всего есть выход к тем разработкам, где добывают высокосортную руду. Поперечный проход по другую сторону штрека наполовину завалили пустой породой. Основной тоннель вел в толщу горы, и Майк подозревал, что уже прошел под землей полпути до Рафтера. Он еще раз задумчиво осмотрел скалу, в которую был вмонтирован дверной проем, но она показалась ему такой же незыблемой, как гора, частью которой являлась. Майк, постояв так какое-то время, неохотно расстался со своей затеей и попытался сориентироваться относительно обоих приисков. Но перемещения под землей нередко обманчивы, и разведчик так и не пришел к определенному выводу.

Пока он стоял в нерешительности, в нем возникло тревожное подозрение, что за ним наблюдают. Может, в двери где-то есть глазок? Его шахтерская лампа отбрасывала бледный круг света. Майк пожал плечами и вернулся в центральную выработку. Пока он гадал, стоит ли углубляться в шахту, его глаз выхватил из мрака такое, отчего его сразу же бросило в холод. Из кучи пустой породы на другой стороне поперечного прохода торчало дуло винтовки. За кучей кто-то лежал и был готов в любой момент выстрелить.

Привлеченный причудливым отблеском света на стенке тоннеля, Майк подошел ближе, притворяясь, будто рассматривает скалу. Потом взял кирку, которую нес за поясом, и, отколов ею кусочек камня, сделал вид, что внимательно изучает его в свете лампы. Сам же тем временем пытался придумать выход из положения.

Проще всего повернуться и пойти обратно к тоннелю той же дорогой, которой пришел. Тогда его присутствие можно расценить как безобидное исследование заброшенной шахты. При сложившихся обстоятельствах версия малоубедительная, но для кого-то сработала бы. С другой стороны, позволит ли притаившийся наблюдатель ему так просто уйти? Не станет ли стрелять в спину?

И в этот момент в тоннеле, с той стороны, откуда он сам пришел, раздались чьи-то шаги. Кто-то двигался ему навстречу, причем подошел уже довольно близко. У Шевлина не осталось выбора. Он быстро развернулся и зашагал в глубь шахты. Не пройдя и пятидесяти футов, наткнулся на другой ряд из четырех рудоспускных выработок с пешеходным подъемом возле них. Он успел лишь заметить, что на лестнице слой пыли не тронут, и стал взбираться наверх как можно быстрее и тише. Поднявшись на тридцать футов, Майк попал в очистной забой, откуда всю руду уже выбрали и спустили вниз. Карабкаясь по куче камней, добрался до небольшой полости и затаился, весь превратившись в слух.

Место, в котором он спрятался, находилось как раз над спускной выработкой, так что малейший шорох, производимый им, сразу же услышали бы внизу, но и ему было слышно все, что там происходит. Отдаленные шаги приближались, затем наступила пауза. Спрятав свою лампу в глубине выемки, Майк навис над краем рудоспускной выработки и увидел бледный свет приближающейся шахтерской лампы, качающейся в такт шагам. А как же наблюдатель с винтовкой? Неужели о нем ничего не известно человеку, который идет сейчас по тоннелю?

Внезапно до него донеслось шуршание одежды. Кто-то торопливо прошел мимо и остановился в промежутке между этой спускной выработкой и следующей. Вновь зашуршала ткань, трущаяся о стены. А потом донесся звук еще чьих-то отдаленных шагов. Человек, очевидно, спешил, и вдруг все стихло. Прошло не больше полминуты, и невидимка двинулся дальше.

Похоже, путник тоже останавливался возле тяжелой двери. Затаив дыхание, Шевлин сидел на краю выработки, следя за бликами отраженного света. А тот, в чьих руках был источник света, шел по тоннелю, который как раз проходил мимо выработок.

Неожиданно внизу кто-то стремительно шагнул в тоннель.

— Вот те раз. Странно видеть вас здесь! — Майк сразу узнал голос Стоува. — Шахта не место для леди. Не откажите рассказать мне, чего вы ищете?

— Ох! Вы меня и напугали! Это ведь Бен Стоув? — Голос принадлежал Лайне Теннисон. — Я никогда раньше не спускалась в шахту. А здесь так интересно, но у доктора Клэгга все нет времени сводить меня на прииск. Вот я решилась сама. Покажите мне шахту, мистер Стоув! Ну, пожалуйста! Вот, например, что это?

Она подняла голову и заглянула в рудоспускную выработку. Майк не сомневался: девушка заметила его, хотя в следующий миг он поспешно отпрянул.

— Это рудоспускная выработка, мисс, — ответил Бен. — Породу скалывают со стен и свода очистной выемки вот там, наверху, затем сваливают в рудоспускную выработку и на вагонетках вывозят наверх. — Камни заскрипели под его сапогами. — Мэм, — продолжал он, — а вы для чего на шахте? Что вас сюда привело?

— Да ничего, кроме любопытства, мистер Стоув. Я увидела тоннель и решила заглянуть. Здесь добывают золото? Или серебро? Боюсь, я мало смыслю в рудном деле, но все так интересно.

— Как вы вообще попали в каньон?

— В каньон? Я искала мистера Шевлина. Доктор Клэгг хотел его видеть. Мистер Клэгг и я… ну, мы думали пригласить его на ужин. Он такой милый, не правда ли, мистер Стоув?

— Я как-то не замечал.

Бен явно озадачился, и Шевлину едва удавалось сдерживать смех. Лайна старалась, очень старалась, но выйдет ли что? Удастся ли ей выглядеть достаточно пустоголовой девицей, чтобы такой пройдоха, как Стоув, отпустил ее с миром?

— О, и вы, мистер Стоув, такой симпатичный, может, и вы пришли бы на ужин? Ну, что тут особенного. Ужин, не обед или раут какой-нибудь там. Интеллигентные люди встретились, побеседовали, разделили трапезу. Мне очень нравятся западные мужчины. Вряд ли я найду мистера Шевлина, но даже если найду, приходите. Мы давно ищем повод пригласить вас. — Стоув хотел было спросить что-то еще, но она не давала ему и двух слов вставить. — Да вот как раз вчера Дотти сказала, — Дотти это миссис Клэгг, — что она не в силах понять, почему девушки до сих пор вас не окрутили. Вы такой импозантный, такой преуспевающий и…

— Мэм, где вы взяли свечу? — наконец пробился сквозь словесный поток Стоув. — Сдается мне, вы заранее наметили спуститься в шахту.

— Ах, эту? Нашла в хижине Берта Перри. Я хочу сказать, что всего лишь одолжила ее, вернусь и положу на место. Не думаю, чтобы он стал возражать. Вы тоже так считаете, мистер Стоув? — Она умолкла лишь на секунду. — Мистер Стоув… Можно я буду звать вас Бэн? Вы не откажетесь отвезти меня в город? Должно быть, уже стемнело, вас не очень затруднит проводить меня домой? Я была вы вам так признательна…

— Нет, мэм, не затруднит, — ответил Стоув.

Скорчившись, Майк слушал, как их шаги удаляются в глубине тоннеля. Его ноги сводило от напряжения, но он выждал, сколько считал нужным, и потом очень осторожно, так, чтобы не произвести ни звука, выпрямился, забрал каску и спустился в проход. Было темно и тихо. Бесшумно добравшись до тоннеля, на цыпочках пошел по нему. В глубине выработки раскачивались два тусклых огонька.

Дождавшись, пока они исчезнут, Майк двинулся вперед, держа в руке револьвер и не спуская глаз с поперечного прохода, в котором видел дуло винтовки. Подойдя поближе, обнаружил, что исчезла не только винтовка, но и ее хозяин. Забравшись на кучу пустой породы, он заглянул за нее. Среди скальных обломков, раскиданных по проходу, кто-то устроил уютное гнездышко: между камнями валялись объедки и корки. Неизвестный просидел здесь довольно долго, судя по остаткам, возможно дни, а то и недели.

Куда же делся человек? Ушел ли тихонько по тоннелю, пока Бен и Лайна беседовали? Другого объяснения не находилось, поскольку если бы открывали потайную тяжелую дверь, это бы непременно наделало шуму или изменился бы воздушный поток в шахте.

На выходе из шахты, погасив фонарь, Майк остановился и прислушался, а потом, не переводя дыхания, домчался до кустов, где оставил вороного.

И только тогда набрал полную грудь чистого, свежего воздуха. Как хорошо остаться в живых… Действительно, хорошо!

Он вспомнил про Лайну Теннисон. Бена Стоува трудно провести… Как долго ей удастся его дурачить? И одурачила ли она его вообще?

Глава 16

Проверив винчестер, Майк засунул его в чехол и направил лошадь вниз по каньону. Прикинув и так и сяк, решил, что человек, прятавшийся за кучей пустой породы, не кто иной, как Берт Перри. Между Стоувом и Перри не было сказано ни слова… знал ли вообще Стоув, что там затаился Перри?

Потом Шевлин принялся обдумывать главный вопрос. Как достать золото, которое скрыто за дверью? Прежде всего, надо как-то избавиться от Перри. Раз ему поручили сторожить золото, значит, он гораздо круче, чем кажется.

Допустим, убрали с дороги Берта, взорвали или разрубили топором дверь… А что дальше? Полмиллиона золотом, если оно там хранится, в кармане не унесешь, тяжеловато будет.

Ночь полностью вступила в свои права. Низкий ветер принес с заросших полынью равнин горький аромат. Где-то впереди ехали Лайна и Бен.

Ева Бэнкрофт, Гиб Джентри и Лон Корт погибли с тех пор, как Майк прибыл в город, а расследование его ничуть не приблизилось к завершению. Стоув так же уютно сидит у себя в конторе, окруженный псевдорудокопами, которые на поверку оказались отъявленными головорезами, а от разгадки главной тайны — кто убил Элая Паттерсона — он далек по-прежнему.

Когда Шевлин вернулся в город, в окнах домов уже горел свет. Он поставил вороного в конюшню и направился в ресторан «Бон тон». Голодный и смертельно уставший, Майк собирался поужинать и идти спать в свой номер в гостинице «Невада».

Он подходил к ресторану по дощатой мостовой, когда дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Перри. Его лицо словно окаменело, как только он увидел своего работника.

— Эй! Шевлин! — грубо окликнул он его, тотчас засунул руку в жилетный карман и достал несколько монет. — Твое жалованье. Все. Закрываю дело.

Майк даже не успел ничего спросить, как Перри повернулся и торопливо зашагал прочь. Озадаченный, Шевлин открыл дверь ресторана и шагнул в зал. За одним из столиков сидел Том Хейс, которого он знал в лицо, в дальнем углу устроился Мерриэм Клэгг; последний поднял глаза, но тут же отвел в сторону взгляд.

Майк заказал поесть и с наслаждением взялся за кофе, который был черным, горячим и крепким. Вдруг дверь растворилась, и в зал вошел Бен. Он послал стремительный взгляд Мерриэму и направился к Тому Хейсу.

— Я и не знал, Том, что вы с доктором Клэггом такие друзья, — спокойно произнес он. — Слышал, ты с ним встречался сегодня. Или заболел?

— Плохо себя чувствую. — Хейс выглядел изможденным. — Мне нездоровится.

— Дрянь дела. А чего еще ждать? Доктора обычно пользуют людей, которые ведут нездоровый образ жизни.

Стоув тяжело опустил руку на плечо Хейса.

— Не стоит беспокоиться, Бен. Что такое боль в животе, когда вокруг погибает столько народу?

Стоув перевел взгляд на Шевлина и направился к его столику.

— Не возражаешь, Майк, если я сяду? — вежливо спросил он.

Хейс выбрался из-за стола и торопливо покинул ресторан. Бен проводил его взглядом, полным презрения.

Сев рядом с Шевлином, Стоув достал две сигары, одну протянул собеседнику, другую закурил сам.

— Майк, — начал он, — мне пришла в голову одна идея, В прошлом нас с тобой многое связывало. Я знаю тебе цену. Теперь, после гибели Джентри, мне нужен помощник. — Он понизил голос. — Мне нужен крутой парень с головой на плечах и который не бросится наутек при виде ружья в кустах.

— Давай дальше, — нехотя произнес Шевлин. Он так устал, что едва мог держать глаза открытыми.

— Полагаю, что и деньги всегда пригодятся, ты когда-то был не прочь поживиться при подходящем случае. Как отнесешься к тому, чтобы занять место Гиба в транспортной компании? — Они говорили так тихо, что никто другой не мог их услышать. Бен как бы между прочим обронил предложение, но потом, словно припомнив, добавил: — При благополучном завершении операции тебе причитается изрядный кусок. Гиб за него работал, но его теперь среди нас нет, так почему бы тебе не взять то, что ему полагается?

— Я не спешу кончить, как Джентри, Бен.

Рукой, в которой держал сигару, Стоув небрежно отмахнулся от этого предположения.

— Что прибедняться! Тебя голыми руками не возьмешь. Кроме того, ты мне нужен. В общем-то, мне нужен был Гиб. Его застрелили по ошибке.

Шевлин поднял глаза на Стоува.

— В этом ты чертовски прав, я знаю, что случилась ошибка.

Бен усмехнулся.

— Полагаю, что знаешь. Но послушай, Майк, на кон поставлены большие деньги. Нельзя порицать человека за то, что он пытается подстраховаться. Теперь, со смертью Гиба, все изменилось. Ты его заменишь. Долю Гиба составляла транспортная компания и полмиллиона долларов в придачу… полмиллиона долларов, Майк! Ты бы столько за всю жизнь не накопил.

Шевлин окончательно проснулся.

— И что же нужно сделать за такие деньги? — спросил он.

Стоув вынул изо рта сигару.

— Буду с тобой откровенен. Ты прошел огонь и воду и следы умеешь читать не хуже других. Мне необходим достаточно надежный человек, который способен во что бы то ни стало доставить мой груз по назначению.

— Думаешь, я справлюсь?

— Как никто другой. Даже лучше, чем Гиб.

— Ты полагаешь, кто-то попытается помешать перевозке?

Бен уперся локтями в стол.

— Совершенно верно. Где, по-твоему, сейчас Рэй Холлистер?

Усталость все сильнее наваливалась на Майка, и он с трудом заставил себя задуматься над предложением Стоува, предложением столь удивительным, что в него едва ли можно было поверить. Золото само шло к нему в руки. Его даже не надо искать, он получит его в полное распоряжение, правда, под бдительным надзором головорезов Бена. Полмиллиона долларов!.. Это получше, чем десять процентов от той же суммы. Наверняка кое-что будет наличными, а остальное поступит с последующей разработки рудника.

Он стал бы богатым человеком, вольным делать все, что угодно, сам себе хозяин. Конечно, Стоув планирует его убить, но в игре участвуют двое. Что, если он сам убьет Бена? Тогда все золото достанется ему.

Майк посмотрел на управляющего.

— Что ж, Бен, это звучит неплохо. Но утро вечера мудренее, я еще подумаю до завтра.

Он вышел из-за стола и направился к двери, остановившись на секунду по дороге.

— В конце концов, когда еще выпадет случай подзаработать столько денег?

Шевлин уже ушел, а Стоув все еще смотрел на дверь, и в глазах его горела ярость.

— Врешь, грошовой наемник, — процедил он сквозь зубы. — Меня не проведешь! Ну, я тебе покажу!.. Но сначала ты вывезешь для меня золото.

Произнеся всю тираду вслух, Стоув выплеснул переполнявшую его злобу, но ни Клэгг, ни Мерриэм, ни официантка не услышали его. Просидев так несколько минут в одиночестве, Бен еще раз просчитал все возможные варианты. Альтернативы не находилось. Где-то разгуливал Холлистер, рано или поздно его придется убить. Он не уймется и никогда не поймет, что разбит, что у него нет шансов на победу. Холлистер хоть и глуп, но весьма изобретателен в нападении, кроме того, с ним Бэбкок. Если и есть в Рафтере человек, способный переиграть Холлистера, так это Майк Шевлин. А потом он лично его убьет.

Построенная цепочка неожиданно доставила Стоуву глубокое удовлетворение. Он понял, что ненавидит Шевлина и, если уже на то пошло, ненавидел всегда. Майк единственный никогда не признавал его главенства. Гиб с ним считался, а этот…

Над его столиком нависла тень. Стоув запрокинул назад голову и увидел грубоватое, но симпатичное лицо Мерриэма.

— Привет, Клэгг. Садись.

Мерриэм остался стоять.

— Ты весьма рискуешь, Бен, — произнес он ровным голосом. — У Шевлина только одно на уме. Он ищет того, кто Убил Паттерсона.

Стоув пожал плечами, его лицо осталось непроницаемым.

— И что? Нам нужен Шевлин — мы им воспользуемся. А потом о нем позаботимся.

— Кто позаботится?

Бен улыбнулся.

— Я позабочусь. Я оставлю эту привилегию за собой. Тебе же придется участвовать в этом деле.

— Сегодня я получил письмо… от губернатора, — сообщил Мерриэм.

— Не знал, что вы друзья.

— Отнюдь. Мы не друзья. Я помогал ему на выборах. Сделал пожертвование.

— Тогда о чем беспокоиться? Скажи ему, что в Рафтере все в порядке.

— Он лучше знает, поверь мне. А мое пожертвование не играет никакой особой роли. Оно лишь означает поддержку его политики, на него нельзя купить вседозволенность.

Бен чувствовал, что следует быть поосторожней. Мерриэм последнее время стал слишком ранимым. Неужели он испугался? Что его так заело? Хуже всего то, что без Мерриэма ему пока не обойтись, еще немного, но…

— Садись, — предложил он снова, — и не кричи так громко. — Бен облокотился о стол. — Послушай, я хочу подрядить Шевлина, чтобы он отвез барахло, а когда доставит его куда надо… я с ним рассчитаюсь.

— А он согласится?

На лице Стоува мелькнула недобрая улыбка.

— Еще бы. Любой человек прислушивается к деньгам. Единственный вопрос, который его сейчас занимает, это как завладеть всем целиком. И не переживай ты за Элая Паттерсона, он давно мертв. А полмиллиона золотом — большая куча денег. У Майка Шевлина за всю жизнь не было ничего, кроме коня и револьвера, а тут ему дают такой шанс. Согласится.

— Не люблю убийств.

— Ты уже говорил, но Шевлин умрет далеко отсюда.

А в это время Майк разделся у себя в номере, повалился в постель, натянул одеяло и уже почти засыпал.

Но Лайна Теннисон не спала, лежа в своей постели в доме доктора Клэгга, а напряженно вглядывалась в темноту, вспоминая лицо, которое заметила в спускной выработке шахты, лишь едва заметила. Какое красноречие пришлось ей пустить в ход, чтобы увести оттуда Бена Стоува. Она тараторила без умолку и даже уговорила его проводить ее домой, хотя он внушал ей беспокойство больше, чем кто-либо другой. Насколько она одурачила его своей болтовней? Она боялась, что не одурачила совсем.

Но в одном Лайна была уверена: Бен Стоув — самый безжалостный и жестокий человек из всех, кого она встречала. Она нисколько не сомневалась, что он приказал Лону Корту убить ее и убьет, если подвернется случай.

Смерть Евы Бэнкрофт подорвала моральный дух Рафтера. Том Хейс оказался еще одним, кто не спал сейчас в городе. Беседа, которую с ним затеял Стоув, напугала Хейса. И вот он лежал теперь без сна, вспоминая завуалированную угрозу, которая прозвучала в словах управляющего.

Всю жизнь Хейс провел в тени больших людей, но он им никогда не завидовал, потому что быть большим человеком — значит стать объектом для ненависти.

Хейс прилежно уходил от разногласий, отказывался принимать чью-либо сторону в споре, старался избегать решений, которые могли бы навлечь беду. И вот теперь, побывав на собрании у доктора Клэгга, так глупо поставил себя под удар. Он был напуган.

Внезапно вскочив, Том схватил одежду.

Глава 17

Лайна проснулась неожиданно, преисполненная тревожных предчувствий. Она не встала с кровати и даже не пошевельнулась, а лишь широко раскрыла глаза и внимательно прислушалась.