Структурный гороскоп

      36 лет уходит на накопление энергии, вызревает идея более прочной государственной системы. Национальным лидером становится Самуил, неявно, исподволь превращаясь во властителя народа. Именно перед Самуилом старейшины впервые поставили вопрос о необходимости избрать царя. "Поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов" (I Царств, 8, 5).
      ВТОРАЯ ФАЗА (1036-1000)
      К сожалению, дата 1036 года не документирована так точно, как соответствующий ей в русской истории 945 год. Мы можем лишь представить, что была одержана победа над филистимлянами, налажено взаимодействие между коленами. Вторая фаза уже лишена мистицизма, в ней берет верх реальная и очень жесткая политика. О Самуиле второй фазы А. Мень говорит: "Мы никогда не видим его впадающим в восторженное состояние или экстаз. Это трезвый, дальновидный человек с характером непреклонным и властным".
      Но, конечно, истинным вождем второй фазы становится Саул. Поначалу "нелюдимый, застенчивый, отличающийся странным порывистым характером", Саул становится типичным вождем второй фазы, с одной стороны, простым и доступным, с другой - недосягаемо великим. Даже внешность его под стать эпохе: "Когда его вывели перед всеми и народ увидел его мужественную красоту и огромный рост - раздались восторженные крики: "Да здравствует царь!" (А. Мень).
      "Застенчивый" Саул очень скоро показал свою силу, вернее, силу второй, насильственной фазы. Когда потребовалось собрать войско, Саул "заколол на месте своих волов и, разрезав на части, дал куски кровавого мяса послам. Эти куски мяса он велел нести спешно по городам как боевой призыв: "Так будет поступлено с волами тех, кто не пойдет за Саулом и Самуилом!" Угроза возымела действие. К царю собралось значительное ополчение; ему удалось быстрым маршем достичь Ябеша и нанести поражение амонитянам. Этот первый успех показал всем, что Саул может быть настоящим царем-воином, в котором так нуждался Израиль!" (А. Мень).
      Можно найти черты Саула, равняющие его с иными фигурами второй фазы (Святослав, Петр I, Сталин). Оставаясь "крестьянином с узким кругозором и деревенскими привычками" (А. Мень), он, с другой стороны, "изображал из себя какое-то высшее, недоступное для простых смертных существо... сам возложил на себя золотую корону и не снимал её даже в походах" (Г. Грец).
      Так же как и другие вожди второй фазы, Саул имел свою гвардию. "Особый класс царских слуг представляли "скороходы", или "телохранители", послушные исполнители царских приказов, одновременно исполняющие обязанности полицейских служителей и палачей. Эта вооруженная команда во главе со своим начальником подчинялась лишь царю; по одному его мановению она со спокойной совестью могла вырезать целый город" (Г. Грец).
      Так же, как Петр I и Сталин, Саул не был психологически уравновешен страдал припадками тяжелой душевной болезни. И все же главную задачу царя-воина Саул выполнил, народ поднялся, государственное строительство началось. "У него не было ни хорошего оружия, ни настоящей столицы, ни людей, пригодных занимать административные должности" (А. Мень). Все это появится лишь в третьем 36-летии имперского цикла.
      ТРЕТЬЯ ФАЗА (1000-964)
      Правление Давида наконец-то датировано, причем в классических имперских рамках - от 1000 до 965 года, от года Змеи до года Дракона 35 лет. Аналогичное правление в русской истории Владимира - 980-1015 - шло также 35 лет (от года Дракона до года Кота). На этом сходство двух правлений не ограничивается. И Владимир, и Давид начали активную политическую жизнь ещё во второй фазе. Здесь у них есть ещё один интересный аналог - Никита Хрущев активный политик сталинских времен.
      Но ни Владимиру, ни Давиду (ни Хрущеву) во второй фазе успеха достичь не удалось, они были созданы для третьей фазы, для времени более аппаратного, менее жестокого.
      Давид "наголову разбивает филистимское войско, его с триумфом встречают восторженные толпы, а женщины слагают песнь в честь его победы, в которой он ставится выше Саула. Иными словами, Давид в глазах всех становится как бы антиподом мрачного царя, терзаемого злыми духами... В припадках ярости Саул несколько раз метал копье в Давида, когда тот играл на арфе" (А. Мень).
      Символичное столкновение второй и третьей фаз - копье против арфы...
      Владимир во второй фазе княжил в Новгороде и боролся с Ярополком, Давиду пришлось скрываться от Саула, попросив убежище у филистимского царя.
      Главное сходство, разумеется, в типе правления. Время царей-воинов прошло, в третьей фазе приходит время царей-правителей.
      "Если Саул был просто военным вождем, то Давид проявил себя одаренным правителем. Он уделял много времени ведению судебных дел и прославился как справедливый судья. Он умел ослаблять сепаратизм колен, оказывал покровительство хананеянам, которых признавал равноправными членами общества. В состав его армии входили отряды наемников... Давид создает необходимые государственные должности, при его дворе появляются секретарь и летописец, он проводит всеобщую перепись. Военные успехи Давида привели к созданию империи, объединившей не только родственные евреям народы амонитян, идумеев и маовитов, но и области арамеев-сирийцев до самого Кадеша на Оронте. Северные соседи - финикийцы - вступили с Давидом в дружественный союз" (А. Мень).
      Какое поразительное преображение за каких-то сто лет! Но не простых, а имперских, где каждый год освещен целенаправленностью и смыслом.
      Важнейшим достижением Давида было создание общеизраильской столицы. Владимир укрепил и застроил Киев, Давид - Иерусалим.
      Около седьмого года правления (988) Владимир крестил Русь, около пятого года правления (995) Давид переносит Ковчег в новую столицы. "К стенам Града Давидова стекались многотысячные толпы со всех концов страны. Народ восторженными криками сопровождал процессию..." (А. Мень). Оба эти события из одного ряда: народное ликование третьей фазы.
      Точно такую же координату имел 1961 год. Тогда ликовали по поводу полета Гагарина. Но дело не в поводе. Именно в третьей фазе (на восьмом её году) начинается идеологический подъем, народ сознает, что чудо свершилось, преобразования были не напрасны.
      По прихоти судьбы, именно правители третьих фаз прославлены религией: Владимир Красное Солнышко канонизирован православной церковью, Давид также почитался идеальным царем. "Народ при нем чувствовал себя сильным не только материально, но и духовно, сознавая, что он носитель великого Божественного учения... Великие деяния Давида, его справедливость, кротость и богобоязненность придали его образу черты идеального царя" (Г. Грец). Прибавим красоту и обаяние и как раз получим Давида Красное Солнышко.
      Однако А. Мень считает, что следует различать Давида легенды и Давида истории. "Легенда, приписывая Давиду всю книгу Псалмов, превратила его в мистика-индивидуалиста и чуть ли не в христианского святого. Ополчаясь против этой легенды, некоторые увлекающиеся критики готовы были изображать Давида бесчестным разбойником и свирепым язычником (ничего себе диапазон! Авт.). Обаятельный и щедрый, беззаветно отважный, великодушный, хранящий свято любовь и дружбу, пламенно-религиозный, поэтичный и страстный. Искусный тактик, необузданный и властный человек, беспощадный к врагам, не пренебрегающий порой сомнительными средствами для достижения своих целей".
      Одним словом, достойный лидер третьей фазы, человек, угодный народу, человек, равный народу, не разрушитель старого уклада (вторая фаза), но и не новый человек, поднявшийся над обществом (четвертая фаза).
      ЧЕТВЕРТАЯ ФАЗА (964-928)
      С Соломоном искателям ветхозаветной империи повезло ещё больше, чем с Давидом. В любой энциклопедии указаны года его правления (965-928), 37 лет от года Дракона до года Змеи. Точно так же, как и 35 лет Давида, 37 лет Соломона на своих границах отмечены революционной нестабильностью, что не оставляет сомнений в цельности фазы во времена Соломона. Единственное сомнение могло бы возникнуть по поводу номера фазы. Однако и эти сомнения легко развеять и по характеру Соломонова правления, и по последовавшим за этим правлением событиям.
      Итак, Соломоновы годы в русской истории соответствуют временам Ярослава Мудрого. Аналогия уже в именах, оба правителя стали символами жизненной и политической мудрости.
      "Соломон поднял израильское государство до такого невиданного дотоле могущества и блеска, что позднейшие поколения долго ещё согревались в лучах ослепительного сияния, исходившего от его царствования" (Г. Грец).
      "Прежде всего он в течение всего своего царствования поддерживал в стране мир и не вел никаких войн, хотя при тех военных ресурсах, какими он располагал, ему нетрудно было делать новые завоевания... продолжительным миром он умножал благосостояние народа; он правил народом мудро и справедливо и беспристрастно творил суд между отдельными лицами и целыми коленами; он основал много городов и заботился о безопасности дорог и следовавших по ним караванов; он украсил Иерусалим великолепными сооружениями и во славу Бога Израиля воздвиг роскошный храм; он поощрял занятия искусством и поэзией и тем внес в жизнь народа новый облагораживающий элемент..." (Г. Грец.)
      По части мирной политики полнейшее сходство с Ярославом, который, как мы помним, "не приобрел оружием новых земель, но возвратил утраченное Россиею в бедствиях междоусобия".
      Полнейшее сходство в методах ведения внешней политики. Союз с Египтом был скреплен браком с дочерью египетского царя. Но главное сходство конечно же в сфере культурного подъема.
      Сходство настолько разительное, что даже А. Мень не удержался и упомянул об этом сходстве: "Со времен Соломона начинается стремительный взлет культуры Израиля. Народ, ещё совсем недавно перешедший к оседлости, с поразительной быстротой догоняет своих соседей. Подобные примеры хорошо известны в истории. Достаточно указать на Киевскую Русь, культурный расцвет которой наступил вскоре после эпохи полупервобытного и родового общества". (Речь, разумеется, о Ярославе, ведь "Владимир распахал и умягчил сердца людей, просвятивши их крещением; сын его Ярослав насеял их книжными словами".)
      Мень также дает объяснение этому феномену, очень близкое к пониманию структурного гороскопа: "Духовный подъем Израиля в правление Соломона вышел не из пустоты. Как мы знаем, ещё из пустыни были принесены семена высоких религиозных постижений и поэтического творчества... Когда же после победы Давида и воцарения Соломона кончилась многолетняя раздробленность и борьба с врагами, подавленные войной творческие силы народа как бы вырвались на свободу".
      Тут почти нечего добавить, идеологическое чудо четвертой фазы имперского рывка возможно лишь благодаря сильнейшему прессу государства во второй и третьей фазах.
      Итак, во времена Соломона никому не известное ещё недавно государство становится одной из сильнейших торговых и военных держав. Удобное географическое положение, мощный экспорт, надежное политическое устройство, богатство народа, красивейшая архитектура. Казалось бы, родилось ещё одно мощное светское государство.
      Однако это была лишь видимость. Стоило закончиться имперскому 144-летию (со смертью Соломона - 928), как государство начало разваливаться и уже в 922 году, через шесть лет после имперского цикла, единству Израильского царства был положен конец. "В политическом отношении раскол был губительным. Началась цепь братоубийственных войн. Палестина снова стала добычей соседей" (А. Мень). (Аналогичный 1061 год в русской истории Карамзин отмечает словами: "С сего времени начинаются бедствия России".)
      Первый (легендарный) имперский рывок закончен, Израиль не стал могучей светской державой, ему была уготована иная судьба, может быть, очень печальная, но и великая. Стать духовной империей, империей, которая породит всю вторую эпоху - эпоху прогресса, эпоху становления разума человечества.
      2 ИУДЕЯ (748-604)
      Рассматривая русскую историю, мы использовали схему, по которой первые два рывка (Ярослав, Иван III) были входом в православие, а третий (Екатерина II) и четвертый - выходом из православия и подготовкой к крещению всего мира новым учением. По этой же схеме можно рассматривать историю Израиля. Первые два рывка - углубление и укрепление национальной религии, третий и четвертый рывок - открытие в национальной религии всемирности и подготовка почвы для рождения христианства, которым был крещен мир.
      Можно использовать и другую схему, проводя аналогию с четырьмя фазами 144-летия, когда второй и третий рывки являются "темным временем". Неудивительно, что второй рывок, а особенно третий в истории еврейского государства гораздо менее ярки и с трудом видны сквозь толщу веков.
      Между концом первого рывка (928) и началом второго (748) прошло 180 лет, не принесших почти ничего нового в жизнь двух еврейских государств. Мир же тем временем не стоял на месте. "Две великие державы, Ассирия и Египет, много лет готовились к решительной схватке... необходимо было выбрать свою позицию между молотом и наковальней" (А. Мень).
      Возможно, что именно такое положение, при котором существовала угроза самому существованию народа и государства, послужило толчком к началу второго имперского рывка. Однако не будем забывать, что история ветхозаветной империи - это в первую очередь история империи Духа, и причиной начала рывка мог стать и духовный застой.
      "Дух самодовольства и пошлости, свойственный всякой узконационалистической вере, воцарился в Израиле. Все были убеждены, что благоволение Божие неизменно и что День Ягве не за горами" (А. Мень). Во всем царил застой, характерный для государства, идущего по ритму Востока. "Глашатаи Ягве, пророки, нередко превращались теперь в царских слуг: через них монархи вопрошали Божество перед войнами. Многие из этих прорицателей быстро деградировали и становились угодливыми приспешниками двора. Они постоянно ждали подачек и строили свои предсказания так, чтобы получить одобрение властелина" (А. Мень).
      Вера, давшая такие замечательные плоды во времена Давида и Соломона, теперь превратилась в "добродушную бытовую религию, в которой народ видел свое, исконное, родное и которая помогала ему снимать с себя бремя тревог и забот. В её стоячей воде, казалось, уже не могло родиться ничто великое, и жертвенный дым как бы означал, что светоч погас навсегда" (А. Мень).
      И все-таки, по словам А. Меня, "произошло чудо, дух прорвался через наслоения лубочного крестьянского благочестия". И чудом этим, безусловно, было начало второго имперского рывка.
      ПЕРВАЯ ФАЗА (748-712)
      События вокруг 748 года больше связаны не с политическими изменениями, а с появлением пророков. Неожиданной и великой силы в эти годы написана книга пророка Амоса. Как всегда в первом (сновидческом) 36-летии, события как бы не имеют ни причин, ни следствий: "Мы не знаем, были ли учителя у Амоса, не знаем ни его единомышленников, ни близких, ни прямых последователей. Вообще облик этого великого реформатора едва различим в истории. Он необъяснимая загадочная личность, явившаяся, подобно грозный комете, на небосклоне и исчезнувшая столь же быстро и внезапно, как появилась" (А. Мень).
      Впервые в истории человечества, по мнению А. Меня, была произнесена нравственная проповедь: "Вавилонские поэты прославляли богатырей, египетские - богов, фараонов и женщин, Гомер воспевал доблесть своих героев и их оружие; Амос отворачивался от всего этого, ибо им владеет одно: мысль о Божественной справедливости. Правда - его единственная царица и героиня, только о ней его вдохновенное слово. Будду, выступившего через полтора века после Амоса, потрясло царящее в мире физическое зло: болезни, старение, смерть. Иудейского же пастуха, взвесившего мир на весах Правды, ужаснуло зло нравственное, ужаснула низость и греховность человека".
      За Амосом следует пророк Осия, он "говорит слово, которого ещё не слышало человеческое ухо, он открывает миру Бога любви и милосердия". За Осией следовал пророк Исайя, который "на протяжении почти полувека оставался духовным отцом Иерусалима, советником царей, неподкупной совестью нации" (А. Мень).
      Образ Исайи - это образ вождя, возможного лишь в имперских циклах: "В биографических фрагментах и в его собственных проповедях ясно вырисовывается личность пророка: волевая, сильная, богато одаренная. Он, несомненно, обладал призванием вождя. Мы редко видим его колеблющимся; его целеустремленность не знает себе равных. Перед лицом величайших опасностей, в обстановке всеобщего смятения он со спокойной уверенностью следует своим путем. При этом он чужд фанатического упорства и не боится изменить точку зрения, когда видит, что она основана на ошибке" (А. Мень).
      По мнению Ж. Ренара, "Исайя представлял собой почти единственный пример великого творца религиозной системы, который был в то же время великим писателем".
      Если мы обратимся к аналогичному примеру в русской истории, то увидим очень похожую фигуру Сергия Радонежского - духовного лидера страны именно в первой фазе второго имперского цикла. Согласно преданию, Богородица явилась старцу и предрекла победу русского воинства на Куликовом поле. Были и на Руси пророки!
      Пророки первой фазы планировали все идеологические чудеса четвертой фазы, однако до этих чудес ещё должно пройти 72 года темного времени.
      Но прежде чем Иудея вступила во вторую фазу имперского рывка, сокрушительный удар был нанесен Северному царству (Израиль).
      Церковный раскол привел к расколу политическому, Иерусалим вступил на имперский путь, Северное царство осталось в ритме Востока, в этом причина катастрофы 722 года, которой Иерусалиму за счет более дальновидной политики удалось избежать.
      Очень похожая ситуация перед вторым волевым рывком на Руси. В то время как Северо-Восточная Русь начинает второй имперский цикл, Юго-Западная разделена между Польшей и Литвой (1352) и лишена независимости, а с нею и государственного ритма.
      ВТОРАЯ ФАЗА (712-676)
      "Отныне уделом Божиим осталась одна Иудея, пустынная и гористая. Ягве умалил свой народ. Для любого из языческих богов это было бы поражением..." (А. Мень). Но для имперского народа такая концентрация сил большая победа. В самые тяжелые времена даже огромные империи ужимаются до своей столицы, концентрируя в ней все свои силы; и когда пружина сжата до отказа, начинается возрождение. Переселенцы с севера привезли с собой свою веру и свои книги. А. Мень отмечает, что эти переселенцы не были просто беженцами. Шла целенаправленная централизация, неизбежная в имперском цикле.
      "Постепенно вокруг Исайи и его учеников образовалась своего рода "партия реформ" (А. Мень). В неё входили люди, которые не желали пассивно наблюдать за событиями, но стремились внедрить в маленькой стране дух Моисеева Завета. Программа этой группы сводилась к двум основным пунктам: соблюдение чистоты веры и требование социальной справедливости. Поборники реформ сумели привлечь на свою сторону сына Ахаза (правил с 735 по 715 год), царевича Езекию.
      В 715 году Езекия стал царем, до революции оставалось три года, однако реформы начались сразу.
      "Езекия в первый же год своего правления объявил о всенародном и торжественном праздновании Пасхи в городе Давида... все уцелевшие от руки царей ассирийских призывались в Иерусалим на пасхальные торжества. Храм был очищен от изваяний и фетишей, поставленных там при Ахазе и других иудейских царях. Всевозможные реликвии, даже те, которые в глазах народа относились к культу Ягве, извлекались на свет Божий и без колебаний уничтожались" (А. Мень).
      Как всегда во второй фазе безудержное насилие сочеталось с безудержным восторгом.
      "После долгого перерыва открылись ворота храма и дым всесожжений поднялся над жертвенником. Обряд был обставлен со всей возможной торжественностью: гремели трубы, хор левитов пел гимны. Пораженный неожиданным зрелищем, народ кричал от восторга; многие падали на колени... Не вернулись ли времена Давида и Соломона? Праздник кончился тем, что народ во славу царя разобрал городские алтари Ягве в знак приверженности к Дому Господню" (А. Мень).
      "На эти меры многие смотрели как на насилие, так как свобода веры искони была в правах израильтян" (Г. Грец).
      "Впоследствии ассирийцы, пытаясь подорвать авторитет Езекии, напоминали иудеям об этом разрушении народных святынь" (А. Мень).
      Но главная задача второй фазы имперского цикла не столько в сломе образа жизни, сколько в полной смене национальной элиты.
      "Иудейский престол при Ахазе (первая фаза. - Авт.) был окружен преступниками, плутами, интриганами, клеветниками, пустыми гордецами и вообще всякого рода алчущими и жаждущими. От всех этих креатур Ахаза Езекия решил очистить свой двор, сгруппировав вокруг себя "верных земли" и в особенности осудивших себя на бедность и смирение "кротких" и "терпеливых" (Г. Грец).
      А теперь вспомним аналогичные времена на Руси. Дмитрий Донской разбил татаро-монголов (первая фаза), но эта победа лишь предвестие настоящей победы, которая осуществится в четвертой фазе. А во второй при Василии I иго продолжалось, дань выплачивалась.
      Точно так же и при Езекии владычество Ассирии продолжилось, дань выплачивалась. Нам, впрочем, интересно не это, а то, как Иерусалиму удалось избежать полного разгрома.
      711 год. "Что произошло - неизвестно" (А. Мень). Как можно было поднять восстание, но избежать кары - неизвестно. Мень пишет, что "по-видимому, в последний момент Езекия отказался от участия в войне". Загадка...
      701 год. Страна разорена, полное поражение, чудом удалось откупиться, сохранив Иерусалим.
      688 год. "Синахериб вторично вторгся в Иудею. На этот раз Езекии рассчитывать было не на что, он знал, что Синахериб не успокоится, пока не истребит мятежную иудейскую столицу... Тайна и доныне окутывает дальнейшие события похода Синахериба. Мы знаем лишь одно: "какие-то загадочные обстоятельства спутали и разрушили все планы завоевателя" (А. Мень).
      Такова сила имперской столицы, сила её кажется сверхъестественной.
      В другой стране через 26 веков, также в год Змеи, также на 24-м году второй фазы завоеватель будет стоять у стен имперской столицы, но так и не войдет в нее. И это тоже будет чудо, хотя потом у этого чуда появятся фамилии (Жуков, Панфилов), единственное его имя - Империя. Даже с сожженной столицей Империя непобедима, пока не пройдет все четыре своих имперских цикла, после чего Империя умирает, а народ её становится бессмертным.
      Концовка второй фазы была отмечена, как это чаще всего и бывает, реакцией. Езекию сменяет его сын Менаше. По словам Иеремии, который в детстве ещё застал эти репрессии, "меч пожирал пророков, как лев". А автор Книги Царств говорит, что и Менаше пролил столько невинной крови, что "наполнил ею Иерусалим от края до края" (Иер. 2, 30; 4 Цар. 21, 16).
      "Святой град превращается в Содом. Вместе с реформами были отвергнуты и социальные требования пророков. Беззакония и произвол воцарились в стране. Процветали ростовщичество, незаконный захват земель, обращение должников в рабство" (А. Мень).
      ТРЕТЬЯ ФАЗА (676-640)
      Переход из второй в третью фазу не так уж крут и может пройти при одном правителе, однако отменить сам переход нельзя, и следы его история сохранила: "Книга "Паралипоменон" содержит рассказ, указывающий как будто бы на то, что перемены стали ощущаться уже к концу царствования Менаше. В ней говорится о том, что царь был отведен под конвоем в Вавилон, но потом возвращен, после чего раскаялся" (А. Мень).
      Однако "темное время" продолжалось, с близкого взгляда разница между Василием I и Василием II, между Сталиным и Брежневым велика, но издалека эта разница почти не видна.
      "В 642 году трон Менаше наследовал его сын Аммон, он оставался верен политике своего отца. Томительная ночь в Иудее продолжалась, и конца её, казалось, не было видно" (А. Мень).
      На самом же деле до спасительной революции оставалось всего два года. Все "темное время" верхушка Иудеи вела проассирийскую политику, но как только кончилось "темное время", сразу же спадает маска.
      В российской истории второго имперского рывка именно усобица в третьей фазе воспитала в населении яростное желание единодержавия и спокойствия, которое гарантирует такая власть. В четвертой фазе Иван III Великий и стал таким правителем.
      И ещё раз хочется сказать, что никакие чудеса четвертой фазы были бы невозможны без мистического предвиденья первой фазы, без насилия второй фазы и беспросветной серости третьей фазы. В истории ничего хорошего на пустом месте не родится.
      ЧЕТВЕРТАЯ ФАЗА (640-604)
      В русской истории даты жизни и правления Василия I и Василия II очень точно очертили прохождение темного времени (второй и третьей фаз). Второй ветхозаветный рывок вырисован датами жизни хуже, однако и здесь есть точные и несомненные рубежи, надежно документирующие имперский рывок. Во втором цикле такая дата безусловно 640 год.
      "Иудейская аристократия в течение полувека привыкла ориентироваться на Ниневию (столица Ассирии. - Авт.), но постепенно многие стали замечать симптомы болезни, разъедавшей империю. Видимо, с этими переменами был связан заговор 640 года, жертвой которого пал иудейский царь Аммон. Вдохновителями переворота были, вероятно, царедворцы, замышлявшие восстание против Ассура. Но когда, умертвив царя, они решили посадить на трон кого-то из своих, в городе вспыхнуло возмущение. "Народ земли", простые иудеи встали на защиту дома Давидова, в котором видели символ нации и залог её будущего. После расправы с заговорщиками старейшины Иудеи провозгласили царем сына Аммона - Иосию, который в то время был ещё восьмилетним мальчиком" (А. Мень).
      В XIX веке в России гвардейцы на входе в четвертую фазу, умертвив мужа, поставили править жену; здесь же иудеи, умертвив отца, поставили сына. Вот так странно начинаются блестящие, фантастические четвертые фазы.
      Итак, в год Змеи (640) принято политическое решение. Через восемь лет (632), в год Быка, должно быть принято идеологическое решение, которое окончательно сбросит иго "темного времени".
      "Ослабление Ниневии и проповеди Софонии произвели глубокое впечатление на молодого царя Иосию. Когда ему исполнилось 16 лет (632), он впервые всенародно объявил, что отвергает иноземные культы и будет отныне следовать вере своего праотца Давида" (А. Мень).
      "Вчера ещё жестоко гонимая вера и нравственный протест лучших людей неожиданно вновь обрели свой голос" (А. Мень).
      "Однако резко повернуть курс после полувекового засилья проассирийской партии было нелегко. Борьба при дворе длилась четыре года. В 628 году (год Змеи. - Авт.) сторонники реформ и религии Ягве, вероятно, почти полностью победили. Это видно из того, что Иосия приказал выбросить из храма все изваяния ассирийских богов и разрушить их алтари" (А. Мень).
      "Борьба за духовное возрождение шла рука об руку с борьбой за независимость и объединение страны. Когда в 626 году (14-й год четвертой фазы. - Авт.) пришло известие, что правитель Вавилона Набопаласар порвал с Ниневией и в союзе с мидийцами начал войну против нее, Иосия решил, что время приспело: он повел свое войско на север и изгнал оттуда ассирийские гарнизоны. Поход сопровождался низвержением языческих эмблем. Впервые после разделения царств Палестина обрела единство, как при Давиде и Соломоне" (А.Мень).
      Для сравнения с русской имперской историей вспомним, что дань платить Орде Иван III отказался на 15-м году четвертой фазы, а "стояние на Угре" было на 19-м году четвертой фазы (1480). Те же годы, та же фаза, тот же рывок, одна лишь разница - минуло более двух тысячелетий. Кстати, разгромил Золотую Орду вовсе не Иван III, а Тамерлан. В величайших своих победах империи всегда загребают жар чужими руками. Ну и, конечно, самое главное идеологическое чудо четвертой фазы - законническое творчество. При Иване III, как известно, был создан "Судебник" (грандиозный итог законотворческого 36-летия). В эти же годы, по-видимому, создавались "Домострой", "Четьи-Минеи". У евреев в аналогичный период появляется Тора.
      "Многознаменательная книга, которая должна была воссоединить блуждавший во тьме народ с его Богом и национальным вероучением, умственно поднять его и нравственно очистить, по справедливости носит название Торы ("Поучение"), ибо она имеет целью преподать народу наставление о том, как он в разных случаях жизни должен поступать, мыслить, чувствовать. Преобладающий характер её, во всяком случае, законодательный. Но она отнюдь не представляет сухого перечисления или свода законов, а, скорее, является сборником назидательных поучений" (Г. Грец).
      Символично, что Тора была найдена при перестройке храма. Объединились три главных направления четвертой фазы: строительство, изгнание чужой веры и создание письменного закона.
      Отныне Тора стала всем для Иудеи: "и гражданским, и религиозным кодексом, а следовательно, дух справедливости, которым Тора была проникнута, становится отныне идеалом Иудейского царства. Впервые в истории государство приняло столь человечные законы, защищавшие интересы беднейших слоев населения" (А. Мень).
      "Тора впоследствии была названа "Книгой книг", потому что она в неприкрашенных и все же возвышенных речах регулирует религиозно-нравственную жизнь народа, освещает её со всех сторон и возвеличивает веру в единого Бога и в точности указывает народу, что он должен считать правдой и что ложью" (Г. Грец).
      Все в четвертой фазе расцветает одновременно - политика, идеология, экономика, что, однако, не мешает при желании искать причины и следствия.
      "Неудивительно, что влияние Второзакония привело Израиль к быстрому расцвету. Города снова стали многолюдными, возродились ремесла, торговля, земледелие. О благоденствии страны при Иосии свидетельствуют даже раскопки" (А. Мень.)
      Кроме того, в той же четвертой фазе создан так называемый Закон святости, обнимающий главы 17-26 книги Левит, регламентирующий обрядовую сторону веры.
      За пять лет до окончания имперского цикла Иосия погибает. "Вся страна как бы оцепенела в горе и недоумении: тот, кого почитали лучшим из царей Иудеи, кому была предсказана мирная кончина, нашел преждевременную смерть на поле боя!" (А. Мень.)
      Четвертая фаза ещё идет, но кризис уже налицо. "При Иоакиме (сын Иосии. - Авт.) от политической мудрости и идеологического величия Иудеи осталась лишь тень. Он удовлетворял свои амбиции грандиозным строительством, разыгрывая второго Соломона" (Г. Грец).