Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Возвышение Дерини

ModernLib.Net / Куртц Кэтрин / Возвышение Дерини - Чтение (стр. 9)
Автор: Куртц Кэтрин
Жанр:

 

 


      – Может быть, мы поступаем неправильно, забирая Глаз Рома и ничего не оставляя взамен? Может быть, мы… – он неуверенно замолчал.
      Дункан кивнул:
      – Вот это подойдет? – он опустил руку в карман рясы и достал маленькое золотое распятие.
      Келсон радостно улыбнулся, взял распятие и вложил его в руки отца.
      – Благодарю вас, – прошептал он. Его глаза были полны непрошенных слез. – Я думаю, что ему это тоже понравилось бы.
      Мальчик, сгорбившись, отошел в сторону, его плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Морган посмотрел на кузена и вопросительно поднял бровь. Дункан кивнул, а затем перекрестил тело Бриона. Они с Морганом поставили крышку на место, Дункан погасил свечи и поставил канделябр на место, откуда они его взяли, а потом все трое вышли из склепа и миновавали ворота.
      Когда ворота закрылись за ними и послышался легкий щелчок замка, Дункан осторожно подошел к тому месту, где они оставили Роджера, и легко коснулся его лба. Тотчас же Роджер встал, все еще оставаясь, однако, под контролем. Дункан вложил его меч в ножны и легким прикосновением приказал отправиться туда, куда он направлялся до встречи с ними, а сам присоединился к своим друзьям. Пора было возвращаться в кабинет.
      Дункан открыл шкаф, куда он спрятал Кольцо Огня и другие предметы ритуала, и перенес их на стол, занимающий центр комнаты. Он усадил за стол Келсона и сам сел рядом, а Морган подошел к столу, стоящему у окна, и стал там копаться, пока не нашел то, что искал, – футляр с хирургическими инструментами. Вернувшись к столу, за которым его ждали Дункан и Келсон, он открыл футляр и высыпал инструменты на стол, затем вынул кошелек и достал оттуда Глаз Рома.
      Келсон с любопытством смотрел на Моргана.
      – Что ты собираешься с ними делать? – он указал подбородком на инструменты.
      – Хочу проткнуть тебе ухо, – бодро ответил Морган. Он открыл бутылочку с бледно-зеленой жидкостью и смочил ею тряпочку, взял Глаз Рома, аккуратно протер его со всех сторон, особое внимание уделив золотому стерженьку, которым тот был вдет в ухо Бриона.
      – Дункан, прочти мне два первых четверостишия ритуальных стихов.
      Я хочу убедиться, что делаю все правильно, – он взял серебряную иглу и тщательно ее протирал, пока Дункан читал стихи.
      Выслушав, Морган кивнул и положил иглу на стол, на чистый лоскуток ткани.
      – Хорошо. Следи за мной, а я проткну ухо Келсону, – и капля крови даст жизнь Глазу Рома. Затем мы коснемся этой крови Кольцом Огня, но будь осторожен, не бери кольцо голыми руками.
      Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.
      – Хорошо. Что я должен делать?
      Морган подвинулся ближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани, снова смочив его зеленоватой жидкостью.
      – Ты только придерживай ему голову, чтобы он не мог двинуть ею, – при этом он улыбнулся Келсону, желая подбодрить его. – Мы же не хотим, чтобы в его ухе образовалась дыра с палец величиной.
      Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял в руку Кольцо Огня, стараясь не прикоснуться обнаженной кожей к металлу или камню. Гранатово-красные камни сверкнули из белого шелка, отразив темный блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.
      Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер правое ухо зеленоватой жидкостью. Келсону стало холодно. Потянулась пауза: он понял, что Морган направляет иглу, затем раздался слабый щелчок – это игла проколола кожу, войдя в мочку уха, а затем второй – игла вышла с другой стороны. Боли не было.
      Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол был хороший, игла прошла там, где надо. Легким движением Морган выдернул иглу и вытер ухо второй раз. На входном и выходном отверстиях появились две капельки крови. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек, а затем опустил его так, чтобы Келсону было видно.
      Они смотрели все трое. Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний огонь. Морган вспомнил, что таким он всегда был в ухе Бриона.
      Как только Глаз Рома закончил свое неожиданное преображение, Морган коснулся им Кольца Огня, который держал Келсон. В полном соответствии со своим названием кольцо начало разгораться глубоким гранатовым светом, каждый из камней в кольце излучал сияние.
      Морган вздохнул, снова вытер ухо Келсона и вставил туда Глаз Рома. Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона – первое требование ритуала выполнено. Вот он – первый признак прихода могущества!
      Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно завернул его в шелковую ткань, до завтрашней коронации оно не понадобится. Возвратившись к столу, он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с Малиновым Львом на крышке.
      Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал третье четверостишие.
      – Так мы откроем коробочку, Морган? – спросил мальчик, осторожно вертя ее в руках и прислушиваясь: ему показалось, что там, внутри, раздаются какие-то таинственные звуки.
      Мальчик поднес коробочку поближе к уху, и вдруг она издала громкий музыкальный звук, который тут же прекратился, едва удивленный Келсон опустил руку.
      Дункан подошел ближе, а потом заговорил:
      – Попробуй еще раз, Келсон.
      – Что?
      – Поверти ее в руках.
      Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не поднося близко к голове. Морган заметил это.
      – Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, – предложил он.
      Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.
      – Теперь дотронься до Глаза Рома, – приказал Морган.
      Келсон повиновался, и тут же раздался мягкий музыкальный щелчок – это приоткрылась крышка коробочки. Келсон опустил коробочку и открыл крышку полностью. Там лежал Малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом. Малиновый Лев не был в действительности малиновым. Просто какой-то хранитель королевских драгоценностей в древности перепутал номер в каталоге. Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась. В действительности это был герб Халданов:
      Золотой Лев, стоящий на задних лапах, фоном для него служила малиновая эмаль. Эта массивная брошь размером с человеческий кулак, с тяжелой застежкой на тыльной стороне, была произведением искусства древних искуснейших ювелиров Конкардина.
      Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата.
      Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой:
       И теперь, когда Глаз Рома увидит свет,
       Освободите Малинового Льва в ночи
       Непреклонной зловещей рукой.
       Зубы Льва вонзятся в плоть, и появится Могущество.
      Келсон вертел брошь туда-сюда и затем взял ее в левую руку.
      – Непреклонной зловещей рукой… это я понимаю, но… – он положил брошь на стол. – Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.
      Морган был озадачен:
      – Ну и что?
      – Разве ты не видишь? – продолжал Келсон. – У него же нет зубов, их не видно. Гвинедский Лев – и без зубов!
      Морган нахмурился и поднял брошь.
      – Нет зубов? Но это невозможно. Если нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…
      Келсон осторожно коснулся броши, а затем его невидящий взгляд остановился на полированном столе. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ.
      И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Существовал только один вариант оканчания фразы:
      «Если нет ритуала, он должен погибнуть».

Глава 9

      У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!
      Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть, внимательно рассматривая.
      Где-то – он не мог припомнить где именно, возможно, в каких-нибудь древних трудах по высшей магии, которые он читал много лет назад – ему встречались упоминания о подобных вещах: о двойном смысле, игре слов, странных терминах, непонятных для непосвященных… Ну, конечно!
      Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.
      – Да. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления которых требуется мужество.
      Келсон встал, на его лице отразилось сознание того, что он тоже понял смысл ритуальных стихов.
      – Зубы Льва – это застежка? – прошептал он.
      – Да.
      Келсон встал и пробежал пальцами вдоль трехдюймовой золотой иглы. Он с трудом спросил:
      – И вот этим нужно проткнуть мне руку?
      Дункан бесстрастно кивнул:
      – Это единственный путь, Келсон, все что было раньше, – только подготовка. И сделать это должен ты сам, в одиночестве. Мы можем проложить путь для тебя, охранять тебя сейчас и впоследствии. Но это ты должен сделать сам. Понимаешь?
      Келсон помолчал, а потом кивнул:
      – Понимаю, – спокойно сказал он. – Я сделаю все, что нужно, – его голос прервался. – Я… мне бы хотелось немного подумать, если, конечно, есть время…
      Он смотрел на Дункана огромными испуганными серыми глазами, снова превратившись в мальчика, и Дункан кивнул.
      – Конечно, мой принц, – мягко ответил священник, поднимаясь и приглашая Моргана следовать за ним. – У тебя столько времени на размышления, сколько тебе надо. Аларик, помоги мне одеться для церемонии.
      Выйдя из комнаты, Дункан закрыл за собой дверь, и они, тихо ступая по коридору, вскоре попали в темную ризницу. Дункан удостоверился, что здесь никого нет, зажег свечу и прислонился к шкафу с одеждой.
      – Мне не требуется никакой помощи, Аларик, – наконец сказал он. – Мальчику нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Надеюсь, мы все делаем верно.
      Морган ходил взад-вперед, нервно сжимая и разжимая руки.
      – Я тоже. Но на душе у меня все тревожнее. Я не говорил тебе, что случилось перед тем, как мы пришли сюда?
      Дункан посмотрел на него.
      – Сначала, – продолжал Морган, не дав ответить Дункану, – я хочу спросить тебя: где ты думаешь закончить это дело с брошью? В кабинете?
      – В секретной часовне за кабинетом, – ответил осторожно Дункан. – Почему ты спрашиваешь?
      Морган поджал губы.
      – Это часовня Святого Камбера?
      Дункан кивнул.
      – Святой Камбер является патроном магии Дерини, ты же знаешь. Но какое это имеет отношение к тому, что случилось? Давай, говори.
      – Хорошо, – Морган глубоко вздохнул, как будто не зная, продолжать ли ему. – Дункан, поверишь ли ты, если я скажу, что мне явилось видение?
      – Продолжай, – ответил Дункан, внимательно слушая его.
      Морган снова вздохнул.
      – Прежде чем идти сюда, я оставил спящего Келсона под защитой, а сам пошел вниз, в библиотеку Бриона, чтобы покопаться в книгах и бумагах. Я надеялся найти какие-нибудь ключи, которые помогли бы нам расшифровать ритуальные стихи, а может быть, даже какие-нибудь заметки, сделанные Брионом, когда он готовил эти стихи. Долгое время я не мог найти ничего и решил использовать технику Тируна, надеясь, что мне удастся воспринять остаточную энергию, которая подскажет какую-нибудь полезную идею. Я использовал Грифона для концентрации, – он махнул рукой, стараясь подыскать нужные слова. – Помню, что мои глаза закрылись и внезапно в окружающем мраке я увидел лицо высокого мужчины в рясе. И в то же время я отчетливо ощутил исходящее от него убеждение, настойчивое убеждение. Я открыл глаза – но видение исчезло. В комнате никого не было.
      – А дальше? – спросил Дункан. Он сосредоточенно слушал и размышлял. Морган смотрел в пол.
      – Я решил еще раз просмотреть книги, просто так, на всякий случай. Первый том, который попался мне в руки, был «Жития Святых Тальбота». Старая книга, и она открылась в моих руках – о Боже! Я же совсем забыл!
      Дункан с интересом смотрел, как Морган начал яростно копаться в карманах.
      – Это место в книге было заложено кусочком пергамента, – продолжал возбужденно Морган. – Я так удивился, найдя его в книге, что сунул в карман не читая. А, вот он!
      Он нашел пергамент во внутреннем кармане туники и поднял его с торжеством. Тот не был даже развернут. Пальцы Моргана дрожали от возбуждения. Дункан спокойно подошел к нему, взял пергамент и приблизился к свече.
      – А что же было в книге, что показалось тебе важнее, чем это?
      – спросил Дункан, разглаживая пергамент и поднося его к свету.
      – Это был человек, которого я видел в видении, – рассеянно сказал Морган, стараясь заглянуть через плечо Дункана в пергамент. – И самое удивительное – то, что раздел книги был посвящен Святому Камберу.
      – Святому Камберу? – удивился Дункан. – Ты видел Святого Камбера?
      Морган кивнул и с нетерпением потянулся к бумаге.
      – Да, да. Ну что там?
      Дункан вернулся к обрывку пергамента в своей руке. Морган смотрел через его плечо. На одной стороне было полное имя Бриона, написанное знакомым почерком самого Бриона. Эти круглые буквы нельзя было не узнать. Морган возбужденно дышал прямо в ухо Дункану. Дункан перевернул листок. Его рука задрожала, когда он прочел то, что там было написано:
      – Святой Камбер Кулди, защити нас от зла! – прошептал Морган, повторяя слова, которые Дункан произнес про себя. – Боже, Дункан, неужели у меня действительно было видение?
      Дункан угрюмо покачал головой и отдал листок Моргану.
      – Не знаю, – прошептал он, бессознательно вытирая вспотевшие ладони о рясу. – Аларик, я… это совершенно по-новому освещает то, что мы делаем. Мне надо подумать немного.
      Отвернувшись от Моргана, Дункан закрыл лицо руками, чтобы успокоиться, а затем заставил себя размышлять.
      Теперь он потерял уверенность. И как священник, и как Дерини, он очень хорошо знал, как узка и непрочна граница между Добром и Злом. Как Дерини, он не сомневался, что Камбер Кулди был спасителем народа в темные времена после захвата власти Дерини. Ведь это Камбер открыл, что могущество Дерини при определенных обстоятельствах может быть передано человеку. И именно это помогло покончить с Царствованием Ужаса Дерини почти двести лет назад, именно это позволило людям типа Бриона Халдана выступить против сил Зла и сокрушить мрачное могущество Марлука. Но одно имя Камбера Кулди приводило в ужас ту часть его существа, которая принадлежала церкви. И хотя лорд Дерини был действительно причислен к лику святых после смерти, или исчезновения, это решение давно уже было аннулировано могущественной церковью – той самой церковью, которая объявила всю магию Дерини запретным злом. Его охватило непреодолимое желание перекреститься, чтобы защитить себя от этого проклятого имени, но он овладел собой. Святой Камбер Кулди или демон, но его, несомненно, чтил Брион Халдан. И если Брион, сделавший так много добра для своего народа, обращается с просьбой о защите не к Богу, а к Камберу Кулди, то это свидетельствует в пользу Камбера.
      А что касается видения Аларика, он подумает и составит свое мнение позднее. Дункан не был склонен верить в то, что это было видение. Да, иногда случаются очень странные вещи…
      Он снова повернулся к Моргану. На его лице застыло виноватое выражение.
      – Ну? – выжидательно спросил Морган. Он старался не мешать течению мыслей своего кузена.
      Дункан виновато пожал плечами:
      – Со мной все нормально. Опять во мне воевали Дерини и священник, – он слабо улыбнулся и кратко пересказал Моргану, что он пережил в себе. Морган криво усмехнулся:
      – Ясно. Но мне бы хотелось иметь побольше уверенности в том, что мы делаем. Иногда мне кажется, что мы блуждаем в потемках.
      – И мне тоже, – согласился Дункан. – Но нам ничего не остается, как продолжать. Если Келсон встретится с Чариссой, не имея могущества Бриона, какова бы ни была его природа, он погибнет. Это неоспоримо. А с другой стороны, сам процесс передачи могущества может убить его. Если мы сделаем ошибку или уже сделали, нам остается только взять и отнести его к Чариссе со словами: «Вот и мы, миледи. Возьми его. Мы хотим, чтобы ты вечно правила Гвинедом».
      Он повернулся, достал из шкафа тяжелый шарф и накинул себе на плечи.
      – Но все же, – добавил он, обернувшись к Моргану, – мы не узнаем ничего, пока не попытаемся, верно? – он взял свечу, заслонив пламя ладонью. – Ты готов?
      Морган согласно кивнул.
      – Тогда идем, – сказал Дункан. Он задул пламя и пропустил Моргана в дверь ризницы. – Как все нелепо! Я, священник и колдун-еретик Дерини, помогаю лорду Дерини передать запретное могущество смертному королю Гвинеда. Должно быть, я сошел с ума!
      Келсон сидел в кабинете. Руки его были сложены на коленях, немигающий взгляд устремлен на колеблющееся пламя свечи. Позади свечи на столе лежал футляр, а в нем на подушке из черного бархата сиял Малиновый Лев, отбрасывая легкие золотые блики огня на лицо и руки мальчика.
      Но не свеча и не Лев беспокоили Келсона в данный момент. Он с тревогой думал о том, что все его будущее и даже сама жизнь зависят сейчас от его поведения в ближайшие полчаса.
      Эти мысли были неприятны, но неизбежны. Страх – это такая вещь, которой надо смотреть в лицо, и только тогда его можно преодолеть, только тогда он исчезнет, растает. Брион вдалбливал это ему в голову с тех пор, как он помнит себя. Он должен сделать то, что требуется от него. Келсон расцепил руки, стиснул пальцы и позволил образу Моргана возникнуть в пламени свечи.
      Морган бы не боялся, окажись он в таком положении. Келсон был уверен, что какова бы ни была опасность, мудрый и могущественный лорд Дерини не позволил бы даже тени страха завладеть собой.
      И отец Дункан – он бы тоже не боялся. Ведь помимо того, что он Дерини, он – человек Бога, священник. Имея на своей стороне могущество Дерини и могущество Бога, можно быть уверенным, что никакое Зло не посмеет высунуть голову.
      И эти два человека защищают его. Что же ему может повредить в таком случае? Вот разве что он позволит страху овладеть им… Келсон положил подбородок на сложенные руки и внимательно вгляделся в брошь.
      Да, в том, что ему предстоит сделать, нет ничего трудного. Он перевернул брошь и положил ее так, чтобы видеть иглу, затем снова оперся подбородком на руки.
      Нет, это не должно быть слишком больно, ведь он уже не раз в своей жизни царапался, получал на охоте небольшие раны. Они наверняка гораздо болезненнее, чем укол трехдюймовой тонкой золотой иглы.
      Он не знал, что с ним будет после того, как он совершит то, что требуется. Как ему было известно из прочитанных книг, случится может все что угодно. Но ритуал изобрел его отец, который хотел передать ему могущество. Келсон был уверен, что ничего плохого не случится. Брион заботился о нем, нет – любил его, – в этом мальчик не сомневался.
      Келсон мысленно поздравил себя с такой превосходной логикой, и тут открылась дверь кабинета – вошли Морган с Дунканом. Их лица были уверенны и спокойны. Это для него, подумал Келсон, безошибочно улавливая напряжение за их спокойными лицами, хотя они пытались вселить в него уверенность, так как знали, что он нервничает.
      Келсон выпрямился и небрежно улыбнулся, чтобы показать им, что он больше не боится.
      Дункан, захватив свечу со стола, улыбнулся и потрепал его по плечу, проходя мимо. Морган посмотрел, как Дункан встает на колени перед алтарем, затем взял со стола брошь и бутылочку с зеленоватой жидкостью и спокойно обратился к Келсону:
      – Дункан все приготовил, мой принц. Ты готов?
      Келсон кивнул и поднялся.
      – Я готов.
      Дункан протянул руку за распятие и нажал несколько потайных кнопок.
      Потянуло сквозняком, так что висевший рядом гобелен прогнулся внутрь. Дункан, поднявшись с колен, отодвинул гобелен в сторону, и стало видно, что часть стены исчезла, образовав проход, в который Дункан и пригласил войти Келсона и Моргана.
      Часовня была очень маленькая, вдвое меньше, чем кабинет. Когда отверстие закрылось за ними и Дункан отошел в другой конец комнатки, чтобы и там зажечь свечи, Келсон и Морган увидели, что боковые стены и потолок расписаны фресками, на которых изображались сцены из жизни различных святых. В живописи преобладала золотая краска, отражающая то небольшое количество света, которое было в часовне, и создающая впечатление, что фрески светятся изнутри, сами по себе. На темно-голубой стене за маленьким алтарем было нарисовано множество серебряных звездочек. С потолка на тонких шнурах свисало черное полированное распятие. Казалось, оно парит в небесах над алтарем. Дункан зажег несколько свечей у алтаря, и их свет играл на черных полированных поверхностях.
      Свет лампады, висящей на цепи слева от алтаря, бросал на распятие малиновые блики.
      Келсон и Морган заняли места в центре часовни, а Дункан склонился в глубоком поклоне перед алтарем.
      Морган положил брошь и бутылочку на пол перед собой, затем, отстегнув меч, положил его рядом и подал Келсону знак сделать то же самое. Морган не думал, что это действительно необходимо, но традиция требовала, чтобы входящий в Дом Бога был безоружен. Вероятно, где-то когда-то в этом были смысл и необходимость.
      Когда Келсон опустил свой меч на каменный пол, Дункан закончил молитву и присоединился к ним.
      – Я думаю, что можно начинать, – тихо сказал он, опускаясь на колено перед мальчиком и Морганом. – Аларик, ты подготовил брошь?.. – он жестом указал на бутылочку. – Ну, а теперь, Келсон, я начну читать короткие молитвы, а вы с Морганом будете отвечать мне. Затем я подойду сюда и благословлю тебя. После этого я вернусь к алтарю и скажу: «Боже, пусть все свершится по твоей воле». Это сигнал для тебя.
      Морган протер иглу жидкостью и закрыл ее тканью, чтобы защитить от пыли.
      – А я? – спросил он, взяв левую руку Келсона и протирая ее жидкостью. – Что делать мне?
      Дункан покачал головой.
      – Ничего, и что бы ни случилось, не касайся его и не пытайся поддержать, пока все не закончится. Мы здесь имеем дело с энергией фантастической силы, и если ты вмешаешься, она может убить его.
      – Понял, – ответил Морган.
      – Хорошо. Есть вопросы, Келсон?
      – Нет, отец.
      – Хорошо.
      Дункан поднялся, глядя на Келсона некоторое время, и затем поклонился. А потом повернулся и пошел к алтарю.
      Келсон широко раскрытыми глазами смотрел, как Дункан встал на колени, поцеловал алтарь и приготовился вознести молитву.
      –  Dominus vobiscum. At cum spiritus tuor. Orsus…
      Губы Дункана шевелились в молитве. Морган украдкой бросил взгляд на Келсона: мальчик стоял на коленях и казался совсем спокойным, таким ужасно молодым и уязвимым. Морган не боялся за себя. Он был уверен, что он и Дункан сумеют защитить себя от любого зла, которое может быть вызвано тем, что они собираются сделать. Но Келсон, обыкновенный мальчик, человек, без всякой защиты…
      Возможно, для тревоги и нет оснований, а может быть, Глаз Рома, сверкающий в ухе мальчика, сможет как-то защитить его, если возникнет необходимость. Но все же… Келсон так молод, так доверчив… Морган был рад, что мальчик ничего не знает о сомнениях, которые одолевали его и Дункана час назад. То, что мальчик должен был сделать сейчас, требовало полнейшей уверенности. Не должно остаться даже тени сомнения. Переведя взгляд на алтарь, Морган увидел, что Дункан уже заканчивает чтение молитв. Он низко склонился перед алтарем и повернулся к ним.
      –  Per omnia secuno seculorum, – нараспев произнес он.
      –  Amen, – торжественно ответили Морган и Келсон.
      Дункан повернулся к столу и встал перед коленопреклоненным Келсоном. Положив обе руки ему на голову, он заговорил снова. Голос его был тих, но в тишине комнаты все слова были хорошо слышны:
      – Келсон Синил Рис Энтони Халдан. Хотя сети ада окружают тебя, хотя смертельные ловушки расставлены вокруг тебя, ты не должен бояться. Крылья Бога закроют тебя, под ними ты будешь в безопасности, – он перекрестил голову мальчика. – In nomine Catris at fils at spiritus sancty, amen.
      Когда мальчик поднял голову, Дункан взял из рук Моргана брошь, снял защитную тряпочку с иглы и вложил брошь в правую руку Келсона.
      –  Dominus fiat voluntas tuor!
      Пора.
      Рука Келсона дрожала, когда он приложил острие иглы к левой ладони. Он колебался, но только мгновение, мысленно готовя себя к той боли, которая ожидала его.
      Затем вонзил иглу в ладонь.
      Боль! Обжигающий огонь! Дикая боль!
      Внезапно его раненная рука стала отдельным страдающим живым существом, передающим в его мозг страшную боль, которая вонзалась в него, как клочья пламени свирепого костра, как ослепительный свет солнца впивается в незащищенные глаза. Боль пронизывала его руку, как удар меча. Холод. Жар. Острая игла бесконечно долго находила себе путь меж связками, мышцами, костями ладони. И, наконец, он увидел, как на наружной стороне ладони показался конец иглы, теперь уже темного цвета. Непроизвольный стон вырвался из его горла. Брошь держалась на его ладони, как будто приросла к ней. Он согнулся вдвое, мыча от боли, крепко зажмурившись, так как боль, взрывающаяся внутри головы, причиняла невыносимые мучения.
      Морган изо всех сил старался сдержать себя и не кинуться на помощь принцу. На лице мальчика было написано страдание, все его тело пронизывала боль. Никогда он не выглядел таким беспомощным, таким беззащитным.
      Дункан тоже смотрел на мальчика, жестким взглядом напомнив Моргану, чтобы тот не смел вмешиваться.
      Стоящий на коленях Келсон опустился на пятки, прижимая раненную руку к груди. От него, поначалу слабо, стал исходить призрачный бледно-золотой свет. Сияние постепенно усиливалось, и вдруг мальчик застыл и перестал стонать. Мужчины смотрели не дыша. Глаза молодого короля широко раскрылись, они смотрели куда-то в неведомое, видели то, что только он мог видеть.
      Ярость… боль… карусель световых линий… боль пульсирует… холодная дрожь, от чего? Боль проходит… теперь лучше… что-то холодное в руке… Смотри!.. Разноцветные линии кружатся… лица… светлое… темное… свет угасает… лица… становится темнее… вращающийся… мрак… Отец!.. Мрак!.. Отец… мрак…
      – Отец… мрак…
      Внезапно тело мальчика мягко опустилось на пол. Свет, окутывающий его, погас.
      – Келсон! – крикнул Морган. Он быстро повернул лицо мальчика к свету и старался найти пульс. – Келсон, что с тобой?
      Дункан тоже встал на колени перед неподвижным мальчиком. Пальцы Моргана наконец нащупали пульс, который с каждым ударом становится сильнее. Морган приподнял веко и обнаружил, что мальчик на свет реагирует. Пульс становился все сильнее.
      – Десница Господа сильно ударила его, – прошептал священник, перекрестившись. – Но он не умрет, он будет жить.
      Дункан взял левую руку мальчика, осторожно вынул брошь и замотал руку шелковым платком.
      – Ты думаешь, все получилось? – осторожно спросил Морган, поднимая голову и плечи мальчика и плотно укутывая его в малиновый плащ.
      Дункан кивнул, а затем поднялся и снял свой плащ.
      – Думаю, да. Еще рано судить окончательно, но признаки того, что все происходит нормально, были, – он коснулся губами шарфа и, положив его на алтарь, направился к потайной двери. – Одно можно сказать сейчас с уверенностью: он приобрел нечто большее, чем просто дырку в руке. Когда он очнется, надо будет его расспросить.
      Когда Дункан отворил дверь, Морган поднял Келсона, к которому еще не вернулось сознание, на руки и поплотнее закутал его в плащ. Дункан поднял мечи с пола, еще раз обошел часовню, а затем отодвинул гобелен, чтобы войти в кабинет. Немного погодя он и Морган уже шли по тайным коридорам в апартаменты Келсона.
      – Не могу понять, как они могли пройти так, что мы их не видели!
      Говорящий зажег свечу у постели Келсона, а затем обернулся к двум своим товарищам.
      – Я был уверен, что ты следишь, Лоуренс.
      Лоуренс, откинув плащ, вложил меч в ножны и снял капюшон.
      – Не могу этого объяснить, милорд. Я не видел, чтобы кто-нибудь входил или выходил отсюда с тех пор, как принц и Его Милость вошли сюда, – он подошел к камину, потрогал угли носком сапога, а затем подбросил несколько поленьев.
      – А если бы вы спросили меня, – сказал третий, тоже опустив меч, – то я сказал бы, что рад, что их здесь нет. Мне не нравится это дело – убивать лорда Аларика. Ведь мы же ему присягали, – он осторожно присел на край королевской постели и недоверчиво ее ощупал, но жесткий взгляд Лоуренса заставил его торопливо подняться.
      – Может быть, здесь есть другой выход? – предположил Лоуренс, подозрительно осматривая комнату со своего удобного наблюдательного пункта у камина. – Рассказывают какие-то слухи о секретных ходах. Может, они ушли отсюда по такому ходу?
      Эдгар, первый из говорящих, нахмурился, обдумывая такую возможность. Хоть он и происходил из дворян и был вассалом Моргана, сообразительность не была его отличительной чертой. Его знали как хорошего бойца, но там, где требовалось подумать, лучше было обойтись без него. Наконец, он кивнул головой и вытащил меч из ножен. – Это вполне возможно. И если так, они могут вернуться в любую минуту.
      Он начал обыскивать комнату, тыча мечом во все подозрительные щели.
      Третий человек осторожно подошел к камину.
      – Ты действительно думаешь, что лорд Аларик поработил нашего молодого короля, как все говорят? Плохо, что он убил солдата короля, но еще хуже, что он угрожает жизни самого короля, это уже совсем дурное дело.
      – И то и другое преступления он совершил, потому что у него греховная натура! – сделал вывод Эдгар, который ходил по комнате взад-вперед, как посаженный в клетку зверь. – Он не может…
      – Тихо! – внезапно сказал Лоуренс, подняв вверх руку. – Мне кажется, я что-то слышу.
      – Гарольд, встань здесь, – приказал Эдгар, показав третьему место у стены, слева от камина.
      От этой стены исходили слабые звуки, похожие на осторожные шаги. Они быстро погасили свечи и отступили в тень, держа оружие наготове.
      Стена, слегка качнувшись с легким шорохом, скользнула вбок. В образовавшемся отверстии блеснул слабый свет, и оттуда появился Морган, несущий на руках принца, а за ним Дункан. Как только эти двое вошли в комнату, они почувствовали присутствие чужих, скрывающихся в тени.
      – Вы, демоны, – прошипел Эдгар из темноты, – что вы сделали с Его Величеством?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14