Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Стихийный гений

ModernLib.Net / Курочкин Николай / Стихийный гений - Чтение (Весь текст)
Автор: Курочкин Николай
Жанр:

 

 


Курочкин Николай
Стихийный гений

      НИКОЛАЙ КУРОЧКИН
      СТИХИЙНЫЙ ГЕНИЙ
      Старший Инженер, который сидел в Отделе Проверки на Новизну, читал поступающие в Главное Управление по делам Изобретений и Открытий (ГУИО) заявки - обычно только первый лист - и решал, передать заявку в Отдел Рассмотрения по Существу или в Сектор Вежливых Отказов, был обычный Старший Инженер: тонкорукий, полноватый, бледноватый, лысоватый и в "минусовых" очках. Он знал, что сам ни пороха не выдумает, ни даже велосипеда не изобретет. Но он бескорыстно любил технический прогресс и радовался каждый новой заявке, - а вдруг что-то небывалое?!
      Но заявка, входящий 24680/13579, его испугала.
      Едва глянув на первый лист, он схватил телефонную трубку.
      - Ну что там опять? Пожар? Потоп? Перпетуум мобиле изобрели? - лениво спросил Главный Специалист.
      - Гораздо хуже! Опять Серопегов!
      Главный помолчал и с надеждой в голосе спросил:
      - Может, не тот? Может, однофамилец?
      - Тот самый, стихийный гений.
      Главный проглотил таблетку, запил и сказал:
      - Ладно. Раз так, неси ее прямо ко мне. Будем решать кардинально. От авторов вечных двигателей нас закон бережет, а от стихийного гения надо своими силами отбиваться.
      Разница между нормальным гением и гением стихийным огромна.
      Это, собственно говоря, и не разница.
      Это - пропасть!
      Нормальный гений начинает с поступления в приличный вуз, вроде МВТУ, МИФИ или Томского политехнического. На третьем курсе он получает, за курсовую работу, кандидатскую степень. За дипломный проект - степень докторскую. В тридцать лет он - членкор и директор института. Женится нормальный гений на киногеничной, но хозяйственной аспирантке. Его тесть - персональный пенсионер союзного значения, а теща - милая, интеллигентная женщина с высокоразвитым чувством юмора. Все изобретения и открытия, которые возглавляемый нормальным гением коллектив выдает на-гора в огромных количествах, находят немедленное применение в различных отраслях народного хозяйства и приносят сотни тысяч рублей экономии.
      Умирает нормальный гений, окруженный толпой любимых учеников, любящих родственников и талантливых скульпторов, готовящихся к конкурсу на лучший проект монумента Генеральному Конструктору.
      Стихийный гений свой творческий путь начинает с гадостей.
      Вроде пятновыводителя для бесследного удаления двоек из дневника.
      Этими гадостями он увлекается так, что учиться ему некогда. После восьмого класса он, к радости родителей и школьных педагогов, поступает в ближайший техникум. Учится он там средне, но на производственной практике заваливает заводской БРИЗ "рацухами". И на первое в жизни вознаграждение покупает бочонок пива, три ящика "Рубина", целый рюкзак соевых батончиков и две банки килек в томате.
      И только благодарственный отзыв с завода, пришедший именно в день педсовета, спасает стихийного гения от отчисления "за организацию коллективной пьянки".
      Кажется, это чудесное спасение - последнее везение в его жизни.
      Дипломный проект стихийный гений защищает на четверочку, потому что даже самый тупой из членов Аттестационной комиссии видит, что в проекте есть чтото такое... Что то... Но даже самый ученый член комиссии видит, что разобраться в этом "чем-то" не хватит никакого ума. Да и графическое исполнение не очень...
      За две недели до распределения стихийный гений влюбляется в пьющую уборщицу - мать-одиночку старше его на шесть лет. Поэтому распределяется он - добровольно - в самый дальний райцентр. Там ведь оклад на десятку выше и квартиру сразу дают. А самое главное - село не город, там каждый на виду, так может быть, жена пить меньше будет?
      И так он и живет в этой глухомани. Исправно трудится, добросовестно тянет целый воз общественных нагрузок, мучается с женой, которая так и не "завязала", и лается с тещей женщиной неинтеллигентной, лишенной чувства юмора, побывавшей пару раз в исправительно-трудовом учреждении и, ко всему, драчливой.
      Для приработка он а свободное время чинит сложную бытовую технику, от которой отступились мастера из районного КБО.
      Кроме всего этого, он встает каждый день в пять утра и, уединившись в дровяном сарае (зимой - в кухне), изобретает.
      Изобретает вещи, машины и технологические процессы, фантастические, несомненно гениальные - но ни одно его изобретение не находит себе применения ни в какой отрасли народного хозяйства.
      Ни одно!
      За четыре года, прожитых в Новокитеже, Лаврентий Серопегов послал в ГУИО двадцать шесть заявок - и получил двадцать шесть отказов. Но рук не опустил и, перебравшись в Тьмутаракань (где так же работал технологом Райпромкомбината), снова начал заваливать ГУИО заявками. И снова - отказ за отказом.
      Отказы были вежливыми и разнообразными. То его изобретения отвергали из-за технологической сложности, то из-за экономической невыгоды, то по соображениям техники безопасности... Но чаще всего - из-за побочных эффектов, чудовищных и неожиданных.
      За неимением большего, своими удачами Лаврентий считал провалы на стадии испытания. И то...
      Вот создал он стопроцентной надежности порошок, отпугивающий акул. Сначала все шло как по маслу.
      "ЧерноморНИИРыбхоз" уже производственные испытания вел. Уже Серопегов подумывал о распродаже мебели - пора и в областной центр перебираться... Но внезапно испытания свернули - и до сих пор НИИ судится с рыболовецким колхозом "Заря": даже у дальних чукотских берегов, стоит показаться свежепокрашенному и омытому водами четырех морей и одного океана колхозному траулеру, вся рыба удирает, - и тунцы, и акулы, и скумбрия. Оказалось, что порошок Серопегова действует избирательно - на одних акул - только в химически чистой воде. А в загрязненной он реагирует с углеводородами и превращается в мощное средство распугивания всего живого. И ведь до чего стойкий! Пять лет прошло, траулер одиннадцать раз перекрашивали, - а рыбу еще пугает.
      А крем от веснушек? Тоже скандал! Веснушки крем сводил начисто, это верно. Но также сводил к нулю и сопротивляемость организма вирусному гриппу!
      Изобрел Серопегов цветное телевидение - оказалось, оно уже есть.
      Построил лазерный топор - трехсотлетний дуб срезает за четверть секунды без щепы и без опилок! - но топор при работе генерировал такие радиопомехи, что во время полевых испытаний чуть не погиб в ста километрах от лесосеки "Ан-12", идущий на посадку по радиомаяку. После этого случая Серопегов полгода не мог изобретать, переживал. Хорошо - грузовой!.. А если бы лайнер с пассажирами?
      В ГУИО за эти полгода успокоились, стали думать, что Серопегов или спился, или погиб при испытании какой-нибудь новой своей уродины. Но вот опять заявка, и опять абсурд.
      Главный Специалист вытащил-таки эту заявку на коллегию.
      Проблему Серопегова обсудили на высшем уровне и решили: воспользоваться заявкой и раздраконить ее так, чтобы раз и навсегда отбить у гения охоту изобретать чего не надо! Заявку размножили на ротаторе, сочинили соответствующую сопроводиловку - и разослали всем заинтересованным организациям. А Серопегову послали вызов, подписанный самим начальником ГУИО.
      Подписывая командировку в столицу, директор Райпромкомбината сказал:
      - Знаешь, Лаврентий, я тебя - ты только не обижайся, я же откровенно, - я тебя за психа считал. Но думал: мужик смирный, безобидный, пусть себе изобретает. А ты, оказывается, вон что!
      - Да, я вот что, - рассеянно ответил Серопегов, косясь на лежащую перед директором телеграмму с белыми по красному полю буквами: "Правительственная".
      Столица Лаврентию очень понравилась. А в магазинах-то, в магазинах! Чего и чего только нет, особенно в "Пионере" на улице Горького! Любую модель есть из чего соорудить! А "Инструменты", что на улице Кирова?! Да разве одни только магазины? А Политехнический музей? ВДНХ? А?!.
      Словом, Москва - она и есть Москва.
      Заниматься рассмотрением серопеговской заявки собрались более тридцати человек. Тут были молодые и старые, мужчины и женщины, патлатые и лысые, толстые и худощавые...
      И все - на него? Лаврентий ужаснулся и забился в уголок. Но прислушавшись к разговорам, которые вели вполголоса в ожидании начала те, кто должен решить судьбу шестьдесят восьмого его детища, приободрился.
      Оказалось, люди как люди. И говорят они, в общем, о том же, как в Тьмутаракани, когда директор Райпромкомбината соберет народ на планерку к четырем, а сам задержится до полпятого. О футболе говорят, о модах, о лекарствах, о детях, о клеве в дождь, о вчерашнем телефильме, о "где достала?" и "где бы достать?", о начальстве и о культсекторе месткома, который ни на что хорошее билеты достать не может...
      Многое можно было узнать о людях, слушая эти разговоры. Но вот кто есть кто и какое отношение имеет к серопеговской заявке - этого узнать нельзя было.
      Вот когда начали по списку (люди-то все из разных учреждений) проверять явку, он узнал, что тут собрались экономисты и художники, медики и транспортники, кожевники и электронщики...
      Перекличка закончилась, встал Старший Инженер и, не глядя влево, чтоб ненароком не наткнуться взглядом на ненавистного гения, объявил:
      - Начинается обсуждение заявки на изобретение номер 24680/13579 А/Я. АВТОР - товарищ СЕРОПЕГОВ Лаврентий Иванович - ПРЕДЛАГАЕТ устройство для облегчения и ускорения пешего хождения, ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ для повышения производительности и облегчения условий труда работников, более или менее значительную часть своего рабочего времени проводящих в ходьбе, как-то: агрономов, почтальонов, изыскателей, лесников, сборщиков лекарственных растений и тому подобных, ОТЛИЧАЮЩЕЕСЯ от ранее известных (смотри французский патент на имя Ш. ПЕРРО, патенты на имя братьев ГРИММ и В. ГАУФА и другие аналогичные на так называемые "САПОГИ СЕМИМИЛЬНЫЕ") следующими ОСОБЕННОСТЯМИ: а) значительно более высокой скоростью передвижения: двадцать пять километров в час (или пятнадцать и семь десятых мили) против семи миль у лучших зарубежных образцов; б) принципиально новым двигателем: вместо примененной в известных образцах "нечистой силы", выделяющей в окружающую среду высокотоксичные сернистые соединения - электрономеханический усилитель биотоков; в) автоматизированной системой управления, значительно более надежной, нежели примененная в зарубежных моделях ручная телепатическая; а также г) широким применением синтетических конструкционных и отделочных материалов.
      - Вы все, товарищи, с заявкой ознакомлены заблаговременно, мнения у вас уже сложились - так что прошу высказываться! - и Старший Инженер сел. Он так старался быть объективным, не выпячивать своего личного отношения к заявителю, что теперь подумал: "А не перегнул ли? Еще создастся мнение, что ГУИО - за!" Но Главный одобрительно кивнул.
      Представитель Академии Медицинских Наук сказал:
      - Мы, безусловно, против. Не будем говорить о том, что при таком темпе ходьбы неизбежно усиленное потоотделение, что - в сочетании с обдуванием организма встречным потоком воздуха - чревато простудой. Не будем. Тем более, что изобретение предназначено для людей закаленных, подолгу бывающих на свежем воздухе.
      Оставим пока в стороне и вопрос о влиянии на организм высокочастотных излучений всей этой электроники. Этот вопрос нуждается в специальном исследовании, хотя я лично убежден: излучение это - вредное и, по ряду параметров, даже канцерогенное! Но об этом тоже не будем говорить.
      Но вот о влиянии ходьбы с такой скоростью на развитие мускулатуры нельзя не сказать. Вы представьте, товарищи: шестьвосемь шагов в секунду! Один час такой, с позволения сказать, "ходьбы" в сутки - и через год вам обеспечена гипертрофия мышц тазобедренного пояса, расстройства сердечно-сосудистой системы и так далее. Нет, медицина против! Разве для тренировки спортсменов-стайеров - и то под наблюдением врачей.
      Представитель ВНИИ Технологии Кожевенно-обувной промышленности объявил, что даже если все "за", изделие немыслимо запускать в производство: и трудоемко оно сверх меры, и химики материал для подметок, способный выдержать такие нагрузки, обещают не раньше, чем через десять лет...
      Его коллега из ВНИИ Экономики той же отрасли с цифрами в руках показал, что себестоимость пары сапог будет (даже при поточном производстве) такой, что они и за двадцать лет не окупятся, а уж при мелкосерийном!.. Мотоцикл дешевле стоит!
      Тут возник спор. Кто-то обрушился на мотоциклы: уличные пробки, заторы, светофоры - а тут надел и топай! Кто-то возразил, что мотоцикл - это не двадцать пять километров в час, а сто. Еще кто-то добавил, что мотоцикл хорош на дороге, а в лесу на нем не очень-то...
      Уже про сапоги начали забывать, выкладывая наперебой, у кого что наболело насчет московского уличного движения; уже в углу, рядом с Серопеговым, седой красавец в джинсах рассказывал о Лос-Анджелесе: "Шесть миллионов жителей - и ни одного пешехода, кроме интуристов!" Но тут встал худенький майор из ГАИ и так зычно прокашлялся, что испуганно смолкли.
      Майор сказал:
      - Если тут кто и мечтает носиться по Москве в серопеговских сапогах-скороходах быстрее троллейбуса - так это зря. Потому что сапогоносца, передвигающегося с такой скоростью, к пешеходам отнести никак нельзя, и для них будут разработаны особые правила.
      Какие именно, я пока сказать не могу, вопрос этот сложный, - но от имени ОРУД заверяю, что носиться по городу быстрее троллейбусов и без правил - этого не будет!
      За майором выступил представитель Общества Охраны Природы.
      Он очень красочно описал перспективы нашествия на заповедники и заказники туристов и браконьеров в серопеговских сапогах. Тут Лаврентий окончательно понял, что чаша весов с соображениями в пользу сапог взлетела к небу, а чаша с возражениями скребет по полу. Он пригорюнился и перестал слушать. И пропустил интересный спор.
      Элегантная длинноногая дама из Бюро Технической Эстетики заявила, что даже если бы врачи, технологи, экономисты, гаишники и кто угодно были за сапоги-скороходы Серопегова, их все равно не стоило бы выпускать: бессмысленно ставить на конвейер модель, неподдающуюся видоизменениям в соответствии с колебаниями моды!
      Каблук "копытом" выходит из моды и вообще вот-вот на длительный период установится мода на практичный и красивый низкий каблук - и куда тогда прикажете девать эти дурацкие, ботфорты, у которых каблук не ужмешь, поскольку он нафарширован всякой кибернетикой?!
      Тут вскочила плотненькая усатенькая брюнеточка из обувной секции Центрального Дома Моделей Рабочей Одежды и воскликнула, что высокий каблук никогда - "Да, ни-ког-да!" - не выйдет из моды. А фарш надо "ужать" - пусть электронщики что-нибудь придумают. Транзисторы же придумали, вон какие махонькие, а не хуже больших радиол работают!
      Печальный вислоухий электронщик возразил, что в сапогах применены интегральные схемы, микромодули, а если их заменить транзисторами, каблук станет побольше пивного бочонка. И, кстати, эти микромодули жуткий дефицит.
      Все было ясно. Представитель профсоюза работников местной промышленности похвалил Серопегова как известного в отрасли рационализатора (Лаврентий ушам не поверил: какой там "известный в отрасли?" Он же для отрасли ничего не сделал, до того ли ему!) и посетовал, что работа над интересными, но малополезными новинками помешала Лаврентию Ивановичу еще более результативно содействовать техническому прогрессу в местной промышленности.
      Подводя черту, появившийся перед самым концом обсуждения Начальник ГУИО предложил включить сапоги-скороходы в возглавляемый вечным двигателем второго рода список разработок, не принимаемых к рассмотрению, пожелал товарищу Серопегову успехов в труде, рационализаторстве и личной жизни и излечения от ложного честолюбия, толкавшего такого талантливого человека на создание ненужных химер.
      Последним, собирая бумаги, покидал конференцзал Старший Инженер. Он не скрывал торжества. Ну, что теперь, после публичной экзекуции, скажет этот маньяк?
      А Серопегов сказал удивленно:
      - Ничего страшного. Так обсуждать и я бы смог. Да, смог бы!
      Остаток дня он бродил по улицам и к вечеру очутился в Замоскворечье. Остановился перед приторно пахнущим темно-красным зданием. Из ворот валил народ, в основном девушки. Серопегов долго всматривался в освещенные зыбким светом уличного фонаря лица, высмотрел то, которое понравилось больше всех, остановил благоухающую ванилью и корицей большеглазую девушку и спросил:
      ~ Скажите, только правду: я еще не отцвел? Мне еще можно начать жизнь сначала? Нет, я не то спросил, что хотел. Начать сначала всегда можно, даже у края могилы. А вот успею я куда-то дойти, если сейчас начну с начала, а?
      Девушка долго, пристально смотрела на него и наконец сказала задумчиво:
      - Не пьяный и не шизик. И не поконченный. Успеете. Может, не до самого своего потолка - но все же довольно далеко. И достаточно высоко.
      Удивительнейшие вещи иногда говорят большеглазые девушки!
      Такое говорят, чего и сами на всю глубину не понимают. Такое, чего и знать-то никак не могут.
      Нам, мужчинам, никогда не уразуметь, откуда это в них, еще ничего не испытавших, и людей видевших немногих - да и еще, по сути, и не живших.
      Окрыленный Серопегов понесся к Москворецкому мосту. А девушка посмотрела ему вслед, пожала плечами и, улыбаясь чему-то, пошла к станции метро "Новокузнецкая".
      Дальше события развертывались с феерической быстротой.
      Серопегов развелся с пьяной Дусей, пристроил детей в интернат, сделал прямо в день приезда рацпредложение по механизации удаления опилок на пилорамах промкомбината, на вознаграждение нанял репетитора и с последним, сентябрьским, потоком поступил в Политехнический на заочное, на факультет автоматизации.
      Сейчас он живет в областном центре и работает директором Дома технического творчества молодежи. Он зорко следит за тем, чтобы юные изобретатели не упускали из виду ни экономику, ни технологию, ни побочные эффекты... Питомцы уважают его за золотые руки, но поругивают за въедливость. Начальство им довольно: пороху, правда, не выдумает, но мужик надежный, толковый. И недаром уже много лет подряд его избирают председателем областного общества ВОИР.
      Пыльные сапоги-скороходы долго валялись на антресолях, но при переезде на новую квартиру жена (та, большеглазая, с фабрики "Рот Фронт"; специально в Москву летал, три пересмены у проходной караулил, пока опять встретил) их выкинула.
      Узнав об этом, Лаврентий сказал:
      - Зря. Лучше бы почтальонше отдала. Хотя нет. Сломает ногу, а мы отвечай... Нет, молодец, что выкинула.
      И благодарно чмокнул жену в щечку.