Игры Высоких

      – Я должна нарядиться к балу и навестить Великую Мать, – сказала Эллинэ и вдруг, зашипев, отвесила подзатыльник служанке, делавшей маникюр, за неосторожное движение, причинившее боль.
      – Простите Госпожа, – еле слышно пролепетала та. Комков едва сдержался. Он ничем не мог изменить сложившегося здесь порядка вещей. Если только сделать хуже…
      – Я позвала Кору. Она уже внизу, у выхода. Ступай к ней. Она приведет тебя, когда настанет время. Иди!
      – Да, Госпожа, – пробормотал Комков.
      И только оказавшись за дверью, он вспомнил, что так и не спросил у Госпожи, чем грозят сонные визиты в Призрачный замок Элизабет. Он дернулся было обратно, но передумал. Возвращаться – дурная примета.
      Проходя знакомым коридором мимо охраняемой пустыми латами черной двери в библиотеку, он ненадолго запнулся. Там, за этой дверью, скрывались ответы на многие, многие вопросы. Но стоило ему припомнить холодное лицо Великой Матери, и любопытство, которое, как известно, сгубило не одну кошку, тут же куда-то спряталось.
      Кора ждала его прямо у выхода. При виде Комкова она хихикнула.
      – Да, парень, похоже, тебя славно изнасиловали!
      – С чего это ты взяла? – Андрей почувствовал, что заливается краской.
      – У тебя губы опухли от… Ну, сам знаешь от чего! И морда мечтательная такая.
      Амазонка ткнула его жестким пальцем под ребра, и тот, не удержавшись, ойкнул, как служанка от щипка блудливого вояки.
      – Слушай, Рыжая, сейчас как дам больно! – пообещал Андрей. – Куда нам?
      – В казарму. Госпожа решила, что до начала бала тебя лучше укрыть от греха за клинками Верных.
      Казармы были на берегу, возле песчаных пляжей, на противоположной от причалов стороне острова. Уходившее в океан солнце спряталось за башней, и в аллеях парков, которыми они шли, было уже темно. Плавающие фонари начинали медленно наливаться знакомым голубым светом. В воздухе висело какое-то напряжение, словно ощущение подступавшей грозы. Людей почти не было видно: все были заняты последними приготовлениями к празднику.
      – Первый раз видела Госпожу такой взбешенной. – Кора шагала широко, по-мужски, Комкову приходилось поторапливаться, чтобы успеть за нею. – Я думала, она умертвит Маллин, хотя Высокую очень трудно лишить жизни… И все из-за тебя. Влип ты, парень. Влип…
      – Ну, влип, ну и ладно, – легкомысленно отозвался Андрей. За последнее время он уже слышал столько предостережений и наставлений, что почти перестал воспринимать их всерьез. Будь что будет. – Слушай, эта тварь Ласс насытился Виктором или Сандра тоже… того?
      – Сандра оставили на завтра, – сообщила Кора. – Кстати, Маллин отдала всех. Они просто ждут своей очереди…
      Комков схватил амазонку за руку и встал как вкопанный.
      – Что значит «отдала»? Отдала живых людей, своих Верных, на съедение? – возмутился он. – Ну ладно – Сандр: обнажил на меня клинок, и Госпожа могла счесть его виновным. Но остальных-то за что?
      – Брось, парень. Среди них нет ангелов, нечего их жалеть. А отдала их Маллин потому, что они свидетели ее наказания Госпожой. Вот так.
      Комков потряс головой. Сумасшедший, чокнутый мир… Летающие зубастые кони, которых кормят людьми. Красивые женщины, у которых нрав подколодных змей. «Тени»-слуги, на которых просто лучше не смотреть. Куда он попал?..
      – Пошли, чего встал. – Кора дернула его за руку. – Жрать охота, как из пушки! Этот бал до утра протянется. А у меня сегодня, кроме завтрака, ни крошки во рту.
      Подкованные каблуки сапог амазонки ритмично цокали по мрамору дорожки.
      – А мне что-то не хочется, – сказал Андрей.
      – Э-э-э, парень! Ты слишком много за других переживаешь. У тебя на лице словно печать стоит – «Я добрый»! Поэтому Эрик с Виктором тебя и недооценили. Мне ты тоже на первый взгляд каким-то… мягким показался.
      – А как сейчас? – поинтересовался Комков.
      Сам он не считал себя ни особо добрым, ни мягким на вид.
      – Даже не знаю. Не рохля – это точно. Стержень есть. Но… Не знаю. Великая Мать что-то разглядела в тебе. Иначе ты был бы уже мертв.
      Они наконец вышли к казармам. Здесь фонари горели ярко. Возле угрюмых однообразных строений были разбиты стадионы для физических упражнений и площадки с военными тренажерами. На них еще работали: там мелькали тени, слышался звон мечей, крики.
      – Великая Мать своих постоянно в черном теле держит. – Кора заметила интерес Комкова. – Все уже к балу прихорашиваются и брюхо набивают, а ее Верные потом исходят. Но бойцы у нее отменные.
      – Лучше, чем у тебя?
      – Лучше, – признала Кора. – Мать их как надо дрессирует…
      – А там что? – Комков указал рукой в сторону пляжей.
      Там на фоне темного горизонта играл разноцветными огнями шатер, похожий на цирк-шапито, только соответствующей надписи не хватало.
      – Кстати! Со старины Джона мы и начнем. – Она быстро потащила его к шатру.
      – Что за старина Джон? – спросил Андрей.
      – У него лучшее вино на этом острове. Даже Великая Мать иногда заходит к нему на стаканчик-другой – поболтать.
      – Только не вино! – простонал Андрей.
      – Брось, перед хорошей дракой всегда надо влить в себя с полкувшина, тогда кулаки тяжелее и башка крепче. Точно тебе говорю!
      – Какой дракой? – У Комкова появилось нехорошее предчувствие. – Рыжая, ты чего удумала?
      – Постой, ты солдат или кто? Какая казарма без драки?
      – Понятно. Учти, я не хочу больше никого убивать.
      – Ну и не надо! – Кора хлопнула его по плечу так, что Комков чуть не сел на задницу. – Но уважение людям ты должен оказать? Слушай, а как то пойло называется, которым ты меня утром потчевал?..
 
      В шатре у Джона царил уютный полумрак. Других посетителей не было. На столиках в круглых плошках горели свечи. Джон, средних лет мужчина с абсолютно лысой головой и аккуратным круглым брюшком, сосредоточенно протирал высокие бокалы для пива. Когда над входом звякнул колокольчик, он оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на гостей.
      – А, Рыжая! Ну конечно, кто еще притащится налакаться перед самым балом! Когда-нибудь Госпожа узнает и вздернет тебя – высоко и за шею. А что за молодой человек с тобою?
      – Я тоже рада тебя видеть, толстяк. А это Андрей.
      – И кто у нас Андрей? – Джон смотрел с чуть снисходительной улыбкой. Комкову он нравился. В этом человеке было что-то неумолимо располагающее к себе.
      – Недавно мне объяснили, что я игрушка, – сообщил Андрей.
      – И чья же? – Джон поставил сверкающий чистотой бокал на стойку и откуда-то снизу извлек кувшин с залитым сургучом горлышком.
      – Госпожи, – опередив Андрея, сообщила Кора.
      – Вот как… – Джон уважительно присвистнул. – А Великая Мать уже…
      – Да, уже, – кивнул Комков. – Пока жив. Рассчитываю и дальше. А виски у вас в ассортименте имеется?
      Джон помрачнел:
      – Нет, не получается… Вкус не тот. Не выходит у меня бурбон, хоть ты тресни… А здешние сервисные системы меня не слушают. Наверное, их подговорила Великая Мать, она, видите ли, хочет потреблять в шатре у Джона «живое» вино и пиво… Постойте-ка, молодой человек, а вы откуда знаете про виски, вы случайно не…
      – Да, случайно да. – Андрей смотрел на две картины, висевшие за спиной бармена. На одной серебристый «Сейбр» несся по взлетной полосе. На другой, где-то под облаками, изрыгал огонь из своих пушек МиГ-15. – Кажется, мы из одного и того же мира. Я русский, Джон.
      – Черт, наконец-то земляк. – Тут Джон удивил Андрея. С ловкостью, совершенно не вяжущейся с его формами, он перемахнул через барную стойку и стиснул Комкова в объятиях. – Наконец-то! Я думал, так и уйду на корм шоссам, не увидав никого из своих!
      Джон обрадовался Комкову так, словно они были добрыми соседями, а не принадлежали к двум сверхдержавам, когда-то не на шутку бившимся стальными лбами в различных уголках старушки Земли.
      – Садитесь! Виски не виски, а вино у меня и правда неплохое.
      Они расположились втроем за ближайшим к стойке столиком. Кора тут же влила в себя два бокала и перевела дух с блаженным выражением лица. Джон и Андрей лишь пригубили свои порции.
      – А почему именно они? – Андрей кивнул на картины. Выбор Джона не давал ему покоя.
      – На том вон серебристом красавце я летал, – сказал Джон, указывая на рвущийся в небо «Сейбр». Лицо у него при этом стало каким-то другим, словно он помолодел лет на десять. – А этот меня сбил, в августе 53-го… И как красиво сбил, паршивец. Очередь пришлась по левой плоскости, и все. Хорошо, был запас высоты, успел катапультироваться. У МиГа исключительно сильный огонь. Попал под очередь – десять против одного: конец!
      – А у меня там деда сбили. На взлете… Он выпрыгнуть не успел. – Андрей не чувствовал по отношению к Джону каких-либо отрицательных эмоций. Ему было просто горько.
      – Война… Извини, парень. Хоть это, возможно, и глупо звучит, но мне жаль.
      Кора, поняв, что увлеченным разговорами мужчинам не до вина, сообщила, что у нее дела в казарме, и ушла, пообещав вскоре вернуться за Андреем.
      – Хорошая девочка, – сказал Джон, проводив ее взглядом. – А уж попка какая… Ты бы знал, какая она была тощая, когда Госпожа привезла ее сюда. Она весь день только и делала, что ела. Даже не ела, а жрала. Я думал, она так и останется похожей на обтянутый кожей скелет… Ты знаешь ее историю?
      – Да, немного. – Андрей грел ладонью бокал с вином. Вино было замечательное. Но после встречи с Великой Матерью он еще не скоро сможет адекватно воспринимать этот напиток.
      – В ней что-то изменилось после той голодовки в Маргоре. Она никак не могла наесться… Госпожа пробовала изменить ее, но у нее не очень получалось. Самое интересное, что Кора совершенно не набирала веса, сколько бы ни съела. У нее словно работала какая-то топка внутри, где все сгорало. А потом она постепенно пришла в норму. Ну, не совсем, конечно. Она все еще постоянно голодна. Но уже может сдерживаться. И округлилась немного – теперь есть за что подержаться.
      – Да уж, – хмыкнул Комков.
      – Как там наш сумасшедший мир? Мы все еще воюем с вами?
      Андрей пожал плечами.
      – Официально – лучшие друзья. А если неофициально – всякое бывает…
      – Постой-ка. – Джон вдруг испуганно посмотрел на Комкова. – А как ты встретился с Госпожой? Она не пришла…
      – Нет, Джон. Успокойтесь. Наш мир пока убивает себя сам, без помощи Темной Богини.
      – Не иронизируй, Андрей. Это не смешно.
      – И не думал, Джон. Просто это на самом деле так.
      – Какими бы чокнутыми ни были наши политиканы, всегда есть пусть крохотный, но шанс, что они остановятся на краю пропасти. Если же в мир приходит Темная Богиня – шансов нет… Поверь мне, я видел. – Джон вздохнул и вновь пригубил вино из своего бокала. Когда он ставил его обратно на стол, Андрей заметил, что рука у него слегка подрагивает.
      – И что ждет тот мир, куда пришла Темная Богиня, Джон? – спросил Андрей.
      Бывший пилот посмотрел на Комкова так, словно не видел его. Глаза у него стали какими-то пустыми, стеклянными.
      – Она приходит порою совершенно незаметно, а иногда во всем блеске своего величия, и все вспыхивает вокруг… С нею всегда три всадника апокалипсиса: война, мор, голод… Люди истребляют друг друга, словно взбесившиеся псы… Как правило, уничтожается девять десятых населения. Остаются отобранные Верные и прячущиеся в труднодоступной местности горстки людей. Цивилизация умирает.
      – Жестоко.
      – Да уж! – невесело хмыкнул бывший пилот. – Самое ужасное – это безысходность… Ощущение конца всего. Мы всегда воевали во имя чего-то, каких-то идеалов…
      Джон торопливо выставил перед собою ладонь, останавливая готового вот-вот перебить его Андрея:
      – Я понимаю, понимаю, что нам всем всегда много лгали. Мы защищали демократию, вы – коммунистические идеалы. Нас обманывали, да… Но мы лили кровь, надеясь на что-то светлое там, впереди. И каждая война мнилась последней… А когда приходит Темная… Это не война, Андрей. Это казнь обреченного мира.
      – Тогда почему Высокие просто не сжигают эти миры?
      – На что годен спекшийся каменный кусок, у которого уже нет атмосферы? А миров, пригодных для людей, не так уж и много. Ты ведь наверняка знаешь, что на опустошенную землю вслед за Темной приходит Светлая. И цикл начинается заново.
      – Пастыри миров… Знаешь, Джон, я знаю, что они убивают, берут человеческий «скот»… – При последнем слове Комков поморщился. – А чем они помогают? Тебе не кажется, что Высокие выродились в паразитов, сосущих кровь из миров Облачной Дороги?
      – Опасные слова. – Пилот невольно глянул в сторону входа в шатер. – Если честно, иногда кажется. Хотя помощь от них в самом деле есть. Они предотвращают угрозы из пространства, из других параллелей. Незаметно, но эффективно помогают гасить крупные эпидемии. Поддерживают и продвигают перспективные технологии. Делают много и других крупных и мелких полезных вещей. Далеко не все Высокие похотливые кровожадные чудовища – просто дерьмо всегда заметнее, Андрей. Да, их мир жесток, и первое знакомство с ним внушает неприятие и ужас. Но с этим, поверь, ничего не поделаешь. Надеюсь, ты не попытаешься устроить здесь революцию на манер вашей Октябрьской?
      Комков рассмеялся.
      – Пока не планирую… Но чем черт не шутит?
      Кора влетела, бешено вращая глазами.
      – Хватит болтать, пошли уже! Вот-вот салют, и бал начнется. К выходу Сестер ты должен быть в Мраморном зале, среди представляющихся.
      Андрей крепко стиснул ладонь Джона на прощание.
      – Надеюсь, еще заглянешь на огонек, – сказал бывший пилот. – Я о многом хотел бы тебя расспросить, парень…
      – Зайду обязательно, – пообещал Андрей. – Если Госпожа отпустит…
      Джон окликнул его уже возле самого порога:
      – И смерть бывает милосердной, а жизнь – невыносимо жестокой, Андрей. Помни это и хорошенько подумай, если вдруг придется делать выбор…
      Андрей замер. К чему это Джон? У него вдруг все сжалось внутри от нехорошего предчувствия. День со смертями, угрозами и прочими прелестями сменился ночью. И бал скоро начнется… Какие сюрпризы приготовила ему Элизабет?..
 
      Украшенный к балу Высокий замок походил на новогоднюю елку. Водили причудливые хороводы разноцветные плавающие светлячки, на ярко освещенных балконах звучала праздничная музыка, слышался смех.
      – Красиво, – признал Комков.
      – Смотри не вывались. – Кора ухватила его крепкой рукой за рукав. Паланкин летел относительно невысоко, но лучше было не проверять надежности работы системы безопасности.
      – Госпожа чем-то обеспокоена. Я почувствовала ее тревогу, когда она позвала. – Амазонка отстегнула от своего пояса и протянула Андрею кинжал в ножнах. Свой длинный меч в честь праздника она оставила в казарме.
      – Это еще зачем? – спросил он. – Мне его и нацепить-то некуда.
      – В штаны засунь! – привычно, по-солдафонски рявкнула та. – С короткими клинками, если не ошибаюсь, ты работать обучен. У меня тоже предчувствие нехорошее. С десяток наших там ошиваться рядом будут, но кто знает…
      Они высадились на широком балконе. Здесь было многолюдно, но в то же время как-то странно тихо. У большинства наряженных в разные цвета мужчин были серьезные, отрешенные лица. Андрей догадался, что это представляющиеся. Соискатели теплых постелей своих Высоких покровительниц, прибывшие из множества разных миров. Те, что были в одинаковых цветах, смотрели друг на друга настороженно. Возможно, им предстоит поединок за право стать Поднявшимся, подумал Комков. Хотя, может, кто-то из здешних дам содержит целые мужские гаремы?
      Кора подвела Андрея к группе из нескольких затянутых в черное Верных, вооруженных кинжалами.
      – Стой здесь, я скоро. Пойду соберу остальных.
      Рыжая тут же затерялась в толпе. Как заметил Андрей, кроме нее тут были и другие женщины, но их было немного, и все они были Верными. А все Верные поглядывали на Андрея с уважением. Черт, я же просто схитрил, подумал Комков. В честной схватке на мечах он не был соперником Виктору. И хотя «честной» подобную схватку можно было бы назвать лишь условно, Комков почувствовал себя самозванцем. Кто-то дотронулся сзади до плеча Комкова. Он уже начал поворачиваться, когда увидел, как изменилось лицо стоявшего напротив парня с раскосыми глазами.
      Он не сразу узнал высокую девицу в красном кожаном наряде. Роскошные волосы Элизабет были собраны в невзрачный пучок на затылке, и это, помимо непривычного цвета одежды, делало ее совершенно другой.
      – Здравствуй, Андрей, давно не виделись, – усмехнулась Мятежная Сестра. Она уже поняла, что узнана, а может, намеренно сбросила свою «маскировочную сеть». Распустив волосы по плечам, она тут же вскинула вверх руку. – Друзья мои, не надо церемоний! – громко объявила Светлая Госпожа. И тут же, словно забыв обо всех присутствующих, уже тише добавила: – Я просто хочу познакомить тебя кое с кем, Андрей…
      …Через толпу, уверенно раздвигая всех плечами, протолкались Верные Мятежной Сестры. Потом они разошлись в стороны, словно образуя живой коридор, и Андрей увидел двух человек, что до сих пор скрывались за их широкими спинами. Это были высокий, немного нескладный от худобы парень и юная девушка. Они медленно шли к Андрею, держась за руки. Лица их были неподвижны, как лица всех «теней». Но когда-то они не были «тенями»…
      У раскосого Верного оказалась прекрасная реакция: он успел выбить кинжал из рук Комкова прежде, чем тот вытащил его из ножен. Оружие звякнуло об пол, и Верный тут же коротким пинком отправил его в полет с балкона. На Комкова навалились сзади. Он стряхнул Верных, как котят, бешенство придало ему нечеловеческие силы. И тогда Элизабет тихонько ткнула ему пальчиком в грудь. Странный холод мгновенно сковал тело Андрея.
      – Стерва! Какая ты стерва, Лиза! – Комкову казалось, что он кричит, но из его рта раздавались лишь едва слышные звуки. Ледяные оковы добрались и до его горла.
      – Вон! Все вон! – приказала Мятежная Сестра.
      И на балконе тут же стало пусто. Остались только Светлая Госпожа, обездвиженный Комков и та пара, которую она хотела ему представить.
      Элизабет от души залепила пощечину Комкову.
      – Говори! Но прежде думай, милый мой! Я сейчас освобожу тебя, но не вздумай дергаться. Ты котенок предо мною.
      Она игриво поцеловала его в губы. Андрей ощутил боль, сильную боль. Элизабет все делала через боль…
      – Я ведь хотела как лучше, милый. А ты опять все превратно истолковал.
      Андрей смотрел на мертвые лица своего старого боевого друга и его сестры, и ему опять захотелось кинуться на эту ненавистную красавицу.
      – Утром я предлагала выбор тебе, Андрей. Вот она, твоя альтернатива. Ты можешь остаться в объятиях своей любимой Госпожи и каждую секунду помнить, что эти двое гостят у меня. Хочешь, я ненадолго оживлю сестренку, и она кое-что тебе расскажет? Хочешь?
      Элизабет приблизилась к Свете и ласково погладила ее по голове.
      – Чего тебе надо? – прохрипел Комков.
      – Тебя, милый! Конечно же, тебя! – рассмеялась Элизабет. – Ты уходишь после Представления ко мне, а я отпускаю их.
      – Вот таких вот, изуродованных роботов-рабов? – горько усмехнулся Андрей. – Не смеши меня, Лиза.
      – Я могу вернуть их к нормальному состоянию, Андрей. И вернуть их назад, в ваш родной мир.
      – Я не верю тебе, Элизабет, – сказал Комков.
      – И зря, мальчик, зря. Бет у меня талантливая девочка, она может творить все что угодно с душами смертных…
      Андрей вздрогнул, услышав голос Великой Матери. Он склонил голову и собрался было опуститься на колени, но она остановила его жестом руки.
      – Бет вернет их нормальными, с аккуратно подправленной памятью. А что она сотворит с тобою, как только ты окажешься в ее шаловливых ручках! Об этом даже мне подумать страшно… Так что выбор за тобою. – Великая Мать рассмеялась. – Тяжелый выбор, парень! Предать Любовь – или предать друга и его сестру, а значит, навсегда предать самого себя! Не завидую.
      Андрей подошел к Олегу и взял его за ледяные пальцы.
      – Почему он такой холодный, Элизабет? – спросил он.
      – «Теням» в полуактивном режиме не требуется много энергии. Их физиологические процессы заторможены до необходимого минимума, – равнодушно ответила та.
      – Ладно, ты сделала свое предложение, Бет. А теперь ступай! – объявила Великая Мать.
      – Да, мамочка! – Мятежная Сестра выполнила шутливый реверанс. Потом щелкнула пальцами, подавая сигнал своим «теням», и исчезла.
      Комкову хотелось выть. Он тупо смотрел в сторону арочного проема, куда ушла Элизабет, уводя с собой дорогих Андрею людей, которые перестали быть людьми. Он не сможет жить без Эллинэ. И не сможет жить предателем… У него не было выбора. Он должен был попытаться.
      – Вы можете мне помочь, Илла? – спросил он.
      Великая Мать стояла возле невысоких перил балкона и смотрела в сторону океана. От нее пахло смесью вина и каких-то духов. И еще, как всегда, веяло смертью. Андрей вдруг понял, что она наслаждается сложившейся ситуацией.
      – Помочь? О чем ты просишь, солдат? – задумчиво произнесла она. – Хотя постой, я даже не вижу, что ты – просишь!
      Андрей медленно опустился на колени. Он не чувствовал унижения. Ему было все равно.
      – Я умоляю вас, Госпожа Илла! Не ради себя, ради… тех двоих…
      Великая Мать шагнула к нему и положила руку на склоненную голову.
      – Ты забыл, что Элизабет моя дочь? И какое мне дело до тех двоих? Это твоя печаль, твоя забота, твой выбор… Ты должен пройти этот путь до конца сам, солдат.
      Что ж, подумал Комков, он попробовал. И у него не получилось. Великая Мать на прощание слегка взъерошила его шевелюру, и он услышал шум ее удаляющихся шагов. Комков судорожно сглотнул. Горло болело, да и все тело еще корежило судорогой после ледяной «ласки» Светлой Госпожи. Он осторожно поднялся.
      Где-то в вышине грянул оглушительный гром и ослепительно вспыхнуло. Комков смотрел на волшебное действо, и вдруг его лицо, в дополнение к сполохам праздничного салюта, озарила улыбка. Из самого безвыходного положения всегда есть выход… Только мы не замечаем его, иногда до самого последнего момента. Ему вдруг стало удивительно легко.
      – Спасибо, Джон, – прошептал он.
      На балкон заглянула непривычно бледная Кора.
      – Пошли, Андрей. Нам пора. – Она удивленно глянула на его почти веселое лицо.
      – Пошли, Кора, – легко согласился Комков.
      До Мраморного зала было недалеко. Они шли по коридорам, где уже не было ни души.
      – Я не уберег твоего кинжала, извини, Рыжая, – сказал Комков.
      Та вдруг остановилась.
      – Госпожа все знает… Мне очень жаль, что так получилось, Андрей. – Она попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. – Ты был прав утром насчет той бабки. Ну, к которой «не ходи».
      Они безнадежно опоздали на церемонию. Выход Сестер уже состоялся. Состоялось и Представление. Но их никто не упрекнул. Кора хлопнула Комкова по плечу и отступила в толпу. Комков оглядел огромный зал. Он был похож на тот, в Призрачном замке, куда он когда-то пришел на зов Элизабет. Когда-то. В другой жизни. И когда-нибудь Олег спросит с него за все. За погубленных ребят. За сестру. За себя. Но тоже в другой жизни…
      Комков усилием воли прогнал сожаления и заставил себя улыбнуться. Пора, солдат. Твой выход. И он двинулся по зеркальному полу, через расступившуюся перед ним толпу, к подножию двойного трона, где его ожидали две Госпожи, Светлая и Темная. Прекрасные и ужасные.
 
      Андрей опустился на пол возле ног Госпожи. Она смотрела на него с тревожным удивлением. А Комков повторял про себя слова ритуальной фразы, которые торопливо нашептал ему на ухо по пути к трону какой-то суетливый тип. Музыка смолкла. Все ждали.
      – Чего ты ищешь здесь, смертный? – Голос Эллинэ прозвучал на весь зал.
      – Вашей любви, Госпожа. И вашего благоволения.
      – У тебя… – Тут голос немного подвел Эллинэ, но она быстро взяла себя в руки. – У тебя есть и то и другое. Встань, смертный! Встань Поднявшимся!
      Прежде чем подняться, Комков поцеловал стопу ее ноги. Потом поцеловал ее руку. Он знал, что целует ее в последний раз. И поэтому даже эти ритуальные, сухие поцелуи имели для него особенный смысл. Он прощался со своею Любовью.
      Андрей знал, для чего Элизабет хотела, чтобы он стал Поднявшимся прежде, чем уйдет к ней. У игрушки нет никаких прав, она, или, вернее, он, – просто собственность своей хозяйки. Поднявшийся – другое дело. В ночь бала он может покинуть свою прежнюю возлюбленную и выбрать себе новую госпожу. А еще, помимо всего, Элизабет хотела сделать сестре больнее.
      – Кто осмелится бросить вызов Поднявшемуся и попытаться завоевать любовь самой Темной Богини? – послышался откуда-то сзади громовой голос.
      Комков ждал вызова. Неужели никто из этих разряженных болванов не попробует насадить его на свою железяку? Кора говорила, таких здесь предостаточно. Ну где же вы?..
      Невнятный гомон пробежал по толпе. До прихода Коры и Андрея здесь уже состоялось несколько поединков. Но они состоялись между заранее отобранными претендентами одной и той же Высокой. Многие, очень многие хотели бы оказаться на месте Комкова, но… Судьба Виктора, а главное, холодные взгляды Сестер, которыми те оглядывали собравшихся, отрезвляли самые горячие головы.
      – Бал принял Поднявшегося! – провозгласил тот же трубный глас.
      И Мраморный зал содрогнулся от приветственных криков и рева. Кора, умудрившаяся протолкнуться в первый ряд, подмигнула новоиспеченному Поднявшемуся. Грянула торжественная музыка. И тогда празднество началось по-настоящему. Присутствующие, разбившись на пары и небольшие группы, дружно и шумно потянулись из Мраморного зала на балконы, в парки, на пляжи, к уставленным столам, танцам, дуэлям, любви. На одну ночь, до первых лучей восходящего солнца, все: и Поднявшиеся, и Верные, и ожившие «тени» – могли делать все, что пожелают.
      Когда зал почти опустел, а невидимый оркестр сбавил громкость, Андрей медленно подошел к своей Госпоже. Элизабет следила за ним с ревнивым настороженным вниманием. Ее беспокоил его чересчур беспечный вид.
      – Ты сегодня кое-что обещала мне, дорогая, – сказал он.
      – Я? Что именно?
      – Я не хочу делать этого сам… В моем мире, в стране, где я когда-то жил, таких считали слабаками, почти трусами. Я не хочу… Хотя, наверное, я действительно трус… Пожалуйста, сделай это. Своей рукой. Сейчас.
      Андрей жадно, словно хотел запомнить навсегда, всмотрелся в ее лицо. Он видел, как бьется жилка у нее на виске. Видел блеск непролитых еще слезинок в уголках ее глаз. Эллинэ поняла, о чем он ее просит.
      – Не плачь по мне, не надо, милая. У тебя еще будет Любовь! Будет, потому что у тебя есть сердце.
      Вокруг трона редким кольцом стояли Верные в черных и белых цветах. Кора тоже осталась. Предвкушение бесшабашной ночи уходило с их лиц. Они видели, что творится неладное.
      – Не смей! – крикнула Элизабет. – Нет!
      Комков перевел на нее взгляд и невольно поразился: впервые за последнее время Светлая Госпожа была похожа на живую женщину, а не на Снежную Королеву с обломком льда в груди.
      – Извини, Лиза. – Ему стало почти жаль ее. – Я не буду твоей игрушкой… Извини.
      Первая слезинка, не удержавшись, побежала по щеке Эллинэ серебряной капелькой.
      – Я не смогу. Не смогу… – прошептала она.
      А все-таки минувший день был не так уж и плох, подумал Андрей. Он вспомнил их последние объятия, ее фигуру на фоне заката, словно напоенную солнцем… Андрею очень хотелось еще раз, в самый-самый последний раз, прикоснуться к ней губами, но он боялся, что это лишит его решимости.
      – Я тоже не смогу иначе, Эллинэ. Прости.
      Эллинэ жалобно хлюпнула носом и закрыла лицо руками. В Мраморном зале царила мертвая тишина. Верные почтительно расступились, Великая Мать приблизилась к трону, но предпочла остаться со зрителями. По ее лицу блуждала улыбка.
      Наконец Эллинэ справилась с собою и вновь стала Темной Богиней. Только глаза ее слегка покраснели. Она протянула в сторону руку, и верная Кора поспешно подала ей обнаженный клинок, позаимствовав его у кого-то из соседей.
      Все честно, подумал Комков. Ведь знал, что это ненадолго… Он не жалеет ни о чем. Вот только…
      Движение Темной Богини было, как всегда, неуловимым. Андрей улыбался, а сталь уже вошла в его сердце. Все честно, подумал Комков. Все честно… Эллинэ склонилась к нему.
      – Почему так темно? – хотел спросить Андрей. Но не успел. Он умер.
      …Темная Богиня тихо гладила лицо своего возлюбленного. Элизабет стояла с лицом девочки, которую обманули с подарком на день рождения. Черные и белые Верные хмуро уставились в пол. Им было страшно. И лишь Кора кусала губы. Ей хотелось подбежать и тоже в последний раз прикоснуться к парню, который за один день стал ее другом. Но она не смела…
      – Браво, мальчик! – Великая Мать хлопнула в ладоши. – Я знала, что он выберет единственно верный выход.
      И Темная Богиня, и Мятежная Сестра посмотрели на нее как на сумасшедшую.
      – О чем ты говоришь? – спросили они хором.
      Великая Мать твердым, почти строевым шагом подошла к распростертому телу.
      – Девочки мои, я всегда говорила вам, что вы мало времени проводите в библиотеке. И почти не знаете Правил. Тех, древних Правил, которых, однако, никто не отменял… Конечно, у вас постоянно находятся более интересные занятия, а слушаться старших, верно, разучились во всех мирах Дороги, но…
      – Мама, нельзя ли без длинных предисловий? – раздраженно попросила Элизабет.
      Судя по выражению лица Эллинэ, она была полностью солидарна с сестрой.
      – Какие вы нетерпеливые, девочки мои, – укоризненно сказала Великая Мать. – Ну да ладно, о чем это я? Ах да… Парень выбрал единственно правильный выход, вернее – путь. Он добровольно обрек себя на смерть от рук Любимой в безвыходной ситуации. Ушел за грань жизни. И по Правилам ты, Бет, обязана вернуть его друзьям их души и возвратить их в родной мир. А ты, Элли, можешь вернуть своего милого назад. Но все имеет свою цену… Он должен пройти Игру. А в Игре возможно все… А главное, он может выбрать путь Элизабет, и ты ничего не сможешь с этим поделать. А может пойти путем Тьмы, и тогда вы в конце концов снова будете вместе.