Когда нет гувернантки

Куринский Валерий
Когда нет гувернантки

      Валерий Куринский
      Когда нет гувернантки...
      Автодидактика для детей и взрослых
      Оглавление
      Об авторе
      О печатном издании
      О словах-пришельцах, а также понемногу обо всем, о чем пойдет речь дальше...
      Многообразие движений
      Как сделать интерес
      Сказ про то, что нужно кроме фуганка, рубанка и наждака, чтобы себя построить
      Учимся бросать дело, чтобы скорее его сделать
      Атомарная честность
      И опять - движение, движение, движение, или Человек - книга движения мыслей
      О человеке, который увяз в болоте, потому что не прочел главу: "Творческий повтор"
      Что такое настройки мозга, незапоминание понарошку и противоречия, из которых все вырастает
      Кто поощряет человека за творчество
      Правила автодидактики
      Стратегия и тактика для тех, кто хочет правильно вытащить репку
      Мантровый способ засыпания, или Колыбельная на букву "С"
      Сколько языков мы учим
      Для чего нужен самоанализ, или Как я сам с собой могу поссориться
      Самоопрос и другие приемы самоанализа
      Ассоциирование
      Медленное чтение
      Арабский шах Алгоритм и предметы, которыми мы себя окружаем
      Садимся делать уроки
      Лингвя-, лингве-, лингвистическая модель, или Как стать Мастером?
      Веселый повтор: - Опять зубришь? - Нет. Пою
      Бокс с Хэмингуэем, или Какие книжки мы читаем
      Сколько инструментов нужно Мастеру?
      Способы ускорения в обучении, или Как спешить не спеша
      Как сжать время, чтобы не продула скука
      Как найти свой талант
      О словах-пришельцах, а также понемногу обо всем,
      о чем пойдет речь дальше...
      Вы слышали о "контактерах" с пришельцами из Космоса? Где только не пишут о них - в газетах, журналах, книгах. И кто только о них не говорит - дедушки, бабушки, мамы и даже малыши из подготовительной группы. Кому из этих "контактеров" верить? Может, кто-то сказал неправду? Иногда так случается, даже когда человек уверен, что сказал правду (неправда есть правда для него). Контакт с правдой и должен занимать нас прежде всего, когда мы говорим на какую-либо тему. Но я заговорил о контактерах совсем не потому, что собираюсь посвятить им эту книжку.
      Мы использовали иностранное слово "контакт". И еще - производное от него "контакте?". А остальные слова в языке - родные или иностранные? Вы этого еще не знаете, контактируя со словами. Они, должно быть, как живой человек, как нечто, приходящее из Космоса.
      Маша с первого этажа и Сережа с четвертого -тоже контактеры. Потому что слово - пришелец в каждом детстве. Когда вы были совсем маленькими, слова отождествлялись у вас с предметами (то есть были тем же самым, что и предмет, который они обозначают). А когда подросли и пошли учиться в школу, стали их часто безвозвратно разъединять - слово и предмет (я говорю об абстракциях).
      Со словами, переставшими быть предметами, скучно. А как они перестают быть предметами? Очень просто - я не понимаю чего-то и использую слово без понимания. Детям часто объясняют то, что вы могли бы понять только тогда, когда увидели бы собственными глазами. Слова остаются словами, если не было увидено и услышано то, что в них заключено. Поэтому нет контакта с сутью слова. А где же суть? Суть - в кончиках пальцев, в переживаниях, которые появляются, когда видишь изображенное этим словом наяву, в жизни.
      Можно мысленно ощупать форму предмета, можно нарисовать его самому, можно спеть вслед за ручьем то, что он прожурчал. Можно подражать пению птицы - как какой-нибудь пустельги. И каждый раз эта проба будет такой, какой еще не было никогда. Поэтому и смысл понятого будет иным в каждом случае. Мы пользуемся знаками - плюс и минус, например, цифрами, буквами и другими. Плюс - две перекрещенные палочки - означает прибавление, сложение, сочетание одного с другим, означает, что чего-то станет больше. В этом знаке тоже есть смысл. Его автор взял палочку и прибавил к ней еще одну. А чтобы получился другой знак минус - отнял палочку. Если будешь знать, как придумали эти два знака, запомнишь их хорошо. Так точно и со словами. Все, что было сказано по делу, всегда выражено таким образом, что в основе своей имело слово, тоже делом произведенное. Каждый словесный корень шел от потребности выразить действие.
      Французский психолог Анри Валлон рассказал потрясающую историю, которая называется "От действия к мысли". Он совершенно прав: всякое действие только тогда представляет ценность для нас, когда оно связано с внутренним действием, когда мы можем его внутренне прожить. А иначе будет просто говорение, формальное говорение, или риторика.
      Кое-кто считает, что дети не могут понять такие слова. Почему? Вы же можете понять, когда играете искренне в какую-то игру, что здесь есть, скажем, "рай", а здесь - запретная зона, называемая "адом"... Это так же просто, как говорить, допустим, "демократизация" или "экология". А взрослые боятся называть вещи своими именами так же просто, как жизнь детская, быт детский предлагают. Вот отсюда я и отталкиваюсь, когда считаю, что можно в разговоре с вами употребить вроде бы сложное слово -"морфологизация". Позже из нашего разговора станет ясно, что суть его (или: этого действия, процесса) известна каждому ребенку. Мир ощупывается, мир завоевывается органами чувств. И если мы знаем устройство слова на уровне смысла, который понимаем, ощущаем, а не на уровне этимологического словаря (спроси у взрослых, о каком словаре идет речь), то это ценнее, чем знать происхождение слова.
      Маленький человек, который хочет увидеть что-либо, наверное, уже был охвачен интересом, уже был как бы предрасположен к понятию (представлению о чем-либо), которое в нем формируется, обретает форму. Пока понятие не сформировалось, он обязательно будет испытывать жгучий интерес к этому предмету. Как только интерес прошел, все стало уже абстракцией,. чем-то отвлеченным. Не любимой лошадкой Зорькой с белым пятнышком на лбу, а просто лошадью, каких тысячи. Слово становится отвлеченным знаком, зовом к тому, чтобы, увидев на картинке в учебнике лошадь, дать ей определение: "Это конь". Но должна быть и другая, обратная морфологизация: когда ты, увидев знак "лошадь", вспомнишь свою Зорьку, похрустывание сена и топот копыт. Благодаря этому действию ты понимаешь теперь, как устроен сам знак (например, распознаешь "конструкцию" плюса - он, оказывается, является соединением двух палочек).
      Может быть, тебе покажется, что я говорю немного сложно и тебе не все понятно, но мы уже договорились не бояться называть вещи своими именами. Если тебе что-то непонятно сегодня, завтра все обязательно прояснится. Главное идти вперед. Мы еще разберем подробно то, о чем здесь идет речь, несколько как бы сжато, конспективно, как говорят взрослые.
      И вот теперь можно сразу перейти к вопросу, сколько "инструментов" нужно растущему человеку. Конечно, самый главный "инструмент" -умение слышать себя. Необходимо научиться слышать себя, слушать, видеть, смотреть в себя, заглядывать. В самом ли деле я эту правду ощущаю как правду, или этого в моих чувствах нет? И были ли встречи с контакторами? Человек, что-то видящий в своем воображении, тоже видит. Он не врет, он говорит правду, но в реальности ли этого измерения существует воображенное?
      Мы говорим, что существует одиннадцать измерений. Можем говорить о том, что существует двадцать измерений. Сколько же их? С позиций человека, который хочет абсолютно все расставить по своим местам, это очень важный вопрос. С позиции человека, который обладает гармоничным мышлением (а он понимает вечную ограниченность человеческого познания, шире использует интуицию, смело выдвигая самые дерзкие гипотезы, склоняя голову перед Творцом), - это совершенно не важно. Потому что количества могут оказаться бесконечными. Другими словами, смысл познания всегда шаток, всегда валок, в нем никогда нет окончательной устойчивости. И одна из самых главных посылок - утверждение познания как неустойчивого. Процесс познания идет, мы учимся, но прекрасно понимаем: психологическая опора здесь заключается в том, что мы находимся в этом процессе. И само по себе познание должно стремиться, наверное, не к информационному богатству (хочу знать как можно больше), которое очень сомнительно, а к совершенно другому богатству - богатству, связанному с состояниями.
      Самый главный закон - не врать самому себе. Называется он законом атомарной честности. Атомарная - значит на уровне атома, одной из мельчайших частиц. Надо с самой большой точностью знать, на самом ли деле мне сейчас, в эту минуту интересно, или мама сказала, что мне должно быть интересно. Такая честность должна в тебе всегда присутствовать, когда ты что-то делаешь. Конечно, совершенно не нужно говорить, что ты честен. Но важно ощущать во время своих занятий, что ты испытываешь интерес, действительно постигаешь материал, что ты волнуешься по поводу того, что делаешь.
      Волнение может быть с огромным количеством оттенков. Если этот оттенок связан, допустим, просто с тем, что тебя похвалят за хорошую оценку, это, наверное, не очень хорошо. Хорошо, когда ты будешь радоваться, скажем, из-за того, что помог другу или спас кошку, защитив ее от обидчика и не позволив причинить боль, - когда ты сделал доброе дело. Разные состояния и степени взволнованности по важным для человечества поводам и определяют в конце концов культуру человека и его способность обучаться.
      Если учишься только лишь для того, чтобы тебя похвалили, постепенно станешь человеком, который не умеет, не может учиться, не способен учиться так, как мог бы. Человек, оказывается, приобретает талант (а это доказывают многочисленные эксперименты в "лаборатории", которая называется "человеческая история"), когда имеет чистый помысел. Поэтому надо сейчас, пока у нас за плечами совсем небольшой жизненный опыт, определить, а какие же волнения лучше испытывать - волнения по поводу похвалы за "пятерку" или по поводу того, что я, допустим, кого-то спас или кому-то помог. Это же совершенно разные волнения.
      Некоторые взрослые относятся к детям снисходительно, думают приблизительно так: "Маленький - значит глупенький". На самом деле ребенок понимает гораздо больше, чем может сказать словами, которые уже знают взрослые "дяди" и "тети". Маленький человек даже в возрасте четырех, пяти лет прекрасно понимает (по-своему, конечно) что справедливо, а что несправедливо. Но взрослые этого часто не учитывают. И оттого, что у ребенка подавляется чувство справедливости, он теряет талантливость свою, которая, конечно же, в нем есть от природы - во всяком случае, к чему-нибудь обязательно.
      Если чувство справедливости притупляется, возникают затруднения в обучении. Поэтому сейчас самое главное для маленького ученика -сесть дома где-нибудь в уголке и подумать, справедлив ли он по отношению к тому, что думает о своих знаниях. Врет ли себе, когда читает задание к уроку вроде бы с интересом. То есть много ли у него вранья в жизни или нет. Вот с этого начинается справедливость. А если искать несправедливость где-то вне себя, за пределами себя, только в отношении папы, мамы или учителя к тебе, ничего хорошего из этого, конечно, не получится, потому что ты не будешь правильно видеть себя.
      Учиться правильно видеть себя надо не в зеркале, а в тех действиях, которые прежде всего связаны с чувством справедливости. Называются эти действия этическими, нравственными. Мы совершаем их, не перемещаясь в пространстве. То есть совершаем условно, про себя, в воображении, о котором в школьные годы говорят, к сожалению, слишком поздно, когда учат психологию в старших классах. Если вообще учат. А то иногда отменяют.
      Эта же часть учебы - "наука воображения" -такая, какой нам нужно ее представлять, должна быть продумана с первого класса, должна быть продумана с детского садика каждым из нас. Здесь нет совершенно никаких препятствий ни у маленьких, ни у больших. Потому что с нее начинается практически всякое действие, связанное с обучением. И отсюда же начинается удовлетворение, которое ты испытываешь потому, что стал свободен. Ты освободился прежде всего от тщеславия и начинаешь заниматься истинными, или, скажем лучше, как мы уже условились раньше, справедливыми делами, действиями, поступками, понимая, что они вырастают сначала в тебе, а потом уже вне тебя.
      Многообразие движений
      Движение всегда понимается слишком просто, даже примитивно. Едет машина, летит самолет, плывет пароход. Это все движения. Человек может перемещаться по комнате, двигать руками, ногами. Может даже шевелить ушами. Я помню ребят, с которыми учился, -они это прекрасно делали. И я лично им очень завидовал.
      А что происходит, когда мы говорим? Прежде всего, открываем рот, а значит, двигаем челюстями. Двигаются язык, голосовые связки. Но разве это самое первое при таком движении, которое называется говорением? Разве это первично? Думаю, даже самым маленьким понятно, что должно еще что-то происходить, наверное. Где-то должно зарождаться движение, где-то должен быть "родник", из которого вытекает "ручеек" движения. Очевидно, он находится в нашем организме более глубоко. Мы не будем называть сейчас те части головного мозга, нервной системы, которые принимают участие в зарождении движения. Это для нас еще слишком сложно. Нам надо остановиться на одном очень интересном движении, которое тоже происходит в мозгу, хотя оно совсем не такое, как, допустим, при ходьбе. В мозгу совершают движение очень маленькие частицы - катионы, которые я для удобства даже назвал бы существами, потому что в чем-то они и есть существа. Ведь очень трудно четко определить границу между миром минеральных веществ и миром живых существ, установить, когда прекратило существование одно и когда началось другое. Катионы, которые условно будут фигурировать у нас как живые, действуют, двигаются, изменяются под влиянием других "существ". Как в сказке! И это взаимодействие происходит из-за того, что тебе или хорошо, или плохо, и оттого, что у тебя есть какие-то тонкости восприятия мира.
      А о каком восприятии мира можно здесь говорить? О том, которое, допустим, связано с учебой, разве нельзя говорить? Можно ведь утверждать, что я, взяв книжку сейчас, буду испытывать или не испытывать то состояние, которое называется упоением, которое называется восторгом, которое называется волнением, потому что мне интересен сюжет. Эта цепочка будет, естественно, сначала проводиться в жизнь через движение маленьких "существ", как мы их назвали. И такая внутренняя жизнь, оказывается, зависит оттого, как мы воспринимаем (во вне, естественно) книжку. И честность, оказывается, тоже начинается с такого движения.
      Если мы решили, что внутренняя, атомарная честность - самая главная для обучения, то мы никогда не должны забывать об этом, потому что такие первоначальные движения будут влиять потом на наши мысли, на то, как мы будем отвечать урок по математике, как мы будем решать алгебраические задачи, на то, как будем понимать жизнь, относиться к друзьям и т.д. От первичного волнения зависит все. Именно оно способно привести в движение родник, из которого потечет потом ручеек мыслей, ручеек слов. Другое дело, что слова могут произноситься правильно или неправильно, уместно или неуместно. Каждому из нас, независимо от возраста, всю жизнь приходится над этим работать.
      Культурный человек всю жизнь "чистит" движения речевого аппарата. Речевой аппарат -это и челюсти, и голосовые связки, и язык, и, конечно, зубы, то есть все части рта, лица, которые принимают участие в произношении - действии, нужном для звучания слов. Все мышцы органа речи должны быть развиты у человека, даже самые маленькие - микромышцы. Как это происходит? Совсем маленькие дети, которые только появились на свет, еще не умеют говорить, но постепенно начинают лепетать. Что делает малыш, когда лепечет? Просто двигает своим речевым аппаратом, совершает движения, а потом начинает вслушиваться в то, что у него получается. Правда, слушает он позже, чем производит движение, - это давным-давно доказали врачи-педиатры (врачи для детей).
      Мы тоже должны сначала заниматься движением, чтобы его осознать и освободиться от зажатости, или психического напряжения. Как расшифровать эти слова? Психическое напряжение - это напряжение, связанное с душой, напряжение, связанное с тем, что я испытываю непреодолимое желание избавиться от состояния, которое хочет вызвать у меня слезы, которое вызывает у меня тревогу... А оно довольно часто связано с тем, что я испытываю напряжение мышц - мышечное напряжение, которое не осознаю. Другими словами, если я не осознаю, что какое-то движение исполняю неточно той частью тела, которой нужно его исполнять, появляется психическая зажатость, непонятная тревога.
      Такая тревога появляется невольно, как говорят, подсознательно, как бы отдельно, без меня. Вот вошла и села. А я и не заметил. А она уже во мне сидит, и мне страшно, тревожно. И это происходит потому, что в тот момент, когда я говорю английское "th", произвожу слишком много лишних движений маленьких, совершенно незаметных - на уровне "полусуществ" в мозгу. Потом уже и во внешних органах у меня появляется множество разных, совершенно ненужных напряжений языка, мышц, которые управляют нижней челюстью, и прочих других. Иногда даже кончик мизинца на левой ноге напрягается. Потому что в это время я занимаюсь не обучением своего языка и речевого аппарата, не произнесением нужного звука, а хочу изо всех сил получить в журнале "пятерку".
      Если ты очень хочешь заслужить отличную оценку, ты поступаешь вроде бы честно: тебе хочется, чтобы твои усилия были отмечены другими людьми. Но это и нечестно. Почему? Это нечестно по отношению к делу. Ты обманываешь дело. Ты обманываешь его на уровне действия - другими словами, действие, которое совершаешь языком, челюстью, губами, требует более точного к себе отношения. Такое отношение называется тождественным. Выполняя действие, нужно осознавать, как в диафильме, кадры движения мышц друг за другом. И когда тебе это удается, ты вдруг замечаешь, что действие как бы становится более гладким. Ты начинаешь испытывать ощущение совершенствования. И все время совершенствуешь свое действие, когда повторяешь его с осознанием разных необходимых напряжений: гам мышца напряглась, а теперь - в другом месте, потом - в третьем...
      Чтобы необходимые напряжения тебе удавались, начинать нужно с полной расслабленности, или, как говорят ученые, релаксации. Добиться ее можно при помощи движения, которое мы называем движением мысли. Представляешь лучик тоненький, совсем как лазерный, и этим лучиком проводишь, допустим, по какому-то органу своему или его части. Давай медленно проведем им по мизинцу левой руки от кончика до основания - этот пальчик расслабится. Можно лучом мысли провести по всему телу - и ты тоже получишь релаксацию. Отсюда и начинается первый урок движения. Отсюда и начинается движение естественное с внешней стороны и движение естественное с внутренней, осознанное, незажатое, истинное движение, которым нужно все время заниматься, чтобы хорошо заниматься, то есть хорошо учиться.
      Если я постоянно совершенствую движения, если везде вижу исключительно движения, которые друг с другом сочетаются или не сочетаются, которые помогают друг другу или наоборот -противоречат, тогда я могу быть хорошим учеником. Если у меня нет такого отношения к учебе как к движениям, которые совершенствуются, которые приносят радость, и не только мышечную, то я плохой учащийся. Я научился кататься на велосипеде, но набил себе лишних две шишки только потому, что мне не рассказали, каким образом расслабиться с самого начала и каким образом заниматься многими движениями сразу. Потому что одним движением заниматься плохо, нужно обязательно заниматься так, чтобы одно движение было приготовлено вместе с другими, которые как бы находятся в семье, работающей артелью. И тогда получается, .что ты работаешь вместе с ними и у тебя появляются друзья - движения.
      Движения, которые вместе работают, потихоньку превращаются в навык, потому что отрабатываются, становятся вольными, свободными, и постепенно человек приобретает сумму навыков. Движения, которые были у истоков навыка (вспомним тот "родничок", из которого вытекает "ручеек" движения), становятся как бы составными частичками "больших" навыков. А они, в свою очередь, составляют целые системы, которые связаны с каким-то производством, допустим. А это уже называется специальностью, мастерством, профессией.
      Получается, что человек, который овладел движением, может овладеть специальностью. И чем лучше он осознает каждое отдельное движение с точки зрения своей внутренней честности, тем легче может это сделать. А потом к уже имеющемуся мастерству он может добавить другое, овладеть еще одной специальностью. Таким образом, его жизнь становится более полной. И тогда его хвалят - сначала мама, а потом окружающие. Но для него не это главное, потому что он, оставаясь внутри взволнованным от всегда иного, ценит не внешние похвалы, а то мастерство, которое совершенствуется во имя других людей. И прекрасно понимает, что мастерство и появляется потому, что он уже оценивает его в семье других профессий, других занятий человеческих. Ведь в человеческом обществе очень много видов деятельности, и каждый человек выбирает свой вид ту профессию, которой ему хочется заниматься, которой хочется овладеть. Есть люди, которые овладевают большим количеством специальностей, есть люди, которые овладевают меньшим количеством специальностей, но каждому из нас обязательно свойственен какой-то самый главный талант, который позволяет овладевать и другими талантами.
      Талант тоже связан, естественно, с движением. И это движение к талантливости, движение к мастерству, к тому месту, которое ты потом займешь в мире, в том числе и как Мастер, начинается с движения внутри тебя. И чаще всего -с движений речевого аппарата. Слово подобно вещи, которую нужно сделать так, чтобы не было стыдно ее предложить кому-то. Произнесение (движение, которое мы осуществляем, чтобы произнести слово) должно быть осуществлено осознанно точно и не только на родном языке, но и на других языках, которые мы должны знать, чтобы общаться с людьми разных национальностей, чтобы легко пользоваться любой литературой и приобретать инструментальные знания.
      Мы приобретаем знания, чтобы стать мастерами. Для этого, говорят, надо очень много помнить. Но для того, чтобы помнить, необходимо, наверное, многое хотя бы внимательно воспринимать... Внимательно воспринимая, мы осознаем, как правило, то, что пытаемся запомнить. Осознание связано с тем, что мы думаем. Вот и получается: для того, чтобы запомнить, нужно думать. От того, как ты думаешь, и будет зависеть результат. Но зависит и другое, а именно: как же ты распорядишься тем, что запомнил. Значит, для тебя важно сейчас, учишься ты в первом классе или в шестом, понимать уже: учебный материал будет запоминаться не потому, что тебе нужно запомнить, а потому, что исследующее что-то можно узнать только тогда, когда разберешься в чем-то предыдущем. Однако об этом последующем ты должен быть заранее осведомлен. Поэтому ты должен, наверное, посмотреть оглавление всего учебника, должен увидеть, что делается в планах следующего класса, или попросить учительницу, чтобы она об этом рассказала.
      Человек может учиться сам с младенческих лет. Это доказывают и история Тарзана, и жизнь Маугли. Но еще более доказывают биографии реальных, затерянных в джунглях детей, которые сами научились далеко не человеческим, но вместе с тем очень сложным действиям. Их учили вроде бы животные. Но как учат животные? Животные учат примером. Человек, значит, обучался сам, наблюдая за ними. Следовательно, если мы сейчас возьмем за основу пример, сможем легко всему научиться, потому что к нам на помощь спешит еще и слово.
      Конечно, слово можно понять и неправильно, поэтому мы все время должны пытаться проверять слово своим ощущением. Нужно превращать слово в конечном счете в действие, которое мы производим в воображении. Представить, как лимон брызжет соком нужно, наверное, для того, чтобы мы могли хорошо это слово употребить, живо, или, как мы уже сказали, тождественно. Режут лимон - летят брызги, словно маленькие блестящие искорки. Подобное происходит тогда, когда мы думаем очень точно о чем бы то ни было. И тогда запоминание, конечно, облегчается.
      Но нужно ли нам такое запоминание, о котором мы все время печемся? Если мы умеем думать автоматически, то, само собой, можно и запоминать автоматически! Может, не надо вообще заботиться о запоминании? Может, мы способны в конце концов так научиться жить, научиться такой интеллектуальной, то есть умственной культуре, что нам не нужно будет запоминать, а само мышление, само наше внутреннее содержание постоянно будет как бы само собой заботиться о том, чтобы что-то удерживать и что-то не удерживать в памяти? Если у нас будут глубокие и постоянные интересы к чему-то, - наверное, оно будет помниться. Об этом хорошо знают старые люди. Они вспоминают детство каждый день и потому очень хорошо его помнят. А то, что они сделали буквально полчаса назад, могут забыть, потому что это чаще всего бытовые, очень надоевшие действия (они еще называются рутинными). Поэтому бабушка забывает, что она носит очки у себя на лбу, и ищет их где-нибудь в комоде. Таким образом, запоминать можно, оказывается, во-вторых, а во-первых надо думать.
      Как мы думаем? Думаем мы, безусловно, не так просто, как кажется детям, да и взрослым, которые не занимаются специально работой мозга. Это загадка природы. Думаем мы так, как никому пока не известно. Есть даже такая шутка: "Когда-то мы знали о нашем мозге все, теперь не знаем ничего". Это неспроста. Когда-то наука считала себя всемогущей, была как бы зазнайкой. А сегодня чувствует себя скромной начинающей девочкой, которая очень много должна узнать, прежде чем считаться мастерицей. Мы думаем о многом автоматически и не знаем, как это происходит. Вместе с тем мы должны понимать: то, что мы говорим, то, что мы пишем, то, что производим в качестве художественного произведения, например, картины, скульптуры, симфонии - это результат работы живого "компьютера", который мы называем головным мозгом, нервной системой и даже, с некоторой натяжкой, человеческой личностью. Можно так, в полу шутку, назвать голову живым компьютером или для удобства, наверное, даже нужно.
      Как сделать интерес
      Сейчас многие дети с раннего возраста учатся управлять компьютером. А своей головой управлять их не учат, потому что на ней вроде бы и кнопок нет. Но такие "кнопки" нам надо создать. Эти кнопки - наши интересы, то, что мы действительно в данную минуту чувствуем как интерес, как прилив интереса. И если ты сегодня научился понимать, что на самом деле чем-то интересуешься, значит, уже знаешь, где находится самая главная, самая первая "кнопка" твоего "компьютера", который ты всегда носишь с собой, самого дорогого, вероятно, компьютера в мире. Нажать эту "кнопку" просто, если владеешь мастерством управления своими интересами.
      Надо начинать" наверное, с самостоятельных поисков интереса, который ты испытываешь в эту секунду, в это мгновение, в отличие от общего интереса, который испытываешь к какому-то предмету. Нельзя требовать от учителя, чтобы он все время вел урок увлекательно. В первом классе первый урок всегда интересный, во всяком случае, половина его хотя бы. Потом привыкаешь к школе, и десятый урок становится не таким интересным. Так что же должен делать учитель - плясать, петь, показывать фокусы? Он должен, вероятно, давать общие, руководящие, направляющие советы, правила, помогать ученику. Но ученик, в принципе, должен учиться сам. А чтобы он мог учиться сам, ему необходимо научиться вырабатывать, производить (как на работе папа и мама это делают, например, детали производят, если они, конечно, работают на производстве) актуализированный интерес, интерес этого мгновения, этой секунды. Как получить актуализированный интерес?
      При помощи того, что ты "ломаешь игрушку". При помощи разбивания материала, который нужно выучить, на несколько частей. Части ты выбираешь совершенно произвольно, свободно. Ты поступаешь так, как тебе хочется, и избавляешься от ощущения, что тебя принуждают учиться. В этом материале ты чувствуешь себя как на прогулке, когда идешь гулять куда-нибудь в интересное место, например, в зоопарк. Потому что можно перейти от одной клетки с каким-то диковинным зверем к другой, от вольера - к террариуму или к чему-то другому. Ты уже на этом примере понял, что твой интерес зависит от того, как ты сам будешь переключать луч внимания. Ты обязательно его поймаешь, свое внимание. Оно будет сиюминутным, вниманием именно этого мига, этого мгновения, потому что ты действительно совершил действие. Природа как бы награждает тебя за то, что ты искал это действие, и ты ощутишь удовольствие. Оно связано еще и с тем, что ты не тяготишься временем, тебе не скучно. И это действительно награда. Потому что если тебе не скучно, ты прожил настоящее время, настоящий миг жизни. Можно увлекательно прожить целую большую жизнь, если у тебя каждый миг будет интересным. Конечно, в идеале сделать так очень трудно. Поэтому надо иметь очень много актуализированных интересов, уметь их возбуждать. Нужно сделать так, чтобы любое твое занятие было для тебя обязательно интересным уже в силу того, что является составной частью какого-то огромного интереса к жизни.
      Сейчас мы поговорим о том, что нужно делать, чтобы научиться запоминать. Нужно думать, мыслить. О чем охотнее всего мыслить? О том, что нравится. Почему нравится, мы сейчас не будем анализировать. Когда мы занимаемся любимым предметом, нам легче его учить. Когда я занимаюсь любимой работой, она становится легкой. Недаром в последние десятилетия в русском языке появилось слово "хобби". Переводят его как "увлечение". Это значит, что человек на досуге, в свободное время занимается работой, которую он считает отдыхом. Работа для отдыха может быть очень сложной и. тяжелой, но увлеченному человеку такой не кажется. Многие люди в основном как раз достигают хороших результатов, когда занимаются "хобби". Нам становится ясно: чтобы какое-то дело выполнялось легко, свободно, необходимо его любить.
      А теперь нам с вами нужно немного позаниматься философией (наукой о любви к мудрости). Некоторые взрослые думают, что дети философии не поймут. Но они ошибаются. Если бы взрослые вспомнили, что они сами немножко дети, то ввели бы философию в младших классах школ и даже старших группах детских садиков.