Тьма над бездною

Алазар сосредоточился и запустил заклинание остановки дождя. А ведь вполне может оказаться, что это все самовнушение и галлюцинации, подумалось ему, - а все эксперименты - всего лишь совпадение, ведь даже для себя я не могу сказать, что видел неоспоримые доказательства существования магии. - Что-то он и не собирается заканчиваться, - ехидно сказал Сот. - Не мешай, - огрызнулся Алазар и попытался убедить себя, что магия есть, и что все получится. Но, даже запустив два дополнительных заклинания, он продолжал ощущать холодные капли, падающие на лицо. Компания медленно задвигалась к Академии. На полпути Алазар перестал стараться над остановкой дождя и размышлял, почему у него ничего не вышло. Сот не переставая ерничал над магией вообще и Алазаром в частности, Лекс изредка отпускал колкости в ответ, а Злобный подшучивал и над теми и над другими. Зайдя на факультет и убедившись, что уже поздно и никого там нет, друзья распрощались и разошлись по своим делам. В глубокой задумчивости Алазар вышел на улицу и по привычке остановил мерзкий дождь. Через несколько минут он понял, что сделал это и решил, что происходящему есть два объяснения: либо помешала та крупица сомнения, что зародилась в его душе при сотворении заклинания, либо поганец Сот все-таки смыслит в этой области, не зря же ему так везет в картах. Хотя, может быть, магии и вовсе нет, а дождь кончился сам по себе. Жалко, Зула еще нет, - мучаемый сомнениями, подумал Алазар. - Он бы точно внес ясность в это дело.
      День второй. 21 мая 1998 от основания Вализора. - С тех пор, как мы связались с монстрами, от них одни неприятности. Алазар посмотрел на говорящего. Это был пожилой мужчина в костюме и шляпе, сидящий на соседнем месте. По всему было видно, что он очень торопится: он то и дело поглядывал на часы и, щурясь, смотрел вперед, пытаясь разглядеть, из-за чего произошла остановка. Алазар одним махом спрыгнул на землю и прошел вперед. Еще не дойдя до головы сороконожки, он услышал ругань наездников. В Академии студенты частенько вставляли в разговор крепкие слова, и Алазар уже привык слышать такого рода высказывания, но никто не мог выразить свою мысль с такой неуемной фантазией, как наездники. Через минуту прослушивания их речей, состоящих в основном из рекомендаций что кому и куда засунуть, у Алазара завяли уши. Из-за двух транспортных сороконожек конкурирующих фирм, загородивших друг другу дорогу, встало все движение на двух пересекающихся улицах, и к титулам владельцев этих сороконожек прибавлялись все новые неологизмы от волосатых слизняков до людей, совершивших деяния, которые не уместно здесь описывать. Дело шло к мордобою. Алазар вернулся на широкую спину сороконожки и принялся читать книгу. Торопиться ему было некуда, так как зачет кончился рано, а никаких других дел не намечалось. Сосед явно нервничал. - Народу нужен король с твердой рукой, - сказал он. - Уж он то очистит город от этих мерзких монстров. - Ага, - вставил Алазар, - и будете ходить через весь город пешком. - В наше время на нормальных лошадях ездили и не жаловались. - Ну конечно, в ваше время и воздух был прозрачнее, и вода мокрее... Идите пешком, если вам так не терпится. - Да у тебя, сопляка, еще молоко на губах не обсохло, чтобы мне указывать, вскипел сосед. - Как ты вообще смеешь защищать этих чудовищ. - Ты молодой еще, поди-ка сам побегай пешком, - поддержали его бабульки с заднего сидения. - За что твои отцы и деды воевали!? Не ужель за то, чтобы такие как ты теперь в город монстров приводили? Понеслось, - подумал Алазар и демонстративно уткнулся в книгу. - Книжку в руки взял, ишь, умного из себя строит! - Таких в болото надо отправлять, пущай-ка сами повоюют. Лапы сороконожки с легким шуршанием зашагали по мостовой, и она двинулась вперед. Бабки продолжали, поддакивая друг другу, распинать нынешнее поколение на общественной морали. Алазар попытался их игнорировать, но это было не так уж просто. - Да отстаньте вы от меня, что привязались! - не выдержал он. Эта фраза вызвала новую волну негодования, и Алазара наградили новой порцией густых помоев. - Я все понял, - сказал он. Бабки вопросительно уставились на него, ожидая раскаяния. - Проблема нашего города заключается в том, что у нас слишком большая продолжительность жизни. Пока они осмысливали сказанное, Алазар спешно пересел на три ряда вперед. Пускай поварятся в собственном соку, - решил он, - а то еще побьют авоськами От конечной остановки сороконожки Алазар пошел пешком, еще раз оглянувшись назад. Блестя черным хитином на солнце, насекомое разворачивалось в обратный путь. На каждом из двух десятков сегментов умещалось по два сидения, защищенных от дождя гармошкой крыши. Гибкая и быстрая, сороконожка стала идеальным общественным транспортом, способным перевозить до сорока человек и вписываться в узкие повороты улиц. Уже почти полвека эти монстры верно служили человеку, но почему-то так и остались монстрами. Через десять минут ходьбы по лесистому пригороду, Алазар добрался до своего дома. За высоким забором среди раскидистых сосен виднелся уютный кирпичный дом, где он жил с родителями с самого рождения. Порывшись по карманам, Алазар обнаружил, что опять забыл ключ от калитки, и полез через забор. На солнышке перед крыльцом, вальяжно развалившись, его дожидался Зул - Привет, - сказал Алазар и присел на крыльцо. - Привет и тебе, Алазар, - сказал Зул, повернув к нему голову. - Как сессия? - Плохо. Уже вырос хвост, а скоро еще и крылышки прорежутся. - Я думал, что ваша сессия... - Шучу. Это такие идиоматические выражения, - пояснил Алазар. - Хвост - это задолженность по Высшей Алгебре, а крылышки - это грозящий мне вылет из Академии. Гоняют жутко, скоро совсем окуклюсь. - Как ты можешь так безответственно относиться к сессии! - упрекнул его Зул. - У меня от этого жизнь не зависит, - небрежно ответил Алазар. - Насколько я понимаю, зависит. Если ты, - Зул замялся перед следующим словом, вылетишь из Академии, тебе придется идти в армию. - Вот еще, выкручусь как-нибудь. - Тебе видней. Алазар поежился. К голосу Зула трудно было привыкнуть. Когда он начал говорить, Алазар сразу заметил, что этот голос очень похож на его собственный, но в то же время голос был очень мелодичный, как будто Зул напевал странную печальную мелодию. - А как у тебя дела? - спросил Алазар, наблюдая, как Зул подтягивает - Была новая экспедиция в Вельбуш, - Зул свернулся кольцами и положил голову на ложноножку. - Я только что оттуда вернулся. Никогда еще не видел такой красоты, как в древних пещерах. Никакие современные скульпторы не могут создать даже слабое подражание этим дворцам. Мне о них много рассказывали, но стоило ползти туда ради того чтобы увидеть это самому. Представь себе огромную пустоту в камне, вырезанную в форме правильного геоида, от которой во все стороны подобно щупальцам отходят боковые ходы, сплетающиеся вокруг зала причудливым лабиринтом. Одно передвижение по ним доставляет неповторимое эстетическое наслаждение. А какие в этих залах колонны! Они извиваются как тело зрелой женщины, я имею в виду, конечно, самок осов. Они, казалось бы, хаотично переплетаются, разветвляются и сливаются воедино, но, озирая весь зал с определенных мест, можно заметить тончайшие закономерности. А когда ползешь по одной из них, остальные как будто шевелятся, подобно... даже не знаю, с чем сравнить. - Подобно траве, - подсказал Алазар. - Ес! - Зул никак не мог отвыкнуть от этого слова. - Это действительно похоже на траву, растущую на поверхности, но только очень большую. И все это вокруг тебя движется, каждый стебель стремится куда-то в свою сторону и завлекает в свой неповторимый причудливый танец. А между ними висят прекрасные площадки волнистой формы, на которых, видимо, возлежали древние, предаваясь своим мудрым раздумьям, если я правильно выражаюсь. Ты даже представить себе не можешь, насколько приятно свернуться на этом ложе подле утонченной скульптуры оса, тело которого настолько прекрасно и поза столь изыскана, что дух захватывает. Древние были великими мастерами! - Что-то похожее на сказочный лес в камне, - сравнил Алазар. - Ес, похоже. Но каждый, даже самый маленький кусочек стены испещрен барельефами невиданной красоты. И, кроме того, там присутствуют и строгие геометрические фигуры. В центре каждого из залов, как правило, находится правильный многогранник, назначение которого до недавнего времени разгадать не удавалось. В общем, человеку сложно все это представить, ведь вы видите мир глазами, а не эхолотом. Нужно чувствовать объем, чтобы понять красоту дворцов древних. Сейчас попытаюсь изобразить, - Зул сорвал травинку, смазал ее с помощью одной из своих желез, странным образом изогнул и высушил. Потом проделал то же самое с десятком других и переплел их, воткнув в землю. В центре сооружения он поместил сухой лист, изогнутый в форме колышущегося на ветру флага. - Нет, это не сравнится с тем, что я видел там. - Он поводил носом вокруг сооружения и раздраженно смахнул его хвостом. - Постой, постой, - сказал Алазар. - А как же такая конструкция может держаться столько веков, если она из глины, пусть даже очень плотной. - Нет, - ответил Зул. - Все это в известняках. - Как? В верхнем слое известняков, где по твоим же рассказам располагаются жилища самых знатных персон? - Наоборот. Ниже того обширного глинистого слоя, где живет основная масса осов, есть еще один слой. Но он гораздо тверже обычного известняка. Обычно, ос не может продолбить даже нормальный известняк, но в нем есть пещеры естественного происхождения, проточенные водой. На той глубине, где располагаются города древних, ни о какой воде и речи быть не может, тем более, эти формы слишком затейливы, чтобы быть карстовыми пещерами - Вероятно, это доломиты, - предположил Алазар. - Может быть. Я не знаю этого слова. Как-нибудь я принесу тебе образец почвы из Вельбуша, если, конечно, смогу отковырять. - А как же древние осы смогли построить такое? И вообще, откуда они взялись? - Разве я тебе еще не рассказывал? Это очень старая легенда. Она гласит, по давным-давно, тысячи две лет назад, а может и больше... - Две тысячи лет назад как раз был основан Вализор, - перебил Алазар. - Так вот, - продолжил Зул. - Тогда наши предки пришли из океана и основали колонию в глубинах этих берегов. Были они совсем не похожи на нынешних осов, живущих под землей, а напоминали, скорее, сборщиков пищи, которые и поныне живут в океане, снабжая провизией весь подземный город. До сих пор эта цивилизация ставит наших ученых в тупик, но ясно одно: кок раз тогда и появились древние пещеры. Почему они были заброшены и ходы в них закопаны, мы не знаем. Только сейчас мы находим, да и то совершенно случайно, входы в Вельбуш. - Как же они могли строить дворцы в доломитах, если были совсем не приспособлены для жизни на суше, в смысле под сушей? - В том-то и заключается открытие, сделанное последней экспедицией, в которой я участвовал. Исследуя один из залов, мы очень скоро обнаружили, что во всем там есть закономерность: в изгибах колонн, в расположении скульптур и лежал, в барельефах, в боковых норах. Несколько дней мы сидели и пытались привести все к единой закономерности, но каждый раз, когда нам казалось, что найден ответ, лабиринт колонн сам приводил нас к новому факту, не укладывающемуся даже в самую продвинутую гипотезу. Так бы мы и ползали туда-сюда, ворча друг на друга, если бы я не начал напевать одну дурацкую песенку, когда полз по одной из колонн. Даже не знаю, почему я свистел именно эту песню, скорее всего повороты стебля складывались в ее ритм. А потом, немного изменив мотив, я вдруг понял, что все вокруг танцует вместе со мной. То есть все эти архитектурные изыски оставались неподвижными, но создавалось впечатление, что они извивались вокруг меня, как бы аккомпанируя, а стебель, по которому я полз, поворачивал вместе с моей песней. Когда я запинался между тактами незнакомой мелодии, барельеф подо мной подсказывал следующий такт, а оказывающаяся прямо перед носом скульптура показывала следующее мое движение. Это была музыка в камне, понимаешь? Древние создавали все это так, чтобы им везде сопутствовала застывшая музыка. Каждый зал - отдельная тема, а вместе - грандиозная подземная симфония. Зул мечтательно возвел голову к небу и, мерно ею покачивая, начал тихонько насвистывать несложный мотивчик. - Ну и, - заторопил его Алазар. - Это и есть открытие? - Нет. Весь фокус заключался в том, что когда колонна привела меня к шестидесятиграннику в центре комнаты, что-то произошло. Внутри него что-то лопнуло, и он раскрылся, как пищедобыватель перед транспортником. - Как цветок? - переспросил Алазар. - Не знаю. Вот так, - Зул изобразил ложноножками лепестки распускающегося бутона. - И там, внутри, лежала на блюдечке с голубой каемочкой разгадка всех этих проклятых древних тайн. Это был хрустальный шар, размером вон с тот кустик.
      - Ого! Целый метр в диаметре. - Внутри шара шевелилось что-то, излучающее вибрации на самых различных частотах зрительного диапазона. Его жужжание, если можно так выразиться, отражалось от стен и колонн, создавая такую картину, что я не мог сказать, где верх, где низ, а вокруг меня как будто летали удивительные существа, образы и фигуры. Пока я упивался этим зрелищем, на него сбежались ребята и стали в растерянности вертеть головами. Это действительно было великолепно, ведь при этом хрустальный шар еще и пел, пел ту самую песню, которая привела меня к нему. Некоторое время мы просто стояли, сгрудившись вокруг шара, и наслаждались представлением, но потом решили, что надо что-то делать. Вий - наш штатный биоинженер - согласился приблизиться к шару, и, когда он прикоснулся к нему, тут же потерял сознание. Откачав его, мы узнали, что великое знание открылось Вию в момент прикосновения, и что он теперь может отрастить орган, звуком разрушающий камень, при помощи которого древние строили свои дворцы. - Звук, разбивающий камень!? - удивился Алазар. - От него же оглохнуть можно, такой он должен быть силы - Сам удивляюсь, но его даже не слышно. Во всяком случае, не должно быть слышно, как утверждал Вий. Я с самого начала заподозрил, что он чего-то недоговаривает, но вслух своих предположений не высказал. Когда закончили расспрашивать Вия, ребята переключились на меня. Я сказал было, что обнаружил закономерность, но они мне не поверили, ведь я не математик, и сказали, что это получилось случайно. Я решил их не разочаровывать, промолчав о секрете этой комнаты, и правильно сделал. Когда мы вернулись и доложили наверх о нашем открытии, экспедицию тут же засекретили, материалы отправили в неизвестном направлении, а нам строго-настрого приказали молчать. - Ну и ладно, - сказал Алазар. - Я уверен, что ваше мудрое правительство, в отличие от нашего, может принять правильное решение, как распорядиться этим открытием на благо народа. - Мудрое правительство!? - Зул в гневе забил хвостом по земле. - Это стадо короткохвостых болванов, которых заботит только то, как бы подольше удержаться у власти. Они идут на поводу у большинства, которое, как известно, не всегда право. Подойди сегодня к среднестатистическому обывателю, что он скажет? Он скажет, что давно пора истребить всех поверхностных жителей, ибо они сами по себе отвратительны, да к тому же еще разрывают поверхностные слои земли, нарушают природный баланс, загрязняя почвы, не дают нашим личинкам спокойно вырасти в песчаных слоях. А не дай бог, какой-нибудь неразумный ос выползет наружу, что с ним происходит? В лучшем случае его убивают на месте. Знал бы ты, как они вас ненавидят. И это народ, который с начала времен не знал войн. Они искренне верят, что все жители поверхности - жестокие, бессердечные животные, не имеющие права жить. Алазар был поражен: - Неужели и у вас то же самое? Такие же фашисты, усиливающие агрессивные настроения. Те же самые идеи об исключительности своего биологического вида. Хорошо, что человечество пока еще не знает, что под Вализором есть огромный подземный город, хорошо, что осов, которые выползают на поверхность они убивают, как обыкновенных монстров, не мутантов, даже не задавая себе вопроса об их разумности. А если узнают... - Это будет катастрофа, как для нас, так и для вас. Две цивилизации вцепятся друг другу в глотку. Как ты думаешь, зачем правительству знания о звуке, разрушающем камень? - Чтобы разрушить Вализор? - почти утвердительно произнес Алазар. Насколько же противно смотреть на тех, кто хочет уничтожить тебя только за то, что ты не такой, - подумал он, - и в то же время осознавать, что твои соплеменники исходят ненавистью на всех отличных от них за то же самое. Он молча вытащил мешочек с табаком и забил трубку. - Есть еще, к счастью, нормальные люди и осы, - произнес Алазар. - Ты меня не убил, когда увидел в первый раз, - отозвался Зул.- А я все еще верю в рациональный корень цивилизации. Надеюсь, мои старания в рядах политического движения против насилия и расовой ненависти увенчаются успехом, и народ опомнится. Алазар вспомнил тот день, когда впервые увидел Зула. Ему было тогда десять лет, а Зул только-только прошел четвертое окукливание, то есть было ему около двух лет. Осы развивались быстрее человека, и к тому времени, когда Алазар только окончил школу, Зул был уже взрослым осом, нашедшим свое место в жизни и уважаемым в обществе. А тогда, почти девять лет назад, он выглядел как большая серебристая личинка насекомого. Будучи ребенком, Алазар еще не знал, что монстров надо бояться, и поэтому, когда Зул выполз из норы прямо посреди двора, они начали беззаботно играть, как обычные дети. Вскоре он обнаружил, что его новый знакомый - вполне разумное существо, а через год они уже могли общаться на чудовищной смеси человеческого и осовского языков. Правда, голосовой аппарат оса был не в состоянии воспроизвести согласные, кроме шипящих, гудящих или свистящих, а Алазар никак не мог уловить малые интонационные вариации в речи Зула, которые зачастую влияли на смысл. Так что в результате Зул все понимал, но с трудом разговаривал, а Алазару оставалось только рассказывать о своем мире, довольствуясь короткими репликами Зула, вроде ес, что означало да. С трудом разбирая его объяснения, Алазар понял, что осы способны два раза в год окукливаться, отращивая себе новые органы. Между этими, как их назвал Алазар, сессиями, они проходили курс обучения у более опытных осов, где им подробно объясняли анатомию нового органа и методы его воспроизведения. Так у Зула появились ложноножки, убирающиеся внутрь при ненадобности, склеивающие железы и другие органы, назначение которых оставалось загадкой. В возрасте восьми лет Зул уже сам мог изобретать и выращивать новые органы, и, в год 1998 от основания Вализора, он появился на поверхности с новым органом - говорильней. Имея уже достаточный опыт общения с Алазаром, он почти сразу научился говорить по-человечески и даже использовать присказки и свойственные Алазару фразеологизмы. Теперь он собирался отрастить себе глаза, чтобы увидеть, наконец, мир во всех красках, но это была задачка посложнее. Алазару не хотелось думать о том, что будет, если начнется война. Гораздо больше ему хотелось узнать о цивилизации осов побольше. В прошлые два раза, когда Зул навещал его этой весной, он рассказал о том, как осы живут, как добывают пищу в океане и многое другое, а вот об их верованиях пока ничего не говорил. - Расскажи мне поподробнее легенду о пришествии осов на сушу, - попросил Алазар.
      Зул задумался. - Даже не знаю, с чего начать. - Начни с жизни в море. Зул выдержал многозначительную паузу. - Как гласит Третья Книга Воды - Преображение, со времен сотворения воды Господь не являл осам своих благостей, и не ведали они другой части мира - суши. Так жили они, питаясь планктоном, и думали, что они - единственный разум мира и владеют водой - сердцем мира - безраздельно. И погрязли они в грехе и пороке. Вообще то, - прервался Зул, - бедствий было на их хвосты достаточно. О каком пороке можно думать, если все силы направлены только на то, как избежать преждевременной смерти в пасти хищника. Да что возьмешь с древних писаний. А на счет суши, осы тогда полагали, что океан ограничивают Божественные Стены, из-за которых Бог посылает им воду в виде рек. Живя в норах на шельфе, осы, конечно, могли бы догадаться, что он переходит в сушу, но ведь и вы не сразу поняли, что земля круглая. Но вернемся к легенде. Распространилось тогда множество еретических учений о многобожестве, и сторонники разных культов часто враждовали между собой, и пришла Великая Держава Осов в упадок. Но наступил день, когда родился великий пророк Изз. Появился на свет он при весьма загадочных обстоятельствах: однажды посреди моря возник вулкан, и извергался он три дня, и на третий день затих, а в кратере его нашли младенца. Рос он вместе с обычными детьми, а когда ему исполнилось три года, он уплыл вверх по реке Аэрон, откуда еще никто не возвращался. Приемные родители горько оплакивали его, но через год он вернулся и сказал, что, доплыв до истока реки, он узрел Бога. - Какого? - уточнил Алазар. - Единственного, - ответил Зул. Алазар решил оставить этот вопрос на потом и приготовился слушать дальше. - И там, у водопада Торгал, Бог разговаривал с ним, открыв великие истины. Рассказал Изз осам о невиданном чуде - земле, простирающейся за пределами океана, где живут разные существа. Осы и раньше видели трупы сухопутных животных, падавших в воду, но считали их падшими ангелами, отвергнутыми Богом. И сказал Изз, Я - сын Бога. Истинно говорю вам: осы вырождаются. Еще тысяча лет и все вы вымрете, не оставив потомков Мне ведомы тайны жизни и смерти. Идите за мной, и я приведу вас к вечной жизни. И сочли его умалишенным, кем он, пожалуй, и являлся. Но явил Изз тогда первое чудо. Поднялся он на самый верх воды и вернулся с животным сухопутным, в большой пузырь воздуха заключенным. Глядите! сказал он. - Разве ангел это? Разве не похож он на животных морских? И разве Бог низринул его сюда? Выйдите за пределы воды и зрите мир в полноте его! И многие пошли за ним. Но другие сказали, что Изз - богохульник, что посягает он на обиталище божье там, за краем воды, и даже на самих ангелов. В неправедном гневе напали они на него и тех, кто был с ним, и убили Уисса, ученика его. Сказал тогда Изз: Поглядите на дело рук ваших. Неужели для того создал вас Бог, чтобы вы убивали друг друга? И остановились они и устыдились. Сотворил он тогда второе чудо: взял он тело убитого и ушел в нору, а когда вернулся, был с ним Уисс, живой и невредимый. И ходил Изз по поселениям осов от одного берега до другого, и собрал много своих сторонников. А когда набралось их ровно, э-э-э... - Зул начал царапать на земле неразборчивые черточки. - Тысяча двадцать четыре оса, не считая самого Изза, он повел их к устью реки Аэрон. И приплыли они к берегу, и сказал Изз: Высуньте головы из воды и зрите мир в полноте его. И увидели осы сушу с ее деревьями, травами и многочисленными животными. - И Вализор, - вставил Алазар. - Нет, - отрезал Зул. - Про Вализор в легенде ничего не сказано. Сказано, что они увидели только растения и животных. - А чем они все это увидели? - поинтересовался Алазар - Существует теория, что у морских осов существовали, наряду с эхолотами, еще и примитивные органы зрения. Впоследствии они атрофировались. Так вот, - продолжал Зул. - Показав им сушу, Изз сказал им: Это - ваше будущее. Настанет день, и земля, как вода, будет безраздельно принадлежать осам. Но, чтобы выйти на сушу, вы должны измениться обличием и душою. И дал Изз последователям своим шестнадцать заповедей. Не буду сейчас их перечислять, я все равно их всех не помню, но основные наказы - это чтобы осы не смели убивать или наносить вред друг другу, чтобы развивали в себе доброту и любовь к ближнему своему и прочее, и прочее... А потом он изрек что-то вроде: Не одна сотня лет пройдет, прежде чем придет время выйти на поверхность. Только потомки достойнейших из вас войдут в чудесные сады земли. А посему, уважайте заповеди, которые Бог даровал вам, и потомков учите их соблюдать. И спустились они на самое дно самой глубокой впадин, и там явлены им были из земли 64 этих, ну как их... - Зул задумался. - В общем, по-нашему это звучит так, - и он просвистел что-то непроизносимое своим изначальным голосом. - Чего? - переспросил Алазар. - Такие штуки, от которых пошло умение осов мутировать. - Назовем их ковчегами. - А что это? - Такие коробки с очень ценным содержимым. - Ес, точно. И основал Изз в стене расщелины город, ныне называемый Вельбуш. Не сразу научились осы дышать воздухом, но терпелив был Изз, обучая их. Многие умерли, - Зул кротко опустил нос, - от лишений. Но жертва их искупила все грехи, содеянные осами ранее, и каждый из шестидесяти четырех выживших обрел право быть прародителем ветви, наследующей сушу, не зависимо от грехов его предков. И прожил Изз много времени со своими учениками, а потом Бог забрал его. Так кончается Третья Книга Воды - Преображение. - Великий исход, - подытожил Алазар. - Из бездны во тьму - Из бездны во тьму, - печально отозвался Зул. Алазар, прищурясь, посмотрел на солнце, стоявшее еще высоко, на усыпанные яркими красками цветов сады, играющие на ветру молодой зеленью, на проползавшие время от времени по небу белоснежные облака. Трубка погасла, и легкий бриз разнес пепел по двору. Где-то недалеко защебетала мелкая птица. С соседнего участка потянуло дымом. Алазар посмотрел в его сторону и увидел, что перед своим серым неказистым домом соседи сжигают накопившийся мусор. С башни храма Верслины раздались величественные звуки труб, возвещавшие о том, что сегодня богиня воды дарует всем, кто придет в храм, очищение. - Странное совпадение, - задумчиво проговорил Алазар. - Бога подземного мира зовут Биззар. Не он ли отхватил у Жилиана в свое царство осов? - Я, конечно, не сильно верю в религиозные писания, - ответил Зул. - Но мысль о существовании многих богов кажется мне гораздо более дикой, нежели идея о едином боге. - Нехилый должен быть бог, чтобы сотворить весь мир в одиночку - Еще бы! Он действительно всемогущ. Он сотворил все, от вселенной до мельчайшей травинки, он видит деяния каждого, ничто не укроется от его вездесущего ока. - Какой ужас! Жить, осознавая, что каждый миг за тобой кто-то наблюдает. А если вдруг прогневается... - Он велик и милосерден. Он - олицетворение любви ко всему живому. А зачем же тогда приносить ему жертвы? Я могу понять, когда мы приносим жертвы нашим богам, чтобы умилостивить их. Но какой прок от жертв вашему богу? - Так мы выражаем благодарность за благости, нам дарованные. - А разве он и так не видит, что на душе у каждого? Зачем обязательно приносить жертву? - Не знаю Традиция такая. Я вообще отношусь к религии с ее обрядами равнодушно. Но скажи мне, веришь ли ты в существование своих богов? - Нет, конечно. - Ну вот, получается, что ты не веришь ни в какие высшие силы. А я верю, что действительно существует тот, кто нас сотворил, перед кем мы в ответе за все. - Никто ничего не творил, - возразил Алазар. - Все живые существа развивались эволюционным путем. - Интересная теория. По-твоему все получилось само собой, по законам физики. Попробуй как-нибудь проделать следующий эксперимент: возьми детали от часов, положи их в коробку и тряси до бесконечности, часы соберутся? - Исключено - А ведь вселенная - гораздо более сложный механизм. Значит можно предположить, что здесь не обошлось без вмешательства высшего разума. Алазар задумался. Ему было безразлично, один бог или их несколько, все равно он в них не верил. Но больно логично все у Зула получалось. Здесь наверняка должен был присутствовать изъян. - Что было до бога, по-вашему? - спросил Алазар - Бог был всегда, он вечен, и не было ничего, кроме бога, - ответил Зул. - А из чего же он тогда сотворил мир? - Он сотворил его силой своего слова. - Значит, что-то из ничего? - Ну да, он же всемогущ. - Хорошо, а дальше? - Дальше он сотворил осов. - Зачем, Скучно ему, что ли, было? - Нет, чтобы любить их, и чтобы они любили его, - растерянно проговорил Зул. - Вот это уже понятнее. Ему нужен был кто-то для удовлетворения собственной мании величия, - Ты передергиваешь. - А про людей там ничего не сказано? - Про людей конкретно - нет, но всех живых существ он сотворил до первых осов. - Которых так любил, что позволил их засунуть под землю, вместо того, чтобы сразу привести на сушу. - Только так можно было предотвратить вымирание вида... - А разве он, всемогущий, не предвидел это с самого начала? Хоть один ос с сотворения мира был доволен своей судьбой? Нет. Тогда почему же бог не создал мир таким, чтобы его возлюбленным осам было хорошо? Я тебе скажу. Мир несовершенен, и у него не может быть такого совершенного бога. Либо бог ошибся, либо нет его вовсе. Так что пафня это, такая же, как Черт, Эру, Биззар и иже с ними. Зул встал на дыбы. Теперь он нависал над Алазаром в угрожающей близости. - Я живу там, где живу, - прошипел Зул. - Я верю в того бога, которого считаю истинным. Ты хочешь сказать, что здесь что-то неправильно? Вид огромного серебристого червя, раскачивающего головой перед самыми его глазами, мигом охладил Алазара - Извини, я не хотел тебя обидеть, - сказал он, опустив голову. - Ты же знаешь, после Таэронистов я агрессивен в вопросах религии. - Странные вы существа, - проворчал Зул, возвращаясь в исходное положение. Из-под его хвоста с глухим рычанием выскочил черный кот Оззи. За спором Алазар не заметил, как тот перемахнул через забор в дальнем конце двора и подбежал к крыльцу. Зул и подавно не заметил кота, в результате чего чуть не придавил его хвостом. В зубах у Оззи была большая, жирная крыса. Запрыгнув на крыльцо, он положил ее перед Алазаром и с довольным видом уселся рядом. - Фу, какая гадость, - сказал Алазар. - Как он только с ней справился. - А что в этом такого? - удивился Зул. - Коту тоже хочется кушать. Алазар погладил Оззи вдоль спины, почесал его за ухом, и тот, получив одобрение хозяина, взял крысу и удалился в подвал, чтобы в одиночестве насладиться трапезой. - Кстати, - заметил Алазар, - я тоже проголодался. А ты? - Ум-м, - подтвердил Зул. - Тогда пошли в дом, посмотрим, что там есть вкусненького. Он пропустил Зула вперед, а сам пошел в сарай за дровами. Когда он вернулся, Зул одолел уже три ступеньки крыльца. Непрерывно ругаясь обоими голосами, он извивался всем своим телом вдоль ступенек и цеплялся ложноножками за перила - Кто ж это придумал, - возмущался Зул, заползая на очередную ступеньку. Как-нибудь посоветую нашим спортсменам соорудить такой снаряд, пусть тоже помучаются. Алазар не мог без смеха смотреть на это зрелище. - Что ты смеешься, Ксилар тебя разбери!? - негодовал Зул. - Вот засуну тебя головой в нору. - Он дополз до конца ступенек и остановился перед дверью. Открывай! Неловко держа поленья одной рукой, Алазар открыл дверь и впустил друга. Зул уже знал, куда ползти, и сразу направился на кухню. Алазар последовал за ним. На плите стояли кастрюли с обедом, оставленные мамой с утра, рядом лежала записка, содержащая поручения сходить в магазин, убраться в доме и не забыть подготовиться к очередному зачету. Алазар пробежался по ней глазами и использовал для растопки очага. Когда пламя весело запрыгало по сухим поленьям, он закрыл чугунную дверку очага и хозяйским жестом снял с полки банку с орехами.