Syd Barrett. Bведение в Барреттологию.

And did you see it wasall going to be so right for me

Why did we tell you then You were always the golden boy then

And that you'd never lose that light in your eyes.

Разве ты не знал… всё складывалось так плохо для тебя

И разве ты не видел, всё складывалось так хорошо для меня

Почему мы говорили тебе тогда, что

Ты всегда был золотым парнем в те дни

И что никогда не исчезнет в твоих глазах этот свет…

Те, кто видел видеоклип к композиции «High Hopes», не могли не обратить внимание на портретное сходство с Сидом Барреттом гигантской головы, которую группа людей двигала по бескрайнему полю. Такое вот возвращение к собственным корням нашло свое отражение и в том, что большинство концертов грандиозного турне Pink Floyd 1994 года открывались барреттовской «Astronomy Domine». Записанный во время этих гастролей и вышедший в 1995-м двойной концертный альбом «Pulse» начинается с «Shine On You Crazy Diamond», которая сразу же настраивает на ностальгически-бэрреттовский лад. Следом за ней, практически без перерыва, идет «Astronomy Domine», сохранившая свою оригинальность, хотя и несколько переосмысленная с позиции середины девяностых годов. Через четверть века после альбома «Ummagumma» пинкфлойдовцы вновь почувствовали необходимость вернуться к этой композиции и сделать её новую версию. Таким образом, можно быть совершенно уверенным в том, что сияние «Безумного Алмаза» ещё не раз озарит путь его группы.

A thousand misty riders climb up

Барретт, без сомнения, повлиял на своих современников, других героев молодежной контркультуры «Свингующего Лондона».

Питер Браун (Peter Brown), поэт, перкуссионист и анархист, одна из наиболее ярких личностей лондонского андерграунда 60-х, более всего известный как автор текстов ко многим известнейшим песням группы Cream, признавался, что именно Барретт вдохновил его на открытость в стихах и их экспериментальность.

«Сид действительно много для меня сделал в том смысле, что прежде всего он был британцем и действительно сумел найти собственный британский голос. Его песня „Arnold Layne“ определенно повлияла на меня, потому что я воспринял её, как освобождение. Это была потрясающая песня, с приятной, интересной мелодией, в которой говорилось о британских причудах. И она оказалась успешной и близкой многим людям – это вдохновляло. Это дало мне возможность писать вещи, которые не были очень „трансатлантическими“».

Знаменитый рок-певец и сочинитель Марк Болан (Marc Bolan), одна из ярчайших звезд глэм-рока, в ранние годы своей карьеры в конце 60-х буквально копировал Барретта даже в манере одеваться. Он отзывался о Сиде, как «об одном из немногих людей, которых я действительно назвал бы гением… он невероятно вдохновил меня». Собственно говоря, юный Болан потому и попросился под административное крыло менеджеров Питера Дженнера и Эндрю Кинга (Andrew King), что они вели дела барреттовского Pink Floyd. Жена Болана Джун (June) вспоминала о своем тогдашнем муже: «Сид чрезвычайно повлиял на Марка – мы продолжали часто говорить о нем и после того, как он заболел и расстался с Pink Floyd».

Молодой Дэвид Боуи (David Bowie) был не в меньшей степени охвачен страстью к Сиду и даже во многом был им сформирован. Откровение, что поп-музыка и высокое искусство могут быть органично слиты воедино, образовав что-то новое, впервые пришло ему в голову, когда он забрёл на представление Pink Floyd в клуб «Marquee». Много лет спустя он говорил в интервью журналу «Penthouse»: «И там был Сид Барретт, его лицо было совершенно белым, а глаза подведены черным – эта странная фигура, поющая впереди группы, которая использовала световое шоу. Я подумал: „Вот это да! Он богемная личность, он поэт, и он в рок-группе!“» Манифестом «барреттовской фазы» в творчестве «рок-хамелеона» Боуи стали композиции с альбома 1969-го года «Space Oddity», такие, как «The Cygnet Committee». Вскоре после этого, когда он выбирал свою очередную творческую личину, Дэвид даже некоторое время работал над проектом некоей вымышленной группы «Arnold Korns». Это название было придумано под впечатлением от песни «Arnold Layne».

Когда в конце 1971 года Боуи встретил Мика Рока, для их мгновенного взаимопонимания и выбора Рока на должность полуофициального фотографа новой восходящей звезды, оказалось достаточно лишь того факта, что Мик был другом Барретта. В то время Дэвид признавался Мику, что Сид остается одним из трех музыкантов, которые в наибольшей степени вдохновили его, наряду с Игги Попом (Iggy Pop) и Лу Ридом. В 1973 году Боуи сказал в интервью, что после ухода Сида группа Pink Floyd для него перестала существовать. В том же году для своего альбома «Pin Ups» Дэвид записал собственную версию песни Барретта «See Emily Play», которая до сих пор многими считается лучшей из когда-либо сделанных версий барреттовских композиций. Критик Эндрю Вуд (Andrew Wood) из «International Times» назвал её лучшей на альбоме, заявив: «Она плачет по Сиду Барретту».

Нельзя исключить влияние Сида Барретта и на самую великую группу всех времен и народов – The Beatles. Причем на альбом, до сих пор считающийся вершиной достижений всей рок-музыки вообще – знаменитый и любимый многими «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band». Нелишне вспомнить, что когда 11–12 октября 1966 года Pink Floyd играли на открытии андерграундной газеты «International Times», среди приглашенных знаменитостей был и Пол Маккартни (Paul McCartney). А ведь именно в это время, в октябре 1966 года, Пол вынашивал образную и музыкальную концепцию будущего альбома. И весьма вероятно, что услышанные в тот вечер психоделические звуки группы Барретта стали своеобразным толчком для творческой фантазии Маккартни, и в какой-то степени даже задали ей соответствующее направление.

Кроме того, и «Sergeant», и «Piper» записывались в одно время и в одном месте, ранней весной удивительного 1967-го в знаменитом здании на Эбби-роуд, причем в соседних студиях. Так что невозможно исключить вероятность, так сказать, «перекрестного опыления», когда то, что игралось в одной студии, эхом отдавалось в другой. Это подтверждает и менеджер Pink Floyd Питер Дженнер: «Мы работали в третьей, а The Beatles – во второй студии. Мы часто слушали, что делается за соседней дверью, и, я уверен, они тоже».

Надо также отметить, что знаменитое хипповое мероприятие «14 Hour Technicolor Dream», которое состоялось 29 апреля 1967-го и в котором Pink Floyd выступали «красной строкой», посетил Джон Леннон, другой «столп» «Великолепной четверки».

Известный многим металлический монстр Элис Купер (Alice Cooper), уже в 1967 году имевший устойчивую репутацию рок-психопата, был горячим поклонником Сида. Во время недолгих первых американских гастролей Pink Floyd ему даже удалось устроить совместный обед музыкантов своей собственной группы и приезжих британцев.

В середине семидесятых, когда Сид, вернувшись домой в Кембридж, постепенно замыкался в себе, о желании работать с ним заявляли такие известные в то время артисты, как Джимми Пейдж, Брайан Ино (Brian Eno) и Кевин Эйерс (Kevin Ayers). Эйерс, в конце 60-х участник Soft Machine, близко знавший Сида, написал о нем и посвятил ему свою композицию «Oh! Wot a Dream». Она вышла на альбоме 1972 года «Bananamour», а также на сингле, который довольно быстро исчез с прилавков магазинов. Кевин так прокомментировал свою композицию: «Наиболее искренняя форма лести – это имитация, и эта вещь совершенно умышленно спета в стиле Сида Барретта. Я пытался добиться, хотя бы в некоторой степени, того уникального восприятия, что было присуще только ему. Я хотел просто показать ему, что хотя мы давно не встречались и не разговаривали, мне близко то, что он делает и я могу установить с этим связь».

Еще одним музыкантом, в 1966-67 годах игравшим в Soft Machine и высоко ценившим талант Барретта, был Дэвид Аллен (Daevid Allen). Своей гитарной техникой глиссандо он был во многом обязан именно Сиду. По большому счету, Дэвид сам – человек-легенда в рок-мире, создавший, как и Барретт, собственный уникальный музыкально-поэтический мир, а также небезуспешно воплощавший свои принципы в реальной жизни. После ухода из Soft Machine он основал собственную группу Gong, и, что интересно, в первые годы её существования имел обыкновение на концертах для вдохновения прикреплять к усилителям портрет Сида.

Однако подлинный ренессанс интереса к Барретту наступил во второй половине семидесятых. С появлением панка Сид оказался одним из немногих музыкантов конца 60-х – начала 70-х, избежавших огульного и злобного отрицания сердитых корявых подростков с булавками в ушах. Здесь нелишне будет вспомнить, что в то самое время, когда певец Sex Pistols Джонни Роттен (Jonny Rotten) ходил в майке с надписью «I hate Pink Floyd», менеджер группы Малкольм Макларен (Malcolm McLaren) мечтал каким-то образом вытащить Барретта из его добровольного уединения. Участники другой панк-группы, The Damned, хотели видеть Сида продюсером своего второго альбома «Music for Pleasure». Это было совершенно естественно для группы, которая состояла из поклонников Сумасброда и включала в свои выступления его вещи «Arnold Layne» и «Lucifer Sam». Вот что сказал басист The Damned Кэптен Сенсибл (Captain Sensible): «Как панк, Сид был исключительно английским явлением, и в любом случае мог явиться только из Кембриджа. Когда я слушал его игру на гитаре, некоторые моменты меня просто пугали». The Damned надеялись, что присутствие Барретта привнесет в альбом эксцентричный уклон и настроение раннего Pink Floyd. Кэптен Сенсибл: «Во время репетиций мы обнаружили, что все любим ранние вещи Pink Floyd, поэтому мы подобрались к некоторым людям, которые знали Сида, но они сказали, что из этой затеи ничего не выйдет».

Гитарист и лидер группы Jam Пол Уэллер (Paul Weller) старался, чтобы в неистовом соло в песне «Start!», его гитара звучала как барреттовская. Среди других поклонников – Siouxsie and the Banshees, которые объявили, что песня «Arnold Layne» оказала наибольшее влияние на их третий альбом, и The Clash, которые одно время хотели, чтобы Питер Дженнер стал их менеджером. Группа Boomtown Rats, певец которой Боб Гелдоф (Bob Geldof) сыграл в фильме «The Wall» роль Пинка (чьим прототипом, как мы уже говорили, до некоторой степени был Сид), в 1982 году исполнила в телепрограмме всё ту же знаменитую «Arnold Layne».

Более того, когда от порожденной панком «новой волны» откололось течение под названием «нео-психоделия», его представители прямо называли Сида Барретта своим духовным отцом. Джулиан Коуп (Julian Cope) из Teardrop Explodes, Роберт Смит (Robert Smith) из The Cure и Дэн Триси (Dan Treacey) из группы The TV Personalities – все ссылались на влияние Сида. Марка Алмонда (Marc Almond), участника успешного дуэта Soft Cell, во время его учебы в художественном колледже в Лидсе часто видели с сольными альбомами Сида под мышкой. Впоследствии он в составе группы Marc and The Mambas записал свою версию композиции «Terrapin».

Кембриджское происхождение возвышенно эксцентричного певца и сочинителя Робина Хичкока (Robyn Hitchkock), а также сюрреалистический стиль его песен, вели к неизбежным сравнениям с Барреттом. В начале своей карьеры стал известным благодаря тому, что по звучанию довольно беззастенчиво «снимал» Сида. Робин со своей первой группой, называвшейся Soft Boys, зашли так далеко, что записали и вполне официально выпустили на виниле ускользающий барреттовский шедевр «Vegetable Man». Хичкок также написал и записал посвящение Барретту под названием «The Man Who Invented Himself». Он всё ещё имеет обыкновение на своих концертах услаждать аудиторию композицией «Dark Globe». Однако Робин протестует против утверждения, что он якобы «находится под влиянием Барретта в гораздо большей степени, чем множество других людей, таких как Дэвид Боуи. Просто моё звучание больше похоже на его. Я не склонен скрывать, какие влияния я испытывал». Хичкок настолько увлекся Сидом, настолько вошел в его образ, что это, в конце концов, стало принимать пугающий характер. Он признался журналу «Q», что обвинения в его нездоровой одержимости Барреттом были в значительной степени правдой: «Я позволил этому выйти из-под контроля. Это было не просто влияние: Сид Барретт буквально руководил мной. Довольно мрачное ощущение. У меня было такое чувство, что иногда пел или сочинял не я, а тот, другой, парень. Были моменты, когда я думал: „Господи, этот парень обосновался у меня в голове“. Думаю, теперь я от этого избавился».

Непрекращающееся влияние Сида было проиллюстрировано выходом 28 мая 1987 года на независимой фирме грамзаписи «Bam Caruso» альбома «Beyond the Wildwood – A Tribute to Syd Barrett» (Imaginary Records Illusion 001). Название «Beyond the Wildwood», как в свое время и «The Piper at The Gates of Dawn», было позаимствовано из книги Кеннета Грэма «The Wind un the Willows». На альбоме были представлены более поздние апостолы Барретта, такие как The Shamen, The Mock Turtles, The Green Telescope и Death of Samantha. Эти «инди»-группы, энергично и с разной степенью успеха взявшиеся за барреттовские композиции, стремились скорее дополнить ограниченное количество его материала, чем просто его скопировать. Группа Opal, например, словно по волшебству, сотворила полностью новую песню «If the Sun Don't Shine», написанную на основе последней части «Jugband Blues». Алан Даффи (Alan Duffy), многолетний поклонник Барретта, который был составителем этого сборника, сказал: «Так происходит с любым героем, который не оставил после себя много материала, – вам хочется ещё, но больше ничего нет. Поэтому я сделал самое наилучшее из того, что было возможно. Все группы хотели сделать что-нибудь для Сида в знак благодарности за то вдохновение, которое он подарил им». Альбом получил хорошие отклики в прессе, был продан в количестве более 8 тысяч экземпляров, а в 1990 году был переиздан на CD с добавлением ещё нескольких композиций.

Можно ещё долго перечислять названия групп, которые включали произведения Барретта в свой репертуар. Назовем лишь некоторые: Love and Rockets записали собственную версию «Lucifer Sam», Camper Van Beethoven – «Interstellar Overdrive», Engine Alley – «Bike». Сравнительно недавно The Jesus and Mary Chain повторили дерзость Soft Boys и исполняли написанный Сидом гимн отчаяния – композицию «Vegetable Man». Очень популярная с начала 90-х группа REM сделала собственную версию «Dark Globe», дважды выходившую на синглах и гармонично вошедшую в их концертный сет. Существуют даже такие экзотические проявления любви и уважения, как своеобразные группы-«посвящения». В этой связи можно упомянуть бразильскую Eclipse, которая среди других композиций Pink Floyd исполняет «Arnold Layne», «See Emily Play» и «Matilda Mother». Другой пример такого рода – группа под названием Gates of Dawn, которая исполняет исключительно ранний пинкфлойдовский и сольный барреттовский материал.

You only have to read the lines

В 1972 году тайна, окружавшая Барретта, привела к образованию фэнклуба под названием «Syd Barrett Appreciation Society». Эта организация объединила почитателей Сида по всему миру, включая даже такие отдаленные от пинкфлойдовских центров страны, как Бразилия и Израиль. Хотя конечной целью этого общества было побудить Сида вернуться обратно в студию, оно занималось и более прозаическими вещами. В частности, финансировало издание фэнзина под названием «Terrapin», редактором которого был Джон Стил (John Steele). В журнале публиковались ежемесячные отчеты о деятельности Барретта (или об её отсутствии), различные посвященные ему архивные материалы – газетные вырезки, редкие фотографии, написанные Сидом тексты песен, кроссворды на барреттовские темы, а также стихи и рисунки, присылаемые в редакцию читателями. Теперь эти журналы стали практически трудно доступными раритетами.

Восьмидесятые годы принесли новое поколение барреттовских фэнзинов: «Opel», «Dark Globe», «Clowns and Jugglers». В это время биографии «потерянного» героя довольно неожиданно появились в Италии и Франции. Что касается сегодняшнего дня, то в Англии замечательный барреттовский фэнзин под названием «Chapter 24» издает Джон Келли (John Kelly). К сожалению, этот журнал выходит нерегулярно и подписаться на него невозможно.

Даже рабски следующие за последним писком моды дешевые поп-журнальчики публиковали сообщения о «появлениях» Сида на людях с таким придыханием, с каким обычно пишут о «приземлениях» НЛО. Гораздо более существенная дань уважения Барретту была отдана в 1974 году, когда 13 апреля в «New Musical Express» появилась знаменитая статья Ника Кента. Этот отчет в 5 тысяч слов о взлете и падении Сида по существу стал краеугольным камнем барреттологии. Из других журнальных материалов о Барретте можно, пожалуй, выделить статью в солидном специализированном журнале для коллекционеров пластинок «Record Collector». В номере 104, вышедшем в апреле 1988 года, Марк Пзйтресс (Mark Paytress) весьма подробно и со знанием дела рассматривал всю дискографию Барретта.

Весьма интересным и редким изданием, посвященным Сиду, является буклет «The Making of the Madcap Laughs», опубликованный частным образом и перепечатанный затем фэнзином «Opel». Название этого произведения говорит само за себя – его автор, Малкольм Джонс (Malcolm Jones), известный продюсер с EMI, делится воспоминаниями о своей совместной работе с Сумасбродом.

Наконец, говоря о посвященных Барретту печатных материалах, невозможно не упомянуть о замечательной книге «Crazy Diamond. Syd Barrett & the Dawn of Pink Floyd», написанной Майком Уоткинсоном (Mike Watkinson) и Питом Андерсоном (Pete Anderson). Она вышла в издательстве «Omnibus Press» в 1991 (ISBN: 0-71192397-3), второе издание, исправленное и дополненное, появилось в 1993 году (ISBN: 0-7119-3678-1). На сегодняшний день это единственная биография Сида, написанная в результате многолетнего труда на основе тщательного изучения большого количества материалов, в том числе и многочисленных бесед с членами семьи Сида Барретта, его друзьями и коллегами, а также теми, кто испытал влияние его творчества. «Биография, точная на 99 %, в которой правда отделена от слухов, рассказывает трагическую историю Сида с абсолютной честностью», – так оценил книгу Айвор Труман (Ivor Trueman) в своей статье, помещенной в фэнзине «The Amazing Pudding». «Мучительно точный отчет о взлете, падении и затворничестве Сида… История Сида рассказана с сочувствием и пониманием,» – из рецензии журнала «Vox». «Основана на хорошо проведенных исследованиях… Самым сильным местом в книге „Crazy Diamond“ является описание ужасного распада личности Сида в пост-пинкфлойдовский период» – отзыв о книге в «New Musical Express». «Умная книга, проливающая новый свет на личность и её окружение», – журнал «Select».

Таким образом, нет никаких признаков того, что слава Сида и интерес к нему угасают. Лишним доказательством этому послужил выпуск в апреле 1993 года коробки с набором компакт-дисков, содержащих почти всё доступное наследие Барретта. Набор, названный подходящим образом «Crazy Diamond – The Complete Syd Barrett» (EMI CDS 7 81412 2), содержит материал его двух сольных альбомов «The Madcap Laughs» и «Barrett», сборник ранее изданных редкостей «Opel» и 19 «новых» вещей, которые на самом деле являются альтернативными дублями уже известных композиций. Роскошное издание «Crazy Diamond», включающее прекрасно оформленный 24-х страничный буклет с исчерпывающей информацией побудило Дэвида Кэйвена (David Cavanagh) дать такой комментарий в своем обозрении для журнала «Select»: «Приятно видеть, что легенда окружена заботой». Журнал «Q», однако, добавил, что «он (набор) полностью показывает великолепную несобранность Сида Барретта», и присудил этому сборнику четыре звезды, то есть категорию «превосходно». На полгода раньше, 24 ноября 1992 года был выпущен набор из 8 компакт-дисков под названием «Shine On» (EMI 7 80557 2). Эта роскошно оформленная коробка, призванная служить ретроспекцией всей карьеры Pink Floyd, не содержала, однако, какого-либо редкого материала, за исключением диска под названием «The Early Pink Floyd Singles». Он включал 10 композиций, записанных первоначально на первых пяти синглах группы в 1967-68 годах, и никогда ранее официально не выходивших на CD, в том числе такие труднодоступные барреттовские жемчужины, как «Arnold Layne», «Candy and a Currant Bunn», «See Emily Play» и «Apples and Oranges». Именно включение этого материала и сделало коробку «Shine On» такой притягательной для фанов Pink Floyd, и, в конечном счете, одним из наиболее хорошо продаваемых наборов 1993 года.

Возможно, самым необычным из материалов, имеющих отношение к Барретту, увидевшим свет в последнее время, является выпущенный ограниченным тиражом в 5000 экземпляров в июне 1993-го двухчастный двенадцатиминутный немой фильм, названный «Syd Barrett's First Trip» (C Vex Films 2), который действительно включал съемки Сида, впервые в жизни испытывающего на себе воздействие «волшебных грибов», изменяющих сознание. Фильм был снят в 1966 году приятелем Сида, студентом-кинематографистом по имени Найджел Лесмуа-Гордон (Nigel Lesmoire-Gordon) в месте под названием Гог Магог Хиллз около Кембриджа. Снятый на стандартной 8-миллиметровой пленке, он теперь был переведен в видеоформат. Фильм состоит из двух частей – первая показывает Сида в карьере (пленка довольно поцарапанная), балующегося с грибами, кладущего их себе на глаза, а потом уставившегося на небо. Вторая часть этого видео была отснята тоже ручной камерой около здания «Abbey Road Studios» в начале 1967-го, и представляет четверых участников Pink Floyd, буквально подпрыгивающих от радости вместе с менеджерами Питером Дженнером и Эндрю Кингом сразу после подписания контракта с «EMI». Печально известный своим наездом на громадное разноцветное желе в октябре 1966-го (кто внимательно слушал сериал Севы 1985/90 года, должен помнить этот эпизод) автобус «Bedford» тоже мельком попал в объектив камеры. Трудно представить себе коммерческую привлекательность 12-минутного немого фильма, и тем более согласиться с утверждением, что он является «видео, которое надо обязательно посмотреть любому серьезному фану». Однако, с другой стороны, лишь немногие станут отрицать, что первое «кислотное путешествие» (acid trip) Сида Барретта является событием исключительной важности в истории рока. В то же время оно оказалось началом того, что, в конце концов, обернулось трагедией.

Еще один в высшей степени замечательный видеоматериал с участием Сида Барретта появился осенью 1994 года. Это получасовой фильм под названием «The Pink Floyd. London 66–67» (See for Miles Films Ltd, PFVP1). Режиссер Питер Уайтхед (Peter Whitehead), фильм посвящен Сиду Барретту. Его стержнем являются съемки, сделанные 11 и 12 января 1967 года в студии «Sound Techniques Studios» в Челси, когда Pink Floyd записывали музыку для знаменитой картины Питера Уайтхеда «Tonite Let's All Make Love in London» – 17-минутную версию «Interstellar Overdrive», значительно отличавшуюся от той, которая была сделана впоследствии для «The Piper at the Gates of Dawn» и «Nick's Boogie», тоже инструментальную электронную импровизацию. Две эти композиции, кстати говоря, официально выпущенные лишь недавно (например, на компакт-диске «Tonite Let's All Make Love in London… Plus. Mini Promotional CD Sampler», See For Miles SFM 2), и составляют звуковую дорожку фильма «The Pink Floyd. London 66–67». Съемки в студии перемежаются кадрами выступления группы в легендарном андеграундном клубе «UFO», а также сценами знаменитого хиппового мероприатия «14 Hour Technicolor Dream». Правда, там самих «флойдов» нет, зато камера «поймала» зашедшего «на огонек» Джона Леннона, а также хэппенинг, режиссером которого была Йоко Оно (Yoko Ono). Этот фильм, содержащий массу впечатляющих моментов, собственно говоря, является как бы большим рекламным роликом для картины «Tonite Let's All Make Love in London», которую фирма «See For Miles» скоро собирается выпустить в видеоформате. Так что любителей ранних Pink Floyd, да и вообще всей английской контркультуры конца 60-х в недалеком будущем ожидает ещё одно приятное событие.

Change returns success

Более двадцати лет прошло со дня последней попытки Сида записать или написать какую-нибудь музыку, а интерес к его работам остается необычайно высоким. «С возвращением, Сид Барретт, – новый герой эпохи компакт-диска. CD Барретта распродаются, как горячие пирожки, – писала в 1988 году газета „Swindon Evening Advertiser“, – кто бы мог подумать, что старина Сид сможет продать столько дисков?»

Такая негаснущая популярность побуждает функционеров различных фирм грамзаписи делать всё новые и новые попытки уговорить Барретта вновь войти в студию. В апреле 1992 года Тим Саммер (Tim Sommer), заведующий Отделом артистов и репертуара фирмы «Atlantic Records», обратился к семье Сида с примечательным предложением. Престижная фирма грамзаписи была готова заплатить сумму до 200 000 фунтов стерлингов за любой новый материал Барретта, независимо от того, что этот материал будет из себя представлять. «Если это желательно, записи могли бы быть сделаны у Сида дома, всего за несколько часов. Нет необходимости вовлекать его в какую-либо рекламную кампанию, или вообще какую бы то ни было другую сторону проекта», – говорил Соммер, который действовал по своей собственной инициативе в полной уверенности, что фирма «Atlantic» поддержит его идею. «Его даже не нужно фотографировать. Если это приемлемо для Сида и его семьи, всё его участие может быть ограничено тем, чтобы он наиграл несколько песен в своей гостиной. Они могут представлять собой всё что угодно, могут отражать любое состояние искусства, которого Сид может достигнуть. Это могут быть какие-либо фрагменты, ковер-версии, а капелла, произведения, вообще не относящиеся к поп-музыке, полностью инструментальные вещи, или даже декламации. У меня нет других намерений, кроме как предоставить Сиду возможность получить деньги в обмен на его новые произведения – любые произведения, записанные на пленке».

Позже, в продолжение своего первоначального интереса, Тим Соммер и фирма «Atlantic» направили письмо сестре Барретта, Роузмери Брин (Rosemary Breen). Вот полный текст сделанного ей предложения:

«Уважаемая миссис Брин,

Я вполне понимаю, что слава и интерес публики не обязательно оборачивались добром для Вашей семьи, и любое вторжение в Вашу частную жизнь, особенно если оно касается Вашего брата, должно восприниматься негативно. Как многолетний поклонник его музыки, я должен уважать не только произведения, которые он создал за годы плодотворной деятельности, но также и его последующий жизненный выбор. Во-первых, позвольте представиться. Я – работник „Atlantic Records“, крупной и уважаемой фирмы грамзаписи, имеющей долгую и славную историю. Музыка Вашего брата долгое время была для меня источником радости и вдохновения и, благодаря своей зачастую причиняющей боль честности и оригинальности, стандартом, относительно которого я часто оценивал других артистов. Я был бы заинтересован в обсуждении совокупности материально-технических и финансовых условий, которые сделали бы возможной новую запись Роджера Барретта. Я знаю, что это сложная и деликатная тема, и я не имею желания вовлекать Роджера или Вашу семью в любые махинации шоу-бизнеса, так же как и вторгаться в частную жизнь Роджера и семьи. Поверьте мне, я не имею намерения „вернуть Сида“, и только хочу зафиксировать любую музыку и вообще искусство, которые Роджер способен создать. Запись могла бы быть сделана днем в его комнате, и на этом непосредственное участие Роджера в работе могло бы окончиться. Я не ожидаю ничего даже отдаленно напоминающего коммерческую поп-музыку Это мог бы быть нетрадиционный проект, и он мог бы принять нетрадиционную форму. За право выпустить новую запись Роджера Барретта (как ранее было заявлено, что бы она из себя ни представляла, исключая, конечно, то, что могло бы побеспокоить Роджера или плохо отразиться на его состоянии), я бы заплатил Вам 75 000 фунтов стерлингов. Это, конечно, был бы аванс в счет авторского потиражного гонорара и других денежных сумм, которые принесла бы эта запись, так что существует потенциальная возможность получить гораздо больше этого. Нет смысла говорить, что мы бы взяли на себя все расходы, связанные с записями. Если бы в дальнейшем Роджер ещё каким-либо образом принял участие в этом проекте – скажем, если бы мы собрались приобрести некоторые из его живописных работ для оформления конверта – естественно, была бы включена дополнительная плата. Я понимаю, наиболее вероятно, что и Роджер, и Ваша семья испытывают небольшой интерес к музыкальной индустрии, и уж тем более не заинтересованы в том, чтобы наживать капитал на славе и легенде Роджера. Но, возможно, правильно сформулированное предложение окажется для вас на этот раз привлекательным. Я готов приехать в Англию в любой момент, чтобы поговорить с Вами об этом предложении. Я готов к обсуждению любой его стороны и дополнения или изменения любой части плана. Возможно то, что я хочу предложить, – приличная сумма денег в сочетании с гарантией конфиденциальности, достоинства и простоты – никогда не предлагалось Вам в должное время и в должной форме».

Соммер более пространно пояснял свою идею: «Мы были бы весьма удовлетворены подборкой, которая включала бы три или четыре песни. Другим способом осуществления проекта мог бы стать и такой вариант – пригласить Роджера вместе с группой близких по духу и сочувственно настроенных музыкантов в местную студию, включить магнитофон, и просто посмотреть, что получится. Со своей стороны я бы предложил Питера Бака (Peter Buck) и Майка Миллза (MikeMills) из REM, и, возможно, Робина Хичкока, все они мои хорошие друзья, и почти наверняка согласились бы моментально».

Это был дерзкий план. Дерзкий, но трезво просчитанный. Даже без участия таких громких имен, как REM, первые новые песни Сида Барретта за почти четверть столетия уже без всякого сомнения окупили бы все издержки фирмы «Atlantic» в течение нескольких недель. Несмотря на все надежды, отказ семьи Барретта от этого предложения не стал неожиданностью. Вот что сказал по этому поводу муж Розы Пол Брин (Paul Breen):

«Мы обстоятельно рассмотрели предложение фирмы „Atlantic“, но каждый из нас чувствовал, что это не улучшило бы состояния Роджера, и даже могло причинить ему много вреда, вынуждая его думать о вещах, которые могли бы привести его в замешательство.