Моя жена - всевидящая

      - Катя, пойдем я тебя представлю хорошему человеку.
      - Сейчас наверно не время на представление.
      - Пойдем, пойдем.
      Она, обхватив меня, ведет к военным. Они все с любопытством смотрят на нас
      - Здравствуйте, товарищ генерал.
      - Постой, кажется Ковалев?
      - Я.
      Он рассматривает мое лицо.
      - Ты был там, под развалинами?
      - Нет. Меня до землетрясения в своем управлении отделал наш общий знакомый.
      Губы генерала сжались.
      - Я все проверил, ты прав, это он.
      - Неужели он и в этот раз выйдет сухим из воды.
      - Нет. Об этом я позабочусь.
      - Я хочу вам представить свою жену, Катю.
      - Так значит это вы...?
      Командующий подходит и обнимает ее.
      - Прости дочка, прости нас всех. Мне все о вас Сергей рассказал.
      Катя в недоумении.
      - Это вам спасибо, - говорю я, - сумели сель задержать, на десять лишних минут.
      - Я всю авиацию послал, бомбить сель, мои шурфы с зарядами не сработали, от землетрясения берега сами обвалились...
      Командующий отходит и говорит.
      - Отправьте их на моем вертолете за Иртыш.
      - Товарищ командующий, но второе землетрясение начнется через два часа, - неуверенно тянет кто то из окружающих.
      - Успеют. Сейчас приду машины из других городов, в любом случае от сюда уедем. До свидания, Ковалев. - он трясет мою вялую руку. - Не забывай нас, если будет время обязательно приезжай ко мне. После твоего последнего посещения Ольге стало легче.
      - А как быть с этим? - я показываю на свое лицо.
      Он медлит, видно при окружающих не все может сказать.
      - Я сказал, все будет как надо.
      Нас отвезли в Семипалатинск, там мы расстались с Ярцевым, он отправился домой в Москву, а меня оставили на растерзание комиссии, которая прибыла для изучения происшедшей трагедии. Ни в газетах, ни по телевидению, ни радио не сообщили о землетрясении ни слова. Будь то и не было города и нескольких тысяч погибших людей.
      Напротив меня несколько членов комиссии. Они засыпают меня вопросами.
      - Как вы догадались, что начнется землетрясение?
      - По приборам.
      - А что так можно?
      - Можно. Этот метод разработан в нашем институте изучения земли. Он основан на принципе измерения сейсмического фона, при этом используются цифры соотношения скоростей продольных и поперечных сейсмических волн. За несколько месяцев до землетрясения, а может даже и несколько лет, а это все зависит от энергетики будущего события, расстрескивание пород уменьшает скорость продольных волн и соотношение двух скоростей падает на 5-10 процентов. В дальнейшем трещины заполняются грунтовыми водами и фон постепенно восстанавливается. Если имеешь эту картинку, то можно быть уверенным, что землетрясение неизбежно.
      Я вижу что они ничего не поняли.
      - Почему же тогда на других станциях не применяют ваши методы, ведь тогда можно предсказать любое землетрясение.
      - Характер каждого землетрясения не одинарный. И поймать эти соотношения очень трудно. Однако с уверенностью могу сказать, если сейсмические станции стоят на самой точке разлома тектонических плит, то этот метод себя оправдывает.
      - Город стоял на разломе?
      - Да.
      - Ну хорошо, предположим вы определили срок, но как вы определили мощность?
      - Это чисто исторический подход?
      - Как?
      - Я говорю, чисто исторический подход. Доказано, что почти все крупнейшие землетрясения имеют периодичность. В каждых точках земли она разная. Сейсмические циклы самых крупных землетрясений на Камчатке, например колеблятся где то... 140 лет, в Средней Азии эти колебания 200-300 лет. Мне удалось собрать материал и доказать, что в нашем районе уже была жизнь, были кочевые народы, которые погибли от землетрясений 150 лет назад. История подтвердила, что каждые 150 лет здесь зарождаются новые горы, исчезают старые, появляются гигантские озера, новые реки или они тоже стираются.
      - Выходит ваш институт виноват в том, что сотворив неверные карты сейсмического районирования, по ним строители построили новые города, заведомо подверженные катастрофе?
      - Если бы только он был в этом виноват. Я вам могу указать десятки точек на карте нашей страны, где стоят дутые цифры предполагаемой сейсмической активности. А там должны вот -вот произойти катастрофы, может быть еще хуже чем здесь. Виноват в этом не институт, а те люди, которые заставили поставить эти цифры.
      - Кто же это?
      - Я их не знаю. Карты составлялись еще до моего прихода в институт. Но академик Легостаев не раз подчеркивал, что карты это липа и он испытывал колоссальное давление со стороны партийных и государственных органов, чтобы изменить шкалу баллов в том или другом районе.
      - Вы сказали, что можете предсказать, где в ближайшее время может возникнуть катастрофа в нашей стране. Где?
      - Это районы Кавказа. Я предполагаю, что особенно сильным землетрясение будет в Армении, где данные на всех картах занижены на 3-5 баллов.
      Меня допрашивали долго: и где был, и что делал, и как посадили, как бежал. Потом задали настороживший меня вопрос.
      - Когда вы видели последний раз подполковника Малышева.
      - Это кто?
      - Вы что, с луны свалились. Это руководитель КГБ в вашем городе.
      - Понятно. Я видел его последний раз, когда он дал команду своим подручным избить меня.
      Комиссия затихла.
      - За что?
      - За прогноз.
      - И потом вы его... не видели?
      - Нет.
      - Хорошо, - сказал председатель комиссии, - я надеюсь мы отпустим товарища...
      Все послушно закивали головами.
      - Тогда, товарищ Ковалев, подпишите вот эту бумажку.
      - Что это?
      - Это подписка о том, что вы никогда никому не расскажите, что произошло в вашем городе.
      - Но это же... Тысячи людей знают...
      - Подписывайте, подписывайте. Для вашей пользы подписывайте. Все кто знают и кто видел, тоже подпишут.
      Я медлю. Председатель уже говорит зловеще.
      - Все материалы об этой катастрофе засекречены, разглашение тайны карается законом. Если вы откажетесь подписывать, мы вынуждены принять меры...
      Что же твориться. У людей трагедия, потеряли близких, здоровье, дома, имущество и все это... окружается тайной запрета. А мне... опять психушка, тюрьмы или лагеря, вроде жизнь налаживается, есть любимая жена, дочка Машенька... Я подписал.
      В институте меня рассматривали как какое то чудо. Сразу направили работать в отдел прогнозирования. Тот самый Копылов, что приезжал к нам с ревизией встретил меня как старого знакомого.
      - Здорово, старик, говорят у вас там были такие дела...
      - Они начались после твоего отъезда.
      - Брось, я уехал за два года до этих событий.
      - Это я помню. Тогда меня и Легостаева в порошок пытались стереть. Твое заключение еще помогло...
      - Это не я. Здесь без меня все решают. Послали проверить, заставили написать, причем здесь я.
      - Кто заставил.
      - Зам по науке и секретарь парткома...
      - А этот то зачем?
      - Партия наш рулевой, - ухмыляется Копылов
      - Уже нарулила...
      Так событие на Черном Иртыше исчезли из памяти людей. Грустно конечно, но несмотря на предупреждения, высланные в ЦК и в правительство нашим институтом, трагедии повторились. Был Спитак, Ленинакан, Кировокан, это уже были не захолустные районы как наш и поэтому вся страна узнала об этих страшных землетрясениях и даже после этого никто не задался вопросом. Кто виноват? Кто виноват, что занизил данные в картах сейсмического районирования, кто построил по ним непрочные дома, кто не захотел принимать всерьез предупреждения сейсмологов, кто преследовал предсказателей. Может я ошибусь, но скажу, что виновата - СИСТЕМА, а под ней вы уже понимайте, что хотите.