Тюремная энциклопедия

      "Двенадцать бумажек"
      Лагерная игра, распространенная в ВТК. В эту игру вовлекают неопытного новичка, фамилию которого пишут на двенадцати бумажках. На первой пишется, где спрятана вторая, на второй - третья и т.д. Человек, чья фамилия написана на бумажке, становится "слугой" нашедшего, то есть выполняет его желания. Способы игры разные, принцип - один: сохраняется жесткая последовательность, при которой цепь бумажек приводит к заранее определенной жертве.
      "Белая береза"
      Это не столько игра, сколько игорная ставка. До недавнего времени в зонах пользовались успехом карточные игры, где проигравший выполнял желание победителя. Схожая ставка наблюдалась и при игре в домино "Двадцать четыре удовольствия". При ней проигравший также обязан выполнить любое желание выигравшего. Скажем, весь день он должен был отвечать на любой вопрос словами: "Крякни в тину". Особый конфуз при этом возникал, когда собеседником проигравшего зека становился кто-нибудь из сотрудников тюрьмы или лагеря. Вот живой пример, который произошел на Свердловской пересылке и лег в мемуары бывшего рецидивиста:
      "Я сидел в тесной потнючей камере и ждал вызова на этап. Вчера я проигрался и сегодня с раннего утра начал отдавать долг. Это были не деньги или казенные шмотки. Это были слова "скворцы прилетели". Несмотря на всю безобидность фразы, вся камера целое утро потешалась, задавая глупые вопросы. И на каждый я громко гундосил: "Скворцы прилетели". Через час эта потеха всем надоела, и меня больше не трогали. И надо же было этому случиться: именно сегодня и именно меня вызвали на этап. Я этого ждал и больше всего боялся. Когда мы садились играть, то условились, чтобы фраза, за которую сразу же можно схлопотать по морде, на кон не ставилась. "Скворцы" - далеко не самое худшее. Бывало, что заставляли читать детское стихотворение или пункты Устава ВЛКСМ, принесенного из библиотеки для изготовления сигарет.
      Ну, так вот. В дверях показался прапорщик и назвал мою фамилию. Это не было вопросом, и я молча подошел к дверям. "Вертух" спросил: "Шмотки собрал?" "Скворцы прилетели" - с готовностью выпалил я. Я не видел братву, но чувствовал, что она давилась со смеху. Прапорщик тупо поглядел на меня и наконец выжал: "Что?" Запахло дерьмом. Скворцы, говорю, прилетели. Его глаза сузились, губы побелели и вытянулись в нитку. Казалось, еще миг - и он бросится на меня. Но вместо этого контролер сухо поинтересовался: "Какие скворцы?" Черт бы побрал этих скворцов. Проклиная свою долю и слыша, как закатываются сокамерники, я повторил фразу. Прапорщик был новеньким. Те, кто годами ходят по тюрьмам (мы - сидим, они ходят), знают, что выкидываются штуки и похлеще. Скажем, плюнуть в рожу дежурному офицеру. Подобные ставки среди братвы не катят, но их могут просто спровоцировать для какого-то азартного рогомета. При мне был такой случай. Бедолаге разнесли витрину так, что неделю шапка не налазила. Он похлопал офицера по фуражке и сказал: "Ну что, мент, службу дрочишь?" Дежурный поправил фуражку и приказал двум инспекторам завести зека в карцер для беседы...
      "Скворцы прилетели" - повторил я. На помощь растерянному прапору подоспел конвоир, здоровенный рыжий детина. Он врезал мне между лопаток так, что я полетел в коридор. "Воруши копытами, гнида!" - прорычал он. И хотя хохочущая от души камера осталась позади, я продолжал повторять: "Скворцы прилетели". Я даже не думал жульничать: это могло бы плохо кончиться. Поэтому я честно отрабатывал свой долг и в этапном строю, и в карцере, куда меня таки запихнули. Игра есть игра".
      Иногда проигравший орет глупость с верхнего яруса. Или всю ночь спит на полу. Тюремная фантазия не знает границ. Один картежник доигрался до того, что в разгар трудового дня, ровно в полдень, как и требовал того победитель, вдруг вышел в центр заводского цеха и начал читать стихи:
      Я маленькая девочка,
      Я в школу не хожу.
      Я Ленина не видела,
      Но я его люблю.
      После короткой паузы четверостишие повторилось. И так далее. Ровно десять минут. Мастер подошел к "девочке", обложил его со всех сторон матом и вновь направил к токарному станку. Обрабатывая деталь, заключенный продолжал твердить о своей любви к Ленину. Безнаказанно эта шалость не прошла: десять минут - это все-таки десять минут. Дело могло бы закончиться тривиальным штрафом, но на дворе стоял 76-й год, и дедушка Ленин еще был в почете. Вместе с кожей сдирались политические татуировки и пресекались любые словестные поползновения в адрес вождей гегемона. Мастер побежал за подмогой. Чтеца-декламатора показали врачу. К тому времени зек уже закончил монотонно твердить свое и молчал, как рыба. Врач даже не стал его осматривать. Услышав, что заключенный психически здоров, "вертухаи" бодро поволокли его в ШИЗО. И хотя тот во все горло сознавался, что просто отдал карточный долг, попариться в изоляторе зеку пришлось. На том и разошлись.
      В 30-е годы в Соловецких лагерях была в ходу ставка "100 тараканов" (1000 тараканов или что-то в этом роде): проигравшего обязывали отловить сотню барачных насекомых и предъявить их "счетной комиссии". Зек мог неделю ползать по бараку с банкой в руках, охотясь на тараканов. Игра имела и санитарный успех. Иногда охота за тараканами затягивалась на месяц. В зависимости от количества насекомых. Вместо тараканов могли фигурировать пауки или крысы.
      Тюремные правила запрещают загадывать желания, которые позорят честь арестанта или же несут угрозу его жизни. Был случай, когда трое зеков предложили проигравшему поцеловать петуха. Должник спокойно послал их на три буквы. "Ты что же, падла, платить не будешь? - оскалился один из зеков и угрожающе двинулся вперед. - Целуй гребня. Иначе опустим прямо здесь!" Неудачливый игрок двинул зека кулаком между глаз. Бойцов разняли и через "коней" обратились за советом к авторитету. Вскоре деды правильной хаты передали маляву, в которой советовали разобраться с теми, кто придумал такое позорное задание.
      Бывали случаи, когда проигрывали самих себя. Проигравший становился на день, неделю или месяц (а случалось, что и навсегда) рабом победителя. Академик Дмитрий Лихачев, отбывающий наказание в соловецких ротах, вспоминал:
      "Лор, "боярующий" (ухаживающий, уговаривающий) шпаненка, специально завлекает в игру и выигрывает у него "последнее". Такой, проигравший себя в карты, допускает в отношении себя различные, самые дикие извращения. Проигранный таким образом попадает в положение полной отчужденности - он не имеет права ни с кем разговаривать, прикасаться к посуде и тому подобное.
      В старое время обычными были случаи проигрыша "марух" (любовниц). Сейчас это уже постепенно выводится. Проигрыши самих себя или вообще "последнего" чаще всего происходят из так называемой "амбиции". Если "схлестнутся" двое, имеющих друг на друга злобу, или если играющие почему-то считают для себя позором проиграть, игра может зайти очень далеко. Проигрывают золотые зубы, которые после игры выдираются клещами или выбиваются молотком. Проигрывают пальцы, играют на ухо и т.п. Происходят своеобразные картежные дуэли.
      Мстящий старается заставить своего партнера "влезть на рогатину", то есть заставить его проиграть что-нибудь такое, что он не сможет выплатить, или причинить ему существенный ущерб. Но такая игра, хотя и считается вполне "законной", однако может остаться небезнаказанной. Часто случается, что кто-нибудь из присутствующих мстит, но мстит также законно - картами.
      Бывает, что проигравший кричит в окно или трубу в течение 5-10 минут: "Я дурак, я дурак..." Отсюда и выражение: "проиграться в трубу". Очень часты игры "на песню, на сказку", но играют на эти веши, конечно, только с теми, кто действительно мастерски поет или рассказывает. Какой-нибудь певец поет до тех пор, пока "фарт" не поворачивается в его сторону, и поет старательно, потому что в этом его хлеб. Выдумки в этом роде неисчерпаемы. Впрочем, такие вещи на Соловках не процветают - здесь игра носит гораздо более "деловой" характер".
      Игра на человеческую жизнь называется "три звездочки" или "три косточки": смотря на чью жизнь идет игра - свою или чужую. Очень часто блатной мир играл на жизнь "четвертого" ("пятого", "шестого" и т.д.). Проигравшему поручают убить человека, которого укажут победители. Это может быть стукач, надзиратель или проштрафившийся зек. Чаще всего игра на жизнь пятого идет на свободе. Тогда круг потенциальных жертв значительно расширяется. Трупом может стать даже случайный прохожий.
      Зеки могли выбрать жертву, полагаясь на случай. Могут заказать смерть того, кто первым выбросит окурок в ту урну, кто купит в киоске те папиросы, кто первым выйдет из трамвая. Когда-то очень популярной была метка скамеек в скверах. На ней мелом рисовался крест, и кто на него сядет, тот должен умереть. Разумеется, уголовный розыск мучился в догадках о мотивах насильственной кончины. Метка лавок стала настолько популярной, что просочилась в народные массы. В 50-60 годах мирные граждане шарахались от крестов, как черт от ладана. А рецидивисты тем временем опять трудилась за карточным столом.
      В пятидесятых годах "пятым" стал даже Марк Бернес. Судя по всему, за то, что сыграл ссученного вора в новом фильме. Тогда МВД прессовало воровскую масть по высшему разряду, и советский послевоенный кинематограф не мог остаться в стороне от этого процесса. Выполнить волю братвы поручили рецидивисту по кличке Бурлак. В тот вечер он остался без копейки и в порыве азарта поставил на кон "жизнь пятого". Бурлак проиграл кон. Дальнейшую судьбу киллера и его провал я описал в книге "Антология заказного убийства".
      В сегодняшних тюрьмах и колониях карточные игры преследуют скорее меркантильные цели, чем развлекательные. Утрачивает былую силу и чувство блатной мести. Меняется мир - меняется жизнь. Меняется жизнь - изменяются ставки.
      Боковой ветер
      Шулерские приемы родились вместе с игральными каргами. Совершенствовать "боковой ветер" (именно так называют шулерские манипуляции) очень сложно, изобрести новые приемы - практически невозможно. В арсенале карточных мошенников превалируют классические методы, которые сохранили свою актуальность и на сегодняшний день. Многие приемы, популярные, скажем, в начале века, ныне устарели. На смену им пришли технические ухищрения, где все чаще и чаще фигурирует электроника: в игорных домах под зеленое сукно закладываются сканеры, в стенах монтируются видеосистемы, даже в самих картах уже наблюдались металлические вкрапления, на которые реагировал сверхчувствительный прибор в часах шулера. Но классика осталась классикой. Она незаменима там, куда доступ техническим наворотам ограничен. Одним из таких мест попрежнему остаются тюрьмы и колонии. Ниже приводятся популярные шулерские приемы и понятия, стареющие, но еще не утратившие своей актуальности.
      "Крап" - пометка игральных карт, благодаря которой игрок располагает их в нужном порядке и, зная их значение, составляет при игре нужное для себя сочетание. Дефекты на картах должны быть незаметны для противников. Такая пометка может быть "на глаз", "на ощупь". Игральные карты, продаваемые в магазинах, годятся не для всех игр, в частности, для тех, где нужное расположение карт зависит от растасовки. Поэтому такие карты "затачиваются", иногда расклеивают, удаляя внутренний слой, и в зависимости от вида игры "заряжают". Крупные шулеры подчас берут в магазине несколько колод карт, затачивают их и возвращают продавцу, договорившись с ним о том, что когда они будут покупать карты, продавец подаст им именно эти колоды. Такой прием применяется с целью убеждения противника в том, что игра будет идти без обмана. Сведущие люди поговаривают, что высококлассные шулеры имели "своих" продавцов практически во всех магазинах, где шла торговля игральными картами. Но эта механика уже отошла в прошлое: сегодня карточные колоды можно встретить на каждом шагу. Ими торгуют в киосках, магазинах, с лотков и базарных прилавков. Когда шулер имеет дело не с меченой колодой, он попытается ее "закрапить" во время игры, по мере оборота карт. Скажем, ногтем проведет черточку у края карты. После чего эта карта уже определяется на ощупь. Шулеры, работающие таким способом, постоянно удаляют кожу с кончиков пальцев, повышая таким образом их чувствительность.
      Внешняя сторона карт, так называемая "рубашка", состоит из переплета ромбов и множества тонких линий. Это своеобразные "дактилоскопические" признаки карт: типография не может и не пытается повторить одну и ту же комбинацию линий на двух и более картах. Другими словами, каждая "рубашка" имеет свой отличительный знак, распознать который и пытается шулер. Он покупает множество колод и формирует из них одну. В новой комбинированной колоде достоинство карт четко разграничивается. Например, "рубашка" тузов имеет цельные ромбы, десятки - половинчатые, короли - слегка подрезанные и т.д. Часто крапят колоду добавочными линиями. При фабричной печати используются красные и зеленые линии различной толщины. Утолщая ту или иную линию, можно разграничить карты по мастям. Пиковая масть - толстая линия в правом углу, червовая - в левом. Та же ситуация и с зелеными линиями. Еще один из приемов крапления колоды - образование толстой и тонкой точки в белом ромбе, что вырисовывается в правом углу. Большая точка вверху ромба - пики, внизу - трефы, справа - черви, слева - бубны. Ставя маленькую точку возле большой, можно пометить практически все карты - от туза до шестерки (если колода в 32 карты - семерки).
      "Держка" - один из технических приемов шулеров: сдача партнеру вместо верхней или нижней карты - другой. Держка может проводиться "на глаз", "на щуп", смотря по тому, каким образом помечены карты, а также "угловою", "верховою" и "боковою", в зависимости от места пометки карты, которого касается пальцами шулер, вытаскивая ее из колоды.
      "Заправка" - умышленный проигрыш с целью разжигания азарта у "лоха" при игре в карты, а также незаметная пометка карт.
      "Кидать метлу" - шулерский прием, используемый при игре "третями", когда мечущий карты игрок подбрасывает противнику карты уже отыгранные, чем лишает партнера шансов на выигрыш.
      "Коцка" - крапление карт, как правило, четырех тузов и четырех десяток, у которых лицевая сторона шероховата в одном направлении. Все остальные карты с тыльной стороны шероховаты в другом направлении. При тасовке такие карты слипаются, и опытный игрок знает, какая карта у него под рукой; пометка карт с помощью расплавленного парафина, в который опускаются все углы карты. При этом нужные карты имеют больший или меньший угол, что позволяет игроку определять их значение.
      "Боковая точка" - способ пометки карт, при котором карты затачиваются сбоку, что позволяет при тасовке располагать их в нужном порядке и манипулировать теми из них, которые выгодны шулеру.
      "Братское окошко" - отверстие прямоугольной формы в первом слое игральной карты со вставленными внутрь передвигающимися знаками, с помощью которых можно изменять значение карты в нужном для шулера сочетании.
      "Двойниковая точка" - способ пометки, при котором нужные карты с одного из углов осторожно затачиваются на фаску, т.е. под углом к торцевой части карты, затем по диагонали затачиваются, но уже с другой стороны. Если такие карты сложить друг с другом, то они как бы склеиваются, а отточенные под углом торцы образуют острый угол и при тасовке такие карты не разъединяются, что позволяет шулеру манипулировать ими. Иногда такая заточка делается по всей боковой части карты, что позволяет вести растасовку их сбоку, а в первом случае - только с угла.
      "Мебель" - сообщник шулера, не умеющий применять шулерские приемы, но принимающий участие в картежной игре, когда мало партнеров. Как правило, он разыгрывает из себя рискованного игрока. Расчет с ним ведется только для вида. В то же время он получает определенный процент с выигранной шулером суммы.
      "На глаз" - способ пометки игральной карты, который позволяет игроку определить ее значение по внешнему виду. Наиболее простой пометкой является нарушение глянцевой поверхности карты ластиком. Такие пометки может заметить под определенным углом освещения лишь тот, кто их сделал.
      "На щуп" - пометка игральных карт, значение которых определяется на ощупь пальцами игрока. Наиболее простые пометки - наколки, сделанные на уголках карт, но это, как правило, у неопытных игроков. В других случаях применяется "заточка", иногда углы нужных карт слегка затираются наждачной бумагой. Иногда углы карт расклеивают, между слоями закладывают мельчайшие крупинки стекла, и карту снова склеивают. Крупинка стекла или песчинка могут быть вклеены и в другие места карт. Можно помечать карту маленькой точкой бесцветного клея в определенном месте. В других случаях карту расклеивают и из нее либо удаляют внутренний слой, чтобы она была тоньше, либо внутрь вклеивают бумагу, и карта становится толще.
      "Перевод" - шулерский прием при игре в "очко", заключающийся в том, что, собрав большой банк, шулер дает условный знак своему партнеру идти на всю сумму и сдает ему нужные карты. Это позволяет шулеру оставаться вне подозрения окружающих, хотя в действительности он перевел свой выигрыш партнеру, с которым затем делит его. Иногда таким сообщником может быть и "мебель".
      "Переворачивать вольт" - шулерский прием, позволяющий вернуть колоду в первоначальное положение.
      "Свист" - способ пометки игральной карты, заключающийся в том, что по краю определенных карт (в торцевой части) проводят тупым ножом, отчего края карты почти незаметно выступают и при движении, соприкасаясь с другими картами, издают отличительный звук, что позволяет шулеру определять значение карты и пускать ее в ход для обыгрывания жертвы.
      "Семериковая точка" - расположение в колоде семи разных по значению карт, которые "заточены" и благодаря этому легко вытасовываются. Используя эти карты при игре "третями", игрок, откладывая их на свою сторону, ловит карту партнера, имея гораздо больший шанс на выигрыш.
      "Сигналист" или "телеграфист" - сообщник шулера, подглядывающий в карты жертвы и сигнализирующий о них условными знаками или фразами.
      "Скользок" - шулерский прием, при котором нужное значение карты обозначается дополнительным знаком, приклеивающимся к ней в нужный момент.
      "Смена" - незаметная подмена колоды карт другой, в которой часть карт подделана или растасована в нужном для шулера порядке (чаще всего при игре в "триньку").
      Изначально подтасованная колода карт называется "материал". С нее шулер начинает сдавать карты на стол. Противникам сдается крупная карта, однако себе и своему партнеру шулер сдаст выигрышную комбинацию, которая часто отличается лишь на одно очко. Начинается азартный торг, в банк бросаются все новые суммы, но итог кона уже определен. Шулер может сдать себе и проигрышную карту. Например, если заметил подозрительность в поведении игроков. Проиграв, он благоразумно выходит из игры, завершая карточную встречу своим поражением.
      "Сплавка" - прием, с помощью которого неопытного игрока, имеющего деньги, вовлекают в картежную игру. Опытный шулер "обыгрывает" всю компанию, в том числе и новичка, а затем под благовидным предлогом УХОДИТ. Оставшиеся для зашифровки своей причастности к проигрышу устраивают обсуждение игры, ищут причины "провала", а затем покидают проигравшего, пообещав "расплатиться" с обидчиком. Выигрыш делится между шулером и сообщниками.
      "Спуск" - шулерский прием при игре в карты, когда вместо одной подкидываются две карты.
      "Стирами" называют игральные карты, как таковые, а также карты со стертыми или дорисованными значениями. Ими шулеры пополняют неполную колоду.
      "Съемная галантина" - игральная карта, на которую слегка приклеивается лишний знак. Если игроку необходимо изменить значение карты, он незаметным движением снимает этот знак и получает комбинацию карт в свою пользу.
      Шулерский прием, с помощью которого колода карт разделяется в нужном для игрока порядке, называется "Тевде". Например, в одну часть откладываются карты на "Т" (туз, тройка), в другую на "Д" (девятка, десятка, дама). Можно разделить на четные и нечетные или в ином порядке, имеющем закономерность, что позволяет шулеру манипулировать картами.
      "Скользкие карты". Колоду кладут на некоторое время в сырое место, чтобы гуммиарабик, входящий в фабричную краску, размягчился и стал липким. Сдавая карты, шулер крепко прижимает большим пальцем левой руки колоду. Простые карты (от шестерки до десятки) скользят быстрее, картинки с большей площадью закраски - медленнее. Для усиления скользящего эффекта шулер иногда намазывает картинки легким слоем мыла, остальные карты размельченной канифолью.
      Самый популярный шулерский прием - фальшивый съем колоды. Колоду держат в левой руке и разделяют ее на две равные части. Затем кладут правую руку на колоду, зажимая нижнюю кучку карт между большим и средним пальцами правой руки. Теперь верхняя кучка будет находиться между мизинцем, указательным и средним пальцами левой руки. Продолжая держать нижнюю кучку правой рукой, не сжимая ею верхней кучки, стараются левой рукой быстро и незаметно продвинуть верхнюю кучку вниз. После съемки кучки могут и должны иметь различные положения в зависимости от дальнейшей цели. Они могут быть скрещены вместе или же наискось, разделены по одной в каждой руке или разделены указательным пальцем правой руки и находиться в одной руке. Две кучки карт могут быть соединены в левой руке так, чтобы фигуры нижней кучки были обращены к фигурам верхней. В этом случае предполагается, что одна кучка закрыта другой, и они находятся в левой руке шулера.
      Прием фальшивой съемки карт одной рукой - это один из сложных приемов, которым владеют картежные шулеры. Колоду карт необходимо держать в левой руке и разделить ее на две кучки, сжав верхнюю часть между сгибом большого пальца и основанием указательного пальца, а нижнюю - между этой же частью ладони и первыми суставами среднего и безымянного пальцев. Потом указательным пальцем и мизинцем с одной, средним и безымянным пальцами с другой стороны зажимается нижняя часть колоды. Продолжая держать большой палец в том же положении, разгибают остальные пальцы и приводят нижнюю кучку карт в особое положение. В этом положении карты нижней кучки перевернуты, то есть обращены фигурами вверх: но они всетаки остаются между указательным пальцем и мизинцем, с одной стороны, и между средним и безымянным - с другой.
      Далее большой палец немного отгибается, и опускается верхняя кучка, придержанная указательным пальцем и мизинцем, и в это же время надвигается на большой палец нижняя кучка карт. В этом положении нижняя кучка перешла наверх, и фигуры карт в обеих руках обращены вниз. Затем большой палец вынимается из промежутка между двумя кучками, он положен сверху карт, отодвинув обе кучки к основанию большого пальца так, чтобы они ровно закрывали одна другую и составляли как бы одно целое, то есть одну кучку. В указанном положении обе кучки еще отделены указательным пальцем и мизинцем. Теперь же остается лишь разогнуть эти пальцы и быстро вынуть их, чтобы все карты соединились в одну кучку.
      У группы шулеров существует своя система сигнализации, так называемые "маяки". Вот некоторые из них. Поглаживание подбородка означает "Подойди ко мне". Когда прикладываются пальцы рук ко лбу или плечу, следует быть осторожным: где-то рядом находится милиция. Знаком опасности считается и жест, имитирующий стряхивание с груди крошек или соринки. Дважды отщелкнув с лацкана пиджака невидимую пыль, сообщник шулера предупреждает: "Будь внимателен". Если шулер быстро сжал и разжал кулак, это значит, что он успел "зарядить" (подтасовать) колоду карт. Его партнер теперь может уверенно повышать ставки. Неразжатый кулак говорит: "Крой всеми деньгами". Кроме условных жестов шулеры нередко используют зашифрованные фразы, шутки, прибаутки - внешне безобидные, но имеющие особый смысл. Например, задумчивые изречения "Такой раздачей сыт не будешь", "На валет и зверь бежит", "А мы вас дамочкой" и тому подобное могут означать все что угодно.
      Как уже говорилось, шулерские приемы и традиции уходят в далекое прошлое. Они наблюдались и на каторге, и в арестантских ротах, и в исправительных домах. Способы обмана были примитивны (если сравнивать их с нынешними). Скажем, шулер тасовал колоду, но не по-фраерски (складыванием широких боков), а складыванием концов в концы. Обычно во время тасовки тайком изучалось и расположение карт в колоде. Опытный игрок обязательно анализирует психологию соперника и подтасовывает нужные карты "на низок" или на верх колоды, в зависимости от того, как обычно снимал партнер. В свою очередь и партнер принимал оборонительные меры. Он старался выбрать карту, предварительно гадая по своей колоде. Впрочем, это, конечно, не обязательно. Выбрав карту, играющий подрезал ею стасованную колоду. Затем следовал традиционный вопрос: "Стос готов?" Если партнер замечал, что подрезкой сбита его подтасованная колода и опрокинуты его расчеты, он имел право отказаться. Такая подтасовка, если ее не замечали, вполне позволялась - недозволительна только метка карт. Во избежание этого "свои" карты всегда при сдаче вытаскивали снизу колоды. Существовал целый ряд способов обыгрывать противника в стос. Фраера называли их шулерскими, а "свои" просто "шансами".
      При одном из наиболее распространенных шансов, так называемом "баламуте", карты располагались в нужном порядке. Тасовка производилась таким образом, что те Карты, которые в нее всовывались, - из нее же и вынимались, а потом ставились на прежнее место. Получалось впечатление настоящей тасовки, а в конечном результате колода оставалась нетронутой. В некоторых случаях для той же цели делался так называемый "клин"
      - те карты, которые при подобной тасовке должны оставаться нетронутыми, слегка подрезались с угла вдоль карты так, что карта становилась немного уже. При тасовке вытаскивались только те карты, которые не подрезаны.
      Почти то же, что и "баламут", представлял из себя так называемый "пятерик". Но он был сложнее и служил для тех, кого нельзя было взять на "баламут". Вместо клина часто делался так называемый "запус". Колода подбиралась в нужном порядке и потом делилась пополам - в одну часть собирали все нечетные карты, а в другую - четные. Четные карты слегка подтачивались с концов стеклом или бритвой. При тасовке следовало захватить ровно половину (16 карт) и вкладывать их так, чтобы каждая карта попадала через одну на свое место. В следующий раз бралась опять половина и опять всовывалась через одну. При следующей перекладке карты снова попадали на свои места. Такая тасовка требовала большой сноровки. Она шла очень быстро и давала полную иллюзию настоящей. Когда партнер снимал колоду, что могло спутать игру, одна из половинок слегка сгибалась в руке, а потом колода еще раз незаметно перекладывалась на старое место.
      При игре в "стос" чрезвычайно важно знать, какая карта падает "в лоб" (первая), и правильно выбрать ее при подрезке. Для этой цели существует целый ряд способов. Например; из колоды выбираются все валеты и слегка сгибаются с углов. При подрезке стараются попасть под карту, на которой лежит валет. Теперь валет угадан.
      Если колода новая, рубашку карты натирают воском до блеска и при подрезке, когда колода снимается, на рубашке получается смутное отражение нижней карты, которая должна идти "в лоб". В некоторых случаях на части карт - предположим, на всех "фигурах" - с краю делаются легкие надрезы или так называемый "ерш" (слегка зазубренные края карты натираются воском), который легко нащупать рукой подрезывающему (при подрезке карту следует держать несколько косо и "щупать" края верхней карты).
      Играющий приблизительно ориентировался в том, какая карта упадет "в лоб". В самодельных картах возможно "насыпное очко". В обычной семерке место, в котором в восьмерке должно быть очко, натиралось сальной свечкой и из него переводилось через трафаретку очко из сажи жженого белого хлеба. Получалась обычная восьмерка. Если необходимо сделать семерку, очко быстро стиралось. Однако клееное очко и "галантину" шулеры применяли редко, ибо эти приемы были слишком известны.
      Многие шулеры имели свои личные наработки и производственные секреты, которыми поделиться не спешили. Партнер, заметив, что его "берут даром", имел право в любое время остановить игру: "Твой номер старый". В этом случае он должен был указать способ, каким его обыгрывали. Если он указывал его правильно, то выигрыш полностью оставался за ним.
      Прописка
      Прописка в нынешнем ее понимании - издевательская проверка новичка, который впервые попал в места лишения свободы. Она вошла в моду в 30-е годы и была далека от истязаний.
      Классическая тюремная прописка - своеобразный экзамен для новобранца. Она знает множество примеров и хитрых уловок, которым подвергался испытуемый. Скажем, тюремная этика не позволяла зекам допытываться у новичка, кто он, когда и за что попал в камеру. Не поощрялось и любопытство по поводу числа ходок. Но для проверки его лагерного опыта братва затевала развлечение. Как правило, прописка начинается с вопросов. Едва зек-новичок переступал порог, оказываясь один на один с абсолютно чужим миром, как к нему подходил какой-то шустрый малый и участливо спрашивал:
      - Мать продашь или в задницу дашь?
      Столь странное знакомство имеет множество разновидностей: "Тебе привет от Прасковьи Федоровны передали?", "Что будешь кушать - мыло со стола или хлеб с параши?" От того, какой будет ответ, зависела и судьба зека. Правильный ответ отрицает любой выбор или же показывает ознакомленность с подобными традициями: "Мать не продается, жопа не дается". "Ссу стоя, сру сидя" ("Прасковья Федоровна" на воровском жаргоне - тюремная параша), "Стол не мыльница, параша не хлебница". Таких характерных вопросов масса.
      Но это только словесный экзамен. Гораздо хуже для новичка, если с ним начинают производить подозрительные манипуляции. Например, ему подавали нитку: "Перевяжи яйца и прыгни с верхних нар". Зек должен был снять штаны, обмотать ниткой мошонку, вскарабкаться на верхний ярус, закрепить конец нитки и сигануть вниз. Опытный арестант без боязни и стеснения проделывал эту хитрую процедуру: нитка обязательно должна была порваться. Новоприбывшему зеку могли приказать повторить "подвиг Гастелло" с третьего яруса. Опытный зек прыгал вниз головой и падал на руки братвы. Новичок робко отнекивался и в конце концов оказывался избитым.
      Тюремный закон запрещал травмы при прописке. Но это было до недавнего времени. Неписаные блатные традиции еще сохранились в "черных" (воровских) зонах. Однако в "красных" зонах и камерах, где власть держат фраера (бандиты, убийцы, вымогатели и др.), прописка уже давно стала не столько экзаменом, сколько развлечением. Издевательство над зеком встречается там. где нет жестких тюремных обычаев.