Давай поспорим

– Дай мне войти сначала, – ответила Мин и проскользнула мимо подруги в светлую, уютную квартиру Бонни.

Комнату украшал столик в старинном испанском стиле, на котором стояла английская фарфоровая посуда и граненая ваза с розами. Все было очень мило, и Мин невольно вспомнила свое жилище. «Пусть у меня никогда не будет такой красоты, но я могла бы лучше сервировать стол. Я даже умею готовить. Можно взять бабушкину кухонную утварь из подвала», – подумала она. Хорошо бы приготовить что-нибудь такое, что пекла бабушка. Например, печенье – которое ей самой нельзя есть.

Мин со вздохом поставила коробку на стол.

– Что это? – спросила Бонни.

– Лучший в мире салат и просто потрясающий хлеб, – ответила Мин.

Бонни пошла за тарелками.

– Хлеб? – спросила Лайза. – Ты будешь его есть?

– Ну уж, нет, – ответила Мин. – Я его вчера ела, а сегодня расплачиваюсь. Хлеб будете есть вы, а я – смотреть на вас.

Лайза сделала гримаску, отодвигая высокий обеденный стул.

– На десерт. Ну, госпожа статистик…

– А ты что принесла? – перебила Мин, страшась услышать ответ.

– Мороженое «Дав» с малиной, – сказала Лайза.

– Иди ты знаешь куда! – рассердилась Мин. – Хоть разок принесла бы фруктов!

– Фрукты не десерт, – возразила Лайза. – А теперь объясни наконец, почему ты вчера ушла из бара с Кэлом Морриси.

Мин подвинула ей хлебницу.

– Дэвид поспорил с Кэлом на десять баксов, что ему не удастся уложить меня в постель за месяц.

Подруги так и застыли: Бонни – с куском курицы в руках, Лайза – с хлебницей.

– Ты шутишь? Не может быть! – Лайза начинала закипать.

– Я не стала возражать, когда он пригласил меня, потому что надеялась затащить его на свадьбу. Потом поняла, что не смогу три недели терпеть его приторное обаяние, мы отлично поужинали и расстались.

На лице Бонни выразилось сочувствие.

– Бедняжка!

– Все в порядке, – успокоила ее Мин. – Забудем Кэла Морриси и займемся едой. Меня больше волнует Диана. У нее что-то не ладится.

Лайза бросила на Мин короткий взгляд, давая понять, что еще вернется к оставленной теме.

– Мокрица и Жуть, – сказала она затем, – кому угодно испортят жизнь.

Мин закрыла глаза.

– Не зови их так. Я чуть было не назвала сегодня Сьюзи Мокрицей. У нее был такой вид, будто она собиралась залить слезами весь мир.

– Ну не мудрено, – произнесла Бонни с жалостью в голосе, поставила блюдо на середину стола и села.

Лайза выложила хлеб.

– Лучше бы Диана не просила ее быть подружкой невесты, это жестоко, – сказала она.

– Тогда было бы еще хуже, – возразила Бонни. – Так из-за этого Диана расстроилась?

– Я думаю, из-за Грега, – ответила Мин, с вожделением глядя на салат. – Сама-то она не признается… Представляешь, Грег забыл заказать свадебный торт!

– Ого! – сказала Лайза. – Противится собственной свадьбе. Честно говоря, твоя мать и Диана ловко его окрутили.

– Он сам посватался, – напомнила Бонни.

– Я думаю, ему хотелось подольше побыть в женихах, – объяснила Мин. – Но он согласился, когда назначили день свадьбы. Он же не бессловесное существо, мог бы сказать «нет».

– Кому? Нанетте и Диане? – фыркнула Лайза, берясь за салат. – Дохлый номер. Давай-ка лучше вернемся к Кэлу Морриси и проклятому спору. Мы хотим знать все.

Через полтора часа салат был съеден, остатки курицы убраны в холодильник, Бонни развернула мороженое, а Мин закончила рассказ о прошедшем вечере.

– Он отвел тебя домой, – резюмировала Бонни, – и все кончилось благополучно. – В голосе звучало сомнение.

– Именно, – подтвердила Мин. – А потом он въехал мне в глаз, пожелал счастья и ушел. Он не понравился ни мне, ни вам, а я не понравилась ему. Никто не в убытке.

– Скорее всего это прощание не более чем трюк, – сказала Лайза, поедая мороженое. – Просто такой маневр, после которого он вернется. И если ты потеряешь бдительность, он затащит тебя в постель и разобьет твое сердце.

Мин рассердилась:

– Думаешь, я наивная дурочка? Я не забыла о пари. Просто у меня есть свой план.

– Интересно, – улыбнулась Лайза. – Это на тебя не похоже.

Мин не обратила на нее внимания:

– Я слушала вчера вечером «Люби меня нежно» Элвиса Пресли, и мне пришло в голову, что если бы с ним случилась реинкарнация, ему сейчас было бы примерно двадцать семь, а я не сторонюсь молодежи. По статистике наиболее удачны такие браки, в которых жена лет на восемь старше мужа. И я решила подождать, пока меня найдет Элвис.

– Но ты только на шесть лет старше, – заметила Бонни.

– Да, но это же Элвис. Пришлось бы особенно постараться, – объяснила Мин.

– Почему именно Элвис? – спросила Лайза.

– Потому что он никогда не обманывает в своих песнях. Элвис – единственный мужчина в мире, которому я доверяю.

– Значит, если я правильно поняла, – продолжала Лайза, размахивая мороженым на палочке, – Бонни дожидается сказочного героя, который придаст ее жизни полноту, а ты надеешься на реинкарнацию человека, который наелся сандвичей с жареными бананами.

– Совершенно верно, – ответила Мин. Лайза покачала головой.

– Я, может, уже нашла своего принца, – сказала Бонни. – Роджер такой милый.

– Роджер? – переспросила Мин, стараясь не смотреть, как Лайза поглощает мороженое.

– Мы вчера познакомились с друзьями твоего Зверя, – пояснила Лайза с набитым ртом. – Бонни достался блондин.

– Роджер – душка. Я раздумываю, не освободить ли мне для него субботний вечер. Посмотрю, как пройдет наше свидание в пятницу.

– Он пригласил тебя? – поинтересовалась Мин, радуясь, что разговор повернул в другую сторону. – Ну-ка расскажи.

– Теперь Роджер будет приглашать Бонни каждый вечер до конца жизни, – сказала Лайза. – Он от нее без ума.

– Как здорово. – Мин вытащила из тарелки последний лист салата с желанием компенсировать недостаток сахара. – Так что, у него есть надежда?

– Может быть.

Лицо Бонни вдруг немного омрачилось.

– Если две недели у нас с ним все будет хорошо, наверное, можно пригласить его домой, пусть на него посмотрит мама.

Мин удивленно вскинула брови:

– Ты думаешь, он захочет пересечь три штата, чтобы познакомиться с твоей мамой через две недели после первого свидания?

– Да он перелетит через Анды, чтобы достать ей зубочистку, – сказала Лайза. – Как трогательно!

– Ничего подобного, – отрезала Бонни, хмуро глядя на палочку от мороженого. – Что за сентиментальность! Кстати, о Морриси. Роджер говорит, что он отличный парень. Это меня смущает.

– Итак, Бонни повезло, – сказала Мин Лайзе, пропустив мимо ушей упоминание о Кэле. – А тебе кто достался?

– Деревенский идиот, – ответила Лайза. – Он также считает Кэла настоящим мужчиной. Это просто какое-то трио клоунов из цирка. Только несмешное.

– Я вообще не вижу в них ничего смешного, – вставила Бонни.

– Тоже верно, – согласилась Мин. – А ты еще увидишься со своим идиотом?

– Увижусь. – Лайза слизнула с палочки остатки мороженого. – По-моему, твой Зверь вернется. Мой идиот много болтает, может быть, что-нибудь узнаем. К тому же есть барменша, которая живет рядом со Зверем, и я с ней потолкую.

– Если ради меня, то не нужно, – предупредила Мин. – Кэлвин Морриси для меня больше не существует.

– Но не завтрашним вечером, – возразила Бонни. – Завтра он будет в «Долгом глотке» вместе с Роджером и Тони.

Мин покачала головой:

– Тогда я останусь дома.

– Нет, зачем же, – сказала Бонни. – Мы просто не пойдем туда. Выберем другое место, и ты будешь с нами.

– А ты из-за меня не увидишься с Роджером? – запротестовала Мин. – Нет-нет. Я не такая эгоистка, чтобы загубить истинное чувство. Идем все вместе. Хочу во что бы то ни стало увидеть твоего Роджера.

– Ты уверена, что Кэл согласился на это пари?

– Я стояла совсем близко и слышала, – подтвердила Мин. – Он сказал: «Элементарно». Вот что самое обидное.

– Роджер о нем высокого мнения, – сказала Бонни. – Он мне говорил и о Кэле, и об остальных. Довольно грустная история. Они познакомились в школе еще в третьем классе. Сам Роджер был тугодум, соображал медленно, Тони – нерадивый ученик, а Кэл – дислексик.[4]

– Кэл – дислексик? – удивилась Мин.

– Тони и вправду тупой, – подтвердила Лайза. Они сказали это одновременно.

– Ошибаешься, Тони вовсе не тупой. Когда нужно, он очень даже сообразительный, – заспорила Бонни. В голосе ее слышалась безграничная уверенность, не допускающая возражений. – И Роджер тоже не тупица, просто он методичен, и его нельзя торопить. Он как мой дядя Джулиан.

– О Господи. – Лайза закатила глаза. – Уже совсем как родной. Спорю на что угодно, Роджер – ее «как бы обед» на эту неделю.

– Я в спорах не участвую, – заявила Мин. – Бонни, что скажешь?

Бонни выставила вперед подбородок:

– Если Роджер меня не разочарует, я выйду за него замуж.

– Вот беда! – воскликнула Лайза.

– Оставь ее в покое, – сказала Мин. – Она сама выбирает свое «как бы обед». А что у тебя?

Лайза поменяла позу.

– Если моя работа и дальше будет такой же неинтересной, на следующей неделе уволюсь.

– Дай-ка календарь, – попросила Мин Бонни.

– Я и так помню, – ответила та. – Последний раз она увольнялась в августе, потому что, по ее словам, никто не работает в такую жару.

– Десять месяцев, – подсчитала Мин. – Плоховато. И года не прошло.

– Это всего лишь «как бы обед», – не сдавалась Лайза. – Я изучаю свои возможности. Думаю, я могла бы поработать официанткой, если бы нашелся какой-нибудь интересный вариант. А твое «как бы обед»?

Мин подумала о Кэле Морриси, и внутри у нее все затрепетало.

– Если я встречу перевоплощение Элвиса, я снова буду ходить на свидания. А пока поживу без межполовых контактов. Они слишком болезненны.

– Я единственная нормальная женщина в этой комнате, – заключила Лайза.

– Ты придаешь здравомыслию слишком большое значение, – заметила Мин и отправилась домой, чтобы принять аспирин.

Следующим вечером Кэл пришел в «Долгий глоток» и сел как можно дальше от площадки, чтобы обеспечить себе надежные отходные пути. Роджер устроился неподалеку от Бонни и смотрел на нее так, будто она центр мироздания. А Бонни и виду не подавала, что знакома с ним. Кэл только головой покачал. Видеть влюбленного Роджера было все равно что наблюдать за годовалым малышом, ковыляющим по оживленной трассе.

Тони сел рядом с Кэлом и пригубил виски.

– Ты бы сходил туда, – посоветовал он, показывая глазами на стойку.

– Что такое? – Кэл смотрел мимо Мин на стройную рыжеволосую девушку. Ту самую Лайзу, которая досталась Тони.

Лайза отодвинулась, и он увидел Мин. На ней был свободный красный джемпер с капюшоном. Роджер дернул ее за капюшон, что-то сказал, она улыбнулась. Ничего себе! Придется, видно, еще один вечер терпеть ее издевки.

– Только глазеешь и ничего не делаешь. На тебя это не похоже, – сказал Тони. – Смотри, проиграешь.

– Я наблюдаю за Роджером и Бонни, – ответил Кэл.

– Да-а. – Тони посмотрел на Роджера и пожал плечами. – Пропал человек. Впрочем, всем нам когда-нибудь придет конец.

– Нуда, – сказал Кэл. – А ты понаблюдай за мной.

– А что ты собираешься делать? – Тони скользнул взглядом мимо Кэла и вдруг насторожился. – Что за черт? Куда это они собрались?

Кэл повернулся и увидел, что четверка пересела за столик с другой стороны стойки.

– Не сюда, – облегченно выдохнул он.

Похоже, Мин провела последние сутки не лучше, чем он. Сама виновата – портит жизнь себе и другим. Видит Бог, он приложил немало усилий, чтобы все было хорошо. Правда, в самом конце он ее стукнул, но ведь не нарочно.

Мин села рядом с Лайзой, откинулась на спинку стула и вытянула стройные ноги. Ножки у нее были недурны – с полными икрами, крепкие и сильные, как и вся она.

– Она будет здесь через пять минут, – сказал Тони.

– Спорю на десять баксов, она не подойдет, – возразил Кэл, снова берясь за бокал.

– Проспоришь, – предупредил Тони. – Ей нужен я.

– Ты? – изумился Кэл. – Ах да, ты все про Лайзу. – Он оглянулся на нее: Лайза весело смеялась с Мин, будто совсем не подозревая о существовании Тони. – Нет, она тоже не подойдет.

– А ты о ком? Об этой кубышке? – удивился Тони.

– Не называй ее так, – попросил Кэл. – Ее зовут Мин. Она неплохая женщина, хоть и раздражительная. И вовсе не кубышка, просто кругленькая.

– Ну, в общем ничего, – протянул Тони, стараясь быть объективным. – Так что, ты потерпел неудачу?

– Да нет, – ответил Кэл, отвернувшись от девушек. – Я пригласил ее поужинать, и она согласилась. Потом я проводил ее домой, сказал «До свидания». Какая же это неудача?

– Наконец-то появилась женщина, которая тебе не поддалась, – с довольным видом констатировал Тони. – Это наводит на тоскливые мысли, потому что напоминает закат Римской империи…

– Я и не пытался соблазнить ее, – прервал его Кэл.

– …но приятно знать, что ты влезаешь в брюки каждой ногой по очереди, как все мы.

– Никогда не понимал это выражение, – сказал Кэл. – Как иначе их можно надевать?

Тони наклонился к нему:

– Ставлю десять баксов, что ты не сумеешь назначить Мин свидание на завтра.

– А я и не хочу, – отрезал Кэл.

– Своди ее в кино, – предложил Тони. – Тогда вам не придется разговаривать.

– Тони…

– Десять баксов, победитель. Ничего у тебя не выйдет. – Кэл выглянул из-за плеча Тони и увидел Мин. Она не принимала участия в общем веселье и не выглядела такой умиротворенной, как в среду ночью. Его она не замечала.

– Не пойдет она, тут и спорить нечего.

– По-моему, ты просто струсил, – не соглашался Тони.

– Пойми, она теперь ненавидит мужчин. На нее сильно подействовал разрыв с дружком.

– Иди же. Видишь, она подавлена, – уговаривал Тони. – Очень удобный момент, чтобы уложить ее в постель.

– Да не нужна она мне, – запротестовал Кэл. – Айсберг, помнящий все обиды и предательства… Это не та женщина, с которой забудешь обо всем на свете.

– Ладно, – сказал Тони, – облегчу тебе задачу. Десять баксов, что ты не пригласишь ее завтра на ленч.

Кэл снова взглянул на Мин. Она улыбалась Роджеру и смотрела так, будто оценивала его. Переживает за подругу. Что ж, Мин может быть спокойна – если Бонни выйдет за Роджера, то станет счастливейшей из женщин.

– Ты слышишь? – окликнул его Тони. Подойти и сказать… – Я говорю, Синтия пришла.

О черт! Кэл не стал оглядываться.

– Она ведь ненавидит этот бар. Так почему…

– Выслеживает тебя, – объяснил Тони. – Ей действительно пора замуж. И она идет к своей цели напролом.

– Ты прав. – Кэл поднялся. – Пошли.

– Куда? – поинтересовался Тони, не двигаясь.

– Туда. Будешь донимать рыжую своими ухаживаниями, а я договорюсь о свидании. Синтия меня там не достанет.

– Считай, что ты проспорил десять баксов, старина, – хихикнул Тони. – Я обратил внимание, какое у Мин было лицо, когда ты вошел. Она явно не хотела тебя видеть. – Он поднялся. – Ты ударил ее по голове, а ей с тобой на свидания ходить?

– Давай десять баксов. – Кэл протянул руку.

– Сначала договорись о встрече, – ответил Тони и прибавил: —…которая не состоится.

– Это у тебя ничего не состоится, – парировал Кэл. – Твоя рыжая не придет к тебе через пять минут.

Тони, вздохнув, полез за бумажником.

А Мин и думать забыла о Кэле. Все ее внимание было сосредоточено на Роджере. Надо было хорошенько узнать его за этот вечер.

Лайза обошла стол и села справа от нее.

– Что новенького у Ди? – спросила она, отодвинув бокал в сторону.

– Я ей вчера звонила, – ответила Мин, возвращая бокал на место, – хотела узнать, как чувствует себя Мокрица… – она на мгновение закрыла глаза, – то есть Сьюзи. Диана сказала, что у Сьюзи новый парень, она довольна, к свадьбе относится положительно. Жуть… Карен тоже говорила со Сьюзи и подтвердила, что так оно и есть.

– Она что, бредит? – спросила Лайза.

В этот момент кто-то подсел к Мин с другой стороны.

– Кто – Мокрица, Жуть или Диана? – не поняла Мин.

– Все трое, – ответила Лайза.

– Я думаю, Мокрица храбрится, Жуть забавляется, а Диана чувствует себя виноватой, – ответила Мин, повернувшись, чтобы посмотреть на нового соседа. И страшно удивилась, увидев Кэла, такого же неотразимого, как и два дня назад.

– Здравствуй, девочка, – сказал он. Лайза фыркнула и повернулась к Бонни.

– Неплохо, – прокомментировала Мин. – Вы первый человек, который сегодня пошутил насчет Красной Шапочки. Больше не надену этот джемпер.

– Опять враждебность. Знакомо до боли! Как ваша голова?

– Побаливает. И слышатся какие-то голоса.

– Это хорошо. Теперь вам есть с кем поговорить. А кто такие Мокрица, Жуть и Диана?

– Не имеет значения. – Мин взяла свой бокал. – Что вам нужно?

– Хотите угадаю? – спросил Кэл насмешливо. – Диетическая кола с ромом.

– Вас не ждут в другом месте?

– Нет, леди. Я послан вам судьбой, чтобы научить пить с уважением к себе. – Он отодвинул ее бокал и поставил перед ней тот, что принес с собой. – Это «Гленливе». Пейте медленно, маленькими глотками.

Мин хмуро покосилась на него:

– Новый способ очаровывать?

– Что вы! Я не собираюсь тратить на вас обаяние. Просто пытаюсь помочь вам стать взрослой. Настоящая женщина не будет портить хороший напиток газировкой.

– Вы постоянно на меня давите, – сказала Мин.

– Попробуйте, – настаивал Кэл. – Хоть глоточек. А если не понравится, я верну вам ваши помои.

Мин пожала плечами:

– Ладно. – Она взяла бокал, отпила немного и поперхнулась: крепкий напиток обжег горло.

– Я же сказал, глоточками, Доббс. Пить надо маленькими глотками, осторожно, а не хватать залпом.

– Спасибо, – выдавила Мин, переводя дыхание. – Теперь можете идти.

– Нет, не могу. – Кэл наклонился. Ее бросило в жар. – Я к вам по делу.

Мин снова взяла виски и осторожно пригубила. Так пить было приятно.

Он наклонился еще ближе, почти касаясь губами ее уха.

– Меня интересует Бонни.

Она чувствовала на шее его теплое дыхание.

– Бонни? На Бонни уже сделал ставку Роджер.

– Знаю, потому и интересуюсь. У Роджера… – Кэл посмотрел на другой конец стола, – мало опыта общения с женщинами. Вот я и хочу узнать побольше о вашей подруге.

– Пожалуйста, – согласилась Мин, приготовившись дать ему полный отчет.

– Только не здесь, – очень тихо произнес Кэл. – Вдруг они заметят? Я приглашаю вас завтра на ленч. Знаете, где находится парк Черри-Хилл?

– Приблизительно, но у меня не такой счет в банке, чтобы ходить туда или даже околачиваться поблизости.

– Там есть площадка для пикников, с северной стороны, – сказал Кэл. – Я буду ждать вас за первым столиком завтра в полдень.

– Мне почему-то кажется, что нам надо использовать пароль. Например, я говорю «надменность», а ваш отзыв – «сноб», – съязвила Мин, отстранившись от него.

– Вас интересует Роджер или нет? – не выдержал Кэл.

Мин посмотрела на Бонни. Со стороны подруга казалась бесстрастной, но Мин видела, что внутри у нее все трепещет.

– Роджер? Интересует.

– Ну вот и отлично. А можно взглянуть на ваши туфли?

– Что? – удивилась Мин.

Кэл заглянул под стол. Мин сидела с вытянутыми ногами – сегодня на ней были открытые сабо на высокой платформе с черными кожаными шнурками. Шнурки красиво контрастировали со светлой кожей и ярко-красным лаком на ногтях.

– Лайза называет это «пальцы на воле», – пошутила Мин.

– Да? – Кэл продолжал рассматривать ее пальцы. – Ну что ж, я с пользой провел этот вечер. Увидимся завтра в полдень. – С этими словами он встал и ушел, захватив свой бокал и ее диетический напиток.

– Слушай, я упустила конец разговора, – повернулась к ней Лайза. – Что он тебе говорил?

– Завтра я собираюсь на ленч, – ответила Мин, еще не зная, как поступит. Если он опять будет шептать ей в ухо, придется его стукнуть.

– Куда?

– В парк Черри-Хилл.

– Ничего себе! Это место, где играют в софтбол богатые и знаменитые. А во сколько?

– В полдень.

Лайза кивнула и переключилась на Тони. Позвала его, но он не откликнулся. Мин тоже поискала его глазами и увидела, что он стоит возле стойки и передает Кэлу десятидолларовую купюру. «Невероятно!» – подумала она и напряглась от гнева. Этот сукин сын поспорил, что пригласит ее на ленч, и она попалась на удочку!

Тони посмотрел в их сторону, и Лайза поманила его пальцем. Он подошел и сказал:

– Я не привык к такому обращению.

– Завтра в полдень мы с тобой завтракаем в парке Черри-Хилл, – заявила Лайза.

– Согласен, но только потому, что у меня там утром тренировка.

– Ну и отлично. Теперь можешь идти.

Тони покачал головой и пошел обратно к Кэлу.

– Этот хоть послушный, – сказала Мин.

– Не вздумай завтра поддаться искушению, – предупредила Лайза.

– Где? В людном парке? Среди бела дня? – удивилась Мин. – Сама же говорила, что никуда с ним не пойдешь, и уже опять договорилась.

– На это есть причина. – Мин с горечью отметила, что к Кэлу пробирается знакомая ей брюнетка в синем топе. Все понятно. Одно слово – Зверь. «Я буду на высоте, не сомневайтесь, я-то его знаю», – подумала она и снова посмотрела в ту сторону. Кэл не спеша уходил от брюнетки в синем. Ничтожество, старается изо всех сил, чтобы выиграть пари.

– Я все равно буду наблюдать за тобой, – сказала Лайза. – И если вы завалитесь в траву, Кэлвину не поздоровится.

– Он тебе действительно не нравится?

– Я думаю, он поспорил с Тони об этом ленче.

– И я того же мнения.

– Смотри, не наделай завтра глупостей, – повторила Лайза.

– Сама думаю о том же.

Промучившись все утро с группой восьмилетних мальчишек, которые не хотели играть в бейсбол, Кэл не был настроен на встречу с Мин. Однако отступать было поздно. Он вытащил из машины сумку-холодильник, остановился у палатки с хот-догами, набрал еды в корзинку и направился к назначенному месту.

Мин еще не пришла. Кэл вынул старую скатерть и застелил массивный тиковый стол – здесь не скупились на роскошь, – поставил на него корзинку и сел. Он не слишком бы огорчился, если бы свидание не состоялось.

День выдался чудесный, под раскидистыми деревьями было прохладно и тихо, даже дети не шумели. Здесь никто не мог испортить ему настроение.

На усыпанной гравием дорожке показалась Мин, одетая все в тот же длинный красный джемпер и юбку в красную и черную клетку. Она шла широким, размашистым шагом, ветер развевал подол. Волосы девушка скрутила узлом на макушке, и в лучах солнца они вспыхивали золотом. Мин приближалась, он уже видел ее улыбку, но ему не хотелось вставать с места.

Наконец она остановилась возле него, и он протянул руку. Мин, поколебавшись, подала ему ладонь, и он почувствовал, какие крепкие и теплые у нее пальцы.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – ответил он с улыбкой. – Спасибо, что пришли.

– Спасибо за приглашение. – Она бросила сумку на стол. – С вас десять баксов.

Кэл вытаращил глаза:

– В чем дело?

Мин жизнерадостно улыбнулась:

– Я хотела испортить ваш ленч, но день такой прекрасный, и я решила не омрачать его. Вы поспорили с Тони на десять баксов, что вытащите меня на ленч.

– Я не спорил, – возразил Кэл. Ее улыбка исчезла. – Это Тони поспорил со мной.

Мин округлила глаза:

– Какая разница? Давайте десять баксов, иначе я оставлю вас с носом, и вам придется отдать Тони его десять баксов и еще десять за проигрыш.

– Я думал, что выиграл, когда вы согласились, – сказал Кэл. Ситуация начала его забавлять.

– Постарайтесь объяснить это Тони, – посоветовала Мин.

– Хорошо, – ответил Кэл. – А что, если нам их поделить? – Мин протянула руку:

– Десять баксов, соблазнитель!

Кэл вздохнул и вынул бумажник, с трудом сдерживая улыбку. Она взяла десятку и убрала в сумку. Потом вынула двадцатидолларовую купюру и вручила ему.

– Что это? – спросил Кэл.

– Вы дали мне на такси в среду. Я забыла вам вернуть. – Так я еще и в прибыли.

– Это ваша двадцатка. У меня нет на нее права, потому что вы вели себя прилично.

Кэл посмотрел на небо:

– Еще не вечер.

– Незаметно, чтобы вы готовили стол для пикника, – сказала Мин. – По сути, вы никак не отреагировали на мое появление, так что сворачивайте все это и давайте поговорим о Роджере.

– Конечно, я рад вас видеть, – спохватился он. Мин широко улыбнулась:

– Простите, забыла, что вы жаждали встретиться со мной. Мы не виделись четырнадцать часов, из которых восемь вы, наверное, проспали. Как вы себя чувствовали?

– Отлично. А вы?

– Так же. А скоро мы перейдем к Роджеру и Бонни?

– А вы практичная особа.

Мин поменяла позу, поджав под себя ноги. Кэл успел увидеть ее туфли – забавные босоножки из тесемок, скрепленных ярко-красным цветком.

– Во всем, кроме обуви, – добавил он.

– Нечего высмеивать мои туфли. – Мин пошевелила пальцами с красными ногтями. – Мне их Лайза подарила на Рождество. – Она развязала тесемки, сняла туфли и поставила на стол позади себя, нежно расправив лепестки цветков.

– Я понял, почему вы их любите, – сказал Кэл, занятый созерцанием ее ног. – Они в духе Элвиса.

Брови ее поползи вверх.

– Вы поклонник Элвиса? – изумилась она.

– Самый ярый. И вы тоже?

– Конечно. Думаю, в этом есть смысл. Вы дьявол в маске.

– Что? – не понял Кэл. И вдруг его осенило. – Это Элвис Пресли?

– Ну разумеется. А кто же еще? Ах да! «Ангелы хотят носить мои красные туфли». Элвис Костелло. – Она пожала плечами. – Тоже неплохо.

Кэл с сомнением покачал головой:

– Ну да.

– Хорошо, что у нас не настоящее свидание, – бодро сказала Мин. – Иначе возникла бы неловкость, которую трудно преодолеть.

Кэл усмехнулся:

– Вы когда-нибудь испытывали подобное, мисс Доббс?

– Случалось, – ответила Мин. – А вы?

– Нет. – Кэл достал хот-доги и разложил на столе. – Так вот. Роджер и Бонни. Съешьте хот-дог, пока мы будем разговаривать.

– Хот-дог? – спросила Мин таким тоном, будто речь шла о кокаине. – Он же вредный.

– Там протеин, – сказал Кэл, вдруг почувствовав раздражение. – Вам можно. Хотя бы без булочки.

– Жиры, – отрезала Мин.

– Я думал, жиры не запрещаются при безуглеводнрй диете, – сказал Кэл, невольно вспомнив Синтию, с удовольствием уплетавшую креветочное масло.

– Верно, но я на безжировой диете по Аткинсу, – объяснила Мин.

Кэл недоверчиво посмотрел на нее:

– А что вам можно, в конце концов?

– Почти ничего, – ответила она, с нескрываемой жадностью глядя на хот-дог.

– Там сосиски, – сказал Кэл.

– Вот черт!

– Сегодня суббота. Дайте себе отдых.

– Вы это говорили в среду у Эмилио. Я уже дала себе поблажку на этой неделе.

– Суббота начинает новую неделю. Побалуйте себя еще раз. Мин закусила губу – было нелегко сопротивляться. Снова поднялся ветерок, зашумел верхушками деревьев, взметнул подол ее юбки.

– Я захватил для вас диетическую колу в качестве компенсации, – сказал Кэл, доставая банку. – И вообще мне этот разговор наскучил.

– Вы правы, извините меня. – Она открыла банку. – Больше не буду. Это действительно скучная тема.

– Не совсем. О еде говорить интересно. Противно рассуждать о том, что вредно и что полезно. – Он протянул ей хот-дог, завернутый в вощеную бумагу: – Ешьте.

Мин посмотрела на сосиску в тесте, вздохнула и развернула бумагу.

– Вы настоящий зверь.

– Потому что кормлю вас? Разве это плохо? Мы же с вами американцы. И питаться нам надо как следует. Таков американский образ жизни.

– Образ жизни? – переспросила она и задумалась. – Да, пожалуй. Хот-дог – это образ жизни, как бейсбол и яблочный пирог.

– Бейсбол вам не противопоказан, – сказал Кэл и откусил от своего хот-дога.

Мин покосилась на его рубашку, на которой была эмблема команды.

– Это бейсбольная форма?

– Да. За мои грехи я занимаюсь по субботам бейсболом с детьми. Когда-нибудь и ваш муж будет делать то же самое, а вы – сидеть на трибуне и болеть за малышню. Вот плата за свободу.

– У меня нет детей, – ответила Мин, медленно жуя хот-дог.

Кэл хотел что-то сказать, но тут же забыл об этом, заметив на ее лице выражение блаженства. Неужели она так любит сосиски?

Мин глотнула колы и вздохнула.

– Бесподобно. Отец тайком угощал нас каждый раз, когда где-нибудь в округе устраивали праздник. Если бы мать узнала, она бы его убила. Теперь понимаете, как давно мне знаком этот вкус? Божественно!

Она склонилась над хот-догом, боясь уронить даже крошку. Невольно заглянув в вырез ее джемпера, Кэл увидел пышную, соблазнительную грудь, туго затянутую в красные кружева. «У Тони не выдержало бы сердце», – подумал он и вдруг понял, что и сам бессознательно замер.

Юбка, снова подхваченная ветерком, мягко коснулась его руки, лежащей на столе.

– Так почему же вы не хотите принять американский образ жизни?

Она жевала с закрытыми глазами, и он снова посмотрел в вырез ее джемпера. В голове зашевелились неподобающие джентльмену мысли. Мин проглотила и наконец ответила:

– Хорошая американка должна родить ребенка. А я не хочу. В нашей стране каждый год рождается более четырех миллионов детей. Так что воспроизводство американского образа жизни надежно обеспечено. Если вы озабочены на этот счет, то можете выполнить долг и за себя, и за меня.