Инспектор Баттл (№4) - Час Ноль

Леди Трессилиан выжидательно замолчала. Молчание нарушил мягкий ровный голос Одри:

– А что, это в самом деле такой уж бред?

– Дорогая моя, неужели ты действительно хочешь, чтобы это произошло?

Одри помолчала одну-две минуты, потом сказала так же мягко:

– Я действительно думаю, Камилла, что это могло бы так… так все упростить.

– Упростить! – безнадежно повторила леди Камилла.

– Дорогая Камилла, вы всегда были так добры. Если Невил хочет, чтобы…

– Мне ровным счетом наплевать на то, чего хочет Невил! – взорвалась леди Трессилиан. – Хочешь ли этого ты – вот что мне важно.

Легкий румянец появился на щеках Одри. Он был похож на нежный отблеск перламутра внутри морской раковины.

– Да, – сказала она. – Я хочу этого.

– Ну… – только и смогла произнести леди Трессилиан. – Ну тогда…

Она замолчала, не в силах справиться с чувствами.

– Но, разумеется, – поспешила добавить Одри, – последнее слово за вами. Это ваш дом и…

Леди Трессилиан закрыла глаза.

– Я старая женщина, – наконец проговорила она. – Я окончательно перестала что-либо понимать в этом мире.

– Но я, конечно… я смогу приехать и в другое время. Мне это совсем не будет неудобно.

– Ты приедешь в сентябре, как всегда приезжала, – придя в себя, отрезала леди Трессилиан. – И Невил и Кэй тоже приедут. Я, может быть, и стара, но еще могу приспособиться не хуже любого другого к меняющимся, как у луны, фазам современной жизни. Ни слова больше, все решено.

Она снова закрыла глаза. Через несколько минут, глядя сквозь полузакрытые веки на молодую женщину, сидящую у ее кровати, она проговорила:

– Ну, получила, что хотела?

Одри вздрогнула.

– О да. Благодарю вас.

– Моя дорогая, – голос леди Трессилиан звучал глубоко и проникновенно, – ты уверена, что это не причинит тебе боли? Ты же так любила Невила. Эта встреча может разбередить старые раны.

Одри внимательно разглядывала свои маленькие руки, одетые в перчатки. Леди Трессилиан заметила, как она судорожно сжала край кровати.

Но когда Одри подняла голову, взгляд ее остался по-прежнему спокойным и открытым.

– Все это сейчас уже позади, – сказала она. – Совершенно позади.

Леди Трессилиан тяжело откинулась на подушки.

– Ну что ж, тебе виднее. Я устала – пожалуйста, оставь меня теперь, дорогая. Мэри ждет тебя внизу. Скажи, пусть пришлют ко мне Баррет.

Баррет была старая и преданная горничная леди Трессилиан. Когда она вошла, ее хозяйка лежала, закрыв глаза.

– Чем скорее я оставлю этот мир, тем лучше, Баррет, – с горечью сказала леди Трессилиан. – Я в нем уже никого и ничего не понимаю.

– Ах, не говорите так, миледи, вы просто устали.

– Да, я устала. Убери с ног это пуховое одеяло и принеси мне порцию моего тоника.

– Это все приезд миссис Стрэндж вас так расстроил. Приятная леди, но уж вот кому бы тоник не повредил, так это ей. Нездоровый у нее вид. И всегда смотрит так, будто видит то, чего другие не видят. Но уж характера ей не занимать. Все время заставляет вас чувствовать ее, если можно так выразиться.

– Очень верное замечание, Баррет, – согласилась леди Трессилиан. – Да, очень верное.

– Таких, как она, забыть нелегко, уж поверьте. Интересно, мистер Невил часто о ней вспоминает? Новая миссис Стрэндж, конечно, очень красива – тут уж ничего не скажешь, но мисс Одри, ее-то будешь помнить всегда.

Неожиданно леди Трессилиан фыркнула и сказала:

– Невил совершил большую глупость, когда захотел свести этих женщин вместе. Он же первый об этом и пожалеет!

Май, 29.

Томас Ройд, с неизменной трубкой во рту, наблюдал, как проворный малайский мальчишка ловко укладывает его вещи. Время от времени он поднимал глаза и обводил взглядом плантации. Может быть, целых полгода он не увидит этой картины, к которой так привык за последние семь лет.

Странно будет опять оказаться в Англии.

В комнату заглянул Аллен Дрейк, его партнер.

– Привет, Томас, ну как, подвигается?

– Уже все готово.

– Пойдем выпьем перед дорогой, счастливый ты черт. Меня кругом изглодала зависть.

Томас Ройд не спеша вышел из спальни и присоединился к другу. Он не заговорил, ибо был человеком чрезвычайно экономным на слова. Его друзья научились понимать его по характеру молчания.

Томас был довольно плотного сложения. Внимательные глаза задумчиво смотрели с бесхитростного неулыбчивого лица. Передвигался он немного боком, по-крабьи: когда-то во время землетрясения его прижало дверью. Отсюда и пошло его прозвище – Краб-отшельник. После того случая он не совсем свободно владел правой рукой и плечом. В сочетании с неестественной механической походкой это производило впечатление робости и неуклюжести, тогда как на самом деле он почти никогда не испытывал этих чувств.

Аллен Дрейк смешал два коктейля.

– Ну давай, – сказал он, поднимая бокал. – Удачной охоты!

Ройд произнес что-то, что прозвучало как «у-хум». Дрейк взглянул на него с любопытством.

– Невозмутим, как всегда, – заметил он. – Не понимаю, как это тебе удается. Сколько ты уже не был дома?

– Семь лет, почти восемь.

– Порядочно. Удивляюсь, как ты тут окончательно не отуземился.

– Может, и отуземился.

– А, – махнул рукой Дрейк, – слова из тебя не вытянешь. Будто не человек, а четвероногий друг какой-то из леса… Распланировал уже свой отпуск?

– Да, в общих чертах.

Бронзовое бесстрастное лицо неожиданно приобрело более глубокий оттенок того же цвета.

Аллен Дрейк воскликнул в живейшем изумлении:

– Нюхом чую, тут замешана девушка! Черт меня возьми совсем, если ты не краснеешь!

– Не будь идиотом, – ответил Ройд довольно грубо и ожесточенно запыхтел своей древней трубкой.

Затем он окончательно ошеломил приятеля, продолжив разговор по собственной инициативе.

– Наверное, – произнес он, – там многое переменилось.

Дрейк не стал скрывать своего любопытства:

– Мне всегда было интересно, почему ты в тот раз отложил поездку домой. Да еще и передумал-то в самую последнюю минуту.

Ройд пожал плечами.

– Очень заинтересовался тем приглашением поохотиться. Скверные новости из дома как раз в ту пору.

– Ну конечно. Я и забыл. Твой брат погиб тогда в автомобильной катастрофе.

Томас Ройд кивнул.

Однако Дрейк подумал, что это все равно странная причина, чтобы не ехать домой. Оставалась мать и, насколько он знал, сестра. Понятно, что в такое время… Тут он вдруг вспомнил: Томас отложил поездку раньше, чем пришло известие о гибели брата.

Аллен еще раз пристально посмотрел на друга. Темная лошадка, наш старина Томас!

Теперь, три года спустя, он мог спросить:

– Ты очень дружил с братом?

– Я с Адрианом? Не особенно. Каждый из нас шел своей дорогой. Он стал законником.

«Да, – подумал Дрейк, – совсем другая жизнь. Квартира в Лондоне, приемы; главный источник доходов – с толком работать языком».

Он представил, что Адриан Ройд, должно быть, был очень непохож на своего молчуна-брата.

– А мать твоя жива, верно?

– Родительница-то? Жива.

– И сестра у тебя есть?

Томас покачал головой.

– А я думал, есть. На том снимке…

Ройд, путаясь, пробормотал:

– Не сестра. Дальняя родственница или что-то в этом роде. Вместе росли в детстве, потому что она сирота.

Краска опять залила его бронзовую кожу. Дрейк присвистнул про себя.

– Она замужем?

– Была. За этим парнем. Невилом Стрэнджем.

– Это тот, который в теннис играет и все такое?

– Да. Она разошлась с ним.

«Вот ты и отправляешься теперь домой попытать с ней счастья», – решил про себя Дрейк.

Сжалившись, он переменил тему разговора.

– Собираешься порыбачить или поохотиться?

– Сначала домой. Потом, может быть, похожу немного под парусом в Солткрике.

– А, я знаю, где это. Приятное местечко. Там есть довольно приличный старомодный отель.

– «Бэлморал Корт». Может быть, остановлюсь там, а может, договорюсь с друзьями – они живут совсем рядом.

– Звучит неплохо.

– У-хум. Солткрик – красивое спокойное место. Никакой давки.

– Знаю, – ответил Дрейк. – Тихое такое местечко, где никогда ничего не происходит.

Май, 29.

– Все это ужасно неприятно, – сказал старый мистер Тривз. – Вот уже двадцать пять лет я ежегодно останавливаюсь в отеле «Морской» в Лихеде. А теперь, представьте себе, все здание сносят. Расширяют фасад или какая-то другая чепуха в этом роде. Почему они не могут оставить эти морские курорты в покое? Лихед всегда имел свою особую привлекательность – Регентство, чистое Регентство.

Руфус Лорд произнес успокоительно:

– Все же, я надеюсь, там еще есть где остановиться.

– Уж я теперь и не знаю, поеду ли я в Лихед вообще. В «Морском» миссис Маккэй сообразовывалась с моими требованиями идеально. Каждый год у меня была одна и та же комната, и обслуживание практически не менялось. И стол у нее был превосходный, просто превосходный.

– А почему бы вам не попробовать Солткрик? Там есть один очень милый старомодный отель – «Бэлморал Корт». Сказать вам, кто его содержит? Супружеская чета по фамилии Роджерс. Хозяйка когда-то служила поваром у лорда Маунтхеда, а у него были лучшие обеды в Лондоне. Потом вышла замуж за дворецкого, и теперь они содержат этот отель. Он мне представляется как раз тем, что вам нужно: тихо, никаких джаз-бэндов, первоклассный стол и обслуживание.

– Что ж, это идея. Это даже очень неплохая идея. А крытая терраса там есть?

– Да. Закрытая веранда, а за ней терраса. Можете по желанию выбрать солнце или тень. Я могу ввести вас также в круг соседей, если хотите. Буквально в двух шагах от отеля живет пожилая леди Трессилиан. У нее восхитительный дом, и сама она восхитительная женщина, несмотря на то, что уже несколько лет почти полный инвалид.

– Вы имеете в виду вдову судьи?

– Именно.

– Я знавал одно время Мэтью Трессилиана и, думаю, с ней тоже встречался. Очаровательная женщина – хотя, конечно, с тех пор прошло много лет. Солткрик ведь находится неподалеку от Сэйнт Лу? У меня осталось несколько друзей в тех краях. Вы знаете, мне и в самом деле кажется, что Солткрик – это прекрасная идея. Я, пожалуй, напишу и выясню детали. Я хочу отправиться туда в середине августа – с середины августа до середины сентября. Я полагаю, у них есть гараж для машины и комната для шофера?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.