Желание

— И что это должно означать, жена?

— То, что я буду спать в гардеробной, пока вы не сделаете то, чего я требую!

И, завернувшись, как в плащ, в свое одеяло, она гордо вышла из спальни.

Глава 19

— Черт возьми, они так молоды! — пробормотал Гарет. — Ни одного старше девятнадцати лет. — Он всмотрелся в лица четверых латников, приведенных для допроса в большой зал. — Какого дьявола колдун набирал на службу юнцов?

— Во-первых, они давно уже не юнцы, — пожал плечами Ульрих. — А во-вторых, тебе не хуже меня известен ответ на свой вопрос.

— Ты прав. — Гарет уперся локтями в резные ручки дубового кресла и подпер кулаком подбородок. Он терпеть не мог этой стороны своего бывшего ремесла. — Молодые люди гораздо легче поддаются влиянию. Ими проще управлять. Они не задумываются над приказами… И уж, конечно, не ставят под сомнение существование колдовства.

— Лукреций, без сомнения, пользовался кнутом и пряником… Запугивал страшными карами и обещал за верность рыцарство и легкую добычу… Старый, как мир, способ вербовки неоперившихся юнцов!

— Моя жена хочет, чтобы я проявил к ним милосердие! — бросил взгляд на пленников лорд Желания. — Просит отпустить их на все четыре стороны.

— Я уже слышал об этом. Весь замок знаком с… х-мм… условиями леди Клары.

— Разумеется, она не смогла держать язык за зубами!

— Она здесь ни при чем. Слухи поползли после того, как служанка увидела леди Желания спящей на полу в гардеробной.

Гарет побарабанил пальцами по щеке, но промолчал.

Ульрих деликатно кашлянул.

— Возможно, твою добрую жену смущает юность наших пленников. Ты же видишь, они чуть старше Даллана… Но откуда такое сочувствие к лучникам, которых мы взяли в гавани? Они даже не пытаются скрыть, что всю жизнь занимались грабежом!

— Вот-вот… А она, видите ли, хочет, чтобы я с почетом отпустил их и благословил на новые подвиги!

— Женщины вообще склонны жалеть всех подряд! А твоя жена вообще не терпит жестокости.

— Только вообрази себе, она не хочет, чтобы семь болтающихся висельников омрачили прибытие великой аббатисы Хелен!

— Сдается мне, нашу аббатису этим не удивишь. В свое время она видала и кое-что похуже! — хмыкнул Ульрих.

— Можешь не сомневаться! И вообще, неужели мы не успели бы снять трупы к ее прибытию?! — Гарет мрачно взглянул на четверых пленников.

Они были не просто молоды. Они были до смерти напуганы и всеми силами пытались спрятать свой страх под маской вызывающего презрения. Гарет кивнул страже, и она отступила на шаг назад. Он взглянул в лицо самого старшего из рыцарей.

— Твое имя?

— Сэр Роберт.

— Где твой замок?

Юноша замялся, потом пожал плечами:

— После смерти лорда Лукреция у меня больше нет замка.

— А семья?

— У меня нет семьи, милорд.

— Где твои родители?

Этот вопрос явно поставил в тупик юного сэра Роберта.

— Я никогда не знал имени отца. А мать умерла при моем рождении.

Гарет перевел глаза на следующего:

— А ты? Как тебя зовут? Где твой замок?

— Меня зовут Джон. — Голос юноши слегка дрожал. Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с волнением. — Я оруженосец Великого Магистра. Теперь хозяин мертв, и у меня больше нет дома.

— Думаю, они все из одного теста, — пробормотал Ульрих.

— Да. — Гарет взглянул на двух оставшихся пленников. — А вы? У.вас есть семьи? Замки?

Юноши дружно покачали головами.

— Если позволите, милорд, — шагнул вперед сэр Роберт.

— Слушаю, — поднял глаза Гарет.

— Ни у кого из нас нет ни родственников, ни друзей, которые могли бы выкупить нас. Все, чем мы владели, давал нам сэр Лукреций. У нас нет ничего своего, кроме мечей. — Он сурово сжал губы. В испуганных глазах юноши промелькнула гордость. — Но вы уже отняли их у нас. Так что можете не откладывать казнь.

— Всему свое время, сэр Роберт, всему свое время. Смерть всегда приходит в свой срок. — Он сделал знак страже, и латников увели.

Заложив руки за спину, Ульрих дождался, пока зал опустеет. Потом обратился к Гарету:

— Желаете допросить лучников, милорд?

— Нет. Какой смысл? Все они одинаковы. Обычные грабители, польстившиеся на щедрые посулы колдуна!

— Бесполезные люди!

— Вот именно! — Гарет поднялся на ноги. — Люди без крова и семьи.

— Такие люди всегда опасны. Лучше повесить их всех поскорее.

— Согласен. — Гарет подошел к столу, на котором были разложены предметы, найденные в плаще Лукреция де Валемона. — Ты еще не видел эти вещицы?

— Нет. — Ульрих приблизился к столу. Взглянул на горстку крошечных железочек, плавающих в банке с водой. — Что это такое?

— Даллан говорит, что колдун звал их своими железными рыбками. — Гарет окунул палец в воду и взболтал ее. Когда вода успокоилась, рыбки тоже остановились. — Смотри, они указывают в ту же сторону, что и перед бурей.

— Ну и что? — нахмурился Ульрих.

— А то, что они показывают на север, мой недогадливый друг! Всегда на север. Это и есть тот самый колдовской прибор, с помощью которого колдун провел лодку с лучниками сквозь туман. С его помощью он собирался вернуться обратно.

— Железные рыбки?

— Я давно слышал об этом изобретении, — пояснил Гарет. — А недавно прочел о нем в книге сэра Хамфри. Но впервые вижу своими глазами! Здорово, правда?

— Да. — Ульрих тоже опустил палец в банку и взбаламутил поверхность воды. Зачарованный, он смотрел, как рыбки сами разворачиваются в одном направлении. — Никогда не видел ничего любопытнее!

— В книге сэра Хамфри говорится, что это китайское изобретение. Как, впрочем, и порошок, с помощью которого мы разбили отряд Лукреция.

— А это что такое? — Ульрих взял со стола круглый блестящий шар.

— Зеркало. Даллан сказал, что с его помощью наш колдун посылал сигналы своим людям. А вот смотри. — Гарет поднял большую связку странных ключей. — Этим можно открыть любые замки.

— Ага… Так вот, значит, как он прошел в ворота монастыря и в библиотеку!

— Да. — Гарет бросил ключи на стол. — Негодяй ими запер келью отшельницы, после того как втащил туда ее тело.

— Все это очень интересно… Теперь ты месяц будешь забавляться игрушками Великого Магистра, уж я тебя знаю! Но что все-таки делать с пленниками? Позволь, я распоряжусь, чтобы их немедленно вздернули?

— Нет. Подождем немного. Я подумаю, о чем их можно еще расспросить.

Гарет повернулся и вышел из зала. Он прекрасно знал, что Ульрих бессовестно усмехается ему вслед. И, как всегда, не имел никакого желания ломать голову над тем, с чего бы это.

Туман, два дня висевший над островом, полностью рассеялся. На дворе замка царила веселая суматоха.

Вильям и Даллан сновали туда-сюда, исполняя указания Эдгара и помогая слугам. Спустившись с крыльца, Гарет увидел двоих своих рыцарей, входящих в ворота замка. В руках они тащили огромные охапки свежих цветов. Он даже усмехнулся — так потешно выглядели его вассалы.

Но едва Гарет приблизился к мастерским Клары, все его веселье как рукой сняло.

Конечно, вчера он легко мог заставить жену вернуться обратно в постель. Ему ничего не стоило вытащить Клару из гардеробной!.. Но он нарочно не хотел делать этого, справедливо полагая, что ночь, проведенная на каменном полу, послужит ей хорошим уроком.

И, как назло, именно сегодня служанке приспичило явиться в гардеробную раньше, чем обычно! Вот она и увидела Клару, спящую на полу.

К тому времени Гарет уже давно проснулся. Этой ночью он вообще спал ужасно, черт бы побрал Кларино упрямство! Три раза он подходил к жене и укрывал ее одеялом. Одно дело разрешить ей спать на полу. И совсем другое — позволить простудиться! Он не мог рисковать ее здоровьем после того, как она так храбро сражалась с колдуном! Как супруг, он обязан был позаботиться о том, чтобы жена не заболела из-за собственной глупости.

А утром Клара, казалось, и не собиралась возвращаться к вчерашней перепалке. Она вела себя так, будто уже победила и ждет только, когда Гарет признает свое поражение.

Неужели она не понимает, что он еще никогда никому не проигрывал?

Гарет вошел в первую из рабочих комнат — и погрузился в запах цветов, ванили и мяты.

— Клара?

— Я здесь, милорд, — отозвалась Клара из соседней комнаты.

Гарет быстро прошел в сушильню. Клара стояла возле одного из широких столов. И вдруг он почувствовал, как сердце у него сжалось от тревоги.

Он едва не потерял ее вчера. И совершенно не хотел ссориться с ней сегодня. Гарет вздохнул. Увы, он не может позволить себе слабость.

Клара поднесла к носу пригоршню сухих лепестков. Глаза ее были закрыты. Она стояла спиной к окну, и солнечные лучи золотым ореолом очертили ее гибкую, стройную фигурку.

» В моей жизни нет ничего дороже ее, — подумал Гарет. — Она подарила мне дом «.

Он решительно отогнал странные чувства, теснящиеся в груди, и шагнул вперед.

— Чем ты занята? — спросил он, чувствуя, что должен что-то сказать.

— Я готовлю духи для аббатисы, — открыла глаза Клара. — Это будет только ее запах! Как ты думаешь, ей понравится?

— Не сомневаюсь. — Гарет на секунду умолк. — В замке такая суматоха.

— Так ведь не сегодня-завтра приезжает аббатиса! Вдруг она будет у нас уже сегодня вечером?

— Я вижу, тебя очень волнует ее визит.

— Еще бы! Она была так любезна со мной в письмах! Я обязана сполна отплатить ей за проявленную ею доброту!

— Я должен предупредить тебя…

— Вы уже освободили пленников, милорд?

— Нет.

— Я не сомневаюсь, что к вечеру справедливость восторжествует!

— Проклятие! Справедливо будет вздернуть их как можно скорее!

— Ни в коем случае! Вы видели рыцарей сэра Лукреция? Они едва ли старше нашего Даллана!

— А что вы скажете о лучниках, которых сэр Ульрих захватил в гавани? — возразил Гарет. — Эти закоренелые разбойники уж никак не могут сослаться на молодость! Одному из них уже за сорок, если я не ошибаюсь. И всю свою жизнь он занимался тем, что грабил и убивал!

— Да, но раз уж мы отпускаем остальных, придется помиловать и этого! Я не допущу, чтобы хоть одно тело повисло над моим островом!

— Клара, ты женщина, и безмятежно прожила всю жизнь на своем уединенном островке. И уже поэтому… — Гарет осекся, услышав громкие голоса, доносившиеся со двора.

— Леди Клара, леди Клара, прибыли ваши гости! — закричала служанка. — Леди Джоанна просит вас прийти как можно скорее!

— Приехала аббатиса Хелен! — Клара разжала пальцы и высыпала лепестки обратно в вазу.

— Постой, Клара. — Гарет попытался задержать ее, но не успел.

Клара вылетела во двор.

— Джоанна? Где аббатиса? Может быть, сначала она захочет заехать в монастырь и поприветствовать настоятельницу? Клянусь поясом святой Эрмины, у нас еще ничего не готово! Я так хотела, чтобы все сверкало к приезду великой аббатисы!

Гарет неторопливо вышел из дверей сушильни и увидел стоящего неподалеку Ульриха. Понимающе переглянувшись, они стали следить за происходящим.

— Аббатиса уже здесь? — спросил наконец лорд Желания.

— Да. Вместе со свитой она уже выехала из Сиаберна. Только что прибыл гонец с новостями.

— Со свитой? — приподнял бровь Гарет.

— Так случилось, что в то же самое время поблизости оказался лорд Торстон со своими тремя рыцарями. Они предложили аббатисе свою защиту и сопровождение. Через несколько минут все будут здесь.

— Только этого еще недоставало, — хмыкнул Гарет. Возмущенный вопль разнесся по двору. Гарет изумленно посмотрел на бешено жестикулирующую жену.

— Что ты сказала?! Сейчас здесь будет Торстон Ландрийский?! — накинулась Клара на несчастную Джоанну. — Это невероятно! Он не может явиться сюда!

— Да успокойся же, Клара! Мы прекрасно все устроим!

Клара в бешенстве повернулась к ней:

— Но как лорд Торстон посмел так поступить?! Разве он спрашивал меня? Сегодня я принимаю в своем замке великую аббатису и не могу заниматься каким-то чванливым бароном!

— Мы все устроим, — настойчиво повторила Джоанна.

— Нет, это просто немыслимо! Он же все испортит! Как я могу оказывать должное внимание своему тестю, когда в моем замке будет гостить сама аббатиса Хелен?

— Хороший вопрос для тех, кто понимает, — усмехнулся Ульриху Гарет.

— Вы опять улыбаетесь, милорд… Вы же знаете, меня всегда пугает ваша улыбка.

Ульрих помолчал.

— Так что будем делать с пленными?

— Подержим в подземелье еще денек-другой. В замке и без того все вверх дном. По-моему, не стоит вносить еще большую суматоху.

— Как прикажете, — кивнул Ульрих. — Разрази меня гром, если нас не ждет увлекательный вечерок.

Но вот крик дозорного и густое облако пыли возвестили о прибытии высоких гостей.

— Они здесь! — вскричал страж. — Аббатиса и лорд Торстон уже у ворот!

Клара кинулась к Гарету:

— Это слишком! Неужели твой отец не мог отписать мне, предупреждая о своем приезде?

— Скорее всего, он и сам не знал, что заедет, пока не встретил аббатису Хелен.

— Что за глупости? Не вижу никакой связи! — заметив гостей, въезжающих в ворота, Клара вдруг осеклась на полуслове.

Слуги бросились ловить коней под уздцы.

— Пошли, Клара. Мы должны поприветствовать наших гостей. — Гарет взял жену под руку и решительно направился к воротам.

— Вот эта дама на белой лошади и есть аббатиса. — Недолгое разочарование на лице Клары тут же сменилось выражением восторга. — Кажется, она в отличном здравии!

— Как обычно, — улыбнулся Гарет.

— Что ты имеешь в виду?

— Да так, ничего…

В это время Торстон неторопливо спешился и галантно подал руку аббатисе. Гости повернулись, чтобы поздороваться с хозяевами.

— Ваше святейшество! — Клара со всех ног кинулась, чтобы поцеловать перстень высокой, красивой женщины в бенедиктинском одеянии. — Добро пожаловать на остров Желание. Мы безмерно польщены оказанной честью!

— Я счастлива снова увидеть тебя, леди Клара, — улыбнулась аббатиса Хелен. — С огромным удовольствием приняла я твое приглашение. Не могу передать словами, какую радость доставляет мне наша переписка.

— Вы слишком добры, — вспыхнула Клара и с явной неохотой повернулась к лорду Торстону. — Милорд, ваш приезд большая честь для нас.

Ее ледяной тон искренне позабавил Торстона.

— Я с нетерпением ждал встречи с вами, леди Клара. Прошло уже столько лет с тех пор, как я видел вас последний раз.

— Как жаль, что вы не послали нам письма, чтобы мы могли достойно подготовиться к столь долгожданной встрече!

С привычной любезностью лорд Торстон склонился к ее руке:

— Готов принести свои извинения. Для меня самого это решение стало полной неожиданностью. Позвольте выразить вам свою радость по поводу того, что мой сын сумел ответить вашим строгим требованиям.

— Да. Хотя поначалу я несколько сомневалась в этом, но быстро убедилась, что ваш сын как нельзя лучше подходит на роль лорда Желания.

— Я с самого начала надеялся на это.

Гарет с удовольствием увидел, как Клара нетерпеливо выдернула ладонь из рук тестя. Он знал немногих женщин, способных устоять перед чарами знаменитого лорда Торстона. К счастью, его жена относилась именно к ним.

А Клара тем временем решительно нахмурила брови:

— Милорд, не сочтите меня дерзкой, но предупреждаю вас: если вы приехали увезти отсюда лорда Гарета, то зря теряете время!

— Неужели?

— Да-да, вы не можете забрать его с собой! Он нужен здесь, дома. Вы сами прислали его ко мне, и я не собираюсь отпускать его обратно! У нас еще столько работы! У острова много лет не было настоящего правителя!

Торстон улыбнулся сыну.

— Если вы хотите, чтобы мой остров и впредь приносил тот же… — Клара сделала многозначительную паузу. — И даже больший доход, то должны позволить лорду Гарету остаться с нами!

Торстон улыбнулся:

— Даю вам слово, мадам, у меня и в мыслях не было уменьшать свой доход.

— Значит, мы поняли друг друга, — с облегчением вздохнула Клара. — Думаю, мы сумеем найти комнаты вам и вашим людям.

— Буду безмерно благодарен. Вы очень добры, мадам.

Гарет вдруг вспомнил, что говорил ему Николас на весенней ярмарке в Сиаберне:» Ей не нужен муж. Она будет счастлива, когда ты уедешь «.

Николас ошибся. Клара хочет, чтобы он остался. И не просто потому, что находит его полезным для острова. Она любит его! Ликующая радость охватила Гарета.

Клара поспешно повернулась к аббатисе:

— Ваше святейшество, вы, конечно, хотите отдохнуть и освежиться после долгой дороги. Ваши комнаты уже готовы!

— Благодарю. — Голос аббатисы был низким и властным. В нем слышалась скрытая сила и умение повелевать.

Клара сердито посмотрела на Гарета.

— Вы до сих пор не поздоровались с аббатисой, милорд! — прошипела она.

— Ты права, жена. — Гарет взял протянутую руку аббатисы и заглянул в ее серые глаза — точно такие же, как у него. — Добро пожаловать, матушка.

Клара в бешенстве вихрем носилась по своей комнате. Несчастная Юника бегала вслед за ней, пытаясь переодеть свою любимицу к ужину.

— Его мать! Я просто не могу поверить в это, Джоанна! Аббатиса Хелен его мать! Это просто не укладывается у меня в голове! Как он мог ничего не рассказать мне?!

— Я думаю, он нарочно не хотел говорить тебе об этом. — Джоанна с сочувствием посмотрела на Юнику, улучившую наконец момент, чтобы натянуть на голову Кларе блестящее желтое платье.

— Но почему? — Клара отчаянно рванула платье вниз, высвобождая лицо. Юника мгновенно воспользовалась этим и принялась шнуровать пояс.

— Наверное, потому, что он знал, с каким почтением ты относишься к аббатисе. Лорд Гарет хотел заслужить твою любовь собственными достоинствами.

Клара вытаращила глаза на подругу:

— Об этом я не подумала. Ты в самом деле так считаешь?

— По крайней мере, это вполне вероятно. — Джоанна встала со стула и направилась к двери. — Не беспокойся об ужине, Клара. Все уже готово. — Остановившись у порога, она обернулась:

— Да, наш Даллан сочинил новые куплеты к своей героической балладе. За ужином он исполнит ее для гостей.

Клара невольно улыбнулась:

— Новые куплеты, прославляющие храброго, могучего и прекрасного лорда Гарета?

— Думаю, да. Ему не терпится поскорее усладить наш слух новой песней.

Юника сильно дернула Клару за волосы, заставляя стоять на месте. Клара недовольно проворчала, но покорно позволила служанке убрать свои волосы под золотую сетку.

— Сэр Ульрих ничего не сказал о том, когда наши пленники будут отпущены на свободу? — спросила она Джоанну.

— Нет, не говорил, — фыркнула подруга. — И не жди, что лорд Гарет помилует их. Ты прекрасно знаешь, что такие дела так не решаются. Если хочешь знать мое мнение, их всех нужно повесить, и чем скорее, тем лучше.

— Что верно, то верно, — одобрительно закивала Юника.

— Когда я думаю о том, что могло случиться с тобой или с Вильямом, — продолжала Джоанна, — я чувствую, что вот-вот снова лишусь чувств! — Она вышла за дверь и сердито захлопнула ее за собой.

— Леди Джоанна права, — проворчала Юника, обматывая оранжевый с синим пояс вокруг талии своей госпожи. — Всем известно, что лорд Гарет безжалостно расправляется с ворами и разбойниками. Как же он может помиловать целую банду? Никак не может, вот что я скажу!

— Тебя, кажется, никто не спрашивал!

— Ты надеешься, что ради тебя он помилует их, да, детка? Думаешь, он так любит тебя, что не откажет в такой просьбе? — Юника с жалостью посмотрела на свою госпожу и поправила у нее на голове серебряный обруч, придерживающий покрывало. — Послушай моего совета, дитя мое, не жди слишком многого от мужчин! Тем более от нашего Дьявола, дай Бог ему доброго здоровья.

— Но если мне удастся уговорить его отца повлиять на сына?

— Вот это славно! — рассмеялась Юника. — Да Торстон Ландрийский скорее сам вызовется помочь сыну возвести виселицы!

— А аббатиса Хелен? Вдруг она сумеет переубедить его?

— Да что вы, леди! Не ее это дело! И потом, аббатиса скорее всего согласится с мужчинами, что лучше поскорее повесить всю шайку.

Клара закрыла глаза и призвала на помощь святую Эрмину. Неужели на всем острове только она одна понимает, что здесь нельзя ставить виселицы?! Неужели они не чувствуют, что здесь и без того произошло слишком много ужасного? Ведь рыцарями сэра Лукреция оказались бездомные мальчишки, с радостью ухватившиеся за единственную предложенную им возможность…

А что касается злополучных лучников, то они тоже просто несчастные, никому не нужные люди, которые стали мародерами лишь потому, что не сумели найти иного пути в этой жизни.

Она представила себе семь виселиц над полем лаванды и содрогнулась от ужаса.

Вскоре после этого разговора Клара пригласила аббатису в свой кабинет.

— Ваш приезд — это такое огромное событие в моей жизни! Я просто счастлива. И в то же время не могу описать вам, как обиделась, когда узнала, что вы мать моего мужа! Клянусь, он словом не обмолвился об этом!

— Мой сын очень своеобразный человек. Он не привык обсуждать свои дела с кем бы то ни было. — Грациозной походкой Хелен подошла к книжным полкам. Клара обратила внимание на великолепный покрой ее монашеского одеяния, сшитого из самой дорогой ткани. Белый апостольник служил великолепной рамой ее тонкому, умному лицу с серыми, как у сына, глазами. — Он привык все носить в себе.

— Вот уж это точно, — поморщилась Клара.

— Хочу сказать, что очень довольна вашим браком, Клара, — улыбнулась аббатиса.

— Я тоже, — кивнула невестка и подошла к окну. — Вы же прекрасно знаете, что я не собиралась выходить замуж.

— Да. Но мы знаем и то, что долг велел тебе сделать это. У тебя не было выбора.

— Ведь это вы выбрали мне в мужья своего сына? Я угадала?

— Вы правы. Я написала лорду Торстону и убедила его, что это будет хороший брак.

— Я очень польщена тем, что вы сочли меня достойной своего сына, — прошептала Клара. — Вы оказали мне огромную честь…

— Я сразу поняла, что ты единственная женщина, которая может дать моему сыну то, чего он хотел больше всего на свете.

— А что он хотел? — подняла глаза Клара.

— Собственный дом.

— О!

Хелен пытливо взглянула в лицо невестке:

— Я слышала, он научился смеяться?

— Ваш сын находит весьма необычные поводы для веселья, но все-таки находит.

— И ты любишь его, правда?

— Да…

— Ты сказала ему об этом?

— Да.

— И что он ответил?

Клара пожала плечами:

— Ничего. Казалось, был доволен — и только.

— Но не признался тебе в своей любви?

— Нет.

— Я же говорю, мой сын никогда никому не открывал свою душу. И неизвестно, сумеет ли он когда-нибудь сделать это. Тебе придется научиться видеть не только внешнее, если хочешь хорошо узнать его.

— Мне кажется, я уже хорошо изучила его! Но есть вещи, которые должны быть сказаны! — Она повернула пылающее лицо к Хелен. — Вот сейчас мы с Гаретом ведем… ну, если так можно выразиться, серьезный спор.

— Мне уже сообщили, — улыбнулась аббатиса. — Будет интересно посмотреть, чем все это кончится. Мой сын никогда еще не проигрывал сражения.

— Твоя мать, как всегда, очаровательна, — заметил Торстон, разглядывая вещицы Лукреция, разложенные на большом столе.

— Ого! — присвистнул Гарет, склонившись над книгой сэра Хамфри. — Что ты скажешь об этой машине? Она приводится в действие тем же механизмом, что и водяные часы?

— Откуда мне знать? — Торстон без особого интереса взглянул на чертеж. — Это была ее идея.

— Какая идея?

— Женить тебя на леди Кларе, какая же еще?

— Я так и подумал, когда узнал, что мать переписывается с леди Кларой.

— Похоже, ты доволен своим браком.

— Да. — Гарет перевернул страницу.

— А она, похоже, всерьез намерена как можно сильнее привязать тебя к дому и семейному очагу.

— Угу…

— Как я понял, слухи о том, что сэр Николас лишил ее невинности, не подтвердились?

— Они действительно не подтвердились, батюшка, хотя вас это совершенно не касается.

— Ладно-ладно, я понял. Ты же знаешь, меня беспокоило вовсе не доброе имя леди Желания.

— Я прекрасно знаю, что вас беспокоило. — Гарет склонился над маленьким рисунком. — Вы боялись, что мне придется убить сэра Николаса и тем самым лишить вас его верной службы.

— Да. Что ж в этом дурного, сынок? Я понимаю, что Николас вряд ли годится на роль сказочного рыцаря из снов восторженной девицы, но зато он прекрасно владеет мечом и верен мне. В наше время такие достоинства — большая редкость…

— Угу.

— До меня дошли еще кое-какие сплетни.

— Неужели?

— Говорят, вы с женой в ссоре из-за казни семерых головорезов, пытавшихся взять штурмом ваш замок.

— Она хочет, чтобы я освободил их. Клара очень мягкосердечна. Она не привыкла к насилию и жестокости.

— Женщины! — понимающе вздохнул Торстон. — Они просто не в состоянии понять многих вещей.

Гарет посмотрел в смеющиеся отцовские глаза:

— Да, в этом я с вами полностью согласен, милорд.

И распахнулось Окно в Преисподнюю,

И рухнул в него колдун беззаконный.

Так пускай все злодеи навеки узнают

Твою силу и гнев, о великий лорд Гарет.

Гарет невольно поморщился и наклонился к Кларе, которая вместе со всеми гостями слушала новый, улучшенный вариант героической баллады.

— Узнают — лорд Гарет? — сухо переспросил он.

— Не придирайтесь, милорд. Прекрасная рифма. — Клара ласково улыбнулась менестрелю, раскрасневшемуся от громких похвал и аплодисментов. — Единственное, что мне не нравится в этой песне, так это последние две строчки. Я не хочу, чтобы при мне воспевали казнь заблудших людей!

Аббатиса Хелен откусила кусочек фиги, фаршированной миндалем:

— А какой конец ты предпочла бы, Клара?

Клара многозначительно посмотрела на мужа:

— Я уверена, что великий лорд Гарет должен проявить милосердие к нашим пленникам. Разве Святая Церковь не учит нас прощению, мадам?

— Все зависит от ситуации, — ответила Хелен. — Церковь может подойти к вещам и с другой стороны. Не забывай, что она учит нас не только милосердию, но и правосудию.

— Да, но…

— Довольно! — Гарет с такой силой грохнул кулаком по столу, что кружки подпрыгнули и зазвенели.

Все собравшиеся повернули головы к их столу.

Клара так и подскочила на месте. Ложка выпала у нее из рук и звякнула о блюдо.

— Право, Гарет, сейчас не время и не место…

— Нет! — Он тяжело поднялся из-за стола. — Сейчас самое подходящее время и место, мадам. Мы немедленно покончим с этим вопросом. Я устал от этой глупой распри!

Клара посмотрела на мужа. Он никогда не казался ей маленьким, но сейчас, возвышаясь над столом, он был просто исполином.

— Но я вовсе не ссорилась с вами, милорд.

— Нет, вы только что отпускали колкости на мой счет, и я не намерен больше терпеть этого!

Клара едва удержалась, чтобы не запустить ему в голову тарелкой. Быстро взглянув на своих гостей, она с ужасом увидела, что не только лорд Торстон, но даже аббатиса Хелен, кажется, искренне находят эту сцену забавной.

— Вы позорите меня перед всем обществом, милорд, — процедила она сквозь зубы. — Ради Бога, сядьте на свое место и успокойтесь.

Гарет спокойно скрестил руки на груди.

— Я не сяду, пока мы не покончим с этим вздором. Все в этом зале прекрасно понимают, что отпустить семерых разбойников было бы величайшей глупостью. Немедленно назовите мне хотя бы одну уважительную причину, по которой я должен уступить вам.

Клара лихорадочно перебирала свои доводы:

— Это было бы жестом великодушия и милосердия!

— Это вздор, а не причина.

— Вы могли бы сделать это в честь грядущего праздника Рождения святой Эрмины!

— Мадам, до приезда на ваш остров я и понятия не имел ни о какой святой Эрмине! И не собираюсь освобождать преступников в ее честь. Ну? У вас есть другие причины?

— Наверное, это можно сделать в честь приезда ваших родителей? — в отчаянии спросила она.

— Нет, мадам, это не уважительная причина.

Клара уже не могла остановиться. Она вскочила и повернулась к Гарету:

— Тогда сделайте это для меня, милорд! Если в вашем сердце есть хоть капля любви ко мне, вы не откажете мне в этой просьбе! Я умоляю вас, милорд!

Глаза Гарета как-то странно блеснули.

— Хоть капля любви, вы сказали?

— Да, — горячо подхватила Клара. — Если ты чувствуешь хоть малую толику той любви, которую я испытываю к тебе, то не сможешь отказать мне в этой просьбе!

Как только эти слова сорвались с ее губ, Клара очнулась. Ей вдруг отчаянно захотелось превратиться в облачко дыма и растаять в воздухе. Как могла она совершить подобную глупость?!

Никто не шевельнулся. Даже слуги застыли на своих местах.

— Я хочу убедиться, что правильно понял вас, мадам, — медленно протянул Гарет. — Вы хотели сказать, что если я люблю вас, то освобожу семерых пленников?

Дура, дура, дура! Она не знала, сумеет ли пережить это унижение. Но отступать было уже слишком поздно. Она подняла голову и прямо посмотрела в хрустальные глаза Викмерского Дьявола.

— Да, милорд. Именно так я и сказала.

— Так будь по-вашему!

Она изумленно открыла рот. И тут же снова закрыла. Не веря собственным ушам, уставилась в лицо Гарета:

— Прошу прощения, милорд?

Он улыбнулся:

— Я сказал, будь по-твоему. Завтра же утром семерых пленных выведут из подземелья, отправят с острова и благополучно проводят через сиабернские владения сэра Николаса.

Клара никак не могла поверить в это.

— Ты в самом деле отпускаешь их? Ради меня?

— В доказательство моей любви к тебе, жена.

— О Гарет! — Не помня себя, она бросилась в его объятия. — У тебя настоящий талант к прекрасным, возвышенным жестам! Благодарю вас, милорд!