Любовь по расчету

— Мне кажется, — сухо заметил Брэндон, — тебе, Оливия, пора остановиться в своих рассуждениях об особенностях психики Гарри. Я обещал ему, что буду сдерживать твои порывы.

Оливия вспыхнула:

— О чем ты?

— Гарри раздражает твоя назойливость, — объяснил Брэндон. — И я не могу его упрекнуть. Знаешь, что я тебе скажу? Молли права. Гарри оказал мне огромную услугу. И самое малое, чем я могу отплатить ему, это оградить от твоих настойчивых рекомендаций. Что бы ты ни говорила о Гарри, он очень умен. Если же ему все-таки захочется получить профессиональную помощь психиатра, пусть он найдет ее вне семьи, договорились?

Оливия явно растерялась. Она попыталась было возразить, но не решилась и угрюмо замолчала.

Брэндон перевел взгляд на Молли.

— Думаю, мы все вас поняли. Я, например, готов согласиться с вашей точкой зрения. Со стороны действительно выглядит так, будто мы пытаемся так или иначе эксплуатировать Гарри.

— И еще пытаетесь втянуть его в войну, которую не он развязал, — заключила Молли.

— Вот именно, — пробормотал Джош. — Я прожил с ним не один год, как вам известно. И знаю, как нелегко ему приходилось. Вы вечно за ним охотились, пытались привлечь каждый на свою сторону. Молли права. Каждый из присутствующих за этим столом бросался к Гарри, когда им от него что-то требовалось.

Даниель надменно вскинула подбородок.

— Я протестую. Никто из нас не эксплуатировал Гарри. У него есть определенные обязательства перед своей семьей, и он время от времени их выполнял. Вот и все.

— Что бы мы сейчас ни говорили, — вмешался Гилфорд, — очевидно, что у Молли совсем иной взгляд на ситуацию. И, нравится нам это или нет, она собирается стать женой Гарри. По-моему, она предельно ясно изложила свою позицию. Никому из нас, думаю, не хочется прорываться к Гарри через возводимые ею кордоны. Как его жена, она, конечно, будет обладать определенной властью. И если решит изолировать его от нас, без труда сможет добиться этого.

Эванджелина окинула Молли оценивающим взглядом.

— Что вы от нас хотите?

— Собственно, с этого я и начала наш разговор, — ответила Молли. — У меня два требования.

Джош с нетерпением воскликнул:

— Какие?

— Первое: в преддверии свадьбы мне бы хотелось, чтобы вы устроили настоящую холостяцкую вечеринку для Гарри. И чтобы на нее собрались мужчины из обеих семей. Все до единого. Никакие извинения не принимаются. Джош и Брэндон займутся организацией.

Все затаили дыхание. Джош и Брэндон робко переглянулись.

— Второе, — продолжала Молли. — Я хочу, чтобы на нашей свадьбе присутствовали все без исключения родственники Гарри. Те, кто не придет, вряд ли смогут общаться с Гарри в течение ближайших пятидесяти-шестидесяти лет.

— О Господи, — проворчал Паркер. Молли оглядела застывшие от изумления лица родственников.

— Я ясно выразилась?

Джош ухмыльнулся.

— Предельно.

Она строго посмотрела на него.

— И еще вот что: на вечеринке чтобы не было никаких голых девиц, выпрыгивающих из тортов. Понятно?

— Да, мэм, — кивнул Джош. — Никаких голых девиц. Понял.

В этот момент в зал вплыл официант с огромным подносом, уставленным всевозможными блюдами.

— Ну что ж, — сказала Молли. — Давайте поедим.

Гарри проснулся в полночь. Сон отступал постепенно. Гарри тихо лежал, соображая, проснулся ли окончательно. Странное ощущение — его ничто не беспокоило, ночных кошмаров не было, как не было и никаких эмоциональных всплесков.

Вдруг что-то подсказало ему, что Молли тоже не спит. Он притянул ее к себе. Тихонько бормоча, она теснее прижалась к нему. Он просунул ногу между ее бедер.

— Что-то не так? — зевнув, прошептал он.

— Нет, все в порядке.

— Ты уверена? — Он погладил ее по плечу. Запах ее тела согревал, волновал, возбуждал. И некоторые органы чутко реагировали на него.

— Уверена. Я просто лежала, думала.

— Пыхтела. — Он поиграл мочкой ее уха.

— Что?

— Ты пыхтела. — Он приспустил бретельку ее ночной сорочки, обнажив одну грудь. Она так уютно легла в его ладонь. Мягкая. Теплая. Волнующая. — Я слышал.

Она пропустила его слова мимо ушей.

— Гарри, что ты делаешь?

— Неужели трудно догадаться? — Гарри наклонил голову и поцеловал сосок. Тот напрягся от прикосновения его языка.

— Гарри? — Молли нежно погладила его плечи.

— Да? — Он переместил руку ей на живот.

— Что ты думаешь насчет первого числа? Осталось две недели.

— А что будет первого числа? — Он бередил пальцами пушок в ложбинке меж ее бедер, ощущая тепло манящего лона, в которое, он знал, скоро погрузится.

Молли вздохнула.

— Наша свадьба. Келси к тому времени вернется с практики. Я… Гарри. — Она запустила руку в его волосы, извиваясь от его возбуждающих прикосновений.

Гарри почувствовал, что начинает испытывать удовлетворение. Ее восприимчивость к его ласкам с каждым разом становилась все более осязаемой. В голове у него родилась ассоциация с игрой на музыкальном инструменте. Чем дольше они репетировали совместную партию, тем слаженнее звучал их дуэт.

— По-моему, первое число — это прекрасно, — прошептал Гарри.

— Ты успеешь закончить свою работу? — Молли уже задыхалась от страсти.

— Да. — Он раздвинул ей ноги и медленно вошел в нее. — По мне — чем быстрее, тем лучше.

Он даже не стал бороться с искушением извергнуть в нее свое семя. И этот естественный порыв принес обоим неизъяснимое блаженство.

У Гарри возникло ощущение, будто до сих пор он жил в зашторенной комнате. Сейчас же окна распахнулись настежь, и он увидел мир во всей его красе.

Потом он долго нежился в полудреме, наслаждаясь приятной опустошенностью, которую принес акт любви.

Лунный свет заливал постель, рядом, прижавшись к нему, лежала Молли, и глубокое чувство, которому он не мог подыскать названия, разливалось в душе.

Гарри с праздным любопытством задумался о природе этого незнакомого чувства. Ему оно показалось чем-то похожим на молчаливое пение. Нет, и все-таки это было чувство.

Молли опять тихонько запыхтела.

Он решил, что его это вовсе не смущает. Наоборот, даже успокаивает.

— Не волнуйся, — сонно пробормотала Молли. — Ты к этому привыкнешь.

Гарри замер.

— К чему привыкну?

Но Молли не ответила. Она уже крепко спала.

21

Оливия задумчиво потягивала чай, который только что приготовила для нее Молли, и осматривала гостиную, заставленную коробками с книгами.

— Не знаешь, куда они его увели?

— Нет. — Молли налила чаю себе и села на диван. Поджав под себя ногу, она с ухмылкой посмотрела на Оливию. — Может, так оно и лучше. Я предупредила Джоша насчет голых девиц, но у мужчин есть масса других возможностей развлечься.

— Холостяцкие пирушки имеют дурную репутацию.

Молли поморщилась.

— Еще бы. Древнейшая традиция. Пережиток средневековья. В те времена, говорят, мужчины, приглашенные на свадьбу, спаивали жениха до полной невменяемости и в таком состоянии провожали его в постель к невесте.

Оливия окинула ее проницательным взглядом.

— Так зачем же ты настаивала на этой вечеринке?

— Думаю, ты и сама можешь ответить на этот вопрос.

Оливия встретилась с ней взглядом.

— Да. Думаю, не надо быть профессиональным психологом, чтобы догадаться о том, что ты хотела дать Гарри возможность почувствовать заботу родных.

— А ему большего и не нужно. Ему всегда недоставало семейного тепла и участия.

— Ты добилась своего. Должна признать, что я поражена. Мне всегда казалось, что нет на свете такой силы, которая могла бы заставить Стрэттонов и Тревельянов хотя бы на короткое время забыть о вражде.

— Стрэттоны и Тревельяны не такие уж безнадежные. Нужно только знать, как вести себя с ними.

Во взгляде Оливии вспыхнул внезапный интерес.

— Ты действительно очень любишь Гарри?

— Да.

— А он… — Оливия вдруг запнулась и опустила глаза. — Извини, это столь интимный вопрос. Ты вправе сказать, что это не мое дело, но я не могу удержаться, чтобы не задать его. Он признался в том, что любит тебя?

— Не слишком красноречиво, — ответила Молли.

Она до сих пор не понимала, зачем пришла Оливия. Было около девяти вечера, когда она возникла на пороге квартиры Гарри. Часом ранее Джош вытащил Гарри из дома под предлогом того, что хочет похвастаться своим новым «феррари». Гарри не был бы Тревельяном, если бы не клюнул на столь соблазнительную приманку.

Спускаясь в гараж, чтобы посмотреть на мифический автомобиль, Гарри, однако, не мог и предположить, что окажется пассажиром шикарного лимузина, взятого Джошем напрокат на один вечер.

Молли пришлось изрядно поволноваться, но поскольку Гарри с Джошем так и не вернулись домой, она сделала вывод, что план удался. Довольная хорошим началом задуманной операции, она домыла посуду и собиралась засесть за книгу, когда нагрянула Оливия.

Насколько Молли могла судить, Оливии просто захотелось поболтать.

— А тебя не беспокоит то, что он не говорил тебе о своей любви? — спросила Оливия.

— Он еще придет к этому. — Молли и в самом деле надеялась, что Гарри рано или поздно поймет, что чувство, которое он испытывает к ней, есть не что иное как любовь. — Гарри — не такой, как все. А потому и поступки его нестандартны.

— Ты не устаешь это повторять.

— Верно. — Молли улыбнулась. — В моей жизни было много нестандартных людей. И я научилась различать их.

— Да, но специфичность Гарри другого рода.

— Оливия, можно я задам тебе личный вопрос?

Оливия немного смутилась.

— Что за вопрос?

— Что ты нашла в Гарри? Ведь невооруженным глазом видно, что вы совсем не подходите друг другу.

Оливия вздохнула.

— Ты можешь не верить, но поначалу мне действительно казалось, что мы очень хорошая пара. Мы познакомились на скромном банкете в его честь, состоявшемся после лекции, которую читал Гарри, о вкладе мыслителей восемнадцатого века в развитие психологии.

— И ты подумала, что у вас есть точки соприкосновения?

— Ну да. — Оливия нахмурилась. — Гарри пользуется большим авторитетом в ученом мире. Он умен. Хорошо образован. И производит впечатление уравновешенного человека. Во всяком случае, с первого взгляда.

— Ах да. Его пресловутое самообладание. — Молли усмехнулась. — А когда ты обнаружила, что под ним скрываются бешеные эмоции и мрачные желания?

Оливия казалась озадаченной.

— Извини, я не поняла. Что ты сказала?

— Не бери в голову. Я просто пошутила. Так когда ты решила, что вы не созданы друг для друга?

Оливия заерзала в кресле.

— Ты уверена, что хочешь это знать?

— Абсолютно. Я просто сгораю от любопытства.

— Честно говоря, — ответила Оливия, — мне очень скоро стало ясно, что Гарри страдает серьезным нарушением психики, которое подлежит терапии, и лишь после нее он сможет иметь нормальные, здоровые отношения с женщиной.

— Хм.

— Я пыталась, — разоткровенничалась Оливия, — видит Бог, пыталась ему помочь. Он же не стал даже слушать меня. Отказался от консультации и лечения. Я уверяла его, что сегодня медицина может предложить ему действенную помощь. Но он был непреклонен. А потом…

— Что потом?

— Ну, он начал меня раздражать, если тебе так хочется знать всю правду.

— Почему?

Оливия устремила взгляд в окно.

— У меня было такое чувство, будто он чего-то хочет от меня, а я не в силах ему это дать. Впрочем, я даже не могла понять, что ему от меня нужно.

— А что ты хотела от него? — спросила Молли. Оливия украдкой взглянула на нее.

— Конечно, здоровых, сбалансированных отношений, приносящих взаимное удовлетворение. Я мечтала о семье, основанной на доверии, уважении и терпимости.

— И что, с Гарри этого достичь было невозможно, по-твоему?

— Невозможно. Гарри… — Оливия с трудом подбирала слова. — Поначалу он казался таким скованным. Но со временем в его поведении стали проявляться некоторые странности. Меня это буквально сокрушило.

— Сокрушило?

— Это трудно объяснить. Я и сама толком не поняла, что же произошло между нами. Мне не доводилось встречаться с подобными симптомами в своей клинической практике, да и в колледже мы этого не проходили. Я уверена, что поведение Гарри было обусловлено посттравматическим расстройством психики, но я растерялась, не могла сообразить, что делать. В конце концов, мне стало просто страшно. Тогда я поняла, что надо покончить с нашими отношениями.

— А Брэндон ждал момента, чтобы вмешаться и спасти тебя?

В глазах Оливии вспыхнула злоба.

— Он не спасал меня. Я сама спаслась.

— Извини.

— Мы с Брэндоном познакомились уже после того, как было объявлено о нашей с Гарри помолвке. Должна признать, что буквально с первых минут знакомства мы испытали сильное взаимное влечение. Мы оба это сознавали, но пытались не замечать. Со временем Брэндон понял, что я обеспокоена вспышками депрессии у Гарри, которые стали посещать его все чаще…

— Ты говорила с Брэндоном о поведении Гарри?

Оливия кивнула головой.

— С Брэндоном мне легко говорить обо всем на свете. Для меня наши разговоры были таким облегчением.

Молли подалась вперед.

— Оливия, все в порядке. Не надо больше терзать себя сознанием собственной вины.

— Я и не чувствую никакой вины за собой, — вспыхнула Оливия. В глазах ее заблестели слезы. — Вина — это парализующая деструктивная эмоция. Да мне и не в чем винить себя.

— Конечно, не в чем, — успокоила ее Молли. — Вы с Гарри изначально не подходили друг другу. Поверь мне на слово. Я абсолютно уверена в этом.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросила Оливия.

— Гарри настолько специфичен, что его поведение не вписывается ни в одну, пусть даже самую смелую психологическую теорию. Ты бы никогда так и не поняла его до конца.

Чашка чуть заметно дрогнула в руках Оливии.

— Я пыталась помочь ему.

— Я знаю.

— Я делала все возможное, чтобы убедить его в необходимости терапии. — Оливия схватила свою сумочку и, порывшись в ней, достала носовой платок. Она приложила его к заплаканным глазам. — О Боже, ты не в силах понять. У меня было такое ощущение, будто передо мной отец.

— Ах, милая, — прошептала Молли. Оливия, казалось, не слышала ее. Она разразилась новым потоком слез.

— Мой отец страдал от депрессии. Приступы становились все более сильными. Мама пыталась уговорить его сходить к врачу. Я тоже. Но он отказывался. Однажды он ушел в лес, прихватив с собой ружье. Домой он так и не вернулся.

Молли поставила на столик чашку и порывисто вскочила с дивана. Подойдя к Оливии, она крепко обняла ее. Оливия не сопротивлялась, а, наоборот, уткнувшись в плечо Молли, разрыдалась.

Молли нежно поглаживала ее по спине.

— Оливия, ты же специалист. Поэтому не мне объяснять тебе, что ты никоим образом не несешь ответственности за самоубийство отца.

— Нет. Видит Бог, я так старательно изучала потом все, что было связано с депрессиями. — Оливия начала успокаиваться.

— И конечно же, мне не стоит напоминать тебе о том, что Гарри вовсе не твой отец. Тебе не надо волноваться о его спасении. Он чужой для тебя человек.

Оливия еще пару раз шмыгнула носом, потом подняла голову. Она даже вымученно улыбнулась Молли.

— Знаешь, что я тебе скажу? Мне кажется, ты не угадала своего призвания. Тебе надо было стать психологом.

— Спасибо. Но я предпочитаю работать с чаем и специями.

— А может, как раз отсутствие теоретических знаний позволяет тебе более четко видеть ситуацию, — пошутила Оливия, бросая влажный носовой платок в сумочку.

— Я знаю лишь одно: ты коришь себя за то, что не смогла спасти ваши отношения с Гарри. Твои чувства к нему были слишком сложными. Представляю, какая путаница образовалась у тебя в голове.

— Путаница?

— Конечно. Сама посуди: ты оказалась помолвленной с человеком, которого видела, скорее, своим пациентом, нежели любовником. К тому же его проблемы с психикой напоминали тебе о душевном расстройстве твоего отца. — Молли взмахнула рукой. — И в то же время ты уже была влюблена в человека, который оказался родственником твоего жениха. В довершение ко всему твой пациент становился все более капризным, отказывался от лечения. Неудивительно, что ты психанула и разорвала помолвку. И это было единственно разумное решение в сложившейся ситуации.

Последовала короткая напряженная пауза.

— Мы, вообще-то, не употребляем такой термин: «психануть», — пробормотала Оливия. — Но в данной ситуации он, пожалуй, наиболее удачный.

Молли подмигнула ей.

— Что я слышу? Оливия, ты меня удивляешь. Неужели психиатры тоже не лишены чувства юмора?

Оливия вымученно улыбнулась.

— Ты даже не представляешь, сколько на свете анекдотов про психов.

Молли расхохоталась.

— Мне не терпится послушать.

Улыбкой наконец зажглись и глаза Оливии.

— Наверное, ты права. Наверное, пора избавиться от чувства вины перед Гарри. Думаю, он в надежных руках.

Паркер обвел шумную битком набитую таверну недобрым взглядом. Музыканты исполняли песенки в стиле «кантри», причитая о несчастной любви и добром вине. Солистка была одета в облегающее серебристое платье. Сидевшие за стойкой бара парни даже не удосужились снять шляпы. В дальнем углу таверны толпились любители бильярда. По их возбужденным лицам было вино, что на кону большие деньги.

— Кто, черт возьми, отыскал эту забегаловку? — грозно спросил Паркер.

— Мы. — Джош посмотрел на Брэндона, надеясь заручиться поддержкой.

— Мы подумали, что она могла бы стать нейтральной территорией, — с нарочитым энтузиазмом проговорил Брэндон и подал знак официантке, одетой в ковбойский костюм. — Выпей пива, дед.

— Я предпочитаю виски, — проворчал Паркер.

— Кстати, я тоже. — Леон начал скалить зубы, завидев официантку. — Хороши сапожки, милая.

Рэйли застонал:

— Дядя Леон, побойся Бога. Не выставляй себя ослом, договорились?

— Вам нравятся мои сапожки, сэр? — Официантка оглядела свои красные блестящие ковбойские сапожки, которые сочетались по стилю с ее шляпой.

Леон ухмыльнулся.

— Да.

— Если хотите, можете приобрести. К концу вечера у меня ноги отваливаются в них.

— Я могу помочь тебе в этом, крошка. — Леон красноречиво зашевелил бровями.

— Нет уж, спасибо. — Официантка натянуто улыбнулась. — Есть кому помассировать мои натруженные ножки.

— И кто же он? — с интересом спросил Леон.

— Это она, — пробормотала девушка. — Она ростом пять футов одиннадцать дюймов, ездит на мотоцикле и одета в кожу и металл. Кстати, играет в группе «Руби свэт». Никогда не слышали?

— Нет, — признался Леон. — Наверное, они исполняют не ту музыку, которую я люблю.

— Наверное. Да я сомневаюсь, что вы найдете общий язык с моей подругой, — сказала официантка. Леон поморщился.

— Да уж конечно. Я тут гуляю со Стрэттонами, а ты как думала?

Паркер свирепо взглянул на него.

— Постарайся не выставлять себя большим дураком, чем ты есть на самом деле, Тревельян. У меня все-таки репутация в городе.

Леон сощурился.

— Какая еще репутация?

— Хватит, дед, — шепнул ему Джош. Официантка невозмутимо достала ручку и постучала ею по маленькому блокнотику.

— Будете делать заказ?

— Мне пиво, — поспешно проговорил Джош.

— Мне тоже, — сказал Брэндон. — И может, немного орешков.

Паркер забарабанил пальцами по крышке стола.

— Если, кроме пива, ничего больше нет, несите и мне.

Рэйли присоединился к предыдущим заказам:

— Мне тоже.

Гилфорд сосредоточенно нахмурил брови.

— У вас случайно нет каких-нибудь особых сортов из местных мини-пивоварен?

— Да, сэр, у нас есть одна местная марка, — заверила его официантка. — «Скид роуд» называется.

Гилфорд болезненно сморщился.

— Что-то я не слышал о такой.

— Это пиво производит маленькая пивоварня, которую недавно открыли на Пайонер-сквер, — пояснила официантка.

— Ну хорошо. Я попробую.

Официантка выжидательно посмотрела на Гарри, который сидел во главе стола.

— А вам?

— «Скид роуд» звучит заманчиво, — сказал Гарри.

— Принесите всем «Скид роуд», — распорядился Гилфорд.

— Как скажете. Я мигом. — Официантка бросила блокнотик в карман своей короткой ковбойской юбки и исчезла в толпе.

Леон печально посмотрел ей вслед.

— Да, пастушки нынче не те.

— Заткнись, ты, старый дурак, — приказал Паркер. — Ты ничего не слышал о сексуальных отклонениях?

Леон изобразил удивление.

— Да нет, ничего. А куда обращаться в таких случаях?

Джош тяжело вздохнул и посмотрел на Гарри.

— Веселье уже началось?

Гарри оглядел собравшихся за столом мужчин. Здесь были все его родственники мужского пола, достигшие совершеннолетия. Впервые он видел их всех вместе, за одним столом.

— Я так полагаю, что идея вечеринки принадлежит Молли? — прозвучал в воцарившейся за столом тишине голос Гарри.

— С чего ты взял? — пробормотал Гилфорд.

— Так, догадался, — сказал Гарри. Краем глаза он углядел приближавшуюся к столу официантку с большим подносом, уставленным бутылками с пивом «Скид роуд». Ему вдруг стало интересно, когда всем надоест это фарс и они отправятся по домам.

Рэйли нахмурился.

— Послушай, Гарри, я знаю, о чем ты думаешь, но ты ошибаешься. Мы сами захотели устроить тебе проводы холостяцкой жизни. Я прав, дядя Леон?

Леон повел бровью.

— Конечно. — Он откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как официантка расставляет на столе бутылки с пивом. — Что до меня, я всегда не прочь выпить.

Паркер взял свою бутылку и хмуро посмотрел на Гарри.

— Можно задать тебе один вопрос, Гарри?

— Что такое? — заинтересовался тот.

— Я не против того, что ты женишься. В конце концов, это твое дело. Но какого черта ты выбрал себе в подруги эту штучку, Молли Аббервик? Сынок, поверь мне на слово, она превратит твою жизнь в сущий ад.

— Это уж точно. — Леон кивнул головой. — Шустрая дамочка.

Гарри посмотрел на него.

— Никакая она не шустрая.

— Да ну? — смутился Леон.

— Умная — это да. — Гарри сделал большой глоток пива. — Есть небольшая разница. В таких делах, дядя Леон, я предпочитаю точность формулировок.

За столом воцарилось молчание. Все удивленно уставились на Гарри. Брэндон первый разразился хохотом. Джош поддержал его улыбкой. Ухмыльнулся и Гилфорд.

— Сукин ты сын, — пробормотал Леон и сам закудахтал от смеха.

Паркер и Рэйли обменялись недоуменными взглядами.

Гарри первым заприметил троих верзил в кожаных куртках, которые ввалились в таверну. Внешне они мало чем отличались от остальной публики, и все равно, глядя на них, Гарри испытывал некоторый дискомфорт.

Троица вновь прибывших с мрачным вызовом оглядела зал.

— Проклятие. — Гарри поставил на стол свою кружку. — Думаю, пора уходить.

Рэйли посмотрел на него.

— Что такое?

— Ничего. Пока… — Гарри полез в карман за бумажником. Он увидел, что молодчики направляются к их столику.

Леон, чутко реагирующий на приближение опасности, что не раз выручало его в жизни, выжидательно смотрел на незнакомцев.

— Ну-ну.

Паркер нахмурился.

— Что здесь происходит?

— Вечер обещает быть веселым, — радостно заверил его Леон.

Трое верзил подошли к столу. Один из них — небритый, с сальными волосами, убранными в хвост, грозно заткнул большие пальцы рук за широкий кожаный пояс.

— Что я вижу? Не эти ли пижоны прикатили сюда на лимузине?

— Кого ты назвал пижонами? — с наигранной лаской в голосе переспросил Леон.

— Эй, послушайте, — вмешался Паркер. — Здесь вечеринка для своих.

Второй громила ухмыльнулся, обнажив темные зубы.

— Какая досада. А мы ведь тоже хотим повеселиться.

Леон осклабился.

— Только не за нашим столом.

— А почему бы нет? — возразил первый. Он протянул свою огромную волосатую руку и, ухватившись за стол, опрокинул его.

Бутылки и кружки полетели на пол. Заскрипели стулья. Стрэттоны и Тревельяны вскочили со своих мест. За соседними столиками раздались крики.

— Сукин сын! — Леон грозно замахнулся костылем.

— О черт, — воскликнул Рэйли. — Похоже, вечерок будет забавным.

Гарри на лету поймал свою бутылку с пивом и зажал ее в руке, словно нож. Он встретился взглядом с Джошем.

— На выход, — скомандовал он. — Сейчас же.

— Хорошо. — Джош посмотрел на доморощенное оружие Гарри и тоже схватился за бутылку. Потом стал отступать к двери.

Гилфорд был вне себя от ярости. На лице Паркера застыло изумление. Гарри указал им обоим на выход.

Он не видел, кто нанес удар первым, но заметил, как Леон в ответ взмахнул костылем. Верзила с сальным конским хвостом скорчился от боли, судорожно глотая воздух.

Потом уже было неважно, кто оказался зачинщиком потасовки. Действие развивалось по хорошо отработанному сценарию. Вскоре вся таверна увязла в хаосе. Крики, вопли, ругательства сотрясали воздух. Оркестранты выжимали из своих инструментов предельное звучание, пытаясь заглушить гвалт.

Гарри, прикрывая своих родственников, действовал молниеносно и решительно. Перехватив занесенный над его головой кулак одетого в кожу здоровяка, он нанес ему удар в живот.

Верзила согнулся от боли и, пошатываясь, отступил. На его мясистой физиономии застыло выражение крайнего удивления. Не дожидаясь, пока он обретет равновесие, Гарри схватил Паркера за плечи и отпихнул его к двери.

Но его дед был настроен боевито.

— Никудышный из тебя хулиган. — Паркер запустил бутылкой «Скид роуд»в зачинщика драки. Бутылка попала тому в плечо, и он взревел от ярости.

Гарри увлек Паркера в более безопасное место.

Джош и Брэндон смотрели на него, ожидая дальнейших указаний.

— Джош, следи за Рэйли, — приказал Гарри. — Брэндон, уводи Гилфорда и Паркера. Я займусь Леоном.

— Хорошо. — Брэндон повел Паркера к двери. Джош схватил Рэйли за руку.

— Пошли отсюда, братец. Вечер окончен.

— А, отстань. Веселье только начинается, — заскулил Рэйли. Но все-таки позволил увести себя.

Гарри ухватил Леона за воротник в тот самый момент, когда дядя в очередной раз занес над головой костыль.

— Какого черта? — возмутился Леон. — Оставь меня в покое. Мне еще тут надо разобраться кое с кем.

— Это мой праздник, — настаивал Гарри, подталкивая Леона к выходу. — И я решил, что пора уходить.

— Ты никогда не умел гулять, мальчик, — проворчал Леон, когда Гарри выволок его на улицу. — Это проблема всей твоей жизни. Не умеешь ты веселиться.

Гарри его не слушал. Он наспех пересчитал всех сидящих в лимузине. Возникла короткая заминка, когда костыль Леона застрял в двери автомобиля, но Гарри все-таки удалось закрыть ее вовремя — толпа дерущихся уже высыпала на автостоянку.

— Похоже, все в сборе. — Гарри поймал в зеркальце взгляд водителя лимузина. — Поехали.

Водитель уже завел мотор.

— С удовольствием, сэр.

Колеса мощного автомобиля взбороздили гравий, и лимузин вырулил со стоянки. Где-то вдалеке послышался вой сирен, но машину уже было не догнать.

В течение нескольких минут никто не проронил ни слова. Приглушенный свет в обитом плюшем салоне лимузина поочередно выхватывал из темноты колоритные физиономии пассажиров.

Наконец Леон, крякнув, достал откуда-то несколько бутылок пива, которые ему неведомым образом удалось протащить с собой.

— Есть желающие продолжить?

— Черт возьми, конечно, — сказал Рэйли. — Дай-ка мне одну, дядя Леон. Мне просто необходимо выпить.

— Лично я предпочел бы что-нибудь покрепче, — пробормотал Паркер.

Джош ухмыльнулся и принялся шарить в крохотном баре.

— Здесь должна быть бутылочка виски, мистер Стрэттон. А, вот, есть. — И он достал бутылку.

— Слава Богу. — Паркер следил, как Джош разливает виски. — Со времен службы в морской пехоте не бывал я в таких передрягах.

В глазах Леона вспыхнул внезапный интерес.

— Ты служил в морской пехоте?

— Да. — Паркер взял из рук Джоша стакан с виски.

— Черт возьми, надо же. И я служил. — Леон протянул ему руку.

Паркер поколебался, но все-таки пожал Леону руку.

Гарри вдруг подумал о том, что в салоне автомобиля воцарилось некое удивительное настроение. Он не знал, что это было, но на душе стало легко.

Брэндон оглядел всех.

— Джентльмены, я думаю, что моя жена, авторитетный психолог, назвала бы этот эпизод испытанием мужского братства на прочность.

— Не знаю, что это такое, — бодро воскликнул Леон, — но я за это выпью.

Поворот ключа в замочной скважине разбудил Молли. Наконец-то Гарри вернулся. Она присела на диване, на котором заснула за книгой, и посмотрела на часы. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что уже час ночи.

Молли испытала облегчение. Вечеринка, похоже, удалась.

Зевнув, она поднялась с дивана и вышла в коридор встретить своего будущего супруга. Вновь повернулся ключ. Гарри явно не мог открыть дверь.

— Надеюсь, ты держишься на ногах, Гарри, — сказала она, открывая дверь. — Холостяцкая пирушка — это хорошо, но если Стрэттоны и Тревельяны напоили тебя до полусмерти, я рассержусь.

Она в ужасе отпрянула, увидев, кто стоит на пороге.

— Уверяю тебя, я не пьян, дорогая, — произнес Каттер Лэттеридж. С чарующей улыбкой он направил на нее пистолет. Ствол его имел какую-то странную форму. — Долго я не задержусь. Мне просто нужно уладить пару дел, прежде чем я смогу приступить к очередному проекту.

— Каттер. — Молли была настолько потрясена, что даже не могла шевельнуться. — Как ты сюда проник?

— Вообще-то я Клэренс, но ты можешь по-прежнему называть меня Каттером. — Он поиграл пистолетом. — Отвечаю на твой вопрос: я прошел через гараж. Гаражная сигнализация — такая ненадежная штука, не так ли?