Дымка в зеркалах

– Когда я договаривался с ним о встрече по телефону, у меня создалось впечатление, что он не имеет ничего против обсуждения событий в Юбенксе.

Они вышли из машины и направились к дому. Томас протянул руку к звонку, но не успел коснуться его, как двери распахнулись. На пороге стоял седой мужчина. У него было породистое лицо с правильными, приятными чертами. Леонора оценила кремовую сорочку и брюки, явно сшитые на заказ. В темных глазах мужчины светились недюжинный ум и некоторая настороженность.

– Мисс Хаттон и мистер Уокер? Проходите, прошу вас. Я Эндрю Грейсон.

– Спасибо, – сказала Леонора.

– Зовите меня Томас. – Уокер протянул руку.

Эндрю ответил крепким пожатием и с интересом взглянул на синяк под глазом своего гостя.

– Позвольте полюбопытствовать, как вас угораздило?

– Ради Бога, но я предпочел бы рассказывать по порядку.

– Тогда прошу за мной.

Хозяин привел их в гостиную. В этой светлой и просторной комнате архитектор удачно объединил пространство первого и второго этажей. Огромное окно занимало почти всю стену. Прямо из него можно было ступить на зеленую лужайку, которая спускалась к озеру. Там, у небольшой частной пристани, покачивалась изящная яхта. Подле нее суетился мужчина приблизительно одних с Эндрю лет, только лысеющий и полноватый.

– Это мой партнер, Бен Маттис, – сказал хозяин и махнул рукой в сторону обтянутых кожей кресел: – Садитесь, прошу вас.

– Мы благодарны вам за то, что нашли время встретиться, да еще буквально сразу после моего звонка, – сказал Томас.

Эндрю легко опустился на кожаный диван и с непринужденным изяществом откинулся на подушки.

– Должен сказать, вы меня заинтриговали. Пока вы были в дороге, я прочитал в Интернете отчеты о смерти двух упомянутых вами женщин. И не нашел ровным счетом ничего, что могло бы связать их с тем давним убийством.

Томас взглянул на Леонору, она кивнула, и он заговорил:

– Мы сами не можем утверждать с уверенностью, что такая связь существует. Но мы знаем наверняка, что незадолго до своей смерти Бетани Уокер интересовалась обстоятельствами убийства Себастьяна Юбенкса. Вторая женщина, Мередит Спунер, нашла газетные вырезки по этому делу, которые Бетани пыталась от кого-то спрятать. Мередит погибла вскоре после этого. Обе женщины проводили очень много времени в Зеркальном доме, и обе подозревались в употреблении наркотиков.

– Но мы можем с уверенностью сказать, что эти слухи беспочвенны, – сказала Леонора. – Ни Бетани, ни Мередит никогда не употребляли наркотиков.

– И это все, что у вас есть? – спросил Эндрю.

– Ну, есть еще вот это. – Томас жестом указал на свой синяк. – Вчера вечером какой-то парень пытался спихнуть меня с моста в залив. Он был по уши накачан «дурью», и шеф полиции почти уверен, что если он очухается, то ничего не вспомнит о нападении.

– Но почему этот случай надо как-то связывать с остальным делом? Вы могли стать случайной жертвой.

– Я уверен, что к этому нападению приложил руку некий мошенник по имени Алекс Роудс. Он не хочет, чтобы мы продолжали свое расследование.

– Должен признать, что вам удалось копнуть действительно глубоко, коль уж вы нашли меня, – задумчиво сказал Грейсон. – В свое время администрация колледжа предприняла беспрецедентные меры по сокрытию моей связи с Себастьяном. Меня убедительно попросили подать в отставку, и никто даже не упомянул моего имени в газетах.

– Мы немного побеседовали с Маргарет Льюис, – подала голос Леонора.

Эндрю явно был приятно удивлен:

– Начальница секретариата? Рад слышать, что она здравствует до сих пор. Это удивительная женщина. И очень компетентная.

– Вы знаете что-нибудь об убийстве Себастьяна Юбенкса? – спросил Томас.

– К сожалению, мне просто нечего вам сказать. Ну, разве что заверить, что я не убивал его. И я никогда не слышал о человеке по имени Алекс Роудс. Мне жаль… Но, если хотите, я мог бы вам рассказать о том, что за человек был Себастьян Юбенкс.

– Маргарет говорила, что с течением времени он становился все более эксцентричным, – заметила Леонора.

Эндрю фыркнул:

– Он был таким с самого начала. Ничто не имело значения, кроме математики. Мне приходилось следить, чтобы он регулярно мылся и менял белье. Но в тот период ситуация ухудшилась. Он стал не просто странным, он превратился в одержимого работой человека.

– Одержимость – это очень сильное чувство, – заметил Томас.

– Я знаю и намеренно употребил именно это слово. Иногда мне казалось, что он уже не осознает, в каком мире живет. Конечно, это не было просто безумием – он был гений. Не многие это понимают, так какой не успел прожить достаточно долго, чтобы оставить в науке сколько-нибудь заметный след. Но я был рядом и наблюдал, как работал его мозг, – это потрясало.

– Он оказался не первым гением, которого сгубили его же способности.

– Да. – Эндрю словно очнулся от воспоминаний. – Но мы расстались не из-за гениальности Себастьяна, а из-за его паранойи. А после того как его убили, я мучился от мысли, что, возможно, эти параноидальные идеи имели под собой некоторое основание.

– То есть вы не поверили в историю с грабителем, которого он якобы спугнул? – спросил Томас.

– Сначала поверил. Видите ли, я точно знал, что я не убивал, а других близких у него не было – ни друзей, ни врагов. Но потом я думал об этом деле и пришел к другим выводам. Впрочем, все они чисто умозрительные. У меня нет ни одного доказательства.

– Мы с удовольствием выслушаем ваши умозрительные заключения, – сказала Леонора. – Большинство наших теорий основаны на столь же бездоказательных догадках, а потому мы готовы сложить ваши фантазии с нашими и посмотреть, что получится.

– Раз вы того хотите, – протянул Эндрю. – Но хочу еще раз подчеркнуть, что вряд ли вам удастся доказать мою теорию.

– Так почему же убили Юбенкса? – нетерпеливо спросил Томас.

– Это была старая, как мир, причина.

– Кто-то застукал его в постели с чьей-то женой? Или мужем? – с недоумением переспросил Уокер.

– Нет, – покачал головой Эндрю. – Кто-то решил присвоить результаты его трудов и выдать за свои собственные.

– Не может быть! – воскликнула Леонора. – Украсть его результаты? Буквально?

– А что вас удивляет? – Эндрю закинул ногу на ногу и печально кивал головой. – Научный мир тоже живет по теории Дарвина. Я проверил ваши данные – ведь вы работали в библиотеке Пирси-колледжа, не правда ли? А значит, должны знать об этом не хуже моего.

– Да, конечно. – Леонора нервно поправила очки. – Я знаю, что ученые мужи бывают не слишком щепетильны. Но совершить убийство ради того, чтобы украсть научный труд, – это как-то… я о таком никогда не слышала.

– Спросите любого полицейского, и он вам расскажет, что убивают и за меньшее, – возразил Грейсон. – Но в данном случае речь не идет о публикации в малоизвестном научном журнале, которую прочтут дай Бог два десятка людей и забудут через несколько недель.

Он вдруг замолчал. Леонора и Томас сидели тихо, и через несколько минут Эндрю продолжил:

– В то время в университете лишь два человека в полной мере представляли себе суть и значение работ Себастьяна. Он мне много рассказывал о своих теориях. Я вообще оказался идеальным слушателем: с одной стороны, я кое-что понимал, но Себастьян мог пребывать в спокойной уверенности, что я не стану красть его идеи.

– Почему? – спросил Томас.

– Я всегда работал на кафедре программирования, и это было моим делом. Вообще я в большей степени инженер, чем математик. У меня мозги устроены по-другому. И даже имей я неограниченный доступ к его записям – чего, кстати, не было, – мне никогда не удалось бы овладеть темой настолько, чтобы выдать его разработки за свои собственные.

– Но кто-то другой имел доступ к его бумагам и лучше владел предметом? – мягко спросила Леонора.

Эндрю помолчал, глядя на качающуюся у причала яхту.

– На карту было поставлено очень многое, – сказал он наконец. – Повторяю, речь шла не о статье по какому-то незначительному вопросу. Труды Себастьяна открывали дорогу к славе, деньгам… фактически к тому, чтобы обессмертить свое имя. На математическом факультете был в то время довольно молодой и очень амбициозный профессор, который обладал достаточной мерой таланта, чтобы верно оценить потенциал работ Себастьяна. Какое-то время они были коллегами, даже дружили… А потом поссорились, и Себастьян перестал ему доверять.

– Что вы хотите сказать? – нетерпеливо спросил Томас.

– Я много лет занимался самокопанием, – печально продолжал Грейсон. – Все думал, что было бы, если бы я принял всерьез его страхи. Возможно, я мог бы что-то предпринять… Но что?

– Не думаю, что вы могли что-то сделать, – промолвила Леонора. – Ведь вам не приходило в голову, что кто-то может убить Себастьяна ради того, чтобы украсть результаты его трудов.

– Нет, – подтвердил Эндрю. – В то время мне и в голову не могло прийти, что Осборн Керн пойдет на убийство ради возможности прочесть свое имя в учебнике математики.

Глава 17

Они уже прощались на пороге, когда Эндрю задумчиво сказал:

– Знаете, убийство Себастьяна стало для меня своего рода поворотным моментом. Я взглянул на свою жизнь, представил, что ждет меня в будущем, и понял, что преподавание в высшем учебном заведении – не моя стезя. Я устроился в одну небольшую компанию по разработке программного обеспечения для компьютеров. Познакомился там с Беном. Вскоре дела компании пошли в гору, и мы немного заработали.

– Да, мы так и поняли. – Томас окинул восхищенным взглядом дом и окрестности.

– Скажите, как вы собираетесь использовать полученную от меня информацию? – спросил Грейсон.

Леонора и Томас посмотрели друг на друга, потом, не сговариваясь, одновременно пожали плечами.

– Пока даже представления не имеем, – пояснил Томас. – Слишком много кусочков не хватает в мозаике. Расследование еще далеко от завершения.

– Если вы докопаетесь до чего-то конкретного, сообщите, пожалуйста.

– Непременно, – заверил его Томас.

– Хотелось бы знать, как же все произошло на самом деле. Себастьян был очень трудный человек. Гениальный и эксцентричный. Он мог свести с ума любого своими чудачествами. Манеры и умение вести себя в обществе у него отсутствовали начисто. Но все же… долгое время мы с ним были друзьями и даже больше… И я хотел бы, чтобы в учебниках под тем чертовым алгоритмом стояло именно его имя. Так будет справедливо.

Леонора хотела что-то сказать, но в этот момент на аллее показался большой черный автомобиль. Он плавно затормозил у ворот. За рулем сидела молодая женщина, а на заднем сиденье – двое ребятишек.

– Это моя племянница и ее близняшки, – заулыбался Эндрю, но тут же нахмурился и резко добавил: – Этот сукин сын, их отец, подал на развод в прошлом году. Женился на своей бывшей подружке. И теперь у него просто нет времени на детей. Девочки стали хуже учиться в школе. Ну, вы же знаете, как это бывает.

– Да уж. – Томас вспомнил, как упали его баллы после развода родителей. – Знаем.

– На семейном совете было решено, что девочкам надо найти наставника-мужчину, чтобы он мог служить для них неким идеалом. А то бедняжки вырастут, полагая, что все мужики такие же безответственные сволочи, как их папаша. Так что два раза в неделю я сижу с детьми. – Эндрю посмотрел на Леонору и Томаса с гордостью. – И почему бы нет? В конце концов я мужчина, надежный, умный, и у меня полно времени, потому что я на пенсии.

Между тем дверцы машины распахнулись, и девочки бросились навстречу дяде.

– Дядя Эндрю!

– Дядя Эндрю!

– Кроме того, я занимаюсь с ними математикой, – с улыбкой глядя на девочек, сказал Грейсон. – И мы исправили почти все двойки.

– Здорово, – сказала Леонора.

– Жаль, что у меня не было такого дядюшки, – добавил Томас.

Когда они подъезжали к Уинг-Коув, день уже близился к концу. Большую часть пути их сопровождал небольшой туман или изморось, но стоило повернуть к университету, как хлынул проливной дождь.

Всю дорогу Томас и Леонора обсуждали новые факты, которые им удалось узнать. Постепенно разговор пошел по кругу.

– Ты должен признать, что кое-какие части головоломки встали на место, – говорила Леонора. – Мы искали связь между событиями и теперь можем строить нашу гипотезу, опираясь на слова Грейсона. Предположим, в ходе своей работы Бетани заподозрила, что именно Себастьян Юбенкс разработал тот самый пресловутый алгоритм. Тогда она вполне могла прийти к заключению, что Осборн Керн украл его. И что должно было произойти, если она обвинила его в краже, присвоении чужого открытия и убийстве?

– То есть ты думаешь, Керн убил ее, чтобы заставить замолчать? – Томас пристально смотрел на дорогу: дворники не справлялись, потоки воды заливали стекло, и видимость была минимальной.

– Мне это представляется вполне логичным. Если он убил ради славы и денег тридцать лет назад, то сейчас вполне мог решиться на второе убийство.

– Но тогда при чем здесь Мередит? Как она могла узнать об открытии? Ее абсолютно не интересовала математика.

– Керн стал богатым человеком. Она могла шантажировать его.

– Ну, это возможно. – Томас снизил скорость, так как сумерки быстро сгущались и видимость еще ухудшилась. – Если она потребовала денег, он мог ее убить. Но все же я не пойму, какое отношение ко всему этому имеет Алекс Роудс и откуда взялись слухи о наркотиках?

Леонора задумалась. Они ехали вдоль обрыва, дорога шла по краю скалы. Внизу плескались холодные, темные воды залива. В зеркале заднего вида блеснули фары быстро приближающегося автомобиля. Томас механически отметил, что та машина двигается слишком быстро для такой скверной дороги. Потом он сделал очередной поворот и фары пропали из виду.

– Роудс живет в городе больше года, – задумчиво сказал Томас. – Кто знает, вдруг он получил от одного из своих пациентов какую-нибудь информацию об убийстве Юбенкса. Почему ты думаешь, что ни у кого, кроме Маргарет Льюис и Эндрю, не было подозрений на этот счет?

– Ты полагаешь, что Алекс вычислил Керна как возможного убийцу? – Некоторое время Леонора обдумывала сказанное. – Тогда он мог его шантажировать. В таком случае он же мог убить Бетани и Мередит, если те приблизились к разгадке. Так сказать, защищал свои капиталовложения.

– Мне такое развитие событий представляется вполне вероятным, – согласился Томас.

В этот момент в зеркало заднего вида ударил свет фар – на этот раз он был действительно слепящим, – машина оказалась гораздо ближе, чем в прошлый раз. Томас поправил зеркало, чтобы приглушить свет, но это мало помогло. Машина приближалась. Уокер вдруг ощутил тревожное предчувствие надвигающейся опасности. То же чувство он испытал совсем недавно – на пешеходном мостике. Тогда он поверил своему инстинкту, наплевал на гордость и обернулся, как оказалось, очень вовремя. Но теперь… может, это уже паранойя?

– Нам никогда не удастся раздобыть доказательства против профессора Керна, – печально вздохнула Леонора.

– Ну, не знаю. – Томас опять взглянул в зеркало – машина приближалась. – Что такое выплаты шантажисту? С технической точки зрения это всего лишь финансовая операция. А деньги, когда их перемещают со счета, всегда оставляют след.

– Но до этого следа тоже надо суметь добраться.

– Этот момент я уже обдумал. Помнишь тот ноутбук, что мы видели на столе у Роудса? Уверен, если дать Дэки возможность покопаться в нем, он что-нибудь да найдет.

– О нет! – Голос Леоноры стал резким. Она в ужасе смотрела на Уокера. – Томас, мы не можем еще раз вломиться в его дом! Я чувствую, что в этот раз дело добром не кончится. И вообще пора поговорить с Эдом Стовалом.

Теперь фары отражались и в боковом зеркале. Томас сосредоточился на управлении автомобилем и перестал реагировать на пылкие слова девушки. Преследовавшая их машина начала обгон.

– Ах ты, поганец, – пробормотал Томас.

Леонора осеклась и, удивленно взглянув на него, обернулась.

– Господи! – воскликнула она. – Должно быть, это какой-то маньяк или пьяный! Идти на обгон в такой сильный дождь да еще на опасном участке…

– Я ставлю на маньяка, – отозвался Томас.

– Ты о чем? – Леонора воззрилась на него с удивлением.

Уокер не ответил. Он сжал руль крепче, уже догадываясь, что сейчас произойдет. Они выезжали на самый высокий и опасный участок дороги: шоссе шло по краю обрыва. Зеркало заднего вида освещало салон, отражая фары подобравшейся совсем близко машины. Вот свет немного сместился: краем глаза Томас заметил, что преследователь обходит их слева.

– Проверь ремень безопасности, – сквозь зубы сказал он. И в тот же миг надавил на педаль тормоза. Он сумел поймать идеальный момент: резкая остановка грозила перевернуть автомобиль, но Томасу удалось погасить скорость и перейти в скольжение. Он успел вовремя: преследователь резко вильнул вправо, целя в переднее крыло. На скорости такой толчок неминуемо выкинул бы машину Уокера с дороги, а значит, Томас и Леонора упали бы в пропасть. Теперь им достался лишь скользящий удар. Послышался противный звук рвущегося железа, и преследователь пролетел вперед, дико виляя, чтобы инерция не унесла его за ограждение – в бездну, куда он намеревался направить Леонору и Томаса. В последнюю секунду ему удалось выровнять машину. Уокер механически отметил, что она была той же самой американской марки, что и его собственная. Впрочем, полгорода ездили именно на таких машинах. В следующий момент огни неудачливого убийцы исчезли за очередным поворотом.

Некоторое время молодые люди сидели молча, приходя в себя и глядя на темную дорогу. Потом Леонора шепотом спросила:

– Это то самое место?

– Да. – Голос Уокера звучал хрипло. – Это именно то место, где машина Бетани сорвалась в пропасть.

Два часа спустя Томас опять сидел в машине, только на этот раз рядом был Дэки, а сам автомобиль прятался позади заброшенного коттеджа, неподалеку от дома Алекса Роудса. Дождь перестал, но тучи по-прежнему низко висели над землей, и это чувствовалось, хоть в кромешной тьме было не разобрать, где небо, где земля. Несколько минут назад братья убедились, что машины на площадке перед коттеджем нет. Свет в доме не горел, и они сделали вывод, что Роудса нет дома.

– Может, решил пропустить пару стаканчиков где-нибудь в городе, – сказал Дэки. – Наверняка до сих пор трясется. Его не могло не пробрать до печенок: он ведь сам едва не разбился. Должно быть, раздумывает над этим, покрепче обняв стакан.

– Надеюсь, ему понравилась наша встреча над обрывом, – зло ответил Томас.

– А ты уверен, что это был именно он? – осторожно спросил Дэки. – В этом городе полно таких машин.

– Само собой, я не могу быть уверен на все сто, раз не смог разглядеть его номерной знак. Но согласись: список подозреваемых у нас не так уж велик.

– Это мог быть и Керн, – задумчиво сказал Дэки. – У него такая же тачка, только темно-синяя. Ты сам говорил, Грейсон считает его вполне способным на убийство.

– Все может быть. Но я почему-то уверен, что это был Роудс.

– Ты просто зол на него за то, что он пытался закрутить роман с Леонорой. И за твои вчерашние синяки.

– Хочешь сказать, что я злопамятный? Что ж, так и есть. – Томас распахнул дверцу машины. – Вылезай, нам надо поторапливаться. Не забыл, мы обещали девочкам, что сделаем все по-быстрому. Входим, скачиваем все с его компьютера и испаряемся.

– А если я не смогу взломать пароль?

– Тогда мы просто заберем чертов ноутбук! Плевать! Пусть пойдет и пожалуется Эду Стовалу, что мы сперли у него компьютер!

– Ну, раз ты так настроен. – Дэки вылез из машины. – Пошли. Похоже, скучно не будет.

Они двинулись к дому Роудса.

Леонора и Кэсси заняли отдельную кабинку в кафе и теперь нервничали, ожидая возвращения мужчин. Перед Леонорой стояла чашка слабого, невкусного чая: пакетики плохого качества, да и вода, похоже, не успела закипеть. Она отметила этот факт с удивительным безразличием: даже если она решится выпить эту бурду, вкуса все равно не почувствует, так сильно напряжение.

В заведении, которое носило теплое название «Языки пламени», толпился народ: студенты, преподаватели, местные жители – все жаждали тепла и приятного общества в такую мерзкую погоду. На небольшой эстраде в углу оркестр ненавязчиво наигрывал джазовые мелодии.

Кэсси налила минералку в стакан с кубиками льда и сказала:

– Не нравится мне это. Сидим тут в тепле и безопасности, пока наши мужчины рискуют собой… без присмотра.

– Я тебя понимаю. Сама чувствую то же самое. Но согласись, было бы нелепо отправиться туда ночью вчетвером, целой толпой. Томас и Дэки вполне способны справиться сами: один знает, что нужно искать, а второй разбирается в компьютерах.

– Да я знаю, знаю. Все правильно, мне просто не по себе. – Кэсси взяла соленый кренделек с тарелки и некоторое время молча жевала. Потом спросила: – Ты правда думаешь, что это Роудс пытался столкнуть вас с дороги?

– Или он, или Керн. Больше некому. Лично я уверена, что это Роудс. Керн слишком много пьет – он не мог бы так мастерски вести машину.

– Господи, какой-то кошмар, – вздохнула Кэсси. – Иногда мне кажется, что мы просто галлюцинируем, что такого не бывает в реальной жизни.

– А что, разве могут быть такого рода массовые галлюцинации? – с любопытством спросила Леонора.

– Конечно! Есть масса примеров в истории.

– Здорово, – Леонора пригубила чай и поморщилась. – Теперь я стану сомневаться в собственном душевном здоровье.

Некоторое время они сидели молча. Играла музыка, народ, похоже, все прибывал.

– В происходящем есть и положительные моменты, – решительно заявила Кэсси. – Дэки говорил со мной о Бетани и ее смерти. Он меняется на глазах.

– Это и правда здорово, – искренне отозвалась Леонора.

– Знаешь, почему он чувствовал себя так ужасно? За три дня до того как Бетани погибла, он сказал ей, что хочет получить развод.

– И когда все решили, что это самоубийство, его стало снедать чувство вины.

– И он просто не позволил себе поверить, что она это сделала добровольно. Потому что тогда вся вина ложилась на его душу.

– Ужас какой!

– Да, ему пришлось несладко. Но теперь он возвращается к реальности. И во многом благодаря тебе.

– Я тут совершенно ни при чем. И, если хочешь знать мое мнение, ты и Томас тут тоже ни при чем. Дэки сам выбрался из тьмы, которая царила в его душе. Когда дело доходит до разборок с собственной совестью, друзья и доктора оказываются бесполезны. Ни советы, ни таблетки тут не помогут. Человек должен сам решить, хочет ли он вернуться к жизни.

– Как-то это очень… научно звучит. Как у Дарвина, – поморщилась Кэсси.

– Ты права, и я действительно считаю, что в этой теории что-то есть. В конце концов мы все произошли от ребят, которые решили выжить во что бы то ни стало. – Леонора задумалась, потом сказала: – Странно, что ты тоже вспомнила старика Дарвина.

– А кто еще его вспоминал?

– Эндрю Грейсон. Он сказал, что все научное сообщество живет по законам дарвинизма.

– Ну, с этим согласится любой, кто знаком хоть с парой представителей этого самого сообщества, – усмехнулась Кэсси.

– Я тоже согласна с этой точкой зрения и наблюдала немало примеров борьбы за существование среди людей науки… но никогда дело не доходило до таких крайностей.

– Мы до сих пор не знаем наверняка, действительно ли Керн совершил то убийство… – Кэсси резко умолкла, когда на их столик упала чья-то тень.

Леонора подняла взгляд.

– Лео. – Голос Кайла звучал так сладко, что невозможно было не заметить фальши. – Где ты прячешься? Я искал тебя, домой звонил несколько раз…

– У меня был трудный день, – сухо отозвалась Леонора.

– Бедняжка! – Он по-прежнему улыбался. – Представишь меня своей подружке?

– Это Кайл Деллинг, – послушно сказала Леонора. – Он преподает на факультете английского языка в Пирси-колледже. Кайл, это Кэсси Мюррей, она преподаватель йоги.

– Рад знакомству. – Кайл счел, что, коли их представили, он может присоединиться к компании, и сел рядом с Леонорой. – Кстати, Кэсси, мы с Лео не просто друзья. Мы обручились некоторое время назад.

– Да? – Кэсси с интересом взглянула на Леонору и спросила: – Он что, не видел Томаса?

– Видел. – Девушка улыбнулась. – Помнишь Томаса, Кайл? Парня, с которым ты повстречался сегодня утром у меня в доме. Который выглядел так, словно хорошо подрался накануне. Помнишь? Так вот, он будет здесь с минуты на минуту.

Перемена, происшедшая с Кайлом, была разительна: он отдернул руку, которую положил было на плечо Леоноры, и вскочил на ноги. Потом все же нашел в себе силы улыбнуться и сказал с неестественной бодростью:

– А почему вы ничего не пьете? Пойду принесу что-нибудь. Я угощаю. Кому что?

– Чай, – сказала Леонора.

– Воду. – Кэсси повернула бутылку, чтобы он смог прочесть этикетку.

– Все понял, сейчас вернусь. – И Кайл нырнул в толпу.

– Это твой бывший жених? – с любопытством спросила Кэсси.

– Угу.

– А у меня есть бывший муж, – усмехнулась Кэсси. – И поэтому, как опытный человек, могу поделиться жизненным наблюдением: бывшие появляются только тогда, когда им нужно что-то получить от тебя.

– О, это точно! Ему очень хочется это получить!

– Тебя?

– О нет! Он ищет гораздо более прочных и выгодных отношений.

– В каком смысле?

– Он мечтает получить должность штатного преподавателя.

Он мерил шагами комнату и пытался взять себя в руки. Его все еще трясло от страха. Там, на шоссе над пропастью, смерть была совсем близко. Еще чуть-чуть – и он вылетел бы за ограждение… Успел ли Уокер как следует рассмотреть машину? Слава Богу, у него хватило ума заклеить номер, а таких черных машин в городе больше сотни. И все же сегодня он поставил автомобиль не у парадного крыльца, как обычно, а позади коттеджа, среди деревьев.

Вдруг Уокеру случится проехать мимо, и, увидев машину, он что-то заподозрит. А так шансов никаких. Хотелось бы верить, что никаких, что все обошлось…

Он взглянул на «Ролекс» на запястье: скоро придет новая клиентка. Надо сосредоточиться на мыслях о деле. И на мечтах о возможном удовольствии. Клиентка была поистине многообещающей: блондинка с большой грудью. Она напомнила ему Мередит. Ох нет, вот только не надо вспоминать Мередит, с нее-то все и началось.

Пора взять себя в руки и заняться подготовкой декораций. Он подошел к столу и развернул черный бархат. Тускло блеснуло зеркало.

Эта идея о регрессивной терапии – лечение стрессов прошлых жизней – оказалась поистине бесценной находкой. Стоило пациентке поверить, что в одной из прошлых жизней у нее был неудачный роман с принцем крови или каким-нибудь ветреным рыцарем, как она довольно легко соглашалась, что излечить стресс лучше удачным сексуальным опытом. Под руководством специалиста по снятию стрессов, естественно. Он должен уложить эту блондинку в постель. Нужно расслабиться, а лучший антидепрессант – это секс. Абсолютно естественно и безопасно. Он снова станет самим собой. А завтра на свежую голову вновь обдумает, как избавиться от Уокера. Удивительно живучий сукин сын.

Возможно, это знак. Опыт подсказывал ему, что пора сворачивать деятельность в Уинг-Коув. Наверное, это нужно было сделать раньше и он уже искушает судьбу. Он никогда прежде не пытался убивать и вот теперь, попробовав, убедился, что это не его профиль. Мошенничество – да, убийство – нет.

Он принял решение и сразу успокоился. Надо уезжать. Наркотики и консультации приносили хорошие деньги, но ничто в этом мире не вечно.

Зазвонил телефон, но он не стал снимать трубку. Автоответчик молчал – кто-то ошибся номером. Он смотрел на лежащее перед ним зеркало. И видел несколько искаженных лиц, ни одно из которых не походило на его собственное. Как странно. Ведь зеркало отражает правду. Нет человека, похожего на Алекса Роудса, потому что Алекс Роудс не существует.

Ему вдруг стало холодно. Слишком много лжи. Он так долго жил под чужим именем, так долго притворялся, что теперь не смог бы сразу сказать, кто он на самом деле. Если уж заглядывать в собственную душу, то почему бы не признать, что он всегда старался выглядеть как кто-то, подстраивался под очередную схему, сценарий мошенничества. Не актерство, но все же лицедейство своего рода. Но что скрывается под маской? И осталось ли там хоть что-то от него самого?

Нужно встряхнуться. Чем он тут занимается? Психоанализом самого себя? Должно быть, это шок от недавнего происшествия на дороге.

Ну, где же эта чертова блондинка? Он вновь посмотрел на часы. Секс, ему нужен секс. Именно в эти минуты он ощущает себя живым, существующим – именно себя самого, а не Алекса или кого-то другого. Секс стал его наркотиком, и у этого снадобья есть масса преимуществ перед прочими.

Стук в дверь. Наконец-то!

Он улыбнулся. Это была фирменная улыбка, располагавшая к нему женщин. И эта, тоже никуда не денется. Он распахнул дверь.

– Ваша клиентка не придет. Зато убийца уже здесь.

– Не нравится мне это, – сказал Томас. – Мы были уверены, что он в городе.

Всего несколько мнут назад он набрал номер Роудса и не получил ответа. И вот теперь они стояли у края леса позади дома. На первый взгляд коттедж казался безлюдным, но братья вовремя заметили, что одно из окон неплотно зашторено и сквозь щель виден мерцающий свет – в комнате горит камин. Вот и провалился их замечательный план покопаться в ноутбуке Роудса и за какие-нибудь полчаса раздобыть кучу новой и нужной информации.

– Вдруг он там очередную клиентку охмуряет? – задумчиво произнес Дэки.

– Да, а где ее машина? И кстати, где его тачка?

– Черт его знает… Может, отогнал за деревья. Возможно, его клиентка замужем и он не хочет, чтобы кто-то заинтересовался ее визитом.

– Все может быть.

– Нам-то что делать? Пойдем домой и попробуем в другой раз?

Но Томас не шевельнулся.

– Знаешь, – медленно сказал он. – Я бы очень хотел узнать, кто у него.

– Как мило. И каким образом ты собираешься это выяснить?

– Пойду и постучу в дверь. В парадную дверь.